Текст книги "Родственные узы (СИ)"
Автор книги: Marisabel
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
– Не ожидала тебя увидеть, – призналась парню, который уже стянул кроссовки и сунул любопытный нос в шкаф. – Что ты там высматриваешь? – проворчала, не дождавшись ответа.
– Ничего, – невинно отозвался Владлен, – вообще-то я тоже не планировал встречаться с тобой. Ну хотя бы еще несколько дней.
– Вот как? – приподняла бровь. Люблю этот жест, эффектный. – С чего вдруг? А-а, нет! Убери свои клыки от моего шарфа! – взвыла. Герман повел ушами, но продолжил свое темное дело. Эта зараза жевала мой шарф! Мой любимый шарф!
– Герман! – фыркнул хозяин. – Не нервируй Лизу, а то она тебя не возьмет.
– Вот именно, не нервируй меня, а то… Стоп! Куда я должна его взять?
– Э… Пошли на кухню.
Кто здесь хозяин квартиры?
Герман, не разжимая челюстей, повез шарф за собой. Ну все, я объявляю войну этому… этому… в общем, этому!
Я плюхнулась на табуретку, прижалась к всегда холодной стене плечом и стала наблюдать, как мой любимый шарф намокает. Герман не был воспитанной собакой, чавкал он на всю квартиру.
– Почему ты не отнял у него шарф?
– Потому что это невозможно. Сама попробуй потягаться с таким внушительный соперником. – Под столом довольно чавкнули. – Жаль шарф.
Еще бы. Я его сама связала, а это настоящий подвиг с моей стороны.
– Ты ему и свои вещи разрешаешь жевать?
– Бывает. Хотя к моим вещам он практически не прикасается.
Хмыкнула. Ну конечно, это я исключение.
– Так зачем ты появился на пороге моей холостяцкой берлоги?
– Ну… Мне придется уехать на недельку. В Сибирь сослали, – пожаловался, печально вздохнув. К тому времени он уже вполне уютно обустроился на другой табуретке.
– Понятно. Я тут каким боком? Или ты хочешь, чтобы я как жены декабристов, последовала за тобой?
– Блин, я до этого не додумался, – засмеялся парень, – но вообще-то нет, я пришел попросить тебя на эту неделю или чуть больше, что меня не будет, забрать к себе Германа.
– Нет, даже не думай!
– Ну Лиза, – принялся канючить Владлен, – ну пожалуйста! Это же ненадолго. Я бы отдал его Вадиму, но твоя мама не любит животных… А домработница скорее работу сменит, чем приютит Германа хоть на сутки. Лиз, у меня безвыходная ситуация.
– Безвыходных ситуаций не бывает. – Отрезала. – Есть же всякие отели для животных, туда и пристрой его.
– Не могу. Смена обстановки и отсутствие внимания плохо скажутся на его ранимой душевной организации. Он может снова впасть в депрессию, – закончил приятель.
Точно в подтверждение его слов, из-под стола показался нос, затем мой бедный шарф, а после и вся туша зверя ну просто с о-очень ранимой душевной организацией. Герман прижался черным боком к ногам хозяина и злобно уставился на меня. Понял, куда я его хочу сдать.
– Ты как себе это представляешь? У меня никогда не было животных, ухаживать за ними я не умею. И не хочу, – добавила чуть слышно, посматривая на этого четвероногого монстра.
Поняв, что нашла коса на камень, и я не сдамся, Владлен был вынужден признать поражение. Тщательно пережеванный шарф валялся возле моих ног.
– Жестокая ты, Лиза, девушка. Своему ненаглядному, – на этом слове я закатила глаза, – жениху не желаешь помочь. Брата нашего меньшего не хочешь обласкать…
Завелась шарманка. Владлен вдохновлено ораторствовал, раскачиваясь на табуретке. Обаятельная зараза.
– Ну ладно, – вдруг прервался на полуслове, – нет, так нет. Мы тогда пошли на поиски нового крова.
Я не сразу сообразила, что пламенная речь закончилась. Пока Владлен распинался о том, как плохо быть бессердечным человеком, не любящим собак, особенно таких милых, как его Герман, я решала, что купить в магазине.
– Ага, идите, я вас благословляю.
Герман протопал по линолеуму, за ним, улыбаясь, Владлен.
– Подозрительная улыбка. Что ты задумал?
– Я? – сделал он большие глаза. – Ничего. Просто вспомнил кое-что смешное.
– Не поделишься?
– Не-а. – Показал язык. – Мучайся теперь. Какие планы на сегодня?
– В магазин сейчас пойду, жаль, что я не умею питаться воздухом.
– Ага, ну пока, что ли. Буду звонить.
– Пока, – хлопнула приятеля по плечу, – удачи.
Запирать дверь за ними я не стала. Все равно же только приберусь немного, оденусь да выйду из квартиры на свет божий. Включила музыкальный канал, а то без музыки мне порой лень заправлять диван, заодно разомнусь.
На все про все ушло минут двадцать. Самым печальным было подбирать с пола кухни слюнявый шарф, но и с этим я успешно справилась. Почти полностью одетая, не считая любимых кроссовок, я, вооружившись пакетами и кошельком, прошла в коридор. Возле двери терпеливо сидел на попе доберман.
– Бл*ть.
Других слов просто не было.
Не могу точно описать, какие мысли бушевали в голове после встречи с неожиданным подкидышем. Однако было одно непреодолимое желание – дотянуться до шеи Владлена. Естественно этот стервец игнорировал все мои настойчивые попытки поговорить с ним. Наконец слушать длинные гудки надоело, и я обратила внимание на главную проблему на данном отрезке моей жизни.
Как теперь в магазин тут пойдешь? Этого черного дьявола ни за что на свете не оставлю одного в моей квартире, еще из-за своей природной вредности разнесет мне ее. Страшно подумать. А есть-то хочется всегда и в холодильнике пусто. И не возьмешь его с собой, ни поводка, ни намордника, не говоря уже об отношении удав-кролик.
– Я прибью твоего хозяина! – сказала в сердцах.
Решение проблемы нашлось. Но очень нежелательное такое решение, по правде говоря. Если Владлен категорически залег на дно, то остается лишь один человек, способный повлиять на добермана.
– Рыбка?
– Мне нужен телефон Вадима, – процедила сквозь зубы.
– Детка, что случилось? – голос матери прозвучал уже более заинтересованно, наверное, я оторвала ее от работы.
– Да так… – понимая, что мама не отстанет, пришлось продолжить: – Хотела поговорить с ним о Владлене…
– О, эта первая влюбленность! – пропела она. – Конечно, рыбка, я скину его номер смской.
Мама не знала, что до “влюбленности” во Владлена у меня были вполне полноценные отношения с одним типом. О них вообще мало кто знал.
– Спасибо.
– Детка, подожди! Я хочу чтобы ты пожила у нас какое-то время, мы так мало видимся… – А ничего что в этот месяц мы уже перевыполнили норму встреч? – Я соскучилась! Мы обязательно должны вместе пошопить, сходить в салон красоты…
Я недоуменно разглядывала свой мобильник. Чего это вдруг с мамой случилось? Шопить она со мной не любила, потому что я страсть как противилась всевозможным примеркам брендовой одежды, которую мама пыталась мне подсовывать, да и бродить часами по торговому центру мимо дорогущих бутиков для меня равносильно зря потраченному времени.
– Пока, мам.
Речь родительница продолжила в смс. Но номер Вадима там все-таки был. Удивляясь переменам в настроении матери, я начала набирать цифры… Шум на кухне отвлек меня от этого дела. Подозревая самое худшее, бросилась туда.
Картина маслом – Герман взобрался на стол, за которым я уплетаю за обе щеки пищу, и теперь удобно там расположился, напоминая загадочного сфинкса.
– Невоспитанная собака! У тебя же лапы грязные! – ворчала, осторожно двигаясь по кухне. Приближаться к доберману было страшно. Он и так, не мигая, наблюдал за моими телодвижениями.
Один плюс в новом месте дислокации Германа все-таки был – прихожая свободна. Я воспряла духом, придумав, кто спасет нас с этим животным от голодной смерти.
– Привет. Ты не очень занята? – с надеждой.
– Привет. – Вопль. – Нет, что ты, у меня тут такая скука смертная, – что-то разлетелось множеством осколков, ударившись то ли об стену, то ли об пол, – что я готова прямо сейчас умчаться даже на северный полюс.
– Так далеко не нужно. У меня к тебе есть небольшая просьба…
Камилла немного удивилась, однако согласилась помочь. Просьба заключалась в том, чтобы она купила все то, что я сама планировала купить в магазине, привезла все это, оставила под дверью, откуда я продукты и заберу. Ну не впускать же Камиллу домой, когда здесь с видом хозяина обустроился Герман! Кто его знает, может ему не нравятся девушки вроде Камиллы. Или вообще все девушки…
Пока я ждала Камиллу, боязливо топтавшись на кухне и присматривая за пофигистичным Германом, в дверь позвонили. Для Камиллы рано, а для Владлена равносильно смерти. Кто-то третий. Удостоверившись, что Черный дьявол безразличен к гостю, быстро побежала открывать. Ну то есть как побежала, можно сказать, поскакала на цыпочках, потому что от собак бегать нельзя, что я однажды уже проверила.
Парень на лестничной площадке вздрогнул от неожиданности. Не каждый день на него из квартиры выскакивает всклоченная девица (пока бесилась из-за подкидыша, рвала на голове волосы).
– А…
– Вы Елизавета Савельева? – деловито спросил незнакомец.
– Ага.
– Это вам.
Курьер, а был это именно он, вручил мне большой увесистый черный пакет, попросил расписаться и, получив закорюку на бумажке, удалился. Люблю черный цвет, но не неизвестные пакеты. Хотя раз его привез курьер, то вряд ли там бомба. И не тикает.
В пакете были собачьи консервы, сухой корм и записка.
Лиза, только не злись. Германа я не могу доверить абы кому, только тебе. Оставил бы Вадиму, но ведь твоя мама не любит животных, Герман бы это понял и расстроился. Ниже я написал, как и чем его кормить, ничего другого не давай, даже если он будет ползать на брюхе и выпрашивать! Диета прежде всего.
Прислал еще поводок и намордник, иначе ты его не будешь выгуливать (у, мучительница!). В общем, живите дружно. Позвоню только в день приезда, а то, боюсь, ты меня и по телефону прикончишь.
С любовью, твой В.
– Твой В, – передразнила, – тоже мне “Меня ж зовите просто В”!
Достала поводок, критически осмотрела и затосковала. На этой тоненькой веревочке Германа не удержишь, а смогу ли я к нему подойти и надеть его – вообще огромный вопрос. За намордник он точно укусит.
В дверь снова позвонили.
– Хэй, ты что, в осаде? – попыталась протиснуться мимо меня Камилла, нагруженная пакетами.
– Нет, – вытолкала подругу за дверь, – у меня неожиданный гость.
– Мужчина? Красивый? Молодой? Владлен?
У меня от нее голова разболелась.
– Определенно мужского пола. Страшный. Э… насчет молодого не уверена. Появился благодаря Владлену. – Заглянула в пакеты. – Ты чего тут накупила!?
– То, что ты просила.
– Та-ак… И вообще, ты же должна была оставить все под дверью!
– Мне стало любопытно, – пожала она плечами. – Так кто же он?
– Сколько я тебе должна? – ее вопрос пропустила мимо ушей.
– Брось, сочтемся как-нибудь. – Отмахнулась. – Раз уж здесь тайны мадридского двора, то я пошла, надо еще кое-куда заскочить…
– Камилла, стой!
Но ее и след простыл. И что мне делать со всеми этими продуктами?
Камилла купила все, что я ей сказала плюс еще много всего, что я не ем и не пью. Например, виски. К алкоголю я равнодушна. Ладно, приберегу для Славки, ему без разницы что пить.
В кухне Германа не было. Я с облегчением сгрузила продукты на пол. Хоть разберу без лишней пары глаз. Лучше бы он был там.
Как оказалось позднее, Герман, пока я бурчала на кухне, преспокойно сжевал наброски будущего реферата. В наш век якобы высокий технологий (честно говоря, не очень-то они высокие, вот в будущем, думаю, будут) временами я калякала план той или иной работы от руки и оставляла эти бумаги на видном месте, чтобы не забыть. Доберман тоже обратил на них внимание. Тщательно переживав, он выплюнул обслюнявленное нечто на палас и величественно возлег на диван. Меня чуть удар не хватил.
– Ты… ты! ТЫ!
Пес невозмутимо склонил голову, впиваясь в меня взглядом. У, наглые глаза! Я дышала с хрипами, не зная, что ему сказать и надо ли вообще говорить. Доводы рассудка (“Это собака, ты же еще не выжила из ума с ней разговаривать как с человеком!”, “Если ты не заметила, ему совершенно параллельно, что ты говоришь!”) победили. Считая до десяти, убрала изжеванные бумаги. Приближалось время кормежки.
– Так, что тут у нас… – Почитала меню, офигела. – Эй, пес, давай местами меняться?
Наверное, этот пес уже сразу родился с величественным видом. Невозможно описать словами, как он гордо вышагивал на кухню обедать. Ничего не скажешь, он умный, но вре-едный зверюга. Ели бы не это его желание создавать мне проблемы из воздуха, мы, может, подружились бы.
Дальнейшие события я буду описывать по дням и как можно короче, ибо они истратили у меня последние крупицы терпения и добродушия.
День первый, тот самый, когда Владлен подкинул мне свинью… хм… добермана. Кормежку из обычной тарелки этот зверь отказался есть категорически. Достала хрусталь. Съел как миленький. Все свободное время исподтишка изучала зверюгу, а он меня. Так и сидели, пока не пришло время прогулки. Была на грани истерики, взяв в руки поводок. Как эту тесемочку нацепить на ошейник, оставшись в живых? Герман задачу не облегчил. Злобно порыкивал, когда я кружила вокруг него. Так же злобно рыча, предупредила, что если не даст нацепить поводок и намордник – останемся дома. То ли он понял, то ли окончательно принял меня за умалишенную идиотку, – я бы тоже так на его месте подумала, не каждый день человек рычит на собаку, – а последними спорить бесполезно, что понятно, видимо, даже собаке, но лишь недовольно ворчал, отвернув опасную морду. По окончании процедуры чувствовала себя загнанной лошадью.
В парке от нас разбегались так рьяно, что мне даже понравилось. Один мальчонка даже залез почти по совершенно голому стволу дерева и с толстой ветки испуганно глазел на довольного-предовольного Германа. В наморднике он, кстати, смотрелся еще устрашающе. Зато соседки по подъезду не решались перешептываться за спиной. На диво понятливый народ.
Уяснив, что пес аристократ, стала подавать ему еду только в хрустальной посуде. Ну и пусть, переживу и это.
А вечером… Вечером, уже перед сном, Герман с невозмутимым видом разлегся на моем диване. Стоит подойти – рычит. Я еще не совсем потеряла разум, чтобы тягаться с такой тяжелой артиллерией, поэтому скрепя сердце и беззвучно матерясь, вытащила из шкафа раскладушку. Пес по-хозяйски развалился на подушках, позевывая.
– Тебе это все еще аукнется, – не удержалась, волоча раскладушку на примеченное место, – вот увидишь.
Разговаривать с ним почти что вошло в привычку. Я его бранила как человека! Все хозяева кошек-собак того, и я теперь тоже. Плюс я сама себе рисовала в воображении как он реагирует на те или иные мои слова. Вот и сейчас, после бессмысленной угрозы, он скептически фыркнул.
– Фырчи, не фырчи, а вы у меня с Владленом получите. Да-да, ты тоже, не смотря на твои габариты и набор очаровательных клыков. – Клыки мне тут же продемонстрировали. – Чего скалишься? – Естественно, он не ответил. – Ладно, собак, спокойной ночи. Или вы снов не видите? Погуглю завтра. И не смей меня будить раньше одиннадцати утра!
С величием молчаливого сфинкса, Герман незаинтересованно отвернулся, выслушав монолог. Показав ему язык, выключила свет и заползла на раскладушку.
День второй. Начался он странно. Я валялась на чем-то твердом, хотя точно помню, что ложилась на мягкую раскладушку, а в ухо настойчиво сопели. В квартиру могли попасть только два человека, один из которых вряд ли сделает это вообще когда-либо, второй же сначала предупредит. Так кто у меня под ухом? Протянула руку и пощупала. Сопеть перестали. Медленно, размышляя, стоит ли выполнять смертельный номер, так как по внутренним ощущениям на дворе раннее утро, открыла глаза.
– Мамочка!
Я лежала в обнимку с Германом. Под его взглядом стала тихонько отползать. Во сне я свалилась с раскладушки на пол и, не проснувшись, проспала до момента пробуждения. А пес решил воспользоваться случаем.
– Ох, ты ж блин! – Восемь часов утра. – Ты – изверг!
Но разбудил он меня все же не просто так. Первый завтрак. Перекусив, мы уселись смотреть мультики. Конечно на значительном расстоянии друг от друга.
В тот день прогулка доставила мне значительно меньше удовольствия, чем в предыдущий. Герман решил проверить, кустоустойчивая ли я. Оказалось, нет. Выползая из последнего куста, куда была немилосердно отправлена вслед за псом, не смотря на то, что обвилась вокруг ствола ближайшего дерева, поклялась себе, что ни за что не проиграю зловредному животному. В красном углу ринга тяжеловес Герман Владленович, в синем же я. Преимуществом перед хитрожопым братом моим меньшим была только лишь моя еще большая хитрожопость. Во всяком случае, я верила в это. На тот момент.
План завоевания крепости был прост. Три пункта: вкусная еда, покладистость и добровольная беготня по кустам. С первым пунктом все было идеально – Владлен оставил внушительный запас еды, да и в магазине можно купить, если что-то закончится. Со вторым намечались явные проблемы. С покладистостью у меня с самого детства было туго. Но ради спокойного сосуществования я была готова и не на такие жертвы. Третий же пункт нравился мне больше остальных. Я уже довольно давно думала заниматься по утрам зарядкой, чтобы поддерживать более-менее спортивную форму, но из-за поздних подъемов не удавалось, сейчас же выпал шанс это исправить.
Ложиться спать придется пораньше. Где-то около двенадцати, зевая, выключила телевизор, куда последние несколько часов зачарованно пялился Герман.
– Выбирай, где спать будешь, – предложила, смотря на него с высоты своего роста, – на диване или на раскладушке? – Покачав головой, Герман улегся на лапы. Ясно. – Тогда спокойной ночи.
Вот мы мирно разбрелись по своим углам.
День третий. Начали происходить чудеса. Объявились все, кто только мог.
– Да-а? – прозевала в телефон, который взяла через безмерное количество гудков.
На том конце молчали, дыхания и того слышно не было.
– Ну кто там шутки шутит с утра? – недовольно проворчала. – Славка, если это ты… – Трубку бросили. У меня такой страшный голос со сна? – Значит, не ты. – Похлопала глазами на время. – Да чтоб вас всех! Нельзя позвонить хотя бы днем!?
С пола согласно рыкнули. Свесилась с раскладушки.
– Доброе утро. Ты чего здесь забыл? – Герман приподнял голову и выразительно оскалился. – Что ж, если это был подлый план покусать с утра меня за голые пятки, то он с треском провалился, так и знай.
Не успела я ввязаться в ссору с доберманом, как телефон снова зазвонил.
– Надеюсь, у тебя очень веские основания для такого раннего звонка.
– Еще бы. Очень веские.– Захихикал Славка, небось, специально позвонил утром. – Нужна твоя квартира.
– Офонарел? – сонливость как рукой сняло. – С чего бы вдруг?
– Мне больше негде жить. – Покаялся друг. – Куда я, туда эта идиотка. – На мгновение я растерялась, соображая про какую такую идиотку он говорит. – В моей квартире просто невозможно жить, там везде ее вещи, она даже замки на двери сменила! А домой меня не пускают. Яр с отцом меня на порог не пустили, еще и пинка дали, сказали, дел наделал, вот сам и выкручивайся. Пусти на постой.
– Ага, щас. Бегу и падаю. Ты совсем охренел. К тому же у меня уже есть один постоялец. Конкурентов он не любит.
– Какой постоялец? Ты с кем-то встречаешься? Как его зовут?
– Герман.
– Немец?
– Почему сразу немец? А хотя… – посмотрела на навострившего уши пса, – кто его знает…
– Вот если ты меня пустишь немного пожить, я смогу составить о нем мнение и одобрить твой выбор. Ну или не одобрить, это как получится. В тесноте да не в обиде, как говорится. Согласна?
– Думал, сменив тактику, сможешь на что-то рассчитывать? Не-а. Катись лесом!
Немного послушала возмущенные вопли Славки, которые все сводились к единственной теме – как я могу отказать ему, почти что брату, рядом с которым выросла и набралась мудрости? Повеселившись, распрощалась. Софья зря времени не теряет. Но пока что ее действия не похожи на месть. Или мне просто так кажется, ведь друг все-таки нервничает. В любом случае, пусть помучается.
Славка нашел способ мне отомстить. Нажаловался Ярику и отцу, что я завела в своей квартире мужчину и держу сей факт в тайне ото всех. Начались звонки. Сначала позвонил Яр. Словам младшего брата с длинным языком он не поверил, но проверить все же решил. В это время мы с “мужчиной” бегали от куста к кусту, поэтому пыхтела я в телефон отчаянно. Ярослав насторожился.
– Ты чем там занимаешься?
– Решила… бегать… по… утрам!
– Да ладно? – удивился друг. – Серьезно? Кто этот человек, что мотивировал тебя на такое безумство?
Опять удочку забросил, рыбак.
– Сама…
– Ты заболела? – заботливо спросил Ярослав, подумав, что я совсем того.
– Я… уф… в порядке. Честно.
Конечно же, мой лучший друг не стал допытываться дальше, но на ус явно намотал, что тут дело нечисто. Он знал меня как облупленную и искренне не понимал моей многолетней холодности к спорту и к зарядке в том числе. Спортсмен отказывается понимать неспортсмена.
– А, стой, стой, кому говорю! – заголосила, когда заметила, что несусь следом за Германом прямо на дерево. – А-а!
Удар. Радостный лай Германа. Мой мат.
– Девочка моя?
– Папа?
– С тобой там все хорошо?
– А?
– Ты так кричала!
– О! – блин, как так получилось, что я ответила на звонок? – А! Я в парке, тут собака одна меня сшибла. Но не волнуйся, все хорошо. Правда.
После отца, тоже пытающегося разведать обстановку, позвонила мать. Это было уже слишком. И так замучили разведчики фиговы, а тут еще она. Ничего нового Виолетта мне не сообщила, разговаривала в основном она, я якобы внимательно слушала, на самом же деле вовремя угукала, готовя Герману второй завтрак. Но одна ее фраза меня насторожила.
– Вадим хочет провести вечер в кругу семьи.
Приплыли. Я уже его семья. Маман, почувствовав иронию в моем хмыканье, попросила его не отталкивать и пойти навстречу. Ладно-ладно, чего не сделаешь ради своего душевного спокойствия, иначе мама не отстанет.
Этот день выдался богатым на события. Но кто же мог знать, что это еще не все? Я уже переоделась в пижаму, щеголяя перед Германом голыми ногами в любимых тапках, когда в дверь позвонили. Пес моментально приподнял голову, вслушиваясь. Я предусмотрительно затолкала все наброски нового реферата в файловый лист, затем, встав на стул, затолкала на шкаф. У Германа непреодолимая тяга грызть мои вещи. А в дверь звонить не переставали.
Сначала я поглядела в глазок. И едва не села, где стояла. На звонок энергично жал мужчина, которого я меньше всего ожидала увидеть. Вадим. Рядом простукали лапы пса. Что делать, открыть или притвориться, что дома никого нет? Не прокатит же. Он мог видеть свет в окнах, хотя я пользовалась настольной лампой, свет-то все равно виден был. Плюс мог слышать, как я шлепаю по коридору к двери. Кошмар!
Еще немного поглазев в глазок, нехотя начала отпирать замки. Герман весь как-то подобрался.
– Что ты тут делаешь? – зло зашипела. Злилась я не столько на то, что он пришел, сколько на то, что мне приходилось держать возбужденного пса за ошейник, чтобы тот не рванул со всех лап на Вадима.
Вадим молча таращился на меня. Чего это с ним? Ну ноги, ну голые, ну пижама, ну и что, что короткая? Можно подумать, что он голых девушек не видел. Я к тому же одетая. Или полураздетая? Ай, один фиг.
– Проходи уж.
Мужчина вошел в квартиру. Какой-то он большой, в коридоре как будто стало тесно. А Герман все-таки вырвался, и с восторгом мелкого щенка начал прыгать на Вадима и всячески ласкаться. Я вытаращила глаза. Не могу поверить, что этот зверь способен проявлять такие чувства.
– Привет, Герман, – улыбнулся Вадим, присев перед доберманом. – Как вы тут?
– Нормально. – Недоуменно проворчала, наблюдая, как рад Герман встрече с Вадимом. – А что, были сомнения? И зачем ты пришел? Убедиться, не пустила ли я вашего пса на котлеты? Как видишь, не успела. Но ты меня поймал с поличным.
Мужчина выпрямился и смотрит на меня сверху вниз. Положительно неприятно, когда так смотрит кто-то, кому ты в пупок дышишь. Ладно, это преувеличение. Однако среди моих знакомых не так уж много парней выше 175 см.
– Виолетта сказала, что ты спрашивала мой номер телефона. – Мужчина хозяйски похлопал жавшегося к нему пса по голове. – Но так и не позвонила. Решил заглянуть.
– По-родственному? – спросила ехидно. – Ладно, заглянул, увидел всех целыми и невредимыми, теперь пора по кроваткам. Баю-бай.
Намека гость не понял.
– Ты не одна?
– Какая разница? – удивилась. – Одна, не одна… Эй, ты куда!?
Пока я бурчала, Вадим стянул дорогие ботинки и прошел в зал, заменявший мне и кабинет, и спальню.
– Дядя Вадим…
– Просто Вадим.
– Просто Вадим, который дядя, прошу покинуть мою территорию.
Но он меня даже не слушал.
– Первый любовник в шкафу, – подсказала, – второй – на балконе.
Мужчина покосился в сторону балкона, но проверять не стал. Какой любовник в такую погоду полезет на свежий воздух? А в шкаф прятаться бессмысленно, ибо некуда.
– Виолетта попросила за тобой присмотреть. Сказала, что два оболтуса все профукают, а Виктор слишком мнительный, с такими почти что родственниками ты не скоро найдешь подходящего парня, а пора бы уже. Я же, как сторонний наблюдатель, вполне могу выявить намерения молодого человека. Что? Это ее слова.
Я задохнулась от возмущения. Все лезут в мою личную жизнь! А ее как не было, так и нет. Вадим тем временем рассматривал фотографии в рамках. Их было всего четыре штуки. Не люблю рабочее место загромождать лишними предметами. Абсолютно счастливый Герман ходил за ним попятам.
– Ладно. Допустим, мама действительно попросила тебя за мной присмотреть, так сказать, проявить отеческую заботу, только какой от этого толк лично для тебя?
– Надо же мне знать с кем общается мой брат. То, что ты дочь Виолетты, еще ни о чем не говорит.
Я снова про себя возмутилась. Вот индюк напыщенный!
– Можно вопрос?
– Валяй.
– Почему ты живешь у мамы?
– Потому что в моей квартире ремонт, а с Владленом жить – удовольствие ниже среднего. К тому же там Герман. – Вадим сел на диван и откинулся на спинку, на колени ему тут же положил морду доберман. – Мой черед задавать вопросы. Почему ты до сих пор одна?
– Не твое дело, – процедила, сверля его взглядом. – Если ты решил, что можешь явиться сюда и узнать все, что хочешь, то сильно ошибся. Ты мне не брат, не друг и не парень.
– Но я твой отчим.
– Поэтому я исключительно вежливо, считай по-родственному, прошу убрать задницу с моего дивана и свалить из моей квартиры.
Вадим поднял руки вверх.
– Ладно, сдаюсь. Ты крепкий орешек.
Четвертый и пятый день мы прожили вполне спокойно. Проводив Вадима, я всерьез обеспокоилась за маму. Этот мужчина не был простачком-добрячком. Что-то в нем было такое, что заставляло испытывать легкую нервозность. А уж взгляд-то какой хищный! Так и сверкал глазищами по углам. Но ведь он юрист, там нужен крепкий стержень, которым Вадим, несомненно, обладал с лихвой. И может он не зря сначала почти со мной не разговаривал, затем мягко подталкивал раскрыться, а уж потом начал давить, доводя до кипения? Ой, не знаю, но это все мне не нравилось. Точно кошка с мышкой играется.
Мама, конечно, слеплена из другого теста, она собаку съела на своем бизнесе и возможно чары Вадима ее не пленили. Хотя это спорно, они же поженились. Не-хо-ро-шо. Никому сообщать о визите Вадима я не стала. Ни к чему раньше времени мутить воду. Посмотрим да послушаем.
Погода была дождливой и мы эти два дня провалялись с доберманом в безделье. Смотрели мультики, фильмы, сериалы – все, что попадалось по телику. Временами я уходила с головой в работу, а Герман смотрел “Тома и Джерри”.
– Ты наверняка болеешь за мышь. – Сказала ему как-то. – Потому что не любишь кошек. – Пес повернул ко мне голову. – Мне же с детства очень жаль Тома, ему всегда достается.
Мы с ним даже пришли в каком-то роде к перемирию. Я всячески его ублажаю, а он меньше рычит на меня. Нервы-то не железные.
Гуляли мы под зонтиком. Псу такие прогулки нравились значительно меньше, да и я упиралась всеми конечностями от беготни по кустам – вот еще, поскользнусь, шлепнусь и вся в грязи. Поэтому сделав круг по пустынному парку, возвращались в теплую квартиру.
А на шестой день произошло то, чего еще никогда раньше не случалось. У меня попытались украсть сумку.
Дело было так. Решив не гонять никого из друзей в магазин, потому что они все равно накупят мне то, что сами считают нужным, я приняла решение прогуляться вместе с Германом. Предварительно конечно нацепив на него намордник и поводок. Но очень долго топталась у самого магазина, не зная, куда пристроить пса. Наконец привязала поводок за ограду и отправилась за покупками.
А когда вышла довольная с пакетами, на меня обрушился шквал негодования. Оказывается, Герман зря времени не терял, на проходящих мимо людей рычал добросовестно и с наслаждением наблюдал, как они разбегались врассыпную. Кое-как убедив людей, что Герман просто само очарование, побыстрее ретировалась.
– Ты хулиган! Ну зачем, зачем ты их пугал? А если бы та женщина все-таки грохнулась в обморок, то отвечать пришлось бы мне! – выговаривала, возвращаясь домой привычным маршрутом. – Что ты так на меня смотришь? Да-да, знаю, что умеешь строить глазки, но на меня не действует! – Помолчала. – Ну ладно, иди сюда.
Герман подошел, и я стянула с него намордник.
– Ну, доволен?
Доберман облизнулся. Вот и славно. Вообще-то снимать намордник с пса опасно, мало ли что ему в голову придет, взять, к примеру, хотя бы тот раз, когда его жертвой стала я. Но до дома осталась всего-ничего, а намордник Герману не нравился. Я завернула в арку. Тут меня схватили за руку и со всей силы приложили об стену, вышибив из тела весь дух. От неожиданности я выпустила из рук поводок и пакеты, сумка осталась висеть на плече.
– Сумку гони, – дыхнули в лицо перегаром.
Я бы с радостью все отдала, но не могла сказать об этом вору, потому что не могла даже сделать вдох. Грабитель, не церемонясь, сорвал с меня сумку и потянулся к ушам, видимо, надеясь поживиться еще и сережками. Но не нашел их и со злостью ткнул большим кулаком мне в живот. Только-только начав дышать, я вновь хватала ртом воздух. В темноте я не видела его лица, но отчетливо слышала, как он дышит, и как в его голове крутятся шестеренки. Наверное, он собрался проверить, есть ли на шее жертвы цепочка, но в это мгновение раздалось злобное рычание, и грабитель жалобно завыл.
Герман вцепился мертвой хваткой в загребущую ручонку вора, отчего тот меня отпустил. Пес яростно рычал, а мужик перешел на поскуливание, но, что удивительно, отозвать добермана не просил. Я бы на его месте не рисковала, вдруг хозяйка попалась злопамятная, прикажет песику откусить что-нибудь важное. Но на тот момент я думала совершенно не об этом. Дрожащими руками я собирала пакеты, подбирала на ощупь в темноте сумку и старалась не всхлипывать от чувства облегчения. Вора не было жалко ни капельки. Кое-как все собрав, включила на телефоне фонарик.
