Текст книги "Ничья игра"

Автор книги: Марина Мещерякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Она украдкой бросила на себя взгляд в зеркало – убедилась, что нос ничуть не изменился и вызывающе торчит на своем месте. Сильный щипок за бедро тоже не принес результата. Пришлось признать, что невероятные события совершенно реальны.

На улице уже темнело. Этери взглянула на часы – время приближалось к восьми часам вечера. Вадим улыбался, высунув голову из окна машины. Весь его вид говорил: «Никуда не денешься, я тебя вижу. И по-прежнему жду объяснений». Совестливой девушке в таких обстоятельствах не оставалось ничего другого, как сесть рядом.

– Ну что? Как дела? Поедем ужинать и болтать? – настроился на продолжительное общение Вадим.

– Мне срочно надо подъехать в одно место, – устало объявила Этери, – ужин откладывается.

– Ну, я так не играю! – Вадим был похож на обиженного ребенка. – Говорю же: для меня вовремя поесть жизненно необходимо.

– Да я и сама не возражала бы поужинать. – Этери немного кривила душой. Ей было совсем не до еды. – Только у меня наметилась встреча.

– Позвоните и скажите, что немного задержитесь.

– Боюсь, это неудобно. – Этери в тайне надеялась, что сейчас их пути могут счастливо разойтись.

– Но ведь можно попробовать. Давайте, я очень хочу есть, – проявлял нетерпение Вадим.

Этери в очередной раз удивилась манерам своего нового знакомого. Он, похоже, убежден, что весь мир вертится вокруг него, во всяком случае, Этери со всеми ее делами. Но навязавший себя Вадим, как ни странно, возвращал ей чувство реальности, приземляя своим нахальством иррациональное развитие событий. К тому же этого мужчину следовало держать в поле зрения на случай, если потребуется серьезное разбирательство с непонятной Наташей. В конце концов Этери еще ничего ей не обещала и ни копейки от нее не получала в отличие от обеспокоенной своей репутацией колдуньи.

«Пусть будет», – вынесла свой вердикт Этери и стала набирать номер телефона, записанный на желтой бумажке.

Довольно долго телефон был занят, наконец, ей ответили.

– Виктор Николаевич?

– Он самый. С кем имею честь? – высоким голосом поинтересовался эксперт по маскам.

– Вам должны были позвонить сейчас по поводу меня… – Этери вспомнила, что не знает настоящего имени Сарании.

– А! Александра Ивановна? Да, да, только сейчас звонила.

Вот, значит, как зовется брутальная Сарания в миру.

– Жду, жду. Готов помочь, чем могу, – проявлял склонность к общению Виктор Николаевич.

– Я хотела извиниться и попросить вашего разрешения приехать чуть позже. – Этери укоризненно посмотрела на довольного Вадима. – Вы рано ложитесь спать?

– Что Вы! Я – сова. Иногда до трех-четырех ночи засиживаюсь.

– Ну, так поздно я Вас не побеспокою, обещаю приехать не позже половины десятого, – заверила Этери.

– Это ранний вечер для меня. Жду.

Вопрос легко был улажен, и Этери потребовала от Вадима только одного – расположиться с ужином в заведении, не слишком удаленном от места жительства Виктора Николаевича, чтобы не нарушить своего обещания и не опоздать к милому человеку.

– Но в том районе нет приличных ресторанов! – пришел в ужас сибарит-прилипала. – Только пиццерия.

– Значит, будем есть пиццу, – категорично заявила Этери, – или я вообще никуда не поеду.

Вадим как-то странно на нее посмотрел и сказал:

– Ну, хорошо. Если это так важно для программы…

«Что он заладил про какую-то программу, – подумала Этери, – у меня скоро крыша поедет, если будет так продолжаться».

Пицца оказалась вполне сносной, но, как и обычно в таком заведении, произошел перебор в заказе. Вадим мужественно поглощал большую пиццу кусок за куском, удивляя Этери емкостью своего желудка. Наконец он насытился и, откинувшись на спинку стула, продемонстрировал «животик тощих». До предстоящего визита оставалось почти полчаса, и Вадим наслаждался теплым сентябрьским вечером в предвкушении сказок Шехерезады.

– Если Вы… Кстати, предлагаю перейти на «ты», мы же почти ровесники. Не возражаешь?

Этери повела плечами, отметив про себя, что Вадим не меньше чем на пять лет ее старше. Либо это «почти» растяжимо, либо она должна благодарить свой солидный нос.

– Красиво ты это делаешь! – восхитился Вадим. – Никогда не видел, чтобы обычное движение было таким изумительно плавным и емким по содержанию. Значит, на «ты»?

– Хорошо, – согласилась Этери, расценивая льстивый комментарий Вадима, как стимул к удовлетворению его любопытства.

Вадим заулыбалсякак сытый кот.

– Значит, маску, что прикупила Наташа, ты знаешь.

Этери кивнула.

– Слушай, мне постоянно приходится вытягивать из тебя всё клещами! – посетовал Вадим. – Что это за способ действия у вас такой?

– Мы же на «ты», – напомнила Этери.

– Ладно. – Вадим постарался быть снисходительным. – Будем делать вид, что все так и надо. Рассказывай.

Этери подчинилась его настойчивости. Она устала удивляться чему бы то ни было за прошедшие напряженные сутки и знала, что пока не окажется в своей постели и не проведет несколько часов без сна в раздумьях, разложить все по полочкам не удастся.

9 УРОВЕНЬ

«Все в этом мире предопределено математически и взаимосвязано мистически…»

– Если тебе так интересно, то маска, которая оказалась в твоей квартире, раньше висела у нас в доме. Она и еще три подобных. Сколько помню свое детство, столько знаю и эти отвратительные рожи. Одна другой страшнее.

– И что же? Вас обокрали в Москве?

– Нет! Маски висели не в том месте, где я живу сейчас, а в моем прежнем доме. Я ведь не москвичка.

– И откуда ты родом?

– Мы перебрались сюда из Сухуми. Слышал? Абхазия. Военный конфликт 1992 года. По сути наша семья – беженцы. Мне было 7 лет, когда, бросив свой дом, все, что имели, мы в страшной спешке покинули родину. Поверь, вспоминать об этом нелегко. Сухуми всегда был многонациональным городом. Отец мой – грузин и всю свою жизнь прожил в мире и согласии с абхазцами, работал врачом. Но в те страшные времена ничего не имело значения кроме национальности. Папу убил его же пациент, обезумевший от запаха крови и ненависти к захватчикам. Мама тяжело заболела и умерла уже здесь, в Москве, и мы с братом остались с бабушкой. Нам дядя, брат отца, помогал на ноги встать.

– Ты так занятно рассказываешь, – умилился не к месту Вадим.

– Да что с тобой не так? – возмущенно воскликнула Этери. – Что же в этом такого занятного?

– Извини, извини, не хотел тебя обидеть. – Вадим умоляюще сложил руки. – Я внимательно слушаю.

– Ну вот. Переезд и все такое. Бабушка очень дорожила масками, они и деревянный столик того же происхождения, были тем немногим, что она захватила с собой из прежней жизни. Одна маска, к большому ее сожалению, была забыта в Сухуми, а три оставшиеся бабушка сохранила. Когда мамина болезнь потребовала больших затрат на лечение, в ход пошло все. Сначала драгоценности, доставшиеся ей от родителей отца, потом пришел черед и других предметов. Все маски были проданы. Бабушка расставалась с ними со слезами, но что ни сделаешь ради здоровья дочери. Правда, это было впустую – мамина болезнь не лечилась.

– И чем же так дороги были эти маски для твоей бабушки? – Вадим жадно ловил каждое слово Этери.

– Видишь ли, мы так ничего конкретного от нее и не добились. Кажется, маски пришли к бабушке из далекого прошлого и были единственным ее наследством и памятью о предках. В детстве она часто рассказывала нам страшные африканские сказки, которые мы с братом слушали, раскрыв рот. А еще бабушка пугала нас: велела быть послушными, никогда не врать и хорошо учиться, иначе маски позовут злого беса, и он нас накажет или, еще хуже, вселится в одного из нас. Мы безумно этого боялись и не очень любили заходить в бабушкину комнату, где висели маски. Она строго-настрого запретила к ним подходить, трогать и надевать на себя. Говорила, что тогда уж наказания точно не избежать.

Этери улыбнулась своим воспоминаниям.

– Довольно жутко звучит. – Вадим и сам слушал рассказ Этери, словно сказку. – Не слишком ли это было жестко по отношению к детям?

– Надо сказать, это помогло нам в жизни. Все-таки страх наказания, откуда бы оно ни исходило, с детства воспитывает в людях законопослушание и ответственность.

– Поэтому ты и стала юристом, – серьезно подытожил Вадим. – Все правильно.

– Может быть. Когда я была маленькой, то всегда опасалась, что дух Шитани, так называется тот африканский демон, завладеет мною и разрушит всю мою жизнь.

Правда, это прошло вместе с детством, но привычка поступать так, чтобы Шитани было не к чему придраться, осталась.

– Кажется, все понятно. – Назидательную часть Вадим пропустил мимо ушей. –Но вот почему твоя бабушка стала хранительницей африканских ритуальных принадлежностей? С какого бока? Что-то не вяжется.

Вадим нашел нестыковку в рассказе и ехидно прищурился. Этери посмотрела на часы и поднялась, мысленно упрекая себя за чрезмерную откровенность.

– Если мы сейчас же не поедем, то я опоздаю. Мне бы этого не хотелось.

Вадим поспешил вместе к ней к выходу.

– Я с тобой!

– Мне кажется, это неудобно. Поздний час, неизвестные люди. Он и так сделал мне любезность.

– А эта встреча… она ведь тоже каким-то образом связана с масками? Я правильно понял? – Вадим заводил машину, поглядывая на Этери как любопытный мальчишка на строгую маму. – Ну, пожалуйста! Я должен знать, как будут развиваться события дальше. Мне опять нужно тебя упрашивать? Возьми меня с собой!

– Попробуем, – сдалась Этери. – Ей становилось забавным находиться в обществе этого чудика, да и как-то спокойнее было отправляться в неизвестность.

По нужному адресу они оказались точно в обещанное время. Дверь квартиры на третьем этаже в «сталинке» без лифта им распахнул крупный немолодой мужчина в джинсах и клетчатой рубашке. Лицо его украшали старомодные очки с толстенными линзами. Улыбка, заготовленная для дамы, стала медленно сползать при взгляде на Вадима. Мужчина, видимо, вовремя не воспользовался дверным глазком и теперь осторожничал – дверь остановила свое движение и замерла в полуоткрытом состоянии.

– Вы не сказали, что будете с мужчиной, и Александра Ивановна не упомянула…

Документики не покажете?

– Ну, если так надо. – Вадим достал визитку и протянул ее хозяину квартиры.

– Я не вооружен и не опасен.

Мужчина взял визитку и, не поинтересовавшись, что на ней, спрятал в карман. Окинув глазами субтильную фигуру Вадима, значительно уступавшую по габаритам его собственной, он махнул рукой и сказал:

– Красть у меня все равно нечего, да и Дарья не позволит.

Видимо, тяга к общению быстро поборола возникшие опасения.

– Дашенька, пока все спокойно! – крикнул он, оборачиваясь, и пригласил гостей войти.

Пока Этери и Вадим разувались, из комнаты вышел ленивой походкой огромный ротвейлер и громко сказал: «гав». Гости в ужасе застыли, а хозяин пояснил:

– Здоровается. Не беспокойтесь, без специальной команды она вас не тронет.

Дарья грустно посмотрела на гостей, видимо, сожалея, что не последовало «специальной команды» и кровь откладывается до лучших времен. Стараясь избегать плотоядного взгляда собаки, Этери и Вадим проследовали за хозяином в скромную комнату. Обстановка здесь, наверное, не менялась с молодых лет хозяина. Порядком и не пахло. Всюду разбросанные журналы и книги составляли единственные детали декоративного интерьера.

– Садитесь, прошу вас! – Хозяин убрал с дивана одежду.

Сам он устроился в кресле напротив и состроил смешную физиономию, характерную для подслеповатых людей, пользующихся мимической мускулатурой в минуты повышенного интереса для фокусировки очков.

Этери осмотрела стены и не нашла на них ничего интересного кроме облезлых обоев и одиноко торчащих гвоздей, покинутых своими ношами.

– Давайте познакомимся. – Виктор Николаевич разглядывал гостей, не переставая морщиться. – Мое имя вам известно. А как прикажете называть вас?

Первым представился Вадим, протянув руку.

Дарья тихо заурчала в своем углу.

– Даша! Я что, должен два раза повторять? Все спокойно.

Этери назвалась без резких движений.

– Какое красивое имя! – восхитился Виктор Николаевич. – Вы грузинка?

Этери показалось, как, впрочем, и всегда, что маленькие, почти неразличимые за толстыми стеклами очков глаза, цепко схватились за ее нос.

– Почти, – ответила она, чувствуя, как нос посылает ей сигнал упрека: «вот видишь, опять меня заметили».

– Замечательно! – почему-то обрадовался Виктор Николаевич. – Ну, так чем же я могу быть Вам полезен? Александра Ивановна сказала, что Вы интересуетесь масками.

– Да. – Этери достала из пакет свою Наташину маску. – Не расскажете ли Вы нам, что это за маска и кто мог быть ее последним хозяином?

Виктор Николаевич сорвал с носа очки, приблизился к маске и приник к ней всем лицом. Он долго водил по деревяшке глазами, носом, только что не попробовал на вкус.

– Замечательно, чудесно, превосходно!

Исчерпав весь запас восторженных эпитетов, он повернулся к Этери.

– И где Вы взяли это чудо?

– Скажем так: она попала ко мне совершенно случайно.

Виктор Николаевич засмеялся.

– Этери, – произнес он нараспев ее имя, – эдакие предметы не попадают в руки случайно, и не верьте тому, кто скажет Вам подобную нелепицу. Все в этом мире предопределено математически и взаимосвязано мистически. Вещь, подобная этой, может годами сидеть в укрытии и ждать своего часа, но, совершив движение, она всегда знает, кому предназначена.

– Я не понимаю, – подал голос Вадим, – объясните, пожалуйста!

– Одну минутку, – воздел кверху палец Виктор Николаевич, – я сейчас.

Он порылся в старом скрипучем шкафу, извлекая одну за другой дряхлые книги и выгоняя в комнату пыль, бережно достал самодельно переплетенный фолиант внушительных размеров и сел рядом с гостями на диван.

10 УРОВЕНЬ

«…Хочешь – смотри на меня, не нравится – отвернись, но не суди обо мне…»

– Одно время я очень увлекался Африкой. Это никак не было связано с моей работой, хотя я историк по образованию. Просто душа хотела чего-то неизведанного и неординарного. К сожалению, побывать на черном континенте мне так никогда и не довелось, но я бережно собирал и переводил все интересные документы, которые удавалось найти самому или привезти моим друзьям, более удачливым путешественникам. Я собрал небольшую коллекцию масок и других предметов африканских культов. Африканская культура очень многообразна, а сотни религий, распространенных на этом континенте, никак нельзя назвать примитивными, хотя они и не претерпевали существенных изменений столетиями.

Виктор Николаевич говорил с таким воодушевлением, что Этери стала опасаться, не продержит ли он своих гостей все те часы до рассвета, в которые привык бодрствовать сам.

– Что же насчет этой маски? – позволила она себе подправить разговор в нужное русло.

– Терпение, Этери! – Хозяин бросил на нее укоризненный взгляд. – Все должно иметь свое начало.

Он принялся перелистывать страницы книги, устремив на нее свое внимание, и несколько растерял вдохновение рассказчика.

– Вам повезло, причем дважды. Во-первых, я могу показать такие маски на картинке, а во-вторых… ну, ладно, все по порядку.

Виктор Николаевич, наконец, нашел искомую страницу и торжественно предъявил гостям картинку.

– Вот эти маски. Смотрите: одна из них точь-в-точь повторяет Вашу. Видите?

Действительно, в книге была изображена та маска, что одиноко лежала на столе. Недовольная физиономия, заостренный подбородок, довольно толстые зазубренные края и явно проступающие под глазницами борозды слез.

– Она называется «Плачущая девушка».

– И что это означает? – требовательно вопрошал Вадим.

– Молодой человек! – Хозяин поправил сползающие очки. – Прежде чем продолжить, мне хотелось бы ознакомить Вас с этим.

Виктор Николаевич заложил страницу с рисунками газетой, вернулся к первой странице книги и прочел вслух:

«Ты, почтивший меня посещением,

Послушай, приятель:

Хочешь – смотри на меня, не нравится – отвернись,

Но не суди обо мне;

И, главное, умоляю, не пытайся

Меня разложить

По полочкам глупым

Науки чужого мне мира».

– Это сказал о масках камерунский поэт и музыкант Фрэнсис Бебей, – пояснил Виктор Николаевич, – и я бы вам советовал относиться к толкованию масок, откуда бы они ни были родом, больше как к творчеству самих толкователей. Тоже можно сказать и обо мне. Те выводы, которые я сделал, опираясь на свои познания и изыскания, я не могу представить вам в качестве единственно правильной версии. Но все же позволю себе продолжить. Итак, мы можем утверждать, что на этой картинке маска, подобная вашей. Смотрите дальше. На следующей странице вот что.

Глазам Этери предстала еще одна знакомая ей маска. Она была очень похожа на первую и отличалась от нее только отсутствие «слез». Борозды располагались ниже рта, как будто маска пускала слюни. Под маской карандашом было написано «Болтун».

– Должен заметить, – снова заговорил хозяин, – это моя собственная интерпретация имен масок. Не без оснований я полагаю, что именно так и следует их называть.

Дальше шла маска «Жадные руки», тоже знакомая Этери. На передней ее поверхности не было никаких борозд, но сбоку вместо ушей были приделаны ладони и от них вниз шли прорези – капли. Последняя, четвертая, маска была самой страшной – на ней застыла отвратительная гримаса злого смеха.

– Я именовал ее «Тот, в кого вселился злой дух». – Виктор Николаевич снял очки и протер глаза кулаками.

Этери перевернула страницу, и они с Вадимом принялись разглядывать карандашный набросок, изображающий еще один предмет.

– А это что такое? – Вадим осторожно придерживал ветхую бумагу с любительским рисунком.

– Это – главный предмет ритуала – «кресло бога». Сейчас я поясню. Как видите, здесь нет фотографий – только рисунки. Когда я начал увлекаться Африкой, мои исследования быстро перешли в очень узкую сферу – в то, что вы видите перед собой. Несколько лет понадобилось мне, чтобы по крупицам воссоздать старое африканское предание народа банту. В культурах некоторых стран Черного континента, таких, как Танзания, например, есть мифологический персонаж Шитани. Сейчас его образ довольно востребован как орудие борьбы с соблазнами цивилизации. Он с древности был очень коварен. Так вот, этот самый Шитани любит провоцировать людей на совершение плохих поступков, можно сказать, грехов, а потом сам же их за это наказывает. Один из вождей племени ориентировочно середины восемнадцатого века был довольно изобретателен. Он решил оградить от этого беса своих четверых своих детей, наверняка очень любимых. Вождь велел мастерам изготовить вот эти маски и предъявил их вездесущему Шитани вместо самих детей, обмануть, так сказать, судьбу. Прошу не забывать о тех стихах, что вы услышали! Истинных взаимоотношений вождя и масок мы знать не можем. Я назвал эту серию масок «Жертвы Шитани». Но это еще не главное.

Виктор Николаевич многозначительно посмотрел на своих слушателей.

– Вождь велел сделать специальное кресло для зловредного беса, да еще назвал его «боговым», льстиво задабривая опасного Шитани. Если бы вы знали, какого труда стоило мне составить из частей эту легенду! И, заметьте, не выезжая из дома!

Виктор Николаевич выдержал торжественную паузу. Этери и Вадим наполнили свои взгляды уважением и понимающе покачали головами.

– В конце концов я пришел к потрясающему выводу: боковины всех этих масок сделаны так, чтобы при соприкосновении они все между собой смыкались, образуя единое целое наподобие яйца. А яйцо как источник мироздания – древнейший африкансий миф.

– И что? – подался вперед Вадим, внимательно выслушав африканиста-теоретика.

– К сожалению, дальше этого мои познания в области ритуала не пошли. Тупик. Но вот что самое интересное: все эти маски вместе с креслом давно покинули Африку, и вдруг они всплывают в Москве. Ваша, например. Понятия не имею, откуда она могла взяться. Свою, «Болтуна», мне удалось выменять у одного коллекционера. Он больше увлекался фигурками, и я его смог заинтересовать.

– А он говорил Вам, откуда у него маска? – поспешно спросила Этери.

– Да. Сказал, что случайно приобрел ее на базаре.

– Покажите нам ее, пожалуйста, – попросила Этери, думая, что было бы здорово обе эти маски вернуть бабушке. Вот обрадуется старушка! Она аккуратно положила «Плачущую девушку» обратно в пакет.

Виктор Николаевич вскочил со своего места и достал свою маску из того же старого шкафа. Этери долго всматривалась в пустые глазницы, и не могла сказать, чтобы встреча со старыми знакомыми приносила удовольствие. Вадим дышал ей в ухо.

– Очень похожа на нашу, – заключил он.

– Сколько Вы за нее хотите? – решительно спросила Этери. Убогая обстановка и давно заброшенное увлечение давали ей шанс.

Виктор Николаевич заметно старался скрыть радость, но она все же проступила на его лице. Видимо, историк сильно нуждался в деньгах.

– Я бы хотел получить за нее двадцать тысяч, – произнес хозяин, сам пугаясь своей наглости.

Этери полезла в кошелек. Хозяин почувствовал, что она безропотно готова заплатить, засуетился и пискнул:

– А лучше тридцать. Все-таки она раритетная…

Этери молча отсчитала купюры, так вовремя полученные от дорожащей своей честью колдуньи.

– Спасибо Вам за интересный рассказ и за маску, – поблагодарила она хозяина, вставая, – не будем злоупотреблять Вашим гостеприимством.

– Ну, если я больше ничем не могу быть вам полезен… – Хозяин казался несколько разочарованным потерей аудитории. – Может быть, вам рассказать что-нибудь еще? У меня найдется очень интересный материал о культуре бушменов восточной Намибии…

Вадим вопросительно посмотрел на Этери.

– Нет, благодарим Вас, уже слишком поздно, да и все, что хотели, мы уже узнали, – покачала головой Этери и сделала пару шагов в направлении прихожей.

Вадим последовал за ней, и они осторожно, опасаясь задеть Дарью, двинулись к выходу. Когда хозяин уже собирался открыть дверь, Этери внезапно вспомнила об одной важной вещи.

– Виктор Николаевич, Вам что-нибудь известно об опасности, которая может таиться в этих масках? – спросила она, держа в руках новое приобретение. Пакет с первой маской она доверила нести Вадиму.

– Какой еще опасности? – Лицо хозяина опять пришло в движение и приблизило очки к глазам.

11 УРОВЕНЬ

«Шоу продолжается?»

– Вы нигде не находили упоминание о том, что эти маски нельзя надевать, прикладывать к себе, потому что они могут навредить человеку?

– Этери, – посмотрел не нее с упреком Виктор Николаевич, – при всем моем уважении к африканской культуре, я не могу верить во всякую мистическую чушь.

– А как же предопределение, взаимосвязь… ? – вставил Вадим.

– Да это я так, вообще, в качестве поучения молодежи, – засмущался и даже покраснел Виктор Николаевич, уличенный в менторских замашках.

Он открыл перед гостями дверь, пропуская мимо себя Этери, снял очки и положил их в нагрудный карман, потом вдруг взял из ее рук проданную маску и внезапно нахлобучил ее себе на лицо.

– Вот так! Какая от нее может быть опа…

Раздался странный звук, и Виктор Николаевич зашелся в страшном крике. Он с трудом оторвал от себя маску и обнажил в клочья пораненный, начинающий кровоточить рот и высунутый язык. Маска полетела за дверь, а из комнаты крупными прыжками двигалась разъяренная Даша.

Гостям не оставалось ничего больше, как пулей выскочить из квартиры и захлопнуть за собой дверь. Этери закричала, приникнув к двери:

– Виктор Николаевич! Мы сейчас вызовем такси, и Вас отвезут в больницу. Я договорюсь – там помогут! Адрес больницы оставлю под дверью.

Она спешно набрала номер клиентки – жены пластического хирурга. Госпитализация в клинику несчастного Виктора Николаевича была обеспечена. На вопрос Этери, сможет ли пострадавший сам спуститься к такси, из-за двери раздался невнятный, но вполне живой отклик хозяина, перекрывающий лай собаки. Этери немного успокоилась.

– Круто! – вытирал капли пота со лба Вадим. – Вот это класс!

Этери постаралась не реагировать на садистскую реплику Вадима. Она опасливо подобрала маску и, поразмыслив немного, решительно направилась вниз.

– Пошли!

– Как скажешь! – звонко отозвался Вадим. – Командуешь ты.

И стал тихонько насвистывать. Лучше бы он этого не делал! Этери возмущенно пробормотала что-то по-грузински и зло сверкнула на него глазами.

Когда они выбрались на темную улицу, Этери намеревалась молча пройти мимо машины Вадима, чтобы расстаться с ним навеки.

– Нет, милая! Я так просто тебя не отпущу! – Вадим твердо взял ее за руку.

Окинув его щуплую фигуру презрительным взглядом, Этери попыталась высвободиться, но не тут то было. Рука оказалась на редкость цепкой.

– Мне еще далеко не все ясно. – Вадим потащил ее к машине. – Не поехать ли нам к тебе домой, обрадовать бабушку?

– Ты что? Совсем ненормальный? – Этери теряла терпение и вежливость. – Ночь уже скоро. Да и что тебе надо от моей бабушки?

– Ой, какие мы строгие! – Вадим, остановившись, залюбовался на блестящие в темноте миндалевидные глаза. – Уже забыли, как в гардеробной скрывались, между прочим, в моей квартире? Пакетик за спиной прятали с какой-то дрянью, и маску умыкнули. Темнили-темнили и хотим оставить беднягу в недоумении? А мне еще хочется бабушку послушать, легенду из первых уст, так сказать. Имею полное право.

Этери сникла. Совершенно не было сил пререкаться и выяснять отношения. В голове ровным счетом ничего не складывалось в более-менее логическую картину. Больше всего ей хотелось в этот момент очутиться в своей постели и заснуть, отложив все раздумья на завтрашнее утро.

– Хорошо, – устало согласилась она. – Встретишься с моей бабушкой, только завтра. Сейчас она уже спит. И отвези меня домой. Пожалуйста.

Когда добрались до подъезда Этери, Вадим затребовал от нее номер телефона.

– Я завел резервный, сейчас с него позвоню, а ты сохрани.

Не дав ей опомниться, он игриво бросил на прощание:

– Пока! Шоу продолжается?

И уехал, вполне себе довольный.

Этери с облегчением проводила взглядом быстро удаляющуюся машину и потащила в свой подъезд тяжелый пакет с масками, тщетно пытаясь понять, зачем

ей знать, что Вадим завел резервный телефон.

– Этери, ты? – сонно вопрошала из своей комнаты бабушка.

– Я, бэбиа, отдыхай.

– Почему так поздно? – прошелестела бабушка. – Я волновалась.

– Да, дела задержали. Все в порядке! – громко ответила Этери.

Она привыкла с детства называть бабушку на грузинский манер, но на языке отца после его смерти Этери не говорила, и он постепенно стал забываться от неупотребления. Изредка, в моменты особого раздражения, она заимствовала из грузинского лексикона Зурика шипящие ругательства, позволяющие тихим шепотом спустить пар.

Этери спала в гостиной небольшой двухкомнатной квартиры, уступив бабушке спальню. Диван был уже разложен и застелен ее заботливыми руками. Сейчас, вынимая из пакета маски, она с неприязнью и брезгливостью держала их в руках. Если приглядеться к внутренней стороне второй маски, можно было заметить следы подсыхающих брызг крови. На первой они были неразличимы. Этери сложила маски обратно в пакет и убрала в шкаф. Радовало одно: бабушка будет счастлива, увидев завтра свои утраченные реликвии. Жаль только, что Этери не знает, где искать остальные. Удивительным образом зародилось и росло желание собрать маски воедино, чтобы… Зачем? На этот вопрос не знал ответа даже покалеченный Виктор Николаевич. Завтра непременно надо ему позвонить. Нет, по телефону он, наверное, разговаривать не сможет, лучше его навестить. Но первым делом следует наведаться к врунье Наташе. А может, не врунье? Почему, интересно, Вадима почти не обеспокоило известие о болезни подруги? Зачем он во все сует свой нос? И чем объясняется его возбужденно-довольное состояние?

На бесконечные вопросы, заполнявшие усталый мозг, постепенно надвигался туман сна. Этери не сопротивлялась ему и предчувствовала, что так просто в один момент все эти вопросы не решатся.

Как ни странно, после бешеного дня ей удалось выспаться без сновидений. Этери проснулась отдохнувшей с готовностью продолжить попытки пролить хоть какой-нибудь свет на вчерашние события.

Работа в адвокатской коллегии не требовала ежедневного присутствия –постоянные клиенты могли связаться с ней по телефону, а других она упускала только в убыток себе. К тому же обстоятельства предоставили ей вчера двух клиентов. Правда, их интересы пересекались под прямым углом, но решение, чью сторону принимать, оставалось за Этери.

Одна из них, колдунья Сарания, заплатила ей аванс, а вторая – Наташа только обещала. Для определения собственной позиции сегодня же необходимо было разобраться, кто из них говорил правду, а кто – лгал. Если выяснится, что темнила колдунья, Этери всегда может вернуть ей деньги.

Определив для себя этическую сторону дела, Этери отложила до поры размышления о личности своего вчерашнего знакомого – Вадима. Она остановилась на мудром решении заниматься проблемами по мере их поступления и не пытаться понять то, что пока понять невозможно.

Но сначала предстояло порадовать любимую бабушку. Она поднялась раньше внучки и жарила на кухне ее любимые оладьи. По квартире распространялся призывный запах, и нос, приступив к своим прямым обязанностям, снова напомнил о себе. «Подожди еще немного, – уговаривала его Этери, – вот разберусь в кое-каких делах и займусь тобой вплотную».

Нос пока что слишком увлекся ароматом, и заставил Этери оторваться от постели и пойти в кухню.

– Доброе утро, бэбиа!– Этери чмокнула бабушку в морщтнистую щеку.

– Доброе утро, девочка. Как спала?

– Спасибо, хорошо. – Этери обняла бабушку. – Не хочешь посмотреть, что я тебе принесла?

– Ой, опять ты с гостинцами! И зачем тратишься на старуху! Мне ничего не надо, лишь бы вы с Зуриком здоровы были, счастливы, люди вас уважали…

Бабушку было уже невозможно исправить. По-кавказки многословная, она начинала издалека, продолжала пространно и с большими отступлениями, а заканчивала, только если кто-то перебивал или отвлекал.

– Идем со мной в комнату! – Этери увлекла ее за собой.

Она торжественно усадила бабушку в кресло и достала маски.

– Ну, как?

12 УРОВЕНЬ

– Теперь все изменилось, настанут тяжкие времена – Шитани зашевелился.

Бабушка молчала. Резкий звук дверного звонка, настроенного из-за бабушки на максимальную громкость, заставил Этери вздрогнуть.

«Нервы совсем сдали», – подумала она, и, зафиксировав в памяти угрюмое бабушкино лицо, отправилась открывать дверь.

– Привет! – На пороге стоял Вадим, который мог, пожалуй, по нелепости своего возникновения в жизни Этери поспорить со всеми другими персонажами вчерашнего дня.

– Как ты меня нашел? – больше возмутилась, чем удивилась Этери. – Я, кажется, не давала своего адреса.

– Очень просто. – Вадим обезоруживающе улыбался. – Подъезд я знаю, а утренний одуванчик-старушка охотно указала номер квартиры красавицы с бабушкой.