Текст книги "Из Золушки в Королеву (СИ)"
Автор книги: Maria-Mirabella
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
– Нельзя, потому что везде папарацци. Ты не подумала, как бы потом пришлось объяснять эмоциональную встречу с Кристианом Греем? Сейчас еще не время давать комментарии прошлого кому-то постороннему, правда?
Он прав, но я все равно чертовски зла, поэтому молча иду внутрь здания, прекрасно помня расположение комнат в доме. Кристиан идёт сзади и натыкается на мою окаменевшую фигуру, а у меня в голове раз за разом всплывают моменты, которые, как я думала, никогда не появятся на поверхности. Это просто чистый шок – вся обстановка сохранилась в начальном виде, а мои фотографии буквально на каждой стене. И последний удар – изображение двухлетней Лисси в рамке, что стоит на небольшом столике возле дивана.
Я тщетно пытаюсь вдохнуть, а заодно осознать, какие чувства вызывает данная картина в моём сердце. Нет никаких доказательств, что это не сделано за одну ночь перед моим приездом, чтоб очаровать тонкую женскую натуру, но с другой стороны…
На мои плечи ложатся руки Кристиана:
– Это помогает мне чувствовать себя живым. Они напоминают о самых счастливых временах…
На глазах моментально появляются первые слёзы, но я украдкой вытираю капельки соленой влаги и призываю на помощь внутреннюю богиню – нужно быть сильной. Оборачиваюсь к мужчине и ловлю его грустный взгляд, после чего роняю:
– У нас нет времени на забавы, Кристиан. Давай сразу по делу, – решительно сажусь на высокий стул за барной стойкой. Грей пожимает плечами и продвигается к бару:
– Выпьешь?
– Да, «Пино Гриджо», пожалуйста, – блин, Анастейша, тебе нужна трезвая голова, а ты тут вина распивать собралась! Молодец!
Собираюсь отказаться, но передо мной уже появились бокал, наполненный алкоголем, и тарелка с виноградом и нарезанным сыром. А Грей подготовился.
– Может ты съешь что-нибудь?
Ухмыляюсь:
– Кристиан, перестань переводить тему – у меня не так много времени, как ты думаешь, – мужчина вздыхает и садится напротив.
– Итак, – я отпиваю вино и закусываю виноградинкой, – о чем ты жаждал поговорить?
– О нас.
– Нет никаких «нас», мистер Грей! Кажется, я ясно дала Вам понять это прошлой ночью, – что я несу?
Кристиан вдыхает:
– Ана, я… хорошо, если ты так хочешь. Я хотел бы поговорить, почему ты уехала, ничего не сказав, и даже не оставив записки. Ты хоть понимаешь, как мы все переживали? Кейт целыми днями плакала, а от тебя ни весточки! Ни билета на самолёт, ни упоминания в базе пассажиров на поезд, ни свидетелей – ничего не было. Тебя даже гадалки найти не могли! Ладно я, но другим ты ведь тоже не посторонний человек! Зачем было все так усложнять? – Муж осуждающе на меня смотрит, а у меня пропал дар речи. Кейт, моя милая Кейт, как я могла бросить тебя? За своими обидами я полностью забыла о той, что все время была рядом со мной. Черт!
– Что с Кетрин?
– Уже нормально. Они с Элиотом переехали в Вестминстер, год как воспитывают дочку Эву, – Кейт – мама? Это же, наверное, самая чокнутая мамочка в мире. Улыбаюсь этой мысли, подумывая спросить еще что-нибудь о ней, как вспоминаю причину своего пребывания тут, и улыбка исчезает с лица.
– Что ж, рада за неё. А ты как? Как Элена, ваш ребенок? – Сарказм так и сочится из моего голоса, но я наслаждаюсь этим. Плевать, что сердце начинает невыносимо болеть, – отдамся страданиям, когда буду одна.
Кристиан залпом выпивает бокал с вином и, минуту раздумав, наливает себе виски. Пока он занят своими предпочтениями в алкоголе, наливаю себе еще виноградного напитка.
Пригубываю вино и наблюдаю за тем, как Грей снова мучает свою буйную шевелюру. Ах, как же хочется прикоснуться к его волосам!
– Анастейша, – муж поднимает на меня серые глаза, – то, что ты тогда подслушала…
–Но-но-но, услышала, а не подслушала. Вы так кричали, словно буйным сексом занимались. Кстати, как она, нормально удовлетворяет тебя? – Отпиваю еще немного « Пино Гриджо», стараясь казаться беспечной, а внутри все разрывает от того, как я представляю их вдвоём в одной постели.
– Ана, чёрт побери! Ты не можешь меня просто выслушать? Что вообще с тобой происходит? Где та нежная, добрая, понимающая и любящая девушка, которая была моей женой?
– Вот, Грей! Ключевое слово – «была»! Я тебе отвечу, – встаю со стула, подхожу к ошеломленному мужчине и, низко нагнувшись, шепчу томным голосом: – Ты ее убил!
Я начинаю смеяться при виде выражения лица Кристиана и возвращаюсь на место, снова пригубывая вино. А что? Нужно же было ему дать понять, что я уже не прежняя.
Грей собирается и, не отрывая от меня взгляда, медленно говорит:
– Я – не отец ребёнка Элены.
Я давлюсь вином, хотя в душе буйным цветом расцветают облегчение и недоумение. Неужели я тогда что-то не так поняла? Если тот разговор имел другой смысл и другое предназначение, я себе голову оторву!
– Как «не отец»?
Кристиан залпом выпивает виски и впивается в меня полными боли глазами:
– Вся эта история началась за несколько недель до твоего побега. У нас в компании была вечеринка по поводу какой-то сделки, не помню, а ты отказалась меня сопровождать, ссылаясь на плохое самочувствие, поэтому я был один. На столах было вдоволь всего, в особенности алкоголя, так что весело было всем. Я старался много не пить, но к концу вечера осознал, что бухой в стельку, и смог понять, что пора домой. Я собирался позвонить Тейлору, но передо мной внезапно появилась Линкольн. Она несла какую-то чушь, и в определенный момент мой мозг отключился. Очнулся я лишь следующим утром в незнакомой постели, а рядом лежала обнаженная Элена…
– Кристиан, пожалуйста, не стоит, – как он не понимает, что я не каменная?
– Нет, Ана, выслушай до конца! Так вот, после того застолья я ничего не помнил, а Линкольн накинулась на меня с поцелуями, чем вызвала полнейшее недоумение. На вопрос, что мы делаем в одной кровати, она начала рассыпаться в комплиментах по поводу того, какой я искусный любовник. – Грей горько улыбается. – Я не верил, что это возможно, что я мог тебе изменить, ведь меня не возбуждала ни одна женщина кроме тебя, а секс у нас был регулярный и просто… кхм… – Кристиан замечает мои пунцовые щеки, и в его глазах разгорается огонёк радости. – Но она была настолько настойчивой и убедительной, что смогла заставить меня поверить в то, что той ночью мы переспали. Я… я не знал, что делать и как смотреть тебе в глаза, поэтому и старался избегать, потому что мысль о том, что в наши отношения вмешалась Линкольн и тот злополучный день, была невыносимой. – В меня упираются тяжелые серые глаза, но я способна лишь бездумно пить вино и слушать слегка сбивчивый, но такой нужный рассказ. – В тот день Линкольн ворвалась в мой кабинет, крича о своей предполагаемой беременности от меня и размахивая непонятными справками. Ее врач установил срок, и время зачатия совпало с днём нашей призрачной близости. Я не хотел этого ребёнка, я не верил, что это возможно, но самой первой мыслью было то, как отреагируешь на это ты. Я сгорал заживо, понимая, что Линкольн не остановить, и не знал, как смотреть в твои глаза после того, что натворил. Я пытался погрузиться в работу, чтоб искоренить болезненные мысли, но это было невозможно – мозг раз за разом представлял тебя и что случится, узнай ты о произошедшем. – Грей снова выпивает полный бокал виски, а его глаза подозрительно влажнеют. – Я собрался домой, как меня встретила Андреа и побеспокоилась о твоём состоянии, потому что ты не отреагировала на ее отклики, когда была в офисе. Мгновенно сопоставив два и два, мы с Тейлором рванули домой, но было поздно – ты исчезла. Мы несколько раз обыскали особняк, но ничего не нашли, после чего я нашёл в ванной положительный тест… – Так он с самого начала знал о ребенке? Боже!
По щеке мужа скатывается крохотная слезинка, но он ее не замечает, а моё сердце вот-вот разорвется от боли. Чем мы так прогневили Судьбу, что она так жестоко с нами обошлась?
– Я чувствовал себя последним подонком, прекрасно понимая, почему ты ушла и что думаешь о своем муже-изменнике. Ана, поверь, я не хотел причинить тебе боль! Твоя боль – моя боль, и при виде брошенных кольца с документами стало ясно, что твоя обида необъятна. Мы сразу бросили все силы, чтоб тебя найти, но это было бесполезным: детективы возвращались с пустыми руками, знакомые тебя не видели, гадалки вопили о каком-то проклятии и лишь одна странная женщина сказала, что мы встретимся когда ты «восстанешь из пепла, словно Феникс» и «Анастейши Стил больше не существует». Я подумал, что ты мертва, но не верил до последнего, надеясь снова увидеть тебя и, возможно, нашего малыша…
– А Линкольн? – Даа, язык мой – враг мой.
– Элена… Эта стерва времени зря не теряла и начала буквально преследовать меня везде, особенно на общественных мероприятиях. Она даже заявилась на бал моей матери и поспособствовала появлению слухов о том, что она, якобы, моя беременная невеста. После этого семья открыто меня стала ненавидеть, не одобряя «мой выбор», а я ничего не мог доказать и лишь ждал появления ребёнка на свет, чтоб провести ДНК-экспертизу. – Взгляд мужчины устремляется куда-то вдаль, но он не умолкает, – Через пять месяцев Линкольн родила мальчика, которого назвали Джейком Адамом, и начала настаивать на том, чтоб я признал ребёнка своим. В СМИ начал назревать новый скандал, а я лишь ждал результатов теста на отцовство. Спустя три дня начала проглядывать правда – результаты были отрицательными, а Элена завопила о том, что все куплено. Я предложил женщине во всем признаться, в ином случае – пообещал затаскать ее по судам, и она призналась. Элена подговорила одного официанта, чтоб в моём стакане была водка, а потом с помощью своего любовника и отца ребёнка притащила мою спящую тушу к себе в дом. Она планировала нас рассорить, что ей и удалось, а также прибрать к рукам значительную часть «Грей Интерпрайзерс», подделав результаты экспертизы, но я оказался шустрее. И вроде бы, все плохое должно было закончиться, но поиски Анастейши Стил не продвинулись ни на йоту. И тогда мы решили ждать, пока месяц назад испуганный Тейлор не принёс досье, в котором было указано твоё новое имя. Сначала было непонятно, как это все можно было провернуть, но, вчитавшись, я понял, что деньги для тебя не были проблемой, а имея нужные знакомства и наличку, можно и пол поменять без операции. Я долго обвинял себя в том, что не предугадал, что ты могла сменить имя и страну, а по приезду в Штаты не нашёл тебя, – Так в тот день я действительно видела Грея? Мамочка моя родная! – Признаюсь честно, тот факт, что ты стала известной певицей, произвёл неизгладимое впечатление, ведь я не знал, что у тебя потрясающий голос, – Кристиан осуждающе на меня смотрит, а я лишь пожимаю плечами:
– Я перестала петь после смерти родителей, а начала вновь, потому что должна была найти хоть какую-нибудь работу.
Муж задумчиво кивает:
– Но наиболее меня ошеломило… обрадовало… потрясло, что у нас родилась дочка, а увидев ее фотографию просто потерял дар речи. – Мужчина встаёт и немного шатающейся походкой идет к столику, беря в руки изображение моего, нет, нашего чуда. Он возвращается обратно и с благоговением впивается взглядом в моё лицо. – Алисия просто вылитый я, только в женском обличье и с твоим носиком, а когда я прочитал о том, как ты восходила на Олимп, то понял, что не открыл и половины твоих способностей. Тогда-то я и попросил Рона позвать тебя на празднование, понимая, что меня ты и на милю не подпустишь к себе или дочери. – Значит все-таки это было неслучайно. Что ж, Кристиан Грей всегда играл не по правилам! Эх, а если бы я тогда не услышала тот разговор, как бы мы жили сейчас? Наверняка, я вряд ли была б эстрадной исполнительницей, зато, возможно, Лисси знала бы своего отца. Но я бы не повстречала Джаса, Миа, Энни, Джонни, да даже Адриана! А они все мне так дороги…
За своими мыслями не сразу замечаю, того, что Грей находится в опасной близости ко мне, а в его взгляде явно читается непреодолимое желание. Что до меня, то я немного переборщила с вином, и мои мысли тоже потекли в интересном направлении. Мы смотрим друг на друга и, не успевая осознать происходящее, сливаемся в горячем поцелуе, словно изголодавшиеся путники, увидевшие кусок хлеба. Кристиан снимает меня со стула и крепко прижимает к себе, будто пытаясь впитать в себя все моё тело, а я с наслаждением запускаю руки в его волосы, испытывая незабываемое удовольствие от его жарких ласк. Он отрывается от моих губ и скользит по шее, вызывая гортанный стон и непреодолимое желание почувствовать его всего. Кристиан останавливается, чтоб подхватить меня на руки, и уже через минуту мы падаем на шелковые простыни и начинаем с неописуемой скоростью избавляться от одежды. Окидываю помутненным взглядом опочивальню, и в сердце появляется еще один приступ нежности – прямо напротив кровати огромная фотография с нашей с Кристианом свадьбы. Еще один стон, еще один хрип, еще один поцелуй – и мы теряемся в этом мире…
Я медленно выбираюсь из объятий мужа и осторожно обхватываю его прекрасный облик глазами. И все-таки я его буду любить вечно, о чем ему не следует знать. Несмотря на то, что правда оказалась до ужаса лёгкой, но в то же время и тяжелой, я не могу здесь оставаться – теперь у каждого из нас своя жизнь, в которой нет места прошлому. Тихо одеваюсь, оставляю на губах последний поцелуй и пишу на зеркале помадой: «Люблю. Прости.». Всю дорогу до аэропорта я буду обдумывать свой второй побег, пытаясь понять его причины, но в одном буду уверена точно – я не запрещу малышке видеться с отцом – они нужны друг другу, а я…, а мне лучше уйти из жизни Кристиана, пока еще есть силы. Этой ночью я осознала, что за время пребывания вдали от супруга чувства не гасли – крепли, и от этого не скрыться, этого не избежать. Но я должна, должна начать все с новой строчки и забыть все, что произошло раньше, Я просто должна отключить чувства…
Поднимаюсь по трапу к авиалайнеру с тяжелым сердцем и мутным рассудком, мысленно обвиняя свою тупость и гордость, но ничего не изменить. В салоне уже сидят ребята, а Джаспер бережно охраняет сон нашей с Кристианом дочки. Вот Грей снова вернулся в мою жизнь, но зачем? После сегодняшнего «разговора» рана только увеличилась, и я не уверена, что это облегчит нашу дальнейшую судьбу. Слишком много боли, слишком много ошибок, слишком много препятствий, слишком много любви, слишком поздно…
– Ну как, сколько раз «говорили»? – Джаспер в воздухе изображает кавычки, – И почему ты сказала пилоту готовиться к взлету? Разве ты не остаешься?
– Джас, уже вечером пресс-конференция в Берлине, а Лисси и так тяжело переносит полёты – зачем ее мучать? – Усталым голосом выговариваю я.
– Понимаю, но сейчас речь не о Лисс, а о твоей встречи с Греем. Могу заверить, что ты не успела полностью убрать следы укладки «Прическа после секса».
– И что?
– А то! Зачем мучать и себя, и его, и Алисию? Насколько я понимаю, ты бы не прыгнула в его постель, будучи уверенной в его второй семье, ведь так? Из этого следует, что услышанное тобой от Кристиана было просто ошеломляющим, а правда-матка ну уж очень колющей! – Парень берет меня за плечи и встряхивает, – Очнись, Ана! Не совершай новых ошибок! Не будь трусихой! За своё счастье нужно бороться, жаль я этого не понял раньше.
Я вскидываю на него мокрые глаза:
– Что? Ты мне раньше не рассказывал о своей драме, – Джас вздыхает, закрывает глаза, после чего наградил меня усталым и горьким взглядом.
– Я знаю, почему Миа уехала именно в Милан. – Что? Моя малышка Миа?
– Что ты знаешь?
Парень устало вздыхает и откидывается на спинку кресла:
– В первый раз я увидел Миа, когда мне было пятнадцать, а ей одиннадцать. Я рос в интернате с того момента, как мне исполнилось десять, поэтому драки, вечная борьба за игрушки, лидерство и еду были вполне привычными. Тогда я отличался от меня теперешнего – несмотря на детские годы в сердце жило лишь желание выжить, неважно каким способом, – Джаспер морщится, а я пытаюсь собрать все свои мозги в кучу, чтоб осмыслить еще одно неожиданное откровение из прошлого. – Это было зимой. Я в очередной раз сбежал с детдома, но неожиданно ударили сильные морозы, и сил найти где-нибудь убежище не было. Рядом с нашим интернатом был густой лес, правда туда редко кто захаживал, боясь встретить дикого зверя, и я умудрился там заблудиться. Мои ноги несли меня в неизвестном направлении, а мозг потерял способность осознавать происходящее – я был обречен. Не выдержав, тело просто упало посреди деревьев, и мне оставалось лишь молить Бога, чтоб смерть не была мучительной. Я до сих пор помню, как закрывались мои глаза, и последним, что я увидел были почти такие же яркие зелёные глаза, как у меня. Тогда мне показалось, что жизнь окончена.
Джас о чем-то задумывается, но продолжает:
– Я пролежал в горячке три дня, и все это время Миа с матерью не отходили от моей постели, И снова ее глаза были первым, что я увидел, придя в себя. Я не знаю, как много тебе известно из ее прошлой жизни, но тогда она была очень счастливым ребёнком – родители жили в любви и согласии, а маленькая Миа была их единственной и самым желанной дочкой. Они выходили меня, но потом вернули в интернат, потому что не имели права удерживать у себя, а я сдуру отказался от усыновления. Семья Миа жила недалеко от места моего заключения, и теперь целью побегов были встречи со спасительницей. Было так интересно играть с ней в какие-то необычные игры, пробовать шоколадные конфеты, наслаждаться вкусным мороженым, и она стала самым близким человеком для моей грешной душонки – спасением безвременно тонущего в пучине взрослой жизни подростка. Так продолжалось около двух лет, а потом внезапно погиб отец Миа. Я никогда, никогда не видел ее такой потухшей и неизбежно потерянной, как после смерти мистера Крита, и в тот момент дочь потеряла связь с матерью. Девочка с женщиной не смогли понять, что им нужно вместе пережить горе, поэтому слёзы, катившиеся из зелёных глазок впитывались в мою футболку, а наши встречи стали наркотиком для нас обоих.
Печальная улыбка возникает на лице собеседника, и в его голосе слышится едва уловимая дрожь:
– Миссис Крит хотела обеспечить семье нормальный денежный достаток и решила вновь выйти замуж. К несчастью, в этот момент она повстречала Барта, который смог запудрить ей мозги и внушить, что испытывает к ней огромную любовь. Они поженились, но Миа никак не могла понять, почему мать так быстро предала отца, и еще больше отдалилась от родного человека, что не волновало новоиспеченную миссис Барт, которая с головой окунулась в медовый месяц. Через месяц мне исполнилось 18, и по наследству моей скромной фигуре достался не менее скромный домик, который стал нашим с Миа убежищем, и где мы отпраздновали ее 14-летие. После этого события в старинном семейном гнездышке Критов начался ад – отчим перестал делать вид, что приносит в дом хоть какие-то гроши, – эту роль взяла на себя его супруга, которая души не чаяла в Барте, а мужчина тем временем обратил внимание на уже не маленькую девочку, проживающую с ним под одной крышей. Сначала Миа терпела странные шуточки и прикосновения, но в одну ночь он едва не изнасиловал ее, и она сбежала ко мне. До сих пор помню, её сильнейшую истерику и безумные зеленые омуты. Она дрожала все оставшееся время до рассвета, а я внезапно понял, что люблю этого маленького ангела с блестящими чёрными волосами и яркими, словно кошачьими, глазами. Потребовались неделя и тонна мороженого, чтоб Миа немного пришла в себя, а я набрался смелости. Наш первый поцелуй случился звездной ночью, когда она не могла уснуть, а мне не хотелось отводить взгляд от ее хрупкого тельца. Она не оттолкнула меня, тем самым дав надежду на что-то большее и счастливее. Мы начали встречаться, а девушка так и продолжала бегать от грязных домогательств нового папочки, не имея возможности достучаться до матери, и страдая таким образом на протяжении полутора лет. Все то время я работал грузчиком в нескольких магазинах и не задумывался, что есть другая жизнь, пока не встретил своего первого менеджера. На тот момент мне исполнилось двадцать, а Миа – шестнадцать. Я до сих пор не знаю, что делала мисс Лорд в нашем захудалом городке, но на ее глаза попался молодой Джаспер Стоун, который поразил опытную женщину своей красотой и телом, – с сарказмом проговаривает друг и закатывает глаза. Что до меня, то я в полнейшем шоке, так как не понимаю, почему эта парочка ничего не рассказала в самом начале, когда Джас только входил в нашу семью.
– Та женщина рассказала, что ее модельному агентству срочно требуются модели-мужчины, и я – неплохая кандидатура. Уже не юная леди была очень настойчивой и, несмотря на отказ, всучила мне свою визитку, которую позже нашла Миа. Именно она и выпроводила меня в Город Ангелов и открыла ворота в новую жизнь, правда, исключив из неё себя. Я дал своё согласие на переезд, и последнюю ночь мы провели с Миа вместе, чтоб поутру расстаться на неопределенный срок. Она подарила прощальный поцелуй и сказала, что освобождает меня, давая тем самым возможность забыть о прошлом. Первые моменты я писал ей, звонил, но ответа не было ни в телефоне, ни на почте. Она просто исчезла, и никакие поиски помочь не могли, поэтому я просто стал жить дальше, пытаясь заставить своё сердце замолчать и схоронить болезненные чувства. Разум с душой ушли в работу, открыв для меня мир славы, сплетен, зависти и бессмысленного гламура. И жизнь стала напоминать розовые очки с прозрачными стеклами – все было таким глупым и наивным, пока я не познакомился с тобой и вновь не нашел этого прыткого энерджайзера. – Стоун мечтательно прикрывает глаза, – Она изменилась: похорошела, повеселела, поверила в себя и свою мечту стать модельером. И ее жизнь была прекрасной, пока я не вернулся к ней вновь. В первые дни все было просто чудесно, но потом эти глупые писаки начали трубить о нашем с тобой романе, и Миа в миг переменилась – начала избегать нас обоих, полагая, что с ней я только из жалости. Она не хотела слушать моих объяснений, лишь попросила оставить ее и вернуться к тебе и малышке, ведь я мог стать замечательным отцом для Алисии. С каждым днём Миа все больше отдалялась от нас обоих, ведь так? А потом получила грант на обучение и, выбирая между ЛА и Миланом, отдала предпочтение Италии, только бы подальше от нас. Я опоздал на минуту и не успел, не успел признаться в том, насколько она мне дорога, за что корю себя каждую секунду своего жалкого существования. Поэтому, Ана, будь умней и сохрани своё счастье! – Парень замолкает, а в моей голове творится нечто невообразимое. Боже, бедная моя Миа! Нет, я знала про отчима, но и подумать не могла, что Джас – ее единственная любовь. Как же я виновата перед ней! Почему они ничего мне не сказали – все могло бы быть по-другому…
– Пошёл вон!
Стоун ошеломленно, и с неким пониманием, пристально на меня смотрит:
– В смысле? Я…
– Я сказала: пошёл вон из самолета, пулей побежал в кассу и купил билет на ближайший рейс до Милана, И учти – без Мии – не возвращайся! Задача ясна?
Изумруды изумленно озираются:
– А как же наше турне?
– Об этом я позабочусь сама, а сейчас – бегом обратно!
Джаспер благодарно кивает, и в его глазах рождественской елкой загорается радость. Он порывисто обнимает меня, целует Лисси и крикнув: «Удачи!» остальным почти вприпрыжку сбегает по трапу. Я с улыбкой смотрю, как он стремительно приближается к зданию аэропорта, и подзываю стюардессу, чтоб она передала пилотам, что можно взлетать. Та кивает, а я пытаюсь забыться, когда мне слегка закладывает уши при взлете, а в животе возникает тошнота. Мои глаза неотрывно следят за тем, как стремительно самолёт набирает высоту, и мы покидаем территорию Англии. Мозг подкидывает мысль, что я делаю ужасную ошибку, но у меня нет сил, чтоб трезво посмотреть на произошедшее, По щекам начинают медленно катиться соленые ручейки, а в душе появляется безумная боль, что буквально разрывает меня на части. Почему сейчас так трудно? Почему сложнее? Нет-нет-нет, я не могу так! Я должна уехать, забыть его, но почему это так ранит? Я – идиотка, но ничего не исправить… Я приняла решение и не поменяю его…
А маленькая Лисси медленно посапывает в кресле, не осознавая, какую боль испытывает ее родная мамочка, и как сильно рвет на себе волосы ее папочка, что смотрит вслед улетающему ввысь самолету…
Комментарий к Глава 14 Я стыдливо опускаю глаза и не знаю, что сказать. Эта глава – мой рекорд, и писать её было невероятно трудно. Я до последнего сомневалась, нужно ли, чтоб герои раскрыли все карты, но в итоге все-таки преодолела сомнения. Поэтому я просто оставлю эту главу здесь и с нетерпением буду ждать Ваших эмоций после прочтения. Остался лишь Эпилог и “Золушка” будет закончена!!!
“В ожидании тапков, помидоров и печенек”... Люблю вас!!! :-*
====== Эпилог ======
Я любуюсь видом океана из окна и нарезаю овощи для обеда. После моего стремительного побега из Лондона прошло почти полгода и можно сказать, что всё, что не делается, к лучшему. Я была права, когда приняла решение оставить прошлое позади и начать все с новой страницы, – стало гораздо легче дышать.
Мои размышления прерывает звонок телефона и, наспех вытерев руки, я беру трубку:
– Алло!
С другой стороны раздается радостный вопль Джонни:
– Ана, детка, ты не представляешь, какие у меня новости! Изабель беременна и беременна двойней! У нас с Адрианом будут дети – целых двое! Боже, дорогая, мы так счастливы! – Ну, наконец-то! Я так рада за этих двоих – они смогли понять, что не могут друг без друга, и перестали ходить вокруг да около!
– Джон, я поздравляю вас! Как Изи? – Изи – это их давняя подруга, которая согласилась родить для наших голубков ребёнка.
– О, она – прекрасно! Тут скорее Адри в большем шоке – вон, его до сих пор пытаются привести в чувство! – Мой кум заливается громким хохотом, и я не могу сдержать искренней улыбки. Все-таки, какие они счастливые! – Так вот, Ани, нам нужно срочно тренироваться, поэтому мы приедем за Лисси через часик?!
– Но…
– Все, мы побежали! Целую!
Я недоуменно смотрю на телефон – какие они все быстрые! Практику им подавай! А ничего, что я сама стою в очереди, чтоб пообщаться со своей дочерью? Даже сейчас она не дома, а у Энни и Питера – играет с их годовалым сыном Уилом, и приедет только к обеду, вместе с моим друзьями. Даа, кажется, к ней попасть сложнее, чем к президенту США.
Ухмыляюсь своим мыслями, но, уловив странные запахи, мигом возвращаюсь на кухню в надежде спасти обед. На этой неделе у моей горничной отпуск, поэтому я могу почувствовать себя обычной женщиной, которая не имеет большой известности и кучи журналистов за плечами. И это… приятно.
Помешиваю рагу, и телефон снова оживает. Смотрю на абонента и улыбаюсь – звонит Джаспер:
– Привет, братик!
– Ооо, какие люди соизволили ответить! Здорово, принцесса! Ты дома?
– Да, а что? Что-то случилось? С Миа все в порядке?
– С этой маленькой драчуньей все отлично, просто мы сейчас в Los Angeles International Airport, ждём багаж. Надеюсь, ты будешь рада нас увидеть, к тому же мы везём отличные новости! И еще – Миа очень хочет увидеть свою любимую крестницу, так что беги – обрадуй малышку, что к ней едут Жас с Ми, – в трубке раздается женский смех и не, дав сказать и слова, Джаспер прощается, – О, наши вещи! Всё, чао бейба!
Блин, они что, сговорились?! И это я хотела провести тихий, семейный обед! Бросаю взгляд на часы и прикидываю в уме, как много мне удастся приготовить для этих обжор за час. Так нужно запечь курицу и нарезать еще несколько салатов… Все бы ничего, только я сейчас не очень проворная и больше напоминаю колобка, который катается из одной стороны в другую. Ладно, прорвемся…
Я с довольным видом смотрю на накрытый стол и позволяю себе присесть. Даа, вот это я понимаю кулинарный марафон! Вытягиваю из духовки свой фирменный ягодный пирог, и в этот момент слышу настойчивый звонок в дверь, а через минуту ко мне бросается маленький ангелок:
– Мама!
Первыми приехали Питер с семьей, которые видно поняли, что мне не терпится увидеть дочурку, и после объятий с дочерью меня приветствует Энни:
– Анастейша, милая, прелестно выглядишь! Боже, как я соскучилась по тебе! – Девушка целует меня в щеку и одновременно с мужем начинают принюхиваться, – О Боже! Скажи мне, что это то, о чем я думаю!
Я улыбаюсь и слегка щекочу маленького Уила:
– Это то, о чем ты думаешь!
Раздается радостный вопль Энни, и семья Вуд мгновенно оказывается внутри особняка, с аппетитом оглядывая огромное количество еды, что довелось мне приготовить.
– Это все мне?
– Нет, Энни. Так получилось, что через минут тридцать дом будет заполнен до верхов, – я прислушиваюсь, – О, еще одни голодающие!
Как оказалось, выломать мою дверь пыталась сумасшедшая парочка будущих папаш. Особенно старался любимый Карт. Едва я открыла замки, как меня сшибли два урагана, которые принялись обнимать, целовать и просто доставать мою, уже начавшую беситься, скромную персону. К счастью, на их глаза попалась Лисс, и теперь они выносят мозг друг другу.
Едва я перевела дыхание, как из Вегаса прилетела новоиспеченная чета Стоунов. И снова начались обнимашки и целовашки, но меня не провести – зоркий глаз сразу заметил немного округлившийся животик Миа, и девушка сразу расцвела, а во взгляде Джаспера появилась гордость:
– Да, сестренка, это и есть наши новости! Уже четвертый месяц! – Стоун осторожно прижал к себе жену, а я восторженно захлопала в ладоши – экий беби-бум!
Все снова начали обниматься и пищать от радости, я же лишь с улыбкой наблюдала за всеми этими чокнутыми ребятами, благодаря Бога за то, что он подарил мне встречу с ними. Подумать только – еще четыре года назад моя жизнь окрасилась в темные цвета, а сейчас превратилась в яркую и широкую радугу. У меня есть всё, что нужно, и остаётся надеяться на благосклонность Всевышнего, чтоб сохранить и себя, и близких…
Мы поднимаем бокалы, как снова раздается звонок. Бедная моя дверь – нужно будет дать ей выходной. Я поднимаюсь, уже зная, кто стоит на улице. Улыбаюсь и, только исчезает препятствие – оказываюсь в самых любимых, самых нежных, самых крепких, самых надежных объятьях на свете – в руках у единственного мужчины, который может согреть меня в лютый мороз, – у мистера Кристиана Грея. Его губы страстно впиваются в мои, а на лице появляется зеркальное отражение моей улыбки:
– Я скучал, детка! Прости, что пришлось задержаться, зато я привёз тебе сюрприз! Кстати, как тут наш маленький пузожитель?
Кристиан нежно целует моё ушко, а потом осторожно прижимается к уже большому животу. То, что у нас скоро появится второй малыш, свело его с ума: как только я собираюсь пойти погулять, так охрана чуть ли не перекрывает улицы, работать мне разрешают не более 4 часов в день, хотя и напрягаться особо не нужно, а только я поморщусь или чихну – сразу оказываюсь в больнице, а у мужа начинается истерика. Вот такая у нас веселая жизнь, но я ничуть не жалею, ведь этот мужчина подарил мне всего себя, наших детей и мне никогда не отблагодарить его за это.
