Текст книги "Ты мое наваждение (СИ)"
Автор книги: Мари Са
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
Глава 29
– Апчхи!
– Мам, будь здорова! – кричит сын из прихожей, натягивая, видимо, ботинки, и тут же добавляет, – мам, хочешь я сегодня дома останусь? Как ты тут одна? Больная?
– Все хорошо. Иди в школу, а то… апчхи!
Аж подпрыгиваю. Живот стреляет, и я чуть не плачу. Надо же было разболеться на таком сроке. Даже одну работу пришлось отменить. Как бы ни уволили. Но здоровье ребенка важнее, черт возьми. А деньги… Я что-нибудь обязательно придумаю.
Правда от суммы, лежащей на счете, еще больше разрыдаться хочется и руки опускаются. Но их нельзя опускать. На мне ответственность теперь уже за две маленькие жизни. Разве я могу подвести детей?
Слышу, как в замке поворачивается ключ. Слава уходит в школу. Я разболелась прямо в понедельник. Видимо та прогулка в парке на ветру не прошла даром. И день выглядел солнечным и погожим лишь обманчиво. Да еще беременность. Иммунитет ослаблен. Много ли надо, чтоб заболеть?
– Апчхи!
Иду в туалет. Из носа течет, как из крана. Живот ноет. Хочется лечь и лежать, а надо бы еще доделать работу, которую взяла на дом. Если сегодня отправлю, заказчик сразу переведет деньги. Будет на что купить лекарства. А еще Славе новая куртка на весну нужна.
– Апчхи! Апчхи! Апчхи!
Только собираюсь прилечь обратно на диван, как в дверь, как назло, звонят. Ну, кто там еще? Может соседи? Пришли жаловаться, что своим чиханием я нарушаю тишину, а им поспать хочется в восемь то утра.
Беру платок, сморкаюсь и иду открывать. Голова раскалывается, и я даже про глазок забываю. Просто распахиваю дверь и зависаю на пару секунд. Похоже, у меня скаканула температура и начались галлюцинации. Нужно срочно вызвать скорую. А вдруг что с ребенком случится!
Видимо в глазах моих отражается паника, потому что внезапный посетитель мягко вытягивает руки вперед, словно говоря, что не обидит.
– Тише, Люба. Все хорошо. Я не пришел тебя грабить.
– Рус… Апч-хи!
Не успеваю поднести платок к носу. Слюни и сопли разлетаются в разные стороны. Попадают на чистенькую куртку Руслана. Неужели это действительно он? Или просто мне кажется?
– Эй! Ты заболела?
Осторожно делает шаг вперед, и я отступаю. Пропускаю его в свою прихожую, а он быстро закрывает дверь. Даже замок поворачивает.
– Все в порядке. Апчхи… Ты что здесь… Апчхи…
– Люб, пойдем, ты приляжешь сначала.
Его движения обманчиво спокойны. Я всем своим телом ощущаю, как он напряжен внутри. Как выделяются его острые скулы на заметно похудевшем лице. Он и сам словно подрос, вытянулся еще больше. Да и выражение его глаз, оно больше не беззаботно детское. А еще взгляд, все время косящийся на мой живот.
– Люба, ты на ногах еле стоишь. Хватит упрямиться. Я не причиню тебе вреда.
Понимаю, что он прав и тело мое начинает заваливаться. Искать опоры. Может и температура поднимается. Опять. А лекарство кончилось. Парацетамол я пить опасаюсь. Поэтому ночью сбивала детским нурофеном. Но он весь вышел. А на новый денег пока нет. Вот заказчик переведет…
Точно! Работа!
– Руслан, слушай, мне работать надо, – шок первой встречи немного проходит, как и понимание, что он не галлюцинация, – ты, если пришел что-то сказать, говори. Я понимаю, что поступила тогда некрасиво и…
– Ш-ш-ш… – его прохладный палец на мои губах – нечто невозможно прекрасное. Язык так и тянется облизнуть, но он тут же ладонь отдергивает. – Черт! Люб! Не делай пока так. Я же стараюсь.
Он внезапно матерится, как портовый грузчик. Так же внезапно подхватывает меня на руки и несет ступая прямо в грязных ботинках по полу. Я пытаюсь сопротивляться, но быстро затихаю в его надежных сильных руках. Так хорошо и комфортно мне давно не было. А может просто температура настолько скаканула, что я уже брежу. Хоть бы не это. Не хочу, чтобы Руслан исчезал.
– Люба, ты вся горишь, – подтверждает он мои догадки, укладывая на твердый расправленный диван со скомканным грязным бельем. Сил привесит все в порядок сегодня просто не было. – Где у тебя жаропонижающее. На кухне? Я принесу.
Уже поднимается, но я торможу его, цепляясь, как ребенок, за рукав.
– Лекарство закончилось.
– А купить?
– Денег нет.
Понимаю, что меня вырубает от высокой температуры. От внезапного появления Руслана на моем пороге. От всего так неожиданно свалившегося на голову.
– Люб, ты издеваешься, блин?!
Он ругается и говорит что-то еще. Но я больше не слышу. Глаза закрываются сами. Я их закрываю. Мысль о том, что Рус здесь и рядом действует мощнее любого снотворного. Да и бессонная ночь сказывается. Я вырубаюсь за пару секунд. Хотя он продолжает что-то кричать, звать меня и ругаться все так же грубым матом. Но это так мило. Или просто я сошла с ума…
Прихожу в себя. Яркий свет бьет по глазам. Оглядываюсь вокруг и понимаю, что нахожусь в палате. Как я сюда попала? И, главное, что с ребенком? Хватаюсь за живот, но он на месте. Внутри тихо и спокойно и это тоже пугает. Раньше малышка всегда бушевала. Я даже боялась, что ребра мне сломает. Футболистка, блин.
Дергаюсь, чтобы встать и тут же ахая, валюсь обратно.
– Врач сказал, что тебе нужен полный покой, – раздается откуда-то сверху.
Поднимаю голову и натыкаюсь на чистую голубизну летних озер. Глаза Руслана не выражают никаких эмоций. А еще недавно мне казалось, что он рад нашей встрече. Что не поленился и нашел меня. Может даже пришел меня забрать. Это глупость, конечно. Но очень-очень приятная.
– Рус, я могу все объяснить, – пытаюсь приподняться на локтях.
Но широкие ладони опускаются на мои плечи. Припечатывают обратно к кровати. А смотрит он так, что сердце замирает. Так, словно убить готов. Убить или поцеловать.
– Мне не нужны твои объяснения. Но теперь ты должна понять, – сильнее в плечи впивается, и я морщусь, – если отец твоего ребенка… – на живот косится, – приблизится к тебе хоть на метр, я убью его.
Глава 30
Я начинаю хохотать. А Руслан злится сильнее. Ужасное недопонимание и надо бы объяснить. Расставить все точки над «и». Сказать, кто настоящий отец милашки дочки, что ношу под сердцем. Но смех быстро перерастает в икоту. А потом я снова начинаю чихать до слез. И тут же меня накрывает истерика.
Хорошо, хоть токсикоз уже прошел. Как дополнение не хватало только этой беды. Руслан уже, похоже, не злится, а просто стоит немного растерянный. Очень хочется спросить, зачем он ко мне приехал. Но сначала надо уладить недопонимания.
– Рус, какой же ты идиот, – не с того, конечно, начинаю, но слова сами рвутся наружу, – небось и надумал себе, что я с любовником сбежала?
Смотрю прямо в лицо. Истерика миновала. Но кажется опять накатывает сонливость. А может температура снова скачет. Не разберешь.
– А что я должен был думать? Да и мама твоя…
– Мою маму сюда не приплетай. Надеюсь, ты ничего ей не сделал?
Конечно ничего. Я итак знаю. Мама ехать с нами отказалась. И, вообще, посчитала, что я чокнутая, раз так поступаю. Даже первое время общаться отказывалась. Но потом из-за внука сменила гнев на милость. Мы переписывались только через интернет. Иногда общались по видео звонку. К нам она не приезжала. Я строго настрого запретила. И адрес свой не говорила. Даже город. Все ждала, когда уляжется вся эта ситуация с моим побегом. Когда про меня забудут. А он, похоже, не забывал.
– Конечно, я ничего не сделал твоей маме, – даже возмущается, – за кого ты меня принимаешь? Она, кстати, на моей стороне. Думаю, если бы знала твой настоящий адрес – обязательно бы сказала.
– Вот ведь предательница, – ворчу.
– Люба, твоя мама тебе добра хочет, – касается своей рукой моих волос. Гладит нежно и мягко. Почти невесомо. До безумия приятно. Хочется жадно мурчать изголодавшейся до ласки кошкой, – как и я. Зачем ты убежала, если дело не в мужике?
В его голове словно что-то щелкает. Поглаживание из мягкого и приятного превращается в жесткий захват. Даже болезненный.
– Только не говори, что ребенок…
– Хорошо. Не буду, – вырваться пытаюсь, – мне больно. Пусти!
Он ослабляет хватку, но совсем руку не убирает. Спускается к шее, касается плеч, замирает. Лицо его слегка бледнеет, а скулы напряжены до предела. Даже страшно немного становится. Как он отреагирует на новость о ребенке? Вдруг она ему не понравится?
– Кто будет?
– Девочка.
– Дочка значит, – произносит глухим ровным голосом, – как я и хотел. А ты скрыть ее решила? От меня? Я настолько сильно тебе противен?
Не успеваю за ходом его мыслей. Еще говорят, что женщины не логичны. У мужчин в голове не меньшая каша.
– Все не так, Руслан. Дело не в моих чувствах к тебе. И ты мне не противен.
К чему врать. Он здесь. Я пыталась его оттолкнуть, пыталась уйти, не разрушив ничью жизнь. Я проиграла. Руслан нашел меня, как бы хорошо я ни пряталась. А это что-то да значит. Значит ведь?
– Руслан, а я тебе противна?
В голубых глазах столько вопросов. А еще больше изумления.
– Люб, ты головой где-то треснулась? – снова по волосам гладить начинает, – ты откуда вообще такие выводы делаешь? Я так-то жениться на тебе собирался! Ты хоть понимаешь, что я пережил, когда ты пропала? Что я за эти месяцы испытал?! Тебе в самых ужасных кошмарах такие вещи не снились!!
Голос почти до крика повышает. В какой-то момент к нам заглядывает медсестра, но Рус прогоняет ее одним движением. А я только сейчас понимаю, что лежу, скорее всего, в палатной палате. Может и клиника платная, раз персонал настолько услужливый.
– Прости, – только и могу сказать.
Накатывает безумная усталость. Откидываюсь на подушку. Но в последний момент, когда дремота уже почти одолевает, распахиваю глаза.
– А что со Славиком?! – как я могла забыть о сыне? – Который сейчас час? У него занятия в школе закончились? Если он придет и увидит, что меня нет дома…
– Слава с твоей мамой, – Руслан укладывает ладонь на мой лоб, заставляя лечь обратно на подушку, – хватит паниковать. Лучше поспи. А потом мы обязательно поговорим.
– Ты привез сюда маму? – удивляюсь.
– Да. Она сама захотела съездить и проведать непутевую дочку, а еще я подумал, что с ней тебе будет не так… страшно принять.
– Принять что?
– То, что я тебя больше никуда не отпущу.
Наклоняется и целует в губы. Словно печать ставит в договоре, который мы только что подписали. Пытаюсь понять, что сама при этом испытываю. Малышка внутри ведет себя подозрительно тихо. Словно тоже прислушивается к нашему разговору. Словно понимает, сейчас решается ее судьба.
– У тебя Люба удивительная способность, убегать от собственного счастья.
– А мое счастье это ты? – даже улыбаюсь слегка, – но я от тебя только один раз убежала. Так что неправильно называть это…
– Нет. Не один, – головой качает, – помнишь, в школе?
– А что в школе? Ты был самым популярным парнем. Я это отлично помню.
– А ты от меня всегда бегала.
Пару раз даже повторяю про себя его фразу. Может не так поняла?
– Что значит, я от тебя бегала?
Его рука медленно и осторожно скользит вниз. Замирает на моем животе. И я тоже замираю. А потом чувствую четкий удар прямо в раскрытую теплую ладонь. Дочь, похоже, решила поздороваться с папой.
– То и значит.
– Ерунду говоришь, – возражаю, – ты был таким красивым, а я толстой и с кучей комплексов.
– Ни одного не замечал. Зато, если бы ты знала, в каких позах являешься ко мне по ночам, все твои комплексы вмиг бы испарились.
Сама не замечаю, как краснею.
– Почему я должна тебе верить? Ты даже слова мне не сказал? Если бы ты меня действительно любил, то…
Язык прикусываю. Так хочется спросить, почему не боролся за меня, но звучит слишком уж наивно. Прямо как в романах, где мужчина обязательно собственник и эгоист. Закрывает свою даму сердца на четыре замка и плевать ему, что она сама при этом чувствует. Но ведь такие женщинам и нравятся.
– Хочешь знать, почему не отбил тебя у твоего мужа? – мысли мои читает. Экстрасенс, блин! – Дурака свалял. Признаюсь. Думал, ты любишь этого ушлепка, – ладонь на моем животе сжимается, – а помнишь, он тогда весь побитый пришел?
– Ты? – даже рот округляю, – но зачем?
– Этот гад заделал тебе ребенка, а жениться не собирался. Я взбесился тогда. Дел наворотил. Чуть в тюрьму не попал. Но сестра как-то это дело замяла. Через Андрея, наверно.
Пару секунд он смотрит в окно. А потом переводит взгляд своих невозможно голубых глаз на меня. В них столько боли и столько… нежности. Утонуть можно. И я тону.
– Не надо было мне его тогда бить. Он бы бросил тебя, а я подобрал. Я тогда дураком был. Наивным благородным идиотом. Думал, так тебе лучше будет. Ошибся. Тебе, Люба, только со мной лучше будет. Поняла?
Его слова звучат жестоко. Но я вдруг понимаю, что именно такая жестокость мне и нужна. Именно такая решимость. Потому что у меня самой ее не хватит. Потому что я всегда буду чувствовать себя виноватой. И мне нужно, чтобы кто-то просто пришел и решил все за меня. Нет. Не кто-то. Мне нужен именно он. Только он один. Мой Руслан!
Эпилог
– Значит так. Я сестре все рассказал, – Руслан гладит мой живот. У него вошло это в привычку. А дочка наконец и правда успокоилась. Перестала пинать меня каждую минуту. Словно только и ждала этой уверенной папиной руки. – Андрей возьмет на себя все проблемы. Тебе и твоему сыну обеспечат охрану. И пусть только эта тварь…
– Руслан! Ты не перегибаешь? Охрана?!
Выгибаю бровь. Рассказать про наш разговор с его мачехой все же пришлось. Иначе как вообще можно было объяснить мой побег. А врать я устала. Больше никакой лжи. Только правда.
– Может и перегибаю, – соглашается, – но лучше так. Кто знает, на что способна эта су…
– Руслан!! – не могу спокойно слушать, когда оскорбляют женщин. Даже если они это заслужили. – Все же она жена твоего отца.
– Надеюсь ненадолго.
Он снова целует мой живот. А мне не верится, что все позади. Что наше расставание закончилось, как страшный сон. Закончилось и больше никогда не повторится. Что начинается новая жизнь. Жизнь, где нет места страхам и горестям. А только счастью.
Но мысль о том, что я могу рассорить его семью, все равно гложет.
– Руслан, может я тогда что не так поняла? Может она…
– Что можно понять не так в угрозе моему ребенку?! – он опять рычит.
– Нашему, – поправляю. – Все равно. Даже если твоя мачеха виновата…
– Да я ее в тюрьме сгною. Андрей поможет составить заявление. Даст адвоката…
– Как будто у мужа твоей сестры мало своих дел?
Руслан тут же мрачнеет.
– Думаешь, я сам не справлюсь? Все еще считаешь меня сопляком?!
Вскидывает упрямый подбородок. Сверкает грозным блеском голубых глаз и золотом волос, которые вспыхивают на ярком солнце. Я понимаю, как сильно обижала его в прошлом своими случайно брошенными фразами, своими поступками, когда не принимала в расчет его самого.
– Я не считаю тебя сопляком, – тяну руку, примирительно провожу ладонью по щетинистой щеке, – просто не хочу доставлять проблем твоей семье. Ты не должен из-за меня ссориться со своим отцом.
– Поверь, – он немного успокаивается – ты тут совершенно ни при чем. Наш папаша тот еще… Помнишь, я рассказывал, как он чуть не проиграл нашу семью. Стал бы так делать нормальный человек. Мы из той дыры выкарабкались только благодаря Томе и ее мужу. И я даже думать не хочу, что пришлось пережить моей сестре, прежде чем все встало на свои места.
– Но сейчас все хорошо, – глажу золото волос. Хочу, чтобы он успокоился. А то даже дочка начала бунтовать внутри.
Руслан тоже это замечает. Опять кладет руку на мой живот. Выдыхает, словно пытается всю злость из себя с воздухом выпустить.
– Прости. Разошелся.
– Кажется дочка очень ревностно относится к своему будущему папе. Похоже, она тебя очень ждала.
– Я даже не представляю, как ты могла сбежать и лишить меня такого чуда, – он снова сердится.
Но теперь лишь слегка ворчит.
– Прости. Признаюсь, что была не права.
– И будешь теперь во всем меня слушаться?
– Вот еще! – хохочу.
– Но я рад, что ты взяла с собой кольцо. Случайно ли или нет. Но знания об этом придавало мне сил. Я продолжал искать тебя, даже когда руки совсем опускались.
– Прости еще раз.
– Люб, хватит извиняться. Я тоже виноват. Надо было лучше о тебе заботиться. Надо было понять все твои тревоги. Надо было…
– Давай оставим прошлое в прошлом и начнем все с чистого листа.
– А тебя не пугает? – рука его замирает на моем животе.
Он поднимает глаза. Смотрит пристально и серьезно.
– Что меня должно пугать?
– Правда. То, что я рассказал. Что влюблен в тебя еще со школы. Разве я не похож на сталкера, на психа? Я помешан на тебе, Люба. Ты мое наваждение!
Слова звучат жутко, но мне вдруг так легко от них становится.
– Если бы это сказал кто-нибудь другой, я бы уже была на границе Беларуси, наверное.
Я смеюсь, но его взгляд тяжелеет. Ищет ответы на моем лице.
– Значит, ты не против, быть моим наваждением?
– Звучит как предложение, – снова улыбаюсь и вскрикиваю.
Он подхватывает меня на руки. Быстро бережно опускает на пол. Встает на одно колено и целует живот.
– Согласна ли ты быть моим наваждением в горе и в радости, в болезни и в здравии, в…
– Я согласна.
Пара слезинок все-таки скатывается по моим щекам.
