Текст книги "Домой (СИ)"

Автор книги: Marcus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Ему было плохо.

  В пространстве куда он сначала попал не было солнца, не было ветра, не было воздуха... Ничего привычного, ничего что он знал, в чем жил... Непривычно дышалось, хотя легко... Непонятная пища, которая появлялась непонятно откуда... Там было вообще необычно – некуда бежать (пространство скоро заканчивалось, со всех сторон), и он был один (больше ни единого существа)... Но было чем дышать, было что есть, было что пить...

  А здесь – солнце, ветер, воздух – которым дышать нельзя. Внутри начинало болеть, жечь, гореть. И здесь было холодно. Намного холоднее чем дома, и в том непривычном пространстве, но все же терпимо – если не сидеть на месте и бегать. И бегать как раз было трудно. Потому что чем больше пытаешься бегать, тем сильнее начинаешь дышать, и тем сильнее начинает болеть, жечь, гореть. И вокруг такое все непонятное, дикое, страшное... Здесь было много существ, и таких что обитали дома, и не таких – передвигались совсем не так, и вообще устроены совсем не так.

  Вот еще двое таких, только маленькие. Он забился в какое-то небольшое пространство, сжался и замер, тяжело дыша, дрожа от боли внутри, от цепкого холода.

  – Вот это да! – сказало одно существо. – Это еще что такое?

  – Что, что, – сказало другое. – Динозаврик, маленький. Динозавров не видел, что ли?

  – Он что – настоящий? Откуда он взялся?

  – Потерялся значит. Откуда еще?

  – Нет, он что – настоящий? Они что – значит бывают?

  – Вот ты дурак. Ты что – кино не смотрел?

  – Сама дура. Мало ли что показывают в кино. Да и вообще – то в кино, а это у нас на улице! Маленький динозаврик, настоящий!

  – Ну да, и что? Подумай лучше что он тут делает, правда. Надо узнать откуда он потерялся, и вернуть. Он тут умрет, на улице! Смотри – видишь как ему плохо? Он задыхается, и горячий, смотри... – второе существо подошло, присело, потрогало по голове.

  – Осторожно – укусит! Даже откусит! Смотри какая пасть! Он вообще на тираннозавра похож, только маленький.

  – Значит детеныш.

  – Откуда он потерялся? Откуда он вообще взялся, у нас? Динозавры жили... Сколько там миллионов лет назад, точно не помню...

  – Тираннозавры – шестьдесят пять. У тебя голова дырявая, дурак. Столько ерунды читаешь, смотришь – и ничего не помнишь. Меньше надо ерунды смотреть, не по делу.

  – Сама дура, дырявая... Может его вывели? Как в том фильме, помнишь? – первое существо тоже приблизилось, присело, потрогало по голове.

  – Вряд ли. Еле дышит! Если бы вывели, то так чтобы ему тут нормально дышалось.

  – Значит перенесли! Из прошлого. Оттуда где они жили, шестьдесят пять миллионов лет назад. Как в том фильме, помнишь? Поэтому и дышать трудно.

  – И холодно наверно. Я читала у них там было теплее. Смотри как дрожит!

  – Что будем делать?

  – Сначала спрячем. Потом будем узнавать. Откуда он взялся.

  – А вдруг сбежал из лаборатории? Где машина времени. На которой его сюда переместили.

  – Может быть. Тогда почему сбежал? Маленький... – второе существо еще раз потрогало по голове. – Ой как ему плохо, смотри... Давай спрячем у вас в гараже, за печкой? Включим, чуть-чуть, чтобы немножко грело, и спрячем. В ящик, у вас там куча, ненужных.

  – Только свяжем, чтобы не убежал.

  – Он и так еле дышит! Его еще донести надо.

  – Тяжелый наверно... Детеныш, а здоровый какой.

  – Еще бы. Видел, вообще, какие они здоровые?

  – Как в том фильме, да... А может он и не сбега́л, сам? Может его захотели украсть, стали красть, и что-то не получилось?

  – Ты дурак! Думаешь если они смогли перенести его из шестьдесят пять миллионов лет назад, то не знают как запереть как надо?

  – Ты сама дура! – первое существо шлепнуло второе по шее. – Там может действовать антагонист, который хочет навредить протагонисту, с корыстной целью!

  – Нет, ты больше дурак, – второе существо шлепнуло по шее первое. – И смотришь все время какую-то ерунду!

  – Это ты смотришь какую-то ерунду, какие-то сопли вечные... Ну что – несем, или как?

  Первое попыталось поднять его под лапы, но не смогло. Второе стало поднимать тоже, с другой стороны. Вдвоем они приподняли, поволокли, но скоро остановились, опустили.

  – Тяжелый какой! – сказало первое. – Не дотащим! Сбегай за тележкой, у вас в чулане за ящиками которая... А я посторожу. Только никому не рассказывай! Что мы динозавра нашли!

  – Ты башмак все-таки. Кто поверит? Что мы динозавра нашли?

  – Да все поверят! Тебе перечислить?

  – Ладно, заткнись. Я побежала. Только бы родители еще не пришли, а то опять врать придется...

  – Не надо ничего врать. Если пришли, и спросят зачем тележка, так и скажи. Нашли маленького динозавра, его нужно спрятать, чтобы никто не увидел. Так они тебе и поверят, ха-ха!

  – Так поверят или не поверят? Определись как-то. Повторяю – ты дурак.

  – Ах ты...

  Первое существо подбежало к второму и шлепнуло сначала по голове, потом стало шлепать по спине и плечам. Второе существо стало отбиваться, и толкнуло первое так, что то отлетело и шлепнулось.

  – Ты дура, что ли, совсем? – сказало первое снизу. – Ладно, беги, быстрее! Я с тобой потом разберусь. Сейчас – дело.

  * * *

  Новое пространство было совсем маленькое, и темное. Если свет здесь и был, то такой слабый, что уже не видно. Глаза видели хуже, хуже и хуже... Дышать становилось все тяжелей... Зато здесь было тепло. Совсем тепло, как дома, от чего было намного легче.

  Появился кусочек света – высветил новое существо. Оно приблизилось, обошло, затем выпустило совсем уже странный запах – резкий, ядовитый, жгучий. Он оскалился, зашипел, плотнее вжался в свой угол.

  Существо удалилось; резкий запах остался. Очень захотелось спать, но в голове звенело так громко, а в груди горело так сильно, что спать было невозможно. Он лежал, лежал, лежал, наконец погрузился в вязкую муть... Очнулся от тряски и холода. Вокруг слабый свет; дует этот жгучий непереносимый воздух. Захотел встать, но не смог – лапы спутаны.

  – Живой, видишь, не бойся, – раздался голос. – Получим все что нам полагается.

  – Да, только давай быстрее, пока не откопытился. Ему жить осталось пару часов, я вижу.

  После теплоты того маленького пространства холод терзал. Было ужасно. Он хотел закричать – так было плохо и больно, – но даже не мог зашипеть.

  – Агония? – раздался первый голос. – Быстрее надо, пока живой... Он разумеется сдохнет, но это не наше дело, уже.

  – Идиот твой профессор. Они все такие кретины? Вытащить тварь сюда, хрен знает откуда, и вот так забить на нее?

  – Ты сам идиот. По-твоему кто-то думал, что она убежит?

  – Не забил бы – не убежала. Что ты там говорил, насчет той овцы? Надо следить за такими тварями, особенно если у тебя работают такие тупые овцы. Идиот твой профессор. Даже украсть не смог как следует. Зачем она ему нужна, эта тварь? Даже не его профиль, я понял?

  – Подумай сам. У них там не лаборатория, а театр гражданской войны... Смотри как пасть разевает!

  – Задыхается. Давай быстрее, в машину... Тележку сюда... Сейчас куда – к тебе?

  – Ко мне, а он заберет сам.

  – Только быстрее бы. И только бы звереныш не сдох... Нет, что за суки! Такие технологии, такие возможности, такие вещи можно творить – и 'театр гражданской войны'. Что за люди... Уроды.

  * * *

  В следующем пространстве было совершенно непереносимо. Очень холодное, очень тесное – даже не подвигаешь лапами, чтобы хоть как-то согреться. К тому же голод одолевал так, что вытеснял все остальные мучения. Даже звон в голове, огонь в груди мучили меньше.

  Скоро лапы перестали чувствоваться, тело стало трястись... Было ужасно. Внутри – страшный жар, снаружи – невыносимый холод... Снова захотелось кричать, но теперь сил не было даже разинуть пасть. Он снова стал погружаться в вязкую муть...

  Вдруг по глазам хлестнул жгучий свет. Свет не сильный, но глаза болели так, что даже несильный он пронзил горящую голову насквозь. Боль от света была такая, что если бы оставались силы, он бы вскочил. Когда туман в глазах растворился, он увидел еще двух существ. Они были очень похожи на тех, маленьких, первых, но были еще меньше, и пахли слабее.

  – Вот, видишь! – сказало первое и погладило по голове. – Все-таки не обманул, как тогда. Видишь – принес! Только прячет пока.

  – Да, потому что день рождения послезавтра, – второе также погладило по голове. – Да, я уже тоже думала, что опять обманет.

  – Взрослые все такие. Всегда обещают, и никогда не делают. Зачем было обещать подарить осьминога на День конституции? В магазинах осьминоги не продаются, на работе у него осьминогов нет. Вот зачем тогда? Когда знаешь, что негде брать?

  – Ты видел сколько он тогда выпил, из той бутылки?

  – Еще как. Зачем они пьют эту дрянь? Ты пробовала?

  – Гадость какая! Зачем ее пить, вообще? Чтобы врать потом, каждый раз? Они ведь не только нам врут наверно.

  – Ну видишь, на этот раз не соврал наконец... Ой, какой холодный! – первое существо еще раз погладило по голове. – Смотри как дрожит – сейчас на кусочки лопнет! Нет, ну что такое! Почему нельзя хотя бы в гараж у печки положить? Почему в подвал, холодный!

  – Потому что в гараже мы его сразу найдем. А день рождения – только послезавтра. Он ведь сюрприз хотел сделать.

  – Так ведь он тут замерзнет! Он ведь живой! Надо его покормить, а то до послезавтра проголодается. Что они едят?

  – Проголодается? Он до послезавтра умрет весь! Нет, вот горе. У всех родители как родители, а наш... Принес с работы динозаврика – и в подвал! Понятно, что сюрприз, – но он ведь живой!

  – Надо его перепрятать, срочно!

  – Да! А потом когда он за ним придет, и никого не найдет, мы скажем, что перепрятали. И сюрприз не испортится... А что едят динозаврики?

  – А он какой? Хищный или... Как там... Травоедящий?

  – Травоядный, балда. Бери! Сейчас перепрячем, пойдем в компьютер, и там найдем, по внешним признакам. Решим... До послезавтра с голоду не умрет. У нас-то не умрет. Нет, плохо когда родители идиоты.

  * * *

  Еда которую дали новые существа была совсем странная. Запах совершенно неведом, а вкус такой, что на еду вообще не похож. Сначала он даже не захотел брать – хотя голод мучил сильней и сильней, заглушая все остальное, всю прочую боль. Но в странном запахе все-таки было что-то знакомое, к чему он привык. Взял кусок, пожевал, с трудом проглотил – горло горело так, что жевать он почти не мог. Потом проглотил еще, еще... Несмотря на странный запах и вкус, по телу стало разливаться тепло, голод стал уходить, стало намного лучше.

  Существа ушли, он остался один, лежал в каком-то новом пространстве, теплом, снизу и сбоку мягком, приятном. Лежал, вспоминал как здорово было дома, все время что себя помнил, со своей самой ранней поры. До того как здесь оказался... Какое хорошее было небо, и солнце, и ветер – свежий, теплый, вкусный...

  Сколько вокруг было странного, непонятного, но не такого чужого – как все что окружает здесь. Существа которых он помнил дома были не такие чужие. Были всякие – маленькие и большие, простые и сложные; они ходили, бегали, плавали, и летали – было всякое, разное, много. Но все какое-то совершенно свое, совершенно знакомое. А здесь существа – те же лапы, те же головы, на многих те же хвосты, кое-какие (совсем маленькие) тоже летают... Но все ужасно чужие. Чужие как этот ужасный воздух, как это непонятное небо, как это странное солнце. Интересно – в какую сторону надо пойти чтобы вернуться домой? Ведь есть сторона – куда можно пойти чтобы вернуться домой!

  Голод ушел, появилась сонливая тяжесть. Он снова погрузился в вязкую муть.

  * * *

  Очнулся от тряски. Трясло очень сильно; хорошо, что пространство снизу и сбоку мягкое... Лежал не двигаясь, пытаясь понять странные звуки снаружи – показалось, что пространство перемещается. Так прошло много времени. Пространство остановилось. Затем сверху открылось; появились головы еще двух существ, опять новых, почти таких же как те, вторые, – больше первых и третьих.

  – Живой, – сказала одна голова. – Шефу пока везет. Представить что с этим чучелом тут творилось.

  – Если узнают что с этим чучелом тут творилось, вообще, – сказала другая, – твой шеф окажется на помойке, без выходного пособия. Теперь куда, что?

  – Не знаю, и знать не хочу. Он сказал, что заберет здесь, дальше сам.

  – Как он будет его проносить обратно, мне интересно?

  – Мне – нет. Не знаю, и знать не хочу. Прозевал – пусть сам исправляет.

  – Прозевал, хм... Мне еще интересно, кстати, как можно было прозевать детеныша динозавра. Могу представить секретность объекта, охрану. Или как?

  – Ты знаешь что такое научная сфера? Академические круги?

  – Могу представить. Человек человеку там даже не волк, а вот такой тираннозавр минимум... Кто-то едет. Твой? Ваша машина?

  – Похоже... Наша эмблема.

  Первая голова поднялась, исчезла за краем пространства. Вторая сделала так же. Послышались странные звуки, затем по ушам больно ударило. Донесся очередной голос, и опять новый:

  – Стоять! Стоять, говорю! Ты меня знаешь. И знаешь, что мне терять нечего. Могу убить, только не буду. Без крайней необходимости. Но покалечить – запросто. Где экземпляр?

  – А где шеф? – голос первой головы.

  – Вопросы задаю я. Ты не понял? Нет, это смешно просто... Ага, вижу контейнер. Свободны, можете идти.

  – Это и есть ваш оппонент, что ли? – голос второй головы. – Злой гений науки? Я тоже могу идти, значит?

  – Ты тем более. Ты лицо вообще постороннее, пятая сторона... Иди, и забудь что здесь видел – сам понимаешь... Да тебе и не поверит никто. Иди, и не ищи неприятностей – ради чужих проблем.

  – Без вопросов. Только я тут не просто так. Это у вас, яйцеголовых, допускаю, просто амбиции. Бессребреники недоделанные. А я выполняю работу. Я взялся доставить товар, и получил аванс. И намерен получить всю сумму полностью. Поэтому если хочешь чтобы я ушел, то либо выплачиваешь мне остаток, либо я тебя прогоняю и передаю товар адресату.

  – Это все? Ха, ха, ха. Я ценю юмор и хорошую шутку, но, знаешь, у меня в данный момент проблемы, и, надо сказать, серьезные... Поэтому, знаешь, я шутки сейчас как-то не хорошо понимаю. Да и вообще – не убедил.

  – А так?

  – Ого!..

  – Я простой смертный, калечить не буду. Я сразу, чтобы не мучился. Или мне добиваешь, до полной суммы, и я ухожу. Или уходишь сам, я доставляю товар и получаю свое. Я порядочный, да, поэтому жив до сих пор... Ну? Ты сам-то стрелять умеешь?

  – Показать?

  – Покажи. Только сначала научись правильно держа...

  Раздался такой жуткий звук, такой громкий и резкий, что голова, показалось, лопнула. В глазах потемнело; звон-эхо разбил, обессилил...

  – Стоять! – проник третий голос сквозь звон. – Стоять, говорю!

  Пришел тяжелый удар, пространство перевернулось. Он выпал в мокрую яму, на спину, попытался перевернуться сам. Сил не было, стал биться в грязи, наконец перекатился на лапы, но дальше подняться не смог. Замер.

  – Да беги же, тупая тварь!..

  Пришел новый удар; он выкатился из ямы и покатился вниз. Оказалось, что за ямой начинался откос, по которому он заскользил – во тьму, в холодную пустоту. И снова ужасный звук, тот громкий и резкий, от которого снова чуть не лопнула голова.

  Он катился недолго – откос кончился; наткнулся на камень, сильно ударился. Непонятно откуда вдруг появились силы. Вскочил, оглянулся наверх. Вниз спускается шум, и с шумом – колкий белый огонь. Маленький, но злой и пронзительный – сияющий глаз, смотрит-бегает по сторонам; во тьме проявляются ветки, кусты, стволы...

  – Где же он, сука...

  Он побежал. Бежать тяжело, страшно – лапы вязли в липкой грязи, путались в крепкой траве, спотыкались о скользкие камни. Он бежал, спасаясь от злого белого глаза, который резал холодную тьму злым белым светом.

  – Где же он, сука... Ага!

  Злой белый свет накрыл тяжелым пятном. Снова ужасный звук... И на этот раз голова лопнула.

  * * *

  Ощущения возвращались медленно. Сначала стало ощущаться тело – просто тело, без боли, без обычного уже огня, без ломоты в лапах. Затем замерещился свет. Затем стали слышаться звуки. Пятна в глазах мерцали – разгораясь теперь огнями, разноцветными, яркими... Звуки становились отчетливей, громче... Сначала крошились в россыпь, но вот стали собираться, собрались в три отдельные части... Каждая возникала по очереди; две из них он уже слышал, а третью еще ни разу, потом добавились еще две, которые он тоже слышал.

  – Живой! Я же говорил, что живой! Только задело, немного! – знакомая часть.

  – Живой! – другая знакомая.

  – Да, живой, – третья, которую он не знал. – Нам всем повезло.

  – А если бы его убили? – четвертая, снова знакомая. – Вы ведь его назад посылать собирались, да?

  – Да, что если бы его убили? – пятая, снова. – И вы бы его тогда не вернули?

  – Я читал, в каком-то рассказе, как один дурак поехал в прошлое и раздавил бабочку. Возвращается – а царь другой. Или как-то так, точно не помню... Давно читал, еще в детстве.

  – Да ерунда это все, вся эта фантастика, для дураков, как ты... Смотри, дышит, нормально! И лапой дернул! У него там уже свой воздух, да? Как он только не умер, тут?

  – Я говорю – нам всем повезло, – снова третья, незнакомая. – Во-первых, гулял недолго, во-вторых, повезло не законтактить с конкретной заразой. Анализы чистые. Ну и, конечно, сыворотку мы укололи, сразу. Она в основном против шока, но стабилизаторы тоже есть. В программе эксперимента как бы не предусмотрено, что он отправится тут гулять. По нашим помойкам...

  – А этого посадят, да?.. В тюрьму?.. Смотрите! Открыл глаза!

  – А вот это, вот эта полосочка, – что значит? Внизу экрана? Такая, с зубчиками?

  – Смотрите – поднял голову! Очнулся совсем! А там, у него, нас слышно?

  – Очнулся, да! Скоро домой! А чем вы его тут кормили? Сыворотками? А мы не знали, мы ему дали... Он мог отравиться, да?

  – Пятьдесят на пятьдесят. Мог отравиться, мог не отравиться... В любом случае, мы быстро его поймали, привезли, и почистили.

  – А он сам ведь тоже бактерий принес?.. Вдруг мы теперь все умрем, от какой-нибудь древней болезни? От которой динозавры вымерли, например? Я в одной книжке...

  – Да заткнись со своей книжкой, дурак! Ты что – динозавр, что ли? Ничего не умрем. Ну, принес он своих динозаврских бактерий, штук двадцать, и что? Они тут просто с голоду сдохнут. Ты ведь их не будешь кормить? Тут нет ничего что они там едят. Ели... Маленький... Скоро домой, к мамочке! Он наверно соскучился! У него наверно братьев целая куча, да? Там ведь сразу их много вылупляется, да?

  – Необязательно, сама дура. Он, может, один только выжил. Естественный отбор называется. Я в одной книжке чита... Ай, больно!

  – Вы осторожней тут.

  – Ой, простите! Я больше не буду, тут. Я его потом... А как вы его будете перемещать? Он что-то почувствует? Это не больно?

  – Вообще не должно. Но мы все равно сделаем укол.

  – Против шока?

  – Да. Одна из задач программы – подступиться к тому как перемещение действует на живой организм. На нем будут датчики, которые отработают – до определенного момента.

  – А датчики там ничего не испортят? Я читал...

  – Думаешь опять царя не того назначат? Из-за этих железочек?

  – Это не железочки. Датчики биоразлагаемые. Через сутки от них останется нейтральная неорганика... Ну что – давайте прощаться.

  – Так жалко! Я к нему уже так привыкла... Он такой милый...

  – Когда спит, своими зубищами к стенке. Представить что из него вырастет!

  – Когда вырастет – тогда вырастет. Сейчас он маленький, и его ждет мамочка!

  – До свидания, заврик!

  – До свидания!

  – До свидания...

  * * *