Текст книги "Там, где любовь (СИ)"

Автор книги: manyana morkus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 69 страниц)

– Что ты на меня кричишь? – не выдержал Дима, тоже повышая голос. Настроение его было теперь полностью испорчено. – Нашла виновного! А сама разве никогда, после того, как мы начали общаться, не пересекалась со своим Пупсом?! Я-то хоть и поцеловал её один раз, а ты… что делала с ним? Наверно, сама хорошо знаешь это слово!

Услышав такое обвинение, Согдиана вспыхнула и в сердцах дала ему пощёчину. Он стоически выдержал удар и даже не сдвинулся с места. Но когда в прихожей появилась Корнелия и с удивлением уставилась на ребят, Дима не стал больше задерживаться и молча ушёл в комнату.

– Что случилось? – Корнелия смотрела на Согдиану широко раскрытыми глазами.

– Ничего, поехали, – отмерла она и, накинув кардиган, последовала к двери.

******

После неожиданной ссоры с Согдианой, у Димы совершенно вылетела из головы телефонная просьба Марка, адресованная Корнелии. Поэтому девушки, ничуть не задерживаясь, уехали в клуб.

Почему у него абсолютно ничего не получается? Всё только рушится в его руках, едва он только предпринимает попытки наладить личную жизнь. Согдиана снова накричала на него и даже дала пощёчину. Конечно, о том самом инциденте с Настей ей рассказал этот недоносок Пупс, тут уж нет никаких сомнений. И что ему так не везёт? Сам, наверно, виноват. Быть может, он зря обманывает себя, стараясь всерьёз увлечься Согдианой, в то время как чары Приходько ещё не потеряли свою силу над ним? Как же с ними бороться, а?

Дима с тоской думал обо всём этом, сидя в своей новообретённой спальне, пока мысли его не прервал звонок в дверь, доносящийся из прихожей. Поднявшись, он пошёл открывать.

На пороге стоял тот, кого Дима почему-то меньше всего ожидал сейчас здесь увидеть. Это был Влад.

Обменявшись с ним взглядом, Бикбаев посторонился и отступил вглубь прихожей, дав Владу возможность пройти. Соколовский слегка претворил за собой дверь.

– Мало мне сегодня скандалов, – со вздохом пробормотал Дима, присаживаясь около зеркала.

– Понимаю, тебе неприятен мой визит, – остановившись перед ним, сказал Влад. – Но я всё-таки намерен с тобой поговорить…

– Что ж, валяй, попробуй, – с оттенком безразличия в голосе отозвался тот, уставившись в пол. – Правда, не думаю, что в этом есть смысл.

– Мне сказали, что ты приходил домой, – стараясь не обращать внимания на его тон, начал Соколовский. – Хотел поговорить, так?

– Нет, – покачал головой Дима. – Я вижу, тебе и без меня там вполне весело…

– Дим, перестань себя так вести! – Влад всплеснул руками. – Я ни чем не заслужил такого обращения! Меня вообще не было дома, если ты не заметил, я был у Риты! Прошу тебя: хотя бы ради нашей работы, ради дружбы, которая столько времени нас связывала, ради людей, которым не безразлично то, что мы делаем… возвращайся домой, Дима!

– Я уже озвучил тебе своё решение…

– Какое решение? – Соколовский смотрел на него и не понимал, как ещё можно убедить этого человека. – Что это за решение? Выступать по отдельности? Пропускать концерты? Ты, может быть, собираешься вообще порвать с нашим творчеством?!

– Всё может быть, – невозмутимо пожал плечами тот. – Я подумаю над этим позже.

– И что же, тебе всё равно? – не мог поверить своим ушам Влад. – Подумай, что будет с группой? Что?!

– У тебя теперь есть лучший друг: Пупс! – вскочив на ноги, выпалил Бикбаев, глядя ему прямо в глаза. – Он всегда был для тебя важнее, чем я! Вот и пой теперь с ним в группе, у вас отлично получится!..

Перейдя на повышенные тона, никто из них не услышал шаги, доносящиеся с лестницы. Входная дверь, неплотно закрытая, отворилась от внезапного сквозняка. А через минуту в квартиру вошли Марк и Настя. Последняя оказалась здесь, в надежде застать Таню Богачёву, но ещё не знала, что опоздала.

– Дима? Владик? – растерянно переводя взгляд с одного молодого человека на другого, произнёс Тишман. – Что здесь происходит? Кричите на весь дом, дверь открыта. Хоть бы заперлись…

– Не беспокойся, Влад уже уходит, – с каменным лицом проговорил Дима.

– Ах, так, да? – Соколовский с горечью кивнул, глядя на него. – Ладно. Я приходил унижаться перед тобой в последний раз, запомни это! – и, развернувшись, последовал к выходу.

Бикбаев, даже не взглянув в сторону Насти, молча удалился к себе в комнату.

– Постой, Влад, – Марк в недоумении развёл руками. – Что между вами опять произошло?

– Ничего, всё осталось, как было, – угрюмо бросил тот, не поворачиваясь.

Когда за ним закрылась дверь, Настя ответила на звонок своего мобильного телефона, который требовательно звонил уже около минуты.

– Да, слушаю… Таня, ты?.. Ты что, ты где?.. Как это, в клубе?.. Вы все там?.. А я приехала к Корнелии… Понятно, ладно, плохо слышно, давай, – она отключилась и посмотрела на Марка.

– Я что-то не понял, – насторожился тот. – Корнелии нет дома?

– Нет, она уже в клубе, с девочками, – сообщила Приходько и заходила по коридору, раздумывая, что теперь делать: ехать в клуб или отправляться домой.

Марк, тоже в задумчивости, двинулся в гостиную. Судя по всему, он был неприятно удивлён.

Наконец, он решил позвонить Корнелии и выяснить, почему она так поступила. Настя стояла у телефона рядом с ним. Несколько раз Марк набирал номер, но слышал только длинные гудки. Им удалось дозвониться только до Тани, и то на третий раз.

– Танюша, здравствуй, – начал Марк. – Скажи, Корнелия с вами?

– Да, конечно, – последовал ответ. На заднем плане была слышна громкая музыка и множество голосов.

– Почему она меня не дождалась? Я же просил, – вздохнул Тишман.

– Не знаю, – отозвалась Богачёва. – Она говорила, что обижена на тебя. Что ты перестал её замечать, вот мы и решили немного развеселить её. Ты бы не разбрасывался своим счастьем, Марк. Она уже тут всерьёз к разным мальчикам присматривается…

– Дай-ка ей трубочку, – попросил Марк, переварив информацию.

В трубке послышался шорох, затем раздался голос Корнелии:

– Да.

– Привет, Корнеличка, – Марк побарабанил пальцами по стене. – Отдыхаешь, да?

– А что? – беззаботно поинтересовалась та.

– Тебе, значит, больше нравится с мальчиками тусоваться, – констатировал он.

– А в чём дело, Марк? Ты ведь не хочешь проводить со мной время, вот мне и приходится это делать, – сказав это, Корнелия замолчала.

– А, по-моему, это тебе не захотелось провести время со мной, – с какой-то грустью парировал Тишман. – Я же просил дождаться меня, а ты…

– Просил? Что-то я не помню…

– Я просил Диму Бикбаева передать тебе, чтобы ты не уезжала, – пояснил тот. – Хотел сделать приятное, а ты вот как поступила со мной…

– Во-первых, Марк, мне никто ничего не передавал, – проговорила Манго, стараясь перекричать музыку. – А во-вторых, почему ты просишь других людей о чём-то сказать мне? Неужели так трудно позвонить мне лично? А?..

– Послушай, я не мог…

– Вот, не мог! И так всегда! Марк, у тебя никогда нет времени на меня! Признай это! Либо ты меня стыдишься, либо охладел ко мне, либо вообще никогда не любил…

– Корнелия!

– Что «Корнелия»? Что? – она явно разошлась: наболело. – У тебя на первом месте всё что угодно, но только не я! Что ты хочешь? Держать меня при себе только из-за того, что тебе так удобно? Нет! Хватит! Я тоже человек! И, может быть, тоже могу быть, как и ты, уже не так уверена в наших чувствах! Ясно? А теперь прости, мне пора, давай закончим разговор дома! Только не знаю, когда я вернусь…

– Тогда, может, мне лучше самому уйти? Совсем? – предложил Марк.

Настя нахмурилась и потрясла его за плечо.

– Что? Я плохо слышу тебя, здесь музыка, – донеслось до него в ответ.

Подумав секунду, он повесил трубку.

– Ты что? – Приходько смотрела на него с недоумением. – Что случилось?

Молча, покачав головой, Марк направился в свою спальню. Настя вздохнула и прошла на кухню, выпить воды. Дима всё это время так и не выходил из своей комнаты.

Через минуту Насте снова позвонила Таня. Она звала её в клуб, но та всё-таки отказалась. Решив, что отправится домой, Настя заглянула к Марку, чтобы попрощаться. Он стоял возле кровати и укладывал вещи в чемодан. Подняв на неё взгляд, он поинтересовался:

– Уходишь?

– Поеду домой, – ответила она. – А ты что, ещё поедешь по делам?

– Нет, я к себе, – спокойно отозвался Тишман. – Вот только вещи соберу…

– А, вещи, – кивнула Настя, но тут до неё дошёл смысл этих слов, и она воскликнула:

– Что? Какие вещи?! Ты что задумал?

– Ничего, я просто возвращаюсь к себе. Корнелии будет гораздо лучше без меня, сегодня она дала мне это понять…

Настя смотрела на него, хлопая удивленными глазами, ещё пару минут, затем снова воскликнула:

– Ты что?! Если вы поссорились, это не значит, что надо сразу уходить, Марк! Дождись её, вам надо поговорить наедине! С глазу на глаз!

– Не о чем говорить, – упрямо твердил тот. – Не пытайся меня переубедить, я уже решил…

Не добившись ровным счётом ничего своими уговорами, Приходько вышла в коридор и, постояв там немного в растерянности, наконец, решительно толкнула дверь в одну из спален. И рассчитала верно: на кровати молча лежал и глядел в потолок Дима.

– Почему ты врываешься без стука? – вздрогнув, сел на кровати он и с укором воззрился на неё.

– Помоги хоть ты! – Настя с мольбой обратилась к нему, даже и не думая язвить в ответ. – Марк хочет уходить от Корнелии! Собирает вещи! Сделай что-нибудь!..

Бикбаев вскочил с кровати.

******

– Это я во всём виноват, – корил себя Дима. – Я совсем забыл передать ей то, что ты просил. Сначала девушка на меня накричала, потом ещё Влад пришёл, и… прости меня! Я такой безголовый…

– Ты не при чём, – отмахнулся Марк, продолжая укладывать вещи. – Даже если бы ты и сделал так, как я сказал, она, вряд ли, осталась бы. Неважно! Она не хочет больше быть со мной…

– Что за ерунда? Корнелия любит тебя! – увещевала его Настя.

Тишман только молча покачал головой.

– Не спеши, дождись её! Вам нужно решить это вместе, – не успокаивался Бикбаев. – Оставь этот чемодан! Ты будешь жалеть, если уйдёшь вот так…

– Нет, – Марк обратил свой взгляд на друзей. – Вы зря останавливаете меня. Я не поменяю решения. Если я сказал, что мне лучше уйти, значит, так и есть. Спасибо вам, конечно…

Они уговаривали его до самого выхода. Но он всё равно собрал вещи и спустился вниз.

Дима и Настя следовали за ним до самой машины. Лишь когда он сел за руль и, на прощание, махнув им рукой, уехал, они молча переглянулись и поднялись обратно в квартиру.

******

Постояв на кухне у окна, Настя вздохнула и подумала, что пора уходить домой. Всё равно ей здесь больше нечего делать: Марк уехал, ей было безумно жаль, что они не смогли повлиять на него. Дай Бог, завтра они с Корнелией поговорят и разрешат свои проблемы.

Небо потемнело, деревья качались от внезапно налетевшего резкого ветра. На стекло стали падать мелкие прозрачные капли. Потом они становились всё крупнее и чаще. Начался дождь.

– Тебе лучше переждать, – внезапно за её спиной раздался тихий голос. Она обернулась и увидела Диму, стоявшего на пороге кухни. – Дождь вряд ли скоро пройдёт…

– На эти случаи существует такси, – изрекла она и, пройдя мимо него, удалилась в гостиную за сумочкой.

Он последовал за ней. И нашёл её у окна. Она опять смотрела на дождь. Не сказав больше ничего, Дима опустился на диван и обхватил голову руками. Воцарилось молчание.

– Никогда ещё мне не было настолько плохо, – вдруг выдавил он вполголоса.

– Да неужели? – Настя недоверчиво обернулась в его сторону.

– Всё словно в тумане, – продолжал Дима, не поднимая головы. – Со всеми разругался, остался один. Ещё и Марку вечер испортил…

После этих слов Насте внезапно стало жаль его. Она приблизилась к дивану и опустилась на корточки.

– А ты ни разу не думал, – сказала она, осторожно взяв его за подбородок, – кто может быть виною всем твоим неудачам?..

Дима поднял лицо и заглянул ей в глаза.

– Наверно, я сам? – предположил он, накрыв рукой её пальцы.

Настя коротко кивнула, не отрывая от него взгляда.

Ещё пару минут они в молчании смотрели друг на друга. Затем Дима наклонился вперёд и, повинуясь бессознательному порыву, крепко её обнял. Настя обняла его в ответ.

Они долго сидели, обнявшись. А дождь на улице всё не заканчивался. Его крупные капли всё барабанили по крыше, создавая некий фон этой атмосферы безмолвной грусти, окутавшей сумрачную гостиную, где двое сидели, прижавшись, друг к другу и не произнося ни слова.

====== Глава 168 ======

Настя проснулась и открыла глаза. Часы, висевшие на стене в гостиной, показывали восемь утра. Она повернула голову. Рядом лежал Дима. Судя по его размеренному дыханию, он ещё находился во власти сна. Вчера Настя так и не смогла никуда уехать. Почему? Она и сама до конца не могла себе это объяснить. Нечаянно попав в разгар чужих событий, Настя осталась здесь. Сначала эти треволнения с Марком, после – удручённый вид Димы. Его состояние словно передалось ей, и она ощутила такую необъяснимую жалость по отношению к нему, что почти расчувствовалась. Её тронули слова Бикбаева, захотелось как-то помочь ему, наставить на путь истинный, что ли. Все отвернулись от него, хотя, виной этому, безусловно, являлся он сам. Может, и бессознательно, но именно он спровоцировал все эти конфликты. И поэтому теперь всё обстоит вот так. Печально.

Об этом Настя думала вчера. Да, пусть они разошлись, причём не совсем хорошо, но она всё ещё не могла остаться безразличной к нему. Временами на неё накатывала эта волна сострадания, и даже нежности к Диме, и тогда она смягчалась. У неё никак не получалось просто взять и возненавидеть его. Наверняка причиной тому были оставшиеся чувства, но Настя гнала от себя такие мысли. Гнала и снова понимала, что не стоило проявлять слабость и идти с ним на контакт.

Вчера они так и уснули, обнявшись, на диване в гостиной Корнелии. Сама Корнелия до сих пор ещё не вернулась из клуба. Телефон молчал, никто не тревожил их звонками. Но сон был всё же неспокойным. Как у Насти, так и у Димы. И сейчас она проснулась первой, чему даже обрадовалась. Это даст ей возможность тихо собраться и уйти, пока не проснулся Бикбаев.

Однако она не смогла ускользнуть незамеченной. Уже в прихожей, надевая туфли, она почувствовала на себе чей-то взгляд. И, обернувшись, увидела его.

– Ты опять уходишь? – с какой-то безнадёжностью в голосе проговорил Дима, разглядывая её.

– Да, мне давно уже пора. И вообще, – Приходько пригладила рукой непослушные волосы, – не следовало вчера здесь оставаться…

– Значит, снова бежишь, – констатировал он, качая головой. – Несмотря на всё, что вчера…

– А что ты хотел? – Настя уставилась на него с недоумением. – Дим, вчера я тебя просто пожалела. Не стоило придавать всему этому какое-то другое значение.

– Да на что мне твоя жалость? – нахмурился Бикбаев. – Неужели не ясно, чего я хочу, Настя?! Пожалела она меня! Мне это не нужно!

– Мы не будем вместе, Дима, – твёрдо сказала она, делая ударение на каждом слове. – Как ты не можешь понять? Больше не будем!

– Значит, не будем? – прищурился он. – Хорошо, – и, подойдя к двери, распахнул её перед ней, – можешь уходить!

– Спасибо, – бросила Приходько и удалилась.

******

Днём все ребята отправились работать: у них был запланирован выездной концерт в Уругвае.

Приехав на место, Корнелия, которая сегодня не сомкнула глаз всю ночь, сидела в гримёрке девочек и раздумывала о том, что случилось. Вернувшись около десяти часов домой, она сразу же заметила, что вещей Марка нет на месте. Дима рассказал ей, что он вчера собрал чемодан и уехал. Признаться, она не ожидала такого поворота событий. После их телефонного разговора, в котором она высказала ему всё, что накопилось в душе за эти дни, Корнелия предполагала, что Марк обидится на неё, что, может быть, даже не захочет разговаривать с ней после этого, но… в то, что он может взять и уйти, она никак бы не поверила. Если честно, то она допускал даже то, что он приедет за ней в клуб и притащит домой. Да, она, наверно, даже ждала этого. Ждала, что он проявит, наконец, себя как мужчина, покажет, кто главный. Но этого не произошло. Он вновь выбрал самый лёгкий способ решения проблемы: он уехал. И этим самым действием он ничего не решил, он просто убежал от проблемы. Корнелия была немало расстроена и не понимала, что она такого сделала. Она ведь не гнала его, просто обозначила то, что ей не по душе. А он так поступил…

В перерывах между концертными номерами Корнелия заглянула в гримёрку мальчиков и сразу увидела у окна Марка. Он стоял и гладил свой пиджак. Больше в гримёрке никого не было, все разбежались по своим делам. Кашлянув, она прошла и закрыла за собой дверь.

– Марк, здравствуй, – тихо проговорила она, остановившись в паре метров от него.

– Добрый день, – даже не обернувшись, ответил он, продолжая гладить.

– Как это понимать? – спросила Манго.

– Что именно? – сделал вид, что не понимает, Марк, по-прежнему не поворачивая головы в её сторону.

– Сам знаешь, – помолчав, ответила Корнелия. – К чему этот спектакль с вещами? Тебя никто не просил уйти.

– Лучше расскажи, – он всё-таки закончил с глажкой и обернулся к ней, – хорошо вчера съездила? Отдохнула? Познакомилась с кем-нибудь?..

– Тебе же всегда было на меня наплевать, – дрогнувшим голосом произнесла Корнелия, опуская глаза в пол. – Разве не так?

– Знаешь, Корнеличка, – вздохнул Марк, опускаясь на диванчик. – Тебе должно быть стыдно так говорить…

– Ты окончательно ушёл от меня? – она собралась с духом и посмотрела ему в глаза. Но, кроме вынужденного безразличия, ничего в них больше не увидела.

– Да, – коротко ответил Тишман.

– Значит, ты больше не придёшь? – зачем-то уточнила Манго, чувствуя, как к глазам подступают слёзы.

– Не вижу смысла, – безжалостно заключил он. – Всё когда-то заканчивается, Корнелия. Закончилась и наша история…

Корнелия не стала больше ни о чём спрашивать, всё было для неё и так понятно. Более чем понятно. Она развернулась и вышла в коридор. Там она дошла до самого его конца и, остановившись возле окна, закрыла лицо руками и расплакалась.

******

На завтрашний день у артистов был запланирован ещё один концерт в Монтевидео, поэтому сегодня они оставались здесь, в ближайшей гостинице.

А после сегодняшнего концерта, в гримёрке ребят нашёл продюсер, Константин Шотаевич. И подошёл с серьёзным разговором к Диме Бикбаеву. Вернее, он даже сделал строжайший выговор своему подопечному. Ему только недавно стало известно о том, что происходит между Димой и Владом, и о том, что это отражается на их работе. Разузнав всё по-хорошему, Константин со всей ответственностью подошёл к делу. И после тяжёлого разговора с Димой, поставил ему самый настоящий ультиматум: либо он работает, как положено, либо пусть разрывает контракт и уходит из группы совсем. И уже тогда пусть делает, что захочет.

После разговора с продюсером Дима совсем помрачнел. Он не хотел ни о чём думать, ничего решать. Сейчас он хотел только одного: чтобы его оставили в покое. Как же ему всё надоело!

С самого утра настроение его было ни к чёрту. Настя снова плюнула ему в душу, как ни в чём не бывало. Для чего она вообще вчера приходила? Как будто ему и так мало проблем! Она словно специально портит ему жизнь, является, напоминает о себе, заставляет чувствовать то, что он так старательно пытается в себе уничтожить, а потом щёлкает по носу и уходит. Что он ей, игрушка? Сколько можно? Хватит…

В гостинице он не мог сидеть в номере. Он вышел в коридор и начал прохаживаться по нему. Ему нужно было успокоить нервы, придти в себя. Как же это сделать?

В очередной раз, повернувшись и зашагав в конец коридора, он вдруг заметил Согдиану. Она стояла у окна спиной к нему, но Дима всё равно был уверен, что это она: весь её облик был таким знакомым. От неё будто веяло умиротворением, и Дима почувствовал, что ему нужно подойти и поговорить с ней. Наверно, она тоже выступала в Монтевидео, или приехала сюда по каким-то другим делам. Неважно, сейчас они поговорят, и ему уже от одного этого станет легче.

– Привет, – от раздавшегося за спиной голоса, Согдиана вздрогнула и обернулась.

– Привет, – тихо ответила она. Взгляд её выражал всё ту же грусть, что и раньше.

– Ты давно здесь? – чтобы хоть с чего-то начать разговор, поинтересовался Бикбаев, приблизившись к ней.

– Недавно, – не вдаваясь в подробности, проговорила Согдиана. У неё не было настроения болтать. Поняв это, Дима решил перейти к самому главному.

– Я… хотел извиниться, – он посмотрел в окно, а затем перевёл взгляд на Согдиану. – За всё…

– Не стоит, – повела плечом она.

– Нет, правда, – стоял на своём Бикбаев. – Я, наверно, вчера сказал что-то лишнее. Но не имел права тебя судить. Я сам виноват, что в своём случае проявил слабость…

– Что? – Согдиана оторвалась от созерцания пейзажа за окном и обратила свой взор к нему.

– Ну, я… про тот поцелуй с Настей, – кашлянув, пробормотал он. – Не хотел этого делать, честно, но… понимаешь, мне пока ещё тяжело. У тебя ведь такая же проблема. Иногда ты просто не можешь справиться, тебя влечёт к нему. Вот и я…

– Да, я знаю, – прервала его Согдиана. – Можешь не продолжать.

– Но это лишь старые слабости, – решительно заключил Дима и побарабанил пальцами по подоконнику. – Всё изменится. Потому что мы с ней уже никогда не будем вместе.

– Я тоже не буду с ним, – произнесла Согдиана тихо. И замолчала.

Дима сделал ещё шаг ей навстречу и, набравшись смелости, взял за руку. Она подняла голову. В уголках её глаз блестели крохотные слезинки. Он бережным движением смахнул их и прижал Согдиану к себе. Она не отстранилась. Так они и стояли, не проронив больше ни слова. Всё уже и так было сказано. Они оба устали. Устали страдать. Больше всего на свете им сейчас хотелось забыть обо всём.

******

Егор Иващенко тоже из кожи вон лез, чтобы выкинуть из головы все мысли о Согдиане. Он проводил всё свободное время с Юлей, убеждал себя в том, что влюбляется в неё. Однако что-то здесь было не так. Да, она ему нравилась, бесспорно. И он видел, что вызывает в ней те же эмоции. На интимные отношения он больше не намекал, тем самым, дав ей привыкнуть к себе, чтобы со временем она ничего уже не стеснялась, и в какой-то момент сама поняла, что хочет близости. И всё же что-то её тяготило, она, будто сомневалась, нужны ли ей эти отношения.

Егор как раз был в номере Юлии, когда ему неожиданно позвонил его приятель, Александр Бердников. По случайному совпадению, как это нередко бывало в последнее время, он тоже находился в Монтевидео. И теперь, решив все свои дела, предлагал встретиться и посидеть в узком кругу. В Уругвай он приехал один, и так получилось, что этот вечер коротал в одиночестве. Он посоветовал Егору взять кого-нибудь с собой и мчаться к нему в гостиницу, которая находилась в другом конце города. Поразмыслив какое-то время, Егор согласился и принялся уговаривать Юлю отправиться вместе с ним. Та немного поколебалась, но уступила. Вместе с ними поехала Катя Цыпина, чтобы составить компанию Юле.

В гостях они пробыли почти до самого утра.

*******

Согдиана очень плохо спала этой ночью. Ей удалось вздремнуть лишь около пяти часов утра, и уже в девять она открыла глаза и, повернувшись на кровати, уставилась в окно. Сквозь полупрозрачные шторы в гостиничный номер проникал яркий свет солнца. Лето продолжало радовать тёплой погодой и настраивать на позитивные мысли. Но только не Согдиану. Как раз ей меньше всего хотелось радоваться жизни. Ей хотелось куда-нибудь спрятаться, скрыться ото всех, чтобы никто не нашёл её, залечь на дно и крепко уснуть на долгое время, пока раны в душе не затянутся. Пока она снова не начнёт ощущать себя нормальным человеком.

Поднявшись с постели, Согдиана прошла в ванную комнату и, приняв душ, привела себя в порядок.

Едва она успела закончить, как в дверь негромко постучали. Не совсем понимая, кто это может быть, Согдиана подошла к двери и открыла её.

На пороге стоял Дима. Чем объяснялся столь ранний визит, она не знала, но, если честно, не очень-то удивилась. Лишь попыталась выдавить слабую улыбку в знак приветствия.

– Я пришёл сказать тебе: «Доброе утро», – заранее отвечая на её невысказанный вопрос, проговорил Бикбаев. – Позволишь пригласить тебя на завтрак? – и протянул ей руку.

Согдиана не стала противиться и, подхватив сумочку, последовала за ним. Она и сама собиралась пойти позавтракать в ресторан. Кто знает, может быть, у Димы получится хотя бы на мгновение развеять её грустные мысли? Это общество всё же лучше одиночества…

Спустившись в ресторан, они расположились за отдельным столиком у окна. Подозвав официанта и сделав заказ, Дима краем глаза заметил только что вошедшую в зал парочку. То были, конечно же, Егор и Юля. Кашлянув, Бикбаев подвинулся ближе к столу и постарался загородить обзор Согдиане, чтобы она ни в коем случае не увидела тех, кого успел увидеть он. У него получилось: Согдиана не обращала внимания на посетителей, она молча занялась своим завтраком. Он, в свою очередь, заметил её рассеянность и, как можно более ненавязчиво, попробовал разговорить свою спутницу.

Что касается Юли и Егора, они только что вернулись в гостиницу и сразу же отправились в ресторан. Вчера вечером они хорошо повеселились у Бердникова. Так хорошо, что с утра у обоих болела голова. Хотя, нет, голова болела у троих: Катя Цыпина (к которой, кстати, всю ночь активнейшим образом приставал Бердников) попрощалась с ребятами ещё в холле и ушла к себе, отсыпаться. Перед этим она посетовала на то, что друзья, решившие вчера уединиться в отдельной комнате, так легко оставили её одну в компании неоднозначно настроенного Александра, и ей пришлось очень долго оказывать сопротивление его домогательствам.

Юля тоже оказалась не в лучшем расположении духа с утра. Вчера, оставшись наедине с Егором, она не выдержала и уступила порывам его страсти. Второй раз между ними произошла близость, и снова Юля начинала мучить себя сомнениями. Ей вновь казалось, что она всё сделала неправильно, что зря поторопилась и подпустила к себе его. Возможно, всем её треволнениям способствовало и то, что никто не поддерживал её решения быть с Егором. В принципе, никто особенно и не противился, но и слов одобрения она ни от кого не слышала. Поэтому ей было тяжело справляться со своими подозрениями по поводу того, что Егор всё так же сильно любит Согдиану и однажды обязательно снова к ней вернётся, ничего не объяснив, без лишних слов.

Конечно, Паршута не могла сказать, что уже испытывает какие-то сильные чувства по отношению к этому человеку. До любви было ещё очень далеко, ей просто было с ним хорошо. Но всё-таки она не хотела оказаться отвергнутой раньше времени, поэтому всерьёз начала задумываться о том, чтобы первой закончить такую пока сомнительную историю.

Проследив за взглядом Егора, она увидела неподалёку от них, за столиком Диму и Согдиану, и ещё больше помрачнела. Даже сейчас он не может пересилить себя и не смотреть в сторону этой девушки.

– Какая низость, – не подозревая о мыслях своей подруги, вдруг проговорил Иващенко и покачал головой, не отрывая взгляда от Согдианы и Димы. – А ей, похоже, наплевать, что Бикбаев везде тащится за Настей. Всё равно с ним шуры-муры крутит, ну дела…

– Егор, – не в силах больше терпеть, решительно начала Юля. – Послушай…

– Да, что? – отмахнувшись от каких-то своих размышлений, он посмотрел на неё.

– Я хочу сказать, – Паршута затеребила в руках салфетку. – В общем, если ты ещё любишь её, беспокоишься, страдаешь, то… давай лучше сразу расстанемся, сейчас же…

– Ты что? – нахмурился Егор и взял её за руку. – Что за глупости?

– Это не глупости, – упрямо ответила та, опустив глаза. – Я ведь вижу, что ты к ней до сих пор неравнодушен.

– Неправда, – бросил Иващенко и поморщился. – Перестань. Я же сейчас просто посмеялся над ними…

– Егор, ты даже сегодня ночью, во сне, когда мы задремали у твоего друга, повторял её имя, – с лёгкой обидой припомнила она, подняв на него глаза.

– Да? – он пожал плечами. – Ну и что? Мало ли, она вполне могла мне сниться. Мне могло присниться, что мы ссоримся, например…

– Но ты говорил: «Согдиана, я люблю тебя», – серьёзно сказала Юля. И замолчала.

– Разве? – растерянно пробормотал Егор и, не зная, что ещё на это сказать, тяжело вздохнул.

– Давай расстанемся, пока не поздно, – наконец, произнесла Паршута. – Егор…

– Я не хочу, – отрицательно покачал головой тот и снова схватил её за руку. – Прошу тебя, не оставляй меня сейчас, когда ты мне действительно так нужна. Зачем ты так говоришь?

– Я просто не уверена ни в чём, я так не могу, – вздохнула Юля.

– Дай мне чуть-чуть времени, – убедительно проговорил Иващенко и коснулся её пальцев губами. – Увидишь, ты скоро перестанешь сомневаться…

Позавтракав, Юля сказала, что идёт к себе. Договорившись встретиться во время сегодняшнего концерта, они попрощались.

Согдиана и Дима поднялись из-за своего столика почти сразу после Юли и тоже двинулись к выходу. Согдиана так и не заметила сидящего неподалёку Егора, потому что всё ещё находилась во власти какой-то растерянности. Зато он успел, наконец, увидеть её и почувствовал, как внутри снова всё переворачивается. Бикбаев, не отходивший от неё ни на шаг, вероятно, что-то забыл и вернулся в зал ресторана, а она осталась ждать на входе. Воспользовавшись недолгим моментом, Егор выскочил из-за стола и в мгновение ока оказался прямо возле Согдианы.

От неожиданности у неё из рук выпала сумочка и с глухим стуком упала на пол. Согдиана нагнулась, чтобы поднять её, но тут же с опаской перевела взгляд на Егора, словно ожидая, что он вот-вот схватит её за руку или сделает ещё что-нибудь подобное. Однако ничего этого не произошло, Согдиана подняла сумку, а он так и стоял перед ней, скрестив на груди руки и наблюдая исподлобья. Он будто раздумывал, что бы ей сказать. Решив опередить все его язвительные фразы, Согдиана неуверенно бросила:

– Преследуешь меня? Не нужно…

Голос её, несмотря на смелое выражение глаз, заметно подрагивал от волнения, которое трудно было полностью скрыть. Волна какого-то непонятного чувства захлестнула Егора, и он ответил с невиданной доселе жестокостью:

– Забудь. Мне это больше неинтересно, к сожалению, для тебя.

– Что ты хочешь сказать? – нахмурилась Согдиана, отступая от него на шаг.

– Я знаю, что ты ещё хочешь быть со мной, – без улыбки проговорил Иващенко, чуть ли не испепеляя её своим взглядом. – Но ты больше ничего от меня не получишь. У меня теперь есть другая девушка, а у тебя – твой Бикбаев. Кстати, вон он идёт. Не смею вам мешать, – и с этими словами он быстро ретировался.

Согдиана побледнела и в изнеможении прислонилась к стене. Слёзы предательски заблестели в глазах.