Текст книги "Аристарх Игнатьев. Герой по найму"

Автор книги: Максим Медвецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава 18

Находит лишь тот, кто ищет. И дорогу осилит идущий. Длинный путь Евгении Валерьевны был окончен. Истина в первой инстанции нашла её, после чего круг замкнулся. Девушка устало выдохнула и как-то странно взглянула на своего собеседника.

– Кто мы мог подумать?

Аристарх Петрович ещё недавно и сам не мог предположить, что всё обернётся так, как обернётся. Но, как бы там ни было, дело было сделано. Его конспиративная работа подошла к концу. Игнатьеву было немного грустно от того, что всё закончилось так быстро. За последние дни он прикипел душой и к Евгении, и к престижному автомобилю, и к собственной легенде. Пришла пора складывать костюм на полку и возвращать дорогие часы.

– Я свою работу выполнил, – Игнатьев хлопнул ладонью по рулю и положил ключи на панель. – Возвращаю реквизит.

История о царском золоте в значительной степени удивила Кудрявцеву. Что делать с открывшейся правдой, она не знала. Но она знала наверняка, что Круглова от своего не отступит. Оставалось играть на опережение. Разбуженный дух авантюризма взмахнул крыльями и сел на правое плечо Евгении Валерьевны.

– Не спеши прощаться, – Кудрявцева загадочно улыбнулась. – Ты вот мне честно скажи, Петрович. Сам-то ты во всю эту историю с кладом веришь?

– Скорее да, чем нет. Подтверждающих факторов больше, чем опровергающих. Брошь, карта. Да и человек, который находится при смерти, не станет врать.

– Я тоже так думаю. Тем более, что наша брошь действительно принадлежала Анне Тимирёвой.

– Откуда знаешь? – удивлённо спросил Игнатьев.

– Копнула вглубь истории, – уклончиво ответила Кудрявцева. – Информация проверенная и сомнениям не подлежит.

– Тогда это в корне всё меняет! – воодушевлённо произнёс Игнатьев.

Аристарх Петрович уже сегодня был готов броситься на поиски золотого запаса России. Его ничего не держало. А неприязнь к прошлой жизни уверенно толкала его вперёд.

– Нужно выкрасть карту, – предложил Игнатьев. – Раиса хранит её дома в сейфе.

Евгения Валерьевна поддерживала бунтарский дух своего товарища. Её обеспеченная жизнь была скупа на события и протекала в размеренном ритме стандартного планирования. Девушка жаждала настоящих приключений. С раннего детства она мечтала стать пиратом, будучи подростком, желала найти затерянный материк Атлантида, а несколько позже жаждала разгадать тайну индейцев майя.

– То есть ты предлагаешь отправиться на поиски золота? – Кудрявцева многозначительно улыбнулась. – Вот так всё бросить и рвануть в Сибирь.

– Меня здесь ничего не держит, – уточнил Игнатьев. – А ты в любой момент можешь топнуть ножкой и отложить свои дела до следующего понедельника.

– Думаешь, справимся? – Кудрявцева озадаченно закусила нижнюю губу.

Идея отправиться в болотистые леса Тюменской области воодушевляла бывшего офицера на новые ратные подвиги. Нужна была убедительная речь. В своё время Игнатьев мог вдохновить на внеплановый марш-бросок целую роту. А мастерство, как известно, не пропьёшь, и в открытое окно не выбросишь.

– Мы же отличная команда, Женька. Сама подумай. Отставной алкоголик и дочь олигарха. Да мы самый настоящий поисковой отряд. Вместе мы не только золото Колчака отыщем, но избушку на курьих ножках. И сундучок, в котором хранится смерть Кощея.

– А после и корзинку, в которой Красная Шапочка носила бабушке пироги, – игриво добавила Кудрявцева.

– Точно!

Игнатьев видел живой блеск в глазах своего потенциального компаньона. Он просто не мог позволить этому очагу угаснуть и вылил в него целую бутылку подсолнечного масла.

– У нас появится возможность прикоснуться к историческому наследию великой державы, Женька. О нас напишут в газетах. Может даже сам Малахов пригласит на свою передачу.

– И орден выдадут, и грамоту на стену повесят, – Кудрявцева недоверчиво взглянула на своего партнёра. – И ты вот так просто сдашь клад государству? И жизнью будешь рисковать исключительно за идею?

– Деньги не главное, Женька. Главное – приключение. Будет потом что детям рассказать.

– У тебя нет детей, Петрович, – прояснила ситуацию Кудрявцева.

– А я твоим буду рассказывать. О том, как дядя Аристарх с их мамой пробирался через непроходимые болота и лесной бурелом.

– Богатое у тебя воображение, дядя Аристарх. Как думаешь, сколько там золота?

– Точно никто не знает. Ходят слухи, что цифра эта колеблется от нескольких тонн до нескольких десятков тонн.

– В таком случае грамоту точно дадут, – подытожила Кудрявцева.

Евгения Валерьевна прогнала прочь все сомнения и утвердительно кивнула головой.

– Я согласна. Нужен план.

– Нужна карта, – поправил Игнатьев. – А карта у Раисы. И, чтобы вскрыть сейф, нам понадобится опытный медвежатник.

– Уголовное дело, – сообщила Кудрявцева. – Проникновение в чужое жилище. Кража.

– Ну, обвинить меня в незаконном проникновении вряд ли удастся. Поскольку я официальный сожитель Кругловой. Она сама меня пригласила и ключи выдала собственноручно.

– Где доказательства?

– Вечером будут, – уверенно сообщил Игнатьев. – Не сомневайся.

– А о краже заявлять она и не будет, – предположила Кудрявцева.

– Я тоже так думаю. Карта – это не материальная ценность. Это клочок бумаги или шкуры. Да и вряд ли у неё возникнет желание рассказывать кому бы то ни было захватывающую историю о золотой казне.

– Моя тётя не дура. И к тому же в ней живёт потенциальная мстительность на пару с беспробудной алчностью. Она будет искать тебя. И если найдёт, лёгкой смерти не жди.

– Спасибо за поддержку, милая, – Игнатьев натянуто улыбнулся. – Что же делать? От судьбы не уйдёшь.

Аристарх Петрович лукавил. Ещё вчера он дал себе обещание, что свою судьбу отныне будет строить собственными руками. И в данную минуту он как раз приступил к реализации этого масштабного проекта.

– Нужно отвлечь Раису. В тот момент, когда взломщик будет работать с сейфом, хозяйка должна быть занята важными делами. Нужна стопроцентная гарантия, что она не свалится нам как снег на голову.

Евгения Валерьевна поддержала план Игнатьева. Но как достичь нужного результата, не знала. Лишь веская причина могла выманить Круглову из дома, и ничего путного в голову её племяннице не приходило.

Аристарх Петрович, будучи неплохим военным стратегом, поспешил ознакомить девушку со своим грандиозным замыслом. Нежданная мысль влетела в его светлую голову недавно. Она мгновенно трансформировалась в конкретный план и предстала перед Кудрявцевой во всей красе.

– Я слышал, твой отец устраивает благотворительные балы, – Игнатьев начал издалека.

– Да, – подтвердила Кудрявцева. – Ежемесячно.

– Нужно ускорить это событие.

– Я не совсем понимаю. Как это нам поможет?

Судя по хитрому выражению на лице Аристарха Петровича, Евгения догадывалась, что шансов на спасения у Кругловой просто нет. Она не ошиблась в компаньоне.

– Твой отец объявляет бал, – Игнатьев начал разжёвывать свой план. – Ты как бы случайно встречаешься с тётушкой. После короткого обмена любезностями приглашаешь её на торжество. И вроде как между делом говоришь, что собираешься надеть на это мероприятие старую брошь матери. Как думаешь, придёт?

Кудрявцева широко улыбнулась.

– Ты гений, Петрович.

– Все мои таланты и не счесть, – Игнатьев демонстративно откинулся на подголовник. – Если бы только знала, какие я пончики готовлю.

– А крестиком вышивать ты не умеешь?

– Нет. Только гладью.

Аристарх Петрович протянул Евгении раскрытую ладонь. Кудрявцева положила свою ладонь сверху, тем самым утверждая план действия.

– Так и поступим, – девушка распахнула дверь автомобиля. – Я иду к отцу и прошу его перенести бал на более ранний период. А ты езжай к своей зазнобе и продолжай изображать влюблённого мальчишку.

– Про медвежатника не забудь! – выкрикнул вслед Игнатьев.

Аристарх Петрович запустил двигатель и взял курс на ближайший цветочный павильон.

Глава 19

Валерий Семёнович Кудрявцев был хорошим отцом. Степенным и мягким, мудрым и терпеливым. Он воспитывал дочь на принципах демократии, когда разрешено всё, что не запрещено. Список запретов к тому же был минимальным и носил условный характер. Вместе с тем в свою единственную дочь он вкладывал как душу, так и немалые материальные средства. Няни, репетиторы, учителя этикета и бальных танцев. Одним словом, заниматься ерундой девочке было попросту некогда.

Но всё это осталось в прошлом. Сегодня Кудрявцев был непреклонен как никогда. И виной всему была всё та же любовь к дочери. Валерий Семёнович элементарно волновался за свою кровиночку и пытался оградить её от неминуемой опасности.

– Нет, это невозможно! Ни в какую тайгу ты не поедешь. Это опасно.

Евгения поведала отцу тайну броши и высказала своё твёрдое решение направиться на поиски легендарного клада. Она заранее предполагала, что с путёвкой в Сибирь могут возникнуть проблемы. Но подобную непреклонность со стороны отца девушка не учла.

– Поехали со мной, – Кудрявцева искала компромисс.

– Я не могу всё бросить. Без меня здесь всё колом станет. И ты об этом знаешь.

– Знаю, папа. Ну, что-то делать нужно.

Валерий Семёнович нашёл решение. Годы странствий по финансовым морям научили его принимать решения быстро, а действовать ещё быстрее.

– Мы отдадим брошь Кругловой, – Кудрявцев встал из-за стола. – Причём незамедлительно.

– Папа! – Кудрявцева схватила отца за руку. – Ты сейчас вообще о чём?

– Я пытаюсь спасти свою единственную дочь от собственной глупости.

Валерий Семёнович по-своему был прав. И правда его была непоколебима.

– Выслушай, Женя. Затея с поиском клада заранее обречена на провал. Ты думаешь, ты первая, кто решился на поиски золотого запаса? Его искал и Революционный совет, и советская власть. И это если не считать сотни отважных смельчаков. Занятие бесперспективное. Все остались с носом.

– Но у них не было карты, – возразила Кудрявцева.

– У тебя тоже нет.

– Сегодня нет, завтра будет, – девушка упрямо задрала нос.

– Не сомневаюсь. Этот Игнатьев, если понадобится, ежа наизнанку вывернет и засунет в задницу слону. Ишь ты, какой прыткий.

– Результативный, – внесла ясность Кудрявцева.

– Не обсуждается. Отзывай его. Я еду к Кругловой.

Евгения Валерьевна была немало удивлена желанием отца собственноручно вручить антикварную брошь в руки врага.

– Зачем ты это делаешь?

– Тебя спасаю, – ответил Кудрявцев. – Сама посуди. Я отдаю брошь Кругловой. Она отправляется на поиски царского золота. И…

– И что?

– И никогда не возвращается, – Кудрявцев ловко зафиналил историю. – Она либо сгинет в лесных болотах. Либо же её убьют подельники. Золотая лихорадка – болезнь заразная и опасная. Она никого не щадит.

Валерий Семёнович в сотый раз доказал, что мудрость его безгранична. Так же как и любовь к дочери. Евгения безоговорочно приняла правду отца и в полной мере оценила его заботу. Она встала и крепко обняла своего родителя.

– Папка, я тебя очень люблю, – Кудрявцева прижалась к щеке отца. – Но ты же меня сам учил, что у любой проблемы есть несколько решений. Да и Круглова не так уж и плоха, чтобы отправлять её на верную смерть. Вся эта история может сыграть нам на руку. Ты же знаешь правила покера. Порою и шестёрка имеет право называться джокером.

Кудрявцев внял совету своей благоразумной дочери и сел за стол.

– Я тебя слушаю.

Евгения сосредоточилась на дыхании и принялась излагать своё видение проблемы.

– У тебя через семь месяцев выборы в Государственную Думу. Так?

– Факт.

– Ты сам говорил, что конкуренция слишком велика. А твои шансы слишком малы. Так?

– К сожалению, да. Но я всё же попытаюсь. Благое дело, знаешь ли, всегда пробивает дорогу. Даже в непроглядной тьме.

Валерий Семёнович стремился занять депутатское кресло не ради собственной выгоды. Политическая карьера его тоже не интересовала. Служение своей стране и людям – вот что двигало его чистые помыслы в сторону властных кабинетов.

– А что если мы поднимем твой, пока ещё незначительный рейтинг, до самых небес? – предложила Кудрявцева.

– Этим занимается целый взвод пиарщиков.

– Плохо занимается, папа. Это толпа жуликов и гомосексуалистов, которых интересуют только твои деньги.

– Что предлагаешь? – Кудрявцев перешёл непосредственно к делу.

– Собрать экспедицию и отправиться на поиски сокровищ.

– Как это поможет моей избирательной кампании?

Евгения подошла к черте, за которой маячила её личная свобода. Рядом стояли рюкзаки, палатки и банки с тушёным мясом.

– Мы с Аристархом находим золото. Много золота. Тонны. Сразу после этого приезжаешь ты и созываешь пресс-конференцию. Ты становишься руководителем экспедиции и её духовным лидером. В общем, все лавры тебе. Событие будет иметь статус международной сенсации. Газеты, телевидение.

– Хороший пиар, – согласился Кудрявцев.

– Это ещё не пиар, – девушка загадочно улыбнулась. – Это всего лишь подготовительная часть. Настоящий пиар начнётся тогда, когда ты откажешься от своих законных двадцати пяти процентов.

– Даже так?

– Только так, и никак иначе. Золото в слитках и монетах. Монеты, стало быть, передаёшь в музей. А слитки плавно перекочёвывают в золотовалютный резерв страны. При этом они укрепляют собственную валюту по отношению к вражескому доллару и недоброжелательному евро. Народ ликует. Правительство одобрительно хлопает в ладоши. Да после этого за тебя сам Зюганов проголосует. И Жириновского за собой потянет на избирательный участок.

Валерий Семёнович никогда не считал свою дочь глупой девочкой. Но сегодня она превзошла все его самые смелые ожидания. Евгения выстроила беспроигрышную комбинацию. Отцу оставалось только удивлённо качать головой и воспевать дифирамбы собственному чаду.

– Нет слов, Женя. Ты – маленький гений.

Однако при всём уважении к дочери Кудрявцева поражало её упорство. Он прекрасно понимал, что Евгения старается не ради его предвыборной программы.

– Скажи честно, вот это всё ты прямо сейчас придумала? Это не домашняя заготовка.

– Всё верно, папа. Я просто защищаю собственные интересы. Ни больше, не меньше.

– Хорошая тактика, – Кудрявцев одобрительно кивнул головой. – И своё получить, и людям помочь.

– Я дочь своего отца, – девушка улыбнулась. – А это обязывает ко многому.

Валерий Семёнович включил чайник и принялся расхаживать по кухне. Время раздумий заняло не больше трёх минут.

– Хорошо, – Кудрявцев остановился. – Старосельцев поедет с тобой.

– Исключено. Во-первых, я не оставлю тебя без присмотра. Во-вторых, Антон – телохранитель, а не бойскаут. И, скорее всего, в походных условиях ни на что не годится. Как бы он мне обузой не стал.

Возражения Евгении Валерьевны не были безосновательными, и Кудрявцев принял это как факт.

– Ты надеешься на Игнатьева?

– Папа, он профессионал. Ты же читал его служебную характеристику. Он подготовленный диверсант и умеет выживать там, где другие не протянут и нескольких часов.

– Умел, – уточнил Кудрявцев. – Ты спроси, когда он последний раз в лесу был. Диверсант. Единственной диверсией, которую он может устроить, так это выбросить пустую бутылку из окна на проезжую часть.

– Чего ты злишься, папа? Петрович – нормальный мужик. Надёжный.

– Может оно и так, Женя, – Кудрявцев совладал со своими эмоциями. – Но для нас он человек чужой. Мы его не знаем. Одно дело – охмурить женщину, и совсем другое – отправиться с ним в тайгу.

Евгения не разделяла опасения отца. Она знала доподлинно, что на Игнатьева можно положиться. И вера эта возрастала день ото дня.

– Мы же не вдвоём там будем, папа. Вместе с нами в экспедицию отправится профессор Шихман. Он историк. Заведующий кафедрой истории МГУ. Я тебе о нём говорила.

– Думаешь, он согласится?

– Уверена.

Валерий Семёнович сдался. Доводы дочери были основательными. А аргументы – железобетонными. Кудрявцев сделал шаг назад.

– Твоя взяла. Собирай экспедицию.

Кудрявцева с трудом сдержала триумфальную улыбку. Она наполнила кружки кипятком и несколько смущённо взглянула на отца.

– У тебя случайно медвежатников знакомых нет?

Глава 20

Женщины – наше всё. Их нужно холить, лелеять и баловать. Аристарх Петрович эту науку постиг ещё в раннем детстве и пронёс её через всю свою непутёвую жизнь.

Огромный букет чайных роз лёг к ногам Кругловой. А наспех заученная поэзия полностью обезоружила сильную женщину.

– Ты – свет в моём окошке, – этими словами Игнатьев завершил рассказ о неземной любви.

Раиса Михайловна растаяла. Все проблемы дня отошли на задний план. Скрытые помыслы обретали ясные очертания.

– Ты – рыцарь моей души, – окрылённо произнесла Круглова. – Где же ты был раньше, Аристарх?

– Там где я был, меня уже нет, – уклончиво ответил Игнатьев. – И возвращаться туда я не хочу. Моя жизнь обрела новый смысл.

Доморощенный поэт широко расставил руки и сложил губки бантиком.

– Лети ко мне. мой воробушек. Голубушка моя сизокрылая.

Раиса Михайловна была не из тех, кому нужно повторное приглашение. Женщина обвила крепкую мужскую шею двумя руками и продемонстрировала технику французского поцелуя.

Аристарх Петрович готовил алиби. На всякий случай. А случаи, как известно, бывают разными. Игнатьев нуждался в свидетельстве своего законного нахождения в квартире Кругловой. И лучшим помощником в этом деле ему послужил новенький смартфон.

– Я хочу запомнить тебя именно такой, – Игнатьев сделал шаг назад и достал из кармана гаджет.

Он менял ракурсы и щёлкал кнопкой. Раиса Михайловна мило улыбалась и позировала. Она сбросила халат и присела на край кровати. Круглова слегка прикусила указательный палец и изобразила на своём взрослом лице детскую невинность.

– Ты божественна, Рая.

Игнатьев присел рядом с начинающей фотомоделью и обнял её левой рукой. Правая рука продолжала фиксировать момент робкой близости. Материал был собран. Аристарх Петрович отложил смартфон на прикроватную тумбочку. Он смотрел в глаза Кругловой и видел там незримый призыв к незамедлительным действиям.

– Ты даже не представляешь, как я соскучился, Раиса.

Аристарх Петрович нежно коснулся руки Кругловой. Дальше всё завертелось в уже привычном режиме. Непримиримая борьба пылающих страстью сердец разбросала по полу подушки, смяла под собой простынь и вызвала завистливые улыбки на лицах соседей.

– Жеребец, – Круглова устало прикрыла глаза.

Раиса Михайловна полностью отдалась во власть божественной слабости. Она не вставала с кровати. Не поднимала подушки и даже не удосужилась расправить простынь. Круглова долго лежала на боку. Она мечтательно улыбалась и тихо посапывала до тех пор, пока не погрузилась в сон.

Игнатьев дождался заветной минуты и тихо покинул комнату. Он осторожно прикрыл дверь в спальню и проследовал в коридор. Аристарх Петрович отодвинул створку шкафа и провёл беглый осмотр. Вражеский лазутчик раздвинул вешалки с шубами и дублёнками. Перед его глазами возникла дверь сейфа. Металлический ящик был надёжно вмурован в стену и создавал видимость неприступной крепости.

Порою маленькие ошибки прошлого создают нам большие проблемы в будущем. И как бы мы не старались избежать этих досадных оплошностей, они раз за разом настигают нас в самый неподходящий момент.

Едва герой постельных баталий покинул своё рабочее место, его служебный смартфон громким звоном оповестил о входящем текстовом сообщении. Надёжный сон Кругловой был грубо прерван. Раиса Михайловна открыла глаза и недовольно надула щёки. Она могла перевернуться на другой бок и попробовать вновь уснуть. Но поступила она иначе. Женское любопытство оказалось сильнее сладкой дремоты.

Круглова дотянулась до смартфона и заглянула в его пятидюймовый экран. Недоверчивая женщина ознакомилась с текстом последнего SMS и злобно оскалилась. В сообщении говорилось о том, что Аристарх Петрович лучший. Также там сообщалось о том, что забыть его невозможно и говорилось, что без его ласк жизнь полностью лишена смысла.

Сон улетучился. Круглова вскочила на ноги и накинула на себя халат. Грозовая туча нависла над головой непредусмотрительного ловеласа. Его жизни ничего не угрожало, а вот здоровье находилось под прямым ударом.

Как бы там ни было, добрые ангелы и феи несколько смягчили неприятное падение. Адресатом сообщения являлась Антонина Егоровна. Аристарх Петрович поступил очень мудро, когда обозначил новый номер в записной книжке заглавной буквой «О». Круглова наизусть номер подруги не знала, а потому гнев её был мягок.

В тот момент, когда разгневанная хозяйка дома выбегала из спальни, Игнатьев входил на кухню. Затяжная серия из увесистых ударов по голове подкралась к Аристарху Петровичу со спины. Резиновая подошва домашнего тапка сбила опального героя с курса и едва не сбила с ног. Игнатьев не понимал, с какой щели дует ветер. Он забился в угол и прикрыл голову руками.

– Ты чего творишь, Рая?

Страшная догадка посетила Аристарха Петровича. Он не мог поверить в то, что Окольцева его предала. Что это было? Страх перед неизвестностью, либо же угрызения совести. А, может, всё это тщательно спланированный замысел, чтобы вывести его на чистую воду. Настойчивый тапок перестал атаковать, и поверженный любовник лично втоптал устрашающую мысль в грязь бытия. Если бы Раиса знала всю правду, то в руке она бы сжимала молоток. Дело пахло керосином.