Текст книги "Земля зомби. Справедливость торжествует"

Автор книги: Мак Шторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Мак Шторм
Земля зомби. Справедливость торжествует

Глава 1. Неожиданный визит

Колонну неожиданно появившихся броневиков мы встретили во всеоружии, заняв позиции у окон и внимательно наблюдая за машинами, ползущими по улице в сторону нашего дома. Я, как и Артём, был уверен, что колонна из десятка бывших инкассаторских броневиков могла принадлежать только Рынку, но тревожные мысли всё равно не выходили из головы. А вдруг появились какие-нибудь тёмные лошадки, у которых ресурсов было больше, чем у Рынка? Как, например, те люди, которых видели бывшие сироты на очистных сооружениях.

Мои опасения были развеяны, когда колонна бронемашин остановила своё движение и из третьего от начала колонны автомобиля вылез Гестаповец собственной персоной. Подойдя к калитке, он приветливо помахал рукой и закурил, ожидая нашей реакции. Оставив всех на стрелковых позициях, я отправился к «высокому гостю», почтившему нас своим неожиданным визитом.

Открыв калитку, я протянул руку для приветствия, внимательно осматривая Гестаповца. В полной экипировке я его никогда ещё не видел, поэтому мне было немного непривычно видеть его перед собой во всеоружии, да ещё и за пределами территории Рынка.

Гестаповец не изменил своему пристрастию к черному цвету и был всё так же в своей форме, которая, впрочем, ничем не отличалась от той, что носила вся охрана Рынка. Занимая высокую должность в иерархии Рынка, он не выделялся внешними атрибутами власти в виде больших золотых звёзд на погонах, не носил на груди целые иконостасы орденов и медалей, ему не нужно было показательно подчеркивать свою власть и доказывать свой авторитет, потому что за прямолинейность и простоту к тем, кого Гестаповец считал нормальными, люди били преданы ему и безгранично уважали. Как и за то, что к врагам он был беспощаден и жесток, искренне считая, что всякие ублюдки, перешагнувшие рамки, которые люди не должны перешагивать, не заслуживают к себе человеческого отношения.

Сейчас Гестаповец был похож на машину для убийства. На его разгрузочном жилете висело множество подсумков со снаряжёнными магазинами, три гранатных подсумка, аптечка, сухарка, рация. На бедре была черная тактическая кобура с пистолетом внутри. Также на видном месте он закрепил два ножа, но не удивлюсь, если ещё как минимум один нож и пистолет были спрятаны от глаз стороннего обывателя где-то на его теле. Если прибавить ко всему этому пару длинноствольных винтовок, которые он оставил в автомобиле, и его профессиональные навыки убивать людей, то не завидую я тем, кто отважится оказаться на его пути с недобрыми намерениями.

Но несмотря на то, что Гестаповец был сейчас похож на киборга-убийцу из какого-нибудь старого боевика, а в застывших неподвижно автомобилях находились его верные соратники, подготовленные не хуже, чем он сам, меня смущал тот факт, что он покинул территорию Рынка, которую никогда не оставлял без присмотра, предпочитая лично вникать в каждую мелочь и контролировать безопасность, постоянно держа руку на пульсе.

Пожав в приветствие его крепкую руку, я успел рассмотреть его непривычную экипировку и спросил:

– Последнее время мало кто любит сюрпризы, даже если это внезапный визит хорошего человека. Что-то случилось на Рынке?

– Не только на Рынке. Может, пригласишь меня в гости или так и будешь держать на улице у ворот? – уклончиво ответил он.

После его слов я осознал, что был так обескуражен неожиданным появлением гостя, что действительно неуважительно держу его на улице, не приглашая пройти в дом. Сделав на лице виноватую улыбку, отвечаю:

– Прошу меня простить, внезапное появление колонны броневиков немного напрягло и сбило меня с толку. Вам у нас в доме всегда рады.

– Ну, тогда пойдём, у меня не так много свободного времени, а визит к вам вообще не планировался, просто вспомнил, что ваша берлога по пути моего маршрута, и решил ненадолго заглянуть, поделиться свежими новостями.

Я проводил Гестаповца на кухню. Поздоровавшись со всеми, он вежливо отказался от еды, но согласился выпить горячего чаю со свежей домашней выпечкой. Сделав пару глотков горячего ароматного напитка, он произнёс:

– Как вы понимаете, я не просто так покинул Рынок. Толкнула меня на это возрастающая с каждым днём активность проклятых сектантов. Не тех сектантов, которые безобидные и бьют лбом по полу, поклоняясь куриному богу, а других, шизанутых сатанистов, которые обосновались в центре города, и теперь с каждым днем начинают наглеть, расползаясь по городу, совершая ритуальные убийства людей.

Проговорил он и сделал очередной глоток чая.

Воспользовавшись возникшей паузой, Кузьмич, со свойственной ему бестактностью, задал вопрос:

– А чё вы их не перехерачите? У вас самая большая армия и лучшее вооружение из того, что я видел за последние полгода!

Гость поставил кружку обратно на стол и ответил:

– Будь это обычные бандиты, я бы уже давно так и поступил. Но тут всё гораздо сложнее и запутанней. Эти уроды не первый год занимаются хернёй, поклоняясь своему тёмному владыке, и за эти годы хорошо отточили мастерство кооперации, скрывая своё мерзкое увлечение от окружающих людей. Поэтому даже среди вас сейчас может находиться один из сектантов, а вы это не узнаете до того момента, пока он вам всем во сне не перережет горло.

Гестаповца прервала бабулька, произнеся сердитым голосом:

– Ты, мил человек, за языком следи, а то не посмотрю на твою армию, ожидающую тебя внизу, и тресну скалкой по голове, чтобы думал, что говоришь!

Гестаповец посмотрел на воинственно сверкающую глазами бабульку и улыбнувшись произнёс:

– Может, пример не совсем корректный, но смысл его понятен. Проклятые фанатики хорошо владеют искусством конспирации, и мне не удалось вычислить у себя их шпиона. И это при том, что я твердо уверен, что он есть, а у меня по всему Рынку свои глаза и уши. Тем не менее, три отряда поисковиков пропали, а потом были обнаружены со следами зверских пыток и вырезанной пирамидой с кровавым глазом на теле. Я в такие совпадения не верю. А новости последних дней вообще заставили меня покинуть Рынок и отправиться в ближайшие крупные анклавы с предложением, объединившись в единый фронт, дать бой сектантам.

Пока гость делал очередной глоток чая, я задал ему вопрос:

– Как я понимаю, проблема очень серьезная, если вы хотите объединить силы всех известных поселений?

– Сектанты выбрались из центра, и теперь режут людей по всему городу. К тому же, из центра города в разные стороны начали движение орды мертвецов, как будто ими кто-то руководит, направляя их. Разведчики докладывают, что никогда такого не видели, зомбаков невозможно сосчитать. Численность самих сектантов нам неизвестна, но, боюсь, их тоже немало, поэтому возникшая угроза может существенно испортить всем жизнь, и впервые за полгода требуется создание сводной армии.

Сделав очередной глоток чая, он поставил на стол опустевшую кружку и сказал:

– Мне нужно выдвигаться в Нововоронеж. На вас в битве против сектантов, которой я дал кодовое название «Священная война», я могу рассчитывать?

– Да. – без колебания ответил я.

Гость удовлетворённо кивнул:

– Вы, как всегда, не обманули мои ожидания. Спасибо за вкусный чай, мне нужно ехать, время не ждёт. – проговорил Гестаповец и, попрощавшись со всеми, отправился на выход.

Перед калиткой он молча пожал мне руку и снова занял место в третьем броневике, колонна плавно тронулась. Проводив автомобили взглядом, я вернулся в дом. Зайдя на кухню, я поймал на себе взгляды домочадцев, которые, сидя в полнейшей тишине, ожидающе смотрели на меня. Сев за стол, я коротко спросил:

– Что?

– В смысле «Что»?! Ты зачем подписался на эту священную войну, крестоносец недоделанный?! Как будто у нас своих войн мало! Настолько мало, что вчера пришлось голосовать, с кем воевать в первую очередь! – тут же накинулся на меня Кузьмич.

Все остальные оказались более сдержанными и просто смотрели на меня, ожидая ответа.

Я не стал делать театральных пауз, и просто ответил:

– А что, по-твоему, нужно было отсидеться в стороне? Может, ты забыл, как нам помогли с бандой Фартового? Если забыл, то я напомню, что там погибли и получили ранения ребята Гестаповца. Или ты считаешь, что мы за городом и нам ничего не угрожает? Так от нашего загородного жилья до Воронежа рукой подать. Представляешь, как будет весело, если я сейчас ответил бы ему, что это не наша проблема, а через неделю сюда нагрянет толпа сектантов и возьмёт дом в осаду? У кого ты тогда будешь просить помощи, у Шамана и Шрама?

Кузьмич молча слушал мою речь, под конец он сделал виноватое лицо и ответил:

– Ты прав, я что-то ляпнул на эмоциях, не подумав. За себя я не переживаю, моя жизнь на всём её протяжении и ломаного гроша никогда не стоила. Но у нас в доме появляется всё больше женщин и детей, за которых мы несем ответственность!

Произнёс он, оправдываясь, и посмотрел на Ведьму, которая слушала его слова, сидя с невозмутимым видом.

Повисла неловкая тишина, которую нарушил Виктор. Поправив очки, он произнёс:

– Это хорошо, что мы вписались в тему с сектантами. Именно сейчас происходят процессы становления новых центров силы. Рынок, несмотря на свои капиталистические корни, живет по логичным, справедливым и человеческим законам, поэтому лучше союзника нам не найти. А одним, несмотря на то, что у нас немало оружия и боеприпасов, запасы еды и своя скважина, нам не выжить. Рано или поздно сюда заявится серьезный противник, не важно кто это будет: толпа сектантов или крупная банда. Мы сейчас сплочённые и многим можем обломать зубы, но не стоит тешить себя иллюзиями, что любой враг нам по плечу.

– Вот ты жути нагнал! А самое главное – я услышал пго капитализм и не услышал пго коммунизм. Боюсь, тепегь внезапно может пойти снег. Но в целом, я с тобой согласен, далеко не каждый вгаг нам позубам и дгужба с Гынком, скгеплённая совместными боевыми опегациями и кговью, – самый лучший из возможных вагиантов. – проговорил Артём.

Обсуждения, вызванные внезапным визитом Гестаповца, довольно быстро утихли. Все понимали, что с Рынком необходимо поддерживать теплые отношения. А сектанты, которые начали убивать людей по всему городу, заслуживают смерти даже больше, чем банда, на которую мы планировали налёт.

После того, как закончилось обсуждение по поводу нашего участия в «священной войне», я сказал:

– У нас есть в запасе как минимум пару суток, пока Гестаповец объездит все анклавы и проведёт переговоры. Потом, по возвращении на Рынок, он ещё какое-то время будет всё планировать. Поэтому предлагаю сейчас устроить получасовой перекур, а после него обсудить завтрашнюю атаку на бандитское логово.

– Не понял, мы что, завтра поедем мочить этих мразей? – удивленно спросил Кузьмич.

На что я ему ответил:

– А что тебя удивляет? Ты же больше всех недавно переживал, что у нас много нерешённых дел, вот завтра и начнем их решать, время вроде позволяет.

– Всё пгавильно, пока газведданные, полученные нами, соответствуют истине, тянуть нет смысла. – подержал меня Артём.

Кузьмич понял, что лучше ему сейчас не выступать, и промолчал в ответ. Я прекрасно понимал желание Кузьмича спокойно провести время, находясь рядом с ведьмой, но недаром же говорят, что делу время, а потехе час. У него времени даже больше, чем час, до завтрашнего утра, пусть и за это спасибо скажет. Успеет ещё наворковаться, тоже мне голубь сизокрылый. Хотя, судя по его седым волосам, скорее, белый орел.

После непродолжительного отдыха, который я потратил на то, что курил на улице, а после игрался с собакой, мы приступили к детальному обсуждению плана атаки, проведя за этим мероприятием время до позднего вечера.

Глава 2. Неожиданная встреча

Утро началось спокойно, меня разбудила жена, сунув под нос чашку с кофе. Я успел неспеша покурить и принять душ перед ранним завтраком.

У народа за столом были сосредоточенно серьёзные лица, что было вполне объяснимо – нам, после быстрого завтрака, предстоял выезд из дома. А после того, как мы спрячем машины, марш-бросок до бандитского логова и целый день скрытного наблюдения за ним. Штурм было решено начинать по классике, под утро, в час «собачей вахты», когда самый крепкий сон и даже часовые, как правило, рассеянные и невнимательные.

Для осуществления поездки нам пришлось произвести рокировку по дежурствам, была очередь Артёма и его жены, но Артём, как лучший снайпер в группе, был нам необходим для отстрела бандитов. Решилось всё довольно легко: Павел сам согласился остаться на охране дома, аргументировав это тем, что уже привык дежурить.

Я был этому только рад, Павел, пока залечивал раны, нанесённые ему безумными малолетками в торговом центре, много времени провел сидя дома. Он не притирался в боевых условиях, как все остальные члены группы, но зато лучше всех обращался со стационарной рацией.

Нужно будет потом поговорить с ним, если он не рвётся наружу, то пусть сидит в доме. Стреляет он хорошо, радист от бога, идеальная кандидатура на охрану дома.

Подготовка к выезду стала для нас привычным ритуалом и много времени не заняла. Всё было, как всегда, не считая усиленного продуктового пайка в рюкзаках. Неизвестно, как всё может обернуться, с учётом того, что машины будут далеко спрятаны, а нам почти сутки придётся безвылазно сидеть в доме напротив логова бандитов.

Попрощавшись с теми, кто остаётся дома, выслушав их напутствия и пожелания удачи, мы выехали со двора дома, как всегда, используя для перемещения два бывших инкассаторских броневика. Которые с наступлением весны подверглись небольшим переменам и сменили свои цвета. Благо, теперь это не требовалось регистрировать в ГАИ, а запросы на качество малярных работ стали максимально занижены, поэтому мы сами поменяли цвет автомобилей, нанеся краску с помощью никому ненужных баллончиков, которые всё ещё легко можно было найти в почти нетронутых магазинах с автоэмалью.

Теперь автомобили были серого цвета, с черными разводами. Поскольку снега больше не было, белый цвет сильно бросался в глаза издалека, а теперь они сливались с пыльным и грязным городом.

Конечной точкой нашего маршрута был частный сектор на ваях, там мы планировали найти укромное место и спрятать автомобили.

Под размеренное урчание двигателя весело покачался страус на зеркале, реагируя на появившиеся в асфальте трещины. Прошло всего лишь полгода с того момента, как городом перестали заниматься различные службы, и природа начала уверенно завоевывать свои территории назад. Дороги, покрытые асфальтом, больше никто не ремонтировал, в некоторых местах стали появляться трещины и ямы. А сейчас, в самый разгар весны, по всему городу стали стремительно разрастаться кусты, разбавляя серость мертвого города своей яркой зеленью. Если различные эко-активисты выжили, то, наверное, прыгают от счастья. Даже в своих самых смелых мечтах никто из них не прогнозировал такого масштабного снижения воздействия человечества на природу планеты.

Город быстро зарастал зеленью, иногда маленькие кустики торчали посреди дороги, прорастая из трещин в асфальтовом покрытии. Вид зарастающего мертвого города с брошенными на дороге раскуроченными автомобилями навеивал тоску.

К счастью, непродолжительная поездка, кроме испорченного настроения и грустных мыслей, больше никаких сюрпризов не преподнесла. Редкие зомби – новые хозяева города, провожали наши броневики злобными взглядами. Одиночки и небольшие стайки мертвецов были бессильны против тяжелых бронированных фургонов. Некоторые из тех, кто оказывался на пути нашей небольшой колонны, без малейшей тени страха кидались навстречу машинам, чтобы в следующую секунду с переломанными костями отлететь в сторону.

Мы проехали по улице Ильюшина, мимо печальной известной заправки, от которой сейчас остались лишь обгорелые останки. На кольце повернули направо, на переулок Отличников. Немного проехав по нему, после разгромленной автозаправки с разбитыми витринами и стёклами свернули ещё раз направо, на улицу Красный Октябрь.

Сделано это было не для того, чтобы порадовать Витю таким коммунистическим названием улицы. Просто это было самое начало частного сектора, где можно спрятать автомобили. И отсюда было недалеко до железной дороги, перейдя которую мы оказывались в районе авиазавода, поблизости от бандитского логова.

Свернув с дороги, мы ехали по частному сектору, разглядывая одноэтажные частные дома. Все они выглядели заброшенными. В одном месте пожар уничтожил сразу пять домов, стоявших рядом друг с другом, что не было редкостью. Пожары уничтожили немало различных строений в городе, прежде чем пропал газ и электричество. После того, как город лишился всех благ цивилизации, пожары стали редкостью, и теперь случались в основном только из-за людей.

Нужный нам дом нашелся примерно на середине улицы. Сам дом нам был безразличен, интерес вызвали его высокие ворота – если во дворе будет достаточно места для двух броневиков, то их не будет видно с улицы. Как раз то, что мы искали, колеся по улицам частного сектора.

Дом, как и все другие дома на улице, выглядел заброшенным. Мы специально ехали медленно, рассматривая запыленные окна и поросшие травой дорожки, ведущие к домам. Конечно, нельзя было исключать вариант, что где-то люди всё же были, просто не хотели выдавать посторонним своё жильё и выходили с другой стороны двора, но других вариантов у нас особенно не было, а риск есть везде и в любом деле.

К тому же был расчёт на то, что даже при обнаружении кем-то из людей броневиков, они не смогут их вскрыть, а громко орущая сирена сигнализации приманит со всей округи зомбаков и отобьёт такое желание.

Остановившись перед заинтересовавшим нас домом, мы выбрались на улицу. Мертвецы со всей улицы радостно устремились к нам, как будто скучали по живым людям. Но все в отряде знали их истинные побуждения, поэтому, повесив автоматы за спины, вооружились холодным оружием. Патроны следовало экономить, к тому же лишний шум нам был не нужен. Мертвецов было примерно два десятка, но они не представляли угрозы, поскольку, растянувшись на всю улицу, до нас доходили по одному.

Убийство зомби стало делом обеденным, поэтому я без лишних эмоций успокоил одного, проломив ему голову так полюбившимся мне пожарным топориком. Его малые размеры и удобная прорезиненная ручка делали этот инструмент невероятно удобным. Тем более, у него, помимо лезвия для рубки деревянных конструкций, в отличие от обычного топора, на другой стороне был заострённый выступ для открытия люков, который идеально подходил для пробивания черепов красноглазых мертвецов.

Как это иронично! Красным топориком тушить их красные кровожадные взгляды, отправляя их в преисподнюю, где этим тварям самое место.

Все в отряде, как и я, уже привыкли к зачисткам и молча выполняли свою работу, убивая зомбаков. Всё это было обыденно и банально. Лишь два человека в отряде умудрялись, убивая зомби, сильно выделяться среди всех, невольно заставляя других наблюдать за их действиями.

Первым был Берсерк со своей любимой здоровенной кувалдой. Благодаря её весу и своей недюжинной силе, которую он редко когда мог рассчитать, а скорее всего даже и не думал это делать, убийства мертвецов в его исполнении выглядели всегда особенно кроваво и мерзко. Их головы разлетались, как перезрелые арбузы, противно хрустя костями и разбрызгивая своё содержимое. Я даже как-то думал поговорить с ним, чтобы он старался делать это более изящно, а то порой нет-нет да и подкатывал ком к горлу, глядя на его работу. Но потом передумал, решив, что слишком Алёшенька был необычным парнем. Я испугался, что, начав действовать не на автомате, он может задуматься и получить укус, поэтому пусть бездумно херачит мертвецов, как его душе угодно, они это явно заслужили.

Вторым, точнее второй, была Ведьма. В отличие от Берсерка, убийства мертвецов в её исполнении всегда напоминали изящный танец. Настоящий танец смерти, непохожий на нелепые дрыганья нашего странного соседа, Шамана, у которого по любому поводу был свой ритуальный танец. Каждое движение её катаны было молниеносно и точно выверено.

Спустя 10 минут все желающие отведать свежей плоти были уничтожены. Чтобы не привлекать излишнее внимание, мы спрятали тела зомбаков, перетащив их в густые кусты, растущие у одного из ближайших домов. После чего начали осмотр заинтересовавшего нас дома.

Снаружи не было заметно каких-либо признаков жизни. Открыв калитку, мы вошли во двор. Между домами был забетонированный проезд, ведущий вглубь двора. Следов чьего-либо присутствия не обнаружилось. Двор заканчивался гаражом, сбоку от которого была небольшая беседка.

Дверь в дом была раскурочена и раскрыта нараспашку – следы посещения мародёров. Внутри дома был небольшой бардак, причём устроенный явно ещё хозяевами, которые в спешке покидали своё жилище. Мародёры обычно забирают еду, хорошую одежду и всякие полезные мелочи типа фонариков, батареек. Тут же вся одежда была свалена на кровать, рядом с ней вперемешку валялись различные фотографии, книжки, игрушки. Видимо, это всё то, что изначально члены семьи планировали забрать с собой, но в последний момент бросили, признав лишними и ненужными вещами. Надеюсь, они смогли доехать куда планировали и прижиться на новом месте, а мы пока воспользуемся их двором.

Вскрыв навесной замок, Кузьмич распахнул ворота и призывно помахал рукой. Машины были загнаны во двор, народ принялся выгружать свои вещи, готовясь пройти остаток пути пешком.

На подгонку снаряжения и короткий перекур было отведено 10 минут, по окончании этого времени все члены отряда были готовы выдвигаться. Закрыв автомобили, мы поставили их на сигнализацию. Ворота подвязали найденной в гараже проволокой. Теперь машины, спрятанные во дворе, с улицы не было заметно.

Продвигаться решили по частному сектору, не возвращаясь на заасфальтированную дорогу. Тут было меньше вероятности найти приключения и мертвецов, чем на дороге, которая вся просматривалась в бинокль издалека. У нас уже было запланировано грандиозное веселье, поэтому больше не требовалось.

По одной из версий, все пословицы возникли не на пустом месте. Когда, спустя 20 минут нашего пешего марш-броска, я услышал крик, полный боли, то сплюнул себе под ноги, подумав: «Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах».

Я не верил в добренького дедушку, восседающего на небесах: при его всемогуществе, которое ему приписывают, то, что происходит в мире, не должно происходить. Но, видимо, всё же существуют некие силы, которые иногда любят человеку, который слишком сильно расслабился, устраивать неожиданные сюрпризы.

Мы успели прилично удалиться от дома, где оставили свои машины, и сейчас в одном из домов впереди, кто-то страшно кричал от боли. Мы сразу забежали во двор ближайшего дома и принялись тихо совещаться. Артём, любовно поглаживая ствол своего автомата, сказал:

– Жопой чую, пгидётся постгелять.

– Картавый, если бы ты думал головой, то не стал бы говорить очевидных вещей. – тут же поддел своего друга Кузьмич, получив в ответ гневную тираду от Ведьмы. Та обожгла друзей взглядом и рассерженно прошипела:

– Там человек с ума сходит от боли, каждая секунда на счету, а вы тут стоите и шутки шутите! Нужно попытаться ему помочь.

Я поддержал её:

– Она права. Несмотря на то, что мы должны как можно быстрее занять наблюдательные позиции у логова бандитов. Оставить бедолагу орать от боли и не помочь ему будет неправильно. На разведку у нас нет времени, поэтому сейчас выходим и крадемся вдоль домов. Если его жрут зомбаки, то их устранять без шума. Если внутри обнаружатся другие живые, то действовать по ситуации, в героев играть не нужно. Лучше переполошить всю округу стрельбой, чем кидаться на бандитов с холодным оружием и словить пулю.

Закончив короткий инструктаж, я первый покинул двор, показав знаками, чтобы Артём занял место прямо за мной. Вытянувшись в цепь, мы пошли вдоль домов, приближаясь к тому месту, откуда доносились ужасные крики.

Когда мы его достигли, то сразу заметили, что этот дом был кем-то обжит. На это указывала хорошо заметная протоптанная дорожка у калитки, которая сейчас была раскрыта нараспашку. Крики утихли, сменившись мучительными стонами, стали слышны мужские голоса. Слова разобрать было невозможно, но говорили, иногда взрываясь смехом, как минимум три человека мужского пола.

Артём достал из нагрудного кармана небольшую круглую черную пудреницу. Открыв зеркальце, он поднял его чуть выше подоконника, целую минуту молча рассматривая через отражение в зеркале помещение, после чего, не произнося ни единого слова, он перебрался к другому окну. Подобные манипуляции он совершил, заглядывая во все окна. У последнего окна Артём задержался дольше, чем обычно. Медленно вращая кистью, он аккуратно двигал зеркало, стараясь получше рассмотреть комнату и то, что происходило внутри неё.

Увидев всё, что ему нужно, он закрыл пудреницу и спрятал её обратно в карман. Вернувшись к нам, он шёпотом сообщил:

– В этом доме мы уже никому не сможем помочь. Там пгоклятые сектанты истязают мужика, он ещё дышит, но с такими ганами жить бедолаге осталось недолго. Гядом на кговати лежит девка, вся в кгови, но она походу уже всё.

Глаза Кузьмича налились дурной кровью, у него были свои личные счеты к сектантам после того, как они зверски расправились с его давней знакомой. Нервно сглотнув слюну, он спросил охрипшим голосом:

– Сколько ты насчитал сектантов?

– Я видел только тгёх, ведут себя беспечно.

– Совсем страх потеряли, твари. Но это хорошо, сейчас мы им преподадим жизненный урок. Последний в их никчемной жизни. – злобно прошептал Кузьмич.

Я сделал знак рукой, чтобы он успокоился, и спросил у Артема:

– Ты сможешь сам их снять, чтобы не поднимать лишний шум?

– Легко, они стоят там в полный рост, пощелкаю, как мишени в тире, за три секунды. Они даже не успеют понять, что произошло. – проговорил Артём и, достав из своего рюкзака банку для бесшумной стрельбы, которую все без лишних затей называли глушителем, принялся накручивать её на ствол своего оружия, потом отстегнул магазин с обычными патронами, заменил его на другой, в котором находились патроны с малой навеской пороха.

Закончив манипуляции с приготовлением оружия к бою, он снял его с предохранителя. Дождавшись, когда из окна снова послышится громкий мужской смех, он аккуратно передернул затвор, посылая патрон в ствол, и показал знаком, что готов к стрельбе. Я кивнул ему в ответ, предлагая начинать атаку, когда ему удобно.

Мы с Артёмом заняли позиции, выпрямившись по разные стороны от окна. Поскольку я был левшой, а он правшой, то мы не мешали друг другу. Я стоял справа от окна, ожидая, пока Артём начнет действовать, готовый подстраховать его, на тот случай, если сектанты окажутся вооружены и расторопны. Артём стоял слева, прищурив глаза и сильно сжав губы, готовясь открыть стрельбу по сектантам внутри дома. Остальные члены отряда, присев на одно колено, выстроились в полукруг, ощетинившись стволами автоматов и прикрывая нас со всех сторон.

Из окна вновь донеслись голоса, а затем последовал смех. Артём, казалось, только этого и ждал. Сделав быстрый шаг, он застыл, оказавшись у левой створки окна, целясь через стекло внутрь дома. Я скопировал его движения, застыв по правую руку от него, держа на прицеле ближайшего ко мне сектанта. Спустя мгновение тихо начал звякать металлом затвор оружия в руках Артёма. Пули со звоном врезались в стекло, оставляя в нём круглые отверстия, от которых в разные стороны расходились трещины, похожие на паутину. Смех внезапно прервался, как будто его обладатель неожиданно оказался под водой и начал захлёбываться. Сектанты попадали на пол замертво, так и не успев понять, что произошло. Моя помощь не потребовалась, и теперь я потирал обожжённую щеку, беззлобно матеря Артема. Моя позиция была слишком близко к Артёму, во время стрельбы его горячие гильзы отлетали прямо в меня.

Не успели мы обрадоваться нашей легкой победе над сектантами, как внезапно раздался громкий звук с силой раскрываемого настежь окна, после которого отчетливо было слышно, как на землю с другой стороны дома поочередно выпрыгнуло два человека, которые тут же побежали прочь.

Выругались все, даже девушки, в нашем отряде, а в следующее мгновение, повинуясь инстинктам, побежали, бросаясь в погоню. Я громко прокричал:

– Стоять! Куда вы понеслись! Быстро все назад!

Мои слова охладили пыл готовых броситься в погоню людей, они прекратили преследование. Только Артём, оббежав дом, припал на одно колено и, тщательно целясь, сделал три одиночных выстрела. После чего, вернувшись к нам, доложил:

– Ещё двое угодов убежали, но одного я, похоже, всё-таки смог зацепить.

– Пусть бегут, мы не будем их преследовать, у нас другая цель. Тем более неизвестно, куда они бегут, может, через пару улиц находятся их товарищи, которые с радостью встретят потерявших страх преследователей огнём из укрытий. Поэтому считайте все, кто бездумно подался инстинкту и начал бежать и преследовать их, с большой вероятностью могли минут через 10 словить пулю и лежать остывать на земле, глядя стекленеющими глазами в небо. – остудил я разгорячённые адреналином головы.

Все молча смотрели на меня, понимая правоту моих слов.

Тишину прервала Ведьма, напомнив:

– Черт с этими сектантами, там человек лежит раненый и нуждается в помощи, а мы тут стоим лясы точим.

После её слов все внезапно вспомнили слова Артема о том, что происходило в одной из комнат дома, и страшные крики, которые привлеки наше внимание.

Дом быстро проверили, чтобы не допустить ошибку ещё раз. Осматривая комнату за комнатой через прицелы автоматов, мы проверили каждый угол. Заглянув за шторы, в шкаф, под кровати, в любое место, где теоретически мог укрыться человек.

Завершив осмотр, мы успокоились. Единственные сектанты, которых нам удалось обнаружить в этом доме, лежали мертвыми на полу, заливая его кровью. Увидев, что натворили эти нелюди, я заскрипел от злости зубами. Очень жаль, что двоим удалось ускользнуть, а три тела на полу умерли быстро и без боли, наверное, даже не успев толком даже понять, что произошло.

Единственный живой человек в этом доме лежал на кровати, весь залитый кровью, которая сочилась из многочисленных ран на его теле. Никак не среагировав на наше появление, он тихо стонал, уставившись в потолок окровавленными провалами вместо варварски вырванных глазных яблок.

Рядом с ним лежал окровавленный труп голой девушки. Проклятые изуверы замучили её насмерть первой, вырвав её глаза и сильно искромсав ножами тело, оставляя на нём свою сектантскую символику и просто порезы разной глубины.