Текст книги "Короли пустых улиц (СИ)"

Автор книги: Mad Tea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Гардероб Матвей проигнорировал – сейчас главное выйти, пусть и под подозрительный взгляд охранника на входе.

Они сворачивают в тихий переулок.

– Ты что творишь? – Матвей схватил Петю за ворот рубашки.

– А что? – парень смотрит свысока, все же он выше. Выше и под кайфом.

– Где взял?

– У Ярика, – как на духу выдал Петя.

Матвей выдыхает, и тут же образуется пар: на улице давно не май месяц.

– Застегни рубашку хоть, – произнес он и отошел в сторону. Просто шикарно – что же творится-то? С каких это пор он перестал замечать очевидное?

Петя пытался справиться с пуговицами, но получалось не очень.

– О боже, – Матвей потерял терпение довольно быстро. – Пойдем.

И, взяв парня за локоть, поволок к дороге, чтобы поймать машину.

***

Уже оказавшись в своей квартире, Матвей подумал, что Петя ночует у него уж слишком часто, если разобраться.

– А почему мы уехали? – наконец осознал Петя. – Хорошо же было.

– Заебись, просто! – Матвей толкнул Петю к стене и начал шарить по карманам джинсов. Наконец он достал небольшой пакетик и отбросил его на пол.

– А девочки не приедут? – спросил Петя шепотом, пока Матвей проверял второй карман.

– Хуй тебе, а не девочки, – Матвей поднял глаза на парня. – Кто такой Ярик?

– Твой, – Петю начало клонить в сторону, поэтому он резко ухватился за плечо Матвея, – твой прямой конкурент.

– А какого, блять, ты к нему, а не ко мне пошел? – Матвей смотрел и понимал, что Петя скоро совсем невменяемым станет. К тому же его собственная злость требовала выхода.

– Ну… ты же, – теперь Петю клонило в другую сторону, и он уцепился за Матвея и второй рукой, – друг.

Потом Петя наклонился к Матвею и прямо ему в губы прошептал:

– Ты…

Петя вдруг коснулся губ Матвея своими и запечатлел совсем уж невинный поцелуй, а потом закрыл глаза и оперся лбом о плечо друга, отказываясь выдавать хоть сколько-нибудь связные мысли.

– Охренел? – Матвей снова прижал к стене парня, но тот уже не воспринимал действительность как должно. И это хорошо, потому что с возмущением относительно этого нелепого поцелуя Матвей опоздал секунд на двадцать.

Но его можно понять – что это, мать его, было? Он видел трипы и помощнее, но никто при этом не пытался его целовать. Ну, кроме баб, конечно, но тут понятно – для этого и приглашались.

– Ай, да пошел ты, – Матвей отпустил парня, и тот с улыбкой осел на пол.

Хватит спасения жизней на этот год, все равно хреново выходит.

Однако через минуту Матвей все же вернулся назад в прихожую, воздрузил тело, что довольно улыбалось, на плечо и отнес в комнату, про себя мстительно думая, что он даже не прочь, чтобы Петя вспомнил о своей гейской сущности завтра. Может, ему стыдно будет и он завяжет…

Сука, Матвея даже сейчас больше волновала зависимость Пети, нежели его внезапно проявившиеся гейские наклонности.

К тому же, может, он вообще не так все понял.

И будто бы прочитав эти мысли, Петя, уже лежа на диване, схватил Матвея за руку и сбивчиво проговорил:

– Ты, когда злишься… У тебя так глаза блестят.

– Ебан… – Матвей не стал заканчивать фразу – просто вышел из комнаты, громко хлопнув дверью, и уже на кухне достал из холодильника бутылку водки.

Что ж так хуево-то?

***

Наутро было плохо обоим. Но Матвей, в отличие от Пети, помнил вчерашний вечер. Он помнил все.

Правда, с утра воспоминания о поцелуе слегка стерлись.

– Послушай, – Петя начал без предисловий, когда Матвей, проигнорировав его «доброе утро», продолжил нарезать перец. – Просто мне странно было у тебя просить. Может, я, конечно, придумал, но мне показалось, что ты как-то против…

– А я против. С сегодняшнего дня ты в завязке, – не отвлекаясь от нарезания овощей, сообщил Матвей.

– Э-э…

– Не экай. Ты, конечно, можешь сказать, – Матвей отложил нож и подошел к Пете, – что я последний человек, кто должен тебя отговаривать…

Петя внимательно смотрел на Матвея, который сегодня с утра был каким-то другим – более отстраненным, что ли, и пытался вспомнить, что же было вчера. Они вышли из клуба…

Вспомнить нужно было и желательно вспомнить прямо сейчас. Что же?

– Но ты не будешь обращать внимание на это маленькое несоответствие между моими поступками и тем, чем я зарабатываю на жизнь, а я забуду вчерашний поцелуй.

Матвей почувствовал, как слегка покраснел, но это было ничто по сравнению с лицом Пети.

Парень открыл рот, чтобы возразить, но потом вспомнил сам, заодно припомнив, хоть и смутно – когда Матвей злится, у него блестят глаза. Красиво… К этому выводу Петя пришел вчера на улице, после выхода из клуба, и сейчас искренне надеялся, что озвучить мысль не успел.

– Ты же никому не расскажешь?

– Я? – Матвей изобразил удивление. – Я нем. Могила. До тех пор, пока ты в завязке. А там…

Матвей продемонстрировал свой мобильный.

– Слова про красивые глаза я даже на диктофон записал. Послушаем?

Петя довольно предсказуемо отрицательно покачал головой. Значит, помнит про глаза, а вот про запись вспомнить как раз пытается. Ничего, немного лжи во благо.

– Есть будешь? – перевел разговор Матвей.

– Да, – Петя смотрел на Матвея, который возился у плиты, и думал, что у него никогда не было подобных секретов. Не то чтобы это было хорошо – но определенную новизну ощущений вносило, несмотря на шантаж.

Хотя нет.

Петя снова покраснел – их проклятый поцелуй всплыл в памяти неожиданно четко. А к сцене в комнате воображение послушно нарисовало и телефон, на который записывали его слова.

Нет, после такого кто угодно в завязке окажется.

***

Костя слышал, как родители собираются на работу с утра, а потом снова провалился в сон. Когда до него дошло, что сегодня, по идее, воскресение и родители никуда не должны идти, он, конечно, проснулся, но на часах было уже двенадцать дня.

Голова болела, спина болела, ноги болели – в целом было очень плохо. Позавчерашняя прогулка вспоминалась с трудом, как, впрочем, и вчерашний день – Костя просто спал, потом снова смотрел в потолок и снова спал…

Ко вчерашнему вечеру думать надоело, и он просто лежал с открытыми глазами. Мама заходила, предлагала поесть, но была на удивление нелюбопытна.

Костя направился на кухню – хотелось пить, а кола в комнате закончилась.

В квартире было тихо и солнечно. Парень успел сделать несколько глотков из чайника, когда в дверь позвонили.

Если родителей вызвали на работу в воскресение, то они наверняка вернутся раньше. Костя уже надавил на ручку двери, когда в голове пронеслась мысль, что родители бы не стали звонить в дверь, ведь сами закрывали на ключ.

– Привет, – на пороге стоял Сергей.

С трехдневной щетиной, в пуховике болотно-зеленого цвета, но все такой же красивый, как и раньше. Костя смотрел в знакомые зеленые глаза, а голова вдруг стала тяжелая. Видимо, с умением удивляться придется на время завязать – если сейчас парень что-то и чувствовал, так это… нет, ничего не чувствовал.

Кажется, получилось.

– Как ты? – голос Сергея сорвался на последнем слоге, и он прочистил горло, но ничего не добавил.

– Мне больно дышать и я не вижу снов, – вдруг поразительно точно Костя описал свое состояние за последние два дня. Вообще-то последнее было хорошей новостью, но объяснять было неинтересно.

– Кость, мне нужно, чтобы ты сейчас без вопросов пошел со мной, – Сергей сказал это без эмоций, устало.

Но Костю начало отпускать это тягучее состояние – теперь, видя Сергея прямо перед собой, все, о чем он думал в последнее время, превратилось в пыль.

Остался только человек. Человек, который втоптал его в грязь. Видимо, в глазах Кости что-то отразилось, потому что Сергей не стал дожидаться ни удара, ни просто захлопнутой двери – отработанным жестом он заломил Косте руку и развернул к себе спиной.

Костя почувствовал сладковатый запах и провалился в небытие.

========== Часть IV – “Кумулятивный эффект” ==========

Губы застыли

В привычной защитной улыбке.

С пеной у рта

Меня опять заставляют поверить,

Что вся моя жизнь –

Одна большая ошибка…

Смысловые Галлюцинации. Погружаюсь

* Кумулятивный эффект – эффект, достигаемый за счет постепенного накопления, сосредоточения факторов и последующего их взрывного действия.

========== Глава 1 ==========

Нет слёз, обезвожен, слишком сложно.

Эта ложь режет пополам словно ножницы…

(С)

Красивого пробуждения не вышло – Костя, лишь в третий раз открыв глаза, понял, что не дома, но заставить себя проснуться и оглядеться так и не смог. Если опираться чисто на ощущения – было холодно, но потом стало теплее, намного теплее, и он снова уснул.

И когда наконец Костя нашел в себе силы сесть на кровати, поморщившись одновременно от головной боли и скрипа пружин старого матраса, в комнате уже было темно, и только луна за окном позволяла разглядеть силуэт человека, сидящего у окна.

Мысли путались, и Костя хотел снова лечь, но человек повернулся и спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

Костя неосознанно прищурился, сердце забилось быстрее, а спать уж точно расхотелось. Зато желание завязать драку вернулось.

Только вот чего делать не стоило, так это вставать, потому что голова мгновенно закружилась, а сам Костя начал падать. Сергей успел его подхватить и даже перетащил на кровать.

Костя вцепился в руку парня, пытаясь найти хоть какую-то точку опоры, потому что к сильному головокружению добавилась еще и тошнота. Он что-то хотел сказать, но снова провалился в забытье.

Сергей укутал его одеялом и сел на пол рядом с кроватью, убрал волосы с лица Кости, проведя костяшками пальцев по щеке, аккуратно, чтобы не разбудить. Затем вернулся в свое кресло у окна и снова начал смотреть в темноту леса, непроглядного с этой точки обзора.

***

Окончательно Костя проснулся только под утро. На этот раз было легче, но все же, прежде чем встать, парень долго собирался с мыслями – воспоминания о вчерашнем состоянии еще не успели померкнуть.

Костя огляделся – комната была средних размеров, стены и дверь выкрашены светло-голубой краской, пол – коричневой. Из мебели только облупившийся стул у окна и кровать, на которой сейчас сидел сам Костя.

Судя по виду из окна, комната располагалась на втором этаже дома, который находился… где-то в лесу. Было слышно, как на улице кто-то рубит дрова и поют птички. Прямо утро в деревне.

Костя подошел к окну и посмотрел вниз, действительно – двор, сарай с дровами, лес. Парень прислушался – внизу раздался скрип открывающейся двери.

Так, ладно – это очень странно. Но тут был Сергей – уже неплохо. Он, конечно, сволочь, но за похищением людей замечен не был. Кажется.

Приоткрыв дверь, Костя вышел наружу и тут же увидел перед собой лестницу – довольно крутую, но идти можно. Сосредоточившись на том, чтобы ступать как можно осторожнее и скрипом не выдать своего присутствия, парень не заметил, что третья ступенька снизу слегка наклонена вперед, оступился и больно рухнул на все тот же деревянный пол, выкрашенный в ужасный оттенок коричневого.

– Ау, – издал возглас Костя. Потому что было больно. Что за неделя-то такая?

– Ты жив? – поинтересовался знакомый голос.

– Да пошел ты! – Костя встал и отряхнулся.

Сергей стоял на пороге комнаты, из которой вкусно пахло чем-то съедобным.

Костя подошел к парню, оценивающе посмотрел на его рубашку в красную клетку и джинсы, а затем, толкнув плечом, прошел в комнату, где около серого кирпичного камина стоял стол с двумя разнокалиберными стульями. Мебели больше не было, а дизайнерское решение все то же, что и наверху. Зато на столе была курица гриль, контейнер с салатом, явно из магазина, и открытый пакет нарезанного белого хлеба. Рот сам по себе наполнился слюной, тошноты как не бывало.

Парень сел за стол и, положив в тарелку курицу гриль и немного салата из пластиковой коробочки, принялся поглощать еду.

– И что, даже ничего не станешь спрашивать? – Сергей все так же стоял в дверях.

Костя спокойно жевал, потом огляделся по сторонам и в пакете на подоконнике увидел минералку. Сделав пару глотков, парень встал и пошел на выход, где и был Сергей.

– Я сваливаю отсюда, – Костя и сам удивлялся своему спокойствию.

– Может, позволишь объяснить?

Костя знал, что удар в солнечное сплетение довольно болезненный, а вот Сергей, который после него согнулся пополам… ну, Сергей теперь тоже знал.

И все – Костя думал, что чертовски красиво ушел.

Он так продолжал думать первые километров пять, пока шел по лесу – благо была тропинка. Следующие пять уход уже казался не таким красивым, и Костя прикинул, что можно было бы и взять машину Сергея.

Ну а оставшиеся семь километров Костя уже ни о чем не думал – он просто шел. Два дня без еды, нервное напряжение последнего времени и, по-видимому, какой-то анестетик типа хлороформа – все это давало о себе знать. Когда парень наконец вышел на проселочную дорогу, он чувствовал себя полностью разбитым.

Уже смеркалось, а вокруг по-прежнему не было ни души – только поля и снова лес. Поэтому понятно, что Костя обрадовался, увидев старенький черный «Вольво», бодро едущий по дороге.

Радость испарилась без следа, когда машина, проигнорировав вытянутую руку Кости, проехала еще пару метров, развернулась и встала как раз рядом с парнем. Стекло опустилось, и на водительском месте беглец увидел Сергея.

– Тридцать километров, – объявил парень, тяжело вздохнув.

– Что тридцать километров?

– До ближайшего населенного пункта тридцать километров, – разъяснил Сергей, – и то, если угадаешь, в какую сторону идти, и не замерзнешь.

Все это Сергей произнес, глядя не на Костю, а перед собой.

– Рискнешь?

Костя тяжело дышал – на самом деле нет, он уже выдохся. Ему хотелось пить и, наверное, есть, но пить больше. На нем были только футболка и ветровка, и, если учесть, что кое-где в лесу лежал иней, то одежда подобрана совсем уж не по погоде.

Костя сел на заднее сидение машины, чувствуя, как разболелась голова – на этот раз от резкой смены температуры, в машине работала печка. Занемевшие от холода пальцы рук было больно сгибать. На этот раз злость на Сергея не помогала: все, что чувствовал парень, – это усталость.

– Просто отвези меня домой, – попросил Костя, откидывая голову назад. Начало знобить.

Сергей оглянулся на парня, сглотнул и ответил:

– Я не могу.

– Почему? – Костя все так же сидел, откинув голову и закрыв глаза.

– Потому что… – Сергей замолчал, – у меня большие неприятности.

Костя молчал, Сергей тоже молчал. Но с места машина не трогалась.

– Ты можешь мне довериться? Не задавая вопросов, просто поверить, что все, что я делаю сейчас, я делаю для тебя.

Костя слегка поморщился – голова болела все сильнее и сильнее. Тяжело выяснять что-либо, когда нет ни одной мысли.

– Что тебе от меня нужно? – Костя говорил все тише, не меняя положения.

Голова болела уже нестерпимо, и парень подался вперед, сжимая ее ладонями.

Сергей открыл дверцу, обошел машину и сел рядом с Костей, обнимая и прижимая к себе.

Костя даже и не думал сопротивляться – он просто замер прямо в объятиях Сергея, а когда боль немного отступила, его дыхание выровнялось и он задремал.

Только тогда Сергей положил голову Кости на свою куртку, брошенную на переднем сидении, и, пересев на место водителя, медленно поехал по дороге.

***

Последующие несколько дней Костя помнил плохо – большую часть времени он спал, что уже стало обычном делом, а вот резкие головные боли привычными не были. Сергей находился рядом, кажется.

Этого Костя точно сказать не мог – но ведь кто-то приносил ему воды, когда хотелось пить, и даже кормил с ложечки бульоном.

Но Костя точно знал, что прошло три дня – он считал, сколько раз на улице было темно. А это уже вносило определенную ясность.

И на четвертый день, наконец почувствовав в себе силы встать с постели, парень медленно поднялся, умылся, черпая воду из тазика, стоящего в комнате, и даже почистил зубы. На том же единственном стуле висела свежая одежда.

Костя вышел во двор и прищурился от яркого света, хотя и солнце пряталось за тучами.

Сергей сидел на скамейке и курил, но, увидев парня, тут же встал, потушил сигарету и, сняв с себя куртку, без разговоров подошел и накинул Косте на плечи.

– Ты бы лучше в доме посидел, – сказал Сергей, когда Костя медленно пошел к скамейке.

– Родители ведь будут искать меня. – От мысли о матери с отцом голова снова начала болеть, но Костя гнал от себя любые мрачные мысли.

Сергей пошел к машине и вернулся с белым конвертом.

– От твоей мамы.

Костя взял письмо и разорвал конверт.

«Костя, я тебя прошу – делай, как говорит Сережа. Это для твоего же блага».

– Но да, – прокомментировал Сергей, – официально ты в розыске.

Костя кивнул – да, это почерк мамы, и при всей неприязни к Сергею Костя понимал, что парень не стал бы вмешивать сюда его маму без веских на то причин.

– И долго мне тут торчать?

– Не знаю, – ответил Сергей.

Костя пожал плечами. Он должен был спросить еще что-то, но в голове опять не было ни единой мысли. Все вокруг воспринималось с полным равнодушием. Абсолютным. Он так этого хотел после возвращения с Гоа, а когда наконец-то перестал чувствовать…

Да, наверное, так было лучше.

Костя встал и пошел назад в дом. Сергей шел за ним следом по лестнице. И только убедившись, что Костя снова лег и ему ничего больше не нужно, парень вышел из комнаты.

А Костя лежал и прислушивался к звукам вокруг. Других занятий не было.

========== Глава 2 ==========

You don’t believe me,

But you do this every time.

(С)

Как бы ни хотелось Косте, он упорно не мог вернуться к нормальному восприятию действительности. Все, что его сейчас окружало, казалось каким-то нереальным.

Теперь он мог днями напролет сидеть у окна и смотреть, как птицы летают в небе. Солнце всходило, солнце садилось, иногда шел дождь. Но безразличие не отступало. Периодически в комнату заглядывал Сергей и спрашивал, не хочет ли Костя чего-нибудь – но и эти появления не вызывали эмоций.

Снова и снова Костя пытался вспомнить, чего же он так сильно хотел не чувствовать – но теперь ни Гоа, ни признания Сергея, ни его предательство не значили ровным счетом ничего. Была только усталость, и еще было холодно. Впрочем, последнее легко объяснимо – аппетита не было, и ел парень скорее по привычке и немного.

Чем же все это время занимался Сергей, Костя не знал, просто с утра слышал, как во дворе кто-то рубил дрова, а перед обедом на кухне готовилась еда. Машина все так же стояла во дворике – ее ни разу не заводили в течение этого времени.

Однако самыми ужасными были ночи. Пару раз Костя просыпался и в каком-то необъяснимом страхе вглядывался в темноту, пока не удавалось убедить самого себя в том, что ничего не произошло.

С каждым подобным пробуждением страх был все сильнее.

И вот сейчас Костя смотрел в окно, за которым было темно – даже луна не освещала окрестности – и тяжело дышал. Сердце билось о грудную клетку, но убедить себя в том, что все хорошо, не удавалось. Парень вздрогнул, когда дверь в комнату скрипнула и на пороге появился Сергей. Но даже с его появлением состояние не изменилось.

Сергей был одет в привычные уже джинсы, но вместо клетчатой рубашки на нем была серая футболка. Костя попробовал уцепиться за этот образ, чтобы в который раз внушить себе, что нет повода для паники – не помогло.

И только когда Сергей сел рядом на кровать и так же, как и в машине, обнял Костю, страх начал таять, а на его место пришла прежняя усталость.

Захотелось лечь, и Сергей, продолжая обнимать, лег рядом, поглаживая Костю по спине.

Почти окончательно успокоившись, Костя в полудреме поднял глаза и посмотрел на Сергея, только после этого уснув.

***

Костя уже успел привыкнуть к окружающим его звукам. Именно поэтому звук работающего двигателя его разбудил.

Парень встал и подошел к окну. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сергей выходит из машины. Судя по следам от шин, он только что приехал.

Самочувствие после вчерашнего не особо изменилось, но зато сейчас появилось чувство голода. Хотелось съесть что-то – желательно полное жиров и углеводов.

Костя вышел из комнаты, но вместо того, чтобы спуститься, пошел направо по коридору, в котором виднелось еще несколько дверей.

За первой дверью у лестницы располагался туалет – это Костя, естественно, знал. Но дальше он никогда не заходил. Две двери по левую сторону коридора и три, считая его комнату, по правую.

Костя не стал заглядывать ни в одну из комнат, а направился прямо к окну в конце коридора. Отсюда открывался вид на другую часть двора, где располагалась беседка и стоял еще один небольшой домик, который, судя по большим створкам, должен был служить либо гаражом, либо хлевом.

Около этого домика стояли две бочки, видимо, с дождевой водой, и скамеечка, на которой сейчас лежали куртка и майка Сергея. Сам парень стоял у бочки и умывался.

Костя пригляделся повнимательнее и увидел у Сергея с левой стороны, прямо под сердцем, татуировку. Какая-то надпись в несколько строчек. Судя по красноте на коже вокруг, была сделана недавно.

Сергей достал бритву, но опустил ее и посмотрел прямо на Костю – видимо, почувствовав на себе взгляд.

Костя отпрянул от окна, но потом взял себя в руки и поднял ладонь в знак приветствия.

***

Обедали они молча, сидя все за тем же столом в гостиной. Костя действительно проголодался. В свою комнату возвращаться не хотелось, там давила атмосфера, ощущение которой сейчас, как следует поев, удалось свести к минимуму.

– Где твои друзья? – спросил Костя, когда Сергей, закончив с едой, допил воду из стакана.

– Мы теперь по отдельности, – равнодушно пожал плечами Сергей. – Как ты себя чувствуешь?

Костя застыл на секунду, прислушиваясь к ощущениям.

– Никак, – это слово подходило больше всего. – Я пойду посижу в той беседке, ладно?

Сергей кивнул.

Костя захватил куртку в прихожей, дошел до беседки и сел на холодную скамейку. Да, здесь было однозначно лучше, чем в комнате. Разум стал постепенно проясняться, и парень, выдохнув, откинул голову и бездумно смотрел на некогда красивый резной потолок.

Снова услышал, как с другой стороны дома Сергей колет дрова.

Костя огляделся вокруг – действительно, они были очень далеко от цивилизации. Только над лесом, километрах в десяти отсюда, виднелись линии высоковольтных передач.

Сам дом был хоть и старый, но из кирпича, и, как следствие, довольно прочный.

Костя снова посмотрел в лес, от которого дом с этой стороны был огражден ржавой колючей проволокой, и с облегчением подумал, что безразличие последних дней начинает отступать, однако сил действовать пока не было.

***

С наступлением ночи все воодушевление пропало. Костя открыл дверь своей комнаты, но войти не смог, так и замер, глядя на постель.

Сзади послышались шаги – парень оглянулся и увидел Сергея.

Они стояли и смотрели друг на друга – Костя у двери, Сергей на несколько ступенек ниже.

– Завтра еду в магазин – ты чего-нибудь хочешь?

– Да – тоже поехать.

– Плохая идея, – Сергей поморщился.

– Тогда объясни – долго ли мне тут еще торчать?

– Этого я тоже пока сказать не могу. Но скоро все кончится, обещаю.

– А что начиналось?

– Я правда не могу сказать.

Костя даже удивился – на лице Сергея впервые за все время их знакомства отразилось отчаянье. Если очень хорошо подумать – должно было случиться что-то совсем плохое, чтобы родители дали добро на прогул школы в каком-то доме на отшибе, где даже телефона нет.

– Мне нужно выехать за пределы этого дома, – дыхание снова участилось. Костю как никогда сейчас пугала эта комната, это место. Казалось, еще немного – и стены сдвинутся, раздавив все внутри.

– Хорошо, – кивнул Сергей. – Завтра поедешь со мной.

От одного лишь обещания стало легче.

Засыпая, Костя вспомнил Гоа. Ничего конкретного – просто пляж и шум прибоя. С этой мыслью парень и уснул до самого утра.

***

Им понадобилось ехать минут сорок, чтобы добраться до магазина. Здесь не было самообслуживания, и пока Сергей говорил, что ему нужно, Костя бесцельно разглядывал выбор кисломолочной продукции.

– Ты что-то будешь? – спросил Сергей.

– Да, – Костя указал на йогурт. – Вон тот, клубничный. И Мальборо, красный.

Продавщица прищурилась, глядя на Костю, но Сергей кивнул, расплатившись, взял покупки, и они вышли на улицу.

Сергей протянул пачку сигарет Косте и вытащил зажигалку из кармана.

Костя довольно редко курил, и сейчас – то ли сигареты слишком крепкие, то ли общее состояние сказывалось – сделав первую затяжку, сильно закашлялся. Сергей вырвал сигарету из рук парня и, один раз затянувшись, бросил ее в урну и пошел к машине.

– Эй!

– Ты не куришь, – сказал Сергей.

Впервые, с тех пор как Костя увидел его там, у ресторана, Сергей говорил с прежней интонацией – интонацией уверенного в себе человека, который точно знает, чего хочет.

Костя хотел спорить, хотел доказать, что курить ему можно и Сергей ему не указ, но пока они ехали в машине, в горле все время першило, а во рту ощущался неприятный привкус.

Когда они почти уже подъехали к дому, Костя обратил внимание на одну деталь: если не знать дороги, то на машине и не подъедешь, да и в целом со стороны ничего не выдавало наличие обитаемого жилья практически посреди леса.

Забавно, но, доехав, Костя почувствовал себя лучше. Этот дом успел стать чем-то вроде крепости для все еще затуманенного сознания. Иногда он давил, но большей частью оберегал.

Костя пошел в свою комнату, но спустился к ужину и съел приготовленное Сергеем жаркое.

Сергей поел быстро и на этот раз не стал дожидаться, пока Костя закончит, вышел во двор и сел на скамейку у дома.

Через пару минут Костя подсел рядом, и Сергей тут же затушил сигарету.

– Расскажи мне хоть что-нибудь, – попросил Костя без вступлений.

– Я в розыске, – так же просто ответил Сергей.

– Окей. Но я тут при чем?

– Формально ты тоже в розыске.

– В смысле?

– Я рассказал тебе хоть что-нибудь.

– Понятно. А если бы я тогда дошел до города?

– Не дошел бы. Я б тебя перехватил. Но да, отпускать тебя не стоило. – Сергей посмотрел на Костю.

Тот встал со скамейки и пошел в дом, но Сергей его окликнул:

– Давай так – каждый день я буду отвечать на один твой вопрос. А взамен ты будешь отвечать на один мой.

– Отвечать как сегодня?

– А ты правильно формулируй вопрос, и «как сегодня» не будет.

Костя ничего не ответил, но все-таки – уже лежа в кровати – размышлял над правильной формулировкой.

========== Глава 3 ==========

Идеально логичный закон бытия,

Но в нем нет тебя, в нем нет меня.

(С)

Кухня была довольно обшарпанной, как, впрочем, и все в этом доме, зато здесь был линолеум вместо уже порядком поднадоевших половиц рыжевато-коричневого цвета.

А еще в кухне был холодильник, где Костя и отыскал йогурт, купленный ими вчера. Организм постепенно начал входить в прежний ритм и требовал полноценных завтраков, обедов и ужинов. Именно полноценных, потому что от одного вида бич-пакетов желудок сжимался и начинало слегка подташнивать.

Костя как раз выскребал остатки йогурта ложкой, когда вошел Сергей, заспанный и чем-то обеспокоенный. Правда, на лице появилось облегчение, как только он увидел, что его жилец не сбежал за ночь.

– Доброе утро, – Сергей снова был одет в красную клетчатую рубаху.

– Мажорские шмотки тебе подходили больше, – сказал Костя, оценивающе посмотрев на парня.

– В мажорских шмотках очень неудобно колоть дрова, – Сергей поправил рубашку и включил электрический чайник, выбирая из упаковки пакетик чая.

– А почему бы не купить обогреватель?

– В местных гипермаркетах, как ты уже успел заметить, ассортимент ограничен.

– Как-то ты непродуманно в подполье ушел.

– Спонтанно вышло. – Сергей сел на подоконник и, взъерошив волосы, прямо посмотрел на Костю. – Я тебе о многом врал.

– Поверь, это я понял, – Костя тоже смотрел прямо.

– Нет, – Сергей встал и поставил кружку. – Я врал тебе о многом – о своей семье, о друзьях, но все, что я говорил о моих чувствах к тебе, – правда.

Отлично – аппетит пропал мгновенно, зато вернулась головная боль. Костя поднял руку, останавливая. Его эмоциональное состояние было сейчас очень нестабильным, и подобные разговоры были совсем некстати.

И Сергей замолчал.

– Помнишь, как ты стоял у того ресторана, в окружении своих друзей?

Сергей молча запрокинул голову, закрыл глаза и уже спокойно ответил:

– Да.

– Так вот – это был самый правдивый момент наших с тобой отношений. Рано или поздно ты расскажешь, почему моя мама просит, чтобы я здесь оставался. Тебе придется рассказать, потому что прятаться бесконечно нельзя. Но пока время смены дислокации не придет, будь добр, не упоминай ни о чем, что нас когда-то связывало.

Разумеется, стоило Косте относительно неплохо въехать в ситуацию, стало понятно – Сергею от него что-то нужно. А значит, сейчас всеми силами он будет пытаться восстановить прежние отношения.

Костя, конечно, мог понаблюдать за этими попытками, но не хотелось, чтобы Сергей сейчас выносил на поверхность что-то из прошлого.

– Ты злишься, – сказал Сергей, едва заметно ухмыляясь. – Всяко лучше безразличия, которое было до этого.

Костя не стал слушать, поднимаясь со стула.

– Я понял, ни слова о прошлом, – сказал вслед Сергей и вернулся к своему чаю. Он даже был готов смириться с тем, что Костя его не выслушал, ведь главным было другое – Костя и сам, без его напоминаний, прекрасно понимает, что их что-то связывало. Хоть маленькая, но победа.

***

Да, колоть дрова однозначно было занятнее, чем сидеть в четырех стенах. Костя уже устал от монотонного махания топором, зато было куда выплеснуть все, что накипело.

Сергей. Бесил.

Вот теперь совсем другое дело. Сергей снова стал мажором, чьи выходки задевали всех, за исключением его самого. У этого спектакля наверняка есть причины – это же надо было заморочиться, найти дом, поиграть в отшельников. Даже мама – и та поверила. Но Костя был уверен – повод пустяковый.

Почему? Да потому что у Сергея куча денег. Он же способен «Майбах» списать, только чтобы выиграть спор с друзьями. Да что там «Майбах», он парня ради этого готов трахнуть.

Вот сейчас Костя реально ловил кайф – от холодного воздуха, от усталости, от злости, которая снова вернулась. И теперь он снова воспринимал Сергея как зажравшегося мажора. А все, что было потом, его чувства… это вроде как было чем-то сокровенным, а значит – слабостью с его стороны. Довольно постыдные воспоминания, если подумать.

Костя с размаху всадил острие топора в большой пень, на котором рубил дрова, и пошел в дом.

– Короче, все, – объявил он Сергею, который все еще сидел на кухне, – я съебываю из этого дома. Мне плевать, что ты наговорил маме, но…

Сейчас эмоций стало слишком много.

– Хватит истерить, – приказал Сергей, вставая напротив. – Отсюда ты никуда не пойдешь! Точка.

– Это уже похищение…