Текст книги "Дисциплинарный вопрос (СИ)"
Автор книги: M_A
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
ДИСЦИПЛИНАРНЫЙ ВОПРОС
Юмористический сиквел к "Камасутре для камикадзе"
Автор: M_A
Персонажи: Петер, Эзар, Хенн Рау
Рейтинг: слэш, PG, юмор
– И еще, – сказал генерал граф Петер Форкосиган. – Эт-та.
Лица всех присутствующих обратились к говорящему. Если уж Петер, что всегда резал правду-матку, не моргнув глазом, медлит с речью, значит, в конце совещания генерал решил вытащить на свет Божий что-то и впрямь интересное.
– Я хотел бы обсудить дисциплинарный вопрос. Один из моих ребят трахнул пленного цета.
Повисла тишина. Слышно было, как проснувшаяся от тепла муха билась о стеклянный колпак керосинки. Да, признаться, в партизанских отрядах бывали всякие случаи... но генерал был первым, кто вот так во всеуслышанье назвал вещи своими именами. Граф Петер явно ждал от подчиненных какой-то реакции. Те медлили, пытаясь понять, какой именно. Генерал нахмурился – ему определенно не нравилось количество лиц, на которых читалось «немедленно дать медаль за заслуги в обороне Отечества».
– Это... рыженький такой, да? – раздался среди всеобщий тишины деловитый голос Форрейли, белобрысого человека с мелкими чертами лица, что командовал третьей ротой. – В чине центурий-капитана, кажись? И фамилия такая – короткая, на "эр"... Как же, как же... у нас он тоже бывал... у меня до сих пор в роте шестеро человек невменяемы... мы его в пятую роту передали. – Он обернулся к командиру пятой роты. – Что скажешь, Форпопулос? У вас без трупов?
Грек заливисто рассмеялся.
– Еще как без трупов! Мужики-то его без меня меняли, ну, возвращаюсь с задания, натурально – что, думаю, в лагере такое деется? шум, плеск, беготня... и этот, рыженький, мне навстречу идет. Рау, кстати, его фамилия. – присутствующие попритихли, и Форпопулос, явно польщенный вниманием к нему как к рассказчику, закинул ногу на ногу и устроился поудобней. – Так вот, значит, идет ко мне этот рыженький, кланяется, натурально, как это у них, цетов, заведено – ах, командир, я тут имею честь гостить у вас в плену – да-да, заметьте, это он так сказал – и вот решил взять на себя смелость приготовить вам ванну... Так что сделали, шутники: он с моим механиком перепрограммировал генератор и силовым полем перегородил ручей – ну, была у нас там такая лужа, курица вброд перейдет – а когда в запруде оказалось достаточно воды, они ее тем же генератором нагрели. Ну и, натурально, уже пол-роты там плещется! сами знаете, как у нас с водой-то. – Грек пригладил темные волосы. – В общем, оттянулись мы тогда.
Тут разом заговорили командиры первой, двенадцатой, восьмой, шестой, седьмой и десятой рот.
Как выяснилось, трое из них знали Рау, одному довелось играть с ним в шахматы на раздевание ("чтобы я еще раз сел играть с этим идиотом!"), двое состояли с ним в переписке и еще один чудом спасся из объятий гостеприимного цета, наврав тому, что в Форбарр-султане его ждет очень ревнивый любовник.
Еще через полчаса обсуждений сам собой напросился вердикт – с проблемой надо что-то делать. Генерал Петер все более мрачнел.
– Ну? – обратился он куда-то в пространство. – Вы что скажете, майор?
И только тут до всех присутствующих дошло, что за все время бурного обсуждения сей наболевшей проблемы в штабе бесшумно материализовался майор Форобьев. Форобьев был птицей высокого полета: он ведал связями с внешней разведкой, а также вел учет продовольствия. Он, как никто, умел пикировать внезапно и наводить шороху – как на тех, так и на других – а его пресловутая способность возникать из ниоткуда доводила до инфаркта не только караульных.
Появление Форобьева заставило всех насторожиться. Майор медленно расстегнул планшет, вынул из него документ, скрепленный печатями Цетаганды, и положил его на стол перед генералом.
– Кажется, – медленно произнес он, – проблему решили за нас.
Генерал Петер вскрыл бумагу и пробежал ее глазами.
Присутствующие обменялись быстрыми взглядами, и Форрейли высказал всеобщее подозрение:
– Господин генерал... с ним, ээ, с ним что-то случилось? с гем-капитаном Рау?
Вместо ответа генерал побагровел, а потом с размаху хватил кулаком по столу:
– Что-то случилось?! С ним?! А что может с ним случиться, я вас спрашиваю, пока вы, господа офицеры, потакаете его выходкам, забыв дисциплину, честь мундира и долг перед родиной?! – Все присутствующие нервно заерзали, выпрямляя спины, расправляя плечи, одергивая форму и застывая по стойке смирно. – И вот пока эта ходячая провокация, эта двуногая зараза цетагандийской распущенности ходит по нашим рядам, подрывая дисциплину и расшатывая мораль – эта цетагандийская сволочь, гем-полковник Рау, который, кстати, как выясняется, близкий родич этому вашему капитану – эта цетагандийская сволочь осмеливается ставить мне условия! – палец генерала ткнул в бумагу.
Стало тихо. Присутствующие затаили дыхание; муха опять солировала. Генерал перевел дух и заговорил – на этот раз с подчеркнутым спокойствием.
– Здесь, – генерал постучал по бумаге, – подробно перечислено, сколько высших чинов армии Цетаганды, взятых нами в плен...
Офицеры слегка побледнели.
– ...а также – сколько и каких стратегических объектов...
Лица вытянулись.
– ...а также – сколько разработанных нами новых технологий...
Поверх бледности начал вспыхивать нездоровый румянец. По-прежнему стояла абсолютная тишина.
-... нам следует передать гем-полковнику Рау, чтобы тот, наконец, избавил нас от общества своего племянника! – снова загремел генерал. – И я спрашиваю вас – что прикажете мне делать?!
– Это провокация, сэр! – сверкнул глазами Форпопулос, возмущение и природный темперамент которого превозмогли требования приличия. – Мы не должны поддаваться!
– Так ээ, господин генерал... сэр! – снова подал голос Форрейли. – Может, пусть он пока поживет у нас, а? А там, глядишь, и полковник станет, того... посговорчивее.
Тут снова заговорили все разом.
Петер Форкосиган с досадой понял, что остался в подавляющем меньшинстве. У него хватило выдержки не настаивать.
***
Вечером того же дня граф Петер вознаградил себя за проигрыш, в красках рассказав капитану о похождениях рыжего цета и с удовольствием наблюдая, как тот меняется в лице. Уже ночью, проходя мимо капитанской палатки, он услышал, как Эзар меряет ее шагами, бормоча себе под нос: «…а говорил, я ему нравлюсь…» и «…шкуру спущу, скальп сдеру, не знаю, что сделаю…» – и удовлетворенно улыбнулся: будешь знать, командир, как в одиночку цетов трахать. Эгоист чертов. Брали всем отрядом? Ну вот и следовало делиться.
В это же время примерно в пятистах лигах к югу капитан Хенн Рау, тайно связавшийся по ручному комму со своим дядей-полковником, рассыпался в благодарностях за позволение оставаться со своими «барраярскими друзьями» так долго, как он сам того захочет.
В нескольких десятках тысяч лиг над поверхностью планеты полковник Ренн Рау отключился от комма и возблагодарил небо за удачный маневр, позволивший тактично выставить племянника из зоны боевых действий. Начальству – а также родителям Хенна – он написал, что гем-капитан отправлен с долговременной разведывательно-диверсионной миссией в глубокие тылы врага.
На следующий день капитан Эзар вызнал у Петера текущее местонахождение гем-лорда Рау, под благовидным предлогом выпросил увольнительную и исчез в неизвестном направлении.
Через год вернувшийся на Цетаганду Хенн Рау был представлен к званию майора. Однако куда более он гордился особой наградой, которую Высший совет аут-леди, возглавлявших Академию Изящных искусств, вручил ему за неоценимый вклад в распространение истинно цетагандийского образа жизни.
