Текст книги "Волшебные руки волшебника (СИ)"
Автор книги: Luna Plena
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
– Ты же понимаешь, что так будет лучше, приятель, – слабым голосом сказал Рон, следя за рваными движениями своего напарника.
– И кому же от моего отстранения будет лучше, Рон? – через плечо кинул тот, тут же смачно выругавшись от прострелившей шею боли.
– Черт побери, да всем! – прикрикнул Рон, поднимаясь на ноги, и в два шага добрался до пострадавшего, помогая ему выпрямиться. – Мы чуть миссию не провалили из-за твоей спины, Гарри.
Гарри поморщился, сердито выдохнул, но промолчал. Рон был прав, что волновался, но совершенно не прав, что пошел стучать Кингсли. Теперь он, Гарри Поттер, отстранен от службы до тех пор, пока не сделает что-нибудь с непрекращающейся болью в спине. И единственным способом сделать с ней что-то было обратиться в госпиталь Св. Мунго, куда Гарри еще в академии поклялся себе не возвращаться.
Потому что знал, кто учился на колдомедика и был приглашен работать туда после университета, и прийти к нему со своими проблемами будет вдвойне унизительней, чем не суметь увернуться от Авады из-за прошивающих поясницу игл боли.
Боли начались недавно, но безжалостно резко. Тогда Гарри списал их на банальное перенапряжение: экзамены в академии выматывали, свадьба Джинни и Луны затянулась на несколько сумасшедших дней, да еще и этот пьяный каминг-аут перед Чарли Уизли, после которого тот обнял Гарри так сильно, что в Поттере затрещала буквально каждая косточка, включая те, что в объятиях в принципе не затрагивались…
Последнее беспокоило его больше всего. Даже не тем, что в своей ориентации Гарри уверен не был (ему, по сути, не нравились парни, ему нравился парень, – это он понял за великое множество закатов и рассветов, что проводил в общей душевой аврората), а то, что больше никто в семье об его предпочтениях не знал. И пускай Гарри не видел причины трепаться о них на каждом углу («Нет парня – нет причины, верно?»), но вина за молчание перед Уизли – особенно перед Молли, – давила на него сильнее, чем судьба магического мира на Второй Магической Войне.
С того дня Гарри и начала беспокоить спина. Перед заданиями он обычно выпивал обезболивающее зелье, но оно плохо влияло на координацию движений и силу заклинаний, потому перед последней, заключительной, засадой торговцам темномагическими артефактами Гарри решил его не пить.
Что и привело к тому, что он пришел в каминный зал Министерства, зачерпнул дымолетного пороха и, сквозь зубы выдавив «Мунго», исчез в зеленоватом огне.
В холле госпиталя его встретила флегматичная ведьма средних лет и непривлекательной (ну, еще бы) наружности, которую не впечатлил ни аврорский алый мундир, ни такая узнаваемая поттеровская внешность.
– Сдайте свою палочку и представьтесь, пожалуйста, – безэмоциональным голосом попросила она, протягивая специальный контейнер.
– Аврор Гарри Джеймс Поттер, – буркнул он, кинув остролист в коробку.
– Цель визита, мистер Поттер? – за последние восемь лет шумиха вокруг имени Национального Героя подутихла, а сам Гарри вел открытую жизнь простого министерского служащего, потому вопросов, почему медиведьма не выказала никакого интереса, даже услышав его имя, не возникало.
– Мне к… – он замялся. Может, ему не надо именно к нему? Может, если он опишет свои проблемы ведьме-справочнице, то его отправят к другому специалисту? – У меня проблемы со спиной. И шеей. Резкие движения, долгое бездействие приводят к обездвиживанию или вспышкам боли. Лежать могу только на твердом, и то… – он затих.
Унизительно, до слез унизительно победителю Волан-де-Морта стоять и рассказывать, как ему вступает в поясницу.
Медиведьма по-прежнему смотрела будто бы сквозь него, и Гарри невольно задумался, не находится ли женщина в дальнем родстве с четой Лавгуд.
– По коридору направо, седьмая дверь слева. Мануальный терапевт. Он свободен, можете проходить, – каждое слово, как молния, прошивающая тело Гарри. Как приговор.
От безысходности хотелось стонать, от ярости – кричать, от жгучего стыда – расплакаться, а от потаенного предвкушения, грозящего перерасти в легкое возбуждение – придушить и себя, и терапевта, и медиведьму заодно. Но над всеми этими эмоциями превозмогала тупая боль в каждой клеточке тела, потому Гарри, тяжело вздохнув, зашагал по широкому коридору нейтрально-розового цвета.
Простая светлая дверь, такая же, как и все остальные, лишь имя в золотой рамочке было особенным. Гарри, замешкавшийся на секунду от вида фамилии, написанной витиеватым почерком, глубоко вздохнул, расправил плечи и, постучав пару раз исключительно в качестве формальности, толкнул дверь.
– Да-да, проходите, сейчас только допишу свиток пациента и займусь… – знакомый, почти не изменившийся со времен Хогвартса голос, оборвался, когда его обладатель поднял на Гарри глаза. – …вами, – ровные тонкие губы стремительно начали кривиться в полуехидную-полуторжествующую ухмылку, а тонкие пальцы, в которых замерло перо, тут же откинули свиток прочь.
Колдомедик откинулся в своем ненормального размера («Как его эго», – шепнуло Гарри подсознание) кресле и сцепил руки в замок у себя на животе.
– Ну-ка, ну-ка. Неужто великий и ужасный аврор Поттер собственной персоной, – протянул он совсем уж знакомо, и Гарри судорожно выдохнул. Он даже не заметил, как задержал дыхание.
– Давно не виделись, Малфой, – кивнул он, по-прежнему стоя в дверях кабинета.
– Да уж, давненько, – кивнул Малфой. Его ухмылка дрогнула было в сторону почти доброжелательной улыбки, но он быстро взял себя в руки. – Если это визит вежливости, то мне нужно работать, Поттер.
– Вообще-то, – Гарри сглотнул. Голос всегда подводил его, когда рядом был Малфой. Еще со школы. – Я пришел к тебе, как к специалисту, – он шагнул в кабинет и прикрыл за собой дверь. – Если ты не против.
– Что ж, – Малфой выглядел удивленным, что было не странно – авроры были у него частыми гостями: полевые работы не щадили никого. Один Гарри избегал его, как бешеный – воды. – Проходи, присаживайся, – темная ухоженная бровь выгнулась то ли в насмешке, то ли в немом вызове.
Гарри подчинился, проходя глубже в до смешного светлый кабинет. Сливочно-белые стены, белый потолок, ковер и напольные вазы оттенка слоновой кости, даже мебель и та была белая, – Малфой, бледный как перо полярной совы, в своих кипенно-белых брюках и таком же белом свитере почти сливался со своим креслом.
Гарри, поежившись, опустился в кресло по другую сторону его стола и почувствовал себя во всем этом белоснежном царстве чертовски неуместно. Бордовый мундир казался грязным, сапоги до колена были слишком громоздкими, чтобы стоять рядом с изящной тонкой вазой, а собственная темная кожа («Цвета среза венге», – как ему однажды сказал восторженный Невилл, который пошел по дорожке Гербологии, но Гарри предпочитал характеристику попроще. Например, вариант Дина Томаса, который ласково называл его «афро-братишкой») казалась Поттеру отвратительным пятном, от которого срочно нужно избавиться.
Малфой же, казалось, вовсе не обращал на вид Гарри никакого внимания, готовя чистый свиток и вновь поднимая перо. Изящным жестом отбросив за спину длинный, но тонкий хвост волос, он с вежливым интересом уставился на Гарри.
– Итак, – сказал он, будто на пробу. – Что беспокоит?
– Спина, – выдохнул Гарри, заворожено наблюдая, как особенно длинные пряди соскальзывают с точеного плеча.
– Поттер, ты пришел к мануальному терапевту, тут каждого первого беспокоит спина, – устало вздохнул Малфой, явно подавляя желание закатить глаза. – Можно точнее? Как именно беспокоит спина, когда и при каких обстоятельствах начались неприятные ощущения, какое лечение уже предпринимал, – мне важно все. Вплоть до того, на каком боку ты спишь, с какой ноги встаешь и в каких позах занимаешься сексом.
Если бы Гарри мог, он бы покраснел.
К собственной радости, он не мог.
– Началось месяца три назад… Э-э… – он смущенно провел по волосам, топорща их еще сильнее. Малфоя же не интересует свадьба его друзей? И тем более ориентация. К сожалению самого Гарри. – Я тогда выпустился из академии и приступил непосредственно к работе. Никак не лечил. По ощущениям… – Гарри замялся, пытаясь сформулировать свои ощущения хотя бы для себя. То, что Малфой сосредоточенно писал что-то в свиток, а не смотрел на него, очень помогало. – Ну, если резко голову повернуть, то по всему позвоночнику как иглы раскаленные втыкают, – Малфой бросил на него быстрый изучающий взгляд, но тут же вернулся к записям. – Если долго стою без движения, то ноги и руки немеют, – продолжил он, и перо в руках Малфоя забегало чуть быстрее. – В засаде долго сидеть приходится, тогда спине больнее всего, особенно если… на коленях… стоять, – он говорил все тише под чуть прищуренным взглядом холодных глаз. – В чем дело?
– Три месяца, Поттер? Это продолжается три месяца, а ты и пальцем о палец не ударил? – голос был раздраженный, почти злой. – А если бы тебя ранили на задании? Или вообще убили. Ты, Мордред тебя задери, не для того Волан-де-Морта победил, чтобы помереть от собственного идиотизма.
Гарри нервно рассмеялся, слегка отодвинувшись в кресле от разъяренного лица.
– Ну, вообще-то, поэтому я и здесь, – он снова взъерошил волосы. – Мы были в засаде несколько часов, нас засекли, и нужно было бежать, а я не…
Его перебил неожиданно громкий звук отброшенного в сторону пера. Резко выдохнув, Малфой поднялся на ноги.
– Вставай, – хлестко скомандовал он таким голосом, каким Гарри даже в аврорате не гоняли. Он подчинился, неуютно топчась на месте, пока Малфой огибал стол и подходил к нему. С легкой досадой Гарри отметил, что Малфой по-прежнему был выше него на полголовы, а длинные волосы визуально делали его еще длиннее и стройнее. – Раздевайся до пояса, снимай свои отвратительные сапоги и садись вон туда, – он раздраженно махнул рукой на странное кресло с опущенным, будто сломанным подголовником, – спиной ко мне, лицом в подушку, – на удивленный взгляд Малфой лишь цыкнул и ожесточено замахал над своими руками палочкой. – Выполняй, аврор, и, видит Мерлин, тебе лучше сейчас меня не бесить.
Что-то в его голосе и приподнятых нижних веках заставило Гарри подчиниться, и вскоре он сидел, свесив голову вперед, с неудобно расставленными ногами на твердом кресле (сидение которого было слишком коротким, отчего поза выходила совсем уж откровенно-смущающей), и скорее кожей обнаженной спины, чем слухом улавливая, как по кабинету ходит Малфой.
Наконец, он остановился по правую сторону от него и заговорил, на этот раз уже спокойно и даже мягко.
– Я приступаю к работе, Поттер, и все, что от тебя требуется, это беспрекословно выполнять мои команды и постараться расслабиться. Ты сможешь это сделать?
Гарри в очередной раз обрадовался, что темнокожие краснеть не могут, потому что «расслабиться и выполнять команды Драко Малфоя» слишком напоминало один из частых его «мокрых» снов.
Он нерешительно кивнул, зашипев от боли, и тут же почувствовал на затылке ладонь, призывающую не двигаться.
– Делай, что нужно, Малфой, – невнятно из-за позиции головы пробубнил Гарри. – Я тебе доверяю, – и это было правдой.
Слухами о «волшебных руках Малфоя» почти весь магический мир полнился.
– Внушительная часть моих действий будет весьма деликатного характера, которые не каждому пациенту кажутся приемлемыми для исполнения, потому я буду проговаривать каждый шаг, чтобы ты мог как-то на него отреагировать до того, как он причинит ущерб тебе или мне, – спустя полминуты молчания проговорил Малфой отчего-то хрипловатым голосом. Гарри угукнул. – Сейчас я буду прощупывать мышцы и позвонки шейного отдела, для этого мне нужно запустить ладонь в твои волосы… которые у тебя для аврора непозволительно густые и закрывают шею, – резко добавил он, а Гарри лишь фыркнул в подушку подголовника. Только Малфой умел делать комплименты так, что становилось неловко в худшем из смыслов.
Стоило Гарри махнуть рукой, соглашаясь, как он тут же почувствовал длинные горячие пальцы, поднимающие волосы и придерживающие их на затылке. Пальцы второй руки уверенно очертили загривок, прощупывая напряженные мышцы, посылая тем самым вспышки боли перед глазами Гарри.
Весомое и совсем неаристократичное «Блять», скорее выдохнутое себе под нос, чем произнесенное вслух, лишь доказало теорию Гарри о том, что с ним все плохо.
– Ты, Поттер, – тихо проговорил Малфой, продолжая разминать шею, – живое доказательство того, что патронус – это отражение внутреннего «я», – рука на волосах пропала, и Гарри кожей почувствовал, как близко к нему встал Малфой.
Мерлин, храни меланин.
– Сядь прямо, – спокойно проговорил Малфой, помогая ему выпрямиться в кресле. – Расслабься, руки вниз. Нет, совсем вниз, чтобы свисали, – командовал он, но так спокойно и мягко, что возмущаться не получалось.
Тепло от его свитера расслабляло, и когда горячие пальцы обхватили его за шею с обеих сторон, Гарри даже не вздрогнул.
– Сейчас я буду вправлять тебе позвонки. Сначала будет больно и… весьма громко, но ты сразу почувствуешь результат. Готов?
Гарри снова угукнул, прикрыв глаза. Подушечки пальцев скользнули по горлу, и тихое «Верь мне» потонуло в ощущениях того, как его голову медленно начали поворачивать, а затем резко дернули в сторону и вверх.
Хруст костей стоял такой, будто шею ему сломали. Перед глазами взорвался фейерверк, и Гарри, кажется, даже вскрикнул, но вскоре все пришло в норму. Пальцы по-прежнему удерживали его шею, но больше не двигались.
– Все в порядке? – по-прежнему спокойно спросил Малфой.
Гарри уже открыл рот, чтобы послать его и его терапию в пеший тур с эротическим уклоном гомосексуального характера, но тут же закрыл. Стало… легче. Буквально. Как будто голова полегчала. Шея горела, но не болезненно, а плечо так вообще покалывало скорее от удовольствия.
– Думаю… да? – удивленно ответил Гарри, и Малфой на его ответ лишь удовлетворенно хмыкнул.
– Тогда продолжаем? – спросил он и, не дожидаясь ответа, развернул голову в противоположную сторону.
В этот раз Гарри засек собственный стон облегчения, но ему было слишком хорошо, чтобы волноваться на его счет. Пальцы Малфоя легли ему на плечи, почти невесомо прощупывая мышцы.
– Ты – волшебник, Малфой, – выдавил из себя Гарри, на пробу вращая шеей из стороны в сторону. Боль медленно отступала, уступая место расслабленности, теплу и невесомости.
– Спасибо, Поттер, я в курсе вот уже как пятнадцать лет, – фыркнули у него за спиной. Пальцы скользнули по позвоночнику вниз до лопаток, ища очередные сбои. – Скажи, как захочешь пить. Тогда можно будет продолжать.
Гарри неопределенно хмыкнул, наслаждаясь осторожными касаниями. Если бы он знал, что Малфой будет лечить его настолько приятным способом, то он бы пришел намного раньше.
Через полчаса и буквально залпом осушенный стакан какого-то настоя, Гарри почти не помнил себя от удовольствия. Его сгибали в самых провокационных позах, задирали ему ноги так высоко, как Гарри не мог представить даже в самых откровенных мечтах, укладывали на странные поверхности по всему кабинету, тянули во все стороны, и это было просто прекрасно даже не потому, что спина медленно, но верно сдавалась рукам умелого целителя, а потому, что этим целителем был Малфой.
Это его уверенный и спокойный голос проговаривал все происходящее, будто подчеркивая реальность мгновения. Это его сильные и осторожные руки разминали спину, чтобы потом, приподняв туловище за шею, вывернуть Гарри под невозможным углом. Это к его груди прижимался Гарри, когда Малфой вытягивал его позвоночник в верное положение. Это он обнимал его, прижимая лицом к своей груди, пока работал с напряженными плечами…
Гарри был на седьмом небе. Парил в блаженстве, которого ему в жизни своей не доводилось испытывать. А к еще большему восторгу, сколько бы напряженных горячих выдохов Малфоя он ни чувствовал своей кожей, сколько бы раз ладони ни касались его тела, Гарри не возбудился, хотя был к этому готов от одного вида «к-к Малфой» на двери кабинета.
Он мог плавать в этом пушистом облаке спокойствия и расслабленности вечно, если бы в один миг все ни закончилось.
– Вот здесь, – подушечки пальцев нажали где-то под лопатками, на боках, пояснице и шее, – остались небольшие узлы, но это и понятно, первая мануальная терапия. Это пройдет. Думаю, теперь проблем с позвоночником не будет достаточно долгое время, – тихо добавил Малфой и отстранился, забирая свои волшебные – дважды волшебные! – руки с собой. – Но вот с мышцами…
Дальше Гарри не расслышал, лишь лениво наблюдал со своей кушетки, как Малфой сел за свой стол и, нахмурившись, начал писать что-то в свиток. Рука, которая только что лежала у Гарри на пояснице, послужила подпоркой его лицу, и Гарри, который не слышал никаких очищающих заклинаний, почему-то бросило в жар.
– …тер! – Гарри моргнул, возвращая внимание Малфою, который, по-видимому, уже давно ему что-то говорил. – Снова с нами? – едко прищурившись, ухмыльнулся он.
– Ты просто так хорош, что я, кажется, периодически отключаюсь, – широко улыбнулся Гарри, показательно вращая вновь подвижным плечом.
Кончики малфоевских ушей вспыхнули, полностью сводя на нет его попытки удержать ехидные нотки в голосе.
– Для Поттеров, чьи мыслительные процессы отстают от движения планеты, повторю, – начал он чуть сипловато, но быстро вернул себе голос. – Я говорил, что меня не беспокоит твой позвоночник и движение жидкостей по твоей спине, но с мышцами нужно работать, – он снова нахмурился, сместил подпирающую голову руку и задумчиво застучал подушечками пальцев по своим губам.
Гарри подавился вздохом и резко отвернулся, делая вид, что его крайне привлекает гербарий, висящий на стене. Сейчас, когда его ничего не отвлекало, тело начало недвузначно реагировать на объект желания, которое Гарри успешно подавлял с шестого курса Хогвартса.
Собственно, с тех пор ему не нравился вообще никто, и в душе Гарри считал себя не геем, а, скорее, «дракомалфойсексуалом». Что, в принципе, для него было синонимом пропащего человека.
– Если ты не спешишь, – снова заговорил Малфой, все еще задумчиво растягивая слова, – я хотел бы начать с ними работать прямо сегодня. Не то чтобы это было обязательно, но чтобы исключить все возможные последствия…
– Что нужно делать? – оборвал его речь Гарри грубым от пересохшего горла голосом.
– Тебе? Лежать и получать удовольствие, – Малфой хитро улыбнулся, откидываясь в кресле и закидывая ногу на ногу. – Мне – угнетать мои «волшебные руки», – фыркнув, он закатил глаза, но улыбка, как показалось Гарри, стала мягче и дружелюбнее. – Я всего лишь сделаю тебе массаж. И не смотри на меня так, Поттер. Не каждый массажист – мануальный терапевт, но каждый мануальный терапевт – массажист, чтоб ты знал, – он нахмурился. – Ненавижу спрашивать разрешения сделать массаж, как будто это что-то неприятное, но ты согласен?
– Массаж? – заторможено повторил Гарри. Его сердце пропустило удар. – Какой массаж?
– Классический, если ты разбираешься, – Малфой выгнул бровь. – Да, нет, Поттер? В принципе, я могу и сейчас тебя отпустить, – он потянулся к свитку с золотистой надписью «Гарри Дж. Поттер», но Гарри ожесточенно замотал головой.
– Нет, нет, я согласен, – «Ты что творишь, придурок?» кричало ему медленно нарастающее возбуждение, но Гарри стоически его проигнорировал. Он слишком хотел почувствовать эти руки снова, чтобы волноваться о чем-то еще. – Если ты считаешь, что нужно, то я с удовольствием.
Малфой беглым взглядом окинул его лицо и облизнул губы, тем самым почти выбивая почву из-под ног Гарри.
– Считаю, – он медленно кивнул и встал, направляясь к двери, которую Гарри до этого даже не замечал. – Идем, там будет удобнее.
Гарри послушался, но скорее на автомате, не желая терять из виду изящную прямую спину с по-мужски широкими плечами и по-девичьи узкой талией.
– Тебе нужно раздеться, полностью, – Малфой обернулся, чтобы внимательно посмотреть ему в глаза. – Можешь оставить белье, но не желательно – мне нужен хороший кровоток в ногах. Это нормально?
– А… да, – Гарри шумно сглотнул и отвел глаза. – Вполне.
«Ничерта это не нормально», – завопило подсознание, но было послано глубоко и надолго собственным хозяином.
Малфой медленно кивнул.
– Одежду можешь оставить на стуле, – он махнул в сторону, и Гарри был благодарен возможности уставиться на что-то другое. – Вон тем полотенцем можешь прикрыться, когда устроишься на кушетке. Это может быть слегка неудобно, лежа лицом вниз, но придется потерпеть, – Гарри молча кивнул, мечтая провалиться сквозь землю.
Желательно вместе с Малфоем.
Желательно в один адский котел.
– Позови, как будешь готов, – добавил Малфой, обходя его по кругу. – Можешь не торопиться, я отменю следующую запись, – и прежде, чем Гарри успел возразить, дверь захлопнулась за его спиной.
Если не считать идиотского, абсолютно бесполезного пялянья в одну точку на протяжении без малого десяти минут, Гарри разделся быстро. Дольше он устраивался на кушетке: несмотря на обивку умеренной мягкости, полувозбужденный член чувствовал себя между сведенных бедер чертовски неуютно. Плюнув на собственное удобство, он неуклюже накинул на поясницу белое – пунктик у Малфоя, что ли? – полотенце, надеясь, что ему удалось прикрыть стратегически важные места.
Поерзав и успев прикинуть, хорошей ли идеей было согласиться, Гарри тяжело вздохнул и, решившись, позвал Малфоя.
Дверь открылась в тот же момент, будто Малфой только и ждал, когда его позовут. На лице у него сохранялось все то же уверенное в своих действиях выражение, а вот общий вид изменился: теплый и так полюбившийся Гарри свитер сменила белая футболка, лишенная рукавов, низкий хвост был перевязан на затылок, а еще он зачем-то разулся. В небрежно отведенной руке виднелась палочка, заставляющая парить за спиной Малфоя небольшой поднос с какими-то склянками.
Именно палочка-то Гарри и успокоила. Черное грубое древко в бледных пальцах выглядело так же, как черный Гарри в белом кабинете целителя Малфоя: неуместной, даже инородной, но вместе с тем гармоничной. Как нечто, чего очень не хватало.
– Лицом вниз, Поттер, – выгнул бровь Малфой, заметив его пристальный взгляд, и отошел в бок, полностью исчезая из поля зрения Гарри.
Поборов дрожь возбуждения, Гарри подчинился, опускаясь щекой на мягкую подушку и вытягивая руки вдоль туловища.
То, что он не мог видеть Малфоя, сильно отвлекало. Он слышал, как звякнули на подносе склянки, чувствовал тонкий запах корицы и лаванды – странная, но успокаивающая смесь, – и почти физически ощущал взгляд Малфоя на своем теле. На его лопатку опустились горячие кончики пальцев, и Гарри вздрогнул.
– Расслабься, Поттер, – фыркнул Малфой, наклоняясь и устраивая свою палочку рядом с лицом Гарри. – Видишь? Не прокляну.
«Да лучше бы проклинал, чем возбуждал», – внутренне застонал Гарри и запретил себе двигать бедрами, не смотря на желание потереться о мягкую кушетку. В этом тоже был виноват чертов Малфой – понимание того, что он рядом, смотрит, собирается делать массаж, будь Гарри трижды проклят за собственное согласие, возбуждало даже сильнее, чем мелькание его великолепной фигуры перед глазами.
Когда Гарри почувствовал, как на спину полилось тягучее масло, он зашипел, слегка прогибаясь в пояснице. На нее же легла теплая, едва ли не горячая ладонь, и он подавился вздохом.
Малфой молчал, просто удерживал его на месте. Масло медленно щекотно стекало по позвоночнику ниже, к запаху корицы добавился терпкий кориандр, и Гарри медленно расслабился, глубоко вздыхая и закрывая глаза.
– Вот так намного лучше, – почти прошептал Малфой и скользнул ладонью выше, собирая масло пальцами.
Касания на спине прекратилось, послышалось тихое шуршание, сопровождающееся до боли неприличным хлюпаньем, а затем на его плечи опустились обе ладони, начавшие спускаться по напряженной спине едва ощутимыми поглаживаниями.
Через минуту Гарри, полностью расслабившись под хаотичными горячими движениями, тихо фыркнул.
– Можешь со мной не нежничать, Малфой, – приглушенно проворчал он, лениво рассматривая лежащую перед ним палочку. – Я едва тебя чувствую.
– Заткнись, – беззлобным, слишком сосредоточенным голосом отозвался он. – Если ничего не смыслишь в массаже, то и профессионала отвлекать не стоит, – он затих на пару секунд, а потом добавил: – Я разогреваю твои мышцы. Подготавливаю тебя. На это требуется время, особенно когда вместо мышц – адамант.
Губы Гарри медленно растянулись в ухмылке.
– Малфой, ты что, только что сделал мне комплимент?
– Первый и последний раз, – не стал отрицать Малфой, растирая поясницу и, наконец, убирая свои руки. Гарри, привыкший к их жару, недовольно вздохнул. – А теперь действительно заткнись, пока я не сделал хуже, – и это могло бы показаться угрозой, но Гарри расслышал в его голосе лишь беспокойство и сосредоточенность, потому послушался.
И потерялся в ощущениях. Мягкие поглаживания сменились глубокими медленными растираниями ребрами ладоней, которым особенно радовалась поясница. Костяшки пальцев быстрым перебором пересчитывали ребра и разминали бока, вызывая у Гарри приятное тягучее чувство в груди от легкой щекотки. Его даже щипали, наминая мышцы в самом лучшем виде, и он каждой клеточкой тела начинал ощущать, как медленно спадают с его торса оковы напряжения.
Гарри не знал, сколько времени прошло в этой ритмичной пытке удовольствием, но когда мягкие и уверенные большие пальцы начали разминать позвонки, и ему пришлось побороть стон, он решил как-то отвлечься.
– Малфой, я… э-э… можно спросить?
Уверенные ладони скользнули вверх, сжали плечи и спустились по бицепсам, начиная разминать руки.
– Попробуй, – отозвался он, когда Гарри уже не ждал ответа.
– Почему ты выбрал такую странную специальность? – спросил он, закусив губу от приятных манипуляций с его руками.
Малфой на мгновение замер, задумчиво постукивая кончиками пальцев по предплечью Гарри, а затем вздохнул, возобновляя движения.
– Больше меня никуда не пустили.
Гарри нахмурился.
– В смысле не пустили?
– А что, Поттер, тут много вариантов? – ощерился Малфой, но вопреки резкому тону ответил. – Не дать мне поступить в университет, разумеется, никто не решился. Но кто подпустит хирурга-Пожирателя к раненым аврорам? Или кто рискнет купить целебные настои у Пожирателя-фармацевта? – ловкие пальцы сменились ладонями, и Малфой с усилием провел ими от пальцев Гарри до самого плеча.
Видимо, для этого пришлось наклониться, потому что Гарри почувствовал неровный выдох на своей шее и покрылся мурашками, от которых смысл слов до него дошел не сразу.
Но дошел.
– Да как они… – он недовольно дернулся всем телом, но подавился словами, шевельнув бедрами. Эрекция и не думала спадать. Напротив, казалось, приток крови лишь усилился. – Почему ты не сказал?
Малфой красноречиво фыркнул и промолчал, обходя стол и принимаясь за другую руку.
– У меня будет серьезный разговор с Отделом надзора за колдомедициной, – буркнул Гарри, за что его наградили тихим грудным смехом, которого он совсем не ждал.
– Уйми свои комплексы героя, Поттер, – низким голосом проговорил Малфой. – На мне молодые Пожиратели закончились, а вместе с тем и предвзятость Министерства.
Гарри хотел сказать что-то еще. Хотел возразить, объяснить, что в мире магии были, есть и будут так или иначе принижаемые слои населения, что нельзя спускать подобное, что нужно стоять на своем и идти до конца, но Малфой снова наклонился, выдыхая на шею Гарри, и слова вылетели у него из головы.
Руки с его тела уже привычно исчезли, но Малфой не торопился продолжать. Касаний не было так долго, что Гарри поежился.
– Что-то не так? – спросил он хриплым от долгого молчания, расслабленности и возбуждения голосом.
Ответа не последовало, но Малфой за его спиной явно задвигался. Хлопнула крышка очередной склянки, пахнуло розмарином, а затем горячие ладони в новой порции масла легли на его икры.
Гарри надеялся, что собственный взвизг ему показался.
– Я думал, ты говорил только про спину.
– И потому сказал раздеться полностью, – Малфой вздохнул, плавными движениями поднимаясь к бедрам Гарри. – Серьезно, Поттер, как тебя с такой неспособностью к логике взяли в авроры?
Гарри открыл рот, чтобы ответить.
– Раздвинь ноги.
Гарри закрыл рот.
«Интересно, я могу апарировать прямо отсюда? – подумал он, стараясь заглушить бьющееся в горле сердце. – Наверное, да, я ведь даже в Хогвартс апарировать могу. Хотя то мне Снейп разрешил, а здесь…».
– Ты заснул? – Малфой положил ладони на сгиб коленей и мягко потянул их в сторону.
Гарри протестующе замычал. Малфой раздраженно вздохнул.
– Мне нужен доступ только к внутренней стороне бедер, Поттер. Твою честь я оставлю нетронутой.
«А жаль», – пискнуло подсознание Гарри, пока сам он от стыда и смущения в который раз хотел провалиться под землю, но раздвигал ноги. Надежда оставалась лишь на полотенце.
– Вот, молодец, хороший мальчик, – подлил масла в огонь издевательский голос Драко, и ребра ладони тут же скользнули от колена вверх, прорабатывая мышцы.
Между ними снова повисла тишина, нарушаемая лишь звуками скольжения кожи по коже и редкими глухими похлопываниями в районе икр. Малфой сказал правду – проработав бедра с внутренней стороны, он начал спускаться по ногам вниз.
Когда одна ладонь уверенно согнула его ногу в колене, а пальцы другой скользнули между пальцами, Гарри не успел побороть протяжный стон удовольствия. Рука Малфоя дрогнула, но вскоре он начал целенаправленно разминать стопу, отчего у Гарри вместо дыхания вырывались звуки, в которых он и под страхом Авады не признался бы.
Блаженство длилось, как казалось Гарри, целую вечность. Лишь когда Малфой осторожно опустил вторую его ногу и напоследок провел по икрам кончиками пальцев, Гарри затих и совершенно расслабленно улыбнулся.
– Драко, я уже говорил сегодня, что ты – волшебник, м-м? – практически промурчал он, отказываясь шевелиться.
Взяв минуту на стратегическое раздумывание, Драко все же ответил.
– Ты вообще часто глупости говоришь. Переворачивайся.
Гарри тут же поспешил выполнить указание, но уже на середине движения понял, что, перевернись он, никакое полотенце его уже не спасет. Он так и застыл, в неловкой позе и отчаянно матерясь в голове.
– Что-то не так? – послышалось обеспокоенное за его спиной. – Спина? Где болит?
Гарри покачал головой. Почти истерично потряс. В горле пересохло так, что язык прилип к нёбу.
– Поттер, я знаю Левикорпус и не побоюсь им воспользоваться, – раздраженно проговорил Драко, и Гарри лениво подумал, что для полноты картины ему не хватало только сердито топнуть. – Чем раньше ты перевернешься, тем быстрее мы закончим. Давай, Поттер, у меня день расписан по минутам.
