Текст книги "Божественная сущность (СИ)"

Автор книги: LoveHPMarvel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

====== Часть 19. Ещё один разговор ======

Олимпия очутилась на берегу какого-то острова. Солнце светило достаточно ярко и было жарко. Песок и воды моря согревали пальцы на ногах девушки. Она обратила на это внимание и поняла, что одета не в школьную форму. Голд стояла босиком в платье греческого стиля белого цвета, волосы распущены, а на голове винок из астр, тоже белого цвета. Ей было очень хорошо, она не знала, когда вернётся и, чтобы не терять время, решила пройтись по берегу. Глаза щурились от света, но было приятно. Шум волн расслаблял, а бриз успокаивал. – Здравствуй, милая. Олимпия обернулась и увидела женщину. Её не назовёшь старой, но белые пряди среди каштановых волос уже были, глаза карие, губы немного пухлые. Её платье цвета песка, на котором они стояли, уходило в землю. Было ощущение, что Голд где-то видела её. – Мне кажется или мы знакомы? – Как ты можешь не узнать свою бабушку? Ну да, в последний раз мы виделись, когда ты была совсем малышкой. – Бабушка Гея!– Олимпия подбежала к женщине и заключила её в объятия. – Я тоже тебе рада, дорогуша. Пойдём, нам надо поговорить. Голд взяла Гею за руку, и они двинулись вперёд. – Ты знаешь где мы?– спросила бабушка. – Нет. – Странно, твой отец здесь с рождения. Это остров Крит. Здесь, моя дочь и твоя бабушка, Рея родила Зевса. Он тут рос и занимался. Я помню того мальчишку, который подсматривал, как купались нимфы. – О, это точно папа, главное маме не узнать об этом факте. Знаешь, я никогда не была за пределами Олимпа, ну, только в гостях у Тора с Локи и на земле пару раз, но кто-то из братьев или сестёр был со мной почти с наручниками. Поэтому не скажешь, что я была свободна. – Ты любишь его? – Кого? Папу? Конечно люблю, со всеми его грехами и проступками,– ответила Олимпия, но она знала о ком мать-земля спросила. – Нет, я не о Зевсе. Ты же всё поняла. Я про того парня, с которым ты встречаешься, вроде его зовут Сириус, как самую яркую звезду. – Да, и он прекрасен. – Но чую рекой Стикс, тебя что-то волнует. – Не то что бы волнует, но есть кое-что. – Ты о его прошлом? – Да, у него было столько девушек. Он ими всеми пользовался, а потом бросал. – Думаешь, он кинет тебя, как их? – Есть подозрения. – Внучка, посмотри сюда. Гея остановилась вместе с девушкой и взмахнула кистью. Перед ними появилось облако, которое в центре начало рассеиваться. Олимпия увидела мужскую гриффиндорскию спальню, а на кроватях сидят её друзья, только Блэк ходит из стороны в сторону и о чём-то думает.

” – Прошу, Сириус прекрати, сядь уже, не одному тебе тяжело,– сказала Лили.

– Подожди, милая, я понимаю его. Он беспокоится за свою девушку,– перебил Поттер. – До сих пор, Джеймс, не могу принять этого факта. Что бы Сириус и Олимпия были вместе? Это странно. – Давайте потом обсудим, что странно, а что нет. Я думаю, что с Голд. Меня не пустили к ней в обед, перед ужином, после ужина. Мадам Помфри только и говорит:«Ждите, мистер Блэк, будьте терпеливее»,– Сириус спородировал медсестру. Друзья издали лёгкие смешки и погрузились в тишину. – Знаете, ночью я представлял, как Олимпия придёт сегодня на завтрак и поцелует меня в щёчку, я бы улыбнулся, а вы ничего не понимали. Мы рассказали бы, как она согласилась со мной встречаться, а потом все вместе над чем-нибудь посмеялись. Потом, вечером, я бы сводил её на кухню и попросил домовиков принести поесть. Вот только, всё пошло наперекосяк,– Эванс от такой речи всплакнула. – Сириус, с ней всё будет хорошо. Она проснётся завтра рано утром сходим ещё раз, я обещаю,– сказал Римус. – А хочешь мы всё расскажем твоему брату и Лестрейнджу, и они устроют тем уродам жизнь весёлую,– предложил Питер. – Поздно, я слышал, что Регулус и Рабастан избили Нотта и его компашку после обеда. Сами как-то узнали, хотя не трудно догадаться. Они все были в крови,– поведал Джеймс, крепче обнимая Лили. – Сволочи! Уроды! Ненавижу!– Блэк взял со стола и кинул в стену какую-то книгу.” – Это было три дня назад, а вот, что на следующий,– сказала Гея и изображение изменилось.

” В Больничном крыле открылась дверь и тихо зашёл Сириус. У него были мешки под глазами и мятая одежда. Он подошёл к одной из кроватей, на которой лежала сама Олимпия. Видок не самый лучший, вся в синяках и бинтах.

– Привет, куколка. Ты как?– Блэк взял ладонь девушки и поцеловал,– я очень скучаю. Мы все, как на иголках. Дамблдор хотел узнать, кто с тобой так, я решился сказать, но меня остановили. Привели кучу аргументов, поэтому я не сопротивлялся, до сих пор хочется прибежать в кабинет директора и всё выложить. Они, кстати, стоят за дверью, но решили пустить меня. Вошли, так сказать, в моё положение. Они передают привет. Нам не хватает тебя, мне не хватает. Представляешь, встречаемся два дня, а ты уже пострадала. Честно говоря, я ставил на фанаток,– Блэк грустно усмехнулся– прости, плохая шутка. Проснись, спящая красавица, пожалуйста. Обещаю, когда ты вернёшься я от тебя на шаг не отойду, буду всё время с тобой, ни одна гадюка к тебе близко не подойдёт, я никогда тебя не брошу. Только проснись,– Сириус поцеловал девушку в лоб ушёл.” По лицу Олимпии текли слёзы, она даже не старалась их скрыть. А зачем? – Считаешь, что этот парень способен тебя предасть? Не глупи, детка. – Нам всё равно не быть вместе. Мы буквально из разных миров. Я люблю его, пусть и прошло мало времени, но я люблю его. Он веселит меня, заставляет радоваться жизни, но обязанности... – Да наплюй ты на это,– женщина села на корточки перед внучкой,– тебе, ведь даже не нравится всё это: правление, трон. А, если не хочешь подвести семью, то работай удалённо. Твой папа ничего и не делает, хотя стоит, но миры на этом не рухнули. Подумай над этим, желательно сейчас. Чем дольше ты здесь, тем хуже ему там. Любовь– редкая штука, не каждому дано найти её. Поверь богине, которая организовала убийство своего мужа. Бабушка Гея тепло улыбнулась, подмигнула и растворилась в песке. Вот так взяла и исчезла. Олимпия стёрла слёзы, поджала губы и пошла вперёд. – Ну и за что мне такая семья? Она шла и всё время думала. Думала и дума пока не пришла к такой мысли:

“Я всё решила.”

====== Часть 20. Всё решила ======

Комментарий к Часть 20. Всё решила Эту часть я хотела выложить вчера, но не успела. Зато она утром Уже середина декабря. Зима холодная, снежная, сугробы по колено и никто не решался даже просто прогуляться. Ученики Хогвартса кутаются всё теплее и теплее. Все предвкушали наступающий праздник, ведь осталась неделя. Все, кроме Сириуса Блэка. Олимпия ещё не очнулась, и он не видел смысла чему-то радоваться. Джеймс, Питер и Римус пытались его развеселить, но безрезультатно. Уже утром Блэк шёл по давно известному маршруту, а именно к Больничному крылу. Он нёс в руках маленький букетик канн, её любимых цветов. В это время года трудно найти настоящие цветы, но Сириус учит Трансфигурацию с первого курса, пытается учить. На нём не было лица, он понимал, что сегодня будет, как вчера, как позавчера, как каждый день. Блэк поменяет цветы (хорошо, что Мадам Помфри разрешила ему приходить), расскажет о вчерашнем дне о планах на сегодняшний, поцелует в лоб и уйдёт. Сириус хотел оставить настоящий поцелуй на тот момент, когда Олимпия проснётся. Блэк заметил, что у дверей Больничного крыла стояли профессор Дамблдор, его декан и мужчина с женщиной и какой-то парень. Сириус узнал его, это тот чувак с бара. Как понял гриффиндорец, он брат Олимпии. По логике мужчина и женщина были их родителями. Из взгляды подтвердили эту теорию. Голд была очень похожа на них, особенно на маму, но глаза достались от отца. Голды были прилично одеты. Сириус подошёл к ним и сказал: – Доброе утро, профессор Дамблдор, профессор Макгонагалл, рад вас видеть. – А вот и он. Познакомьтесь, мистер Блэк, это семья мисс Голд, ну малая часть. Я говорил им, что вы весьма пунктуальны, каждый день приходите в это время,– сказал Альбус. – Здравствуйте, приятно познакомиться, Сириус Блэк,– Сириус пожал руки парню и мужчине, а ладонь дамы легко поцеловал. – Канны, как мило. Это любимые цветы нашей дочери. Меня зовут Гера. – Молодой человек, не проводите ли нас к Олимпие? Я уверен, что у ваших преподавателей найдётся и побольше дел. – Конечно, мистер Голд. До свидания,– обратился Сириус к директору и декану. Они попрощались, а гриффиндорец открыл перед семьёй дверь. Они вошли и направились к единственной занятой кровати. На ней лежала бледная худая девушка. Синяки ещё не прошли, но некоторые бинты всё таки сняли. Первым проявил чувства брат. Он бросился к сестре и сел рядом. Парень взял две хрупкие ручки в свои и начал их целовать. В это время Сириус менял цветы. – Я убью тех, кто это сделал. – К сожалению не получится. – Почему, мистер Блэк, если не секрет? – Мистер Голд, эти три твари долгое время и до сих пор лежат в своих кроватях, если я не ошибаюсь с шестью переломами, вывихнутыми руками и сломанными лицами. Брат встал и подошёл к Сириусу. Он протянул ему руку и сказал: – Спасибо, я ошибался в тебе. Меня зовут Арес. Блэк пожал руку и сел рядом с любимой. Он заметил, что Гера достала из сумки флакон. Она открыла его и поднесла горлышко к потрескавшимя и разбитым губам девушки из бутылка выливалась золотистая жидкость. Он ничего не понимал. – Рецепт этого зелья– наша семейная реликвия. Мы не тратим его просто так. Смотри,– сказала Гера. Сириус посмотрел на Олимпию и сильно удивился. Её глаза медленно начинали открываться. Потихоньку девушка приходила в сознание, а, когда опомнилась улыбнулась. – Сириус. – О, солнце,– Блэк не сдержался и обнял крепко Голд, как только смог. – А о родной семье ты и забыла. Как обидно. – Арес? Пап? Мама? Вы что тут делаете? – Директор написал нам, что наша дочь почти месяц лежит в коме, а мы должны были сидеть дома и ничего не делать? Ты о нас такого мнение? Все, знаешь ли беспокоятся за тебя. – Прости, мам. Я рада вас видеть, а ещё и очень соскучилась. Как дома? – Ты скоро и сама всё узнаешь,– ответил отец. – Что?– не поняла Олимпия. – Ты возвращаешься домой. – Мистер Голд, не делайте этого, не увозите Олимпию,– Сириус резко встал с кровати. – Прошу прощения, но это семейные дела,– ответил мужчина. – Сириус, всё хорошо, подожди за дверью,– девушка подмигнула и тепло улабнулась. – Мы с тобой ещё поговорим,– Блэк поцеловал Олимпию в щёчку и вышел под недовольные взгляды мужского пола. *** – А теперь объясните мне, почему я уезжаю. – Милая, мы узнал, что здесь творится и поняли, что отправлять тебя сюда было ошибкой,– мать села рядом с дочерью. – Но у нас был уговор! До восемнадцатилетия я нахожусь здесь. – Ты издеваешься? Ты не смогла одолеть этих мудаков, а ещё хочешь продолжать здесь жить. Мне так стыдно, я ведь учил тебя борьбе. – Сын, что за выражения?– возмутилась Гера. – Дорогая, он всё говорит правильно. Ты отправишься домой сегодня же! – Нет, он не знает о чём говорит. И проснуться я могла бы, куда раньше, но были обстоятельства. – Какие Олимпия?– тихим голосом спросила Гера. – Неважно, я повторяю, ты едешь домой! – Нет, папа! Я видела бабушку Гею! Повисла долгая тишина. Все уставились на Олимпию, как на психически больную. – И что же она тебе сказала?– сдался Арес. – Если короче, то, что нужно самим обустраивать свою судьбу. И я согласна с ней. Мне угодно прожить, так, как мне хочется. А сейчас мне хочется остановить эту тему, а потом поговорить со своим парнем. – С кем? Что ты сказала? – Папуля, как можно было не понять? Решим так, сейчас вы с улыбками на лице возвращаетесь обратно домой и говорите, что со мной всё хорошо. Я живу здесь до положенного срока, а потом я сама решу оставаться мне или нет. Как я поняла со слов бабушки, правлением я могу заниматься удалённо. – Олимпия, не смей так разговаривать со своими родителями,– строгим голосом произнёс Зевс. – Знаешь, папа, я уже не маленькая девочка. Я всё время слушалась вас, и что в итоге? У меня не было нормальной жизни. Теперь я хочу наверстать упущенное и меня всё устраивает. Тут мои друзья и человек, который любит меня. И вариант терять это, не особо устраивает. – Малышка, ты уверена? – Да, мама. В глазах Зевса читалась злость и обида, Гера была растеряна, а Арес горд. Родители молча встали и вышли, но брат остался. Он подошёл ближе и сказал: – Я горжусь тобой, Лимпи. Будь осторожнее. Арес поцеловал сестру в щёчку и тепло улыбнулся, а затем ушёл. Блэка не надо было долго ждать. Он вбежал сразу же и сел достаточно близко. – Ты даже себе не представляешь, как я по тебе соскучился. – Поверь, представляю,– Олимпия долго ждать не стала и поцеловала парня. Сириус долго ждал этого момента. Он обхватил её лицо рука и стал жадно целовать. Блэк очень по ней соскучился. Парень посасывал нижнюю губу и проникал языком всё глубже. Олимпия не могла долго сопротивляться и отдалась ему, но потом она вспомнила кое-что и отстранилась. – Сириус, стой. – Что-то не так? – Мы с тобой в Больничном крыле. Я уверена, сюда бежит и мчится Мадам Помфри. Оставим это на потом. – Как скажешь, солнце. Тебя забирают? – Нет, тебе придётся терпеть меня очень долго. – Ты сейчас сделала меня самым счастливым. А терпеть я могу тебя всю жизнь. Хорошо, что ты очнулась перед Рождеством. Это будут самые лучшие каникулы.

“Вот облом.”

– Не совсем, я не останусь. – Ты уезжаешь домой? Попроси и приедешь пораньше. – Да, домой, но не совсем к себе. Я поеду с Регулусом к вам. – Что? Куда? – Твоему брату нужна помощь, Сириус. Его заставят быть Пожирателем. Я же хочу помочь предотвратить это. – Он всегда хотел им быть. Кому ты помогать собралась? – Сириус, нет, он не хочет. Регси мне сам так сказал. – Ты ему и прозвище уже дала? Я не знал, что ты одна из таких. – Из каких?– Голд боялась услышать ответ. – Из тех, кто берётся сразу за обоих братьев,– после таких слов Олимпия дала ему пощёчину. – Думай о чём говоришь. Ты понял что я сказала? Мне нужно помочь твоему брату, а не охмурить его. Мне и тебя хватает. Уходи. Сириус Блэк, ты меня разочаровал, ты сильно ранил меня, хуже чем Кристиан. – Прости, я... – Уходи!– Олимпия указала на дверь. Сириус хотел поцеловать на прощение, но девушка увернулась. Парень ушёл и закрыл за собой дверь. – Не успела я появиться, как уже поругались.

====== Часть 21. Идиот ======

Комментарий к Часть 21. Идиот Часть маленькая, но она добавит интриги и от неё разовьются интересные события. Приятного чтения На улице светило солнце, но оно не было тёплым, дул холодный ветер, и эта погода никого не останавливала пойти сегодня в Хогсмид. Джеймс, Римус, Питер и Сириус были в своих комнатах и собирались на прогулку. – Бродяга, я тебя не понимаю. Олимпия в коме, тебе не нравится, и это понятно, но, когда она очнулась, ты всё равно ходишь грустный и не обжимаешься с ней во всех углах. Что ты натворил? – Сохатый, почему сразу я? – Сириус, во всех ссорах чаще всего виноват ты,– ответил Люпин, лёжа на своей кровати и ждя друзей. – Может это тот случай, когда я здесь не причём? – Бродяга, Лунатик сильно приуменьшает. Ты всегда виноват,– Джеймс одевал мантию и усмехнулся своим словам. – Да отвалите вы,– Блэк сел на свою кровать и отвернулся от друзей,– хотите знать, пожалуйста. Мы поругались с Голд. Она не остаётся на Рождество в Хогвартсе, а едет с моим братом к нему домой. Все замерли и наступила глубокая тишина. Каждый осмысливал новую информацию. – А она как-нибудь оправдалась, сказала что-то на этот счёт? – Хвост, конечно она сказала, но это слишком глупая отмазка. Голд, типо едет помочь Регулусу не стать Пожирателем. – Ох, а я то подумал. Это же круто, хоть кто-то за ним присматривает. – Джеймс прав, ты нас напугал. Представь, Олимпия поможет не встать Регулусу на плохую сторону,– Римус облегчённо вздохнул и улыбнулся,– и почему ты решил, что это отмазка? – Потому что она остаётся не с тобой, а Регулусом? Сириус, ревность– плохое чувство, как и зависть,– Поттер подошёл и положил руку Блэку на плечо. – Да ни черта это не ревнось. Просто кто-то решил поохотиться за двумя братьями Блэк,– за такие слова Сириус получил сильный подзатыльник от Джеймса,– ай! – Блять, ты идиот? Я недеюсь, что тебе хватило собачьих мозгов не говорить это ей. – Нам стыдно, что ты уже об этом подумал, ни то, что сказал,– к ним подошёл Римус и посмотрел с угрозой. – Ты же не сказал? Мы не слышим отрицательного ответа, Бродяга. – А как я должен был отреагировать? – Ой бляяя,– хором сказали трое. – Блэк, ты уже все мозги пропил или остатки скурил?– Люпин отвесил второй подзатыльник. – Ай! Хватит бить! – Сириус Блэк, давай кое-что уясним. Когда ты уходил из дома, то бросил не только родителей, но и брата, хотя это свершилось ещё намного раньше. У Регулуса не было настоящих друзей, которые смогли бы помочь ему. Тебе всегда было наплевать на него, без обид, но это правда. Олимпия же заменяет тебя, родного брата, когда уже поздно, но идёт до конца. Ты, в это время, ревнуешь, обозвал охотницей за деньгами и сам дуешься. – Бродяга, по словам Римуса, ты полный кабель. – Вы издеваетесь? Делаете из меня какую-то тварь,– Сириус встал и подошёл к двери. – А разве нет?– сказал Питер. Блэк хопнул дверью и вышел. Он направлялся к той, перед кем провинился.

“Тварь. Сами такие! Сука, без этих придурков сидел бы и дальше дулся. Сейчас прийду и попробую извиниться.”

Гриффиндорец шёл по пустым коридорам Хогвартса, погружённый в свои мысли. Из них его смог вывести женский голос: – О, Сириус, привет. Марлин Маккиннон появилась откуда-то и Блэк обратил на неё внимание. Девушка была одета в школьную форму, но её юбка уж слишком короткая. Хоть на ней и была тёплая мантия, но Сириус, уверенный, что ей холодно, ответил: – Привет, Марлин. Чего в Хогсмид не пошла? – Я нашла дела поинтереснее. – Понятно, ты прости , но мне пора. – Стой. Подождёт твоя Голд, никуда не денется. Маккиннон подошла слишком близко и положила свою ладонь на щеку парня. Не теряя времени и шанса Марлин поцеловала Сириуса в губы. Девушка не отпускала его и держала. Блэк пытался что-то сделать, но безрезультатно и это очень странно. Парень отталкивал однокурсницу, но она стояла на своём, поэтому он бросил эту затею и перестал сопротивляться. Сириус понял, что её губы совсем отличались от губ Олимпии. Они были твёрже и тоньше. Когда Марлин осознала, что гриффиндорец перестал дёргаться, то она углубила поцелуй. На этом Блэк остановился и резко одёрул её, толкнув к стене. – Ты что творишь? – А разве тебе не понравилось? По твоему ответу, так не скажешь. – Запомни, Маккиннон, об этом никто не узнает, особенно Олимпия. Мы забудем это, как сон. – Как очень приятный, нежный, долгожданный сон. – Говори, что хочешь, но если хоть одна живая душа узнает об этом, я лично прийду за тобой. Сириус развернулся и быстрым шагом направился в Больничное крыло. Только теперь он не знал, нужно ли ему теперь?

“Мерлин! Что я натворил? Но, ведь никто не узнает, мы были там одни. Одни посреди коридора! Чем я думал, надо было что-то сделать, а я урод сдался. Нет, я не пойду к Голд, уж точно не сейчас.”

Блэк развернулся и двинулся в сторону Большого зала. Скоро начинался обед для тех, кто остался. Таких немного, но это лучше, чем его друзья, которые начнут распрашивать о походе к его девушке. И что он скажет? Что поцеловал совсем другую и не сопротивлялся? Уж точно не это. Сириус думал, что это останется тайной навсегда и для всех, но, как говорится, надежда умирает последней. Комментарий к Часть 21. Идиот Мда, автор разошёлся

====== Часть 22. Больно, очень больно ======

Олимпия лежала в Больничном крыле четыре дня. К ней много, кто заходил и много чего приносил. Мадам Помфри сказала, что нужно ещё немного полежать здесь, но у Голд были планы выпросить “свою свободу”. – Прошу, Мадам Помфри, я больше тут не могу. Я здорова, как бык и буду самой аккуратной, только выпишите. – Ох, милочка, сколько можно? – Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. – Ладно, но каждый вечер в течение недели будешь приходить на проверку. – Ура! Конечно, конечно прийду. А можно сейчас уйти? И на обед успею. – Ох, горе мне с этими детьми. Иди давай. Олимпия была счастлива, что её выписали. Ей хотелось эпично зайти в Большой зал и поприветствовать друзей. Она представляла их реакции и эмоции, но всё это она затеяла, ради одного, ради одного человека, ради Сириуса. После их небольшой ссоры он больше не приходил, а остальные рассказывали, что на нём лица нет, ходит хмурый и грустный. Голд подумала, что будет умнее и сделает шаг к примирению первой. Девушка шла по коридорам школы и знала, что её друзья уже давно едят, поэтому появиться эффективно у неё точно получится. Олимпия сделала глубокий вдох и перешагнула порог зала. Некоторые обратили на неё внимание, от чего обратили все. С высоко поднятой головой и победной улыбкой, девушка шла к своему столу. Все Мародёры смотрели на неё и радостно улыбались. Все, кроме одного. Сириус не поднимал головы, такое ощущение, что он в другом мире, поэтому она решила это использовать. Олимпия приложила палец к губам и тихо подошла к парню. Девушка наклонилась и быстро поцеловала Блэка в щёчку. От этого действия он очнулся и удивлёно посмотрел за спину. Голд улыбнулась и наклонилась ещё раз, но сейчас она чмокнула его в губы. На секунду ей показалось, что Сириус вздрогнул, но эти мысли она сразу отбросила. – Наконец-то, мы думали, что ты там и помереть собралась,– сказал Джеймс, вытирая рот. – Я тоже так считала и попросила Мадам Помфри выписать меня раньше. Только теперь, я целую неделю каждый вечер буду ходить к ней на проверку. – Это нормально, она могла привязать тебя к койке и дело с концом,– Поттер встал и направился в её сторону. Джеймс встал рядом с Олимпией и обнял её, он прошептал ей на ушко. – Сделай что-нибудь с Бродягой. Девушка незаметно кивнула, отстранилась, и парень сказал: – Ну что же, по такому случаю, надо собраться и отметить. – Только, пожалуйста, давайте небольшой компанией: вы, я, Лили и Алиса. – Нашей выжившей всё можно,– опередил Поттера Римус. – Ладно, тогда вечером в Астрономической башне. – Сириус, можно тебя на минутку?– сказала Олимпия. – Да, конечно. Девушка вышла вместе с парнем в коридор и направлялась в более тихое место. Когда Олимпия привела Блэка в “укрытие”, то сразу кинулась к нему и повисла на его шее. Её носик упирался в его и Голд посмотрела ему в глаза. – Давай, забудем всё. С Регулусом я всё равно поеду, но не могу долго ссориться с тобой. Пойми, мне нужен только ты. Сириус мило улыбнулся и поцеловал девушку в губы. Затем, он закружил её в воздухе, а потом поставил на пол. – Прости меня, я ревнивый придурок, прости, что не пришёл раньше. Нарвался на Филча, и он поставил отработки. Я очень сильно волновался. Прости меня за всё. – А я переживала, что несколько дней придётся, только пялиться на тебя. – О, мисс Голд, стоит вам улыбнуться и я сразу весь ваш. – Мистер Блэк, вы мне льстите. *** Мародёры и девочки уже сидели в Астрономической башне. Они пили сливочное пиво и веселились. Римус принёс магнитофон и играла музыка. Джеймс танцевал с Лили, Питер смеялся вместе с Римусом и Алисой над Блэком, который закинул Голд на плечо и бегал с ней по бывшиму кабинету. Однокурсники наслаждались временим, проведённым вместе, но ничто не вечно. В дверь постучались и одним взмахом палочки Эванс выключила магнитофон. В проёме показалась блондинистая голова. Марлин зашла и закрыла за собой дверь. – Привет, простите, что помешала, но я услышала музыку и решила посмотреть, что происходит. Можно с вами?

“Серьёзно? Заглушающие чары ставила Лили, а она никогда не ошибается. Справедливая Афина, Маккиннон, ты одета в короткую юбку и тонкую водолазку, накрасилась и волосы уложила. Не похоже, что ты не знала о нашей вечеринке,”– подумала Олимпия.

“Мерлин, только не она.”– сказал про себя Сириус.

– О, Марлин, конечно, давай к нам,– ответила Алиса. – Чем занимаетесь? – Танцуем, веселимся и просто кайфуем. – Так, Питеру больше пить нельзя,– пошутил Джеймс, садясь вместе с рыжеволосой в маленький круг из друзей. – Да, иди ты,– Петтигрю ударил в плечо Поттеру. – Скучно, а не хотите сыграть в правду или правда?– “невзначай” поинтересовалась Маккиннон. – А что это?– не поняла Олимпия. – Магловская игра, но там правда или действие. Мы же отвечаем на вопрос, но если не хотим, то нам задаётся более каверзный вопрос, дорогуша,– Сириус закинул руку на плечо своей девушки. – Но, ведь можно соврать. – Олимпия, как раз для таких случаев и используют кроткосрочную сыворотку правды,– пытаясь не показать своей раздражённости, сказала Марлин. – Но у нас её нет,– отметил Римус. – Значит, будем верить на слово. Ну что? Играем?– сказала Марлин. – Да, давайте, всё равно ничего интереснее не придумаем,– ответила Алиса. – Хорошо, тогда, кто первый?– спросил Джеймс. – У меня вопрос к тебе, Поттер,– Олимпия обратила на себя внимание,– какие у тебя планы на Лили? Парень взлохматил волосы и, обнимая Эванс, ответил: – Проще простого, это был сюрприз, но, если мы говорим правду, тогда слушайте. После окончания школы я бы сделал Лили предложение руки и сердца, всё как положено. На свадьбу подарил бы маленький дом и завели бы семью. Может я стану мракоборцем или пойду играть за какую-нибудь квидичную команду, а Лили, как и хотела, целительницей. Первого мне хочется мальчика, думаю назвать его Гарри. Только представьте, Гарри Джеймс Поттер– лучший ловец Британии, гордость волшебного мира. С животными не знаю, на этот вопрос может ответить мисс Эванс и будущая миссис Поттер. Все уставились на Лили. Она была красной, как помидор. Джеймс поцеловал её в щёчку и посмотрел на друзей. – Здесь он точно не врёт, ставлю значок старосты. – Римус, как раз вопрос к тебе. Почему не хочешь завести новую девушку?– спросила Марлин. Олимпия понимала серьёзность ситуаций и решила помочь другу. – Лучше спросите о чём-нибудь меня. – О, можно я?– Питер аж подпрыгнул. Ему кивнули в знак согласия, и он продолжил– какой самый скрытный факт о тебе, связанный с твоей семьёй, о котором даже ты сама не очень хочешь думать? – Думаю есть такой, пообещайте, что никому не скажите. Я ребёнок инцеста, мои родители родные брат и сёстра и они такие же, как и я, их родители тоже брат и сестра. Повисла тишина, но её нельзя было назвать неловкой, просто каждый думал про слова девушки. – И что молчим? Всё нормально, я давно привыкла, но от этих размышлений всегда берёт в дрожь. – Мда, а ты... – Нет, Алис, я не буду делать тоже самое. Мои братья для меня только братья. Они моя опора, гордость и лучшие советчики, ни капли больше. Давайте следующий вопрос. Олимпия почувствовала, что Сириус притянул её к себе ещё ближе. Она улыбнулась и посмотрела на Петтигрю. – Питер, а что ты думаешь о будущем?– спросила Голд. – Не знаю, может буду дальше изучать травологию и стану учёным, а может женюсь и пойду в банк. Жизнь покажет. – Скучно. – Сириус, если тебе скучно, то мы и тебе зададим вопрос,– сказала Марлин.

” Кто меня тянул за язык? Прошу всевышних, пожалуйста, пожалуйста...”

– Сколько у тебя было девушек?– выкрикнула Алиса.

“Спасибо.”

– Может не надо? Не хочу этого знать,– перебила парня Олимпия. – Да, думаю этот факт не всем интересен,– поддержала Лили. – Ладно, тогда глупый вопрос. Мы все знаем на него ответ, он слишком лёгкий, но, Сириус, ты изменял Олимпии за время ваших отношений? Поцелуи, постель, считаете всё,– поменялась Алиса.

“Ну она не должна сознаться”– подумал Блэк.

– Нет, конечно. – Это было ожидаемо и... – А врать не хорошо,– перебила Джеймса Марлин,– разве ты не помнишь, что было три дня назад? – Что было три дня назад?– Олимпия напряглась и насторожились. Она медленно начала отстраняется от Блэка и смотреть ему в глаза. – Ты что не рассказал ей? Ну как же, пустой коридор, я в короткой юбке, она в Больничном крыле. Ты почти не сопротивлялся. Тот поцелуй запомнится мне надолго. Все удивлённо уставились на парня, а он смотрел в пол. – Сириус Орион Блэк, скажи, что это не правда,– Олимпия не заметила, как её голос дрогнул, но поняла, что глаза уже щипали,– Сириус Орион Блэк, ответь,– она начала выходить из себя. – Это правда,– тихим голосом ответил парень. Он не мог посмотреть на какого-то, особенно на любимую. Голд ощутила, как земля ушла из под ног, мир перевернулся, сердце ёкнуло, а может оно просто разбилось. Сейчас ей хотелось крушить всё на своём пути, но больше всего хотелось плакать. Лечь в кровать, уткнуться носом в подушку и плакать– вот в чём нуждалась Голд. Первое настоящее предательство, и от кого? От того, кто говорил, что она делает его счастливым, от того, кто утверждал, что всегда будет с ней, от того, кто клялся в верности и просил доверия. Олимпия не смогла контролировать себя, поэтому слёзы покатились сами. Какая разница, что все увидели её слабость, если любимый человек воткнул нож в спину. Истерика поступала, но девушка держалась. Она всхлипнула и сказала сквозь слёзы: – Как ты тогда сказал? «Я обещаю, что ты не пожалеешь, ты не разочаруешься во мне», так вот, я разочаровалась, ты сделал мне очень больно. Олимпия встала и собиралась выйти, но её схватили за руку. Она знала, кто это был, поэтому без раздумий дала пощёчину. Разница была в секунду, что придавало действиям эффектности, как в кино. Но это не глупый фильмец из жанра мелодрама, здесь всё очень даже реально. Голд повернулась и, пригрозив пальцем, сказала с яростью в глазах, наполненными жидкостью: – Если ещё раз, Сириус Орион Блэк, ты ко мне не то что подойдёшь, а притронешься, ты пожалеешь, что тогда что в баре сел ко мне. Олимпия громко хлопнула дверью и побежала вниз по лестнице. Она старалась скорее попасть в комнату, поэтому бежала быстрее и быстрее. Голд что-то пробубнила Полной даме, и через четыре минуты девушка лежала в кровати, рыдая в подушку. Она начала кричать, бить кровать, пинать одеяло, кусать руки и не заметила, как её птица вылетела в окно. Заснула Олимпия точно до прихода соседок, но даже в царстве Морфея ей не удалось расслабиться. *** – Никуда ты не пойдёшь! – Лили, мне нужно с ней поговорить. – Наговорился уже, поверь, сейчас ей меньше всего хочется видеть тебя. Рыжеволосая перегородила дверь Блэку собой и не выпускала ни его, никого. – Да, ладно вам. Пусть хоть попытается, вряд ли его болтавня что-нибудь исправит, зато вместе посмеёмся над истерикой Голд,– непринуждённо сказала Маккиннон. – Закрой хлебальник, пока я лично не вмазал тебе. – Римус, Римус, тише, успокойся,– Алиса держала Люпина,– но он в чём-то прав, Марлин. – Успокоемся все. Нам пора спать, каждый идёт по своим кроватям и никуда больше, Сириус. Мы выйдем последние,– безжизненно сказал Джеймс. Поттер поцеловал перед сном свою девушку и дождался пока все выйдут. – Я... – Нет, послушай меня сейчас, Блэк. Это низко, очень низко. Ты рассказывал мне о своей любви к этой девушке, называл её при мне “миссис Блэк”. И что ты сделал? Что ты сделал? Олимпия была самым лучшей и единственной парой для тебя. Хотел оправдаться, оправдавайся перед ней, но она тебя и слушать не станет. На её месте я сделал бы тоже самое. Джеймс вышел за дверь и оставил Сириуса одного. Он смотрел в одну точку и вспомнил, как на этом месте он впервые поцеловал Олимпию, девушку, которая доверилась ему и девушку, которую он упустил.