Текст книги "Свадьба века (СИ)"

Автор книги: love and good

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Действующие лица ==========

Анастасия. Невеста (или её труп, тут смотря с какой стороны глянуть). Вечно молодая, вечно озорная. Романтик в душе, до сих пор верящий в чудеса и любовь до гроба (в её случае – буквально).

Вейн. Счастливый жених. Потасканный жизнью, побитый о рифы океана проблем, но в целом держащийся бодрячком. Пережил кое-какое дерьмо в своей жизни, поэтому свадьба ему уже не страшна.

Белкет. Изначально создавал культ, но что-то пошло не так, и вместо адекватных последователей заполучил кучку сказочных полумёртвых раздолбаев. Немного (много, очень много) зае… кхм, замучился, отчего смотрит на мир с лёгкой тенью уныния и безысходности. Голосами общественности привлечён в качестве священника, благословляющего брак.

Людмила. Держит руку на пульсе (не своём, а многочисленных любовников, конечно), а нос по ветру. Дамочка, у которой давно всё схвачено. Лавирует между потенциально полезными знакомствами, аки наг между рифами. Амбициозная и властолюбивая подружка невесты, которая надеется получить достойную награду за свои старания.

Адар-Малик. Сам в шоке, как он здесь оказался. Самый стойкий гость, который падёт последним. Напившись, имеет склонность дебоширить и лишний раз проверять, уважают ли его в этом месте или нет. Почётный друг жениха и шафер, припарковавший ламассу в неположенном месте.

Закира. Надеется наконец-то устроить свою личную жизнь пока родителям не до неё. Доказывает всем (хотя никто этого не просит), что она уже девочка взрослая и вообще делает, что хочет. Горячая кровь и не менее горячая затрещина тому, кто попытается отвлечь её от жарких поцелуев Ладислава.

Ладислав. Парень, которому уже ничего не страшно в этой жизни. «Гулять так гулять – живём один раз», – его девиз до конца оставшихся дней. Искренне надеется, что эти дни не закончатся на следующее же после свадьбы утро. Стойкий оловянный солдатик, который до сих пор не сбежал. Потенциальный зять молодожёнов, ибо как честный и благородный рыцарь теперь он на Закире может только жениться.

Виктория. Рискует очень сильно подмочить свою репутацию сурового рыцаря смерти. Всю свадьбу бегает от надоедливого ухажёра, который внезапно почувствовал себя слишком смелым. Тот самый гость, на которого все делают ставки – убежит, аль нет. Морально готовит уже разогретую братию к ещё одной свадьбе, под шумок, так сказать. По недвусмысленному поглядыванию на архонта эта перспектива перестаёт быть такой призрачной.

Валерио. Хороший тамада, и конкурсы интересные. Окрылённый любовью и верой в свою неотразимость. Основательно берёт быка за рога, но что-то явно идёт не так, и за рога берётся почему-то Джованни, а в драку лезет Чарна, пока Виктория профессионально делает ноги.

Джованни. Очень долго и усердно добивался расположения Овидио, но пришла старшая сестра и всё испортила. В вечной депрессии и непомерных амбициях, ищет того, кто готов выслушать его нытьё и обеспечить насыщенную жизнь. Тот самый гость, который напившись, начнёт грузить всех своими проблемами.

Чарна. Точит зуб на Людмилу и молится на Зенду. Пришла на праздник только потому, что и Зенда пошла на него. Напившись, плачет горькими слезами, что любая банши обзавидуется. Имеет склонность петь, не попадая в ноты, о несправедливости в отношении своей богини, параллельно с этим восхваляя её. Гость, который обязательно замутит драку с тамадой, ибо «лишь одна женщина во всём Асхане достойна называться прекраснейшей из прекраснейших».

Зенда. Тот самый гость, который приходит, чтобы испортить всем жизнь и настроение своим недовольством и мрачной аурой. Ложка дёгтя в бочке мёда творящейся (не)молодой семьи. Завидует Анастасии по-чёрному, но в глубине души надеется встретить на свадьбе и свою половинку. Ну, или хотя бы фиал яда Матери Намтару.

Сандро. Тот самый гость, которого не звали, но он пришёл. Собиратель информации и компромата. Мазохист в душе, мечтающий стереть мир к чертям, потому что бывший в итоге женился не на нём, а на Анастасии.

Лукреция. Любимая внуча Загробного Владыки. Не может оставить беспокойного деда без присмотра, ибо иначе чревато последствиями. Ну и как же при этом ещё раз не подпортить жизнь любимому братишке?

Йорген. Сам в шоке, как оказался на закрытой вечеринке только для немёртвых. Собутыльник архонта и его же брат по несчастью. Понимает всё без слов, ибо сам в таком же дерьме сидит. Втайне надеется, что хотя бы здесь беспокойные подопечные во главе с Раилагом его не найдут. Всё в той же тайне надеется, что если они-таки его не найдут, то от горя и безысходности не отправят весь Игг-Шайл к чертям в Шио.

Каспар. Язвенник-трезвенник, которого не берёт даже самая забористая брага. Ум, честь и совесть некромантского общества, а также его память и здравый смысл. Очумелые целительские ручки, способные вылечить всё, даже некромантское похмелье. Ясный ум, который на утро будет помнить всё – собственно, это главная причина, по которой его и зовут на всякие сомнительные мероприятия.

========== Свадьба века ==========

Спасение Матери Намтару от проклятия Загробного Владыки оказалось делом непростым. Закончилось оно, хвала Богине, поражением сил Ордена Пустоты и, как и всё, над чем была власть Асхи, обернулось во благо, заставив Вейна кардинально пересмотреть свою жизнь и былые приоритеты.

В частности, одной из тем, над которой Жнецу Душ пришлось особенно сильно задуматься, стали его отношения с Анастасией. Он едва не потерял её во время чумы; потерял на долгих двадцать лет, пока был в добровольном изгнании. Всё это ему категорически не нравилось, и Жнец Душ решил взять ситуацию в свои руки и кардинально изменить её.

Именно поэтому на следующий же день после возвращения из Мира Духов в Аль-Бетиль Вейн сделал Анастасии предложение руки и сердца.

Иерофант, несмотря на полтора века существования в качестве вампира, вовсе не растеряла юношеской романтичности и идею своего, вообще-то и без того супруга, поддержала с завидной долей энтузиазма.

Уже тогда все поняли, что намечающееся событие будет воистину грандиозным.

Из своей свадьбы иерофант и Жнец Душ не думали делать какое-то масштабное празднество. Поэтому пригласили на неё лишь самых близких, включая призраков давно почивших родственников. Кейт и Вячеслав, призванные заранее, украдкой вытирали невидимые слёзы и поглядывали на младшую дочурку с умилением.

А потом герцогиня решила взять организацию праздника в свои руки.

Местом проведения свадьбы, после долгих споров и пререканий с женихом и, почему-то, Людмилой, было решено оставить Аль-Бетиль. В качестве компромиссного варианта, который устроил всех, оставили многострадальный внутренний двор цитадели, который и без того успел на своём веку повидать немало.

Днём свадьбы был выбран прекрасный, невероятно солнечный день без единого облачка на небе и жарой +40, до которой немёртвым и мёртвым, впрочем, не было никакого дела. Идеальный день для проведения такого знакового события, как бракосочетание.

Гости уже собрались в нижнем храме пред святилищем Матери Намтару, Анастасия вот-вот готова была выйти к жениху, который хмуро поглядывал на невозмутимую фигуру архонта, подозревая, что Ангел Смерти, на самом деле, едва ли был в восторге от выпавшей ему чести. Рядом с ними, переглядываясь мрачными взглядами, стояли Людмила и Адар-Малик, привлечённые в качестве свидетелей.

Всё было готово к самому знаменательному дню не только для Дома Этерна, но и для всех Семи Городов.

Однако… стоит ли говорить, что у некромантов всё не так, как у нормальных людей?

Двери в храм, меж тем, отворились, и в него вошла невеста в сопровождении Закиры, призрака Кейт и Виктории.

Вейн во все глаза смотрел на свою невесту, пока она неспешно плыла к нему, а после, когда Анастасия поднялась на помост, где и расположилась основная компания, замер вместе со всеми в предвкушении.

Архонт прокашлялся, обводя всех присутствующих взглядом. Он приготовил самую незабываемую речь, и пусть хоть какой-то упырь попробует её испортить!..

– Дорогие новобрачные, Вейн и Анастасия! – торжественно начал архонт. – Сегодня наступил самый знаменательный день в вашей нежизни. В нежизни, которая подарила вам самый счастливый миг: первую встречу, которая осенила вас своей божественной дланью и, наконец, подарила будущую семью. А семья, как это известно, самое прекрасное, что может иметь каждый человек. Семья приходит к нам неожиданно и незабываемо, как первая жажда крови у новообращённого вампира, как призрак прекрасной девы, приходящий по ночам к ревнивому любовнику, убившему её, как поцелуй Матери Намтару, получаемый достойнейшим. Семья – это ваш уют в затхлом склепе и счастье адепта, получившего зачёт с первого раза…

Постепенно у гостей во главе с женихом и невестой начали вытягиваться лица. Вслушиваясь во вдохновлённую речь входящего в раж Ангела Смерти, они поняли, что конкретно попали.

– Какому умнику пришла в голову идея заставить ангела говорить торжественную речь?! – недовольно проворчал призрак герцога Иштвана. – Всем же прекрасно известно, что эти крылатые твари те ещё любители поговорить.

– Где вы были раньше, герцог? – приваливаясь плечом к чёрному камню стены, морально готовясь к страшному, тяжело вздохнул Каспар.

Свадебная церемония, между тем, обещала растянуться надолго.

Пока архонт продолжал красочно и метафорично описывать семейное гнездо творящейся семьи, Людмила закатывала глаза – она, конечно, ради власти была готова на многие жертвы, но это всё же было выше её сил. От мысленной и крайне нецензурной тирады её отвлекло тихое шипение:

– Псс, – Людмила нахмурилась, осторожно обводя глазами присутствующих. – Псс… Людмила! – рыцарь смерти повернула голову вбок, натыкаясь взглядом на выгнувшегося Адар-Малика, который, почему-то, как-то очень подозрительно ухмылялся.

– Чего тебе? – одними губами, но оттого не менее надменно вопросила она, и ухмылка на губах жнеца стала ещё подозрительней.

– Поправь свой ошейник. А то смущаешь грифонских призраков своими древними засосами на шее, – если бы Людмила была жива, она непременно вспыхнула бы от стыда.

Это же надо так опозориться! Ещё и на глазах у этого упыря!

Аккуратно дотронувшись до своего высокого ошейника, скрывающего всю шею, рыцарь смерти попыталась исправить положение, поправляя его и ставя на место. Адар-Малик при этом продолжал прожигать женщину ликующим насмешливым взглядом, и Людмила, которая пыталась его игнорировать, скрипнула зубами.

Великая Асха, как же он её раздражал!

В светлую голову, правда, тут же стрельнула гениальная идея, и Людмила, которая всегда терпеть не могла каблуки, с радостью сбросила с себя одну туфлю и запустила ею в надоедливого вампира. К своему огромному сожалению, промахнулась. Адар-Малик, проводив вопросительным взглядом улетевший снаряд, прошедший сквозь призрака какого-то высокопоставленного родственника Анастасии и застрявший между рёбер одного из костяных воинов, приподнял бровь в вежливом вопросе. А после, недолго думая, повторил подвиг Людмилы, запустив в неё своим ботинком.

Людмила профессионально увернулась от него и прожгла жнеца яростным взглядом. Его поймал взгляд Адар-Малика, и между рыцарем смерти и жнецом мелькнула искра. А следом за ней – буря, безумие и ещё одна туфля Людмилы.

В то время как между свидетелями происходила схватка не на жизнь, а на смерть, среди подруг невесты застыла тяжёлая напряжённая аура. Призрак Кейт был единственным, кто с искренним интересом и вниманием слушал пламенную речь архонта, всё набирающую обороты. Закира же переглядывалась с Ладиславом, стоящим в другом конце храма, окружённым со всех сторон призраками и Зендой. Периодически она беззвучно хихикала, а её щёки то и дело вспыхивали румянцем – молодые люди никак не могли дождаться того мига, когда они смогут уединиться друг с другом.

Престарелая прапрапрабабушка Анастасии в седьмом колене, благородная леди Вероника неодобрительно качала головой, шепелявя беззубым ртом что-то подозрительно похожее на «эх молодёжь!» и «вот в моё время такого не было!»

Виктория, последняя из подружек невесты, замерла по правую руку от Анастасии, чуть в стороне от неё. Впервые за очень много лет, а то и десятилетий, она сменила привычные доспехи и чёрные одежды рыцаря смерти на элегантное платье. И подумаешь, платье, подумаешь, наряжалась несколько часов в кои-то веке, не теряя надежды поразить одно конкретное бесчувственное сердце, подумаешь, волновалась… В конце концов, она была смелым, умудрённым жизнью воином – пред лицом опасности все эти мелочи отходили на второй план.

– Виктория, свет очей моих, благословение Асхи! – громкий шёпот Валерио, казалось, раздался прямо над ухом рыцаря смерти, отчего она вся на мгновение окаменела. – Я так страстно, так страстно жаждал увидеть тебя в платье на этой свадьбе, – голос костяного стража был полон восторга. – Ещё лучше было бы, если бы это платье было свадебным… Может быть, однажды… и с нами случится то же самое! – от непомерного энтузиазма и слишком уж подозрительно сверкнувших зеленью яда Матери Намтару глаз Викторию перекосило.

Она была рыцарем смерти, уважаемой дамой, членом личной гвардии архонта, тренером в Академии, служительницей Асхи, одно имя которой бросало в дрожь непосвящённых дилетантов из Империи или какого другого уголка Асхана – пред ликом опасности всё это не имело никакого значения. Поэтому стратегически отступая, наплевав на красивое платье и попытки поразить вдохновлённого собственной речью архонта, легендарная Виктория резво юркнула на одну из лавок, на которой расположилось призрачное воинство герцогской семьи.

– Семья, – между тем очень в тему продолжал вещать вошедший во вкус Ангел Смерти, – становится для вас всем, поэтому прежде, чем её завести, подумайте, что вам важнее: всё или семья!

– Мне кажется, или архонт скачет из крайности в крайность? – задумчиво шепнула Анастасия, с опаской поглядывая на Белкета.

– Не кажется, – мрачно отозвался Вейн. – Кому вообще стукнула в голову идея попросить его благословлять наш брак?!

Анастасия вздохнула, мысленно поддерживая жениха. Интересно, они поженятся ещё в этой жизни или уже в следующей?

– Необходимо в этот прекрасный день также вспомнить и о родителях наших замечательных молодожёнов. Об этих выдающихся людях… – голос Белкета мягким эхом отбивался от потолка храма.

– Я их даже не помню, – у Вейна дёрнулся глаз.

– Неважно, – отозвался архонт, не прерывая свой поток сознания. – Ведь только благодаря родителям в этот день предстали перед нами наши любимые молодожёны. А представьте себе, если бы не врезалось ядро катапульты в оборонительную стену неприступной крепости, что тогда было бы?..

Стоящий в первом ряду Вячеслав спрятал лицо в руках. Приятная прозрачная голубизна его духа окрасилась в лёгких нежно-розовый оттенок.

Пока сквозь него резко проскочила Виктория.

– Неживой не дамся! – воинственным шёпотом воскликнула рыцарь смерти, преодолевая препятствия.

– Любовь всей моей жизни и нежизни, свет очей моих, самая прекрасная из всех прекрасных дам, что озаряет тьму моего бренного существования своим светом, сегодня или никогда, но ты ответишь мне взаимностью! – едва ли не наступая Виктории на пятки, вдохновлённо произнёс Валерио.

– Родители – это ваш храм, – не обращая внимания уже вообще ни на что, продолжал говорить архонт.

– Они у нас уже давно мертвы! – сквозь зубы процедил Вейн, борясь с непреодолимым желанием броситься на Ангела Смерти и, наконец, заткнуть его.

Анастасия же лишь горестно вздохнула и посмотрела на угрюмый потолок:

– Асха всемогущая, сделай так, чтобы я вышла замуж в этом столетии!

Словно услышав молитвы своего иерофанта, Богиня откликнулась на них следующими словами Белкета:

– И наконец-то наступает для наших молодожёнов решающий миг этой церемонии. Ведь свадьба – это союз двух влюблённых друг в друга людей, союз добровольный… если, конечно, не обременён внезапной беременностью невесты… – архонт, чьё настроение, меж тем, у единственного неумолимо повышалось, продолжал всё с той же страстью. – Прежде чем связать вас узами брака, я желаю спросить вас: является ли ваше желание вступить в брак искренним, свободным и хорошо обдуманным. Будете ли вы любить друг друга вечно, ибо любовь…

– Да! – хором откликнулись Вейн и Анастасия, но Белкет их проигнорировал.

– Ведь любовь, – продолжил как ни в чём не бывало, – ведёт нас по ухабам жизни и её водоворотам, как секстант морских эльфов.

– Кто-нибудь, – простонал Сандро, который уже тысячу раз пожалел, что решил прийти на свадьбу бывшего друга, – заткните этот рог словесного изобилия! – с нескрываемой ненавистью и пожеланиями страшнейших мук, отчётливо читающимися даже на абсолютно голом черепе, он посмотрел на Ангела Смерти, на полном серьёзе пытаясь его проклясть.

Но проклятия раз за разом отскакивали от невозмутимого архонта, и вместо него Пустота поглотила нескольких грифонских призраков.

– Виктория-а-а-а! Стань моей женой! – на весь храм провыл не сдающийся Валерио, отчего рыцарь смерти едва не сбилась с дистанции, подскочив на месте.

– Давайте сначала эту свадьбу переживём, – флегматично отозвался Каспар, с сочувствием поглядывая на несчастную матерящуюся Викторию.

Валерио не отставал от неё ни на шаг, и даже проклятия не были в силах погасить его пыл и сбить с курса. Виктория совсем не сурово всхлипнула: ей оставался последний рывок к желанной свободе, и рыцарь смерти резко подалась вперёд.

– Архонт! Спасите меня! – запрыгнув на руки Ангела Смерти, повисла на его шее Виктория, окончательно и бесповоротно наплевав на свою репутацию.

И даже не догадываясь, что и без того немалое уважение, которое к ней питали, возросло практически до небес – эта самоотверженная женщина, наконец-то, заткнула охочего на поговорить Белкета.

В храме повисла в прямом смысле гробовая тишина. Гости в шоке наблюдали за разворачивающейся драмой, сражённый в самое сердце картиной, открывшейся ему, Валерио страдал, пока Вейн быстренько метнулся к жреческой кафедре, забирая оттуда массивную книгу и на ходу ставя свою подпись. Следом за ним свою подпись поставила и Анастасия. Отобрав у занятых жаркой руганью Людмилы и Адар-Малика кольца, новобрачные спешно одели их на пальцы друг друга.

– Виктория, но церемония ещё не закончена, – придя в себя после такого внезапного потрясения, архонт, машинально сомкнувший на худой спине рыцаря смерти руки, когда та запрыгнула на него, опустил их немного ниже, пытаясь отстранить от себя не желающую отстраняться женщину.

– Всё уже завершено, – спешно заверил Ангела Смерти Вейн, показывая в качестве подтверждения своих слов кольцо на пальце и подпись в книге.

Белкету, искренне раздосадованному, что он не закончил свою речь, не оставалось ничего другого, как недовольно провозгласить:

– В таком случае объявляю вас мужем и женой. Жених может поцеловать невесту, – Вейн склонился над возлюбленной, одаряя её поцелуем, и зал взорвался радостными аплодисментами – призрачными и живыми.

А после кто-то выставил бутылки со специальным алкоголем для немёртвых…

========== А поутру они проснулись (часть 1) ==========

В крепости Аль-Бетиля стояла мертвецкая тишина. Это, в общем-то, должно было быть неудивительным, ведь Аль-Бетиль был столицей некромантии всего Асхана. Однако некроманты заявили о себе, как о весьма неспокойных личностях, у которых, как ни парадоксально, жизнь после смерти только начинается. Поэтому тяжёлая, почти гнетущая тишина в цитадели у опытного и внимательного человека, хоть сколь-нибудь знакомого с суровыми нравами немёртвых, вызывала очень нехорошие предчувствия.

И, собственно говоря, не зря.

Виктория с трудом открыла глаза. Нахмурилась, непонимающе глядя в каменный потолок – было что-то, что до крайности смущало её в её положении. Прислушавшись (не без труда, кстати) к самой себе, рыцарь смерти не без удивления обнаружила причину своего дискомфорта.

Всё тело суровой седьмой внебрачной дочери любвеобильного герцога Быка болело как после хорошей драки. И ладно тело – больше всего, вызывая желание умереть окончательной, раскалывалась именно голова женщины. Казалось бы, что в этом странного-то?

Всё бы ничего, если бы Виктория не была два с половиной века как мертва.

– Асха всемогущая, что вчера произошло?! – держась за голову и с огромным трудом поднимая своё бренное тело на ноги, хрипло пробормотала Виктория.

Осмотревшись по сторонам, она наткнулась на трупы тела ещё нескольких несчастных, разбросанные по полу, банкетному столу и стульям.

– А, леди Виктория, доброе утро, – со стороны раздался тихий, немного лукавый голос, и рыцарь смерти резко дёрнулась на него. О чём тут же пожалела.

– Ах это ты, Каспар, – проворчала недовольно, всё ещё держась за голову. – Выглядишь, на удивление, бодро, – не без тени лёгкой зависти пробормотала Виктория, и мягкая улыбка на чужих губах стала лукавей.

– Вам просто стоило меньше пить вчера, миледи, – лич подошёл к женщине, протягивая ей какую-то склянку. – Возьмите, станет легче, – с сомнением глядя на пузырёк, Виктория всё же приняла его, опрокидывая в себя.

– Мы пили? – чувствуя, что и вправду стало легче, переспросила она.

– А вы ничего не помните? – Каспар вскинул бровь в вежливом удивлении.

– Иначе я бы не спрашивала! – с тенью раздражения отозвалась рыцарь смерти, одаривая собеседника хмурым взглядом. Тот как-то подозрительно улыбнулся.

Улыбка эта явно не предвещала ничего хорошего.

Откуда-то из угла послышалось копошение, и на свет богини показалось помятое лицо, а вернее его отсутствие. Сандро. Викторию перекосило.

– А он что здесь забыл?! – изумлённо прошептала она, наблюдая за приходящим в себя личем.

– Это долгая история, – туманно отозвался Каспар и замолчал.

Как показало время – до тех пор, пока в себя не пришли все гуляки прошлого вечера.

– Итак, на повестке дня у нас, что вчера произошло, – хриплым голосом постановил Великий Архонт, и между собеседниками повисла ещё более мертвецкая тишина, чем до этого.

– Мне кажется, Каспар что-то знает, – пытаясь держать свою привычную надменность, произнёсла изрядно помятая Людмила.

– Я тебе даже больше скажу, – скашивая глаза на бальзамировщика, мрачно протянула Виктория. – Каспар знает всё.

Двенадцать пар глаз и невесть откуда взявшийся Йорген обратили свой взор на несчастного лича.

Около двадцати четырёх часов назад…

Никто так и понял, откуда в нижнем храме появился алкоголь для немёртвых. Грешили сначала на кого-то из призраков Грифонов, потом на стражу костяных воителей, потом вообще на упырей. Очень быстро, правда, этот вопрос потерял свою актуальность, так как внезапно пришедшие к консенсусу свидетели очень резво подхватили материализовавшиеся ящички и отнесли их к банкетному столу. Куда, конечно, тот час отправились и остальные гости во главе со счастливыми молодожёнами.

Растеряв по дороге призраков Грифонов, которым пиршества были уже давно не актуальны, и тётушку Светлану, которая всегда отличалась невероятно сильной интуицией, а потому заранее предчувствовала тотальный Армагеддон, отчего решила от греха подальше заранее выдвинуться в путь, чтоб взрывная волна не накрыла ещё и её.

Всё-таки нежизнь и хоть какие-то жалкие остатки репутации были дороги ей как память.

Оставшихся героев этого вечера это, правда, едва ли могло остановить.

Свадьба – это всегда весёлое и радостное событие. Но сложно быть весёлыми и радостными, когда вы давно перешли на ту сторону жизни и отреклись от всего земного и мирского, отринули эмоции и чувства и вообще посвятили всех себя Асхе…

– У меня такое ощущение, то мы сидим на чьих-то поминках, – общую мысль, в конце концов, озвучила, как ни странно, Лукреция, и сидящий рядом с ней Ладислав посмотрел на неё с унылым пониманием.

– Ещё немного, и твои ощущения воплотятся в жизнь, – прожигая мило воркующих друг с другом молодожёнов гневным взглядом и ломая в руке уже четвёртую вилку, прошипел Сандро.

Воцарившееся уныние и тлен грозились превратить свадьбу в очередную траурную церемонию.

Никто уже в тот злосчастный вечер не помнил, кем был тот отчаянный, отчаявшийся смельчак, что первым начал наливать. Но то, что он стал негласным героем вечера, всем стало очевидно практически сразу.

С алкоголем и выпивкой жизнь, вернее, нежизнь, сразу стала как-то ярче и красочней. Замершая в жилах кровь забурлила и закипела, бледным лицам вернулся румянец, а потухшим глазам – блеск. Вечер определённо переставал быть томным…

Настоящее время

– Так, стоп, – монотонный рассказ Каспара первой перебила Людмила. Выглядела рыцарь смерти изрядно помятой, потерянный где-то в недрах аль-бетильских углов высокий ошейник не скрывал покрытую засосами шею, а на бледной коже грудей, виднеющихся во внушительном (благодаря кое-чьим стараниям) вырезе платья, отчётливо проглядывались следы мужских пальцев. – Это всё, конечно, просто замечательно, но, Каспар, ближе к телу, – тут Людмила поморщилась и быстро исправила свою оговорку: – Ближе к делу.

– Мы ведь изначально были на улице, – меж тем задумчиво почесал подбородок всклокоченный Вейн, на одной щеке которого был виден след от женской помады, а на второй – отчётливый отпечаток чьих-то зубов. – Как мы оказались здесь? – он посмотрел на лича, и начавшее разлагаться лицо Каспара вдруг сделалось очень и очень сложным.

– Видите ли… – осторожно начал он, почему-то виновато глядя на архонта. Тот, уже на собственном горьком опыте зная, что ничего хорошего такие взгляды подопечных не несут, инстинктивно напрягся. – Из-за войны, которую вы вчера успели развязать, внутреннего двора у нашей цитадели больше нет… Как нет двух линий укреплений, одной из стрелковых башен, южного крыла и казарм упырей.

От услышанного Белкету натурально сделалось плохо, и он схватился за сердце. Заботливая Виктория придержала его под локоть, не давая потерять равновесие. В этот момент в свете свечей взблеснуло золотом обручальное кольцо на её пальце, и рыцарь смерти на мгновение похолодела.

– И… с кем же мы воевали? – переглянувшись с встревоженной Анастасией, осторожно уточнил Вейн.

– Да много с кем… – туманно отозвался Каспар.

Около десяти часов назад

Это уже было неважно, как они дошли до жизни такой, однако три ровных ряда по пятнадцать бутылок лучшего вина, настоянного на слезах банши и яде Матери Намтару, были красноречивей тысячи слов. Гости уже давно были каждый на своей волне, и все потеряли как главный повод такой грандиозной пьянки, так и вообще целостность восприятия.

Анастасии, невесте и вообще первой красавице этого вечера, было грустно. Вернее не то чтобы грустно, она ведь, как ни как, замуж вышла! И не за кого-то там, а за своего любимого, за самого Жнеца Душ! Однако была какая-то непонятная тоска, что мучила нежную ранимую душу почившей герцогини Грифона.

Вот! Вот он ответ на её вопрос!

Анастасия яростно зарычала, сверкая пьяными глазами. Она не хотела умирать. Не хотела становиться некромантом. Она хотела жить и наслаждаться жизнью! А её предали! Ещё и кто! Её учитель и возлюбленный!

Анастасия решительно стукнула гранёным стаканом по импровизированной барной стойке. Стоящий за ней Каспар, толкающий гостям коктейли собственного производства, против воли вздрогнул, с опаской посмотрев на пьяную решительную иерофанта, чья рука решительно метнулась к заколке, которой были заколоты в уже давно распавшейся причёске волосы…

Уриэль, на самом деле, не сразу понимает, что происходит. Чья-то магия, решительная и неистовая, вырывает его из потустороннего мира, против его воли возвращая в мир живых. Он даже не успевает толком осмотреться, как женский кулак со всей нехилой отнюдь не женской силой впечатывается ему между глаз.

– Ублюдок! – яростный вой Анастасии Грифон похож на завывание волков герцога Волка, и хрупкое, шатающееся из стороны в сторону тело с удивительной точностью по прямой траектории врезается во всё ещё офигевающего ангела. – Тварь! – Анастасия дерётся с неистовством мегеры, вымещая всю копившуюся в ней столетиями злобу и ненависть. – Сдохни в муках, мразь!!! – вопль её разносится с такой оглушительной силой, что любая банши обзавидуется, и лавина магической силы обрушивается на голову Уриэля.

И ладно бы, если бы на этом экзекуция давно почившего ангела закончилась.

Стоило зеленоватому свечению некромантии слегка рассеяться, как случилось сразу несколько вещей: во-первых, рядом со своей дражайшей жёнушкой Вейн увидел этого «ангельского упыря», во-вторых, с боевым кличем «верните Йоргена, падлы!», пробив стену, во внутренний двор крепости вломились тёмные эльфы во главе с Раилагом, а в-третьих, следом за эльфами из-под земли вылезла армия демонов, возглавляемая Кириллом Грифоном, вопящим что-то о Невидимой Библиотеке…

Настоящее время

– Короче говоря, закончилось всё в итоге тем, – продолжая свой рассказ, печально вздохнул Каспар, – что иерофант, увидев своего «любимого братика», – тут он явно процитировал Анастасию, – бросилась со слезами ему на шею: «Кирилл, Уриэль обижает меня», – тут он опять процитировал женщину, которая спрятала от стыда лицо в руках.

В итоге, Кирилл вместе со своей армией демонов ещё сильнее навалял и без того ни мёртвому, ни живому Уриэлю, попутно снеся половину цитадели. Тёмные эльфы же вместе с Раилагом кинулись без разбору сражаться с демонами и разбежавшимися упырями, и лишь выплывший из винного погреба Йорген смог усмирить их.

– Ты пообещал Раилагу, что сейчас придёшь, – посмотрев на парящего над землёй безликого, напомнил Каспар. – Только тогда он успокоился и вместе со своей братией ушёл.

– А демоны? – нахмурившись, уточнил Адар-Малик, красуясь внушительным фингалом под глазом и боевыми царапинами на щеках.

– Демоны забрали с собой тело Уриэля, – Каспар пожал плечами, – и вместе с Кириллом Грифоном ушли к себе. Кажется, этот трофей понравился им куда сильнее, чем Невидимая Библиотека.

– Это всё, конечно, прекрасно, – ледяным голосом произнесла Чарна, и архонт, прикидывающий, где найти средства на восстановление этого разгрома, мог бы с ней поспорить. – Но у меня вопрос: а что вообще безликий здесь делает?

– С вашего позволения, – приняв более привычный взгляду человеческий облик, спокойно откликнулся Йорген, – мы сами расскажем, как это было…

Около двенадцати с половиной часов назад

– Йорген, ты говорил, что в Невидимой Библиотеке я всегда желанный гость, – помятый и встревоженный архонт ввалился в обитель безликих абсолютно неожиданно и без малейшего предупреждения.

Йорген не видел его лица, но по голосу слышал и чувствовал по взгляду Ангела Смерти его мольбу и отчаяние, а потому чисто из солидарности не смог сказать ему «нет».