Текст книги "Инкогнито"
Автор книги: Лора Вайс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Глава 8
Настя сидела в машине, первые лучи солнца аккуратно легли на капот Крайслера, желтые листья медленно падали на лобовое стекло, вокруг воцарилась безветренная погода. Стекла были опущены, благодаря чему салон наполнился осенними ароматами. Голубое небо с легкой розовиной по линии горизонта ласкало глаз. Чувство безмятежности окутало сознание.
Авто стояло на обочине, мимо по трассе проносились редкие машины. Справа пестрел разноцветьем лес, а слева раскинулись обширные поля.
– Мы стоим здесь почти час, – сквозь дремоту произнесла девушка.
Но ответа не последовало, тогда Настя приоткрыла глаза:
– И все-таки ты меня нарисовал, – и заискивающе улыбнулась.
– Прости, не удержался.
– Мог бы и сказать.
– Постеснялся, наверно.
– Чтобы ты постеснялся?
– Представляешь, я еще могу удивлять, – широкая улыбка озарила красивое мужественное лицо. – Да и уже не мог носить твой образ в голове, нужно было перенести его на полотно. Теперь ты всегда смотришь на меня.
– Прости, что вот так пропала. Мне нужно было время все переварить, – затем она помолчала с полминуты, – и принять.
– Я понимаю. Тем не менее, было тяжело. Думал, потерял не только друга, но и тебя.
– Помню, говорила, что не смогу без него, что никого и никогда больше не полюблю. Но время действительно лечит, хоть и слишком медленно.
– И что? Полюбила? Этого офисного невротика с явно заниженной самооценкой?
– Зря ты так. Он хороший.
– Маловато как-то для любви, не находишь?
– Ты же меня знаешь, я не особо распыляюсь о чувствах. Максим для меня – шанс на ту жизнь, о которой я всегда мечтала. С ним хочется быть обычной девушкой, без тараканов. Понимаешь?
– Долго ты так не проживешь. Мы – вот твоя семья, твоя суть. И Влад это знал, потому и привел к нам без лишних раздумий. С этим Максом ты быстро завянешь, либо начнешь втайне посещать Филиппа, либо признаешься и наткнешься на непонимание и неприятие. В любом случае, исход будет печальным.
– А не думаешь, что я сама хочу уйти от Филиппа? Хочу простой жизни.
– Эти выходные доказали обратное, дорогая Дульче, – недовольно хмыкнул Эрнест. – Или хочешь сказать, что не соскучилась? Не рада была увидеть всех нас? Только не лукавь.
– Да, была рада и да, соскучилась.
– Тогда не тешь себя иллюзиями. Мы такие, какие есть. И твое место рядом с нами.
– Отвезешь меня до дома Максима?
– Да без проблем, – нервно забарабанил пальцами по рулю.
– А вдруг он примет меня такой? – словно в пустоту бросила Настя. – Филипп ясно сказал, если я встречу того, кто разделит мои взгляды, он примет его с радостью.
– Попробуй. Только твой Макс не из тех. Он типичный представитель своего социума.
– Я тебя поняла, – отвернулась она и уставилась в окно. – И да, мне бы переодеться.
– Само собой, – осмотрел ее Эрнест.
Стройные аккуратные ножки в капроновых колготках телесного цвета и без туфель лежали на приборной панели, отчего короткий край юбки слегка задрался, обнажив бедро, грудь мерно вздымалась, лучи солнца играли на расшитом бисером корсете платья, а изящные плечи и шея так и просились их поцеловать. Эрнест ощутил желание немедленно прикоснуться к ней, в своем воображении он уже стянул с этих ножек колготки, начал целовать ее пальцы, скользил языком по ступням, после поднялся выше. Когда руки дотронулись до горячей кожи бедер, а губы – шеи – он даже в кресло вжался, тогда же расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, ибо в легких резко закончился воздух.
– Только не подглядывай, – игриво улыбнулась Настя и перелезла на заднее сидение.
Она взяла сумку, достала оттуда джинсы, майку, кожаную куртку и кеды с носочками, затем начала расстегивать платье, но поскольку корсет был на крючках, а те располагались на спине, пришлось обратиться за помощью:
– Не затруднит? – и повернулась к Эрнесту спиной.
Он, молча, развернулся, насколько это было возможно. Когда пальцы нащупали крючки, очередная волна возбуждения прокатилась по всему телу художника, а остановилась в брюках. Тогда-то Эрнест не сдержался, обхватил ее за талию, прижал к себе, а второй рукой забрался под юбку. Вот она – нежная, гладкая и горячая кожа. А запах ее тела? Он принялся целовать обнаженную спину.
– Эрнест, остановись, – спокойно произнесла Настя. – Мы с тобой давно условились на счет всех этих порывов.
– А если это не порыв? – он никак не мог оторваться от нее.
– Тогда тем более.
– Ладно-ладно, – кое-как взял себя в руки и отпустил ее. – Сейчас помогу.
Только пальцы плохо слушались, что было удивительно для него самого.
Когда все же расстегнул, сел на место и уставился вперед себя, а Настя тем временем сняла платье, быстренько натянула майку и джинсы, накинула куртку и принялась за кеды.
– Я готова.
И он послушно завел машину, вырулил на трассу.
Добраться удалось быстро, все же время столь раннее и московские дороги не успели наводниться спешащими на работу горожанами. На парковке Настя сразу увидела машину Макса.
– Можно оставлю сумку с платьем у тебя?
– Конечно.
– Что ж, тогда, пока… И спасибо за то, что был рядом, – она протиснулась между сидениями и поцеловала его в щеку.
– Угу, – сквозь раздражение протянул Эрнест. – Удачи, Дульче.
– Не злись, – теплая ладонь коснулась его лица, – Ты очень дорогой для меня человек.
– Сразу после Влада, а теперь и Макса.
– Прошу, останься мужчиной, к которому я всегда могу обратиться.
– Хорошо, – Эрнест накрыл ее руку своей, после подтянул к губам и поцеловал. – Кстати, – постарался вернуть себе привычное состояние. – Ты была великолепна. Прочие маркизы зеленели от зависти.
– Правда? – смутилась Настя, после чего улыбнулась. – Все… побежала…
Она вышла из машины и направилась в сторону подъезда. Когда поднималась на этаж, все думала о том, что же скажет Максиму и будет ли он рад ее видеть.
Настя тихонько открыла дверь, вошла в квартиру и прислушалась. Из ванной доносился шум воды. Девушка беззвучно проникла в ванную. Сквозь шторку просвечивал его силуэт, Макс склонил голову под потоком воды, уперся руками в стену. Чтобы не терять драгоценного времени, она быстренько сняла с себя вещи и по-кошачьи тихо забралась в ванну.
– Макс? – голос прозвучал спокойно, чтобы не напугать, однако он резко выпрямился и машинально повернул голову. – Прости, – Настя обняла его со спины, прижалась всем телом. – Я пришла сказать, что люблю тебя.
Скоро одна рука легла ему на грудь, а вторая опустилась вниз. И когда она коснулась его члена, тут же улыбнулась. Но Максим не спешил поворачиваться к ней, он словно замер. Спустя пару мгновений почувствовал горячие поцелуи у себя на спине, а рука Насти начала совершать движения вверх-вниз. Теплая вода тонкими струйками била по груди, пар окутал пространство.
– Повернись ко мне, – прошептала она.
Тогда Макс развернулся, подтянул ее к себе, помог поставить одну ногу на бортик, после чего немного присел и вошел в нее. Настя тут же обхватила его за шею и припала к губам. Через несколько минут уже оба были готовы кончить, только Максим хотел ощутить власть над ней, он резко вышел, повернул ее к себе спиной и прижал грудью к прохладному кафелю, после чего ввел в нее два пальца, Настя лишь глубоко дышала и даже не думала сопротивляться. Скоро пальцы, полностью покрытые их смазкой, скользнули к ее попе, прошлись между ягодиц. Тело девушки подалось навстречу ласкам, она расслабилась, а уже через секунду ощутила, как головка вошла в зад. Макс не торопился, позволил ей привыкнуть, затем вышел и снова вошел, но уже чуть глубже. И только когда Настя окончательно расслабилась, начал двигаться.
Его пальцы продолжали ласкать ее между ног.
– Я хочу кончить в тебя? – прошептал Максим ей на ухо.
На эти слова она лишь стиснула зубы и зажмурилась, темные локоны прилипли к лицу и плечам, что придало ее облику дикости. И Макс больше не смог сдерживаться. Когда же Настя ощутила, как его член пульсирует внутри, то окунулась в это особое состояние следом.
Испытав такой мощный взрыв, Макс почувствовал приятную слабость во всем теле, он опустился и сел в ванну, потянув за собой и Настю. Она прижалась спиной к его груди, откинула голову на плечо.
– Я хочу кое-что спросить у тебя, – заговорил спустя несколько минут.
– Спрашивай.
– Выйдешь за меня?
– Ты уверен, что готов стать моим мужем? – усмехнулась Настя, а в душе готова была прыгать от радости.
– Я уверен, что больше не хочу с тобой расставаться. Желательно никогда.
– А ты перестанешь меня ревновать к каждой встречной ширинке?
– Сделаю все, что в моих силах, – усмехнулся Макс.
– Тогда да, я выйду за тебя.
А пока Настя мирилась с Максимом, Эрнест вернулся домой. Художник жил в роскошном особняке, что расположился в элитном коттеджном поселке. Машина въехала в ворота и остановилась на парковке, рассчитанной на несколько авто. Раздался тихий звук закрывающихся ворот. С виду Турин был спокоен и, казалось бы, расслаблен, но вот глаза горели огнем. Он искренне старался забыть Настю, в чем со временем наметился прогресс, однако ее очередное появление всколыхнуло некогда уснувшие чувства. Он хотел проверить себя, хотел убедиться, что смог выбросить девушку из головы и сердца, только все вышло до точности наоборот.
Эрнест вошел в пустой дом, встал посреди огромной гостиной. Взгляд блуждал по мебели, предметам интерьера, полу, потолку, стенам, а потом остановился на полотне, что висело на стене справа. Девушка в маске смотрела на него. Она была рождена его памятью, раздета его воображением и нежно перенесена кистью на холст. Некоторые мазки Турин совершал пальцами, в те моменты он будто касался ее по-настоящему.
В эти выходные Настя была с ним, держала под руку, танцевала, смеялась. И смотрела сквозь прорези в маске так же, как и та, что взирала на него сейчас с картины.
Эрнест зашел на кухню, отыскал виски, налил доверху в стакан и отправился в мастерскую. Эмоции бушевали в нем, в груди все горело. Он залпом выпил виски, отставил пустой стакан в сторону и принялся писать кистью по холсту. Это была агония. Небрежные мазки сменялись аккуратными и выверенными движениями, пот струился по лбу, поскольку все окна были плотно закрыты, скоро помещение заполнилось терпким запахом масла и растворителя. Турин остановился спустя два часа. Он обессиленной походной подошел к окну и распахнул створы, в мастерскую тут же ворвался свежий воздух, после чего мастер вернулся к картине и сел на пол напротив нее.
С холста ему улыбалась полуобнаженная Настя, сидящая в машине с ножками, заброшенными на приборную панель.
Глава 9
– Тебе нравится? – Макс сидел на Насте сверху и намазывал ее маслом, а она, накрыв голову шляпкой, чертила пальцами по песку.
– Не забудь про попу, а то ведь сгорит, и шлепать не сможешь, – прощебетала в ответ.
– И, правда, – он переместился ниже, спустил трусики купальника и принялся за столь любимые ягодицы.
Когда закончил натирать Настю, вернулся на свой лежак и уставился вдаль на синеющее море, переливающееся в лучах полуденного солнца.
Вот уже неделю, как они отдыхают на Сардинии. Увы, сразу после свадьбы не удалось взять отпуск, чтобы насладиться медовым месяцем, поэтому оба решили подождать лета. Настя, не раздумывая, выбрала Италию, уж очень ей хотелось пройтись по здешним достопримечательностям.
Максиму до сих пор не верилось, что он женился. А главное, его с головой накрывало возбуждение от одной только мысли, что Настя его жена, что она принадлежит ему и больше никому. Настя же наслаждалась новой для нее жизнью, той самой, о которой давно мечтала.
– Чем займемся после обеда? – Макс покосился на уже неплохо подрумянившуюся супругу.
– Сексом, – усмехнулась та.
– Это-то без обсуждений, – тут же в голове нарисовалась картинка, как он подхватывает завернутую в полотенце после душа Настю, укладывает на белую простыню, ее кожа пахнет солнцем и гелем для душа.
– Опять мечтаешь?
– О, да…
– И что на этот раз ты со мной делаешь?
– Люблю тебя на белях простынях, – и закусил губу.
– Неисправимый романтик, – покачала она головой, однако одарила заискивающим взглядом.
– Ты так и не ответила, чем желаешь заняться.
– На ресепшене лежали буклеты… в общем, сегодня вечером аниматоры организуют тематическую вечеринку. Будет что-то вроде венецианского карнавала. Мне бы очень хотелось пойти.
– Снова маски? – усмехнулся Макс.
– Много масок…
– Ладно. Карнавал так карнавал.
– Отлично, у меня как раз подходящее платье с собой есть, – глаза Насти в одно мгновение вспыхнули, улыбка озарила лицо.
После возлежаний на пляже они отправились в номер. Как и в фантазиях, Максим занялся любовью с женой на белых простынях, после чего оба измученные и обессиленные спустились в ресторан.
Настя с трудом скрывала радость от предвкушения предстоящего вечера, ей очень хотелось увидеть Максима в маске и костюме, хотелось предстать в столь необычном образе самой, показать ему всю прелесть момента, когда их лица скрыты, когда вокруг десятки таких же инкогнито.
Вечер настал незаметно.
– Ну, что? Собираемся? – вышел из ванной Макс.
– Я почти готова, – она выглянула из-за ширмы. – Ты определился с нарядом?
– Да чего там определяться? Майка, шорты…
– Ты что? – Настя вышла к нему.
Девушка стояла в темно-красном платье с пышной юбкой чуть выше колена, длинных черных перчатках, а в руках держала две маски, одну для себя, вторую для мужа.
– Ого! – ему тут же вспомнился день, когда Настя пригласила его к себе в первый раз. – Выходит, костюм как минимум?
– Именно.
И вот… Двое вышли из номера. Пока шли, их с интересом разглядывали отдыхающие.
Вечеринку устроили недалеко от пляжа на широкой лужайке. Когда они спустились вниз, до ушей донеслась клубная музыка, веселые крики, смех. Только на подходе Настя заметила людей одетых в те самые майки и шорты, о которых говорил Макс, на их лицах были незамысловатые маски всяческих животных, изготовленные чуть ли не на коленке, да еще и бумажные.
На лужайке собрались туристы, они пили, некоторые вяло пританцовывали, а аниматоры что-то там громко вещали в толпу.
– М-да… – скривилась Настя. – И это венецианский карнавал по их мнению?
– Ну, а чего ты хотела от аниматоров первокурсников? – усмехнулся Максим.
Однако Настя резко сорвала с себя маску и поспешила в сторону пляжа. Макс даже не успел ничего понять, а как спохватился, побежал за ней.
– Ты чего? – схватил за руку, только она вырвалась.
– Ничего. Оставь меня одну ненадолго.
– Не дождешься, – проявил настойчивость. – Идем, – снова взял ее за руку и повел за собой.
Они выбрали укромное тихое место, сели на лежак. Распущенные волосы Насти тут же подхватил теплый ветер.
– Теперь рассказывай, что тебя расстроило?
– Этот цирк полупьяных уродов, вот что, – впервые Максим видел ее гнев.
– Ну-ка, иди сюда, – сел позади нее, обнял. – Если ты так хочешь на карнавал, мы всегда можем пойти на какую-нибудь тематическую вечеринку в Москве.
– Дело не в этом…
– Тогда в чем?
– Неважно. Просто неприятно, когда действительность настолько не соответствует задумке.
На самом деле Настя расстроилась из-за того, что поняла, насколько ей не хватает той жизни. А все эти вечеринки – лишь жалкая пародия. В глубине души она надеялась, что сможет сегодня намекнуть Максиму о своей тайне.
– Но мы же все еще можем поиграть в незнакомца и незнакомку.
– Поиграть, – с грустью в голосе протянула она.
– Да, именно так.
Макс поднялся, подхватил ее под руку и повел к воде. Полная луна светила высоко в небе, которое мерцало мириадами звезд. Когда волны коснулись ступней, Настя попятилась:
– Соль испортит платье, да и твой костюм.
– Ничего страшного.
После чего он быстро снял с себя всю одежду, только вот маску оставил. Образ обнаженного Максима с черной маской на лице настолько взволновал ее, что Настя как завороженная пошла за ним. Вокруг никого не было, до ушей доносились шипящие звуки накатывающих на берег волн, теплое ласковое море заключило их в свои объятия.
Макс приподнял Настю, позволив обхватить себя ногами, его губы целовали шею, лицо, а рука опустилась к ее бедру, скользнула по чулку и остановилась на трусиках.
– Как ты хочешь? – спросил ее, а пальцем провел по попе, затем по киске.
Но Настя ничего не ответила, она откинулась назад, отчего платье натянулось, и из-под корсета показалась обнаженная грудь. Темные локоны тут же смешались с почти черной водой.
– Никак не хочется, – вдруг произнесла.
– Почему? – удивился Макс, поскольку сейчас его тело было возбуждено и требовало близости.
– Мы с тобой постоянно занимаемся сексом, а иногда хочется просто тишины и покоя. Ты только посмотри наверх, такого неба дома нет. Отвлекись от тела, Макс, окунись в вечность.
Только ее вид настолько взбудоражил, что отвлечься никак не получалось, да и не хотелось. А Настя закрыла глаза, на лице появилась еле заметная улыбка.
– Ну, может, пока ты купаешься в вечности, я это, – усмехнулся Макс.
Тогда она поднялась, высвободилась из его рук и, молча, пошла к берегу.
– Что не так? – Максим окончательно растерялся.
– Идем в номер. Я что-то устала.
– Иди без меня, я поплаваю, – ответил с раздражением в голосе.
– Как хочешь…
Настя вышла на берег, немного отжала подол платья, взяла туфли и направилась в сторону отеля. Вечеринка была с самом разгаре, люди действительно веселились, несмотря на убогость обстановки. И почему-то ей захотелось понаблюдать за ними. Девушка устроилась в баре, взяла коктейль. Чужое веселье вызвало чувство грусти и раздражения, возможно, даже зависти. Эти люди не гнались за экзотикой, им было хорошо здесь и сейчас, они танцевали под клубную музыку, с радостью участвовали в глупых конкурсах аниматоров, эти люди были счастливы и расслаблены. А вот она испытывает постоянную нехватку эмоций. И Максим… Он старается, проявляет заботу и внимание, только все равно не понимает её, да и не поймет, скорее всего, даже если Настя решит открыться. Сейчас вспомнились моменты из прошлого, на глазах же навернулись слезы.
В таком подавленном настроении Настя вернулась в номер, быстро разделась и забралась в кровать. Макса все еще не было, но оно и к лучшему.
Воспоминания начали не просто душить изнутри, они начали обжигать сердце. Слезы полились ручьями. Она жалела себя и ругала. Ругала за то, что продолжает думать о нем, продолжает любить, видеть во снах, где их встречи заканчиваются страстным сексом в тех местах, где им когда-то было хорошо. А главное, что она продолжает представлять его, когда спит с Максимом. Не всегда, но все же представляет.
В таких терзаниях и заснула. А мысли плавно перетекли в сон. Ей приснилась поляна, окруженная кустами топиари в виде шахматных фигур. Настя стояла на коленях абсолютно голая, руки были связаны за спиной, кожей она ощущала влагу, коей напитался воздух в саду. Чувство возбуждения накатывало снова и снова, вдруг девушка почувствовала сильную горячую руку у себя на плече, некто встал позади, после чего опустился к ней.
– Ты готова, Дульче? – прозвучал до боли знакомый голос, от которого у девушки даже дыхание сбилось.
– Готова, – произнесла чуть слышно.
– Тогда наклонись вперед.
Настя послушно склонилась и коснулась лбом газона, скоро ощутила пальцы у себя на шее, которые с нажимом прошлись вдоль позвоночника к ягодицам. Она словно наблюдала за всем со стороны, но при этом чувствовала каждое прикосновение. На коже появились ровные розовые линии, дыхание участилось. Так повторилось несколько раз, но в какой-то момент все прекратилось и тот, что стоял позади, накрыл ее собой, прижался грудью к спине и прошептал:
– Я всегда буду любить тебя, моя сумасшедшая маркиза.
– А я тебя, Влад…
– Ты же знаешь, здесь меня зовут по-другому.
– Да, прости, Паскаль… Возьми меня.
– Проснись! – неожиданно громко крикнул он, что Настя аж вздрогнула и открыла глаза.
Спросонья она не сразу поняла, что к чему. Над ней навис Макс, его лицо исказила гримаса злости.
– Максим? Ты вернулся?
– Что еще за Влад? – будто не услышал вопроса.
– Влад? – начала быстро соображать, потом вспомнила сон. – Ты о чем?
– Выкладывай лучше, – с каждым словом он бесился все сильнее. – Иначе я немедленно соберу шмотки, и мы поедем в аэропорт.
– Да что с тобой такое? – она поняла, что произнесла имя бывшего вслух, но как же не хотелось объясняться.
– Ну, раз молчишь…
И Макс бросился к шкафу, начал выбрасывать оттуда вещи. Настя с болью в глазах наблюдала за его яростью, потом встала, достала свой чемодан и принялась собирать разбросанную одежду. А когда закончила, повернулась к Максиму. Он уже сидел на краю кровати со стеклянным взглядом, гнев уступил место отчаянию.
– Идем, – Настя устремилась на небольшой балкончик. – Я расскажу тебе о своем прошлом.
Поначалу он не хотел, не верил, однако все же поддался и пошел за ней. Они сели в кресла друг напротив друга, до ушей доносился шум прибоя, ветер слегка колыхал волосы, воздух пах так необычно, по южному.
– Влад – это мой бывший парень, – снова слезы блеснули на глазах, поскольку события из столь приятного сновидения были еще свежи. – Я его очень сильно любила, любила так, что чуть умом не тронулась, когда… – тут она замолчала.
Максим пристально смотрел ей в глаза, ловил каждое движение.
– Он погиб, – наконец-то продолжила. – Разбился на мотоцикле три с половиной года назад. Это случилось ранним утром, Влад отправился встречать друга в аэропорт, Эрнеста. Но Турин приехал один, помню, открыла дверь и застыла. Он был весь в слезах, бледный, с трясущимися губами. Мы друг друга поняли без слов. Что было со мной потом – не хочу вспоминать.
– И ты любишь его по сей день? – взгляд Макса немного смягчился.
– Я его любила, – тут Настя слукавила. – Но Влада нет, и он уже никогда не вернется. Любовь превратилась в боль. И да, он мне снится, довольно часто.
– Почему же раньше не рассказала?
– Потому что, повторюсь, он уже никогда не вернется. Я хотела похоронить воспоминания о нем глубоко в душе, чтобы они не мешали мне жить дальше…с тобой.
– Прости, Насть… – неожиданно Максим ощутил стыд.
– Знаешь, я, правда, люблю тебя. Но прошлого не изменишь, некоторые шрамы будут ныть годами.
– Понимаю.
Он встал, взял ее за руки. Через минуту двое лежали в кровати, обнявшись. Настя слушала его сердцебиение, дыхание. Ей было хорошо и спокойно, ведь она открылась ему, сделала первый шаг навстречу будущему без тайн.
Только ночью ей снова снился сон, где она была с Владом. Они гуляли вдоль набережной, потом сели на его мотоцикл и поехали куда-то далеко. Любимый мужчина уверенно вел байк, а Настя сидела позади, уткнувшись носом в кожаную куртку. Мозг до сих пор помнил его запах, от которого было и сладко, и горько. В какие-то моменты Настя понимала, что Влада нет, что все это сон, тогда еще крепче прижималась к нему. Под утро картинка сменилась. Теперь ей снилась клиника, где она лежала пару месяцев после его смерти, как училась снова жить, как к ней приходил Эрнест, и они вместе рисовали, рисовали ее боль. Турин вставал за спиной, брал ее руку и водил по холсту.
