Текст книги "Стихийный переплёт (СИ)"

Автор книги: longinteger

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Иксион вздохнул, быстро и бесстрашно подошёл к Эйвису, рванул на себя, заставляя встать, и обнял. Тот выдохнул, зарыдал и, приняв человеческий облик, заглушил свою магию, после чего вцепился в Иксиона. Иксион улыбнулся, погладив его по волосам.

Агенор резко подошёл к парочке, выдернул из рук Иксиона Эйвиса, привлёк к себе и провёл языком по его щеке, слизывая кровь.

– Хозяин… Не надо… ― задрожал Эйвис, упираясь руками в грудь Агенора.

– Ты напал на меня, тебя нужно наказать, ― усмехнулся тот и, продолжая слизывать кровь, забрался руками под рубашку парня.

Агенор всегда вызывал в Эйвисе животный страх. Хоть его сюда привёл Деймос, но хозяином стал этот демон. И сейчас, в его руках, он мог только дрожать.

– Агенор, ты слишком груб, совсем парня напугал, ― прижался к спине Эйвиса Иксион, освобождая свою врождённую магию и заставляя парня расслабиться.

– Это же наказание, так и надо, ― тихо усмехнулся Агенор, укусил за губу ангела и поцеловал его.

Эйвис почувствовал привкус своей крови, а потом – гибкий длинный язык и руки Иксиона, которые сняли с него рубашку и погладили живот. Тихо простонав, он понял, что страх исчез. И, обвив руками шею Агенора, ответил на поцелуй. Сейчас ему, зажатому между двумя мужскими телами, было неожиданно хорошо.

Он мог только стонать, ничего не соображая, покорно отдаваться, не разбирая, где чьи руки его ласкают. Он зарывался пальцами то в тёмные, то в светлые волосы, его целовали, кусали до крови и слизывали красную жидкость, но он не чувствовал боли, а только прижимался сильнее и желал большего. Не понял он, когда его поставили на колени, заставили прогнуться в спине и открыть рот. И, почувствовав бархатную плоть, покорно облизал член, отметил привкус ментола… Снежный эльф… В подтверждение его щёк коснулись ледяные руки, нежно погладив, дёрнули за волосы, заставляя заглотнуть член глубже. В то же время демон грубо схватил его за бёдра и резко, без подготовки вошёл. Из глаз Эйвиса хлынули слёзы от тупой, растягивающей боли сзади. Он попытался вырваться, но его держали, и, как будто сговорившись, демон и эльф начали двигаться одновременно и с одинаковой скоростью. Эйвис только всхлипывал под толчками, чуть не задыхаясь от слёз, пока не почувствовал, как руки эльфа потеплели, а демон прижался к его спине, изменив угол проникновения.

Тупая боль стихла, от каждого толчка тысячами искр взрывалось удовольствие. Эйвису стало жарко – его накрыло возбуждение. Уже сам он насаживался на демона и глубже вбирал член эльфа, желая ещё глубже, сильнее и стремясь к вершине.

Конец настал одновременно, неожиданно: резкие толчки, пульсация – и он глотает сперму и сам окрашивает пол в белый цвет.

Его отпустили. Потеряв опору, Эйвис упал на бок, чувствуя, как по внутренней стороне бёдер течёт тёплая жидкость. Перевернувшись на спину, он прикрыл глаза. По всему телу распространялась нега. Когда он вновь посмотрел, то первым, что он увидел, было хмурое лицо демона и слишком довольное ― эльфа.

– Извращенцы, ― притянув к себе хмыкнувшего демона, Эйвис потянулся и ощутимо куснул того за губу. ― Мне было больно.

– Но потом же понравилось.

Облизнувшись, демон погладил Эйвиса по ноге, на что тот, смутившись, сначала покраснел, а увидев, что тот не против повторить, оттолкнул его и вскочил. От резкого движения в пояснице отдало болью. Всхлипнув, Эйвис задрал курносый носик и ткнул пальчиком в сторону Агенора:

– Похотливое животное, удовлетворяйся рукой!

И, злобно посмотрев на заржавшего Иксиона, развернулся и прыгнул в бассейн.

А ведь совсем недавно он боялся Агенора: тот полностью пропах магией Смерти, от которой ангельская душа Эйвиса дрожала и заставляла куда-нибудь спрятаться, не высовываться.

========== Глава 2 ==========

Спустя оговоренное время Иксион, остановившись посередине главного зала, удивлённо его рассматривал. Зал представлял собой большую тёмную комнату, свет в которую проникал только через несколько круглых окошек в потолке. Вдоль стен в тени стояли кресла. Некоторые пустовали, и лишь кое-где сидели тёмные фигуры. К центральному креслу, которое отличалось от других большим размером, устремился Агенор.

– А ничего, что я не в плаще? – спросил Иксион, с удивлением отметив, что все были в чёрных плащах с капюшонами: Эйвис, который, накинув плащ, сел в самое дальнее кресло, Деймос, которого Иксион узнал только по сверкающим из-под капюшона злобным жёлтым глазам, и сам Агенор, сейчас нагло развалившийся в своём кресле.

– Неважно.

Агенор раздражённо скинул капюшон, злобно осмотрел весь зал, и фигуры вжались в кресла. Он вздохнул, посмотрел на Иксиона, улыбнулся и похлопал по своему колену, на что тот фыркнул, а зал облегчённо выдохнул.

– Давай сразу к своей заманчивей идее, ― выжидающе посмотрел на друга Иксион, поправив волосы, выдавая нетерпение.

– Ты знаешь, кто такой Витегро? ― загадочно улыбнулся Агенор.

– Нет, но вроде где-то слышал имя, ― нахмурился Иксион, пытаясь что-нибудь припомнить.

Агенор кивнул и обвёл взглядом сидящих:

– Кто-нибудь знает его?

– Неприкосновенный Владыка вампиров, ― раздался сбоку от Иксиона тихий мурчащий голос.

Иксион с интересом посмотрел на говорящего. Говорящим оказалась девушка – и она единственная, не считая Агенора, сняла капюшон. Миловидное личико, тёмные волосы, собранные в хвост, но самым примечательным были уши: большие, пушистые, похожие на рысьи, они смешно разъехались в стороны, когда их обладательница заметила, что её пристально рассматривают. Обворожительно улыбнувшись, она обнажила ряд белых острых зубов и продолжала, мурлыча:

– Говорят, что Витегро тысячу лет или и того больше проспал, а сейчас, наконец, пробудился, и все вампиры начали стягиваться в его замок, чтобы почтить Владыку.

– Селена, ты, как всегда, превосходно осведомлена. Действительно, Витегро два дня назад проснулся, и он для вампиров является богом. «Неприкосновенный Владыка», ― презрительно фыркнул Агенор.

– Хозяин, почему вы интересуетесь этим вампиром? ― осторожно промурлыкала Селена.

– Потому что он является следующей целью. Вампиры отдадут многое, чтобы вернуть своего неприкосновенного Владыку, ― довольно усмехнулся Агенор. ― Есть желающие помочь с этим?

Желающих не оказалось, так как зал почему-то резко опустел. Остались только Иксион, удивлённо хлопающий глазами, и Деймос, который хотел смыться, но не успел: его остановил, поймав за руку, приёмный отец. Тихо простонав, Деймос уселся обратно в своё кресло.

– Так и знал, что можно будет положиться только на вас двоих, ― Агенор нагло улыбался.

– А отказаться можно? ― обречённо поинтересовался Иксион.

– Нет. Но, думаю, тебе понравится Витегро. Говорят, он на редкость красив и выглядит лет на шестнадцать по человеческим меркам.

– Это не отменяет того факта, что он не совсем живой.

Иксион упорно не хотел соглашаться. Но после полуторачасового выноса мозга Агенором согласится любой. Он не успокаивался и постоянно находил причины, по которым именно Иксион должен выкрасть вампира. В конце стал угрожать, что вернёт его к папаше, и Иксион с трудом, но согласился. После чего, сидя на коленях у Агенора, хихикал под недовольным взглядом Деймоса и слушал подробности будущей авантюры.

Вампира нужно будет выкрасть утром после «Ночи Возрождения». В эту ночь все вампиры собираются поклоняться Владыке, то есть в результате будут довольны, пьяны и расслаблены. Угрозу этому делу представлял сам Витегро, который явно не за красивые глаза зовётся Владыкой, и его личный телохранитель, которым заинтересовался Иксион.

Телохранителем Владыки был дроу – явление удивительное. Тёмные эльфы по духу были близки к снежным: тоже самодовольные и гордые. Они жили глубоко под землёй и редко выбирались на поверхность, старались не контактировать с другими расами, считая ниже своего достоинства находиться вблизи от «грязных животных». Да и эта раса была довольно агрессивной, чуть что ― сразу хваталась за оружие и начинала рубить и резать направо и налево. В общем, обычно, когда появлялся тёмный эльф, все бежали врассыпную. Потому было интересно, что это за дроу, который переступил через свою гордость и стал прислуживать кровопийце.

Агенор, заметив интерес Иксиона, намекнул, что дроу довольно симпатичен и его тоже можно выкрасть за компанию. Этому Иксион обрадовался, в предвкушении прижался к Агенору и, под рычание Деймоса, стал с ним целоваться.

Нацеловавшись, он вспомнил, что довольно давно не питался нормальной едой, и его отправили на поиски кухни. Сначала он вознегодовал, что его одного вынуждают блуждать по тёмным коридорам: Агенор со своим сыном остались шушукаться. Но, когда он вышел из залы, нашлись провожатые – Селена и два рыжих близнеца. Селена уже сняла плащ, и теперь по достоинству можно было оценить её фигуру, прикрытую только парой сиреневых полосок ткани и разными ремешками, на которых крепились метательные ножи. Подтянутое тело, внушительная грудь, длинные ноги, милый белый хвост. В общем, Иксион не против был её попробовать, а вот в отношении близнецов такого желания не наблюдалось. Два слишком активных демонёнка – их было слишком много, и они были одновременно везде. Из-за этого мельтешения у Иксиона разболелась голова. Внешне они были мечтой педофила: большие невинные глазки болотного цвета, светлая кожа, пухлые губки, рубашка, пиджачок, коротенькие шортики, острые коленки на тоненьких ножках. Лин и Лан были идентичны, потому понять, кто из них кто, не представлялось возможным.

Пока Иксиона тащили за руку рыжие бестии, он узнал, что Агенор, оказывается, директор магической школы и что похищения ― его тайное хобби, в котором участвует маленький круг избранных. В основном это были учителя или ученики школы. И по какому принципу шёл отбор, ясно не было. Агенор ставил перед фактом, отвертеться было невозможно и выйти из круга можно было только одним способом ― умереть. Потому членам то ли гильдии, то ли братии, то ли группы, то ли сообщества, то ли просто общества неудачников нужно было выполнять бредовые идеи главы. Сами участники не знали, как себя называть, а Агенор не удосужился сообщить, кем является этот круг избранных, потому порой проскальзывало название «Избранные неудачники». Иксион печально вздохнул при мысли, что теперь он тоже член этих «Неудачников».

Пройдя через арку, он оказался в большой комнате: столы, печка, сквозь большие окна виднелась какая-то зелень – в общем, ничего интересного. Интерес представляли другие избранные: лысый мускулистый мужик-оборотень, с остервенением что-то мешающий в маленькой миске; парень, в котором Иксион узнал Эйвиса и который с каким-то садистским удовольствием рубил кусок мяса (а ещё говорят, что ангелы – вегетарианцы); и ещё один черноволосый с голым торсом и в восточных шароварах – он стоял посреди кухни с закрытыми глазами и покачивался. Иксион в шоке застыл перед всем этим, наблюдая, как мимо него промчались близнецы и, похватав ножи, начали что-то пилить. Качая бёдрами, прошла Селена.

– Шисен! Сколько раз тебе говорила: не спи там, где не надо! ― дала она подзатыльник парню с закрытыми глазами.

Раздалось шипение, треск, что-то гибкое и гладкое ударило по коленкам, и Иксион бы упал, если бы его не подхватили.

– Селена, я из-за тебя испортил последние штаны!

– Зачем они тебе? Ты же наг.

Раздалось фырканье, а Иксион смотрел в светло-зелёные глаза без белка, с вертикальным зрачком, обрамлённые длинными чёрными ресницами. Глаза гипнотизировали, он не мог отвести от них взгляд, пока не понял, что они слишком близко, и не оттолкнул от себя их обладателя. Тут он понял, что находится в кольце змеиного хвоста и его нагло обнимают. Иксион усмехнулся. Наглый наг продолжал его обнимать, поглаживая, но недолго: скоро он резко отскочил, лелея покрытую изморозью руку.

– Полегче нельзя было? ― зашипели на него недовольно.

– Нет, ― обворожительно улыбнулся Иксион.

– Пф… ― наг быстро взял себя в руки и оскалился, обнажив внушительные клыки и острые зубы. ― Я Шисен. Эйвиса ты знаешь, оборотень ― Кел. И добро пожаловать в круг неудачников.

Иксион кивнул, с надеждой посмотрел на Селену, но та, забравшись на стол, рубила когтями капусту. Кажется, понятно, по какому принципу Агенор выбирал «избранных». Это не утешало.

Добраться до вампирского замка не составило труда: несколько телепортаций с передышками для восстановления сил. Потрудиться пришлось на границе земель с вампирами: защитный экран беспрепятственно пропускал только своих. Нужно было так пройти через него, чтобы патрульные не заметили нарушения. Провозившись с этим довольно долго и потратив приличное количество магических сил, они прошли.

Наконец Иксион с Деймосом были около замка. Деймос всё время старался держаться от эльфа подальше, но тот так и норовил его достать: то прижмётся к бедру своим пахом, то невзначай погладит зад. Сейчас они сидели на ветке дерева, глядя на вампирский замок, освещённый красным заходящим солнцем, а сумасшедший эльф, положив голову на плечо Деймоса, поглаживал его руку. Деймос пытался не реагировать, но несносный эльф прижимался всё теснее, и его рука с тонкими длинными пальцами ласкала внутреннюю сторону бедра и норовила подняться выше. У Деймоса дёргался глаз и было желание врезать, но он боялся снова вспылить: тогда бы их заметили. Находясь так близко, легко провалить задание, и ещё непонятно, что с ними сделают вампиры.

– Давай, огонёк, зажгись, мне нужно твоё тепло, ― тихо проговорил эльф, неожиданно прижав Деймоса к стволу дерева, и обвил шею руками. Тот широко распахнул глаза и уже собирался оттолкнуть его, но тут заметил, что эльф тяжело дышит и его кожа приобрела нездоровый серый оттенок. Деймос приподнял голову эльфа, хмуро глядя на дрожащие над приоткрытыми глазами ресницы. Взлом экрана не прошёл без последствий: у эльфа явное магическое истощение.

Вспомнив свой последний разговор с Агенором, Деймос поморщился. Приёмный отец проинструктировал, что делать в таком случае. Он и придумал это задание только для того, чтобы проверить силы Иксиона. А Деймосу нужно было проследить за ним и, если что, помочь. Наставление насчёт истощения тоже было. Эльф питался только живым теплом через секс, то есть в таких ситуациях нужно было искать для него еду, а когда не было никого подходящего рядом, лечь под него нужно было самому. Услышав это, Деймос вспылил, за что получил от отца, который после проинформировал, что сделает со своим сыном, если с эльфом что-то случится. Свои обещания Агенор выполнял. Потому сейчас для Деймоса лучшим вариантом было лечь под спутника, так как еды поблизости не намечалось. Конечно, были донорские поселения людей для вампиров, но они располагались далеко от замка, а телепортироваться вблизи нельзя: вампиры тут же почувствуют сильную вспышку чужеродной магии.

Деймос притянул к себе эльфа и начал греть его своей магией: может, всё обойдётся, и тот не будет далеко заходить. Иксион прижался к нему, ледяные руки тут же заскользили по телу Деймоса, тот морщился и кривился. К своему полу его не влекло, да и к однополым отношениям он относился равнодушно, пока они не задевали его самого. Тихо рыкнув, он обхватил эльфа, опрокинул на ветку. Она не была толстой, но лежать на ней можно было. Иксион, тихо простонав, поёрзал, обхватил руками шею и, сжав коленями бока Деймоса, притянул его к себе. Деймос как-то неуверенно провёл рукой по груди, точнее, по её отсутствию. Иксион был худым, хрупким, с андрогинной внешностью, как и все эльфы, и отвращения не вызывал. Деймос провёл пальцем по его губам, и Иксион, приоткрыв ротик, вобрал его и стал посасывать, глядя на Деймоса своими невероятными сапфировыми глазами. Деймос не выдержал, привлёк к себе эльфа и впился в его губы грубым поцелуем. Тот ответил, жарко посасывая и кусая губы своими аккуратными клычками.

В какой-то момент Деймос оказался со спущенными штанами, и его член, прижатый к члену эльфа, оказался в захвате прохладных пальцев. Он прижимал к себе Иксиона, покрывая его лицо и шею голодными поцелуями. Ритмично двигались руки, тело прижималось к телу. Ни единого звука – только хриплое дыхание. Рядом мерно качалась ветка. Эльф не предлагал зайти дальше – только объятия, поцелуи и руки.

Потом Деймос уставший, мокрый и с какой-то лёгкостью в теле лежал на Иксионе. Приобняв его, эльф нежно перебирал пряди его волос. Было как-то спокойно. Уже стемнело. Мысли о задании не тревожили.

– В следующий раз я кончу тебе на лицо.

От таких слов Деймос замер, потом, подскочив, чуть не свалился с дерева, но Иксион вовремя подхватил его. Деймос хватал ртом воздух, не зная, что сказать, и только смотрел на ехидную морду остроухого.

Иксион, наблюдая за возмущённой мордой демона, засмеялся и резко его столкнул. Тот, перевернувшись в воздухе, приземлился на четвереньки. Иксион, спрыгнув с ветки, опустился рядом.

– Не бойся, это была вынужденная мера. Надеюсь, больше не повторится. Ты совсем не милый и, как я уже говорил, не в моём вкусе.

Деймос зарычал и невольно стал трансформироваться, но Иксион, не обратив на это внимания, спокойно зашагал в сторону замка. Он похихикивал: хоть Деймос был демоном, он даже не заметил, что его развели и что магическое истощение было иллюзией. Бросив взгляд на хмурого Деймоса, Иксион не выдержал и засмеялся в голос, на что демон, вздёрнув нос, отвернулся.

Пробраться в замок не составило труда. Хотя вампирское пиршество только началось, вампиры сильно расслабились, и на постах никого не было. Попасть в зал тоже было не сложно. Народу оказалось много – не только вампиров. Иксион с интересом рассматривал Владыку. Витегро действительно выглядел лет на шестнадцать: острый подбородок, мелкие черты лица, безжизненные красные глаза, чёрные прямые волосы по плечи. Он с равнодушием наблюдал за всеми, держал вульгарный золотой бокал, сидя на таком же вульгарном троне, обшитом красным шёлком и золотом. Одет он был просто и со вкусом: чёрный костюм с кружевом, корона из чёрного металла с кровавыми рубинами. От него фонило силой. Иксион поморщился: это ему не нравилось. Он перевёл взгляд на телохранителя Владыки. Дроу. Тёмный эльф. Иксион невольно облизнулся. Дроу был великолепен. Шоколадная кожа, ослепительно белые волосы, собранные в высокий хвост, безумно яркие малиновые глаза, нежные, слегка пухлые розоватые губы, созданные для поцелуев. Иксион представил, как эти губы будут ласкать его плоть, и простонал, тут же закусив губу. Хорошо, хоть поиграл с Деймосом, а то сейчас кончил бы только от одного вида дроу.

Деймос покосился на Иксиона, в который раз убеждаясь, что тот сумасшедший. Ему не нравилась ситуация: они слишком легко попали в замок, сейчас стояли в нише у стены, и на них никто не обращал внимания. Интуиция так и вопила об опасности.

Близился рассвет. Зал понемногу пустел. Вампиры были ночными существами, любящими днём поспать, а ночью выйти на охоту. Они не боялись солнца, но их глаза не предназначались для солнечного света: в светлое время суток вампирское зрение резко падало, хотя и тогда вампир был опасен. Они имели отменные обоняние и слух, а скорость, сила, регенерация и живучесть делали их особенно опасными. Убить вампира можно было одним способом: проткнуть сердце или отделить голову от туловища, в противном случае срабатывала регенерация. Вампирам не требовалось пить кровь часто и в больших количествах: они могли восполнять резерв раз в пару лет. Исключением были случаи, когда вампир при каких-либо обстоятельствах терял энергический запас и часто пользовался магией, – тогда ему срочно требовалась пища. В такие моменты он переставал себя контролировать и бросался на первое разумное существо, в котором текла кровь.

Вдруг в зале резко воцарилась тишина. Иксион обвёл всех удивлённым взглядом: лица присутствующих были обращены в сторону трона, а сам Владыка стоял и спокойно смотрел перед собой. Потом он заговорил. Его голос был не звонким или глухим, а полным, обволакивающим, тихим и в тоже время властным. Странно было, что такое почти детское тело Владыки может рождать такой голос. Иксион заворожённо смотрел, как Витегро неспешно говорит, растягивая слова, и как движутся его губы, а лицо при этом остаётся бесстрастным. Замолчав, Владыка развернулся и исчез за расположенной за троном дверью. За ним последовал и дроу. Тут Иксион с ужасом понял, что так заслушался чарующим певучим голосом, что не понял ни единого слова из сказанного. Посмотрел на Деймоса – тот тоже выглядел ошарашенным. Иксион нахмурился: произошедшее ему не нравилось.

Подав Деймосу знак, чтобы тот ждал его здесь, Иксион двинулся к трону. На него никто не обращал внимания. Так же беспрепятственно он вышел следом за Владыкой. За дверью оказался тёмный мрачный коридор. Он двинулся дальше. Было слишком тихо, и интуиция истерично вопила, заставляя Иксиона нервно кусать губы и озираться.

Но влажная тряпка на лице всё равно стала неожиданностью. Иксион потерял сознание.

Сознание медленно возвращалось. Он лежал в неудобной позе и, попытавшись выпрямиться, понял, что связан и нечто блокирует магию. С трудом открыв глаза, он тут же снова зажмурился: в комнате было неожиданно светло. Открыв глаза во второй раз, Иксион увидел маленькую босую ножку и удивлённо на неё уставился, с трудом соображая, что произошло и как он тут оказался.

Подняв взгляд, он вознамерился узнать, чья же эта очаровательная ножка, и полученное знание его не порадовало: он наткнулся на взгляд потухших красных глаз Владыки. Тот сидел на кровати в одной рубашке, поджав ногу под себя, и в упор смотрел на пленённого эльфа. Иксион заскользил взглядом по фигуре вампира. Вид был эротичный. Хрупкое аккуратное тело в одной лёгкой шёлковой чёрной рубашке, еле прикрывающей бёдра и оттеняющей без того белую кожу. Иксион облизнулся – теперь его не пугали глаза Владыки: они были такими, какие должны быть у красивой куколки, – безжизненно красивыми. Вампир заговорил, его голос снова овладел Иксионом, и он глупо уставился на Владыку, не понимая ни слова из сказанного.

– Хозяин, он не привык к вашему голосу.

Иксион вздрогнул, обернулся и увидел дроу. Тот стоял прямо позади него и смотрел только на вампира. Иксион закусил губу. Он не любил, когда его игнорируют.

– Вы прекрасны, – подался вперёд Иксион и припал к маленькой ножке Витегро, посылая импульс своей врождённой магии ему в сердце. И – о чудо! – оно откликнулось, как сердце обычного живого существа. Конечно, оно было медленным – но таким жарким и приятным. А ведь считается, что вампиры – ходячие трупы. Иксион улыбнулся и посмотрел вверх. Лицо Витегро оставалось бесстрастным, но Иксион знал, что это только видимость. Он чувствовал, как внутри Владыки разгорается пожар. И была ещё одна приятная новость: несмотря на многотысячелетний возраст, Витегро был невинен. А Иксион любил девственников.

Приподнявшись, он поцеловал очаровательную острую коленку. Кожа вампира была гладкой и прохладной. Иксиону не препятствовали и не поощряли его, и ему было неудобно, потому что он всё ещё был связан по рукам и ногам. Прижавшись щекой к ноге вампира, Иксион посмотрел ему в глаза, отправляя более сильный магический импульс. Витегро заворожённо, не моргая, на него смотрел, а потом как-то неуверенно погладил по волосам. И открыл замки на путах.

Иксион, освободившись, улыбнулся и положил ладони на бёдра вампира. Потом, резко толкнув, опрокинул его на кровать и подмял под себя. Витегро не сопротивлялся – раскинувшись на кровати, он с интересом смотрел на нависшего над ним эльфа. Иксион, обласкав бока вампира, поднял руки к его талии, задрал рубашку. Под рубашкой ничего не было. Скользнув взглядом вниз, Иксион облизнулся: пах Витегро был безволосым, с аккуратным маленьким возбуждённым членом. Он провёл пальцем по плоскому животику – Владыка задрожал и, уже не скрывая своего возбуждения, приобнял руками шею эльфа. Иксион улыбнулся, обхватил рукой член вампира, и тот, тихо ахнув, выгнул спину.

Неожиданно Иксиона схватили за волосы, и на шее почувствовался холод металла.

– Ты слишком увлёкся, эльф.

Хриплый голос дроу только сильнее раззадорил Иксиона. Он облизал сухие губы, посмотрел в горящие ненавистью малиновые глаза. Вот и защитник невинности Владыки. Иксион отправил магический импульс в дроу, но наткнулся на глухую стену и нахмурился, разочаровавшись. И тут вмешался Владыка, залепив пощёчину дроу – не столько сильную, сколько обидную.

– Знай своё место, Лириэль.

Отведя клинок от его шеи, вампир потянул Иксиона обратно на кровать. Тот, обхватив руками хрупкую фигуру, прижал её к себе, глядя на дроу. Дроу злобно смотрел в ответ, сжав губы в тонкую линию. Иксион усмехнулся: это возбуждало – пока вампиру не вздумалось вцепиться в его шею зубами.

Тело Владыки изгибалось и плавилось под умелыми ласками и поцелуями Иксиона. Тот безошибочно находил все чувственные точки, заставляя вампира тихо постанывать и прижиматься теснее. Сейчас Витегро был обычным вампиром, и в нём не чувствовалось той власти и силы, которыми он фонил в зале, – нежный, так наивно отдающийся в любвеобильные ручки эльфа мальчик. Иксион глупо хихикнул, раздвигая ножки Владыки. Спустившись, он поцеловал животик и пальчиками нашёл заветную, ещё невинную дырочку…

– Хочу…

Владыка со светящимся голодными глазами неожиданно с силой схватил Иксиона за плечо и рванул его на себя, намереваясь высосать всю кровь. Почувствовав зубы на своей шее, Иксион зажмурился в ожидании боли. Мелькнула мысль, что это и есть причина девственности Витегро: никто не доживал до конца.

– Ай! – вскрикнул вампир и оттолкнул от себя эльфа.

Иксион удивлённо открыл глаза. Пол-лица вампира – в изморози. Иксион поднёс руку к своей шее: она тоже была покрыта коркой льда, но лёд не чувствовался. Иксион усмехнулся: его сила увеличивается.

– Лириэль, помоги своему хозяину, – ехидно посмотрел он в сторону замершего дроу. Тот не заставил себя ждать и, обойдя кровать, опустился на постели на колени, нежно привлёк Витегро, положил свою руку ему на лицо, растапливая лёд. Когда лёд растаял, дроу ласково погладил вампира по щеке, но тот зашипел и снова залепил ему пощёчину. Лириэль опустил голову, чёлка упала ему на глаза, и он резко встал. Но Иксион схватил его за руку, не позволяя отойти.

– Стой, ты нам пригодишься.

– Зачем нам эта собака? – гневно прошипел вампир.

– Увидишь.

Иксион, плавно приподнявшись, встал за спиной дроу и, обвив того руками, принялся расстёгивать пуговицы на его костюме. Но Лириэль, вывернувшись, отступил в сторону и замер. Иксион выгнул бровь, красноречиво посмотрел на Витегро, и тот, поняв, зло прошипел Лириэлю:

– Не подчиняешься?

Дроу вздрогнул, подошёл к эльфу и принялся сам снимать свой костюм. Иксион огорчился: он это делал совсем не эротично. Чёткие движения, злые малиновые глаза и поджатые губы. Иксион обвил руками талию дроу, прижался и положил руки на его зад. Дроу замер. Иксион обхватил губами острое ушко, пососал его, отпустил. Дроу застыл как истукан и перестал подавать признаки жизни. Тогда Иксион заговорил, так тихо, чтобы вампир не услышал:

– Ты же хочешь Его, да? Хочешь быть у него первым? Хочешь ласкать Его детское тело, целовать Его губы и хочешь, чтобы Он сам отдавался тебе и просил ещё?

Дыхание у дроу чуть замерло.

– Могу это устроить. Но тебе придётся заплатить столько же. Ты понимаешь, о чём я? – нежно погладил его ягодицы Иксион.

– Как ты это хочешь устроить? Понимаешь же, что всех своих неудавшихся любовников он осушил?

Лириэль явно заинтересовался, и Иксион похвалился себя за догадливость. Не просто так Владыку называют «неприкосновенный». Сначала Иксиону показалось, что дроу-охранник и устраняет всех, но в действительности всё было иначе: Владыка в возбуждённом состоянии просто переставал контролировать свою жажду и убивал. Иксион вздохнул. Он надеялся, что всё удастся и вампир не осушит дроу до того, как он его трахнет.

С кровати раздалось шипение:

– О чём это вы там шепчетесь?

– Мы решаем, кто первый тебя трахнет, – усмехнулся Иксион и опустился рядом с вампиром на кровать.

– Что?! Я даже прикоснуться к себе не позволю этой собаке!

Лириэль, чуть вздрогнув, опустил голову. Он давно уже был влюблён в этого вампира. Но Витегро не обращал на него внимания и обходился с ним, как с ненужным скотом. Кто бы мог подумать, что он, второй сын Императора, дроу, прозванный Бессердечным, влюбится как мальчишка во Владыку вампиров и ради него станет изгоем, покинет свой род. Хоть Лириэль не был наследником, но отец им гордился, потому что он был идеален во всём – во владении всеми видами оружия, магией, он был отличным полководцем, – всё, за что он брался, выходило безупречно. У него было много любовников, но никому он не отдавал предпочтения. Он одинаково любил женщин и мужчин, но терпеть не мог потасовки из-за него. Любовники это знали, поэтому решали свои споры и вопросы, кто сегодня попадёт в спальню к Бессердечному, по-тихому.

Всё изменилось, когда к ним приехала делегация вампиров с самим Владыкой. Сначала Лириэль не обратил внимания на Витегро. Но ночью, выставив из комнаты фрейлину Императрицы (сегодня была её очередь), решил прогуляться и тогда увидел обнажённого вампира, купающегося в пруду. Очарованный его гибким детским телом, поблёскивающим от воды в свете луны, он в первый раз сам подошёл и предложил провести с ним ночь. Тогда он был самоуверенным юнцом, из-за чего и получил насмешливый отказ. После той ночи Лириэль пытался завоевать расположение Владыки вампиров, но тот лишь смеялся над ним. Перед отъездом вампир спросил, бросит ли дроу свой род ради него. Сначала Лириэль был в шоке. Уйти из рода – значит опозориться, заклеймить себя отступником, лишить себя возможности вернуться. Но любовь его была сильнее, и в конце концов он ушёл за Владыкой. Однако тот лишь осмеял его. Но возвращаться уже было поздно, и Лириэль остался с вампиром. Витегро всегда держал его рядом с собой, давая самые безумные и грязные задания, которые тот с успехом выполнял. Так продолжалась их жизнь. Витегро вообще перестал во что-либо ставить Лириэля. А тот смирился со своей участью, иногда радуясь очередному несостоявшемуся и осушённому любовнику вампира.

И вот сейчас этот наглый беловолосый эльф предлагает возможность обнять Витегро, растравив свои сердечные раны. Лириэль поджал губы: он ненавидел себя за то, что до сих пор любит этого отвратительного вампира и что не может избавиться от своих чувств. И смирился. Пусть даже ничего не получится и вампир его осушит, он будет рад, потому что устал так жить.