Текст книги "Билет в один конец (СИ)"

Автор книги: Lonely

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Казалось, этот день не заладился с самого начала. Бесконечная суета на улицах, шёпот и перемолвки в самых темных закоулках дистрикта… Все это нагоняло грусть. В доме было чересчур тихо. Сегодня мама собирала только меня, выстирала добела мою парадную рубашку и хлопковую юбку сестры нежно голубого цвета с красивыми оборками. Собрав волосы в две косички, я аккуратно заправила одежду и прикрепила с боку на блузку брошь, которую мне подарила Китнисс накануне вечером. Я так хотела быть такой же красивой, как она! Моя бедная сестра попалась этим утром главе миротворцев, когда пробиралась через забор у края дистрикта с пойманной добычей из леса. Сегодня, нарушив обычай, мы решили встретить её снаружи, но вместо привычного радостного возгласа, мы услышали крики в стороне и только краем глаза увидели, как ей скручивают руки за спину и куда-то уводят. Я плохо знала законы Панема, но краем уха слышала, что это серьёзное преступление… И страшная немая гримаса боли, застывшая на лице мамы только подтверждала мои худшие опасения. Сегодня мы молились, чтобы именно Китнисс выпал билет на семьдесят четвертые Голодные игры. Там у неё будет хоть какой-то шанс выжить – здесь же нет, это понимала даже я.

Но странное чувство волновало меня глубоко внутри. Я знала, что вписана всего один раз, против двенадцати раз у сестры. Один Бог знает, сколько раз вписывали других ребят, которые кормят свои семьи после гибели их отцов в аварии на шахте. Но спокойствия всё равно на душе не было. Я была слишком маленькой даже по сравнению со своими сверстниками, много болела, а мама и сестра всячески ограждали меня от тяжёлого физического труда… Но сейчас даже они не могли меня никак уберечь. Страх пронзил все моё тело, и я не знала, куда мне деваться…

К месту Жатвы мы шли в полной тишине. Для меня каждая секунда стала тянуться словно вечность, все продолжалось как в замедленной съёмке: вот я уже подхожу к столу регистрации… Ноги словно ватные, я их не чувствую, но когда у меня берут каплю крови, появляется чувство словно меня режут ножом… Сердце бешено колотится, вот-вот норовя выпрыгнуть из груди… Я встаю в первый попавшийся ряд и замираю.

Пульс стучит в висках, мне жарко, я в панике начинаю оглядываться по сторонам. Вдалеке вижу маму и часть родителей своих знакомых с дистрикта, но не это волнует меня. На сцене уже говорит дама из Капитолия. Её ярко бирюзовый парик и фиолетовая помада на губах не удивляют. На такие мелочи уже не обращаешь внимания… Она начинает рассказывать про правила отбора, которые каждый житель дистрикта знает наизусть. Включается короткий ролик про историю тринадцатого дистрикта и восстание, про то, каким способом оно было подавлено. Из года в год мы видим одно и то же.

И вот он час «икс», но я уже ничего не слышу, продолжая искать глазами Китнисс. Миротворцы были просто обязаны привести её сюда! Только спустя пару мгновений я вижу её фигуру в стороне. Она была зажата между двумя миротворцами. Нижняя губа была рассечена, а на щеке виднелся порез. Я почувствовала, как слезинка стекает по моей щеке. За что они так с ней?

Китнисс смотрела прямо мне в глаза и даже пыталась улыбаться. Но внезапно выражение её лица переменилось… Она начала кричать и вырываться, пыталась оттолкнуть миротворцев. Но её ударили в спину и, вновь скрутив, увели восвояси. Я почувствовала, как меня дёргают за плечо, поэтому неуверенно оглянулась.

– Ну, давай же, иди! – подталкивала меня девушка, стоящая рядом. А я все ещё была, словно во сне, не могла понять, что происходит.

– Примроуз Эвердин! – прогремел звонкий голос дамы со сцены. – Не бойся, детка, выходи к нам.

Еле перебирая ногами, я растолкала толпу и медленно направилась к сцене, собрав в кулак все силы, чтобы не упасть на землю. Слезы медленно стекали по щекам, но я шла, внимательно глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться об камень и не испачкать свою одежду.

Подойдя к сцене, я мельком заправила в юбку, часть выбившейся рубашки… Маме бы не понравилось смотреть на меня растрёпанную, нужно взять себя в руки.

– Отлично! Один есть, теперь настала очередь юношей, – бросила дама и, опустив свою руку в чашу, достала клочок бумаги с очередным именем.

– Пит Меларк!

Этого мальчика я не знала, но на вид он был намного старше меня, примерно одного возраста с Китнисс… Он вышел из толпы и направился к сцене. На вид он был также растерян как и я.

А дальше все было, как в тумане… Я видела, как маме стало плохо, и она упала в обморок, видела, как кричали родители Пита, как его мать подбежала к сцене, пытаясь схватить сына, но путь ей преградила стена миротворцев…

Страх сменился на ужас. Реальность настигла с головой, как волна во время десятибалльного шторма. Смутно помню как мы пробирались к поезду, как нам показывали наши комнаты, говорили о правилах игры. Мне не нравилось там, я хотела домой, к Лютику, к маме, к Китнисс… Я хотела, чтобы все было как раньше, как было ещё вчера…

Мне было трудно дышать, к горлу подкатила тошнота и раскалывалась голова. Я начала задыхаться в истерике и упала на пол, зажавшись в угол, пытаясь успокоиться и устранить панику… Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я уснула, но точно очень много. Проснулась я на рассвете. Зайдя в ванную комнату, в зеркале меня встретила незнакомая мне ранее девочка с красными заплаканными глазами, опухшим лицом и растрёпанной причёской.

Я быстро приняла душ и высушила волосы, завязав их сзади в тугой хвост. На кровати меня ожидало новое платье красивое кружевное цвета мяты, а рядом стояла пара белых босоножек… Я быстро оделась в новую одежду и побрела искать остальных. Было ещё ранее утро, но возможно не одной мне не спится.

Пройдя по длинному коридору, я вышла в светлую комнату, где с одной стороны стояла большая витрина с различной едой, а с другой были несколько диванов и большой обеденный стол. Мой желудок жалобно свернулся и заурчал. Не помню, чтобы я когда-нибудь видела столько разнообразных блюд. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что за мной никто не следит, я налила себе до краёв полный стакан напитка ярко-оранжевого цвета и положила на тарелку красивое пирожное. Где то в глубине души мне было стыдно, но ведь я никогда не видела такого, да и вряд ли ещё увижу. Жить мне осталось не долго. Я не была такой сильной, как сестра и прекрасно понимала, что меня наверняка прихлопнут как мотылька в первой же схватке.

При мысли об Играх по телу пробежала стая мурашек… Я плохо помнила отрывки из предыдущих, но то, что запомнилось, было довольно ужасающим… Везде кровь, девушки и парни с различным оружием, друг убивает друга из жажды победы.

Я тряхнула головой, пытаясь отогнать смутные мысли. Сейчас не время впадать в панику, и вчерашнего хватило. Страшно представить, что обо мне теперь все думают…

Я села у окна и начала уплетать лакомство, которое выбрала. Вкус был и вправду необыкновенным…

В коридоре раздался шум и через пару минут из соседней двери вышел мужчина. Выглядел он пугающий, грязная одежда и волосы, сильный запах спиртного… Я помнила его ещё с детства, когда друзья отца собирались в нашем доме, я ещё тогда его невзлюбила. А этого самого мужчину я видела впервые…

– Уже отошла, принцесса? – ехидно заметил мужчина, подойдя к подносу с напитками и плеснув себе в бокал янтарной жидкости.

– Кто вы? – тихо спросила я, отодвигая от себя пустую тарелку.

– Не хорошо отвечать вопросом на вопрос. Я Хеймитч, твой ментор.

– И что это значит?

– Если бы ты не была такой неженкой и вчера не устроила фонтан из слез в своей комнате, соизволив прийти к нам, то знала бы, – бросил он и залпом осушил напиток, сразу плеснув себе ещё немного.

Мне сразу стало стыдно за своё поведение. В горле начало першить от нарастающей паники и слез, которые вот-вот норовили политься из глаз… Но я не могла себе этого позволить. Сделав глубокий вдох и выдох, я отвернулась к окну и сосредоточилась на местных пейзажах.

Двери вновь раскрылись, и в комнате появилась дама, которую я видела вчера на сцене. На этот раз у неё на голове был ярко-синий парик, а малиновые длинные ресницы и бледно персиковая помада красовались на бледном лице ярким пятном. Она улыбнулась мне и, подойдя к Хеймитчу, стукнула его рукой по затылку, отбирая стакан из рук.

– Держи себя в руках, она ведь ещё совсем ребёнок! Не нужно так давить на девочку! – отчитывала она моего ментора. – Для неё выпала такая честь, каждый мог переволноваться, правда, дорогая? – уже глядя на меня, добавила она, подмигивая.

Наивные жители Капитолия полагают, что это шоу, праздник, представление как для них, так и для нас, трибутов, ведь нам выпадает великая честь быть звёздами на их веселье. Только вот они никогда не видели обречённые лица родителей и друзей, которые провожают со сцены Жатвы своих детей, потому как знают, что видят их в живую в последний раз, а через пару дней увидят их кончину собственными глазами.

Я не подала виду и улыбнулась ей.

– Меня зовут Эффи Бряк, Примроуз. А этот пьяница – твой ментор. В его обязанности входит подготавливать тебя к Играм и вести переговоры со спонсорами. Эти люди могут помочь участникам в трудную минуту. Но для этого тебе просто необходимо им понравится! Так что не раскисай раньше времени, улыбайся и возможно у тебя появится шанс.

Она больше успокаивала меня. По глазам этой дамы было видно только бесконечное сочувствие, да я собственно ничего другого и не ожидала…

Через несколько минут в вагоне появился и Пит. Он вежливо кивнул мне и, подойдя к витрине, набрал еды для себя. Спустя час мы вместе обсуждали концепцию нашего поведения… Эффи и Хеймитч ставили на Пита. Он был сильным и внешне хорошо выглядел, что могло привлечь внимание спонсоров.

Все это время в поезде Пит и Хеймитч смотрели внимательно прошлые Игры, пытались усвоить тактику поведения игроков, но мне было не до этого. После просмотров пары отрывком мне стало не по себе, поэтому пришлось уйти, чтобы избавить себя от ехидных замечаний ментора в мою сторону. Я ничего не понимала в оружии, да и сама мысль причинить вред человеку была просто ужасающей для меня. Я даже животное не могла обидеть, и не раз на охоте просила Китнисс отпустить ту или иную зверушку, что уж говорить о большем.

Все свободное время я посвятила размышлениям о своей жизни, о том, как бы поступила сестра в моей ситуации. Интересно, как там мама и Китнисс… Выпустили ли её? Эта мысль не давала мне покоя. Больше всего на свете я не хотела, чтобы мама осталась сейчас совсем одна…

Спустя какое-то время мы прибыли на главный вокзал Капитолия, где нас встречала огромная толпа людей. Все смешные, в разноцветных париках и с большим обилием косметики на лице. Они веселились и махали руками, кричали наши имена… Я махала им в ответ и улыбка сама появилась на моем лице.

Чуть позже нас доставили в Центр подготовки. Сегодня нас должны были представить всем. Ежегодный парад трибутов отличался своей красотой и оригинальностью. Это была одна из моих любимых частей в Играх… В центре меня полностью привели в порядок, даже накрасили ногти на ногах и руках в темно пепельный цвет. Позже стилист нашего дистрикта – Цинна, показал костюмы, в которых мы будем представлены. У меня было красивое чёрное платье, обшитое блёстками и камнями, которое при попадании света завораживающе переливалось. Волосы мне закололи наверх, украсив красивой заколкой с черным камнем. Я в этом образе была маленьким угольком. Пит же был облачен в чёрную рубашку и брюки, все с красивой отделкой, немного похожей на мою, но более мальчишеское. Щеки нам немного отметили залой, а мне на лицо добавили немного макияжа. Мама сейчас наверняка бы сердилась на нашего стилиста, дома мне было категорически запрещено прикасаться к косметике.

Пит все время подбадривал меня. На колеснице мы выехали с гордо поднятой головой. Люди аплодировали нам, забрасывали цветами и игрушками, и на какой-то момент я даже почувствовала себя счастливой.

После парада трибутов мы направились в то место в Тренировочном лагере, которое должно было служить нам домом на следующие несколько дней. Эффи бурно описывала насколько замечательное у нас жилье... Так как двенадцатый дистрикт был последним, нам достался самый верхний этаж, двухуровневый, с выходом на крышу, где открывался великолепный вид на город.

Нам накрыли шикарный ужин на большом обеденном столе, но аппетита совсем не было. По периметру комнаты возле каждой двери стояли девушки и юноши со смиренно опущенной вниз головой. Я пыталась не вглядываться им в лица, так как боялась увидеть знакомое... Это были люди лишённые языков, я боялась, что и мою сестрёнку могло настигнуть такое наказание.

Завтра нас ожидала первая тренировка, и я жутко волновалась. Там будут все трибуты вместе. Я помнила, как скалилась на меня ребята из второго и первого дистрикта, они были так называемые «профи» – беспощадные, агрессивные, словно животные. С самого детства их готовили к участию в Играх, и они страстно желали победы. Уж они точно не посмотрят ни на что, и смело воткнут нож в спину, когда ты этого совсем не ждёшь.

Усталость валила меня с ног, и я побрела в свою комнату. Приняв душ и переодевшись ко сну, я стала осматриваться вокруг. Комната была огромной, даже наш дом в дистрикте не сравнился бы с ней. Большая просторная кровать с нежным шёлковым постельным бельём, плазма во всю стену, а напротив неё огромный гардероб со всевозможной одеждой и величавое окно, которое открывает панораму города. От всего этого захватывало дух, но сердце говорило, насколько все это чужое… Я забралась в постель и, с головой накрывшись одеялом, провалилась в сон…

***

В первый же день тренировок я убедилась в своих страхах... «Профи» чудесно владели оружием, особенно ножами, которых я боялась. Да и трибуты из других дистриктов им не уступали. Я старалась держаться от них в стороне, в конце концов, это только на три дня, а потом станет все только хуже...

Большую часть времени мне удалось проводить с Питом в отделе маскировки. Это было очень захватывающе, он вместе с инструктором учил меня, как правильно смешивать краски, как наносить их на кожу. Мой напарник по несчастью был сыном пекаря, как сам он мне сказал, так что и сам пробовал себя в кулинарном мастерстве и не раз работал с цветной глазурью для пирогов. Кроме того мы брали урок вязания узлов и разведения огня.

В следующие несколько дней нам пришлось разделиться. Я бродила по пустынным секциям, держась подальше от остальных трибутов, которые в основном были сосредоточены на боевых секциях. Занятия по определению ядовитых растений проходили особенно сложно для меня, я постоянно путала съедобные и несъедобные ягоды. Правда тест прошла не плохо, восемь попаданий из десяти. Однако и этих двадцати процентов может хватить, чтобы получить тяжёлое отравление или впасть в крайнее беспамятство.

Пройдя все небоевые секции по нескольку раз, я ради интереса заглянула в секцию по стрельбе из лука и с грустью вспомнила, как Китнисс брала его в руки, прицеливалась и делала меткий выстрел. Подойдя к стенду, я взяла в руки холодный металлический лук. Он был таким чужим, по сравнению со старым, деревянным луком сестры, да и к тому же в несколько раз тяжелее. К счастью, инструктором оказалась на удивление добрая женщина, которая объяснила, как правильно им пользоваться. К концу занятия мне даже удалось сделать несколько метких выстрелов. Китнисс наверняка гордилась бы мной, поскольку, когда я раньше ходила с ней в лес, то постоянно промахивалась…

***

Дни пробежали быстро. Остаются последние три дня перед отправлением на арену. Сегодня состоятся индивидуальные показы перед распорядителями Игр. Мы должны будем продемонстрировать все своё мастерство перед этой сворой шакалов, которые только и будут, как высматривать самые лёгкие добычи для себя. Тех несчастных, кому суждено получить низкие баллы от одного до шести. Таким трибутам крайне сложно будет получить снисхождение спонсоров. И я была уверена на все сто процентов, что окажусь в их числе. До сих пор не представляла, что же я покажу им…

Особо сильна я не была ни в одном из видов, но странное чувство внутри подсказывало, что нужно рискнуть. Но если рисковать – это должен быть оправданный риск, такой чтобы потом не жалеть, что сделала что то не правильно. Так что, когда пришла моя очередь, я смело направилась в секцию стрельбы из лука. Китнисс бы поступила также, я уверена. Пройдя по залу, я взяла в руки оружие и стрелу и аккуратно прицелилась. Напротив меня была мишень с отметками от одного до десяти.

Сосредоточив все своё внимание на центре, я отпустила тетиву и через мгновение стрела приземлилась на отметки «шесть». Не плохо. Но могло быть гораздо лучше.

Оглянувшись на противоположную стену, где восседали распорядителя – женщины и мужчины в ярко-малиновых бархатных костюмах и поглощали всевозможную еду. И тут я поняла, что на меня никто не обращает особого внимания, и я смело могу продолжить. Спустя десять минут и пятнадцать пущенных стрел мне разрешили уйти. Лучшим моим результатом была граница между восьмёркой и девяткой. Мысленно я похвалила себя. Риск был оправдан, хотя реально это покажут только баллы, которые должны были огласить уже сегодня.

Позже за обеденным столом Эффи и Хеймитч выспрашивали Пита о его успехах, я же молча сидела в стороне и уплетаю утку со сливовым соусом. Он рассказывает, как бросал железные булавы, одну ему удалось закинуть на пару ярдов. Его силе можно было только позавидовать…

– А ты, дорогая? Что ты показала? – вежливо поинтересовалась Эффи, вспомнив о моем присутствии.

– Я стреляла из лука, – тихо прошептала я, после чего на меня уставилось три удивлённые пары глаз.

Хеймитч похоже даже подавился от неожиданности своим виски, от чего я улыбнулась про себя.

– И как, получилось? – живо поинтересовался Пит. Казалось, он был единственным, кого действительно интересовало, что и как со мной происходило.

– Я не уверена. Пару раз попала в восьмёрку, – пробормотала я, запивая кусочек птицы апельсиновым соком.

Эффи похлопала в ладоши, слегка подпрыгивая на стуле, а Хеймитч только покачал головой.

– Слабовато, но шанс есть. По крайне мере ниже четырёх они тебе точно не поставят, – пробормотал он, вытирая салфеткой остатки виски с одежды.

– Откуда такая уверенность? – оживлённо спросила я.

И откуда он только все знает…

– Интуиция, – отчеканил он и принялся уплетать жирный кусок индейки.

Спустя какое-то время мы переместились к экрану в просторной гостиной. Так как мы были последними, казалось, время тянулось целую вечность. Сперва показывали фотографию трибута, а под ней чуть позже всплывала красивая золотая объёмная цифра, которая крутилась вокруг своей оси – оценка за выступление. Как мы все думали, «профи» получили очень высокие баллы, почти все по десять.

Девочка Рута из одиннадцатого дистрикта получила семёрку. Вот это да! С ней мы были чем-то похожи, одинаковый возраст и пропорции. Пару раз на тренировках мы вместе брали уроки разведения огня. В основном она была молчалива, но по крайне мере с ней не было страшно, как с другими. И теперь у неё такой высокий балл… Мне уж точно не видать такой чести. И вот на экране появляется фотография Пита, а спустя пару секунд под ней начинает вращаться аккуратная восьмёрка. Мне же достаётся только шесть. Но я не унываю. Все поздравляют нас обоих. Всё-таки все могло закончиться гораздо хуже.

На следующий день я встаю на рассвете, меня будит Эффи. Принимаю горячий душ с клубничной пеной, чищу зубы и причёсываю волосы в два хвостика. Переодевшись в кашемировое бледно розовое платье, я отправляюсь на завтрак. Не смотря на гору блюд, я выбираю пышные оладьи с персиковым вареньем. В детстве мама как-то раз на моё день рождение испекла похожие. Конечно, они были из более грубой муки и не такие красивые, но вкус был отдалённо схожим. Набив ров выпечкой и запив все это горячим шоколадом, я стала ждать остальных. Сегодня был очень важный день. Перед ареной остался последний важный этап – интервью с трибутами. Именно эта часть была наиболее весомой, ведь от того как себя подаст трибут будет зависеть, полюбят ли его спонсоры и простые зрители или нет. Капитолийцы до жути любили захватывающие сюжеты и запутанные истории, не разделённая любовь, болезни, вражда – все это будило в них небывалый интерес. И сегодня нас с Питом будут готовить к нему: учить, что говорить и как правильно себя вести.

Обучение мы проходили по отдельности: Питом занимался Хеймитч, а за меня взялась Эффи. Она попросила меня рассказать о себе, о своей жизни в двенадцатом дистрикте. Я описала ей наш дом, маму, вскользь упомянула даже о Лютике. Рассказала подробно, как схватили Китнисс. В этот раз мне не удалось сдержаться от слез.

– Теперь мама останется совсем одна, – всхлипывала я.

– Дорогая, этого никто не знает. У тебя есть шанс выиграть, как и у каждого из трибутов. Главное верить, – подбадривала меня Эффи. И хотя она улыбалась, глаза у неё были грустными. В глубине души она понимала, что у меня нет шансов. Так же, как и у Китнисс.

Немного успокоившись, она рассказала, как нужно подавать себя на публике: не стесняться, не смотреть в пол, быть приветливой и смело отвечать на вопросы.

Так я и сделала, сидя в кресле рядом с Цезарем, ведущим этого шоу. Он также будет комментировать Игры на протяжении всей битвы.

На мне было нежно голубое платье до колен с жемчугом и кружевами. Волосы мне завили в крупные кудряшки. Цинна, как и несколько дней назад, вопреки моим возражениям, сделал мне лёгкий макияж: покрыл губы блеском, придал коже ровный тон и закончил розовыми румянами. Все это время он бормотал, что я излишне бледная… Но о своём образе я думала не долго, поскольку мой разум заняли вопросы ведущего, а он интересовался, как складывалась моя жизнь в дистрикте Игры и как я чувствовала себя на Жатве. Утаив долю правды, я описала, насколько хороша была моя жизнь в дистрикте, и как я радовалась, когда в День Жатвы назвали моё имя. Мне нельзя было проронить ни единого лишнего слова, иначе это плохо могло отразиться на моей семье, по крайне мере мне так казалось. Также я добавила пару комплиментов в пользу города, отчего зал ожил и раздался гул аплодисментов.

– И напоследок, очаровательная Прим, скажи нам, что тебе подарила эта уникальная возможность, попасть на Семьдесят Четвертые Голодные Игры?

– Наверное, это настоящий шанс проявить себя. Доказать, что я что-то могу. Надеюсь, моя семья будет гордиться мной, – сквозь фальшивую улыбку на лице сказала я, в то время как на душе скребли кошки.

– Я уверен, тобой гордятся уже не только твои родные, но и все мы! Поаплодируйте, с нами была Примроуз Эвердин!

Зал вновь взорвался аплодисментами, в то время как я помахала всем рукой и, улыбнувшись напоследок, удалилась со сцены.

Эффи и Хеймитч, похвалив меня, остались наблюдать за выступлением Пита. Я же, сославшись на головную боль, попросила одного из служащих проводить меня на мой этаж.

Когда лифт раскрыл двери, я со всех ног бросилась в свою комнату, по пути снеся пару ваз с цветами. Захлопнув за собой дверь, я скинула с себя одежду и сразу же направилась в душ. Там, под горячей водой и мягкой лимонной пеной, я начала приходить в себя. Эта сказка из красивых платьев, вкусной еды и тёплых улыбок подошла к своему логическому завершению. Все это стало историей. Реальность настигла меня, как внезапный ливень. Было холодно, страшно и больно. От неизвестности, ужаса происходящего на прошлых Играх, боязни смерти… Водоворот эмоций захватил меня, как цунами, захлестнув с головой.

Слезы бесконтрольно лились из глаз, но только сейчас я могла позволить себе эту слабость, пока я была одна. Эта была последняя ночь без камер на каждом шагу. Это, можно сказать, вообще могла быть моей последней ночью в жизни… Обычно после старта Игр в первый же день погибает от пятидесяти до семидесяти процентов всех трибутов. То есть завтра переживут не более двенадцати человек. Думаю, будет лишним сказать, что мои шансы ничтожно малы.

Выйдя из душа, я закуталась в большой мягкий махровый халат и залезла под одеяло. Спать не хотелось, глупо было быстрее приближать свой конец, так что я решила провести время за бесполезным просмотром телевизора. На середине одной из программ я и заснула.

***

На рассвете за мной зашёл один из помощников Цинны и проводил на крышу, где меня ждал планолет. Больше я не увижу ни Хеймитча, ни Эффи. Пропустив вчерашний ужин, я лишила себя последней возможности попрощаться с ними. Вчера они отбыли в Штаб Игр бороться за контракты со спонсорами за нас. Но это было и к лучшему, при них я точно бы не смогла взять себя в руки совсем раскисла.

Попав внутрь этого летающего аппарата, меня усадили в кресло. Сразу же ко мне подошла девушка в белой униформе со шприцом в руке.

– Это следящее устройство. Примроуз, веди себя спокойно и будет не так уж больно. – После этой фразы она взяла меня за локоть и ввела маечек под кожу. Хоть я и не шевелилась, адская боль все равно сковала все предплечье. Всхлип вырвался у меня из горла, от чего девушка только хищно улыбнулась в ответ.

Потом появился Цинна, и мы прошли в уютную каюту, где уже был накрыт завтрак. Я наелась до отвала: пудинг, мороженое и какао… Ела всё, без разбора. Вчерашний ужин я пропустила, да и когда я смогу поесть в следующий раз никому не известно.

Я откидываюсь в кресле и бездумно гляжу в окно, на проплывающие мимо облака, на леса и птиц. Спустя какое-то время окна затемняются. Стая мурашек бежит по телу, руки трясутся, в горле застывает ком… Начинается.

После того, как мы вышли из планолета и спустились вниз по широкой трубе, нас проводили в комнату, специально предназначенную для моей индивидуальной подготовки. После моей смерти здесь наверняка повесят памятную табличку, а капитолийцы будут приезжать сюда на экскурсию по выходным. От этого мне стало ещё больше не по себе.

Я приняла душ и почистила зубы. Когда я вышла из ванной, Цинна помог заплести мне волосы назад, так чтобы они не мешали мне при беге. После этого он раскрывает сверток с моей одеждой, одинаковой для всех трибутов. Переодевшись в чёрную кофту и серые брюки, я надеваю сверху сиреневую ветровку и высокие кожаные сапоги.

На таймере остаётся меньше минуты времени, и мне пора заходить в стеклянный цилиндр, который должен был поднять меня на поверхность.

Я кидаюсь к столу и залпом выпиваю стакан воды, в ушах отдаётся пульс, сердце заходиться…

Цинна подходит ко мне и ободряюще обнимает.

– Дыши, Прим, дыши! Верь в себя, ты обязательно справишься.

Я киваю ему и иду к цилиндру. Остаётся меньше двадцати секунд.

Я не успела зайти в него, как Цинна разворачивает меня и тайком прикрепляет к кофте мою брошь, которую подарила сестра ,и застёгивает молнию на кофте до упора.

– Удачи!

Я дарю ему в ответ маленькую улыбку и на последних секундах запрыгиваю в цилиндр.

Он поднимается почти молниеносно. И вот я уже стою на свежем воздухе, но вокруг темнота. Внезапно впереди появляется вышка с таймером, скоро начнётся отсчёт последних шестидесяти секунд до начала игр.

Внезапно отовсюду раздаётся объёмный голос ведущего:

– Леди и джентльмены, Семьдесят Четвертые Голодные Игры объявляются открытыми!

И таймер начинает отсчитывать последние секунды о первой бойни. Вокруг по-прежнему полный мрак. Когда на таймере остаётся менее пятидесяти секунд вокруг загораются большие прожектора, и я оглядываюсь.

Все трибуты стоят по кругу, каждый на своём диске. В центре где-то впереди, около самого таймера, находится Рог изобилия. Чем дальше от него ты находишься, тем целее твоя шкура, это я хорошо усвоила. Возле него скопом лежат свёртки с оружием, лекарства и пропитание. Также, помимо этого кое-где проглядываются серые рюкзаки, которые одиноко разбросаны в высокой траве. Наверняка в них можно найти много чего полезного. Чуть дальше, спустя двести-триста метров начинался глухой лес. Как раз то, что нужно! Там можно будет кое-как затеряться.

Остаётся последние десять секунд, и я оглядываюсь по сторонам, запоминая лица трибутов. Возле меня стоит Цеп и Лиса, не самая худшая компания. По крайне мере эти двое не будут сразу атаковать.

Плохо было то, что лес находился вдали за всеми дисками, то есть мне все равно придётся перебежать мимо всех трибутов, через центр круга.

Раздалась сирена. Время истекло.

На мгновение все замерли, а потом началось… Я со всей мочи побежала в сторону, огибая других трибутов. Лес был достаточно далеко, но просто жизненно необходимо было добраться туда. Я почти не дышала, только и думала о том, как пробраться в укрытие.

Когда я обогнула диски, то в стороне увидела маленький неприметный рюкзак. Похоже, и мне удача улыбнулась! Подбежав ближе к нему, я схватила за ручку рюкзак и вновь рванула к лесу. На него пришлось потерять пару секунд, и они оказались роковыми. Руку сильно обожгло, меня пронзила резкая боль. Но я не оборачивалась, если силы идти были, я должна использовать их на полную.

Самое худшее было то, что вокруг была темнота, а земля была скользкой и липкой, как после дождя. В полутьме ориентироваться не так-то и просто, нельзя запомнить все детали, как при свете дня.

Я пробиралась сквозь дикие заросли. Крики бойни остались позади, и я была рада, что не осталась там дольше положенного, не уверена, что я перенесла бы это – увидеть чужую смерть в живую, собственными глазами. Мне ещё повезло, что я поранила только руку, если бы я стояла под другим углом, меня могло поразить прямо в сердце.

Я бежала довольно долго, как мне показалось, минут двадцать-тридцать, не меньше. Убедившись, что вокруг все тихо, и только звуки диких птиц и животных пронзают воздух, приглядевшись, я увидела небольшой пенёк в стороне. В этой части леса было немного светлее, так что надолго задерживаться здесь было нельзя, другим может приглядеться эта особенность.

Я кинула рюкзак на землю и аккуратно повернула руку к себе. Да уж, зрелище было не для слабонервных. Руку пронзил маленький клинок.

Я судорожно выдохнула и, поднеся больную руку к лицу, вжалась зубами в запястье, чтобы сдержать крик, в то время как правой рукой быстро выдернула оружие. Рука от этого стала болеть ещё больше, крови было немного, но рана сильно саднила, видимо острие попало в мышцу и зацепилось среди одежды, так бы он просто выпал при беге.

Теперь какое-никакое, но оружие было и у меня, но в тоже время я теперь ранена, что уменьшало мои шансы дольше продержаться. Если не промыть рану, не обработать её чем-то, спустя пару дней скорее всего начнётся заражение крови. Не слишком приятная перспектива.