Текст книги "Падение с небес (СИ)"

Автор книги: Lonely

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Пусть небеса обрушатся.

Когда они разверзнутся,

Мы не дрогнем,

Мы выдержим это вместе.

(слова из песни Adele – Skyfall)

***

Все было как обычно. Светило солнце... Был типичный июльский день. Разнилось все тем, что улицы были пусты, лавки магазинов были наглухо заперты. Не было слышно привычного гула машин и шума толпы. Только одинокое карканье ворон и щебетание голубей беспокоили молчаливый город. Меня зовут Ребекка Браун, мне двадцать четыре года, и это мой последний день, последний день жизни нашей планеты...

Метеорит КН1865 был замечен пару месяцев назад и поверг в шок своим появлением весь научный мир и всех людей. Американское правительство неоднократно отсылало корабли, людей, всевозможные ракетные и боевые установки в надежде побороть это стихийное бедствие. Увы, все было бессмысленно... Неделю назад во всем мире ввели чрезвычайное положение. И города просто «вымерли». Теперь некуда было спешить, некуда было торопиться, время замерло в какой– то степени, а с другой стороны неумолимо бежало, приближая нас к неизменному, неотвратимому концу...

Пока никто не мог сказать, что нас точно ожидало завтра. Кто-то говорил, что нас накроет огромным потоком воды из океана после того, как небесное тело упадёт в воду, или нас настигнет силовая волна, подобная взрыву атомной бомбы, только сильнее в сто крат. Это не были абстрактные предсказания Майя или сомнительных ясновидящих. Это была суровая реальность, научно доказанный факт.

И было реально страшно. Было невыносимо ожидать этого момента, когда в лёгких закончиться воздух, когда сердце перестанет биться от страха и боли.

Мимолётное чувство страха сковало все тело. Я присела на лавку в парке, мимо которой только что брела, и, обхватив руками маленькую сумку, крепко обняла ее, прижала к себе, создавая фальшивое чувство защищённости. Одинокая слеза скатилась по щеке. Я задержала дыхание и про себя сосчитала до десяти, чтобы просто успокоиться. Это были последние часы моей жизни, и я не собиралась провести их в рыдании и самобичевании, как делали некоторые. Моя семья полностью отстранилась от меня и погрузилась в беспрерывный процесс мольбы мнимым идолам в надежде выжить, в то время как другие люди просто оплакивали свою будущую кончину, закрывались по своим домам и пытались скоротать последние отведённые им часы в тишине и уединении вместе со своими близкими.

В какой-то степени я хотела последовать их примеру. У меня был друг – Питер. Мы были знакомы всего год, но за это время я успела полюбить его всей душой и сердцем. Правда, моя любовь была безответной, но это ничуть не уменьшало прелести этого всепоглощающего тёплого чувства, которое я испытывала при взгляде на него. Его широкая улыбка, крепкие дружественные объятия и яркие голубые глаза пленили мое сердце, заняли его целиком, без остатка, не оставив никакого шанса приблизиться к кому-то другому.

Я встала со скамейки и побрела дальше по аллее. Сегодня был его день рождения, день рождения моего Питера. Ему исполнялось двадцать пять. А ведь это возраст должен был быть началом его взрослой жизни...

Мы были так молоды, и от этого факта сердце сжималось еще сильнее.

Я шла по пустынному парку, медленно пробираясь к заветному дому. По приблизительным расчётам, у нас было ещё приблизительно восемнадцать часов, а после метеор войдет в атмосферу земли и что будет дальше известно только Богу... Но мне некогда было думать об этом. У меня была цель, и я не собиралась сдаваться. Пускай завтра Земля будет стерта со звездной карты вселенной, это будет только завтра.

Я перебежала через дорогу на красный свет. Сейчас уже никому не было до этого дела, а ещё месяц назад с меня могли содрать пятьдесят долларов штрафа, если не больше. Я рассмеялась про себя. Насколько субъективен и абстрактен мир. Стоило настоящей угрозе нависнуть над нашим маленьким мирком, как все попрятались по норам. Где та сила духа? Сплочённость и единство народа? Где те лидеры, которые призывали нас с телевизионных экранов держаться вместе и болеть за свою страну? Все рассыпалось в миг, как карточный домик, оставляя после себя пустые декорации, мнимый муляж, в котором мы жили все эти годы. Только иногда по городу раздавался гул сирен, которые предупреждали, что прошел еще один час...

Я глянула на небо, теперь оно казалось не таким светлым. Не смотря на полное отсутствие облаков, оно отдавало неприятной синевой, а солнце вовсе скрылось из виду, от чего по телу сразу побежали мурашки, тем самым создавая фальшивое чувство холода. Находиться на улице было очень неуютно...

Я продолжила свой путь мимо проулков, изредка оглядываясь по сторонам. Парк остался далеко позади, в то время как глазам открылся другой пейзаж: разбитые в дребезги витрины дорогих магазинов, море осколков из стекла, обломки мебели и остатки некоторых вещей. Реальность била глаза. Многие люди в последние часы своей жизни не могли сопротивляться своим первобытным инстинктам: они грабили дорогие магазины, в надежде хотя бы пару часов насладится тем, чего у них никогда не было. Чувство отвращения сковало моё тело, и я ещё несколько минут понаблюдала за этим печальным действом, а затем свернула на соседнюю улицу. Факт полного отсутствия транспорта в таком огромном городе не просто огорчал, а приводил в полное отчаяние. Путь, который отнимал у меня около получаса, сегодня занял, по меньшей мере, три. Ноги болели с непривычки, а мышцы ужасно ныли от такой неожиданной нагрузки. Никогда бы не могла подумать, что пожалею, что так и не получила права. Хотя после того, как я завалила экзамен в восьмой раз, глупо было еще рассчитывать заполучить их.

Свернув в новый переулок, я глянула на указатель. Это была та улица, которую я искала, оставалось найти лишь дом.

Прислонив сумку к стене, чтобы создать дополнительную опору, я начала судорожно искать свой подарок Питеру. Я знаю, в такой момент глупо дарить подарки, но я не могла прийти с пустыми руками. К тому же, это был не очень значительный для большинства сувенир, просто альбом с нашими фотографиями. Но они грели мне душу и по вечерам скрашивали мое одиночество.

Я открыла альбом на середине и наткнулась на одну из моих любимых фото, где Питер тепло обнимал меня за плечи, я улыбалась ему, а на заднем фоне веселились наши друзья. Кажется, это было снято на дне рождения моей подруги Сьюзи.

Я сдернула с ресниц мнимую слезу, про себя прощаясь с друзьями. Больше я никогда не увижу этих людей.

Преодолевая вновь накатившуюся волной грусть, я быстрым шагом направилась к заветному дому номер девятнадцать с красивыми дубовыми дверьми, массивной кованой ручкой, которые прекрасно дополняли друг друга. У Питера была очень состоятельная семья. К сожалению, его родители и младший брат застряли по ту сторону океана, в Лондоне.

Оповещение о скорой катастрофе потрясло мир как раз в то время, когда чета Стоунов со своим младшем сыном отдыхали в живописных местностях Англии. Они даже не подозревали, что тот миг, когда они сели на борт самолета Нью-Йорк – Лондон, был роковым; что они больше не увидят своего старшего сына, свой любимый дом, своих дорогих друзей и коллег по работе. Малыш Филип до сих пор не понимал той суеты вокруг, частых слез матери и печальную сдержанность отца, а родители молча переживали свое горе, в сердцах уже попрощавшись со своим первенцем. Самолёты перестали летать на такие далекие расстояния, и у них не было ни единого шанса вернуться обратно...

Сделав глубокий вдох, я тихо постучала в дверь несколько раз. В ответ меня встретило молчание. Не было слышно никакого движения за дверью.

Странно. Это было не похоже на Питера. Он всегда выполнял свои обещания, чего бы это ему ни стоило.

Я еще раз настойчиво постучала, и еще, и еще, но не последовало никакого ответа на мои тщательные попытки. Возможно, его не было дома, а может, он спит на втором этаже и даже не подозревает о моем приходе.

Внезапно раздался очередной гул серены, который оповещал, что прошел еще один час. Я совсем поникла. Присев на ступеньки, я обхватила руками ноги и, притянув их поближе к себе, опустила на них подбородок и закрыла глаза. Глупо было проделать такой путь и остаться ни с чем.

Я окунулась в свои мысли, перебирая события последних дней. Было так много мелочей, которые я могла упустить...

Внезапно, я услышала какое то движение.

– Ребекка? – услышала я печальный вздох Питера за спиной.

Я открыла глаза и обернулась. Передо мной стоял мой друг. Его рубашку была изрядно помятой, несколько верхних пуговиц были расстёгнуты, а на лице была небрежная легкая щетина. Самым неожиданным был тот факт, что от него веяло алкоголем. Таким я видела его впервые. Весь его вид, исказившееся от неизвестной мне эмоции лицо, так и говорили об обречённости.

Я подскочила на ноги и через секунду прильнула к нему в дружеском объятии. Не смотря на довольно резкий аромат виски, я все еще чувствовала легкие нотки знакомого запаха свежей мяты. Я крепче обняла его, на что он только усмехнулся и ответил мне тем же. В эту секунду я почувствовала себя дома.

Он зарылся носом в мои волосы, и я ощутила, как тепло разливается по моим венам.

– Привет, с Днем Рождения, – пробормотала я, крепче цепляясь за его рубашку.

Он только рассмеялся мне в ответ.

– Спасибо, честно говоря, не ожидал, что ты придешь, – теперь он пристально смотрел мне в лицо, аккуратно держа его в своих ладонях.

– Я же обещала, – твёрдо ответила я.

– Ну, это было неделю назад. Все могло измениться к этому времени.

– Да, но я здесь.

– Ты даже не позвонила мне утром, – печально прошептал мне он, немного отстранившись.

Я пожала плечами.

– Телефон уже давно разрядился. Я не думала, что они так скоро отключат электричество во всем городе, – пробормотала я, глядя себе под ноги.

Он покачал головой.

– Ты же знаешь, это необходимая мера предосторожности. Проходи в дом, холодает, – и рукой показал на входную дверь, приглашая меня войти.

Я кивнула и направилась во внутрь.

– Прости, у меня не прибрано, – пробормотал Питер, закрывая двери. – Честно говоря, не надеялся увидеть кого-то.

Я прошла в гостиную. Питер не слукавил, когда сказал, что у него не совсем чисто. Повсюду были разбросаны разные вещи, статуэтки, украшения, даже детские игрушки, а на полу валялись подушки и несколько одеял. Подле них лежала большая коробка с цветными фотографиями родителей моего друга, а рядом с ней, немного в стороне, лежала пара старых фотоснимков.

Я упала на подушки и пристально взглянула на них.

– Можно? – тихо я просила у Питера.

Он тихо кивнул и опустился рядом со мной.

Я взяла в руки фотографии и на моем лице вмиг оказалась печальная улыбка. На первой были изображены родители Пита. Совсем юные. Им было всего восемнадцать, когда они поженились, а приятным поводом к этому послужил как раз мой друг. На фотографии было отчётливо видно небольшой округлый животик невесты. И пускай они были совсем молоды, но эти тёплые улыбки на их лицах, полные любви и нежности, не могли вызвать и доли сомнения в их чувствах. На второй фотографии моему другу было около восьми лет. На ней он вместе с отцом собирал самолет. А вот третья была самая прелестная. Взрослый Питер держит на руках маленького Филипа. Их счастливые родители улыбаются на заднем фоне и с любовью смотрят на своих детей.

Мне казалось, что я снова заплачу. Это было выше моих сил. Буря эмоций поглотила меня. Почему жизнь так несправедлива? Возможно, через пару десятков лет и я бы могла иметь похожее фото своих детей, семьи. Но судьба отобрала у меня это право. Ничего нельзя было поделать. У меня осталось всего несколько часов.

Питер сгрёб меня в охапку и прижал к себе.

– Тебе страшно? – тихо прошептала я, вглядываясь в его глаза.

Он подарил мне слабую улыбку.

– И нет, и да. Знаешь, в двадцать пять не задумываешься о смерти. Думаешь, что тебе море по колено, что все впереди, а сейчас... Сейчас я о многом жалею.

– Например? – неуверенно спросила я.

– Например, о нас, Ребекка, – тихо произнёс он и зажал переносицу. Его лицо исказилось от боли.

– О чем ты, Питер? – удивлённо спросила я, не веря своим ушам. Неразделенная любовь была моей стихией, он просто не мог чувствовать того же.

Питер убрал прядь волос с моего лица и нежно поцеловал в лоб.

– Я такой дурак, милая. Ты не представляешь, как сложно было держаться в стороне от тебя. Но у тебя была своя жизнь, я просто не имел права вмешиваться. Я боялся потерять тебя как друга. Сейчас мне уже нечего терять, по крайне мере ты узнаешь правду.

Я ошарашено уставилась на него. Я просто онемела, была не в силах сказать и слова. Он внимательно вглядывался мне в глаза. Расстояние между нами сокращалось с каждой секундой, и в одно мгновение его губы оказались на моих.

Меня словно поразил электрический разряд. Все это время меня так тянуло к нему, а он даже не удосужился спросить меня, что я чувствую... Он страдал, страдала я, и, честно говоря, в эту секунду во мне боролось два желания: первым было оттолкнуть его и послать ко всем чертям. Мы потеряли столько времени из-за его «Не хотел мешать», что сейчас мое сердце просто разрывалось от той боли. Мы упустили столько возможностей, столько совместных моментов, воспоминаний...

Но в тоже время более сильным во мне было желание полностью раствориться в нем, отдаться власти момента. Я понимала всю абсурдность ситуации. Но нам некуда было бежать, спешить, время для нас давно остановилось. Хотя оставалось его все меньше и меньше...

Я прижалась к нему сильнее, полностью отдаваясь поцелую. Это была не просто любовь, страсть или жажда, это была болезненная потребность друг в друге. Мы просто говорили эмоциями. Две родственные души, которые обрели друг друга за несколько часов до конца существования. Судьба любит злые шутки, но, увы, такова наша карма. Мы должны быть благодарны, что среди семи миллиардов людей мы нашли свою половинку, хотя и в последний момент.

Я не смогла сдержать слез. Впервые за эту неделю я не просто проронила слезу, я фактически рыдала. Мое сердце кружилось в самозабвенном танце, выпрыгивая из груди от счастья, и в тот же момент было готово разорваться на части.

Я отстранилась от Питера и уткнулась лицом ему в рубашку, переводя дыхание и пытаясь успокоиться. Спустя какое-то время, он аккуратно развернул меня и уложил рядом с собой среди кучи подушек и одеял так, что мы лежали лицом друг к другу.

Мы молчали... Нам не нужны были слова, нелепые объяснения и оправдания. Мы разговаривали глазами, мимолётными прикосновениями. Два старых друга, которые в один миг обрели нечто большее. И только очередной гул сирены вырвал нас из нашего маленького мира, где были только мы вдвоем.

– Почему так случилось, Питер? – прошептала я, аккуратно примостившись у него на груди, крепко хвастаясь за его рубашку, как за спасательный круг.

– Так выпали карты, Ребекка. Такая у нас судьба, – тихо прошептал он, перебирая пальцами мои волосы.

– Но это несправедливо! – я практически кричала шёпотом.

– Возможно, милая, но мы ничего не можем с этим поделать, – ответил мне он. – Может, ты голодна?

– Ты смеёшься? В такой ситуации про еду хочется думать меньше всего, – пробормотала я, прикрыв глаза. Мне хотелось просто лежать так всю вечность.

– Все-таки это мой день рождения, – сказал он. – Тем более, я припас немного шоколада и, кажется, пару сэндвичей.

– Богатый выбор, ничего не скажешь, – с ноткой сарказма пробормотала я. – Мне казалось, ты больше предпочитаешь алкоголь еде.

Питер нахмурился.

– Почему ты пил? – серьезно спросила я. – Никогда не замечала за тобой такой привычки.

Он грустно улыбнулся мне.

– Знаешь, человеку все хочется попробовать в первый раз в жизни. Раньше мне это было не нужно, а сейчас столько всего накопилось. Я до сих пор не могу смириться, что больше не увижу их, – тихо прошептал он, кивая головой в сторону фотографии свой семьи. – Это так несправедливо...

Я крепче обняла его.

– Всего один день, и вы встретитесь на небесах, – тихо прошептала я, грустно улыбаясь.

– Ты веришь в рай и ад? Думаешь, после смерти будет другая жизнь, там, наверху? – спросил у меня Питер, нежно гладя меня по щеке.

– Я хочу верить в это... Если суждено закончиться нашему земному существованию, наши души продолжат жить на небесах, – я зачаровано смотрела ему в глаза, которые всё ещё отражали обречённость и одновременно такое тепло, что хотелось и плакать, и смеяться.

Я выдохнула, пытаясь прогнать грустные мысли. Выбравшись из его объятия, я встала на ноги и протянула его за руку в сторону кухни. Мне определённо нужен был шоколад.

Мы устроились за высокой барной стойкой. Питер расставил по всей кухне свечи, так как за окном была глубокая тьма, поставил на стол тарелку с сэндвичами и положил уже начатую плитку шоколада. Сейчас я была благодарна и за это.

Я откусила кусочек и принялась за шоколад. В полумраке, в тусклом свете свечей, я могла разглядеть, как Питер с улыбкой наблюдает за мной.

Мне стало не по себе. Мы стали тихо перебрасывались словами, медленно жуя предложенные лакомства.

Внезапно меня осенила одна мысль.

– Я почти забыла! – вскрикнула я и, сорвавшись с места, побежала по коридору, в темноте спотыкаясь через какие-то вещи. Мне нужна была моя сумка, в которой все ещё находился его подарок.

Через пару минут я уже вернулась на кухню, а в руках у меня был тот заветный альбом.

– Это тебе, – я вручила его Питеру.

Тот с недоумением посмотрел на меня, но все же взял его. Подойдя поближе к одной из свечей, он стал разглядывать одну фотографию за другой, на его лице появилась широкая улыбка. Та, за которую я его любила. Ему понравился мой подарок.

Я подошла ближе к нему, и, встав за спиной, глядя через его руку, пыталась сама разглядеть все фотографии.

– Помнишь эту? – смеясь, спросил у меня он.

– Конечно! За нами после этого долго гналась полиция, еле удрали, – теперь смеялась и я.

Мы перебирали так каждое фото, стараясь не упустить ни одной детали, ни одной мелочи. Спустя три сирены меня начало клонить в сон.

Питер подхватил меня на руки, и мы вернулись к нашему старому месту на полу в гостиной среди груды подушек и одеял.

Он положил меня на середину импровизированной постели и сам лёг рядом. Глаза слипались, но я отчаянно боролась со сном.

– Пожалуйста, Ребекка, не покидай меня так быстро, – тихо прошептал он мне на ушко, покрывая мягкими поцелуями мою щеку. Я не возражала.

Не знаю, сколько прошло времени, мы вместе боролись со сном, тихо перешёптывались, хватались друг за друга как за спасательный круг, пока тьма окончательно не поглотила нас.

***

Меня разбудила сирена. Я потрепала Питера за рукав. Он все ещё спал, а мне было страшно. По последним прогнозам, которые я слышала пару дней назад, метеорит должен был упасть глубокой ночью. Сейчас же в окне красовался алый рассвет...

– Ребекка? – сонно прошептал он. – Что происходит?

– Пока ничего, – тихо ответила я, – может, они ошиблись?

Питер грустно улыбнулся мне. Я и сама знала, как глупо это звучит. Вероятность ошибки в данном случае составляла одну тысячную. Наша участь была очевидной.

Мой добрый друг вновь притянул меня к себе и, крепко обняв, начал медленно гладить мои волосы.

Мы тихо переговаривались. Я рассказывала ему нелепые истории из своего детства, он отвечал мне тем же. Нам было хорошо. На эти пару часов мы абстрагировались от всего происходящего. Были только я, Питер и наши воспоминания. К сожалению, это не могло длиться вечно...

А на утро был конец света. Финальная сирена оглушила нас с тройной силой. Она отличалась от ей подобных тем оглушительным рёвом, на который походил ее обычный звон. Через пару секунд все вокруг начало трястись. Бокалы тихо звенели на столе, скатываясь то в одну, то в другую сторону, так и норовя спрыгнуть на пол. Стулья подпрыгивали на месте, трясся пол. За окном раздался оглушительный свист падающего с неимоверной высоты предмета. Я взглянула на небо... Белые облака скрылись за тучей пыли. Началось...

– Метеорит, – синхронно пробормотали мы с Питером. По примерным расчётам у нас оставалось около трех минут. Если от силы такого удара Земля и выстояла на своей орбите, от воды нам точно не спастись. Небесное тело уже, по всей видимости, поглотил океан.

Я встала лицом к окну, подойдя чуть поближе. Я хотела видеть это своими глазами. Питер встал за моей спиной и опустил свои руки мне на плечи.

И все теперь происходит как в замедленной съёмке. Нет пути назад, нам некуда бежать, нам не спастись… Секунда, и я вижу, как огромный поток воды несётся по улице передо мной, ещё секунда и, подняв голову вверх, я вижу ее, огромную волну высотой с небоскрёб. Казалось, небо растворилось в нем, и теперь все это должно было обрушиться нам на головы. И жить остаётся считанные мгновения. Я делаю свой последний вздох и смотрю на Питера.

Он вновь обречённо смотрит мне в глаза, в них я читаю обиду и опустошение, на щеке у него заметен тонкий мокрый след от недавно скатившейся слезы. Одними губами я шепчу:

– Люблю тебя.

Он крепко прижимает меня к себе, поворачивается и закрывает от окна. Больше я ничего не вижу, ничего не чувствую, я в вакууме.

Вот он звук бьющегося стекла, в голове я вижу, как окно разлетается вдребезги на тысячу мелких осколков, вот я чувствую, как холодные капли воды касаются моей кожи. И уже не страшно. Реальность настигла нас. Я закрываю глаза и пролистываю в голове самые счастливые моменты своей жизни. На моем лице улыбка. Я больше не боюсь... Чувство полёта охватывает меня. И вот я уже над землёй, я высоко. Я вижу землю с высоты птичьего полета. Мне хорошо. Чувство полной свободы охватывает меня. Я гляжу вниз, наблюдаю за тем, как вода медленно поглощает кусочки суши, сметая все на своём пути.

Деньги, власть, богатство. Что они в сравнении со стихией? С силой природы? Пыль. Просто ничто. Вершина метеорита возвышается над океаном в месте падения в виде рифа, напоминая о своём присутствии...

Я больше не смотрю вниз. Вода забрала с собой не только наши жизни, но и всю ту боль, которую люди дарили друг другу на протяжении столетий: войны, беспорядки, ложь и обман. Океан очистил нашу планету. И через много веков сюда приедут другие. Нас там уже не будет.

Моя душа парила вверх, и я летела ввысь, к свету. Где-то рядом я чувствую мнимое присутствие Питера. Это дарит мне надежду. Мимолётный образ мелькнул в облаках, и я ринулась к нему. Теперь я нашла своё место во вселенной.