Текст книги "Осколки (СИ)"

Автор книги: Ll199

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Господин Хулюси замолчал, потому что остался в комнате один. Он добился своего, разозлил Дефне до такой степени, чтобы та забыла про свою неудачу и снова вскинув голову продолжила бороться.

– Алло, Синан, – старик довольно постукивал тростью о больную ногу – я думаю, что если она все правильно поняла, то сейчас должна приехать в офис и да спасет вас Аллах.

– Аминь – коротко ответил Синан и отключился.

«Ах, Омер, Омер. Если бы у меня была возможность поговорить с тобой тоже, если бы только мог до тебя добраться…» – он со злостью стукнул тростью по ногам. Он был слишком стар и слаб для того, чтобы лететь к нему в Рим. «Упрямый мальчик, губит себя из-за собственного упрямства»…

Влетев в свой кабинет, Дефне кинула сумку куда-то на пол и буквально рухнув в кресло посмотрела на друзей, все также сидящих напротив нее.

– Памир, подготовь полный отчет, с указанием всех ресурсов, где была размещена информация о новой коллекции. Синан, позвони своим старым клиентам и узнай, что именно им не понравилась в коллекции. Дерья, – потеряв уже интерес к мужчинам Дефне схватила трубку – передай дизайнерам, чтобы срочно зашли ко мне. Синан, – неожиданно крикнула она уже выходившему из кабинета партнеру – ты не знаешь, чем сейчас занят Корай? Можешь найти его!

Ну что ж, господин Хулюси, давайте выясним умеет Дефне Топал бороться или нет! Надо же, Омер умеет бороться, он умеет добиваться своего! Это он про того самого Омера говорил, который сбежал из ее жизни, не удостоив ее даже прощального слова. Тот самый Омер, который оттолкнул своего друга, когда тот нуждался в нем больше всего? Тот самый Омер, который перечеркнул прошлую жизнь, не сумев найти в себе силы и мужество призвать всех к ответу? Просто взял и сбежал!

– И не смейте меня сравнивать с этим человеком! – обиженно обратилась она к дедушке, как будто тот мог ее услышать.

Через час все собрались в кабинете Синана, изучить ответы, отзывы, статьи. Про показ все отзывались хорошо, клиентам коллекция очень понравилось. Восторженными отзывами пестрили интернет, газеты и журналы. «Молодой дизайнер Дефне Топал представила свою первую коллекцию для Пассионис» – вот о чем все говорили вокруг. И на первый взгляд оптимистичные заголовки содержали в себе объяснение сегодняшней ситуации. Дефне была молодым дизайнером, ей пока еще не доверяли. Но не это было главное. Все знали, что Пассионис переживает не самые лучшие времена и ни у кого не было уверенности, что без Омера Ипликчи компания сможет выплыть.

– Нечего добавить – подытожил Синан, когда Памир закончил отчитываться о проделанной работе в поддержку новой коллекции. – Все сделано что требовалось и даже больше.

– Друзья, оставьте, пожалуйста, нас наедине – решительный голос Дефне заставил всех подняться со своих мест и молча выйти из кабинета. – Дело не в коллекции, так ведь Синан?

– Дефне, ты сама все прекрасно знаешь.

– Что тебе сказали наши клиенты?

– Коллекция им понравилась.. – Синан замялся не зная, как дальше продолжить.

– Но им нужен Омер Ипликчи – облегчила его задачу девушка, закончив предложение за него.

– Им нужен Омер – упавшим голосом подтвердил Синан.

– То есть это конец? –бесцветным голосом спрашивала Дефне.

– Получается, что так – Синан сложил руки перед собой и положил на них голову. Он не мог больше бороться. Он сдался, потому что все было бесполезно. Пассионис у всех будет ассоциироваться с Омером.

– Синан, есть хоть один шанс?

– Нет, к сожалению, нету.

– Будь все проклято! – девушка обрушила обе ладони на поверхность стола. – Я не могу позволить, чтобы наш труд, бессонные ночи, все пропало даром!

– Дефне, что мы можем сделать?

Девушка молча посмотрела другу в глаза и тот, без слов понял, что она надумала. Поднявшись со своего места, Синан обошел стол и сел напротив Дефне:

– Ты в этом уверена?

– Синан, у нас нет другого пути. Мы загнаны в угол. Мы должны спасти компанию.

– Дефне, я не хочу такой ценой спасать Пассионис.

– Какой ценой, Синан? Какой ценой?

– Ценой нашей дружбы – спокойно ответит он и взяв ее за руки, сжал их. – Дефне, я дал тебе слово, что если ты станешь моим партнером и поможешь мне, я никогда не заикнусь об Омере. Я не хочу, чтобы ты ушла, когда он придет. Он все сказал, что хотел сказать. Его не интересует ни компания, не мы с тобой!

– Да на здоровье! – возмутилась девушка. – И кто его упрашивает интересоваться нами? Ему нужно засветиться в компании, чтобы его имя снова зазвучало, остальное мы сделаем сами.

– Я тебя сейчас очень плохо понимаю – Синан не верил своим ушам.

– Послушай, Синан. Если мы с тобой вступили в борьбу, то должны бороться до конца. Судьбы многих людей привязаны к Пассионис. Поговори с ним, пусть вернется в компанию формально, чтобы клиенты снова увидели его подпись в контрактах. А дальше пусть катится в свой Рим, никто его не будет держать.

– Ты не понимаешь, о чем просишь – Синан разочарованно встал и вернулся в свое кресло.

– Почему? Объясни?

– Я очень хорошо знаю Омера и знаю, что для него значит Пассионис. Если он отказался от него, то все…

– Понятно – сухо ответила Дефне. – Давай вернемся к этому вопросу чуть позже, когда мы оба обдумаем его хорошенько, – так легко Дефне не была готова сдаться. – У нас остается еще один вопрос. Нам нужно переснять коллекцию.

– Корай? – коротко спросил Синан.

– Да.Он единственный может сделать шедевральные снимки, как это не печально. – Друг кивнул головой, выражая полную поддержку.

– Отойди! Что ты встала у меня на пути? Зачем ты строишь мне ловушки? Иии, страшная! Иди в зеркало посмотрись, только не испугайся!

– Идет – Синан обреченно указал на дверь.

– Идет – также обреченно повторила Дефне.

– Я пришел! – сообщил великий фотограф, войдя в кабинет и усевшись на ближайший диванчик.

– Добро пожаловать, Корай – поприветствовал его Синан.

– Конечно, я пришел и в ваши ничтожные жизни пожаловало добро! Худышка, ты тоже здесь? Девочка, иди сюда поцелую, не видел тебя сто лет. Ай, я сейчас сказал сто лет и вы можете подумать, что я такой старый. Ладно уже сказал же, что поделать… – по посмотрел на друзей с презрением – Ай, я бы еще целую вечность на вас не смотрел бы, но ты позвонила, и я пришел. Я сказал себе, Корай, пусть эти люди предали тебя, бросили, отказались от сиротки, но ты же благородный человек, широкой души человек, красивый и душой и телом, пойди и посмотри, чего хотят эти людишки от тебя.

Синан и Дефне переглянулись, беззвучно оказывая друг другу моральную поддержку. Корай смотрел на них в ожидании, закинув ногу на ногу, высокомерно задрав бровь:

– И-и? Зачем позвали меня?

– Корай, нам нужно отснять коллекцию – без предисловий выпалила Дефне, внутренне готовясь к новой порции словарного потока, неисчерпаемого и бессмысленного.

–Ту что вышла вчера?

Дефне молча кивнула.

– Хм… – довольно откинулся Корай на спинку диванчика. – Значит, Корай Саргын лучший?

– Корай, нам сейчас не до твоих капризов – Дефне свела брови к переносице, пытаясь напугать его сердитым выражением лица. – Ты с нами или нет?

– Не кричи на меня! – обиделся Корай и приложил уголок волшебным образом появившегося платка к глазам, но поняв, что его никто не собирается поддержать, вскочил на ноги и закричал на всю комнату – Девочка, где же мне быть, если не с вами? Твою коллекцию никто не захотел! А знаешь почему? Потому, что ты не талантливая! Для того, чтобы твои некрасивые туфли кто-то захотел купить, к ним должна прикоснуться рука моего таланта! Поняла, девочка? – Он смотрел на Дефне так, как будто только что спас ее от смерти. – Мы потрясем весь Стамбул. Весь мир будет рыдать от умиления и устроит массовые похороны всех работ, не сделанных великим Кораем! – он забыл о существовании людей в кабинете, подошел окну и глядя вниз, на раскинувшийся у его ног Стамбул, самому себе рассказывал – Все будут валяться у моих ног! А я, задрав голову, переступлю через них и пойду дальше по своему пути, усеянному розами. Никто кроме меня не может создать шедевр! Я, только я, и только я!

Повернувшись к друзьям, Корай обнаружил пустую комнату, но настолько был поглощен мечтами о будущем успехе, что даже не расстроился. Вытащил телефон и позвонил единственному человеку, с которым он в первую очередь делился всеми новостями:

– Алло, Неро! Привет, мой птенчик…

Кто-то настойчиво стучал, несмотря на то, что хозяин квартиры не реагировал на стук. Голова болела ужасно, как будто внутри засел огромный червь и грыз его череп. Омер даже слышал этот противный звук, крошащейся кости. Он медленно, очень медленно, чтобы лишний раз не пошевелить головой поднялся и пошел открывать дверь, решительно настроенный убить любого, кто бы сейчас не стоял по ту сторону.

– Омер! – раздался знакомый голос, когда молодой человек распахнул двери. – Я думал ты уже концы отдал!

– Обрадовался? – хоть Омер и удивился визиту старого друга, но вида не подал.

– Пусть Аллах не накажет тебя за эти слова – ворчал Синан протискиваясь в квартиру, бесцеремонно отодвигая хозяина.

– Я тебя не приглашал внутрь – Омер с грохотом захлопнул дверь о чем сразу же пожалел, когда этот грохот эхом отозвался пульсирующих от боли висках.

– Ты не приглашал, я сам пришел. Выгонишь?

Молодой человек подозрительно посмотрел на друга и не произнося ни слова прошел мимо него на кухню. Открыв практически пустой холодильник, он выудил оттуда бутылку с водой и открутив крышку припал к горлышку, жадно глотая ледяную жидкость. Синан внимательно наблюдал за другом, подавляя в себе желание подойти и врезать ему. Невозможно поверить, что Омер Ипликчи скатился до уровня бродяги, в праздности прожигающего свою жизнь.

Омер посмотрел на пустую бутылку и пожав плечами кинул ее через всю кухню в раковину. Только после этого он удосужил гостя своим вниманием:

– Зачем пришел?

– Увидеться с тобой.

– Зачем?

– Дело есть.

– Говори.

Всем своим видом, интонацией, отрывистыми фразами Омер давал понять другу, что не рад его видеть. Синан нежеланный гость в доме Омера. Хотя домом это трудно было назвать. Хаос, который царил вокруг просто поражал своими масштабами. Всегда упорядоченного, любящего чистоту Омера трудно было представить в такой обстановке.

– Я хочу, чтобы ты поехал со мной в Стамбул.

– Аа, – если бы голова Омер так сильно не болела, он бы даже покачал головой.

– Я совершенно серьезно.

– Синан, а я хочу, чтобы меня все оставили в покое. Такое возможно?

– В сложившейся ситуации невозможно – Синан злился не на шутку и ему стоило огромных усилий держать себя в руках.

– Меня твои ситуации…

– Минуту – прервал его Синан, вытаскивая телефон из кармана -Да?

– Синан, ты на месте? Приехал уже к нему?

– Да, приехал. Все нормально…

– Ты его нашел? – напряжение в голосе Дефне было совершенно понятно Синану, слишком многое зависело от этой встречи.

– Нашел, конечно… Дефне, я сейчас немного занят, перезвоню через несколько минут.

– Хорошо – коротко ответила девушка и в трубке послышались короткие гудки.

Синан убрал телефон и повернулся к Омеру, который стоял застывший, словно его коснулась своей рукой сама Снежная королева. И не мудрено, за последний год это первый случай, когда Дефне оказалась на таком близком расстоянии от Омера. И внутри все заледенело. Почему она звонит Синану, почему Синан так разговаривает с ней, почему Дефне может спокойно жить и заниматься делами, когда ему, Омеру до сих пор не дышится без нее.

– Омер, послушай – начал Синан, но друг прошел мимо него, срывая на ходу футболку и исчез в темном коридоре. Через минуту послышался звук льющейся воды.

– Синан, ты зря тратишь время! Я уже сказал, что никуда не поеду – Омер чувствовал себя лучше после ледяного душа, сейчас он хотя бы способен дать отпор своему настойчивому другу.

– Омер, послушай – Синан глубоко вздохнул и, шумно выдохнув, продолжил – я понимаю, ты все перечеркнул, ты на всех обижен. Подожди! Не перебивай меня. Ты на всех обижен и возможно прав. Но я сейчас прошу тебя не за себя, и даже не за тебя. Я прошу тебя за тех людей, которые со дня основания работали в Пассионис и из-за твоего упрямства могут оказаться на улице. Подумай хотя бы о них!

– Ты давишь на меня Синан, но я не хочу больше в это все ввязываться.

– Тебе и не нужно. Все, что от тебя требуется это показаться на презентации и стать номинально еще одним партнером в Пассионис.

– То есть ты мне предлагаешь соврать людям?

– Нет! Почему ты так это воспринимаешь?

– А как, Синан? У тебя уже есть партнер, ты сам сказал об этом. Я не хочу встречаться с этим человеком, не хочу иметь с ним ничего общего. А ты тянешь меня туда, где она. Я сказал свое окончательное решение и не изменю его. – Молодой человек накинул рубашку и направился к выходу – Захлопни дверь, когда уйдешь.

– Омер! – Синан собрал все свои силы, всю злость, всю любовь к другу и заорал так, что легкие заболели, в ушах зазвенело у самого. Но он понимал, что если сейчас Омер выйдет в эту дверь, то все будет потеряно окончательно.

Омер замер, медленно повернулся к другу и посмотрел на него свирепо, так свирепо что у Синана волосы встали дыбом на холке. И именно в этот момент он понял, что победа в шаге от него. Поэтому с утроенной силой, собрав все свое мужество, Синан подошел к другу, схватил за плечи и припечатав к стене, крикнул в лицо:

– Ты страдаешь, да? Ты это называешь страданием? Ты не хочешь о ней слышать? Не хочешь быть рядом с ней? А что ты знаешь? – Омер что-то кричал ему в ответ, но он не слушал. Сейчас победа останется за тем, кто проявит больше упрямства, кто сможет громче кричать, кто сможет отстоять свою точку зрения. – Мы чуть ее не потеряли! Пять месяцев она гасла с каждым днем, морально и физически. У нее не было сил даже встать с постели, пять месяцев она провела дома, не выходя на улицу, ни с кем не встречалась и не разговаривала. А потом она нашла в себе силы встать и идти дальше. И ты обижаешься сейчас на нее за то, что она не умерла? Омер! Очнись! Девочка семь месяцев стояла рядом со мной, зубами вытаскивая нашу с тобой компанию из ямы. Долгие месяцы она дни и ночи ровняла в работе, и она смогла! Она выпустила коллекцию, которая всех впечатлила, всем понравилась. Но в итоге она проиграла. А знаешь почему? Потому, что в бизнесе она новичок и ей никто не доверяет. И мне не доверяют. Всем нужен ты! Всем, но не ей!

Синан замолчал, но в воздухе еще долго звенел его голос. Омер тоже молчал, хмурился и пытался переварить услышанное.

– Не кричи – запоздало попросил он друга, который уже молчал, отступил, почти ушел.

– Я не кричу – уже спокойно ответил Синан. Голос охрип от крика, в горле ужасно пересохло. – Я не кричу, я пытаюсь достучаться до тебя, пробиться сквозь твое упрямство.

Омер опустил голову и пошел в комнату. Он не предложил другу пройти с ним, но и не сказал «уходи!». Синан вошел вслед за ним, без приглашения сел на стул. Омер наполнил чем-то непонятным, очень сильно пахнущим алкоголем, два стакана, но вместо того, чтобы предложить другу, вышел на террасу. Он подошел к высокому парапету и поставив один стакан на выступ, из другого отхлебнул щедрую порцию алкоголя. Синан молча последовал за другом и взяв приготовленный для него стакан пригубил. Что-то ужасное, горько-сладкое и в тоже время слишком алкогольное было в стакане:

– Что это? – прохрипел он, вопросительно взглянув на Омера. Тот молча перевел угрюмый взгляд на друга и, просканировав его с головы до ног, снова отвернулся.

– Отрава – его губы дрогнули и что-то наподобие улыбки появилось на его лице.

Синан покачал головой, но еще раз пригубил «отраву» и отставил стакан в сторону. Они молчали, они думали, они вспоминали. Не тревожа друг друга, не произнося больше ни слова, стояли молча глядя на залитую солнцем площадь, на крыши домов, на людей спешащих по своим делам или же вальяжно прогуливающимися по узким улицам. Это был другой мир, другая жизнь, другие люди.

«Что он здесь забыл» – думал Синан, краем глаза поглядывая на друга.

«Что я здесь потерял» – думал Омер, всматриваясь в синее солнечное небо, казавшееся сегодня особенно низким и давящим на него всей своей тяжестью.

– Что делать будем? – тихо спросил Синан, понимая, что Омер уже принял решение и, если оно не в пользу Пассионис, то изменить его все равно не сможет ни одна сила в мире.

– Спроси что полегче, сынок, – буркнул Омер и вылив остатки «отравы» на бетонный пол ушел в комнату.Синан остался стоять на месте, понимая, что битва выиграна. По тону друга понял, что тот сдался, по взгляду, по дрожи в его руках.

Он вытащил телефон и, найдя в списке принятых звонков имя Дефне, нажал на вызов:

– Алло, – сразу же ответила та, но по тяжелому дыханию было понятно, что она куда-то спешит.

– У тебя все в порядке?

– Да, у тебя какие новости?

– Я думаю, что победа за нами – тихо, чтобы только Дефне могла слышать прошептал он в трубку.

– Отлично. Возвращайся быстрее, ты мне очень нужен – жалобно пропищала девушка и по удалившемуся голосу, Синан понял, что она убрала трубку подальше, чтобы закричать во весь голос – Корай! Ты меня сегодня до греха доведешь! Зак-ро-й две-рррьь! Фух – выдохнула она и на фоне криков Корая и непрерывного стука в дверь продолжила – Синан, я вернулась.

– Что там у тебя происходит?

– Ничего особенного. Наш непризнанный гений хочет отдельный кабинет, отдельную студию и некрасивую ассистентку.

– А это зачем? – удивился Синан.

– Потому, что наши недостатки внешние и внутренние он знает уже наизусть. Ему, видите ли, неинтересно с нами ругаться.Поэтому для вдохновения ему нужна новая жертва.

Синан засмеялся в трубку, но увидев в дверях Омера с дорожной сумкой в руках, быстро попрощался:

– Все, я должен идти. Позвоню как вернусь.

– Она? – тихо спросил Омер.

– Она – Синан убрал телефон и пожал плечами, не зная что сказать и вообще нужно ли что-то говорить – Воюет с Кораем.

– Все до такой степени серьезно, что вы позвали Корая?

– Омер, Дефне очень серьезно настроена, я такой ее никогда еще не видел.

Омер кивнул и повернувшись вошел в комнату. Синан последовал за ним.

– Ты не закрываешь дом?

– Нет, просто захлопни дверь.

– Ты живешь здесь не один? – почему-то Синан почувствовал разочарование, он не хотел, чтобы в жизни Омера был кто-то другой, кроме Дефне.

– Брось, сынок – Омер похлопал его по плечу и побежал вниз по лестнице. Синану ничего другого не оставалось, как последовать за ним. Когда он выбежал на улицу, Омер уже поймал такси и сидел на заднем сидении. И в этом тоже Синан увидел хороший знак,значит он не избегает общения с ним.

– Ии? – повернувшись к нему спросил Омер, когда машина тронулась с места.

– Что?

– Чего хочет Корай? – улыбнулся Омер и отвернулся к окну. Конечно же оба понимали, что его интересует не Корай, но Синан решил начать издалека, чтобы не вспугнуть друга.

– Некрасивую ассистентку просит, а то, видите ли, ему больше унижать некого! – нервно затряс руками Синан, изображая как будет душить гениального фотографа.

– Хм.. что за глупости! – Омер больше ни о чем не спрашивал. Он понимал, что назад дороги уже не будет. Он сделал самый трудный шаг, а дальше все, не остановить. Это как бежать по крутому склону, или добежишь до подножья или же остановишься и сломаешь себе шею.

========== Омер ==========

Перед глазами поплыли черные круги, голова кружилась и сбивала Омера с ног. Но молодой человек, казалось, целую вечность стоит перед красной дверью, не решаясь войти внутрь. Он настоял на том, чтобы Синан привез его сюда. Всю дорогу до Стамбула Омер убеждал себя, настраивал и заставлял прийти сюда и встретиться лицом к лицу со своим прошлым. И вот он здесь, нужно всего лишь протянуть руку, чтобы открыть дверь и войти внутрь.

Но он не мог. Ключи, которые он вытащил из «секретного хранилища» и сейчас сжимал в руке, казалось, прожигали ладонь насквозь. Он с трудом разжал пальцы и посмотрела на свою руку – в центре ладони красовался багровый след в виде ключа.

Непослушными, затекшими пальцами он вставил ключ в замок и два раза прокрутил. Замок щелкнул, дверь поддалась, приоткрылась и задержав дыхание, как перед прыжком в воду, молодой человек сделал шаг внутрь.

В доме было темно, едва можно было различить силуэты предметов. Привычным движением он щелкнул выключатель и нижний этаж озарился ярким светом. Омер прошелся взглядом по комнате, задержавшись на минуту на картине с синим человеком, с ужасом, наблюдавшим за ним. Сейчас и Омеру казался он чудовищем, не спускающим с него глаз, видящим его насквозь. Он перевел взгляд на диван и вспомнил, как в ту ночь Дефне сидела на этом диване, подтянув ноги к груди и тряслась от напряжения. Каким умоляющим взглядом она посмотрела на него, как просила выслушать ее, но он оставил девушку внизу и спрятался у себя в спальне.

Сейчас он точно мог признаться себе, что струсил тогда. Слишком испугался, слишком растерялся. Единственный человек, которому он безмерно верил, безгранично доверял предал его. Как будто скорый поезд проехался по нему и умчался, оставив Омера наедине с сомнениями. Если эта история одна большая ложь, то тогда что правда? Есть ли в ней хоть слово правды? Как жить дальше, не веря человеку, которому ты на ладонь положил свое сердце, свою душу, свою гордость? Как? Омер этого не мог понять, он не мог поверить, что все сказанное молодой женой – правда. Поэтому предпочел сбежать, куда глаза глядят, куда ноги унесут, главное подальше от предавшей его женщины, которую он любил больше всего на свете и рядом с которой хотел прожить всю жизнь.

Омер присел на диван, уставившись на маленький столик, на котором сиротливо лежал один билет Стамбул-Рим и два кольца, одно побольше, второе поменьше. Значит Дефне тоже в тот же вечер сняла кольцо и оставила здесь. Он взял билет и, покрутив его в руках, разорвал на мелкие кусочки, сожалея о том, что не поступил в тот вечер точно так же и со своим билетом. Как бы все было проще, если бы он тогда порвал билет, наорал на Дефне, разгромил весь дом, выгнал ее на улицу. А утром… Утром он бы поехал к ней, поговорил, выслушал извинения, сам извинился бы и вернулся домой вместе с женой. Почему тогда ему даже в голову не пришло, что можно сделать так, а не бежать… Бежать ото всех, бежать от себя…

Аккуратно сложив разорванный билет рядом с кольцами, Омер встал и отяжелевшими ногами, неуверенно ступая направился наверх, в спальню. Дверь спальни была приоткрыта, как будто ждала его. Войдя в комнату Омер застыл. Царивший вокруг разгром напомнил ему, как поспешно он собирал вещи, как хлопал дверцами шкафов и ящиками комода, запихивал вещи в дорожную сумку. Воспоминания той ночи накрыли его с головой, сердце тяжело стучало, молодой человек пытался схватить ртом хоть немного воздуха, чтобы вздохнуть, но его не было. Плотно закрытые окна не пропускали ни единого глоточка.

Омер стоял посередине разгромленной комнаты, конвульсивно хватая ртом воздух, совсем как рыба, выброшенная на берег. Он подбежал к окну и попробовал открыть его, но ручка не поддавалась. Омер ощутил приступ настоящего, животного страха. Паника охватила им, мешая двигаться и думать. Он сейчас задохнется, умрет прямо здесь, в совсем доме. Но его пугала не смерть, он не хотел уходить из мира, в котором живет Дефне, не попросив у нее прощения.

В панике он стал озираться вокруг, наткнулся взглядом на комод с выдвинутыми ящиками и схватив один, размахнувшись, опустил на стекло. В лицо ударил прохладный воздух, осколки посыпались на него, но он не стал отворачиваться. Пусть летят, пусть вонзаются, пусть ранят. Все равно душевная боль острее, сильнее и глубже. Все равно он уже давно не чувствует физическую боль. Но, как назло, ни один осколок не достиг цели, все пролетели мимо. Омер высунул голову в окно и, зажмурился, жадно глотая воздух, подставляя лицо ветру и мелкому дождю, иголками вонзающему капли в кожу.

Почувствовав себя лучше, Омер повернулся и еще раз оглядел комнату. Его взгляд наткнулся на белую полоску, которая стелилась по полу от ванны до кровати. Видимо Дефне не заметила как уронила фату. Он наклонился и подобрал ее, намотал на руку и не разуваясь, прямо в обуви, лег на кровать. Подтянув колени к груди, он подложил руку под голову и закрыл глаза.

Наверно Дефне было очень больно, когда она увидела все это, когда осталась здесь одна. Омер задрожал, то ли от холода, то ли от нервов. Холодный ветер задувал в разбитое окно, зачерпывая капли дождя и сердито кидая их на молодого человека, смиренно принимающего любое наказание, не возражая, не протестуя. Он это заслужил.

– О-мееер… Почему ты оставил окно открытым? Простудишься, сынок, заболеешь – голос мамы звучал издалека, звонко, жизнерадостно.

– Ничего мама, я и так болею.

– Что случилось с моим сыночком? – мама присела рядом, пытаясь заглянуть ему в лицо, но он не давался, отворачивался.

– Болит, мама… Очень болит… Пусть не болит, пожалуйста…

– Единственный мой, ты поранился? Дай посмотрю, – ласково уговаривала мама.

– Не нужно, мама, оставь.

– Ну как же я помогу тебе, если ты меня не подпускаешь к себе? Разве такое возможно?

– Мама, мне никто не поможет…

– А разве ты просил помощи? Или принял ее хоть раз?

– Не просил, мама. Мне некого просить…

– Попроси у того, кто ранил тебя, Омер. Люди иногда ранят не нарочно. Они рады бы загладить свою вину и прийти на помощь. Позволь, сынок…

– Нет никого, мама. Никого нет.

–Ну как знаешь! Упрямец! – мама встала и повернулась к нему спиной. Омер испугался, что она сейчас уйдет, вскочил и схватил ее за руку.

– Ты на меня злишься?

– Разве я могу разозлиться на своего красивого принца? – мама заглянула в лицо, поцеловала глаза, щеки…

– Мама – простонал Омер, понимая, что уже проснулся. – Мама, я не смог стать прекрасным принцем, прости…

Омер уже не удивлялся, мама снилась ему часто. Как хорошо было чувствовать ее ласковые руки на своем лице, как спокойно и уютно было рядом с ней. Омер всегда знал, что это сон, но старался продлить его как можно дольше. Задавал множество вопросов маме, но та всегда угадывала его хитрости и поцеловав на прощание исчезла также внезапно, как и появлялась.

Молодой человек взглянул на часы, он спал всего несколько минут, но как будто выспался, набрался сил. Спустившись вниз, он положил фату на столик и подцепив пальцем оба кольца, зажал их в кулаке. Он был прав, приехав сюда. Нужно было давно встретиться со своими страхами. Теперь он знал, как дальше жить.

Омер проснулся рано несмотря на то, что спал всего несколько часов. Приехав вчера вечером сюда, он так и не увиделся с дедом, поэтому сейчас спешил, чтобы поговорить с ним за завтраком.

– Доброе утро, – Омер не знал, как себя вести с дедом. Он отвык от него, отвык с самого детства. Поэтому сейчас, понимая, что это единственный его близкий человек, все равно не понимал, кто он и какое место занимает в его жизни.

– Брось, не напрягайся – дедушка махнул рукой, приглашая его за стол. – Я надеюсь, придет время, когда твои действия будут продиктованы твоим сердцем и тебе не придется задумываться, над тем, что сказать и что сделать.

– Извини – Омер опустился на соседний стул.

– Добро пожаловать домой – дед смотрел на внука с искренней и безграничной любовью в глазах. Однако, понимал, что Омер еще не готов к проявлению чувств, поэтому держался отстраненно. Старика радовало уже то, что внук принял его приглашение и приехал вчера сюда, а не поехал в гостиницу или еще куда-нибудь. Возможно, со временем Омер привыкнет к нему и примет его.

– Тебя не удивляет, что я здесь? – Омер смотрел на деда настороженно, изучая его.

– Нет, почему меня это должно удивлять. Это твой дом и всегда им был.

– Даже когда ты выгнал нас из этого дома?

– Омер, в детстве все деревья кажутся большими. Никто тебя не выгонял отсюда. Твой отец был такой же гордец, как и ты. Хвала Аллаху ты оказался умнее его, смог вовремя победить свое эго. А он не смог.

– То есть хочешь сказать, что мой отец виноват во всем?

– Не бывает одного виновного, я с себя ответственность не снимаю, – дедушка приступил к завтраку, не проронив больше ни слова. Омер пил черный кофе и мечтал о глотке чего-нибудь покрепче.

– Я у тебя остановлюсь на пару дней, если ты не против. Приведу дом в порядок и перееду.

– Тебя отсюда никто не гонит. Пока я жив – это и твой дом тоже, можешь жить здесь сколько захочешь. После моей смерти все чем я владею останется твоей жене.

Омер вздрогнул, резко повернулся к деду и чуть не пролил на себя горячий кофе.

– Что ты так на меня смотришь? Мне все равно в какие игры вы играете. Вы стали мужем и женой перед всевышним и людьми и никакие ваши бумажки не смогут этого изменить. А если ты удивился, что я оставил все Дефне, то что уж поделать. Такое решение я принял.

– Правильно сделал – Омер взял себя в руки. Сколько раз во сне он сам называл ее так, жена. Сколько раз мечтал о том, как называет так Дефне, а та смеется и бежит к нему, раскрыв объятия. Очень много раз… Но услышать это из уст другого человека было неожиданно приятно, настолько приятно, что дыхание перехватило.

– То есть тебе все равно, что все твои деньги достались ей?

– Достойнее наследника ты не смог бы найти.

– С каких это пор для тебя деньги не имеют значение? – удивился дед.

– А что, когда-то было по-другому?

– Я не знаю, тебе видней. Ты не смог простить девочке двести тысяч лир, я подумал, что для тебя они важнее людей.

– Я так понимаю, мирного соседства у нас не получится… – Омер поднялся, но дед даже бровью не повел.

– Сядь! – приказал он. – Я два дня назад говорил Дефне о том, что она ребенок и не выросла еще. Теперь я вижу, что вы оба дети, поэтому и брак ваш распался.

– Не тебе судить о чужой жизни – Омер все-таки сел.

– Знаешь, сынок – дедушка посмотрел на внука прямо в глаза, – я устал чувствовать себя виноватым перед тобой. Если ты лучше меня, то докажи это. Если ты такой же как я, тогда сиди и помалкивай. Не нужно больше упрекать меня в упрямстве и своенравии. Ты это право потерял тогда, когда бросил бедную девочку умирать одну.

– Мне тоже было нелегко – Омеру стало обидно оттого, что дедушка жалеет ее, а не его.

– От чего было нелегко? От алкоголя, от наркотиков или от женщин?

– Ну если ты столько знаешь, то должен и то знать, что я не имел никакого отношения к наркотикам.

– Ты два раза оказался в полиции с людьми, которые имели отношение к наркотикам. Значит и ты имел!

Омер замолчал. Он знал, что неправ, знал, что ему нечем гордиться. Он выбрал для себя недостойную жизнь в Италии. К чему тогда спорить с дедом, если тот прав. Да и потом, он приехал сюда не для того, чтобы снова со всеми ругаться. У него есть цель и ничто не должно помешать ему добиться этой цели.