Текст книги "Ребенок для Жестокого"
Автор книги: Лия Рой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Лия Рой
Ребенок для Жестокого
Глава 1
Арина медленно провела деревянной щеткой по темным волосам. В красиво обрамленном зеркале белоснежного цвета отражалась уставшая и грустная девушка. Сейчас, когда на ней больше не было дизайнерского платья и макияжа от самого дорого визажиста столицы, она выглядела совсем не так, как еще пару часов тому назад: радостной, веселой, успешной. Сейчас Арина была одинокой, несчастной и изнеможённой. Сломленной. И зеркало отчетливо это показывало, словно не собиралось жалеть свою хозяйку.
Мир Арины вывернули наизнанку без спросу. Резко. Слишком быстро. Она едва смогла устоять на ногах. Никогда Маркова не думала, что все обернется так, как обернулось, никогда она не видела свою жизнь такой, как сейчас. Она была безвольной заложницей игр отца и мужа. Она стала игрушкой. Разменной монетой. Никем.
Арина прикрыла глаза и тяжело выдохнула, отложила резную расческу в сторону, разгладила несуществующие складки на дорогой шелковой пижаме. Вскоре позади послышался звук открывающейся и закрывающейся двери. Это ее супруг вышел из ванной и теперь, предположительно, готовился ко сну.
– Папа, не надо, умоляю тебя!
– Замолчи! Я не желаю слушать твою истерику! Битый час уже ревешь, возьми себя в руки, в конце концов! Не повеситься тебе предлагаю!
– Что ты такое говоришь?! – Арина плакала, рыдала взахлеб, сидя в кабинете отца. Всеволод Марков родным отцом ей никогда не приходился, она всегда знала об этом, но именно он вырастил ее, именно его Арина считала своим настоящим родителем. Он женился на ее матери, когда девочке было семь лет и с тех пор они были одной семьей. По крайней мере, Арина так думала до сегодняшнего дня.
– Ты сделаешь то, что я тебе сказал, ясно?! – Всеволод ударил рукой по столу и бросил на падчерицу тяжелый взгляд. – Я содержу тебя вот уже тринадцать лет! Ты хоть представляешь, сколько это денег? Ты понимаешь, сколько я вгрохал в тебя? Сколько мне стоили твои заграничные поездки, твои кружки, которые ты меняла каждый месяц?! Твои репетиторы, твой журфак, в конце концов? Это миллионы, Арина! Понимаешь?! Миллионы! – растягивая гласные, грубо прорычал Марков.
– Но папа… – Арина вытерла слезы руками, не обращая внимания на потекшую тушь.
– Да какой я тебе папа?! – Всеволод поморщился, поднялся со своего места, прошел к мини бару, установленному в глубине помещения, плеснул себе дорогого виски в стакан.
Конечно, Арина не была совсем уж наивной. Она начала замечать, что отчим больше любит ее младшего брата Максима, и что ему уделяет внимания намного больше, чем ей, но всегда старалась не придавать этому большого значения. Своего родного отца она никогда не знала, тот бросил ее и ее маму, поэтому на фоне родителя-беглеца, Всеволод все равно смотрелся неплохо. Арина относилась к нему с уважением и всегда старалась радовать хорошими оценками. Никогда она не могла подумать, что отчим до такой степени ее недолюбливает.
– Что все это значит? – дрожащим голосом протянула Арина.
– Это значит, что дела идут плохо, – Марков залпом опрокинул в себя виски и вернулся на место. Арина всхлипнула и бросила на мужчину испуганный взгляд. – И не просто плохо, Ариночка, а так чудовищно, что вот-вот, и мы останемся ни с чем! Вы-то с матушкой привыкли сидеть у меня на шее, свесив ноги, деньги зарабатываю я, но стоило мне только заикнуться о том, что тебе тоже нужно привносить свою долю в общее дело, как ты закатила мне истерику! – мужчина сжал и без того тонкие губы. – Тебе уже двадцать, черт возьми! Через полгода будет двадцать один, взрослая девка, как-никак! От тебя требуется всего-ничего, выскочить за того, на кого я указываю!
– Но папа… я встречаюсь с Кириллом… мы вместе почти полтора года, я люблю его! Я не смогу выйти замуж за другого, я не смогу так жить! – вскричала Арина, снова начиная захлёбываться в слезах. Она не представляла себе, как сможет быть с другим мужчиной, как сможет делить постель с чужаком, когда ее сердце всецело принадлежало другому! Кирилл был ее жизнью, она не чаяла в нем души, впрочем, как и Кирилл в ней. Они собирались пожениться сразу после окончания ВУЗа, через два года, но теперь…
– Этот твой сопляк? Что ж, Арина, дело твое. Оставайся со своим Кириллом, а мы с твоей мамой и братом отправимся жить на улицу, потому что даже этот дом, – мужчина зло махнул рукой куда-то в сторону, – уйдет с молотка, если я не выправлю наши дела! Причем срочно!
– Но ведь можно как-то по-другому, можно ведь…
– Что? Что можно, Арина?! – начиная терять остатки терпения, спросил Всеволод.
– У тебя ведь много влиятельных друзей, у тебя много связей, можно ведь занять у кого-нибудь…
– Как ты хорошо рассуждаешь! – буквально выплюнул Всеволод. – А чем потом отдавать? Сколько долгов еще брать? Мы в них и так плаваем!
– Почему же ты столько времени молчал?! – Арина снова вытерла слезы с лица. На этот раз, пачкая дорогой кашемировый свитер, который, как оказывалось, был ей не по карману.
– Не хотел волновать твою маму. Нужно было? Думаешь, это хорошая идея – рассказать Тарье обо всем? И пускай она волнуется, бессильная что-либо изменить? – Арина встряхнула головой, отрицательно ею покачав.
– Конечно, нет! – Маркова не чаяла в семье души и не представляла, как ей выбирать между ними и Кириллом.
– Тогда будь умницей, – строго процедил Всеволод, – делай, что я говорю.
– Но…
– И никаких «но»!
– Ты собираешься ложиться спать? – грубый мужской голос вывел Арину из себя. Она открыла глаза и вздрогнула. В считанных миллиметрах от нее стоял Мирослав. Он смотрел на нее через зеркало, но казалось, что его черные глаза сканируют Арину, распознают каждую ее эмоцию, читают каждую ее мысль.
– Д-да… – она кивнула, не отводя взгляда от мужа.
Арина ни раз слышала, как женщины перешёптывались об Астахове. Многие искренне считали его привлекательным, несмотря на пару шрамов, украшавших строгое лицо с острыми чертами. Он был относительно молод, но значительно старше ее.
Мирославу было тридцать три, и он успел повидать в жизни значительно больше свой юной супруге, которой сегодня исполнился всего лишь двадцать один год. Астахов был хорошо сложен, годы в армии закалили его, и он мог похвастаться хорошо развитой мускулатурой, но Арина видела совсем другого человека. Стоило ей впервые увидеть своего, тогда еще будущего супруга, как она поняла, что перед ней самый злой человек, которого она когда-либо встречала в своей жизни. В черных глазах Мирослава она так и не смогла рассмотреть радужек.
«Демон», – так она думала о своем муже и была недалека от правды. Кто знал, сколько крови было на руках этого человека? Уж кто-кто, а Арина за полгода жизни с ним успела понять, что Астахов был тем еще психопатом и все его миссии, то в Афганистан, то в Сирию, то еще куда, не остались без следа.
Арина была уверена, что ее супруг был убийцей. Она была уверена, что он убивал, и делал это не раз. Она бы даже не удивилась, если бы это доставляло ему удовольствие. Не чурался же он поднимать руку на нее саму? И понятное дело, что это было для видимости, и полной силы Астахов не прикладывал, но синяка после таких демонстративно-показательных действий, она на своем теле замазывала неделями.
Арина так и не поняла, зачем ему было жениться именно на ней и почему из всех претенденток, желавших выйти замуж за владельца самого крупного военного подрядчика страны, он выбрал ее. А Мирослав не спешил с объяснениями.
– Я сейчас… – прошептала Арина, стараясь, чтобы ее голос не дрожал, но Астахов все заметил. Усмехнулся как-то зло, кивнул и отошел прочь.
Нужно было набраться смелости. Нужно было набраться терпения и лечь в одну с ним постель. Выбросить из головы образ любимого и добродушного Кирилла с россыпью забавных веснушек на все лицо. Забыть. Взять себя в руки и лечь в красивую и большую постель. Лечь и надеяться, что сегодня супруг близости не захочет.
Глава 2
Арина отчетливо помнила момент, когда впервые увидела дом Мирослава . До тех пор она искренне думала, что ее семья богата, и они живут в настоящем царском поместье. Дом Астахова был совсем другим, но отнюдь не менее скромным, чем дом Марковых. Назвать точно, в каком стиле он был построен, Арина не могла, но жилье было современным, напичканным огромным количеством техники и электроники, но при этом совершенно неуютным.
Их домом занималась Тарья, мама Арины, и он был теплым и родным. Каждая деталь интерьера отдавала маминой заботой и любовью. В жилище Астахова все, наоборот, было черствым, безликим и отдавало лишь холодом. Так, словно хозяину этого жилья было не жалко денег на его обустройство, вот только душу в него он вложить забыл. Или не пожелал.
Впрочем, о наличии души у Астахова Арина вполне себе сомневалась. Супруг был сдержанным, молчаливым и все время находился на «своей волне». Это же не мешало ему в моменты своей агрессии буквально преобразовываться на глазах в совершенно другого человека – вспыльчивого, буквально дышащего огнем дракона, который готов был стирать на своем пути все препятствия. Арина пару раз попалась ему под горячую руку и понимала, что Мирослава лучше не злить. Маркова к такому не привыкла, руку на нее никто и никогда не поднимал, поэтому те два раза, когда Астахов «учил ее уму-разуму» стали для юной девушки настоящим шоком, от которого она отходила по несколько недель.
С тех пор Арина боялась ему перечить, да что там, боялась с ним разговаривать, потому что не знала, что именно может разозлить мужа, что именно ему может не понравится и чем это впоследствии обернется для нее самой.
Маркова предполагала, что все поведение Астахова может быть последствием его военной службы, но она не могла знать этого наверняка. Впрочем, увечья на лице, огромный шрам на животе и частые кошмары, мучавшие супруга во сне, давали возможность утвердиться в этом предположении. Но спрашивать Арина не рисковала. Да и зачем? Муж не старался узнать ее, она не пыталась узнать его. Зачем Астахов разыгрывал этот спектакль с женитьбой, ей было невдомек. Даже на близости он настаивал нечасто.
Вначале Арина боялась, что Мирослав окажется настоящим извращенцем, который будет требовать от нее в постели немыслимых вещей, но ничего такого не произошло. В первый их раз, как, впрочем, и во все последующие разы, Астахов был жестким, немного агрессивным, но не сказать, что невыносимо грубым. Конечно, это был не любимый и ласковый Кирилл, но Арина успела напридумывать себе таких ужасов, что жесткий секс по сравнению с ними показался ей практически нормой.
В любом случае, Арина своего супруга не понимала. Если она не была интересна ему как женщина, если он не собирался использовать связи ее отца (а это было не так, Всеволод сам искал помощи Астахова), тогда что ему было от нее нужно? Впрочем, пару раз она делала попытки заговорить на эту тему, но Мирослав только загадочно и как-то уж совсем неприятно улыбался. Объяснять ничего не объяснял. Арина бросила эти попытки, поняв, что таким образом может вызвать настоящего демона, с которым впоследствии уже не совладает.
Все, чего требовал Астахов, так это сопровождать ее на немногочисленных вечерах, на которых он должен был присутствовать. Случалось такое редко, но все же случалось. В остальном Арина была предоставлена самой себе.
Впрочем, ее жизнь уже мала походила на прежнюю. Мирослав запретил ей общаться со старыми друзьями, он не позволял ей посещать привычные места, ограничил ее привычный доступ к деньгам, заявив, что все, что нужно, он будет покупать ей сам. Благо, хоть не заставил распрощаться с учебой. Правда почему-то Арина была уверена, что и это его решение не было окончательным.
Вся привычная жизнь рухнула в мгновение. Маркова до сих пор отчетливо помнила, как цинично и холодно супруг прошелся по ее «тратам» в начале их совместной жизни.
– Думаешь, что будешь тратить деньги направо-налево, как и прежде? – усмехнулся Мирослав.
Арина топталась возле окна в их большой и неуютной гостиной. Астахов сидел на диване, развалившись и потягивая дорогой виски. Кажется, супруг наслаждался растерянным выражением лица Марковой.
– Нет… – неуверенно протянула она, нервно сглотнув. Рука принялась теребить светлую тюль, прикрывавшую большие окна. Она не знала, можно ли ей задавать вопросы или Мирослав сам все объяснит. Со дня свадьбы прошло чуть больше недели и старая карточка, которую давал ей отец, сейчас была заблокирована. На вопрос от падчерицы, Всеволод коротко ответил, что теперь о ней должен заботиться муж и она больше не его проблема. Звонить матери в тот день Арина так и не решилась.
– И правильно, – Мирослав кивнул и сделал маленький глоток алкоголя. Поморщился, усмехнулся чему-то своему, а затем бросил на жену отчего-то злой взгляд. – Твой отец мне заявил, что нынче ты – моя забота. Говорит, что я должен тебя обеспечивать. Я и не против, – протянул он. – Вот только я думал, что беру в жены экономную и не расточительную девушку. А затем увидел выписки по твоему счету.
– И? – Арина пожала плечами, не желая принимать игру мужа.
– Они просто непозволительно большие. Тебе так не кажется? В конце концов, тебе двадцать, ты сама еще ничего не заработала, а тратишь миллионы, – холодно изрек Астахов. Он медленно встал и подошел к юной супруге, заставляя ее испытать страх вперемешку с негодованием.
– Но… – Арина несколько раз моргнула, не зная, что именно отвечать мужу.
– Дорогая моя, – обманчиво ласково начал Астахов, – я считаю, что тебе не зачем каждый месяц делать отчисления в этот свой приют…
– Но я люблю животных, я там волонтер и они рассчитывают на эти деньги, – тут же взвивалась Арина. Она занималась этим вот уже больше двух лет и этот приют буквально выживал за счет средств, которые предоставляла Маркова из своих «карманных» денег. На их счету были тысячи спасенных жизней животных, которым они впоследствии помогли обрести дом.
Арина не могла по-другому, с детства души не чаяла в животных. Однажды увидев раненого пса на дороге, она подобрала его и отвезла в ближайшую ветклинику. Именно там она впервые увидела маленькую банку, в которой лежала всего пара купюр. Очередной приют для животных был на грани закрытия. Пса тогда выходили, а Арина обратилась к волонтерам из того приюта. С тех пор она ежемесячно переводила туда довольно крупную по меркам обычного человека сумму. Часто приходила туда сама, возилась с животными, даже уговорила родителей взять кота к себе домой…
– Пускай другие люди заботятся об этом, – Астахов безразлично пожал плечами, затем отошел на несколько секунд и вернулся к жене уже с несколькими листами бумаг. – Вот еще, – продолжил он, – ты тратишь восемьдесят-сто тысяч на походы по ресторанам, кафе и кино. Это в среднем. Скажи мне, пожалуйста, что можно заказывать на такую сумму?
– Ну… иногда я плачу за подруг и друзей… – смущенно протянула Арина, понимая, как глупо, наверное, смотрится со стороны.
– Хорошие друзья, – сухо ответил Мирослав. – Идем дальше? – он наигранно улыбнулся, но так и не дождался ответа. – Курсы арабского. Насколько я понял, ты ходишь туда давно…
– Да, уже полтора года… – совсем тихо ответила Арина, и так понимая, к чему ведет супруг.
– Скажи, пожалуйста, зачем тебе арабский? – Астахов бросил на жену серьезный взгляд.
– Мне нравится…
– И что дальше?
– Я путешествую по арабским странам, мне нравится их культура…
– К путешествиям мы еще подойдем, сейчас я спрашиваю о другом. Для того чтобы путешествовать по другим странам, совсем необязательно знать все языки мира.
– Но…
– Ты собираешься жить там?
– Нет… то есть я никогда об этом не думала…
– Но ты платишь 70 долларов за занятие. Вот уже… сколько ты сказала?
– Полтора года…
– Точно, полтора года. Сложим вместе цифры?
– Не надо…
– Хорошо, – Мирослав кивнул, полистал бумажки, а затем снова поднял взгляд на супругу. – По магазинам ты ходишь ровно раз в неделю. И судя по астрономическим суммам, которые я здесь вижу, ты и там платишь за друзей.
– Нет… – Арина покачала головой, опуская голову. Так строго ее не отчитывали ни родители, ни учителя. Она чувствовала себя глупым и провинившимся ребенком, которому грозила выволочка.
– Ты также каждое лето ездишь за границу. И там ты оставляешь в три раза больше, чем за месяц жизни здесь, в Москве.
Арина ничего не ответила. Да, она действительно тратила много денег, она всегда прекрасно это понимала, но никто ей никогда этого не запрещал. Наоборот, мать поощряла увлечение дочери Востоком, хотя всегда ему удивлялась. Арина всегда улыбалась, когда Тарья говорила о том, что у нее Арины финские корни, а вот душа, похоже, принадлежит Востоку.
– В общем так, – уже абсолютно серьезно произнес Астахов. – Отныне я контролирую твои расходы, так как именно я буду платить по счетам. И я хочу, чтобы ты знала, – Астахов поднял бумаги вверх, демонстрируя их притихшей Арине, – мне это не нравится. Я считаю, что тебя нужно перевоспитывать. Поэтому отныне я говорю тебе, что можно, а что нельзя.
– Но…
– Все, что я посчитаю нужным, я куплю тебе сам. Остальное тебе не к чему. Карточки у тебя больше не будет. Если тебе потребуется та или иная вещь, дай мне знать.
– Но… как же приют?! Они не смогут без меня выжить! А мой арабский? А…
– Тебе нужно повторять дважды? Я привык тратиться только на нужные вещи, – отрезал Астахов.
В последнее Арина ни за что не могла поверить. Дом, его обстановка, машины в гараже Мирослава , да что там, одна коллекция дорогущих часов чего стоила! Нет, скуп с собой он точно не был, а это означало только одно – Астахов не собирался тратиться именно на нее.
– А моя машина? – уже без особой надежды протянула Маркова.
– Ее забрал твой отец.
– Что?! Это подарок мамы!
– Не знаю, – Мирослав пожал плечами. – Разбирайся с отцом сама.
– И что же? – Арина беспомощно взмахнула руками. – Мне теперь просить у тебя денег, чтобы купить себе элементарные вещи? – она не понимала, как вообще будет жить по таким абсурдным правилам. Ей теперь предстояло отчитываться, скажем, за покупку колготок или носков? Этого хотел Астахов?
– Насколько я успел увидеть, – Мирослав намекнул на гору коробок, привезенных в его дом еще позавчера, – шмоток и хлама у тебя полно. Еда в доме тоже всегда есть. А на учебу тебя будет отвозить мой водитель. Скажи спасибо, что не отправляю ездить на метро.
– А как же все мои увлечения? Мой литературный кружок, мой спортзал, мои друзья, мне теперь что, никуда не ходить и ни с кем не встречаться?
– Ты верно поняла ход моих мыслей.
– Это шутка? – бледнея, уточнила Арина. Неужели лишение ее привычных денег было не самым ужасным?
– Нет. Мне не понравились твои друзья. Более того, все они так или иначе сводятся к твоему Кириллу, – Астахов поморщился. – Мне хватило того, что он попортил мою жену, – он неприязненно хмыкнул, заставляя Арину краснеть. – Ты думаешь, я позволю ему и дальше крутится возле тебя?
– Но мои подруги…
– Я сказал нет! –повышая голос, прервал ее супруг. – Привыкай, потому что отныне все будет так, как я сказал.
Спустя полгода совместной жизни Арина не могла ему не поверить. Действительно, Мирослав исполнил все свои обещания. Былых денег Маркова не получала, что там, в помине не видела. У матери брать стыдилась, более того, не хотела посвящать в тот кошмар, что творился в ее жизни, а Всеволод, которого Арина больше не могла называть отцом, даже мысленно, ясно дал понять, что рад избавиться от нее.
На острые нужды она всегда могла занять денег у Ханны, единственной подруги, с которой Астахов все-таки разрешил ей изредка общаться, но так как отдавать было нечего, со временем Арина научилась перебиваться тем, что есть. В конце концов, вещей у нее действительно было много, а машину супруг ей всегда предоставлял, как и обещал.
Да что там, вон, как расщедрился на день рождения! Закатил пир на весь мир, позвал журналистов, фотографов. Выложил кучу денег стилистам, визажистам и прочим мастерам, чтобы они привели Арину в «должный вид». Даже платье купил из последней коллекции. Но зачем? Маркова так и не поняла. А на ее немой вопрос, как и обычно, Мирослав отвечать не стал. Спустя полгода нежеланного, навязанного брака, Арина все так же продолжала гадать, зачем и для чего супругу понадобился этот фарс.
Глава 3
Ужинать в тишине вошло в норму. Вот уже полгода как Арина была вынуждена поглощать еду в обществе ненавистного супруга в гнетущей обстановке. Ужинать одной Мирослав ей не разрешал, ссылаясь на то, что семья всегда должна принимать пишу вместе. Семья. Он явно смеялся над ней, потому что даже с садовником Астахова она была в родстве больше, чем со своим супругом.
Благо, что днем Астахова практически не бывало. Лишь пару раз за полгода было исключение из этого негласного правила. Все время он проводил в работе, делах, может быть, изменял ей, Арина не была уверена, кто его знал? Собственно, и не интересовалась.
Ее радовало, что после учебы она оказывалась в относительном спокойствии и по несколько часов могла заниматься, чем хотела. Конечно, прежней свободы было уже не видать, но Арина могла учиться, заниматься, читать, работать над собой. Даже тренажерный зал у Астахова нашелся. Причем, не хуже, чем тот, в который она ходила и за который платила в месяц весьма приличную сумму. Заниматься там Мирослав ей не запрещал, но сразу дал понять, что это привилегия и ее можно лишиться.
Все свободное время Арина старалась посвящать арабскому. Благо, что хорошая база была дана прекрасным преподавателем. Не прошли без следа и поездки в Египет, Марокко и Эмираты. Маркова старалась сосредоточиться на своих увлечениях, потому что только они у нее и оставались. Мирослав не разрешал Арине даже ездить домой. Точнее, она могла видеться с родней, но лишь раз в месяц. Больше всего Маркова скучала по младшему брату. В десятилетнем Максиме Арина души не чаяла, и маленький родственник отвечал ей полной взаимностью.
Арина обожала проводить время с братом: по вечерам помогала делать ему уроки, часто гуляла, учила кататься на велосипеде, а с каждой поездки за границу привозила уйму игрушек.
Арине очень не хватало общения с маленьким братом, как, впрочем, и с мамой, которая всегда поддерживала и понимала ее. Наверное, единственный, по кому она не скучала, был Всеволод. Впрочем, после его обидных слов, после того, как он буквально заставил ее сломать себя, выйти замуж за незнакомого мужчину, он резко и в миг стал ей чужим.
Арина много думала об этом, благо, отсутствие общения и былых увлечений давали много свободного времени. Поначалу она пыталась оправдать его, как никак, мужчина заботился о своей семье, о маленьком Максиме, об их маме, но с другой… она ведь тоже была его семьей! Арина всю жизнь называла его папой, всегда старалась радовать, быть для него гордостью, а оказалось, что он просто терпел ее. Как с этим смириться и как вообще жить дальше, Арина недоумевала. Впрочем, план все же был. Маркова не знала, принес бы он ей счастье или хоть подобие спокойствия, но он был.
Первые мысли о побеге закрались после первых побоев. Они начали оформляться во что-то дельное после того, как Мирослав поднял на нее руку во второй раз. Арине было страшно, потому что она понятия не имела, как далеко Астахов может зайти. Против взрослого и тренированного мужчины у нее не было шанса, даже если бы ей дали в руки оружие. Она была обречена на проигрыш, но совершенно не желала с этим мириться.
Ее муж был настоящим чудовищем и Арине нужно было как-то выиграть у него их незримый бой. Просить помощи было не у кого. Молить о пощаде не было смысла. Деньги и поддержка сторонних людей у Марковой тоже отсутствовали. Единственный человек, на которого Арина могла полагаться – это она сама.
Для полноценного побега нужны были деньги, которыми Маркова не располагала. Она думала много дней, ломала голову, где и как их достать, но ответ пришел неожиданно, в наблюдениях за утренними сборами супруга. Взгляд Арины зацепился за дорогие часы, которые Астахов отточенными движениями надевал на правую руку. Мысль пришла моментально и едва не заставила Арину ликовать.
Муж как-то раз обронил в разговоре с одним из своих приятелей, что не разбирается «в побрякушках», но они нужны для поддержания статуса. Мол, репутация обязывает.
Конечно, если бы у Арины был другой выбор, она ни за что бы не опустилась до воровства, но как раз выбора ей никто не предоставлял. А жить в страхе и ненависти дальше, она больше не могла. С каждым днем сил оставалось все меньше, она все больше походила на свою тень. Даже в университете это заметили.
Любимый преподаватель, чей литературный кружок она как бросила, заметил это. Даже вызывал несколько раз остаться после занятий и проводил «правильные» беседы, которые должны были убедить Арину вернуться и не бросать начатое дело. Маркова только кивала, едва не плача, обещала, что вернется, но так и не сдерживала слова.
Литературный клуб пожилого профессора Коганова был ее настоящей любовью. Она вступила в него практически сразу, едва поступила на факультет журналистики. Владимир Исаакович понравился ей сразу. Добродушный, саркастичный профессор лингвистики очаровал весь поток, как, впрочем, и предыдущие, отзывавшиеся о преподавателе с любовью и теплотой.
Арина обожала вечера Коганова, на которые он частенько приглашал своих выпускников, добившихся больших высот на своем поприще. Пожилому профессору как-то удавалось привлечь и других знаменитых поэтов и писателей современности, и те приходили делиться своим опытом с молодежью.
Маркова искренне полюбила этот клуб, жизнь и общение в нем были настоящим подарком, ведь далеко не все преподаватели так рьяно пытались наставить на «путь истинный» своих студентов, поэтому в какой-то момент стала его «главой». Помогала профессору, как могла, собирала небольшие пожертвования, чтобы оплатить аренду или купить разных мелочей. Проще говоря, жила и дышала этим клубом.
Несколько раз она даже осмеливалась показать свои рукописи Владимиру Исааковичу, и очень гордилась заслуженной им похвалой, а критику ценила выше первой.
Однако сейчас она уже не могла заниматься привычными делами, но и рассказать обо всем, что творилось профессору, тоже не смела. Астахов сломал ее жизнь на пару с человеком, которого Арина искренне любила и считала отцом. Никто из них не поинтересовался тем, как она будет жить дальше, как долго сможет выдерживать жизнь в клетке, лишенная всего, чем когда-то дорожила.
Арина мечтала совсем о другом. В ее грезах она всегда была успешной журналисткой, может быть, писательницей. Она с раннего детства мечтала путешествовать по восточным странам, писать о них, узнавать их, впитывать в себя их культуру, а затем переносить это все на бумагу.
Она мечтала, что рядом всегда будет ее родной и любимый Кирилл, о воспоминаниях про которого ее сердце до сих пор сжималось, а затем начинало биться сильнее. Она всегда думала, что у нее будет один брак, и он будет счастливым, настоящим, полным любви и гармонии.
Однако все случилось так, как случилось. Кирилл едва не остался инвалидом, а она стала пленницей своей собственной «семьи». Арина до сих пор не могла простить себе свою эгоистичность. В самом начале навязанного брака она еще надеялась, что что-то можно будет изменить, она не верила, что любимого мужчину нужно просто вычеркнуть из памяти, сердца и жизни. Но после двух встреч «тайком», Кирилл оказался в тяжелом состоянии в одной из клиник Москвы. Его еле стабилизировали, а затем выхаживали несколько долгих месяцев. Насколько она слышала от Ханы, ему еще предстояло несколько операций и длительный реабилитационный период.
Арина сразу поняла, кто это сделал, набросилась на Астахова с кулаками и проклятиями, но в тот вечер супруг поднял на нее руку во второй раз и это значительно отличалось от первого раза. Марковой пришлось пропустить почти три недели, чтобы треснувшее ребро пришло в норму, а синяки и ссадины сошли с ее тела.
С тех самых пор она поняла, что ей нужно бежать. Чего бы это не стоило. Часы были идеальным, нет, лучшим вариантом из тех, что у нее были. К сожалению, в пору своей свободы Арина не увлекалась скупкой дорогих ювелирных украшений, поэтому продавать ей было нечего. Дизайнерские вещи из прошлогодних коллекций точно не стоили бы больших денег, поэтому Маркова остановилась на варианте с часами.
Их у Астахова было много. Целый небольшой стенд в гардеробной, на котором Арина насчитала почти полторы дюжины. После того, как муж уходил на работу, благо, спозаранку, Маркова готовилась и уезжала на учебу. Правда теперь в привычно перекинутом через одно плечо рюкзаке хранились не учебники, а одежда. И часы ненавистного супруга.
После долгих поисков Арина нашла небольшой ход через столовую университета, возле которой ее вряд ли бы ждали люди Астахова. В том, что он продолжал за ней следить, Маркова была уверена. Именно поэтому она шла не на лекции и семинары, а прямиком направлялась в женский туалет, где переодевалась, надевала давно оставшийся от глупых розыгрышей парик и небольшие очки. Так ее не должны были бы узнать. По крайней мере, она надеялась.
Ломбард, в котором не задавали лишних вопросов, она нашла почти сразу, деньги, вырученные за продажу аксессуаров мужа она прятала в рюкзаке, но очень боялась, что в какой-то момент Астахов может их найти. Арина понимала, что лучше бы передавать их кому-то на хранение, но Хану она боялась впутывать, а больше просить было некого.
Самым сложным и длительным в таких походах было нахождение точной копии проданных часов. Нужно было находить качественные копии, которые муж не отличил бы от своих, настоящих ни с первого, ни со второго взгляда. Иногда это удавалось сделать относительно быстро, иногда на это уходило почти все время, отведенное на учебу. Но пока что Арина всегда успевала сделать все, как нужно.
У нее было немного времени, Маркова прекрасно это понимала. Рано или поздно Астахов понял бы, что с изделиями что-то не так. Или это заметил бы кто-то из его окружения. Поэтому действовать нужно было быстро. На все про все, Арина дала себе две недели.
Благо, что все остальное у нее было готово – многочисленные путешествия по загранице обеспечили ей шенген. Загран был в порядке, оставалось только набрать достаточно большую сумму денег, которых бы хватило на то, чтобы сначала запутать следы, а затем уехать так далеко, что ни муж, ни отец, ни один человек из нынешней жизни не смог бы ее найти.
