Текст книги "Нежная для Сурового"
Автор книги: Лия Рой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Глава 6
Я чувствовала себя, мягко говоря, потрепанной, но все же сделала над собой усилие воли и медленно, но верно собралась.
Вчера… то, что было вчера было сложно объяснить. Точнее, все было до чертиков просто, но на самом деле… Правда была в одном – мысли у меня путались, пока я, превозмогая боль и стараясь не обращать на нее внимания, поспешно собиралась. На часах было одиннадцать, когда я проснулась в полном одиночестве. И решила сбежать.
Я знала, что Юре не понравилось то, что мужчин до него у меня не было. Он матерился, ругался, обзывал дурой. В принципе, да, он был прав. Но как я должна была об этом сказать? В какой момент? Да и стыдно было как-то… И вообще, я опомниться не успела, как мы оказались на втором этаже, в его спальне, где он набросился на меня, словно изголодавшийся подросток. Может быть, он всегда был таким или у него действительно давно не было близости, но такой напор, я была уверена, был свойственен не всем мужчинам.
В том, что это была его спальня, была уверена на сто процентов. Поняла это, когда увидела несколько рамок с фотографиями на комоде. На одной из них он был с Сандрой, на двух других с незнакомыми мне мужчинами…
Лилия говорила мне, что Штерн просто подруга Юрия, но мне не особо верилось. Что-то между ними точно было, а вот что… это не мое дело. Это точно было не моим делом, поэтому я старательно тряхнула головой, попыталась выкинуть эти мысли из головы. Я ведь не собиралась ревновать едва знакомого мужчину, который мне ничего не обещал?
Не могу сказать, что прошлая ночь запомнилась мне, как особенная или потрясающая, или что-то в этом роде. Может быть, так оно и было бы, будь у моего партнера хоть какие-то чувства ко мне или будь мы подготовлены и знали друг о друге чуть больше, но… не факт, конечно, поэтому я предпочла ни о чем не жалеть. Я сделала то, что сделала и не хотела об этом думать.
Только хотелось уйти, как можно скорее. Почему-то я была уверена, что если Грач вернётся и увидит меня дома, то разозлится. Не хотелось слушать оскорблений или ненужных острот, поэтому я поспешила покинуть чужое жилище.
И на такси разориться все-таки пришлось. Оно приехало спустя сорок минут, кажется, Юра жил в чертовой глуши. Вещи нашлись в холле, где и были брошены мною вчера, охрана даже не взглянула, когда я прошла мимо, а таксист содрал бешенную сумму. Сама во всем виновата.
И только когда я оказалась дома, закрыла за собой дверь, приняла душ и вернулась в свою спальню, поняла, что совершенно одна. Села на свою кровать, оглянулась по сторонам и поняла, что чертовски одинока. Не знаю, откуда на меня нахлынула эта тоска. Мне было лучше физически – после ванной, пары таблеток и небольшого отдыха, но на душе отчего-то заскребли кошки.
Моя единственная и лучшая подруга теперь жила в другой стране. У меня не было нормальной работы, я вечно попадала либо в змеиный коллектив, либо к дурному боссу. Я даже не могла определиться с тем, что делать дальше с университетом. Учиться на психолога я больше не хотела, а время шло, моложе я не становилось. Вот-вот и мне грозило остаться официанткой навсегда…
Чтобы как-то отвлечься, я решила потихоньку разобрать небольшой багаж, привезенный с собой из Испании, а затем лечь спать. На большее сил у меня все равно бы не хватило. Но стоило только коснуться чемодана, как в дверь вдруг настойчиво позвонили, а затем стали изо всех сил стучать. Благо, после душа я успела переодеться в домашнюю одежду, поэтому не пришлось тратить на это время.
Я ненароком подумала, что может быть случились потоп или пожар и поспешила открыть дверь, будучи уверенная, что с другой стороны окажется кто-то из соседей. Что тут скажешь? Я знатно ошиблась.
– Юра?
– Привет, сука. – Я охнула и однозначно сползла бы по стенке, в которую пощечина Грача меня буквально впечатала, но упасть мне не дали.
– Что… что ты де…
– А ты бойкая дрянь. – Сильная рука, вцепившаяся в волосы, потащила меня в сторону гостиной, а взгляд только и успел зацепиться за то, что вслед за Юрой в квартиру вошел здоровенный парень, закрывший входную дверь.
– Я не понимаю… – Сказать, что мне было больно, значит, ничего не сказать. В голове что-то било, будто набатом, а волосы, за которые меня тянули, я была уверена, что они останутся в руках противника. Сердце трепыхалось у самой груди, но из горла вырывались только сдавленные хрипы, отчего-то взгляд Грача буквально сковал меня. Подумалось, что если закричу, то все, это будет концом.
– Ладно, значит, решила косить под дурочку, – улыбнулся Юра, с брезгливостью отпуская волосы, заставляя опуститься на пол. Улыбка получилась хищной, некрасивой, словно оскал зверя. – Иван…
Огромный парень подошел ко мне и тут я почувствовала животный, первобытный страх. У горла находилось что-то металлическое. Нож. Это мог быть только нож. А я стояла на коленях, понимая, что ничего не могу сделать.
Грач, тем временем, вальяжно прошелся по гостиной. Так, словно его пригласили в гости. Вытащил из брюк сигареты, закурил. Наконец, сел на диван, что находился прямо напротив меня. Что, что происходило? Почему?
Не знаю, почему я не кричала. Наверное, из страха. Я молча ожидала казни понимая, что ее попросту не отменить. Двое взрослых и тренированных мужчин. И я, игравшая, максимум, в волейбол в школьные времена.
– Киса, ты мне понравилась, поэтому сегодня я буду добрым, можно сказать, снисходительным. – Он сделал затяжку, стряхнул пепел прямо на пол. – Триста кусков можешь оставить себе. Будем считать, что я заплатил их тебе за не очень удачную, но все же ночь. Их кое-как отработала, – выдал он, после делая небольшую паузу. – Но остальное придется вернуть.
– Я ничего не понимаю… – хрипло выдала я. Руки дрожали, правая щека горела настоящим огнем, если бы я уже не стояла на полу на коленях, то точно бы упала.
– Там дорогие вещи. Фамильные. И ты не понимаешь их стоимости, так? Кто тебя надоумил? Сдай тех, кто это сделал, и я буду милостивым, не стану устраивать публичную порку. Мы с Ваней уйдем, а ты продолжишь жить так, как жила. – Его глаза говорили об обратном. Что бы он не требовал назад, если бы у меня это было, и я бы ему вернула эту вещь, меня не стало бы в тот же момент. Глаза Грача были налиты кровью, он был зол, но сдерживался. Пока.
– Я ничего не брала… – Слезы потекли по щекам против моей воли. Мне было страшно и больно.
– Часы, перстень, кольцо. Верни их, – повторился Юра.
– Я не…
– Кто тебя подослал? – Юра в мгновенье поднялся, оказался возле меня. Присел на корточки, поднес тлевшую сигарету к моему лицу. Так, что я почувствовала жар, исходивший от тлевшей стороны. Подельник Грача убрал нож, отошел на пару шагов. Как мне показалось, по крайней мере.
– Умоляю… – Я заплакала еще сильнее. – Я ничего не брала. Можете обыскать всю квартиру… у меня ничего нет…
– Значит, успела передать кому-то? Или сдала в ломбард? Говори! – Очередная пощечина заставила меня громко застонать, но я была рада. Лучше пощечина, чем сигарета, затушенная об лицо.
– Я ничего не…
– Сука! – Юра схватил за горло, поднялся сам и заставил подняться меня вслед за ним.
– Отпусти, прошу…
– Некогда мне тебя сейчас пытать, но, подожди, мы к этому еще вернемся. И поверь, лучше бы мне найти мои вещи прежде, чем я вернусь к тебе! – Он с силой меня оттолкнул, и я попятилась назад, тут же врезаясь в груду мышц под названием Иван позади себя. – Ты знаешь, что делать.
Что? Грач бросил последнюю фразу и быстрыми шагами исчез из гостиной, а Иван, не церемонясь, потащил меня за собой. Благо, что за руку, не за волосы.
Глава 7
Я идиот. К такому выводу я пришел, когда понял, что малолетняя шл*ха, которую я столь бесцеремонно притащил в свой дом, обокрала меня. Бл*дь, меня! То ли она была не в себе, то ли отчаянная, то ли просто не понимала, кто я, но обворовать меня не пытались… очень давно.
И ведь что украла! Это были самые ценные вещи в моем доме. Да, деньги деньгами, но те драгоценности много для меня значили. Кольцо, доставшееся матери от бабушки… которое я много лет мечтал надеть на руку Сандры. Перстень отца. Родителей не было очень и очень давно, все, что было связано с ними, обратилось в прах. Были лишь воспоминания, фотографии и эти вещи. Вся связь с теми, кто когда-то привел меня в этот мир. И часы, подаренные самим Штерном на один из дней рождений. В тот момент я понял, что меня приняли в семью, что теперь я, наконец-то, защищен, что я больше – не пустое место. Они были не просто охрененно дорогими, они были важными. А мне было важно не так уж и многое.
Все это я хранил в своей спальне. Не было нужды прятать в тайниках или сейфах, потому что дом надежно был защищен. А еще меня боялись.
Второй этаж обходился без камер и охраны, потому что в этом не было необходимости. Доступ в личные апартаменты имели единицы, заходили Сандра, Алекс, пожилая домработница, работавшая у меня еще со времен Штерна и я. Все. С Алекса и Сандры обвинения снимались автоматически. Шестидесятипятилетняя Нона Васильевна тоже не шла под описание вора, а больше никто на второй этаж не поднимался. По крайней мере, камеры, установленные на первом этаже, говорили именно об этом. Никого кроме Насти не было. И пропажа совпала именно с тем днем, когда я впервые притащил домой незнакомую девку.
Развели, как лоха. Аж самому было смешно. Я точно заразился от Романова какой-то хренью, иначе черта с два стал бы таскаться с этой малолеткой.
Прибить с*ку хотелось просто жуть как, но пока вещи не были найдены, я не мог ее тронуть. Бросил лучших ребят на то, чтобы обыскали все ломбарды, потрясли всех скупщиков. Короче, сделал все, что мог. Оставалось только ждать.
Сам отправился в Excelsior, доставшийся мне в наследие от Алекса после его отъезда. Там, внизу, по-прежнему все было так, как мы обустраивали с некогда лучшим другом. Несмотря на размолвки и попытки убить друг друга мы, вроде как сошлись, но былой теплоты между нами больше не наблюдалось. Это чувствовал я, это понимал Романов.
В подвальном помещении клуба находилось очень много всего интересного. В лучшие времена Алекс был тем еще ненормальным параноиком и из Excelsior можно было тайком выйти по тайному лазу совсем не там, где изначально зашел. А еще у нас тут была пыточная. И пара клеток. В одной из которых лучший друг держал меня пару месяцев. С*кин сын, как ни крути.
– Одумалась, киса?
– Юра, умоляю! – Настя бросилась к прутьям, вцепилась в них побелевшими пальцами, устремила на меня умоляющий взгляд. – Я ничего не понимаю, за что ты так…
– Хватит, – резко оборвал ее я. – Либо говори по делу, либо завали хлебало.
– Но я ничего… – Она замолчала, слезы потекли бурным потоком. Я бы купился, да вот только перевидал за свою жизнь столько актеров и актрис! Я не верил слезам или словам. Только боли. Она ломала и развязывала язык даже самым крепким с виду.
Пытать я не любил. В этом деле спецом у нас был Алекс. Но если приходилось, мог и помарать руки, вот только женский пол… я старался до этого не опускаться, если не было чертовски сильной нужды. Ни то, чтобы чувствовал себя благородным рыцарем, нет… скорее, я переставал себя чувствовать мужчиной, когда приходилось применять столь жёсткие меры к слабому полу. Но если была необходимость…
Настя неожиданно покачала головой, попеременалась с ноги на ногу, опустила голову. Видать, обувь надеть не успела, так и стояла теперь передо мной в носках с изображением Зеленого Фонаря. Черт бы меня побрал, надо же было связать с тупой малолеткой. И да, несмотря на то, что я увидел в паспорте, ее двадцать два года можно было приравнять к нулю, если решила ограбить меня.
В том, что подельников у нее не было, я был почти уверен. Скорее всего, привыкшая к бедности провинциалка тире вечная официантка не удержалась, когда увидела драгоценности и наличку. Досье на нее у меня уже имелось.
Для меня это было не деньги, они валялись у меня так, как валяется мелочь у людей, которые они забывают на столиках. Так, на мелкие расходы. А для такой девки была баснословная сумма, ясное дело.
– Я не буду больше ничего говорить, – тихо выдала Царева. Не подходила ей эта фамилия. Ни разу.
– Адвоката позвать?
– Ты все равно не веришь… – Она снова подняла на меня взгляд. Кажется, больше не плакала.
– Не заставляй меня портить твое прелестное личико, поверь мне, если ты не начнешь выдавать мне нужную информацию, я начну именно с него… – Настя вздрогнула, задышала быстрее нужного. – Просто скажи, куда дела мои вещи.
– Если бы я знала, где они! Я не знаю! Я не понимаю, о чем ты говоришь! Я никогда ничего не брала, никогда не крала, и уж точно я не стала бы красть у такого, как ты!
– Не убедительно.
– Я не знаю, как мне это доказать! – Настя снова начала плакать. Обняла себя руками, словно в попытке согреться. Да, здесь было холодно, а она была в одной майке и пижамных штанах, но галантным джентльменом я никогда не был. А сейчас играть в него вообще ни разу не хотелось.
– Ладно, сама напросилась. – Я правда не хотел пытать бабу, которую трахал еще вчера, но это было делом чести. Во-первых, у меня никто не смел красть. Спущу такое один раз и претендентов станет в десятки раз больше. Во-вторых, я мог бы закрыть глаза на триста кусков, спустить это на то, что девка отдала мне свою честь и всякое такое, хотя на хрен она мне нужна не была, но фамильные драгоценности… она попутала берега и должна была за это ответить.
– Умоляю… – Настя завопила, запищала, забрыкалась, когда я схватил ее за волосы и потянул из уже открытой клетки. – Не надо, не надо, пожалуйста, я не…
– Молчи, – прошипел я, пока она отчаянно цеплялась за мои руки, пытаясь затормозить процесс ходьбы. Пыточная у нас была, что надо. Нет, свежевать живьем я ее не собирался, но она должна была расколоться. Вряд ли потребовалось бы много времени. Настя была хрупкой и слабой с виду. Пара минут и, скорее всего, все будет закончено.
– Юрий Григорьевич! – Я вынуждено остановился. В лестничном проходе показалась фигура Ивана. – У нас новости на счет пропажи. Нашли все у одного из скупщиков.
– Все? Точно?
– Все, – уверенно ответил Иван. – С ним Алексей, они ждут Вас наверху.
– Ладно, – я кивнул, оттолкнул от себя Цареву, что приземлилась прямо на пол. – Запри шавку обратно. – Я отдал приказ Ивану и поспешил наверх, в кабинет.
Глава 8
– Нона Васильевна, серьезно? – Я взглянул на пожилую женщину, покачал головой. – Ну как так?
Я долго не мог поверить, что это сделала Арсеньева. Нона работала еще на самого Штерна, затем, много лет на меня. На женщине была готовка и вся кухня, по большему счету я ее не напрягал, делая скидку на возраст. Я был уверен в ней, как в самом себе, поэтому даже не рассматривал возможности того, что она взяла деньги и драгоценности. Столько лет верного труда, а тут…
Впрочем, я не винил ее. Единственный внук был тем еще придурком, как я понял из информации, что собрали мои люди. Двадцатилетний лоб жил на деньги родственницы, более того, любил их проигрывать.
– Почему просто не обратились ко мне? – Нона Васильевна сидела напротив, зло сверкала глазами. Ее без согласия доставили в клуб. Ну а как она хотела? Возраст возрастом, но улики были неопровержимыми. Внук попался, когда пытался продать вещи моему скупщику. Придурок.
– А ты бы разве помог? – прогрохотала Артемьева. – Только о себе и думаешь, сволочь окаянная!
– Не понял… – Я и впрямь не понимал.
– А что из себя сейчас святую невинность строишь? – Даже подалась немного вперед. Так немногие рисковали разговаривать со мной. – Не помнишь, что Гришке ответил, охраннику нашему, когда тот попросил помочь ему? У него проблемы были в семье…
– Так я и не обязан решать проблемы каждого, – строго обрубил я. Начнешь занимать одному-двум, так попросятся и все остальные. Потом попробуй откажи или собери свое добро обратно. И нет, жадным я не был, скорее, понимал, кто мне кем приходится. Мои люди – это была рабочая сила, которая получала столько, сколько я считал нужным. Они не входили в круг доверия, не являлись семьей или друзьями.
– Даже Александр был более понимающим, чем ты! А Штерн, так и вовсе молчу, у того понятия были, а ты так… нелюдь, тьфу на тебя!
– Ясно, Нона Васильевна. Может быть, я и нелюдь, но не подставлял ни в чем неповинную девку. Вы же понимали, что подписывали ей приговор… – Я серьезно взглянул на женщину, но та даже бровью не повела. – Если Вам нужны были наличные, Вы могли ко мне обратиться. Именно Вы. Я бы не отказал. А теперь…
– Что, ирод, убьешь и прикопаешь где?
– Конечно, нет. – Я усмехнулся и покачал головой. Забавная она все-таки оказалась. – Просто поедете обратно в свое село. И своего внука прихватите. А увижу кого-то из вас в столице, перестану помнить о том, как Штерн о Вас отзывался. Вы обязаны ему.
– Я тебе вот, что скажу…
– Свободны, – резко оборвал я, давая знак Алексею вывести неугомонную тетку прочь. Надо же было такое устроить.
Глава 9
Я провела в проклятой клетке семь дней. Кажется. С тех пор, как Грача позвал какой-то приспешник, прошло не меньше семи суток, если я нигде не сбилась со счета. Я не понимала, почему меня все еще удерживают. Я только хотела верить, что плохо все это не закончится.
Клетка была небольшой, но холодной и сырой. Окна не было, сбежать было невозможно. Благо, что в углу обнаружилась кровать с допотопным пледом, иначе я бы точно окочурилась. Ржавый унитаз в другом углу поначалу смущал, но совсем скоро я поняла, что лучше так, чем никак. Да и в подвале, а кажется это был именно он, я находилась одна.
Кто-то из охранников приходил раз в день. Приносил бутылку воды и сендвич. Кажется, я сбросила несколько кило, но не это меня беспокоило, а то, что впереди маячила неизвестность.
Я понимала, что если бы меня хотели убить, то уже убили бы. Пытки в планы Грача тоже не входили. Наверное, иначе он бы уже к ним приступил. Но тогда что я все еще тут делала? Что он собирался со мной делать, почему не отпускал? Или я была вроде как лишним свидетелем? Интересно, а из этого подвала хоть кто-нибудь когда-нибудь живым выходил, кроме его владельцев?
Слез уже не было. Я рыдала на протяжение первых двух дней, а затем на замену дикому страху пришло отчаяние. Последнее заменила апатия. До тех пор, пока я не поняла, что месячные задерживались на четыре дня.
Я поняла это не сразу, какое-то время спустя, но теперь, при мысленном подсчете и пересчете была уверена в этом наверняка. Конечно, я надеялась, что это стресс. Я хотела верить, что это стресс. Или, может быть, дело было в плохих условиях, в которых я жила последние дни. Не знаю… я хотела думать, что страшная догадка не найдет своего подтверждения.
Лилия была права. От этого психопата нужно было держаться подальше, а я, как самая настоящая идиотка, повелась на дорогие шмотки и внешность. Что они мне дали в конечном итоге? Боль, страх, разочарование и нежелательную беременность? Быть уверенной в последнем я не могла, но что-то подсказывало, что не спроста была эта задержка. И дело было даже не в том, что меня не прельщало залететь после первого раза, или что я была не готова к ребенку ни морально, ни материально, а в том, что рожать от такого чудовища было просто нельзя.
Мне бы только выбраться отсюда… не хотелось умирать вот так вот. В сыром подвале. В одиночестве. Да и что Грач со своими людьми делал с трупами? Выбрасывал куда-то? Сжигал?
Мои мысли были одна страшнее другой. Мне было холодно, у меня до сих пор часто болела голова, видимо, от ударов психопата, я не могла спать, не могла не думать об ужасах того, что меня ожидает, а все потому, что я решила, что будет неплохо распрощаться с невинностью с красивым мужиком. Вот и распрощалась. И кажется, не только с невинностью.
– Привет, киса. – Я вздрогнула и не сразу осознала, что голос принадлежал Грачу. Потребовалось несколько секунд, чтобы это осознать. Ну вот и все. Это был конец, я была в этом убеждена.
Дверь клетки открылась, он зашел внутрь. Кажется, что-то говорил, но я видела только то, как шевелились его губы. Слов я разобрать не могла, в ушах начало звенеть. Я очнулась и начала сопротивляться только тогда, когда мы уже вплотную подошли к лестнице, ведущей наверх. Рука Грача удерживала за локоть несильно, поэтому выдернуть ее из чужой охватки я смогла с первого раза. Вот только что было делать дальше? Куда бежать? Выход ведь был только один, и сейчас Юрий его загораживал.
– Отпусти меня…
– Киса, ты там в клетке видать переохладилась, да, мозги отключились?
– Умоляю, Юра, я ведь ничего не брала, я ничего не трогала! Я не крала твоих вещей, – запричитала я, громко начиная рыдать. Кажется, Грач что-то попытался ответить, схватить меня за плечи, но я не далась. Меня накрыла самая настоящая истерика. Я не хотела на казнь, на которую он меня вел. Я не заслужила ее. – У меня в мыслях не было что-либо красть, я только хотела провести с тобой ночь!
– Киса, я как бы в курсе.
– Не убивай меня, пожалуйста, я умоляю тебя, ты не можешь!
– Я не…
– Я беременна!
