Текст книги "Люби или умри (СИ)"

Автор книги: Liticia09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Часть 1 ==========

Я встретил родственную душу.

Это не так, как рассказывал Блейз, и уж точно не так, как преподносила Пэнси. Я не почувствовал ни облегчения, ни радости. Даже банальная улыбка не появилась на моём лице. Я был в ужасе. Просто в полнейшей заднице. Потому что моим соулмейтом оказалась грязнокровка. Из всех людей в мире мне досталась грёбаная Грейнджер!

Мне было шестнадцать, когда в моих снах стала появляться её тёмная макушка. В каждом таком чёртовом сне она улыбалась мне, и я видел, что это было взаимно. И мне действительно хотелось ощутить что-то подобное на себе. Почувствовать себя кому-то нужным. Чтобы как в книгах. Чтобы любили меня, а не мои грёбаные деньги. И каждую ночь я думал, что дам Грейнджер шанс заинтересовать меня, но каждое долбаное утро вспоминал, что я – наследник Малфоев, единственная надежда рода, продолжатель чистокровной династии. А она – поганая магла, пусть и такая красивая.

Но я даже не подозревал, что это не я не даю ей шанс быть рядом со мной, а она всячески противится отношениям с Пожирателем Смерти. Оказывается, это я оказался не слишком хорош для неё!

После очередного сна, в котором Грейнджер что-то ласково шептала мне на ухо, я решил, что заставлю её принять нашу связь, ведь в ином случае мы оба умрём.

Помню, ещё в детстве мама рассказывала мне о соулмейтах, и я не мог понять, почему жизнь так несправедлива. Почему люди, не принявшие свою вторую половину, должны умирать? Мама говорила, что так было всегда, и мы не в силах этого изменить. Поэтому, чтобы избежать смерти, она вышла замуж за отца, хотя никогда не любила его.

Жить я хотел. Отсюда выплывал только один вариант – я должен заставить Грейнджер принять меня.

Я подошёл к ней после тренировки по квиддичу. Она ждала Поттера, который должен был тренироваться после меня. Не было мурашек по коже или желания коснуться её, ничего подобного. Только жажда жить. У неё её, видимо, не было. Гриффиндорка делала вид, что не замечает меня, даже когда я сел рядом с ней.

– Грейнджер, давай всё обсудим, – сказал я, пытаясь наладить с ней контакт, но девчонка метнула в меня такой ненавистный взгляд, что разговаривать перехотелось. – Неужели ты хочешь сдохнуть? – мои нервы были на пределе. – Твою мать, Грейнджер, я же не монстр какой-то!

– А кто ты тогда? – взорвалась Гермиона. Она вскочила на ноги и посмотрела на меня сверху вниз. – Малфой, ты Пожиратель Смерти! Ты серьёзно думаешь, что мы сможем быть вместе? Да ни за что на свете! Я лучше умру, чем буду с тобой!

Я с трудом сдерживал себя, чтобы не ударить её. Я никогда не бил девушек и не хотел начинать, но грязнокровка всеми силами пыталась вывести меня из себя.

– Грейнджер, как ты не поймёшь?! – сквозь зубы прошипел я. – Это не моя прихоть, я бы тоже не выбрал тебя, но у нас нет выбора! Его нет, черт возьми!

– Выбор есть всегда, – спокойно выдала банальную фразу гриффиндорка и заняла своё место на трибуне, наблюдая, как Поттер маневрировал на своей метле, тем самым давая, понять, что разговор окончен.

Я чертыхнулся и отправился в гостиную Слизерина, чтобы напиться и пожаловаться на свою судьбу Блейзу. На коленях Забини сидела Пэнс, и я в очередной раз возненавидел всю эту хрень с соулмейтами. Нет, конечно, я был рад за друзей, ведь так совпало, что они полюбили друг друга ещё до того, как начали видеть сны со своими родственными душами, а затем оказалось, что они были соулмейтами. В тот день на Слизерине устроили вечеринку. Я отмечал вместе со всеми, немного завидуя, что у меня судьбоносных снов ещё не было. А через неделю мне приснилась Грейнджер. И я забрал все свои слова о зависти обратно.

– Выглядишь паршиво, – заметил Блейз, внимательно осматривая меня. О таком друге я мог только мечтать. Когда на втором курсе Забини предложил мне свою помощь с Травологией, в которой он всегда разбирался лучше меня, я понял, что это навсегда. Даже когда я вёл себя как последняя мразь, он был рядом и говорил, что никуда не уйдёт. И я верил ему.

– Грейнджер выбесила, – объяснил я, хватая предложенный мне стакан огневиски.

– Ей нужен мужик, чтобы задобрил и хорошенько отымел, – вставила Пэнси, обнимая Блейза за шею. Забини согласно кивнул и зарылся лицом в волосы девушки. Сладкая парочка, аж тошно.

– Так она же не подпускает к себе! – воскликнул я. Если бы всё было так просто! – Поганая грязнокровка! – прошипел я, залпом выпивая огневиски. Блейз усмехнулся и покачал головой.

– Ну ты как-то поактивней действуй тогда. Она же девчонка! Уж кто-кто, а ты знаешь, как заставить их сходить с ума от тебя!

– Сколько у меня есть времени, пока нереализованная связь соулмейтов не начнёт убивать нас? – спросил я, надеясь, что у меня есть лет десять.

– Насколько я знаю, точных дат нет. Но все известные примеры из истории не прожили больше года после появления снов, – голос Блейза был очень грустным, словно друг уже похоронил меня.

Я не ответил.

На следующий день подошёл к Грейнджер снова. Она начала убегать, как только заметила меня, но годы тренировок по квиддичу сделали меня выносливее, поэтому я мигом догнал гриффиндорку.

– Грейнджер! Стой же ты! – я схватил её за руку, вынуждая замереть на месте. – Гер.. Гермиона, послушай, – мой язык объявил протест, когда я начал говорить её имя, – магия соулмейтов не та вещь, которую можно просто игнорировать. И так уж вышло, что мы с тобой – соулмейты. Мы должны хотя бы попробовать быть вместе. Я не хочу умирать. Грейнджер, давай просто сделаем одолжение друг другу и начнём нормально общаться. Перестань сопротивляться, о большем я не прошу, – я был готов умолять её, лишь бы остаться в живых. Видел бы меня отец!

– Малфой, я уже всё сказала. Я не хочу даже пытаться. Ты не тот человек, которого я хотела бы видеть рядом, – фыркнула Грейнджер, осмотрев меня с ног до головы.

– А кто тот человек? Уизли? – я издал смешок, и заучка сжала руки в кулаки. Неужели попал в яблочко? – Да ладно… Серьёзно, Уизли?

– Это не твоё дело, Малфой! – прошипела Грейнджер. – Не приближайся ко мне!

– Грейнджер!

– Я сказала, не трогай меня! Я не собираюсь иметь дело с паршивым Пожирателем! Ты же совсем как твой отец. Чем ты лучше него, Малфой? Скольких ты убил? Сколько жизней разрушил?

– Закрой. Свой. Рот.

Я обезумел. Совершенно слетел с катушек. Никто не имел права сравнивать меня с моим отцом. Никто! Даже грёбаная Грейнджер!

– Как же я ненавижу тебя, – я приблизился к ней, сжав горло заучки. Грязнокровка начала задыхаться, и я резко убрал руку, с неверием смотря на отпечатки моих пальцев на её шее. Как бы сильно она не раздражала меня, я не должен был делать этого. Не знаю, что на меня нашло. – Я не хотел… – неуверенно выдал я, но она не стала слушать, убежав.

Я начал колотить стену, выплёскивая всю свою злость и разбивая костяшки в кровь. Я не имел право делать ей больно.

Твою мать, я всё испортил.

***

Грейнджер игнорировала меня всю неделю. Каждую ночь я задыхался от той нежности, что она дарила мне во снах, а каждое утро сталкивался с суровой реальностью – она меня ненавидела.

Я не знал, что делать. Написал письмо матери, рассказав ей о моём соулмейте, и попросил совета. Ответ пришёл на следующий день. Мама сказала, что я должен попросить прощения и постараться подружиться с ней. Тот факт, что моим соулмейтом стала маглорождённая, её не смутил. Главное, чтобы я был жив.

Я был слишком горд и просить прощения не собирался. Вместо этого напился с Блейзом. В тот день я выпил очень много. Настолько, что меня потянуло на приключения. Я бродил по коридорам Хогвартса, пока не встретил виновницу моего состояния.

– Гре-е-е-ейнджер, – протянул я, держась за стену, чтобы не упасть. Гриффиндорка окинула меня быстрым взглядом и недовольно поджала губы.

– Ты пьян? Это запрещено правилами школы, – невероятно важным тоном начала она, но я не позволил закончить.

– Замолчи, Гр… Грей… Грейнджер, – я икал, поэтому выговорить с первого раза было сложно. Зачем-то протянул руку и приложил пальцы к её губам, заставляя молчать. Она удивлённо хлопала глазами и смотрела на меня. – Ты мой соул… ик… соулмейт. И я… ик… хочу с тобой… ик… дружить…

– Малфой, ты не понимаешь, что несёшь. Иди проспись, – сказала Грейнджер, убирая мои пальцы с её губ.

– Я говорю… ик… сер.. серьёзно. Ты согласна?

– Нет, иди спать. Не заставляй меня вести тебя за ручку, как маленького.

Наверное, она совсем не ожидала, что в следующее мгновение я протяну ей руку. Грейнджер смотрела на меня, как на призрака. Я оттолкнулся от стены и сделал шаг ей навстречу, но покачнулся и чуть не упал. От свидания с полом меня спасла рука Грейнджер, обхватившая моё запястье. Она разжала пальцы, но я не позволил ей уйти.

– Прости меня, Грей… Грейнджер. Я идиот, – извинение сорвалось с губ раньше, чем я успел осознать, что делаю. Заучка тоже этого не ожидала, поэтому замерла на месте, не сводя с меня глаз. Мы стояли так с минуту, пока она не вздохнула и не взяла меня за руку, поддерживая и помогая дойти до гостиной.

– Какой пароль, Малфой?

– Чистая кровь, – еле волоча языком сообщил я.

– Как банально, – Грейнджер закатила глаза и помогла мне войти внутрь.

Гостиная кишела людьми. На нас обратились десятки глаз. Я чувствовал, что гриффиндорка съёжилась рядом со мной, стараясь избежать пристального внимания. Ей было неуютно, и мне, почему-то, захотелось помочь ей.

– Спасибо, дальше я сам, – я кивнул ей и наблюдал, как она уходит. Шатаясь, я добрёл до дивана и упал рядом с Забини.

– Это только что была Грейнджер? – спросил меня друг. Я снова кивнул, не желая больше разговаривать. Меня клонило в сон, но, при всём моём желании, я не смог бы подняться в свою комнату. – Вы помирились? У нас официально новая пара? – закидывал меня вопросами Блейз. Я что-то буркнул в ответ и почувствовал, как проваливаюсь в темноту.

***

Мне было тепло и очень уютно. Её объятия стали панацеей от всех болезней. Я чувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Гермиона целовала меня, мягко касаясь губ, проводила руками по моим щекам, спускаясь пальчиками по шее к ключицам, рисовала узоры на моей груди, царапала ноготками пресс. Она шептала слова любви и говорила, что хочет провести со мной всю жизнь.

Я целовал её в ответ, оставлял укусы на её теле и сразу зализывал их, улыбаясь её тихим стонам. Проводил руками по её длинным ногам, касался губами везде, где это возможно, и клялся в любви до гроба.

Запускал пальцы в её волосы, которые переливались на солнце, вдыхал аромат её любимого яблочного шампуня, проводил носом по её щеке, чувствуя, как расползается улыбка на её лице. Целовал каждый пальчик и позволял ей трогать мои волосы. Только ей одной.

Я любил её.

Но, увы, только во сне.

Голова раскалывалась. Я открыл глаза и поморщился от яркого света. Я лежал на кровати в своей комнате, хотя точно помнил, что заснул в гостиной. Наверное, Блейз отлеветировал меня наверх. Нужно будет поблагодарить его.

Я встал на ноги, приложив руку к голове. Всё тело ломило так, словно по мне пробежалось стадо слонов. Кое как я спустился в гостиную. Забини в комнате не было, зато Пэнс не сводила с меня глаз.

– Как ты? – заботливо поинтересовалась она.

– Хреново. Башка болит.

– Сходи к мадам Помфри.

– Так и сделаю, – кивнул я.

– Так что там с Грейнджер? – усмехнулась Паркинсон, а я резко распахнул глаза. Воспоминания вчерашнего дня начали всплывать в моей памяти.

– Твою мать, Грейнджер!.. Что я ей наговорил вчера? – я закрыл глаза, качая головой и злясь на самого себя.

– Этого я не знаю. Ты ничего не помнишь? – Паркинсон издала смешок.

– Помню, что просил её стать моим другом… Твою ж мать! Больше никогда не буду пить! – воскликнул я и направился на выход из гостиной, слыша позади смех Паркинсон.

Пока шёл в больничное крыло, пытался понять, как теперь вести себя с Грейнджер. Сны всё больше убеждали меня, что с ней я буду счастлив. Я хотел быть с ней. Внезапно стало плевать на чистоту её крови. Я хотел ощутить хотя бы капельку того тепла, что чувствовал во сне.

Я не мог понять только одного: если Гермиона видела такие же сны, почему она не хотела попробовать сделать их реальностью? Почему так рьяно сопротивлялась моим попыткам сблизиться? Неужели я настолько ей противен?

Мадам Помфри выписала мне антипохмельное зелье, перед этим прочитав лекцию о вреде алкоголя. Как только лекарство стекло по моей глотке, я почувствовал невероятную лёгкость. Будто и не пил вовсе. Теперь, когда организм прекратил попытки убить меня, я чётко ощутил дикий голод.

В Большом зале уже собирались ученики. Я прошёл на своё место и кинул взгляд на стол Гриффиндора. Грейнджер сидела в окружении своих друзей и смеялась над какой-то тупой шуткой Уизли. Захотелось его убить. Просто чтобы не смотрел на неё больше, чтобы не касался и не смел даже думать о ней. Она моя! Грейнджер – моя судьба, мой соулмейт, хочет она того или нет, и я добьюсь её. Иначе какой я Малфой?

Вдруг гриффиндорка подняла глаза и наши взгляды столкнулись. Я улыбнулся ей и поприветствовал стаканом с соком. Гермиона смутилась, и я заметил, как покраснели её щёки. Поттер сказал что-то, и Грейнджер отвернулась к нему, а я почувствовал злость и желание убить ещё и его. Чтобы не мешал.

До конца завтрака она больше ни разу на меня не посмотрела.

На совместном уроке Травологии я занял место напротив Грейнджер. Наши руки соприкасались, когда мы выполняли задание профессора Спраут.

Наверное, всё в нашей голове. Раньше, касаясь Гермионы, я не чувствовал ничего, но как только в моей голове поселилась мысль, что у нас может что-то получиться, моё сердце начало биться чаще, а по коже побежали мурашки. Несколько раз я касался её специально, желая проверить свою теорию. Грейнджер не противилась. Неужели свыклась с мыслью, что наши отношения неизбежны?

На следующий день я сел с ней за одну парту. Поттер и Уизли мгновенно налетели на меня с криками и кулаками, но Гермиона успокоила их, сказав, что она не против, чтобы я сидел рядом.

Лёд тронулся.

Мы начали общаться. Вместе делали домашнее задание. Читали в библиотеке. Ходили в Хогсмид. Я понял, что влюбился. Все её недостатки внезапно превратились в достоинства. Не выскочка, а очень умная, не занудная, а интересная, не грязнокровка, а волшебница из семьи маглов.

Когда она говорила, я ловил себя на мысли, что смотрю на её губы. Хотелось прикоснуться к ним и узнать, такие же они, как во сне, или нет. Но я боялся всё разрушить.

Мы могли обсудить всё на свете. То, что её дружки никогда бы не поняли, всегда понимал я. Ответы на вопросы, которых не было у моих друзей, всегда были у неё. Всё, что она говорила, автоматически становилось интересным для меня. Я слушал её с открытым ртом. Мне казалось, что она делает то же самое.

Мне было хорошо. Мы дружили, и её всё устраивало, но мне хотелось большего. Я хотел любви.

Мы шли вместе с уроков, когда я решил, что пришло время переступить грань. Мы подошли к картине Полной Дамы, за которой находилась гостиная Гриффиндора, и остановились, чтобы попрощаться, как делали всегда. Гермиона закончила свой рассказ о магловском кино, и я сделал то, о чём мечтал последние два месяца. Я прижал её к стене и грубо ворвался в личное пространство. Мои губы врезались в её, а руки обхватили её запястья, чтобы не вырывалась.

Поцелуй получился неловким и совершенно не таким, как я планировал. Грейнджер ответила спустя долгие десять секунд и почти мгновенно отстранилась. Я всё ещё держал её руки и смотрел в глаза, приводя дыхание в норму.

– Зачем ты это сделал? – сдавленно спросила Грейнджер, и я задал этот же вопрос себе.

– Ты мне нравишься, – ответил я. – Я думал, это взаимно.

– Ты… – она растерялась и замолчала, подбирая слова. – Мы друзья. Я не хочу рушить это.

– И не нужно. Мы ведь можем просто перейти на новый уровень отношений.

– Это из-за всей этой ерунды с соулмейтами, да? Ты хочешь быть со мной из-за этого?

– Изначально, да, я хотел сблизиться с тобой из-за этой связи, но чем больше мы общались, тем больше я понимал, что хочу, чтобы всё было по-настоящему, – признался я, продолжая держать её руки в моих.

– Нет, Драко, не нужно. Ты попросил дать тебе шанс стать моим другом. Я сделала это, мы друзья, но я не готова к чему-то большему. Я не хочу этого, – её карие глаза лишали меня способности нормально мыслить. Я не знал, что делать. Всё рушилось.

– Но весь смысл связи соулмейтов в том, что мы должны стать парой. Иначе, смерть настигнет нас в кратчайшие сроки. Разве тебе не страшно умирать?

– По-моему, лучше умереть, чем жить с нелюбимым человеком, – пожала плечами Гермиона, словно не сказала ничего такого.

– Но ты даже не даёшь нам шанс! – закричал я, разозлившись, и резко отбросил её руки. – Не даёшь шанс себе! Как ты можешь говорить, что не можешь полюбить меня, если ты даже не пыталась?!

– Малфой, успокойся! – она называла меня по фамилии, только если была очень зла. – Мне нравится с тобой общаться, но как с другом! Перестань постоянно твердить об этой дурацкой связи! – Гермиона резко развернулась, ударив меня волосами по лицу, сказала портрету пароль и скрылась в гостиной.

Я был чертовски зол. Мне казалось, что всё идеально, а оказалось, что так думал только я. Я нашёл в ней родного человека, способного выслушать, девушку, с которой я хотел провести жизнь. Я нашёл в ней свою родственную душу, черт возьми! А она предпочитала умереть, лишь бы не быть со мной.

Всё завертелось по-новой. Пьянки с Блейзом, головная боль, слишком реальные сны. День за днём одно и то же. Спустя несколько дней я решил, что пора выходить из импровизированного запоя и возвращаться к реальной жизни.

Первым делом я отправился в библиотеку. Хотел найти книги по соулмейтам, узнать, что меня ждёт, если Грейнджер так и не примет меня, как свою пару. Я постарался максимально расслабиться и не воспринимать эту ситуацию так остро. В конце концов, не я первый, не я последний.

– «Soulmate relationships», – пробубнил я себе под нос название книги.

На первых трёх страницах описывалась жизнь автора книги, Соулса Мюррей, и я пролистал сразу к последствиям отрицания связи.

«Соулмейтова связь нуждается в подтверждении. Для этого оба партнёра должны признать второго человека своей родственной душой и скрепить отношения физической близостью. Если подтверждения не произошло, в один момент, одновременно, у соулмейтов происходит остановка сердца без возможности заново запустить орган. Время, отведённое на подтверждение связи, может разниться, но обычно это занимает от 6 месяцев до года».

Твою мать…

С момента появления снов прошло уже 4 месяца. Это значило, что у меня оставалось мало времени. Чертовски мало…

Я вскочил и со всех ног побежал искать Грейнджер. Осмотрел все кабинеты, зашёл в Большой зал, вернулся в библиотеку – вдруг я не заметил её? Затем побежал на улицу. Возле замка её не было. Как и на скамейках. В больничном крыле тоже. Её не было нигде.

Я шёл, пиная камни носками ботинок, углубившись в свои мысли. Умирать не хотелось. Стало страшно, что всё действительно может закончиться вот так. Как я докатился до такой жизни? Гриффиндорская заучка воротит нос от меня. Самооценка на нуле.

Из мыслей меня выдернул крик откуда-то сверху. Я поднял голову и увидел в воздухе Поттера, Уизли и остальных членов гриффиндорской команды по квиддичу. Я не заметил, как оказался на игровом поле. Проигнорировав наезд Поттера, я поднял взгляд на трибуны. Отвечать Шрамоголовому не хотелось. Настроение было ниже плинтуса.

Мои глаза засияли, стоило увидеть Грейнджер, сидящей на том же месте, как и несколько месяцев назад, когда я пытался поговорить с ней о нашей связи. Удивительно, но сейчас я пришёл по той же причине.

Я поднялся на трибуны и сел рядом. Воцарилось молчание. Тишина, нарушаемая лишь свистом, когда мётлы рассекали воздух. Я повернул голову в её сторону и несколько минут любовался профилем. Аккуратно протянув руку, коснулся её волос и начал играть с прядями. Грейнджер молчала, не сводя глаз с неба.

– Давай начнём сначала, – тихо сказал я, словно опасался быть подслушанным. – Ты влюбишься в меня, просто дай мне шанс.

– Драко, мы уже пробовали по-твоему.

– Нет, мы этого не делали.

– Я сделала это в своей голове, и это не сработало, – ответила Гермиона, а я усмехнулся. Грейнджер в своём репертуаре.

– Ты разбиваешь мне сердце, – я постарался, чтобы это звучало как шутка.

– Любить – всегда больно, – философски сказала она и снова уставилась в небо.

– Ты изменила меня, Грейнджер, – мой голос звучал очень тихо. – Я едва осознаю, кем я был до того, как ты вошла в мою жизнь. И я не хочу становиться прежним Драко Малфоем. Почему для тебя это пустой звук?

– Тот факт, что ты присутствуешь в моей жизни, сбивает меня с толку, – призналась Грейнджер, повернувшись ко мне всем корпусом.

– Каким образом?

– Ты меня раздражаешь почти всё время, но мысль о том, что с тобой может что-то случиться, приводит меня в ужас.

– Разве это не любовь? – с надеждой спросил я. И увидел ответ в её глазах. И он разбил меня.

– Я не люблю тебя, Драко. Моё сердце уже занято, – она снова подняла взгляд на сборную Гриффиндора. Я проследил за её взглядом и нахмурился.

– Уизли? Ты любишь Уизли?

– Да, – спокойно ответила Гермиона, чуть улыбнувшись.

Я молчал. Смотрел на небо и пытался понять, что чувствую. Внутри была пустота. Чувство опустошения и никчёмности. Это больно, оказывается.

– Но я хочу с тобой дружить, – продолжила Грейнджер, взяв мою руку в свою.

Я выдавил улыбку.

***

– Почему я не нравлюсь Грейнджер?

Блейз снова выслушивал мои жалобы и поддерживал в своей манере. Не знаю, что бы я делал без него.

– Я богат. Я хорошо выгляжу. Я очень хорошо выгляжу!

– А ещё скромный, – усмехнулся Забини.

– И это тоже, – кивнул я.

– Тогда, должно быть, всё дело в твоём ужасном характере.

– Я же люблю её! – я проигнорировал последние слова Блейза. – Что мне нужно сделать, чтобы и она полюбила меня? Она ведь даже не знает, от чего отказывается! Я могу сделать её счастливой! Я могу дать ей то, чего никогда не сможет Уизли! Я могу… Блейз, ты вообще меня слушаешь? – Забини переглядывался с Пэнси, которая сидела в другом конце гостиной вместе с Дафной.

– Ты никогда не замолкаешь, – ответил друг. – У меня нет другого выбора, кроме как выслушивать тебя.

– И о чём я говорил? – прищурился я.

– Вероятно, о Гермионе Грейнджер и твоём безответном желании залезть ей в трусики.

– Я этого не говорил.

– Но подразумевал.

Блейз всегда знал меня слишком хорошо. Но моим мечтам не суждено было стать реальностью, ведь Грейнджер была влюблена в рыжего недоумка.

Я пытался. Правда, пытался. Я делал всё, чтобы она полюбила меня. Использовал все возможные способы: давил на жалость, дарил подарки, даже пробовал угрожать. Ничего не вышло.

Я смирился.

Если умирать, то вместе, Грейнджер?

***

В тот день с самого утра у меня было плохое предчувствие. Блейз раздражал больше обычного, лепет Пэнс выводил из себя, мне хотелось послать весь мир куда подальше.

Я шёл на совместный урок с Гриффиндором и ничего не ждал от Гермионы. Она ясно дала понять, что мне ничего не светит. Унижаться и молить её я не собирался. Я Малфой. Чистокровный волшебник с громким именем. Я никогда не стану пресмыкаться. Даже если это будет стоить мне жизни.

Гермиона стояла рядом со своими друзьями. Поттер что-то рассказывал, активно жестикулируя, а Грейнджер смеялась, то и дело бросая взгляды на Уизли. Я сжал кулаки и отвернулся. Забини послал мне сочувственный взгляд.

Мы стояли под кабинетом Трансфигурации, когда это случилось. Я почувствовал лёгкую слабость. Начала кружиться голова. В груди возник жуткий дискомфорт. Я услышал крики и обернулся на звук.

– Гермиона! Что с тобой? – Уизли скакал вокруг гриффиндорки. – Тебе плохо?

Я посмотрел на Грейнджер и поймал её взгляд. Моё сердцебиение ускорилось. Её тоже. Я сделал несколько шагов в её сторону, когда вдруг заучка упала. Она лежала на полу и задыхалась. На моём лице отобразилась паника. К горлу начала подходить тошнота. А потом я упал, как и Грейнджер несколько секунд назад.

Вокруг толпились люди, пытались помочь, кто-то крикнул, что нужно позвать мадам Помфри. Я смотрел в карие глаза, в которых появилось понимание.

Наше время вышло. Связь не получила подтверждения. Это конец.

– Лучше умереть, чем быть со мной, да, Грейнджер? – выдавил я, заглядывая в её глаза.

В ответ раздался тихий шёпот:

– Прости…

Да что мне теперь твоё «прости»?! Что мне твоё «прости», Грейнджер?!

Её дыхание стало рваным, из глаз потекли слёзы. Я протянул руку, желая коснуться её. Напоследок. Но внезапно её грудь перестала вздыматься, а глаза остекленели.

Гермиона Грейнджер умерла.

Вот так быстро и совершенно глупо. Не как в её дурацких магловских фильмах, о которых я теперь знал всё.

Я хотел кричать. Видеть её мёртвое тело было выше моих сил. Моё больное сердце, которое вот-вот должно было остановиться, заныло. Внешне я остался спокоен, но внутри разразилась истерика.

Почему?! Почему это случилось с нами? Почему, твою мать, именно мы?!

Я взял руку Грейнджер в свою. Рядом склонились гриффиндорцы, пытаясь помочь своей старосте. Неужели они не понимали, что уже поздно?

Рядом со мной на коленях сидели Блейз и Пэнс. Мои лучшие друзья. Люди, по которым я действительно буду скучать. Люди, которые действительно будут скучать по мне. Паркинсон гладила меня по голове и шептала, что мне помогут. Блейз же не был настолько оптимистичен. Он прекрасно понимал, что происходит, и знал, что меня уже не спасти. Даже представить не могу, что он чувствовал. Что чувствуют люди, когда знают, что их близкие умирают, а они не в силах помочь?

Я перевёл взгляд с Грейнджер на Забини и увидел, что глаза парня полны слёз.

Не смей рыдать из-за меня, дружище! Я того не стою. Я ничего не стою, ведь даже с такой простой штукой как любовь не смог справиться.

Я попытался улыбнуться и дать Блейзу понять, что всё хорошо. В груди чертовски болело. Моя рубашка начала намокать от слёз Пэнси.

Сбоку Уизли продолжал трясти тело Гермионы, пытаясь привести её в чувства. Поттер понял, что это бессмысленно, первее.

Я снова посмотрел на Грейнджер, всё ещё не отпуская её руку. Нежно провёл большим пальцем по мягкой коже. Мне так хотелось её поцеловать, в последний раз, но сил не хватило. Я закрыл глаза. Услышал, что прибежала мадам Помфри. Почувствовал прикосновение ко лбу. Слышал, как Блейз объяснял ей, что произошло. И очень чётко уловил одну фразу целительницы:

– Мне очень жаль…

Знала бы она, как мне жаль.

Я почувствовал, что всё заканчивается. Сердце замедляло свой бег. Дыхание затихало. Мир померк. Осталась только тишина. Полнейшая.

Чуда не случилось.

Не в этот раз.

Я вcтpетил poдственную душу. A онa – нет.