Текст книги "Королева моего сердца (СИ)"

Автор книги: Litandas

Соавторы: ,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Виктор Березин был хорошим приятелем Семеновой. В былые годы она тренировала обеих его дочерей. Благодаря профессиональному тренеру девочки достигли успехов в фигурном катании, хоть и не блистали на олимпийских пьедесталах. Обе быстро пресытились этим видом спорта, забросили тренировки и повыскакивали замуж, но со старшими Березиными Ирина продолжала поддерживать приятельские отношения. Жена Виктора Алла была хорошим косметологом, и Семенова часто посещала ее салон, когда находилась в Москве. Сам подполковник Березин служил в следственном комитете начальником Савеловского отдела и собрать информацию о человеке для него было проще простого.

Женщина задумчиво водила мочалкой по телу, не переставая терзаться муками совести. С одной стороны, ей хотелось видеть это досье. Просто для галочки, чтобы успокоиться уже и не изводить ни себя, ни Романа. Она была на девяносто процентов уверена, что к Спасскому Роман не имеет никакого отношения, – ну, видно же. И мимика, и жесты, даже походка. Интонации! С другой стороны – возраст и ма-а-ленькая такая деталь, – Борис просто исчез из медиа пространства. Ни одного упоминания в интернете со времен скандала с допингом, а он, между прочим, бывший чемпион России. Глубокое прошлое Малиновского в то же время было для Ирины под замком, и чем тот занимался в подростковые годы, было тайной за семью печатями.

Моральная сторона вопроса так же тревожила и не давала нормально расслабиться. Имеет ли она право вот так, за его спиной копаться в его жизни, как в корзине с грязным бельем?

Раздался звонок на мобильный. Ирина наспех накинула махровый халат и последовала в спальню.

– Слушаю, – ответила она настороженно.

– Ир, привет! Это Витя. Звоню с рабочего.

– Да я поняла. Номер то не определился. Здравствуй, Вить.

– Ну ты в Москве уже? Я готов тебе данные предоставить на Малиновского. Подъезжай в 2 часа в кафе Орион, рядом с Алкиным салоном. Я сегодня там собираюсь пообедать, – мужчина говорил, как ей показалось, как-то уж очень серьёзно. Женщине от этого стало не по себе. Что же он такого раскопал? Или ей просто так казалось? Как же было страшно узнать что-то такое, что было не предназначено для кого бы то ни было. Как же было страшно разочароваться в нем или в себе. Как потом смотреть Роме в глаза, понимая, что обнажила все факты о нем? – Это низко и мерзко. Это слежка чистой воды, и такой мужчина как Малиновский ей этого не простит.

– Я приеду, – кратко ответила она и отключилась.

Что такое интуиция? Существует ли она вообще как явление или это всего лишь результат наших страхов и патологической неуверенности в себе? Ирина всегда считала, что обладает развитой интуицией. Часто сама говорила об этом подругам, но всякий раз убеждалась, что это полная чушь, когда в очередной раз наступала на старые грабли. Вот и в этот раз она позволила себе увлечься Романом настолько, что совсем потеряла голову, но интуитивно чувствовала, что мужчина что-то скрывает. Это необъяснимое ощущение заставило ее сесть в машину и помчаться в Орион на встречу с Березиным.

В кафе во время бизнес-ланча было многолюдно и она не сразу отыскала подполковника в штатском. Виктор с аппетитом уплетал солянку из горшочка, сидя у окна. Рядом на столе лежал бумажный конверт, при взгляде на который у Семеновой всё похолодело внутри. Она медленным, неуверенным шагом подошла к столику и села напротив мужчины.

– Привет. Приятного аппетита. – поприветствовала она Виктора, натянув на лицо бодрую улыбку.

– Привет, красавица! Ну ты всё цветёшь! Замечательно выглядишь. Никак влюбилась? – мужчина окинул ее любующимся взглядом и добродушно рассмеялся.

– Влюбилась. В себя дорогую, – отшутилась женщина и бросила пытливый взгляд на конверт.

– А кто он такой этот Малиновский? Он партнёр что ли ваш?

– Ага, партнёр. Надо проверить, – кивнула Семенова.

– Ну личность он, конечно, интересная. Ладно, сама всё узнаешь. Давай читай, а я поеду. Дел сегодня по горло. Рад был видеть. – подполковник положил на стол пятитысячную купюру и засобирался.

– Давай, счастливо, – ответила Ирина. Тем временем по телу уже бежала предательская дрожь, ладони вспотели, а всё вокруг медленно плыло, как во сне. Она не заметила даже, как осталась одна, продолжая гипнотизировать запечатанный конверт.

«Нет. Я не буду открывать. Это было ошибкой. Я не должна.»

Она решительно сунула досье в сумку и быстрым шагом направилась к выходу.

Заведя машину, Семенова выехала на шоссе. Лучше она поедет на работу и займётся делами, вместо того, чтобы играть в детективов. Женщина помчалась в Останкино, стараясь изо всех сил не смотреть на торчащий из сумки конверт. Резким движением она швырнула его на заднее сидение и проделала череду глубоких вдохов и выдохов, дабы унять внутренний тремор и наконец успокоиться.

Ей немного удалось взять себя в руки. Приехав в офис, она даже немного отвлеклась, устроив проверку подчинённым. Начальница пару раз наорала на Марину для проформы, чтобы не расслаблялась. Затем распорядилась о срочном совещании и пропесочила там остальных. Попивая крепкий кофе без сахара, Семенова поймала себя на мысли, что рабочая атмосфера на нее благотворно влияет, и она практически не думает о таких глупостях как досье на Романа.

В приятных деловых хлопотах прошёл остаток ее трудового дня, и женщина собралась ехать домой. Звонил Малиновский, сказал, что приготовил для нее какой-то сюрприз. Ирине хотелось поскорее закончить дела в офисе и поехать к любимому.

Как только женщина села в автомобиль ее снова обдало странное ощущение. Она вновь почувствовала сильное волнение, всё внутри сжалось, и казалось, будто бы от этого проклятого конверта веяло холодом. Вдруг захотелось порвать его, уничтожить, не видеть, но вместо этого она распечатала бумагу и достала несколько печатных листов. Первый документ был оформлен, как Curriculum Vitae – полная биография мужчины с момента рождения, к которому прилагались две ксерокопии паспорта и еще какое-то свидетельство. Она припарковалась в первом попавшемся дворе и жадно впилась глазами в первые строчки. Сердце с космической скоростью оборвалось вниз, дыхание сковало от тупой боли, которая ядом разлилась по всему телу. Глаза наполнились крупными слезами. Они быстро стекали по щекам, оставляя на лице тёмные дорожки от туши. Женщина дрожала всем телом и, не веря своим глазам, отрицательно мотала головой.

Потом она резко смяла бумагу и отшвырнула от себя с ненавистью, не желая читать дальше. Ей хотелось взглянуть на ксерокопии, хотя она уже понимала, что это было.

Еще около получаса она сидела, просто глядя в окно и нервно покусывая ноготь большого пальца. Телефон начал истошно звонить, – на экране танцевали буквы: – Роман. Она сбросила этот звонок, а потом снова набрала Березина.

– Алло, – кашлянул хриплый голос в трубке.

– Вить, – бесцветным голосом спросила Ирина, – Можно пару вопросов? Я по поводу досье.

– Что такое?

– А этот Роман не попадал ни в какие аварии? Или инциденты с потерей памяти?

– Ир, ну ты детективов что-ли насмотрелась? Или сериалов мексиканских? Там же все как белый день ясно. Сменил имя из-за скандала, восстановился в университете, начал новую жизнь с новым именем. Никакой амнезии, тем более мистики. А что такое?

– Да ничего, – растерянно отвечала она, – просто я и с Борисом знакома, и с Романом. Ну правда, как два разных человека. Даже не знаю, что и думать.

– Хм, – в трубке послышалось копошение, – Слушай, ну хочешь, я дополнительно перепроверю? Зашлю запрос по дуркам, может и правда упустили…

– Нет, ладно, Вить. Не надо. Спасибо тебе. – она с силой нажала на кнопку и выключила телефон. Строить дальнейшие догадки было просто абсурдно. Всё было слишком очевидно…

========== Глава 12. ==========

Малиновский выключил компьютер и спешно разложил бумаги по папкам, второпях проставляя кое-где недостающие подписи.

– Шурочка, зайдите ко мне, – позвал он секретаршу, нажав на кнопку селектора, и уже через несколько мгновений исполнительная Кривенцова стояла в кабинете.

– Шура, душа моя, вы выполнили то, о чем я вас просил? – произнёс он вкрадчиво с загадочной улыбкой на лице.

– Да, конечно, Роман Дмитрич. Всё заказала, как вы и просили. Будет в салоне рядом с Zimaletto и оплата при получении.

– Большое спасибо, вы меня очень выручили. Даже не представляете.

– Роман Дмитрич, а можно вопрос? – Александра замялась, но любопытство оказалось сильнее чувства такта, да и очередной сбор 911 необходимо было созывать, аппелируя фактами, а не домыслами. Это и обсуждать интереснее. – Скажите, а вот это кольцо…

– Ну, Шура, не томите. Что? – усмехнулся Малиновский, цокнув языком. Он, конечно, сразу догадался о чем хочет спросить его бессменный секретарь и по совместительству член тайной организации «женсовет».

– Мне просто такое кольцо, ну, которое вы выбрали… – она снова стушевалась, но закусив губу всё-таки продолжила: – Мне Шурик такое на помолвку дарил. Вы женитесь, Роман Дмитрич? – она предусмотрительно отошла в сторону. Роман же продолжал загадочно улыбаться.

Дверь кабинета распахнулась и на пороге возник президент, спасший эту неловкую ситуацию. Воспользовавшись этим, Кривенцова быстро попрощалась, и проскользнув мимо Жданова, скрылась в коридоре.

– Ромио, ты еще не ушел. Хорошо то как. Я хотел предложить тебе сегодня сходить куда-нибудь. Посидим, выпьем. Катя с Юлианой идут в театр, дочка у родителей. Вот я и подумал, что мы могли бы с тобой вместе выпить виски, ты бы мне рассказал, как отдохнул в отпуске.

– Прости, друг, но на этот вечер у меня другие планы. Я уже спешу, – ответил Малиновский. Выглядел он чертовски довольным собой. Посвистывая, он взял портфель с документами и прихватил со стола ювелирный каталог.

– А давно ли ты стал интересоваться ювелирной продукцией? – с удивлением спросил Андрей.

– С тех самых пор, когда стал это дарить женщинам. Точнее одной женщине.

– Малиновский, ты меня разыгрываешь? Ты до сих пор продолжаешь отношения с этой Ириной? Я то думал, ты там лежишь на белоснежном пляже с какой-нибудь красоткой…– Жданов негодующе развёл руками и молча опустился в кресло.

– Да, продолжаю. Я тебе больше скажу – мы отдыхали вместе. Мы провели чудесный отпуск в Петербурге. Впрочем, я ни с кем не намерен обсуждать мое отношение к Ире, – серьезно ответил Роман, между делом натягивая пиджак.

– Ты может еще возьмёшь и женишься на ней? – фыркнул Андрей, пожав плечами.

– Может и женюсь.

Малиновский даже ухом не повёл на его провокации. Собравшись, он попрощался, и так же весело насвистывая, вышел из кабинета, оставив друга предаваться размышлениям.

***

Ирина колесила по городу битых четыре часа, пытаясь как-то прийти в себя от открывшейся для нее горькой правды. Телефон разрывался от звонков, но был небрежно брошен на заднее сиденье. Говорить с кем-то по работе она не хотела, а с Малиновским просто не могла. Хотя понимала, что мобильник атакует скорее всего он. Малиновский, или всё же, точнее сказать Спасский? Как он прикажет сейчас себя называть? Ее разрывало на части от противоречий. Швырнуть бы ему это досье в лицо да высказать все, что накопилось за эти годы. Всё, что сидело в глубине ее сердца вязкой болью все эти 14 лет. Зачем он пришел к ней тогда, тем злополучным вечером? Ведь он же узнал её сразу, чёртов сукин сын! Какого хрена он возомнил себя обольстителем и решил вновь над ней понасмехаться? Интересно, он рассказывал своим молоденьким подружкам, что спит со старухой?

Она нервно рассмеялась. Хохотала до боли, до хрипоты. Казалось, небо снова рухнуло ей на голову. Зачем он снова так обошелся с ней? Если он хотел всё забыть и начать новую жизнь, то почему снова решил заполучить ее? Если тогда он был вынужден прибегнуть к соблазнению, потому что у него не было выбора – либо ублажать зрелую тётку, либо остаться без тренера и распрощаться с Москвой, да и с мечтами о карьере фигуриста. То теперь же он ни в чем не нуждался. У него все сложилось, как нельзя лучше: акционер успешной компании, занимающий в ней ко всему прочему должность вице-президента, внушительная зарплата, дивиденды от акций, положение в обществе, красивые женщины – теперь у него было всё, так зачем ему понадобилось заводить с ней роман? Из-за контракта для Zimaletto? Но контракт подписан сроком на 5 лет и расторгать его ей не выгодно. Смысл ему было потом еще два месяца терпеть ее в своей постели? Мысли хаотично носились, хлестали ее. Обессиленная, Ирина решила всё же вернуться домой. Хотелось одного – закрыться в спальне и просто лежать с бутылкой вина или виски, пялясь в потолок.

Женщина едва справилась с дрожащей рукой и с третьей попытки повернула ключ в замке. Дверь поддалась, и она наконец вошла в дом. С порога почувствовала, что в доме кто-то есть. С кухни доносились звуки гремящей посуды, а в воздухе летали такие соблазнительные ароматы, что у нее резко засосало под ложечкой. Она вспомнила, что за весь день выпила лишь одну чашку кофе на работе. Семенова быстрым шагом направилась на кухню, желая поскорее увидеть незваного гостя. В том, что это был Рома, Ирина даже не сомневалась. Ключи были только у него. Открыв дверь, женщина замерла в проёме и невольно залюбовалась представшей перед ней картиной. Малиновский, в ее синем фартуке, носился от кухонной тумбы к духовке и обратно. На столе стояла чаша с салатом из свежих овощей, фруктовая нарезка, в духовке, по всей видимости, что-то готовилось, и судя по чудесным ароматам, это было что-то очень вкусное.

– Ир, ну наконец-то! – заметив ее, мужчина тут же быстро прошагал ей навстречу. – Я тебе весь вечер звоню. Я же говорил, что будет сюрприз, ну! – он наклонился к ней, чтобы поцеловать, но Ирина тут же отпрянула, как только он коснулся ее губ.

– Ириш, всё в порядке? На тебе лица нет.

– Да, всё нормально. Устала просто, – проговорила она как можно более невозмутимо.

– Ну тогда отдыхай. Иди в гостиную, располагайся, а я сейчас подам нам ужин. Я приготовил мясо по-чилийски. Это, между прочим, мое коронное блюдо!

Малиновский продолжил хлопотать на кухне, а Семенова шаркающей, усталой походкой прошла в гостиную. Взгляд сразу упал на умело сервированный стол, в центре которого красовался роскошный букет ее любимых белых лилий. Она села у горящего камина, глядя в одну точку. Еще час назад она была готова закатить ему скандал и порвать с этим самозванцем, но сейчас былой запал безвозвратно иссяк. В какой-то момент ее охватило вялое безразличие. Вся ее жизнь до встречи со Спасским – Малиновским была именно такой – серой и монотонной. Только с ним она почувствовала феерию настоящего счастья, чувство лёгкости и свободы, и только с ним так больно упала в бездонную, серую пропасть и разбилась. Боже, как мало надо, чтобы окончательно изничтожить женскую душу. Она сморщилась и, закрыв лицо руками, тихо всхлипнула.

В гостиную вошёл Роман. Торжественно неся в руках горячее блюдо, мужчина лучезарно улыбался, но улыбка в один миг исчезла с его лица, как только он увидел Ирину, торопливо и растерянно смахивающую слезинки с глаз.

– Ир, да что случилось?! – он поставил тарелку на столик и присел рядом на его край, прямо напротив Ирины. – Ты сегодня сама не своя. Не молчи, пожалуйста. – его еще недавно беззаботное лицо приняло хмурые очертания, а голос наполнился беспокойством.

– Ничего. Просто мне кажется, что некоторые люди были рождены для счастья. – она тяжело вздохнула и запустила руку в волосы. – Как ты, например.

– Так, – протянул Малиновский озадаченно, – Пока не улавливаю, в чем суть самобичевания.

– Почему самобичевания? – горько усмехнулась она, – по-моему, голые факты. Тебе порхать с цветка на цветок, фигаро здесь, фигаро там. А мне сидеть дома и собирать себя по кусочкам снова и снова.

Роман взглянул ей в глаза, взял ее ледяные, мокрые ладошки в свои – широкие и теплые.

– Не надо тебе никуда себя собирать. Мы можем вместе порхать.

Та не ответила, только недоверчиво фыркнула и отвела глаза.

– Я понимаю, иногда тяжело, иногда больно. Но ты должна мне верить, понимаешь?

– С какой это, интересно, стати? Где гарантии? Ты можешь мне дать хоть одну?

– Нет, не могу. – ответил он строго, – Мы же с тобой не телефон в магазине купили, в конце-концов! Какие гарантии могут быть в любви? Или что, мне тебе на крови поклясться? Я поклянусь! Хочешь?

– Малиновский!

– Ну что? – спросил он сквозь улыбку. – Надо? Или договоримся?

Ирина спрятала глаза и глухо засмеялась. Роман поднял ее голову за подбородок и взглянул на шею.

– Ты рубашку неправильно застегнула, – указал он на область декольте и поправил пуговицы.

Потом он порывисто обнял ее и крепко прижал к себе. Они потеряли счет времени, не решаясь прервать объятья и лишить друг друга этого ценного тепла, которого им так недоставало все эти годы. Они искали его и в других людях, и в работе, но в глубине души понимали, что это тепло могут дать друг другу только они сами. Не далее, чем через полчаса, кольцо из его кармана перекочевало к ней на палец, да так там и осталось.

В сумке у Ирины так и лежал конверт с компроматом на Малиновского. Его не открывали ни в тот вечер, ни в любой из последующих. А когда она все же вспомнила о нем, то быстренько сожгла в камине, пока Роман ждал, когда она вернется обратно в душ, который со следующего утра они принимали только вместе.

Иногда доказательства не нужны, какими бы неоспоримыми они ни были. Ведь истинную правду можно почувствовать сердцем, и это ощущение победит все сомнения.

========== Эпилог ==========

За окном идет холодный, мелкий и мерзкий дождь, а это значит, что это воскресенье мы проведём дома, – растопим камин, расположимся на диване, укрывшись пледом, откроем бутылку какого-нибудь вина, поставим хороший фильм. Конечно, мы будем спорить: она захочет посмотреть красивую мелодраму, а я – фильм ужасов или комедию, но в итоге я, как и всегда, уступлю. Да уж, как оказалось, в семейной жизни это называется компромисс.

Она удивительная. Мне нравится наблюдать за ней. Нравится дразнить ее, а потом слушать эти властные, металлические нотки в ее голосе. Нравится, какой ласковой она становится, когда пытается уговорить меня сегодня никуда не ехать. Такая резкая, сильная снаружи и хрупкая внутри. Она никому не показывает своих слабостей, кроме меня, и мне это льстит.

Я люблю её. Люблю за то, что она видит во мне больше, чем видят другие, потому что с ней я могу быть собой. Для человека, который столько лет носит маску, это настоящая роскошь.

Она продолжает называть меня Романом, хотя раньше я носил другое имя.

При рождении я получил имя Борис. Я родился и вырос в небольшом сибирском городке. Жили хреново, что уж говорить. Отец бросил нас еще до моего рождения, а мать, пытаясь нас прокормить, крутилась на двух работах. Чтобы я не слонялся без дела и не примкнул к местной шпане, она отдала меня в секцию фигурного катания. Это был единственный кружок, где тренировки были каждый день, а значит всю неделю я был под присмотром старших. Фигурное катание стало моей страстью. Понеслась череда побед и поражений, изнурительной борьбы, падений, травм и оглушающей эйфории, когда тебе покоряется очередной сложный элемент. Я был уверен, что хочу посвятить льду всю мою жизнь.

В 17 лет я приехал в Москву. Наш тренер рекомендовала меня одной своей знакомой, которая была родом из нашего города. Она посмотрела мою программу и взяла меня к себе в ученики, сказав, что мы покорим российский лед и устремим коньки в Европу. На протяжении двух лет с утра до ночи я тренировался, не жалея сил. Я хотел побеждать. Хотел стать чемпионом, стоять на пьедестале, держать в руках медаль, но моя тренерша не была во мне заинтересована и свалила сразу, как только ей предложили контракт во Франции. Она напела мне про то, что заберёт меня, но я понимал, что я ей не нужен. Возвращаться в родной город я не хотел категорически, поэтому продолжал тренироваться сам, каждый день, выкладываясь на полную. И тогда в моей жизни появилась она – моя Ирина. Она уже тогда была тренером высшей категории. Волею судьбы пара ее подопечных, которых она готовила к олимпиаде, не могли больше продолжать тренировки, и Ира согласилась взять меня к себе. Конечно, не сразу. Она долго открещивалась от меня, но в итоге сдалась.

Ира показала мне, что значит высший уровень. Она не жалела меня, выжимала из меня все соки, весь мой потенциал, о котором даже я не подозревал. Я научился виртуозно исполнять сложнейшие элементы, а моя программа вызывала восторг даже у самых строгих судей. Наши отношения никогда не выходили за рамки субординации до одной поры. Да, я влюбился. Я был еще мальчишкой. Я искренне восхищался этой женщиной, но в то же время боялся своих чувств. Можно долго оправдываться, перечислять аргументы, но я уже достиг того возраста, чтобы быть откровенным. Да, я струсил. Я поступил как трус и эгоист. Я просто сбежал. Уехал во Францию к своей бывшей тренерше, которая наобещала мне золотые горы. Я и правда блистал, пока ее стараниями не был втянут в международный скандал с допингом. Меня отстранили от соревнований на 5 лет. Это стало для меня приговором. Я вернулся в Москву, где узнал, что Ирина вернулась к бывшему мужу и я решил оставить ее в покое.

Около полугода я находился в жёсткой депрессии, было так тошно, что хотелось выть. Пожалуй, этот период я тоже не буду описывать, потому как не люблю вспоминать о тех временах. Я презирал себя и ненавидел. В мире спорта я стал предметом насмешек и осуждений, и тогда я решился на кардинальный шаг – Я официально поменял имя и фамилию. Я решил начать жизнь заново и мне удалось. Первым делом я восстановился в университете, где мне благополучно продлевали академ за былые спортивные заслуги, и, наконец, получил диплом маркетолога. На одной из студенческих тусовок я познакомился со Ждановым. Мы как-то очень быстро сдружились. Он тогда работал на производстве в компании своего отца. Андрюха тогда предложил присоединиться к нему и притащил меня в Зималетто. Так и началась моя новая жизнь, в которой всё складывалось весьма удачно. Вспоминал ли я об Ирине? – Разумеется. Я помнил о ней, а самое главное, изо всех сил пытался заполнить внутреннюю пустоту другими женщинами. К сожалению, кроме разрастания этой самой пустоты вдвое, а может и втрое, эти бесконечные и беспорядочные связи, ничего мне не принесли. Я никогда не думал, что судьба сведёт нас снова. В тот день, когда я вошёл в конференц-зал, я увидел ее взгляд. Ира меня сразу узнала. Она чуть дыру на мне не прожгла. И тогда я понял – всё еще любит. Почему не признался? – Решил подождать. Она должна была узнать меня нового. Ведь прошло 14 лет и я уже не был тем мальчишкой, который способен так глупо спустить в унитаз свою жизнь, а самое главное, – свою единственную любовь. И вот итог – мы вместе. Мы женаты и любим друг друга. Я знаю, что она давно поняла, кто я такой и благодарен, что она приняла это как данность. Возможно нас кто-то осудит, но мне на это плевать. Мы строим свою жизнь сами и жить нужно так, как хочется, а не так, как якобы правильно.

Она ни разу не назвала меня моим прошлым именем, как и не говорила ни слова о моей прошлой жизни. Даже в моменты ссор. Даже когда она ругалась так, что стекла дрожали, когда плакала, даже тогда она кричала «Рома». Для нас обоих Борис Спасский – не больше, чем неприятный тип, которого мы оба оставили в прошлом, за что я ей несказанно благодарен.