Текст книги "Крис Джонс и его желани (СИ)"
Автор книги: Линетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Ммм... – губы Блэр расплылись в ядовитой улыбке, и в глазах мелькнул гнев, но сразу же пропал.
– Мы могли бы с тобой пообедать? – после этих слов я выдал триумфальный смех, от чего мускулы на лице Блэр вздрогнули.
– Блэр, ты так низко упала, – запустив руку в свои волосы, я отвёл от неё взгляд на фургон. – Дождусь ли я своего завтрака? – в моей душе заиграли нотки триумфа. Я прекрасно помнил, как в школе она была круче всех. Люди были для неё ничем, а меня-то она как любила, не упускала возможности задеть, морально задеть. А теперь? Работает за копейки, в то время как я купаюсь в деньгах.
– Крис, может мы могли бы провести время вместе? Например, сходить в кафе? – Блэр игриво вскинула бровью.
– Боюсь, что нет... Знаешь, воспоминания со школы и всё такое, – помотав головой я, пошёл в машину так и не забрав еду.
– Крис, да сколько лет с того времени прошло?
– А обида не прошла, – посигналив несколько раз, я завёл свою машину. Я даже слышал, как Блэр кричала мне вслед. А ещё мне показалось, что между её зубами дырка. Нет, не показалось, там реально дырка, только сейчас это понял. Когда она говорила со мной, то была максимально близка и обрызгала меня слюной. Фу, бациллы. Нужно было дать ей немного денег на пломбу, а хотя... Она бы мне и кусок хлеба не подала, даже если бы я стал бомжом.
Итак, для чего я прибыл в Голливуд? А да точно, поведать Алекс. Ой, я хотел сказать, родителей, да. Я проезжал мимо таких знакомых домов и переулков. У меня не было чувства ностальгии и не было радости, что я дома. Остановив машину, направился в подъезд. Первое время я стоял как придурок под этими чертовыми дверями, за которыми перестал считать себя человеком.
Ну, ладно, вытянув руку и набрав воздух, я постучал несколько раз. Ведь был уверен, что за пять лет моего отсутствия замок вряд ли починили, а хотя. А вдруг там живёт уже какая-то другая семья? Я хочу напомнить, что по какой-то магической штуке попал на пять лет вперёд, и всё, что происходило за это время, из меня явно вышибли.
Дверь не открыли. Ка-а-ак гостеприимно, ладно, я не гордый, сам зайду, без разрешения. Войдя в узкий коридорчик, осторожно приоткрыл шкаф, и что я вижу? Вещей моих нет. Да и шмоток Робина я не нахожу, а ещё нет этого дьявольского аромата, который исходил от моего братца. Неужто он женился? От этой мысли меня попёрло на смех. Я вошёл на кухню, где сидели мои мама и папа.
– Кто Вы? – Фрея приподняла бровь. Могу сказать, что на её голове появились седые волоски и несколько морщин на лбу. Она сидела в цветочном халате и пила кофе в добавку с коньяком. Отец был в серой неопрятной футболке и таких же шортах, точнее семейках. Свет от лампочки отображался на его лысой башке. Да, могу сказать теперь смело, что я бесчувственная скотина.
– Крис, Крис Джонс, – пожав плечами, я попытался улыбнуться. Меня разрывало изнутри ожидание того, какая у них будет реакция.
– Ммм... – просопел Мерлин, видите не отец, а Мерлин, ага, вот такой я гад. – Ну, привет, сынок, – отпив кофе, отец смерил меня недобрым взглядом, от чего я сглотнул слюну и по горлу пошли судороги, последний раз такое было на алгебре. – Что же ты, сынок, каким ветром тебя сюда занесло? – за то, как он говорил «сынок», я просто хотел треснуть себя по лбу сковородкой.
– Эм... Ну я подумал, что вы бы хотели меня увидеть, ведь 5 лет прошло с того момента, как я не приехал с лагеря, – Блэр сказала, что я не вернулся с лагеря, интересно, что за лагерь?
– Тебе показалось, – мама мило улыбнулась, и глаза её наполнились слезами. Ну, хоть какая-то реакция на моё возвращение, аллилуйя. – Робин погиб!
– Что? – я решил переспросить, так как настроился на то, что на меня кинутся с обнимашками и т. д.
– Погиб. От передозировки. Ты знал, что он употребляет? – Мерлин пристально смотрел на меня своими постаревшими глазами, а вот мама, закрывшись руками, плакала.
– Я... я не знал, – мои ноги подкосились, и я просто сел на расшатанный стул, прокручивая все свои 15 лет. Я, конечно же, знал, что Робин немного того, но думал, до наркотиков дело не доходило.
– Говорят, ты стал человеком, не то, что твои родители? Бизнесмен? Чай и кофе предлагать не буду, ты, наверное, одной красной икрой питаешься, – мама ядовито улыбнулась, вытирая свои глаза полные ненависти.
– И не только красной, – съязвил в ответ. – Я вижу, моё появление никак не повлияло на вас, – я уже поднялся, чтобы выйти и поскорее смотать от этого, пока мои глаза не стали мокрыми от слёз, но мама меня остановила.
– Крис, ты понимаешь, что нам нужен... ремонт. Посмотри, у нас уже стены зацвели.
От этих слов мои белые волосы стали дыбом, и, открыв свой портмоне, я кинул на стол все деньги, которые там были, а поверьте, их там было не мало.
Отец злобно потёр руки, а мама подошла и, обняв меня, пропела:
– Крис, мы так скучали. Где же ты пропадал?
– Мда, – опустив голову, я хотел просто бежать, сломя голову, но решил заглянуть в свою комнату. Всё та же двухэтажная кровать на пружинах, окно, ковра не было, то же кресло, только уже без одежды Робина. Я, наверное, ещё до конца не понял, что мой брат умер, или я просто уже разучился что-либо чувствовать. На нижнем этаже кровати лежало четыре письма. И, так как они лежали на моём этаже, я решил их прочитать. Каково же было моё удивление, когда я заметил, что письма не прочитаны, не открыты и в отправителях моя фамилия и моё имя. Взяв в руки первое письмо за 2010 год, я уселся на кровать, пружины которой меня бросили вниз, и я немного перевернулся, начиная читать:
– Привет, мои папа и мама. Мои дни в лагере проходят неплохо. Но хочу сказать, что я скучаю по дому. Я здесь уже 18 дней, а это значит, что через 3 дня буду дома. Очень классно, что путёвка досталась именно мне, а не Робину. А ещё я нашёл друга Эрика, правда он немного странный, и у него сильная страсть к еде. Но это же не главное, что он похож на поросёнка, я вот, например дрыщ. Вожатые у нас хорошие. Мы с ними побывали несколько раз в лесу, посещали аквапарки и бассейны. Ходили в музеи и на выставки. Я бы хотел узнать, почему вы не приезжали на родительский день? Он каждую субботу, надеюсь, у вас на это были причины. Так как иногда мне кажется, что вы обо мне забыли. И ещё... на телефон мой даже не звоните, я случайно утопил его в море. Неудачный эксперимент. Ладно, прощайте, – свернув письмо, я откинулся на холодную стену.
– Ну и почерк у меня, – потерев красные глаза, я только что осознал, что моим родным на меня действительно плевать Я им писал, писал, а они даже не читали. Просидев несколько секунд, думал, открывать второе письмо или нет. Я немного поплакал, но всё же открыл письмо за 2011 год.
– Простите, что не писал. Я был у родителей Эрика, я вам писал о нём в предыдущем письме. Так случилось, что, когда всех детей забирали из лагеря, то, наверное, из-за очень важных дел вы не приехали за мной, так же, как и родитель Эрика. Автобус попал в страшную аварию, о ней даже писали в газетах. Нам с Эриком пришлось долгое время жить в лесу у одной знахарки, можно сказать, она привела наше здоровье в порядок, – мне не хотелось читать это грёбаное письмо, на душе было так паршиво. И, может, хорошо, что я не знаю, как жил все эти 5 лет. Моя душа, кажется, покинула меня. Мне хотелось поскорее убраться от сюда к чёртовой матери! Могли хотя бы из уважения прочитать эти дурацкие письма.
Всё, хватит! Когда я поднялся, все письма, лежащие у меня на коленях, попадали вниз. Окинув комнату взглядом, в котором ностальгии и вовсе не было, поспешил покинуть квартиру. Я в последний раз посмотрел на родителей, на комнаты, на двери от подъезда и понял, что здесь больше никогда не появлюсь. В одну минуту моя жизнь оборвалась. Она как будто болталась, болталась на ниточке – и тут хрясь, ни ниточки, ни жизни.
Всё, к чему я так стремился, всё, что я приобрёл, потеряло смысл. Я спустился по лестнице, на которой стоял отвратительный запах алкоголя и сигарет, причём дешевых. Когда мне было паскудно, я всегда катался на машине, но в этот раз машина мне удовольствия не принесла. Через полчаса я уже стоял на одном из кладбищ. «Робин Мерлин Джош. 1992-2015. Светлая память».
Я сам не знаю почему, но я плакал. Ведь я не чувствовал от него никакой поддержки, он меня избивал все 14 лет. Я очень часто желал ему смерти, серьёзно, не просто так, сгоряча, а действительно, от чистого сердца. Да, знаю очень низко с моей стороны.
А сейчас что? Робина нет, а я сижу и плачу. А плачу, потому что... Мне жаль не от того, что он погиб. Это не важно, люди погибают каждый день, жизнь – не вечна. Мне жаль, что все 23 года своей жизни он прожил напрасно. Он не добился ничегошеньки: не создал семью, не почувствовал радости. А его вечные гулянки, увлечение наркотиками и алкоголем можно легко объяснить. Счастливый человек для того, чтобы ему стало хорошо, не будет гробить своё здоровье, он просто будет жить. Но с другой стороны родители Роба любили, а хотя... Кто знает, что творилось в его голове?
На памятнике было фото, фото, где тот улыбается. Честно говоря, я никогда не видел, как он улыбается. А то, что Роб приходил пьяный и весёлый это не то, это просто алкоголь. На могиле не было цветов, только завялые розы и растрёпанные венки. Засунув руки в карманы, я почувствовал три шарика. Вытащив их, я понял, что это жвачки, круглые жвачки, которые так любил Робин.
Честно говоря, я понятия не имею, откуда они там, но, откинув все свои мысли, я положил три шарика на тарелку у могилы. И цвета такие красивые: ярко-фиолетовый, солнечно-жёлтый и тёмно-коричневый. Я помню, как он приходил со школы, и у него был целый пакет таких разноцветных штучек. Роб сидел и лопал их до тех пор, пока его не стошнит, в прямом смысле. И, конечно же, он давал мне одну жвачку, только одну из 25, вот гавнюк.
Ухмыльнувшись, я поднялся и решил пройтись к своей школе. Нет, что вы! Я не хотел туда заходить, мне просто было интересно, изменилось ли там что-то. По дороге я увидел свою учительницу химии, она из тех людей, которым скажешь «добрый день», а она морду кирпичом и прёт куда ей нужно, поэтому я просто улыбнулся.
И тут я задумался. Мне же 21 год с виду, а внутри меня сидит 15-летний подросток. Когда я приблизился к школе, на спортивной площадке была девушка, которая играла в баскетбол. Это была она. Это была Алекс. Сердце в груди бешено застучало. Я просто стоял как придурок и не мог оторвать от неё глаз. Те же короткие тёмные волосы, карие глаза. Не знаю, долго ли я так стоял, но увидел, как мяч летит в мою сторону, и умудрился его поймать. Алекс с улыбкой пошла в мою сторону. Наверное, у меня потекла слюна, когда я так близко увидел её за все эти годы.
– Спасибо. Не знаю, как я так умудрилась его запустить, – Алекс взяла в руки мяч.
От её голоса с природной хрипотцой мои кишки скрутились в узелок, я не мог не улыбаться, у меня даже задрожали руки. Я понимал, что если сейчас что-то не скажу, то просто потеряю прекрасный момент хотя бы поболтать с ней.
– Алекс?
Прищурив глаза, она улыбнулась и кивнула головой, явно не помнила меня. И это не удивительно, я же лузер.
– Я Крис, Крис Джонс, – ой, какой же я болван, она, наверное, забыла меня давным-давно. Я уже был готов просто выпить яду и провалиться сквозь асфальт.
– А, ты из параллели, почему же не помню? Помню.
Я смотрел на её улыбку, на ямочки на щеках, светлые брови и не мог выдавить ни слова.
Эпилог
После того, как мне исполнилось 23 года, я изменился. Понял, что достаточно самореализовался, но мне не хватает семьи. А вам, наверное, интересно, что с «Джонс Сити». Так с ним всё отлично, мы с Эриком открыли ещё два таких: в Голливуде и в Чикаго. Да, я ещё общался с этим толстяком. Мои мультики о свинках всё так же популярны.
Я возвращался домой с двумя огромными пакетами, набитыми всем, что только мог загрести с полок. Я не ехал машиной, ведь мой дом был на берегу моря. Домик из дерева в один этаж и три комнаты. Теперь я именно в нём провожу большинство своего времени. На мне были шорты и гавайская рубашка, я шёл босиком по горячему песку. К родителям больше не возвращался, раз в месяц я высылаю им деньги, но мне плевать на них, так же, как и им на меня... Вот, стоя на пороге, я постучал пяткой в дверь, её открыл Эрик. Какого чёрта он делает у меня дома? Опять пришёл и сожрал мою пиццу, достал уже по самое не могу. Вечно приходит чисто пожрать и поржать.
– Крис, мы уже думали, тебя съела огромная рыба, – Эрик не изменился ни капельки, разве что приобрёл второй подбородок и потолстел. Живёт по принципу: хорошего человека должно быть много. Ну-ну, я посмотрю, когда это много не пролезет в дверь.
– Ага, привет жирдяям, – сунув пакеты ему в руки, направился в гостиную, чтобы немного посидеть на замшевом коричневом диване. Но он был заложен детскими игрушками. Ладно, отдохнул.
– Джонс, солнце моё! Иди сюда! Чёрт бы тебя побрал! Тебя только за смертью посылать! – из кухни послышался голос, божественный голос с хрипотцой. Жена любит меня больше жизни. Алекс вышла в сером халате, держа на руках мальчика возрастом в один год. Голубые глаза, голубые, как небо и светлые волосы. Скай был одет в фиолетовый костюм, и по его мокрым волосам было видно, что Алекс его только что покупала. Отдав мне малыша, Алекс смерила меня нехорошим взглядом и пошла в другую комнату.
– Чарли-и-и, – Эрик широко улыбнулся и, подойдя к малышу, потрогал его крохотные ручки.
– Скай вообще-то, – сев на подлокотник, я дал Скаю погремушку, которой он треснул Эрику по лбу. Тот только расхохотался и достал из своей сумки машинку на пульте управления.
– Джош, я надеюсь, ты купил всё, что я просила, а не так как в прошлый раз. И тебе пора подстричь волосы, – Алекс попыталась пригладить мои блондинистые волосы, но потом махнула рукой и понесла Чарли купаться. Чарли – близнец Ская. Или это Скай – близнец Чарли. В общем, теперь у меня есть близнецы и Алекс, которую я любил ещё со школы. Вот и осуществились мои мечты.
