Текст книги "Принцип адвокатской этики (СИ)"

Автор книги: ЛИНА-LINA

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Глава 1. ==========

Сегодня ему опять подкинули бесплатного клиента. Дмитрию Строганову не особенно нравились такие дела, да покажите хоть кого-нибудь, кто любит работать за идею о вечной справедливости и равенстве сторон в процессе, а не за деньги, но, как член адвокатской палаты, он обязан был время от времени работать государственным адвокатом. Каждый имеет право на адвоката, и если вы не можете его себе позволить, вам его предоставит государство. Нет, Дмитрий всегда выполнял свою работу качественно, несмотря на размер положенного гонорара, но ой как не любил тратить на это драгоценное время.

Тяжело вздохнув, мужчина сел за стол, откинул отросшую челку со лба и углубился в чтение. Так, Николай Авдеев, девятнадцать лет, окончил художественное училище, постоянной работы не имеет, обвиняется в совершении уголовного преступления, предусмотренного частью первой статьи 112 уголовного кодекса Российской Федерации, то есть в умышленном причинении средней тяжести вреда здоровью. Максимальное наказание – лишение свободы сроком до трех лет.

К делу прилагался протокол задержания, показания потерпевшего, протокол допроса подозреваемого, практически пустой и с отметкой о том, что подозреваемый подписывать отказался, копия результатов медицинского освидетельствования, постановление об избрании меры пресечении в виде ареста, справки из психдиспансера, от нарколога. Хоть не наркоман, как в прошлый раз, вздохнул адвокат, и то счастье.

Дмитрий внимательно изучил все материалы дела и набрал номер друга в СИЗО.

– Витя, я буду защищать Николая Авдеева, встречу бы организовать. Да, через часик где-нибудь. Что-то там неясное. Парень молчит, что твоя рыбка. Протокол допроса – чистый лист. Все, спасибо, везу коньяк.

Спустя сорок пять минут высокий, красивый, хорошо одетый мужчина хлопнул дверью своего “БМВ” и уверенным шагом направился к проходной следственного изолятора на Арсенальной набережной, в народе больше известного как “кресты”. Почему такое название? Нет, вовсе не из-за того, что изолятор поставил крест не на одной судьбе, а из-за формы мрачного здания из красного кирпича – в плане корпуса образовывали крест.

Дмитрия провели в комнату для переговоров и свиданий, мужчина занял один из двух стульев, подвинулся к столу, достал бумаги и телефон и сцепил руки, приготовившись ждать своего нового клиента.

Спустя несколько минут дверь отворилась, и конвой ввел невысокого хрупкого пацана. Что-то здесь не так, сразу решил Дмитрий, как мог такой хлюпик в одиночку уделать взрослого толстого мужика? Дело обещает быть интереснее, чем он предполагал.

– У вас полчаса, – вежливо сказал конвоир, обращаясь исключительно к Дмитрию.

– Спасибо, – ответил коротко. – Наручники с мальчика снимите.

– Так не положено… – мужчина тяжело вздохнул.

– Снимайте! – Конвоир послушался, Дмитрий был личностью небезызвестной, сам здесь два года отработал, связи имел обширные, и ругаться с ним лишний раз не хотел никто.

– Здравствуйте, Николай. Меня зовут Дмитрий Строганов, я ваш государственный адвокат, – и протянул руку в приветствии. Парень посмотрел удивленно, но руки не подал, сел на свободный стул, опустив голову на грудь, и затих, не шевелясь.

– Так, ладно… Николай, мы с вами в одной команде, я вас защищаю. Но мне нужна информация о том, что на самом деле произошло. В деле пустой лист. – Дмитрий решил проявить терпение, объяснял как маленькому, старательно подбирая слова. Молодой человек вскинул голову и вперил в адвоката пронзительный взгляд неправдоподобно ярких голубых глаз.

– Вы ведь с ними заодно, – сказал тихо. – Я вам сейчас все расскажу, а вы меня предадите. – И такая горечь была и в словах, и в тоне, которым эти слова были произнесены, что у сурового, прошедшего неплохую жизненную школу адвоката болезненно сжалось сердце, которого, как совсем недавно ему самому казалось, у него и нет вовсе.

– Не предам, я обещаю, – прошептал едва слышно. И почему-то в этот момент самым важным в мире показалось, чтобы этот мальчик поверил ему. Видимо, что-то такое отразилось в его взгляде, что Николай слегка расслабился.

– Ники.

– Дмитрий, – ответил мужчина, пожимая протянутую руку. Рука оказалась теплой и на удивление мягкой, захотелось погладить пальцами нежную кожу, Дмитрий усилием воли прервал пожатие. – Тебя не обижают здесь? – Спросил осторожно, прекрасно зная, какие порядки царят в тюремном и околотюремном мире.

– Нет, – уверенно, но все так же тихо ответил Ники, – ребята в камере все в первый раз здесь, сплю спокойно. Так, в столовке старожилы попинали маленько, так всех пинают.

И тут Дмитрий принял решение, он сделает все от него зависящее, чтобы в колонию это наивное чудо не попало никогда, потому как видеть, как его в первые же сутки сломают и сделают девочкой, не хотелось абсолютно. А что сломают и сделают, сомнений не было: тонкий, невысокий, голубоглазый, со светлыми пушистыми волосами, он произвел неизгладимое впечатление даже на такого заядлого бабника, как он.

И это тоже надо будет использовать как аргумент, заговорило профессиональное чутье.

– Рассказывай, что случилось.

– Так вы уже все прочитали, – гордо подняв подбородок и вновь закрывшись, ответил Ники. – Напал с монтировкой, избил до полусмерти, взяли с поличным.

– Так, – Дмитрий начинал злиться. – Прекращай цирк и рассказывай нормально. Как. Это. Было. И с чего началось. Почему напал, с какой целью, чего хотел добиться. – Парень смотрел искоса и молчал. – Я тебе сейчас роднее мамы и папы, врать тебе мне нельзя категорически. Внимательно слушаю, – и взял со стола ручку, приготовившись записывать.

– Про маму и папу это вы хорошо сказали, – грустно улыбнулся парень, – им на меня еще до рождения наплевать было. – Адвокат смотрел с сочувствием. – Вы же богачей защищаете, я вас по телевизору видел…

– А сейчас я защищаю тебя, Ники, – все-таки непривычно было так называть мальчика, имя какое-то девчачье, хотя и сам, не понять, на кого больше похож. Какая внешность – такое имя. – У нас первое заседание через две недели, нужно как следует подготовиться… – И Ники, наконец, решился. Сверкнул своими невозможными глазами и выдал:

– Я защищался…

– Хорошо, и? – Подгонял Дмитрий, понимая, что выделенные полчаса скоро закончатся, а информации намного больше не стало.

– Этот Федор Степанович, которого я побил, он мой работодатель. И он ко мне приставал, – и почему Дмитрий не удивился? – Он постоянно пытался меня потрогать, зажать где-нибудь, а мне противно, понимаете? – Адвокат кивнул. – Я не гомофоб, нет, – тихо продолжал паренек, – я гей. – Тут у Дмитрия отвисла челюсть. Вот, значит, как. Гей. И как он сразу не догадался? Да потому что парень не манерный, а простой какой-то. – Но ведь это же не значит, что я должен спать с каждым, кто меня хочет. Я сам выбираю, с кем быть.

– С этим товарищем тебе быть не хотелось, правильно я понимаю? – На всякий случай уточнил уже совсем в этой жизни ничего не понимающий Дмитрий.

– Конечно, – с облегчением выдохнул Ники, обрадованный, что адвокат его понимает и не осуждает. – Он же старый, толстый и вечно потный. Мне другие мужчины нравятся…

– Какие? – Вопрос вылетел раньше, чем Дмитрий успел подумать. Блин, ну какая ему разница, какие мужчины нравятся его клиенту, сам-то он спит с девицами, бывает, что и несколькими сразу. Но, слово – не воробей. Мужчина достал бутылку с водой и сделал глоток.

– Как вы, – ответило чудо, смущенно опуская глазки, Дмитрий подавился водой, закашлялся. Его не легко было шокировать, но парню это удалось. Отдышавшись и смахнув выступившие на глазах слезы, ответил:

– Польщен. Но давай продолжим. Какую именно работу ты выполнял?

– Я художник, и Федор Степанович увидел мои работы у соседей, я там стены в детской расписывал, типа таинственный лес, и попросил сделать в его коттедже что-то подобное. Я люблю работать в коттеджах, там можно жить оставаться. И кормят.

– Погоди, тебе что, жить негде?

– Я к родителям не хочу. А больше, да, негде. – Стало понятно, почему он не бросил работу после первого же намека работодателя.

– И что дальше?

– В общем, он все время пытался меня облапить, я сначала отшучивался, потом откровенно ему сказал, чтобы не лез ко мне, а то брошу все и в суд на него подам. Он только усмехнулся, мол, подавай, посмеемся, но отстал.

– И?

– А потом праздновал что-то и напился сильно. На подвиги, видимо потянуло, решил принудить. Я не дался. Вы не смотрите, что я худой такой, я сильный на самом деле, – глянул вызывающе, Дмитрий согласно кивнул. – Я спортом занимаюсь, фехтованием и карате. У меня и звание есть.

– Он стал тебя принуждать, а ты?

– А я его отлупил…

– А монтировка откуда?

– Мне для работы надо было.

– Зачем монтировкой-то его?

– А, так это он сам…

– Что сам? Отлупил себя сам? – В дверь тихо постучались, напоминая, что время подходит к концу. – Две минуты, – крикнул Дмитрий конвоиру.

– Нет, отлупил его я. Он ее схватил и пошел на меня, грозясь убить. А я же фехтовальщик, по мне фиг попадешь. А потом я ее отнял и вдарил ему. Он заорал, что его убивают, набежали друзья, я стоял с монтировкой в руках, они вызвали скорую и ментов, и вот я здесь.

– Так. Ситуация понятна. Приду послезавтра. Будем решать, как строить твою защиту. Тебе принести что-нибудь?

– Принесите, пожалуйста, книжку. Про Гулливера. Давно почитать хотел. – Дмитрий коротко кивнул, попрощался и вышел, чтобы через день вернуться.

========== Глава 2 ==========

По дороге домой заехал в “Буквоед” и в отделе книжек для детей купил красивое подарочное издание произведения Джонатана Свифта с картинками, пусть ребенок порадуется. Хотя, какой он ребенок, ему же девятнадцать, всего на девять лет младше самого Дмитрия.

Парень упорно не шел из головы. На завтра была назначена подача кассационной жалобы по другому делу, но думал он почему-то о Ники. И о том, какие мужчины тому нравятся. Перед сном, принимая душ в одиночестве, сегодня хотелось просто отдохнуть, не совершая постельных подвигов, вспоминал теплую кожу руки, ярко-синие, сначала прищуренные и напряженные, а, под конец встречи, доверчиво распахнутые глаза, светлые кудряшки, обрамляющие миловидное личико. Он хоть бреется? Представил хрупкое, но сильное и упругое тело без одежды, почувствовал, как напрягся член, вздрогнул и резко перекрыл горячую воду, обливаясь ледяной. Придумал тоже, о мальчике мечтать!

Эх, надо было звать Ленку, с ней ни одной посторонней мысли в голове никогда не бывает, профессионалка.

Уснуть сразу не получилось, зародившееся возбуждение требовало выхода. Снял трубку и позвонил-таки Ленке.

Пришло время новой встречи. Дмитрий предвкушал, как обрадуется парень книжке, почему-то хотелось, чтобы он и ему также обрадовался.

Снова проходная, снова комната свиданий. Наконец, привели Ники, необычные глаза которого ярко засияли при виде адвоката.

– Вы пришли! – радостно сказал мальчишка.

– Конечно, и книжку принес. Я договорился, тебе можно забрать ее с собой, охрана уже посмотрела. – И Дмитрий выложил на стол книгу. Ники ахнул.

– Спасибо! У меня никогда не было таких красивых книг, – сердце адвоката защемило от невыразимой нежности, бедного мальчика хотелось прижать к груди и унести домой, искупать, укутать в теплое одеяло, хорошенько накормить, одеть и причесать. А потом повалить на кровать и любить до разноцветных звезд перед глазами. Иногда Дмитрий сам себе поражался, видимо, сегодня был один из таких дней. Он откашлялся, пытаясь взять себя в руки.

– Давай начнем. Я кое-что выяснил по твоему делу, уже встретился со свидетелями и, знаешь, есть кое-что обнадеживающее. Вот, смотри. Один из свидетелей признался, что потерпевший говорил, что хочет тебя и уже созрел применить для этого силу. – Дмитрий внимательно посмотрел на клиента. – Он сказал, что Федор, в принципе, мужик не злой, но уж очень упертый, и скандалы с мальчиками у него уже были…

– Спасибо вам! – Внезапно сказал Ники, накрывая его руку своей. – Смогу ли я вас когда-нибудь отблагодарить? Я на все готов. – Дмитрию горячая волна ударила в пах, тело первым отреагировало на слова, мозг запаздывал.

– Ну что ты, – сказал неуверенно как-то, – мне за твою защиту государство платит…

– Оно бы вам также платило, если бы и не делали ничего… А можно, я вас нарисую?

– Давай после суда об этом подумаем, – несколько резко ответил Дмитрий, которому и с места уже встать было стыдно, так раздуло ширинку. Ники так откровенно огорчился, что мужчина не выдержал:

– Конечно, нарисуешь, – парень улыбнулся, сияя вновь, вскочил с места, подбежал к Дмитрию, обнял за шею и смачно чмокнул в губы. Мужчина сидел, не шевелясь, пытаясь собрать в кучу разбежавшиеся в ужасе мысли и усмирить тело, потому как только развитой силой воли смог удержать себя от того, чтобы не наброситься на мальчишку. Он что, не понимает, как на него действует? Или понимает? И специально провоцирует? Кажется, он скоро начнет понимать несостоявшегося насильника, хотя, вряд ли Ники так себя с ним вел…

– Ники, сядь, пожалуйста, – сказал хрипло, – я так не о том думаю. – Молодой человек вновь занял свое место, Дмитрий вздохнул и продолжил:

– Завтра я планирую встретиться и поговорить с потерпевшим, послушаю, как он намерен вести себя в суде. Послезавтра снова приеду. Ты, главное, ничего не бойся. Все будет хорошо. У нас уже есть, что ему противопоставить. У меня складывается впечатление, что врачи неверно квалифицировали повреждения, по-моему, судить тебя должны по другой статье. Там же легкий вред здоровью, а не средний, отдам заключение на экспертизу. Поборемся. Плюс у тебя налицо превышение пределов необходимой обороны, ты же не на пустом месте на него с монтировкой набросился, а защищался. – Дмитрий встал, обошел стол, потрепал Ники по пушистым волосам, поражаясь их какой-то детской мягкости, собрался уже звать конвоира, но мальчишка перехватил его руку, крепко сжал и, поднеся к губам, начал покрывать поцелуями. Мужчина остолбенел, казалось, ничего эротичнее представить было нельзя, нежные губы скользили по ладони, ловкий язычок лизнул палец, Дмитрий, словно завороженный смотрел за движением языка, чувственных пухлых губ, представляя, как они касаются его в других местах. Глаза затуманились.

Мужчина поднял Ники со стула и крепко прижал к себе, обнимая. Шепнул:

– Все будет хорошо. Я тебя вытащу отсюда. Ты мне веришь? – Молодой человек кивнул и доверчиво положил голову на широкую грудь своего адвоката. Так и стояли. Дмитрий вдыхал чистый и свежий аромат юного тела, медленно сходя с ума от усиливающегося с каждым мгновением желания.

– Вы такой хороший, – тихо сказал Ники. – Я таких людей никогда еще не встречал. Такой красивый, сильный, я всю жизнь о таком мечтал. Так бы до самой смерти и стоял, прижавшись… – В горле образовался ком, и мужчина отчетливо понял, что хочет этого мальчика, и не только в свою постель. Мысль сначала напугала, а потом стало все равно. Какая разница, кто и что может подумать?

Он рукой приподнял подбородок Ники и нежно коснулся губами его губ, таких манящих и сладких. Мальчик приоткрыл рот, приглашая в увлекательное путешествие. Голова шла кругом. Дмитрий провел языком по нижней губе, втянул ее в рот, слегка посасывая, Ники застонал, а у него совсем тормоза сорвало. Обхватил обеими руками голову парня, углубил поцелуй, уже ничего вокруг не видя и не слыша, Ники обнял его за талию и прикрыл глаза.

– Да-а, – простонал тихонько, гладя спину.

– Маленький мой… – провел рукой по спине, сжал ягодицу, Ники подался вперед, ощущая животом сильнейшее, почти болезненное возбуждение Дмитрия.

– Я так хочу тебя в себе, – шепнул, прижимаясь всем телом, отдаваясь ласкам, не замечая, что впервые сказал ему “ты”…

К реальности вернул стук в дверь, ознаменовавший конец свидания.

– Послезавтра, малыш… Хорошо?

– Да. Я буду ждать. – Дмитрий с трудом оторвался от сладкого тела, разрывая объятия.

– До встречи…

– До послезавтра, любимый, – совсем тихо прошептал Ники, но Дмитрий все равно услышал. Редко кто покидал “кресты” с таким выражением лица…

Охранник удивленно проводил взглядом широко улыбающегося мужчину, подумав: “клад он там нашел, что ли?”, не зная, насколько прав. Дмитрий нашел клад!

========== Глава 3 ==========

Федор Степанович оказался противным старым пердуном и не вызвал никаких чувств, кроме презрения и брезгливости. Да уж, Дмитрий был уверен, что заигрывать с ним Ники бы никогда не стал. На предложение адвоката просто взять деньги и отказаться от обвинения, мерзко захихикал и сказал, что таких строптивых мальчишек надо наказывать. Молодой мужчина еле сдержался, чтобы не начать оглядываться в поисках монтировки. В целом, как казалось, ситуация складывалась в их пользу. Виновным Ники, скорее всего, признают, но от реального срока можно попробовать уйти, заменив его условным или штрафом.

Дмитрий заехал в магазин за лучшим коньяком, решив, что получасового свидания маловато для того, чем они собирались заняться, поэтому стоит его продлить хотя бы вдвое, купил презервативы и смазку и довольный поехал в изолятор.

Свидание разрешили, коньяк – отличная СКВ, везде берут, лучше, чем доллары. Он волновался, как в первый раз, хотя он и должен был быть, по сути, первым, первым с мальчиком, но также была уверенность, что все пройдет хорошо, ведь они друг другу более чем симпатичны.

Вновь Дмитрий сидел за тем же самым столом, ожидая Ники. Наконец, того привели, конвоир привычно спросил про наручники, тот попросил снять. Едва посторонний покинул комнату, Ники с разбегу запрыгнул Диме на руки, пылко покрывая поцелуями губы, нос, щеки, подбородок.

– Я так соскучился, – сказал тихо, смущаясь. Мужчина прижал к себе податливое тело.

– Я тоже, Ники. Я часы считал, представляешь?

– И я! И минуты! – Поцелуй кружил голову, заставляя забыть обо всем, обо всех, заставляя забыть, где должен был состояться их первый раз, эту казенную неприглядную обстановку. Сейчас ничего, кроме горячих губ, ласкающих нежных рук, прижимающихся друг к другу тел, не имело значение. Да взорвись атомная бомба, они и то бы не заметили, настолько были поглощены друг другом.

Дмитрий помог Ники освободиться от одежды, покрыл поцелуями лицо, шею, лизнул ключицы, опускаясь ниже и ниже, прикусил сосок. Парень застонал, перебирая волосы любимого.

– Позволь, я доставлю тебе удовольствие, – тихо попросил Ники.

– Но я уже получаю удовольствие, просто касаясь тебя…

– Я очень хочу…

– Конечно, мой маленький. Все, что хочешь…

Ники нежно улыбнулся, поцеловал Дмитрия, ловкие руки расстегивали пуговицы рубашки. Снятая рубашка полетела на стол, пальчики легли на пряжку, медленно расстегнули ремень, молния издала “вжик”, и брюки оказались на полу. Ники встал на колени, продолжая гладить ноги, ягодицы, живот, насколько мог дотянуться и посмотрел в лицо Дмитрию.

– Дима, можно? – Тот кивнул, задержав дыхание. Ники спустил трусы любимого до колен и провел руками по внутренней стороне бедер, несмело лизнул, Дмитрий дернулся, застонав, Ники, осмелев, взял головку в рот.

Мужчина прикрыл глаза, слегка запрокинул голову и отдался невероятным по силе ощущениям. Ники действовал умело, то подводил к черте, то отступал, заставляя тянуться за собой. Через некоторое время оторвался от своего увлекательного занятия, облизал губы и встал, выжидая. Дмитрий понял, что от него чего-то ждут, а чего?

– Малыш, ты мне сегодня помогай, хорошо? Понимаешь, для меня это своеобразный первый раз… я раньше с мальчиками не…

– Просто подготовь меня. Я уже хочу тебя, но еще не готов, давно ни с кем не был, – ласково ответил Ники. Знать бы еще, как… Дмитрий призвал на помощь весь свой опыт. И дошло, наконец, пазл сложился.

– Ники, обопрись руками о стол, пожалуйста. – Ники доверчиво повиновался. Как же его заводило такое послушание. Мужчина подошел сзади, провел ладонями по позвоночнику, бокам, ягодицам, какая же гладкая и нежная кожа у его мальчика, опустился на колени, как до этого Ники, провел языком между ягодиц, тронул колечко мышц и по реакции любовника понял, что все делает правильно. Стал лизать усерднее, в ответ послышались глухие стоны, Ники старался не кричать, чтобы охрана не подумала, что здесь кого-то убивают.

– Да-а-а… Хочу тебя, Дима, да-а… – шептал страстно.

– Сейчас?

– Сейчас!

Дмитрий вытащил из кармана так и оставшихся на полу брюк презерватив и смазку, надорвал упаковку, вскрывая, затем выдавил на пальцы смазку, обильно смазал натянутый презерватив, провел Ники между ягодиц и приставил головку к отверстию. Ники прогнулся в пояснице.

– Давай! – И Дмитрий начал медленное погружение в тесное отверстие. Вошел на всю длину и замер, тяжело дыша. Ники дернулся первым.

– Хочу чувствовать, как ты во мне двигаешься… – еще раз просить не пришлось.

Некоторое время спустя они сидели на полу, прямо на разбросанной одежде, и обнимались.

– Мне было очень хорошо, – прошептал Ники.

– Мне тоже. Я не сделал тебе больно?

– Нет, только приятно, – и открыто улыбнулся своему любимому, яркие глаза сияли. – Знаешь, я бы, наверное, даже согласился жить здесь, если бы ты приходил каждый день… – Дмитрий рассмеялся.

– Глупенький, есть условия гораздо комфортнее. Тебе понравится, я уверен. – Дмитрий решил, что после суда заберет Ники к себе и никуда никогда не отпустит. И никому не отдаст.

Необходимая оборона, вот на чем он будет настаивать. “Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия”.

Можно даже от превышения пределов уйти. В соответствии с уголовным кодексом не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения. Вот на этом Дмитрий и будет строить свою защиту.

Мужчина уверенно прошел в зал суда, за руку поздоровался с прокурором, кивнул судье. Женщина, отлично, она лучше оценит контраст между его ангелом и так называемым потерпевшим.

Встать. Суд идет.

И процесс начался. Быстро были решены все процедурные вопросы, его мальчик скромно тупил глазки, обращаясь к суду.

– Подсудимый, почему вы ударили потерпевшего монтировкой?

– Он собирался забить меня до смерти, ваша честь.

Ники держался молодцом. Симпатии судьи, стажеров, присутствовавших в зале, были на его стороне.

– Переходим к прениям сторон, – объявила судья.

– Скажите, потерпевший, ведь вас уже обвиняли в попытке изнасилования мальчика, но вы заплатили родителям, и те замяли дело, – скорее утверждал, чем спрашивал Дмитрий, хлестая вопросами. Федор Степанович сначала попытался врать, но только запутался, тем самым сведя на нет все свои показания.

– … прошу суд применить к подсудимому статью тридцать семь уголовного кодекса о необходимой обороне, признать невиновным и освободить из зала суда.

– Суд удаляется для вынесения приговора.

Встать. Суд идет.

– Оглашается приговор. Рассмотрев материалы дела, проведя дознание и выслушав прения сторон, суд приговорил, – Ники напрягся, Дмитрий сжал под столом его руку, ободряя, все будет в порядке, он чувствует. – Признать Авдеева Николая Сергеевича не виновным в преступлении, предусмотренной статьей 112 уголовного кодекса Российской Федерации и освободить из-под стражи в зале суда. Приговор может быть обжалован в течение десяти суток. – Было ясно, что никто ничего обжаловать не будет.

Ники счастливо улыбался, Дмитрий ликовал. Он всухую сделал этого противного дядьку, больше ни одна тварь не посмеет обидеть его мальчика. Когда первая волна эйфории схлынула, Ники неуверенно посмотрел на любимого. Что теперь?

Дмитрий обнял его, крепко прижал к груди и поцеловал в лоб.

– Ну что, победитель, домой?

– Домой?

– Ну да. Ты же меня соблазнил, и теперь, как честный человек, должен жить со мной. Поехали? Я уже холодильник продуктами набил и купил тебе банный халат. С первого дня мечтал тебя искупать и закутать в него.

Ники счастливо улыбнулся.

– Поехали!

========== Эпилог ==========

– Так, закрой глаза, левее, еще левее. Открывай. Вот. – И довольный Ники сдернул простыню с картины. – Ну как?

– Вот это да… – Искренне поразился Дмитрий. Сходство было потрясающим. – Только, любимый, я не уверен, что ей стоит висеть при входе…

– Тебе не понравилось? – Обиженно надул губки Ники.

– Это грандиозно, только я что-то не припомню, чтобы позировал тебе голым… Ники?

– А что я там не видел? Я запомнил и нарисовал. У тебя же потрясающее тело. Его нельзя прятать…

– Я не смогу показывать ее всем своим гостям. Я же не эксгибиционист…

– А давай повесим в гардеробную. А я еще одну нарисую. – Дмитрий рассмеялся и притянул к себе паренька, наполнившего его жизнь особым смыслом.

– Я люблю тебя, маленький мой. – Ники поднял сияющее лицо, синие глаза горели счастьем.

– Я тоже тебя люблю. Сильно-сильно!

Вот так здорово оказалось нарушить основной принцип адвокатской этики: никаких романов с клиентами.

КОНЕЦ!