Текст книги "I love you baby (СИ)"

Автор книги: ЛИНА-LINA

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Альфа обхватил ладонями голову Тома и поцеловал. Омега брыкался, пинался и пытался укусить, отпихнуть. А потом застонал и расслабился. Крис отстранился и прижался лбом ко лбу.

– Завтра я буду с тобой.

Том прищурился.

– Вот уж нет. Таким, как ты, в моей постели делать нечего.

– Я не врал.

– Да разумеется. Мало посмеялся?

Ответить Крис не успел.

– Мальчики, к столу.

Ужин проходил в тягостном молчании. Том дулся, Крис ухмылялся по одному ему известному поводу, родители недоумевали. Находиться рядом с альфой и не касаться его было настоящим испытанием в любой день, что уж говорить про канун течки. Кусок не лез в горло, член стоял, а в попе было даже уже не влажно, а по-настоящему мокро.

– Крис, ты ведь еще учишься? – спросил отец, стараясь хоть как-то разрядить обстановку. – На экономическом, если я ничего не путаю?

– Да, экономика организации. Летом защищаюсь. Но я уже вполне материально независим, – и подмигнул Тому. Тот презрительно сощурился и демонстративно отвернулся.

– Работаешь у отца? – продолжали допрос родители.

– Да.

– Машины чинишь? – ядовито прошипел Том.

– В том числе, – лучезарно, демонстрируя полный набор зубов, улыбнулся Крис. – Вы не будете возражать, если я стану ухаживать за вашим сыном? – обратился к родителям. Том ахнул. – Уверяю, намерения у меня самые серьезные.

Родители синхронно заулыбались. И закивали, как китайские болванчики.

– Все, – Том вскочил, швырнул на спинку стула тканевую салфетку. – Хватит с меня этого фарса, – и стремительно покинул столовую.

Хлопая дверью, услышал.

– Вы его простите, Крис, он сейчас эмоционально нестабилен. Такой период…

Дверью своей комнаты он хлопнул так, что задрожали стекла. Хотелось рвать и метать, хотелось впиться зубами в одну совершенно конкретную шею и вырвать кусок, хотелось рычать и кидаться на стены. А еще выскочить в ночь и долго-долго не возвращаться.

Ничего из этого Том, конечно, не сделал. Вожделенной шеи рядом не наблюдалось, от стен на теле остались бы синяки, да и радовать окрестных альф одиноким течным омегой, гуляющим по ночам, тоже как-то не хотелось – не дурак же он. Можно было, конечно, порычать…

В итоге Том взял со стола альбом, стаканчик с карандашами и, подтянув повыше подушку, чтобы было удобнее сидеть, бухнулся на кровать. Казалось, бессмысленно водил простым карандашом по альбомному листу, однако совсем скоро с рисунка на него стали пристально смотреть выразительные даже в карандаше до боли знакомые глаза. Том отшвырнул альбом, разделся и забрался под одеяло.

Чтобы проснуться через три часа от жара в паху и заднем проходе, от затрудненного, со свистом дыхания, от жажды…

========== Глава 5 At long last love has arrived ==========

Каких бы высот ни достигли новейшие технологии, самым верным, простым и приятным методом воспроизводства человечества всегда будет метод тыка…

Том откинул одеяло и сел. Включил ночник и потер руками лицо – начиналось то, чего он так боялся. Дрожа, поднялся с постели, накинул халат и, тихонько приоткрыв дверь, вышел в коридор. Сильно хотелось пить.

Графин с водой подрагивал в руке, стекло стучало о стекло, и только каким-то чудом он не опрокинул стакан. Дрожала, казалось, каждая мышца, вибрировал каждый нерв. Том тяжело вздохнул и осушил стакан полностью. Посмотрел на блистер с противозачаточными, покрутил в руках и отложил на полку – он переживет эту течку без посторонней помощи.

В гостиной было тихо и темно, только в свете уличного фонаря загадочно переливались елочные игрушки. Дом спал.

Том вернулся в спальню, скинул халат на спинку стула и снова лег в кровать. Но сон не шел. Дыхание вырывалось из легких со свистом, словно омегу одолевал бронхит, лоб покрылся испариной, а возбужденный член прижался к животу. Том сжал плоть рукой. Вверх-вниз, вдох-выдох. Согнул ноги в коленях и коснулся пальцем входа – горячо, влажно. Стеночки набухли, мышцы расслабились, и палец легко вошел до второй фаланги.

Том зажмурился и закусил губу, ритмично двигая обеими руками.

Долгожданная разрядка подарила лишь кратковременное облегчение. А потом Тома скрутило так, что захотелось содрать с себя ставшую сверхчувствительной кожу, выть и тереться членом о простыни, запихать себе в зад что-нибудь большое и подвижное. А лучше всего – потерять сознание и забыться.

Том тихо поскуливал и засовывал в мокрое от смазки отверстие уже четыре пальца – не помогало. На темно-синей простыне оставались белесые разводы, в комнате пахло сексом, спермой и омегой в течке.

– Тихо, детка. Все хорошо, – на лоб положили что-то холодное. Том резко распахнул глаза.

– Мама…

– Да, сынок. Попить дать?

Том кивнул, густо заливаясь краской. Покраснели даже уши и шея – перед матерью было очень стыдно.

– Совсем плохо? – она присела на край кровати.

– Совсем, – прохрипел Том. – Прости.

– Дурачок, – печально улыбнулась мать. – За что прощать?

Тяжелый вздох.

– Мне остаться?

– Да… – присутствие матери помогло немножко отвлечься.

Женщина взяла прохладное влажное полотенце, обтерла лицо, шею, плечи.

– Я консультировалась с доктором, – начала несмело. – По поводу тебя. Все-таки омег в нашей семье уже три поколения не было… доктор сказал, что секс облегчает течку.

Если бы можно было краснеть гуще, Том бы обязательно покраснел. Мать смущенно продолжила.

– Более того, доктор сказал, что пары этого даже ждут. Не только ради детишек, но и просто ради удовольствия. Потому что все ощущения обостряются, увеличивается выносливость…

– Мама… я не могу это слушать, – на выдохе прошептал Том.

– К чему я? – мать прополоскала в тазу полотенце. – Может, Криса позвать?

Том застонал и демонстративно укрылся одеялом с головой. Долго, впрочем, так не просидел – любой контакт с кожей заставлял дрожать.

Женщина подошла к окну.

– Он сидит на нашем крыльце.

– Что? – Том замер с открытым ртом.

– А ты думал. Странно только, что он сидит там один.

Том глупо хлопал глазами.

– В твою первую течку несколько альф драку на газоне устроили. Хотя, Крис ясно дал понять, что хочет тебя и никому не отдаст, потому, наверное, никто и не суется.

Том закрыл лицо руками – его сдержанная, добрая и очень интеллигентная мать иногда поражала неожиданным подбором выражений. Вот как сейчас.

– Томми… если будет совсем плохо…

А Том знал, что вполне может быть «совсем плохо» – просто годами подавляемое вырвется наружу, словно ураган, сметая все на своем пути.

– Мам, я скажу. А он там что, всю ночь будет сидеть? – Не то, чтобы Тому было очень жалко альфу, но конец декабря – не самое теплое время.

– Всю неделю.

– Ох…

Мать подошла, невесомо поцеловала в мокрый лоб.

– Попробуй поспать.

Поспать не получилось.

Сбывался его самый страшный кошмар. К утру Том уже мало что соображал, метался по постели, искусанные губы кровили, все тело зудело. И с каждым часом становилось только хуже. Похоже, его сущность решила отомстить за годы пренебрежения. Мысль позвать Криса уже не казалась настолько абсурдной. Но сам омега никогда бы на это не решился.

К вечеру поднялась температура. А кости ломило так, словно по ним проехался асфальтоукладчик. Том начал бредить.

– Крис, он запретил вас звать. Но ему очень плохо, – Том замер и прислушался.

– Я спрошу у него сам, хорошо? – Крис? Нет, точно кажется.

– Хорошо.

Мужчина распахнул дверь и в несколько шагов пересек комнату, встал рядом с кроватью. Замер, вздохнул и потянулся к пряжке на штанах.

– Том… да?

– Хам? – голос был совсем слабый.

Крис быстро разделся.

– Все будет хорошо, – шепнул, ложась рядом.

– Хам… я…

– Я все знаю. Иди ко мне.

И Том пошел.

– Доверься мне.

И Том доверился.

Позволил Крису поцеловать себя, сначала медленно, потом все более и более страстно, позволил чужим рукам касаться себя везде, выгибался, подставляясь под ласку, стонал, умоляя взять, царапался и кусался.

– Том… – представляя себе их первую близость, Крис фантазировал, как не торопясь оближет любовника, как найдет каждую эрогенную зону, как заставит кричать и умолять, как возьмет – нежно и неторопливо. В реальности все получилось немного иначе. Том умолял, но ни о какой неторопливости не могло быть и речи. Наоборот.

Крис лизнул набухший сосок, втянул его в рот, и Том моментально отозвался глухим стоном и стиснул ладонями голову, притягивая к себе еще ближе. Рука накрыла сочащийся смазкой член, и омега стал лихорадочно толкаться в кулак, хватая воздух открытым ртом.

– Пожалуйста… – тихий шепот.

– Сейчас, Томми, разведи ножки, – Крис встал на колени между длинных ног и тронул пальцем отверстие – выделявшаяся смазка, казалось, заливала простыни. Том шумно выдохнул. – Давай, подтяни коленки, раскройся, – бешено прошептал Крис.

Только не торопиться, только не порвать, молился про себя, понимая, что еще секунда, и самоконтроль скажет ему «до свидания». Том согнул ноги в коленях и, обхватив их руками, подтянул к груди, разводя их еще шире, бесстыже раскрываясь. Крис перенес вес на руки и медленно вошел.

– А-ах…

– Да, малыш, так, – Крис остановился и уткнулся омеге в шею, переводя дыхание. Перед глазами все плыло и пылало. Но как же было хорошо!

Омега под ним застонал и подался бедрами навстречу. И Крис сорвался.

Том потерялся в ощущениях, потерялся во времени и пространстве – не существовало больше Тома и Криса, не было спальни и кровати, была лишь неутолимая животная страсть, нашедшая, наконец-то, выход. Том не знал, сколько времени прошло – час, день? Да и имело ли это хоть какое-то значение? Наверное, нет.

– Ляг на живот, – скомандовал спустя вечность Крис. Том безропотно повернулся, приподнял зад.

– Да-а…

То, что творил с ним Крис, было феерично. И Том стонал и подмахивал, позволяя делать с собой все, что было угодно альфе.

Крис с силой сжал зубы и повернул Тома на бок. Ничего не соображавший от долгого оглушающего оргазма омега позволил крутить себя, как куклу. Крис обнял Тома за талию, прижал к себе и расслабился, почувствовав, как растет узел. Дальше от него ничего не зависело. Через полчаса можно будет принять душ и позавтракать. А потом все начнется сначала. И, говоря откровенно, Крис не мог сказать, что ему это не нравилось.

Том отдышался и попытался вырваться, вытолкнуть из себя чужую набухшую плоть.

– Т-шшшш, ты мне член оторвешь, – и сжал еще крепче. – Полежи немножко.

Том уткнулся лбом в подушку и затих.

Медленно наваливалось осознание произошедшего.

========== Глава 6 And I thank God I’m alive ==========

Есть люди, которые умом создают себе сердце, другие – сердцем создают себе ум: последние успевают больше первых, потому что в чувстве гораздо больше разума, чем в разуме чувств (П.Я. Чаадаев)

.

– Пойдем в душ? – Крис уткнулся носом за Томовым ухом. – Ты как?

– Иди первым, – спокойно ответил Том. Не знал альфа, как тяжело ему далось это видимое спокойствие.

Крис натянул джинсы на голое тело, взял футболку и вышел в коридор. Том проводил его взглядом – мужчина качнулся у двери, тоже вымотался.

Устало потянулся, чувствуя блаженную негу во всем теле. Ничего не чесалось и не зудело. Да, он знал, что желание скоро вернется, но сейчас… как же хорошо было сейчас. Первым порывом было поблагодарить Криса за участие и выпроводить, после пришло понимание, что течка еще не закончилась, и его еще скрутит, если рядом не будет альфы. Все-таки, что ни говори, а с его приходом стало гораздо легче. Но стыдно… сейчас, когда эйфория немножко спала, Тому стало ужасно стыдно – он вел себя, как животное, похотливое животное. Злился ли он на Криса? Нет… у того были инстинкты, вполне логичные и оправданные реакции, естественное, заложенное природой желание свободного альфы совокупиться со свободным омегой, пометить, сделать своим. Это нормально. А вот себя Том ненавидел за слабость, за глупость. Он читал, что постоянное подавление сущности может вылиться в бесплодие и ряд заболеваний, в том числе и нервных. И за то, что он не подавил эту течку, организм, вполне возможно, еще скажет ему спасибо.

Главное, чтобы эта неделя не нанесла непоправимого ущерба. Том на секунду замер, охнул и со стоном уткнулся носом в подушку. Не нужны ему противозачаточные? Сам справится, да? И это во время марафона на пике фертильности… поразительная беспечность!

В дверь постучали. Том укрылся одеялом и разрешил войти.

– Доброе утро, – мать несла в руках стопку постельного белья. – Как себя чувствуешь? – Том покраснел.

– Гораздо лучше. Мам, мне так стыдно…

– Глупости, – твердо сказала мать. – Я рада, что ты согласился принять помощь.

Том вздрогнул: в том состоянии он был готов принять помощь от кого угодно. Как тогда, в общежитии… там не было любви, не было симпатии, элементарного уважения тоже не было – ничего из того, на чем строятся отношения. Было лишь сводящее с ума всепоглощающее желание, ничего общего не имевшее с означенными чувствами. Желание, которое, объективно говоря, мог удовлетворить любой свободный альфа. Изменилось ли что-то сейчас? Только то, что у них с Хамом все-таки была пара свиданий. И Том симпатизировал ему в глубине души, хоть и боялся себе в этом признаться.

– Ванная свободна, – крикнул из коридора Крис.

Том встал и накинул халат.

– Я вам завтрак оставила. Омлет, тосты, кофе в кофеварке – все, как ты любишь.

– Спасибо, мам.

– Сынок… – мать смотрела виновато. – Прости меня…

Том замер.

– Ты запретил его звать, но… ты так страдал.

Том обнял мать, поцеловал в макушку.

– Все в порядке, я не обижаюсь.

– Просто… доктор сказал, что у омеги может случиться нервный срыв. Что последствия могут быть необратимы, ты столько времени на таблетках… Я испугалась. Ты метался, бредил. Прости.

– Все хорошо. Ты поступила правильно.

Мать печально улыбнулась – подкладывать сына под чужака было очень больно, хоть и необходимо для него самого. Она была противна сама себе, чувствуя себя предательницей, пошедшей по пути наименьшего сопротивления ради собственного спокойствия.

Мать перестелила постель, открыла окна, чтобы хоть немножко выветрился стойкий запах вязки. Скрестила пальцы и зажмурилась – хоть бы у ее ребенка все сложилось.

Том быстро ополоснулся и побежал в кухню – следующий виток мог наступить в любой момент, надо было успеть принять таблетки и хотя бы кофе выпить. Крис сидел за столом и с видимым удовольствием поглощал омлет. Увидев Тома, широко улыбнулся.

– Я уже собирался нести тебе завтрак в постель, – Том подошел к плите, снял крышку со сковородки. М-да….

– Да уж, если к концу твоей трапезы здесь осталось бы хоть что-нибудь съедобное.

– Ну, я проголодался, – без тени раскаяния ответил Крис. – Все-таки, знаешь, выматывает…

– Я тебя вообще-то не звал, – резко ответил Том. – Не нравлюсь – вали отсюда.

Крис фыркнул.

– Не нравился бы – давно бы свалил. Но теперь ты мой, я за тебя отвечаю.

Том лишь презрительно фыркнул и демонстративно повернулся спиной. Придумал ерунду! Его он… да ничего подобного! Однако по телу разлилось приятное тепло, член слабо дернулся, как от ласки. Да когда же это кончится!

Том налил себе кофе, намазал тосты джемом и подошел к полке. Та была пуста.

– Крис?

– М-м? Твоя мама отлично готовит, – сообщил тот, в одиночку доедая приготовленный на двоих омлет.

– Ты не видел здесь таблетки?

– Не-а.

Накатила паника. Где же они?

– Что за таблетки-то?

– Противозачаточные, – буркнул Том, осматривая полку за полкой. Резко повернулся и посмотрел Крису в глаза. – Испугался? – тот сидел, ошарашенный, даже жевать перестал.

– Нет, не испугался, – ответил, медленно проговаривая слова. – Просто рано, нет? Но если будет, я не отказываюсь. Я только рад.

– Не будет, – сквозь зубы процедил Том. Крис внезапно вскочил с места, схватил Тома за запястья и притянул к себе. Синие глаза бешено сверкали.

– Ты ничего с ним не сделаешь! – толкнул омегу к стене. – Ты понял меня? – от запаха разъяренного альфы у Тома подогнулись колени, и он бы, наверное, упал, если бы Крис не держал. – Понял?

Том кивнул.

– Я бы не смог убить своего ребенка, – ответил тихо. – Помоги найти таблетки.

Крис провел носом по щеке Тома, лизнул ушную раковину.

– Может, к черту их, – зашептал страстно. Том растекался лужицей от голоса, от прикосновений, внутри вновь тугой спиралью закручивалось желание.

Он резко выдохнул и оттолкнул альфу.

– Хам, ищи таблетки. Мне еще поесть надо успеть.

Крис не без труда оторвался от такого желанного омеги и окинул взглядом полки.

– Они? – протянул Тому блистер.

– Да-а, – выдохнул с облегчением тот.

– Мысль иметь от меня ребенка так тебе противна? – хмыкнул, но шутливый тон никак не вязался с тяжелым испытующим взглядом.

– Я не хочу связывать свою жизнь с тем, кого не знаю, – ответил Том, устраиваясь на стуле. Зад саднило. – С тем, кто начал отношения с вранья.

– Да не врал я! Малыш…

– Хам, – Том сделал глоток кофе. – Я не малыш. А также не котик, не зайчик и не рыбка. Я Том. У меня не ножки, не коленочки и не губки.

Том в полной тишине допил кофе.

– Ладно, я понял, – ответил Крис. – Ты идешь, Том?

Том выпил на всякий случай двойную дозу таблеток и поднялся. Тело окатило жаром. Началось…

Крис обернулся и, подхватив омегу на руки, понес в спальню.

Это были странные дни для Тома. В нем словно одновременно жили два абсолютно разных человека. Первый – тот самый Том, каким он себя считал – умный, рассудительный, язвительный. Правда, эта сторона его сущности проявлялась всего на несколько часов в сутки. Второй же – сексуально озабоченный и очень чувственный молодой мужчина, которому чужды стеснительность и зажатость. Который готов на все ради удовольствия. Такого себя Том не знал и боялся. Потому что не знал, как себя вести и не умел контролировать.

Однако все – и хорошее, и плохое – рано или поздно заканчивается. Так и Том, проснувшись первого января, почувствовал себя «Томом номер один». Крис тихо сопел в ухо, его тяжелая рука прижимала Тома к постели, не давая пошевелиться. Омега взял ее обеими руками и переложил рядом, тихо поднялся, накинул халат и пошел к выходу.

– Ты куда? – сонно спросил Крис.

– Спи. Рано еще.

Крис растянулся на постели, занимая собой все пространство и, всхрапнув, замер. Том постоял минуту, рассматривая любовника. Красив, отлично сложен, дети от него и в самом деле получились бы замечательные, особенно если сочетали бы внешность Криса и интеллект Тома. Он мысленно отвесил себе подзатыльник и спустился в кухню.

Вот и все.

Как же приятно было в одиночестве выпить кофе, посмотреть новости, почитать поздравления от коллег и приятелей. Как же приятно было вновь все держать под контролем.

Теперь нужно было придумать, как выпроводить Криса. Его намеки на совместное будущее Тома не вдохновляли. Тело телом, но у него, к счастью, еще и голова в наличии.

========== Глава 7 Pardon the way that I stare ==========

Мы выбираем не случайно друг друга… Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании. Сначала мы рисуем человека в своём воображении и только потом встречаем его в реальной жизни (Зигмунд Фрейд).

Спустя несколько часов Том вновь сидел за тем же кухонным столом. Теперь не один.

– Хам, пойми…

– Не понимаю.

Том вздохнул.

– Хам… Крис, я не могу вот так сразу изменить свою жизнь.

– Почему? – разговор слепого с глухим какой-то.

– Потому что у меня отлаженный быт, работа… студенты, докторская.

– Все равно не понимаю, – нахмурился Крис.

– Ты предлагаешь жить вместе. А я не могу.

– Да почему?

– Потому что совсем тебя не знаю. Я никогда не начинал отношения с постели. То, что между нами произошло в эти дни, было… феерично, но…

– Я рад, что тебе понравилось, – перебил Крис, довольно ухмыляясь. – И, когда мы будем жить вместе, сможем спать вместе каждую ночь, – это было, конечно, заманчиво.

– Нет, – выдохнул Том.

– То есть я тебе все еще не подхожу? – спросил серьезно. С губ уже почти сорвалось громкое «да», но что-то помешало произнести слово, которое могло перечеркнуть для них будущее.

– Я слишком мало тебя знаю, чтобы делать такие выводы, – дипломатично выкрутился Том.

– Отлично, – Крис хлопнул ладонями по столу. Отодвинулся и встал. – Я все понял.

И, не говоря больше ни слова, пошел на выход.

– Крис? – Том подскочил.

– Я все понял, Том, – повторил. Через несколько секунд глухо хлопнула входная дверь.

Том медленно и осторожно опустился на стул и закрыл лицо ладонями. Не совершил ли он только что ошибку, о которой будет жалеть всю жизнь?

Он пробыл у родителей еще несколько дней, но, лишь вернувшись к себе, в свою холостяцкую маленькую квартирку, осознал, насколько соскучился по одиночеству. Однако эйфория от привычного ритма жизни улетучилась спустя неделю. Том отчаянно скучал. По альфе. Тот мерещился ему везде – на улице, в университете, в кофейне, где Том обедал и читал. А еще у него изменился запах – не сильно и не резко, но тело без парфюма, который почему-то стал вызывать тошноту, пахло иначе. И Тому казалось, что он пахнет альфой, своим альфой. Прятать запах почему-то не хотелось.

Он ловил на себе заинтересованные взгляды, но ни один альфа к нему так и не подошел. Словно кто-то закутал его в покрывало, накрыл прозрачным куполом, даровавшим неприкосновенность. И Том знал, кто.

Он все сделал правильно, убеждал себя. Увы, с каждым днем обманываться становилось все сложнее.

К концу третьей недели Том перестал ждать. Теперь все пережитые за это время эмоции казались смешными – сначала он боялся встречи и надеялся, что альфа не придет, постепенно желание не видеть сменилось надеждой на встречу, которая переросла в настоящую потребность. И Том уже готов был отдать что угодно, чтобы вновь утонуть в синих глазах. Но Крис не появлялся. Одинокими зимними ночами, лежа в постели, он вспоминал… и жалел, что так просто отпустил. Да что там отпустил – фактически прогнал.

Чудо случилось, как это бывает, внезапно. Том закончил работу, собрался и, не торопясь, пошел домой. Легкий морозец румянил щеки, снег отражал свет фонарей, придавая городу сказочный вид.

– Привет, – раздалось над ухом. Том едва не подпрыгнул. Повернулся резко.

– Привет, – а глаза у Криса и вправду такие синие, как Том запомнил.

– Ты иди, как шел. Я рядом пойду, – омега кивнул. – Меня зовут Крис. Мне двадцать три, и я альфа, – Том остановился. – Иди. А я буду говорить.

Том хлопал ресницами, не скрывая удивления. Первым порывом было броситься на шею, уткнуться носом за ухом, вдохнуть неповторимый аромат альфы, своего альфы. Сейчас, стоя посреди тротуара, Том смог себе признаться, что счастлив, по-настоящему счастлив вновь видеть Криса. Но тот сделал шаг назад, ясно давая понять, что обниматься не собирается.

– Иди, Том, – и Том, не сумев сдержать разочарованного вздоха, пошел. – У меня два отца, – Крис тепло улыбнулся. – Крейг – альфа, он управляет сетью станций постгарантийного обслуживания автомобилей. Я ему помогаю. Леони – омега, – в голосе Криса слышалась такая любовь, что Том невольно позавидовал его родителям. – На самом деле, что бы там не думал Крейг, главный у нас – Леони. Он практикующий врач, а еще преподает в медицинском университете. У меня два брата, – Том слушал, затаив дыхание. – Старший, Люк – омега, он педиатр, но сейчас сидит дома с маленьким сыном, а младший – Лиам – альфа, он еще школьник. Правда, такой кривляка, что родители уверены в его светлом актерском будущем, – Том не удержался и хмыкнул. – В июне я защищаю диплом.

Вот так, незаметно, они дошли до подъезда Тома. Крис рассказывал о своей семье, о себе, и Том с упоением слушал, неприкрыто наслаждаясь его обществом. И таким правильным казалось идти рядом, быть вместе. Крис оказался отличным рассказчиком. А Том – благодарным слушателем.

Перед входом в подъезд Крис остановился. Стоял и смотрел чуть прищурившись.

– Я скучал, – тихо сказал Том.

Крис подошел вплотную, на мгновение коснулся губами Томовых губ и сразу отстранился.

– Я тоже. Тогда до завтра.

– Ты не зайдешь разве?

Крис улыбнулся.

– До завтра, Том.

Том, казалось, совсем перестал что-либо понимать. Но никак не мог перестать думать. Нравился ли ему такой Крис? Однозначно. Хотя, если бы Том не боялся сказать себе правду, понял бы, что нагловатым и самоуверенным он ему тоже нравился. Да, Крис был совершенно не похож на партнера его мечты. Но являлось ли это в конечном итоге недостатком?

Следующей встречи Том ждал. Пожалуй, Крис при всем желании не смог бы заинтриговать его больше.

– Сегодня ветрено. Как насчет кофе? – спросил Том, убежденный, что альфа попытается напроситься в гости. Том еще не был уверен на сто процентов, но вероятность, что не откажет, была велика.

– Я видел где-то здесь кофейню, – отозвался Крис.

– И там подают совершенно фантастический латте, – стараясь скрыть разочарование, ответил Том.

========== Глава 8 There’s nothing else to compare ==========

…когда бесконечное «почему» превращается наконец в определенное «ты»… (Эрих Мария Ремарк «Триумфальная арка»).

Почти две недели они виделись ежедневно. Том с головой ушел в необычные отношения, жил от свидания к свиданию. Свидания проходили практически по одному сценарию – Крис встречал его с работы и провожал до дома, иногда они сидели в кофейне напротив университета. И все. Альфа ни на чем не настаивал, в душу не лез, рук не распускал. Крис за ним… ухаживал. Словно они только познакомились. Как-то раз принес цветы, на следующий день – конфеты, потом – книгу по истории, которую Том на днях разглядывал в витрине, но из-за высокой цены отложил покупку до зарплаты.

Том каждый раз смущался и пытался отказаться, однако с Крисом это не проходило. И цветы стояли в вазе на его прикроватной тумбочке, ополовиненная коробка с конфетами поселилась там же, а с книгой Том спал, выделив ей почетное место на соседней подушке.

– А я ведь за тебя дрался, – сидя напротив с чашкой сладкого капучино, сказал Крис.

– Как? – Том непонимающе моргнул.

– Мне было лет четырнадцать или пятнадцать вроде. Мы с родителями приехали в гости. Люк тогда признался, что нашел альфу, и мы наносили его семье ответный визит. Твой запах меня даже с соседней улицы звал.

– Не бывает такого, – краснея и смущаясь, ответил Том.

– А как иначе объяснить, что я в абсолютно незнакомом месте пришел именно к твоему дому? Отлупили меня тогда знатно, – хмыкнул.

– Отлупили? – шокировано переспросил Том.

– Ага. Думаешь, я там один сидел? Ты оказался очень востребованным мальчиком…

Том закашлялся.

– Ты очень красивый, Том.

– Глупости… – казалось, покраснеть еще больше было просто невозможно. Но Том покраснел. Крис робко накрыл его ладонь своей.

– И умный.

Том, не моргая, смотрел на переплетенные пальцы. От ладони исходило покалывающее тепло.

– Ты мне нравишься, – Крис поднес вторую ладонь к лицу и большим пальцем провел по верхней губе. – Пенка молочная, – сказал хрипло.

Том, казалось, забыл, как дышать. Приоткрыл рот и лизнул палец. Крис шумно выдохнул. Горячая волна ударила в пах. Казалось бы, после всего, что между ними было, такая простая и безыскусная ласка не должна была никак на них повлиять. Но произвела эффект разорвавшейся бомбы.

– Ох, Том…

– Ты мне тоже нравишься…

Снег валил крупными хлопьями, лез за шиворот, хрустел под ногами – белый, пушистый, липкий. Они вновь шли рядом, только в этот раз Том не стал, как обычно, прятать руки в карманах зимнего пальто. Он уверенно взял Криса за руку и широко улыбнулся, почувствовав крепкое ответное пожатие.

– Как получилось, что ты пришел к моим родителям?

– Так у меня же брат живет на соседней улице, – тепло улыбнулся альфа. – И маленький племянник. Мы пошли гулять с ребенком, и я увидел твой дом. Ностальгия одолела.

Том рассмеялся.

– По побоям?

– Ну да, тебя-то я тогда и не видел еще. Твоя мама убирала снег. Мы поздоровались…

– Ясно. Вы поздоровались, а у мамы дефицит общения…

– Да, ей так понравился мелкий…

Что она тем же вечером отчетливо намекнула на свое желание иметь внуков. И возжелала познакомить его с Крисом. Том усмехнулся.

– Крис, я хочу, чтобы ты зашел…

– Уютно у тебя, – Крис прошел в гостиную, сел на диван и взял в руку пульт от телевизора. – О, сейчас же футбол начнется.

– Ты любишь футбол? – крикнул Том с кухни.

– Люблю. На стадионе оно, конечно, веселее, но и так неплохо. А пиво у тебя есть?

– Пиво? – улыбка с лица Тома медленно сползала, действительность вновь стучала в дверь. Кажется, зря он себе столько всего напридумывал. – И часто ты так, с пивом у телевизора? – спросил, держа на подносе две чашки с ароматным черным чаем. От чашек шел пар.

– Нет, конечно, – Том с облегчением вздохнул. – Лучше на стадионе. Я тебя как-нибудь с собой возьму. Только не зимой – отморозишь себе еще что-нибудь важное.

– А если ты себе отморозишь? – Том поставил поднос на журнальный столик. Громко. Чашки зазвенели, качнулись, но устояли.

Крис хохотнул.

– Мне детей не вынашивать! – посмотрел на фарфоровые чашечки, сахарницу, сливочник, аккуратно расправленные салфетки… – Так пива, я так понял, нет?

– Нет. Пиво вредно.

– Да от него волосы блестят! – кинулся на защиту любимого напитка альфа.

– Это при наружном применении, вообще-то.

– Да? – Том прикрыл глаза ладонью.

– Боже мой… – и рассмеялся.

Крис притворно тяжело вздохнул.

– Зря я про пиво раскололся, да?

Том кивнул.

– И оперу я, оказывается, ненавижу…

– Крис… – начал Том.

– Зато я верный и надежный. И я готов терпеть твою оперу. Раз в полгода. И пиво буду пить не чаще раза в неделю.

– Крис… – Том подошел вплотную, нос сидящего альфы уперся ему в живот. – Не думай об опере и пиве.

– Почему?

– Неважно это…

Крис усадил омегу к себе на колени.

– А что важно?

– Мы.

Том обхватил руками голову Криса, притянул к себе и скользнул языком по губам. Крис страстно ответил, крупные ладони оглаживали бока, спину, шею, касались ремня на брюках, перемещались на живот, гладили грудь, легонько царапали соски. Том ерзал, подставляясь под ласку, стонал Крису в рот. Пряжка ремня оказалась расстегнута, горячие ладони, забравшись за пояс, мяли ягодицы, палец смело коснулся входа, и Том томно двинул задницей, пытаясь насадиться на него.

– Хочу… – прошептал исступленно. – Плевать, что потом. Хочу… сейчас…

Зрачок, казалось, поглотил радужку, зацелованные губы алели. Крис тяжело вздохнул и ссадил с себя омегу, заставив того подняться.

– Нет.

– Нет? – так Тома еще никто никогда не удивлял. – Ты ведь шутишь?

Крис покачал головой. Его тоже мелко трясло от возбуждения, но голос был тверд.

– Не шучу. Ты мне нужен не на одну ночь. Ты мне нужен навсегда. Позвони мне, когда решишься.

Том стоял, раскрыв рот, не в силах произнести ни слова. А Крис мягко поцеловал его и вышел. Хлопнула дверь.

– Навсегда? – удивленно и как-то жалобно пробормотал Том.

========== Глава 9 The sight of you leaves me weak ==========