Текст книги "Отвергнутая (СИ)"
Автор книги: Лилянка Солнышко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
– Ты меня обнюхиваешь? – Стайлз более, чем удивлена. И растеряна. И вообще не знает, что лучше делать в такой ситуации.
Питер целует её в висок и распрямляется, взъерошивая ей волосы.
– Сделай тест.
– Что? – Стайлз встрепенулась, резко оборачиваясь.
Они оба знали, что она должна была забеременеть, но не стремились это проверить. А сейчас…
– У меня что, что-то с запахом? Разве я оборотень, чтобы у меня что-то менялось? То есть…
– Сделай тест, сама увидишь, – но Хейл говорит с такой уверенностью, будто да, Стайлз уже в положении.
– Божечки, – Хейл прижимает руки к животу и опускает голову. Это немного сбивает с толку.
То есть она ожидала своей беременности и даже ожидала забеременеть в первую брачную ночь, но… но пока они не говорили о ребёнке, этого волнения и озадаченности не было.
– Тест, – говорит самой себе Стайлз и вскакивает на ноги.
Нужно привести себя в более-менее нормальный вид, а потом сходить в ближайшую аптеку и купить тест. Почему она не купила его сразу?
– Божечки, божечки, – это состояние полностью захватило Хейл и она стала невероятно растерянной, забыв даже расчесаться перед тем, как выйти на улицу.
К счастью, что не забыла взять деньги, телефон и…
– Ключи, – простонала она, когда дверь позади хлопнула. Вот ведь дура! – Ладно, сперва тест.
В аптеке на неё смотрели как на умалишённую, потому что Стайлз запиналась и не знала, какой тест купить лучше, их оказывается, целая куча разновидностей! Да зачем их столько-то? Неужели одного недостаточно?
Выходя с покупкой из аптеки, Хейл не знала, куда деваться. Вызванивать Питера не хотелось, он точно высмеет её, особенно если увидеть в таком виде. А ещё нужно сделать тест и уже знать точно. К отцу домой она заявиться точно не могла, потому что он на работе, а ключи, все ключи она оставила дома. Стайлз прямиком направилась в участок.
– Стилински, – Пэрриш был первым, кто увидел её, даже позабыв, что у неё теперь другая фамилия. – Твой муж… он что-то сделал?
– Что? – Стайлз даже встрепенулась. – Нет конечно, что ты такое несёшь?
– Но ты… – он был растерян видеть её такой.
– Я воспользуюсь уборной, – улыбнулась ему девушка и поспешила в женский туалет. Лишь бы папа не увидел её такой, нужно будет где-нибудь раздобыть расчёску.
Прочитав инструкцию на коробочке к тесту, Стайлз сделала всё как надо и осталась сидеть на унитазе в ожидании результата. Не то, чтобы туалетная комната была хорошим местом для того, чтобы узнать результат, но тут было хоть какое-то уединение.
Поглядывая на время, Хейл нервничала всё сильнее. Она ведь итак знает результат, зачем какие-то проверки? Но разве это не самое большое доказательство того, что в ней зародилась крошечная жизнь? Она молодец! Ладно, Питер тоже неплохо! Они оба молодцы!
– Всё, – выдохнула Хейл и посмотрела на тест, тихо шепча под нос: – Две полоски…
Она взвизгнула, подпрыгивая, достала телефон и быстро набрала «Поздравляю, ты станешь папочкой!» и, сфотографировав тест, отправила мужу. Пусть Питер тоже порадуется. Он же порадуется? Они ведь как-то не обсуждали, хочет ли он детей. Стайлз точно знала, что хотела, а Питер?
Выскочив из туалета и, направляясь к кабинету отца, она столкнулась с Пэрришем.
– Где шериф? – она не могла сдержать эту рвущуюся наружу радость.
– У себя в кабинете, – тут же ответил Джордан, отстраняясь от Стайлз. Она была слишком возбуждённой и он всё ещё помнил её пьяный бунт, поэтому и не хотел с ней никак контактировать.
Стайлз тут же помчалась к родителю. Этой новостью хотелось поделиться со всем миром. Она влетела в кабинет без стука, к счастью, отец был один, хотя ей было бы всё равно, будь в его кабинете хоть сам президент.
– Стайлз? – Джон сперва встрепенулся, увидев дочь такой растрёпанной.
– Ты станешь дедушкой! – завизжала она от радости и кинулась обнимать отца.
Стилински сперва даже ничего не понял, но когда осознал, испытал радость и облегчение, обнимая свою дочь. Он, конечно, ещё не был готов становиться дедушкой, да и понятия не имел, как должны вести себя дедушки, но был уверен, что со временем научиться.
– Неужели… – нет, он знал и ждал, но она так ошарашила его этой новостью. Такая растрёпанная и счастливая.
– Ребёнок, – Джон поцеловал её в висок. – Я поздравляю тебя.
– Нас, – тут же поправила его Стайлз. – Меня и Питера.
– Как скажешь, – Стилински даже не собирался спорить.
– Теперь нужно придумать имя, – Хейл отстранилась от отца и стала задумчиво ходить по его кабинету. – Нужно какое-нибудь клёвое!
– Я могу помочь…
– Нет, пап, – тут же оборвала его Стайлз, – спасибо, но ты уже назвал меня.
– У тебя хорошее имя, – попытался возразить шериф.
– Серьёзно? – это был даже не просто скептицизм.
– Тебе бы стоило любить своё имя чуть больше.
– Нужно было официально менять не только фамилию, но и имя.
– А что думает по этому поводу Питер?
– Его мнения никто спрашивать не будет, – фыркает Стайлз и достаёт телефон, смотря на пришедшее сообщение. – Он рад узнать, что станет отцом, разрешил мне потратить все деньги с его карточки.
– Действительно так написал? – усомнился Джон.
– Нет, конечно, – фыркнула Стайлз, – он не давал мне свою карточку. Подвезёшь меня к Скотти?
Ей просто необходимо поделиться этой новостью с лучшей подругой. А ещё у них теперь появилось столько общих тем для обсуждений!
========== Глава 17. ==========
Стайлз вертится возле зеркала и так, и сяк, то задирая футболку, то оттягивая её вниз, то стягивая сзади.
– Ему нет ещё и месяца, – усмехается голос от двери.
– Боже, Питер! – Стайлз подпрыгивает и хватается за сердце. – Какого хрена ты меня пугаешь?
– Прости, не хотел прерывать забавное зрелище, – нагло ухмыляется оборотень. – Можешь продолжать.
– Ну ты и мудак, – фыркает Стайлз, продолжая прижимать руку к сердце. Оно теперь стучит как ненормальное. И по чьей вине?
– Я вижу, ты слишком рада приближающемуся материнству, – лениво тянет Хейл.
– А ты не рад становиться отцом? – девушка приподнимает одну бровь.
– Дети, – морщится Питер, – такие шумные.
– Я тоже не тихая, знаешь ли, – скрещивает на груди руки Стайлз.
– И с их появлением в жизни меньше секса, – тянет он один уголок губ.
– Озабоченный, – фыркает Стайлз и поворачивается к мужу спиной.
– Ничего подобного, – Хейл обнимает её со спины, поглаживая живот под футболкой, – просто здоровый мужчина с нормальными потребностями.
– И больной на голову, – тут же парирует его жена. – Ладно, не хочу с тобой спорить об этом. Нам нужно приготовить комнату для ребёнка.
– Тебе не стоит об этом…
– Нет, – резко возражает Стайлз, – вот об этом я как раз и хочу побеспокоится! У тебя же есть свободная комната, ведь так? Покрасим там стены, повесим картины, купим кроватку, пеленальный столик, несколько стеллажей, шкаф для вещей и игрушки.
– Ты точно игрушки не себе хочешь купить? – усмехается оборотень, целуя её в щёку.
– Ха-ха, – саркастично отвечает Стайлз. – Из нас двоих я тут самая взрослая и ответственная.
– Оба утверждения ложные, – Питер поворачивает её к себе и заключает в крепкие объятия. – Самая сумасбродная жена на свете.
– Ты, да ты…
Но возмутиться Стайлз не позволяет. Питер притягивает её ближе к себе и целует. Стайлз сначала пытается отстраниться и что-то возмущённо ответить, но поддаётся ласкам и отвечает на поцелуй.
Питер подхватывает её на руки и несёт к кровати.
– Ты этого не заслужил, – смеётся Стайлз, когда её укладывают в кровать.
– Ммм, не заслужил чего? – тут же уточняет оборотень, нависая сверху.
– Моего тела, – она продолжает смеяться, но уже упирается руками ему в грудь. – Поэтому слезай с меня.
– Это особый вид флирта? – усмехается Хейл.
– Это особый вид гордости.
И Стайлз замолкает, мрачнея, смотря потрясённо и немного испуганно. Ей ведь показалось? Показалось же?
– Питер, – голос растерянный и дрожит.
– Ты себя плохо чувствуешь? – настораживается оборотень.
– Глаза, – и Стайлз чувствует злость, толкая его в грудь. – Твои глаза! Какого хрена?!
Но Хейл не успевает ничего сделать, а Стилински легко выползает из-под него и уже вскакивает на ноги.
– Ты стал альфой! – она полна негодования.
Ну какого хрена? Почему альфой? Почему?
– Стайлз…
– Дерек был прав на твой счёт, – в голосе Стайлз обида.
– Ты говорила с Дереком? – мрачнеет Питер.
– Да пошёл ты! – на глаза наворачиваются слёзы. – Я думала, что у нас будет нормально, что мы сможем стать семьёй, без всех твоих коварных планов.
– Ты хотела нормальную семью со мной?
– Да! Потому что ты… ты чёртов Хейл и ты мне нравишься! – её душит обида. – Я поверила в то, что мы с тобой семья.
– Но ты же и сама всё это придумала, – просто говорит Питер.
– То есть… я не нравлюсь тебе? – это бьёт в самое сердце. – Тебе просто нравится заниматься со мной сексом или как?
– Стайлз…
– А эти твои загадочные дела? Ты обращаешь новую стаю? Чего ты хочешь Питер? – Стайлз никак не может остановить поток слёз. – Да, я дура, раз выдумала, что между нами могут быть чувства. Ты просто поступил как всегда.
– Ты ошибаешься, – Хейл шагнул к ней.
– Нет, не трогай меня, – Стайлз отвернулась, обнимая себя за плечи. – Ваша семейка что умеет, так вытирать об меня ноги.
– Ты ошибаешься, Стайлз, – он подошёл со спины, осторожно сжимая её плечи и целуя в макушку. – Ты не пустое место и я не вытираю о тебя ноги. Ты мне дорога.
Хейл захотела отстраниться, но в то же время ей так хотелось верить его словам. Если бы её муж не был таким ненадёжным. Сколько раз ты проходила через это, Стайлз? Питеру нельзя доверять!
– И как ещё ты готов соврать, Питер? – кривит губы Стайлз. – На какую выдумку ты способен, чтобы заставить меня поверить… во что? Боже, это так… так глупо. Почему я такая дура?
– Тебе нельзя нервничать, – говорит оборотень. – И дай мне всё объяснить.
Какая забота. Как неожиданно, нельзя волноваться. Стайлз просто до одури хочется что-нибудь съязвить. Да так, чтобы ему стало также больно, как и ей!
– Ну давай, – Стайлз поворачивается к нему лицом. – Смотри мне в глаза и только посмей соврать!
Хейл открывает рот, но раздаётся звонок. Питер смотрит на дисплей сотового телефона, а затем на Стайлз. И ей достаточно одного этого взгляда, чтобы понять, что важнее.
– Прости, это важно, – говорит он, отвечая на звонок и выходя из комнаты.
Хейл прижимает руки к лицу и глухо стонет. Боже, она чуть не совершила большую ошибку в своей жизни – снова чуть не повелась на слова Питера! И сколько же раз это будет продолжаться? Сколько раз она будет позволять ему обманывать себя?
Да, это не был брак по любви, каждый мог использовать этот союз взаимовыгодно для себя. Стайлз бы даже не обиделась, если Питер заранее бы посвятил её в свои планы. Если бы не создавал всей этой атмосферы. Он ничего ей не обещал, да, всё это лишь её фантазия. Но он был таким, таким, что выдумать себе всё это было просто невозможно…
Он возвращается быстро, обнимает её и целует в щёку. Это даже не извинения. Это спешка и он уходит.
– Мне нужно уехать ненадолго, это важно, но как только я вернусь, я всё тебе объясню.
Стайлз только поджимает губы. Ей не нравится, как развиваются события. У Питера будет больше времени, чтобы придумать хорошую отмазку. Она провожает его недовольным взглядом, так ничего и не сказав.
Потому что всё, что она не скажет, вряд ли что-то изменит.
Потому что он уходит. Посреди ссоры. Давая понять, что она не так важна, что какие-то дела важнее. Всё, что он сказал, только то, что она не права.
А как только за ним закрывается дверь, стирает с щёк слёзы и чувствует, как злость распаляется только сильнее.
– Ну уж нет, Питер, не буду я тебя, нахрен, слушать!
И план созревает сам собой в её голове. Всё просто. Куда уж проще? Она достаёт сумку и начинает в спешке кидать в неё свои вещи. Что влезет.
Пошёл нахер Питер, до свиданья, она возвращается домой. К папе.
========== Глава 18. ==========
Этого следовало ожидать. Джон знал, что он приедет, поэтому встречает гостя на пороге собственного дома с револьвером наготове.
– Я предупреждал тебя, Хейл, – Стилински взглядом готов прожечь дыру в оборотне. – Разворачивайся и уматывай!
– Джон, постой, – Питер поднимает руки, демонстрируя, что не пришёл мирно и медленно идёт в сторону дома. – Мне нужно поговорить со Стайлз.
– Не знаю, что ты, ублюдок, сделал, но я предупреждал…
– Я ничего не сделал, – устало выдыхает Питер. В принципе, он предполагал такой вариант развития событий. И он не мог винить Стайлз за её сумасбродность. В любой другой ситуации – да, не сейчас.
– Она приехала вся в слезах, – шериф сильнее стискивает револьвер, – с вещами, закрылась в своей комнате и не разговаривает со мной.
Это действительно грызло Стилински. Он не мог понять, что именно случилось. Они поругались, Питер посмел поднять на неё руку, Стайлз испугалась чего-то? Что именно произошло?
– Этому есть простое объяснение, – мягко говорит Хейл, сокращая между ними расстояние. – И ели ты опустишь эту штуку и выслушаешь меня, то сам всё поймёшь.
– Она…
– Она беременна, Джон, – перебивает Питер, – внутри неё оборотень и это не обычная беременность, ведь она сама человек. Её организму тяжело переносить первую беременность, её гормональный фон скачет как ненормальный. Так будет вплоть до второго триместра, там ей будет плохо по-другому. Не веришь мне, можешь позвонить Дитону. Я слишком расслабился и не подумал, что она выкинет что-то подобное. Ей нужно позволять это делать – не копить в себе чувства, а выплёскивать их, чтобы беременность проходила легче. Я много раз говорил ей сходить к Дитону, чтобы он ей всё прояснил, но сейчас в ней упрямства больше, чем…
– Ладно, – Джон всё же опустил револьвер, недовольно смотря на оборотня. – Ты хочешь с ней поговорить?
– Я хочу её забрать, – прямо говорить Хейл. – Она моя жена и носит моего ребёнка. Я буду более бдительным в следующий раз.
Стилински нехотя кивает. Он не может сказать что-то против. Нужно будет самому позвонить Дитону и всё у него узнать. Он займётся этим сейчас, пока эти двое будут разговаривать, а там уже решит, позволит он Питеру забрать свою дочь или нет.
– Она в своей комнате, – Стилински первым заходит в дом.
– Найду по запаху, – просто говорит Хейл и направляется к лестнице. Она должна была видеть машину в окне и, должно быть, уже поняла, что он приехал.
Дверь оказывается запертой и Хейл негромко стучит.
– Уходи, Питер, – звучит приглушённый голос.
Значит, знает, что он приехал.
– Нам нужно поговорить, Стайлз, Открой дверь.
– Уходи. Я не хочу тебя видеть.
Хейл устало выдыхает. Поэтому эмоциональные подростки ему и не нравились. Вечно их уговаривай, да прибалтывай, чтобы угодить разбушевавшейся фантазии. И что она там себе понапридумывала?
– Я могу выломать дверь, ты же знаешь, – серьёзно говорит Питер. – Если хочешь, чтобы я продемонстрировал силу, то для меня это не составит труда.
Он слышит недовольное фырчание из-за двери. С секунду она колеблется, но затем подходит к двери и открывает, смотря на мужа обиженно. Лицо красное и заплаканное.
– И что это значит? – Хейл спокойно проходит в её комнату, садится в компьютерное кресло и смотрит на сумку возле кровати. Она даже не разбирала свои вещи. – Перевернула дом вверх дном и уехала к отцу.
– Я ушла от тебя, – Стайлз скрещивает руки на груди.
– Да? И позволь узнать причину такого спонтанного и глупого решения.
– Оно не глупое, – Стайлз захлопывает дверь. Ещё не хватало, чтобы отец слышал, как они ругаются. – Я всё решила.
– И как много времени тебе понадобилось, чтобы принять это решение? – Хейл закидывает ногу на ногу. – Неделю? Две? Ещё до замужества?
– Ты…. – Стайлз отворачивается и нервно дышит. – Наша свадьба, весь этот союз – всё это было глупостью!
– И твоя жизнь, – оборотень пристально за ней наблюдает. – И жизнь нашего ребёнка? Всё это глупости, Стайлз?
– Ты ведь альфа, – она обиженно смотрит на него. – Разве не этого ты хотел? Зачем мы теперь тебе?
– Потому что вы – моя стая, – Хейл хмурится. – Ты, ребёнок внутри тебя и ещё наши будущее дети. Вы – моя стая.
Стайлз нервно сглатывает и садится на край кровати. Внутри что-то ёкает, от того, что Питер так говорит об их детях, о них вообще. Быть частью стаи – что это?
– Слушай, я понимаю, что всё это тебе было нужно поскольку-постольку. Я сама придумала это всё: нашу семью, отношения, чувства… я ведь никогда не спрашивала тебя напрямую и всегда додумывала. Мне просто казалось, что ты думаешь так же, как я. Я приписывала тебе свои мысли. Но даже осознавая это, свою детскость, эту дурацкую наивность, мне не становится легче. Вот тут всё равно больно! – и она прижимает руку к груди, где взволнованное сердце будто не на месте. – У меня никогда не было парня и я впервые с этим сталкиваюсь. Я просто не знаю… как мне реагировать. Оно происходит само, бесконтрольно. Эти мысли и эти чувства, если бы я только могла всё это остановить.
– Тебе не за что себя винить, – устало выдыхает Питер.
– Но…
– Ты беременна, Стайлз. Внутри тебя не человек, а маленький волчонок и вы… достаточно трудно совместимы. Твоё тело острее реагирует на него, потому что вы другие. В первую беременность всегда сложнее. Мне стоило уделить тебе время, чтобы поговорить об этом. Твои реакции нормальные – ты подросток, даже не смотря на то, что тебе не так уж и много осталось до совершеннолетия, ты беременна и внутри тебя абсолютно другой вид жизни. Я даже не удивлюсь, если это альфа.
– Альфа? Что? Почему? Но…
– Стайлз, тише, – Питер пересел к ней на кровать, бережно сжимая её руки. – Не бойся, всё в порядке. Честно, изначально я планировал из этого союза максимальную выгоду, я хотел стать альфой, но неожиданная беременность МакКолл всё испортила. Не знаю что сделал Джерард, думаю, он в чём-то ошибся, потому что он неправильно провёл обряд, ты мучилась слишком долго, я боялся, что потеряю тебя. Думаю в тот момент я стал альфой, не сразу это понял. Но да, я был рад снова стать альфой.
Стайлз опустила голову и уткнулась лбом ему в плечо. Это всё было так неловко. То есть Питер, он… он ведь не пользовался ей. То есть… в голове была такая каша.
– И никакой стаи у меня нет, – он за плечи притягивает её ближе к себе, приобнимая одной рукой. – Ты моя стая и наши дети, которые у нас родятся. И я рад, что я альфа. В мире оборотней, Стайлз, нужно всегда иметь возможность защититься.
И тут наверное он прав. Скотти и Дерек смогут защитить своих детей. А она всего лишь человек и если Питер альфа, то он сможет позаботиться о них куда лучше.
– Но куда ты уезжал?
– Я знал, что тебе это не понравится, – морщится Хейл.
– Что мне не понравится?
– Я открыл небольшое дело, Стайлз. Для содержания семьи нужны деньги.
– По твоему мне не нравится, что ты зарабатываешь? – недоумевает его жена. – Постой, ты убиваешь людей и продаёшь их органы?
– В другом городе, – Питер смотрит ей в глаза. – Потому что мы переедем.
– Что? – Стайлз полностью растеряна.
– В одном городе не могут жить две стаи оборотней, – поясняет Питер.
– Но вы же оборотни! То есть семья, вы же Хейлы, чёрт возьми!
– Мы переедем в соседний город, – Питер осторожно поглаживает её плечи. – Я уже купил дом, там нужно заняться ремонтом. К моменту рождения ребёнка мы туда уже переедем. Это недалеко, Стайлз, два часа на машине. Ты сможешь навещать отца и подругу, когда захочешь.
– Но… я выросла здесь.
– Ты всё равно ведь собиралась куда-то поступать.
– Питер…
– Ты очень важна мне, Стайлз, – он притягивает к себе её ближе. – Ты теперь моя семья. Поехали домой.
Стайлз не отвечает, просто прижимается к его губам своими. А сердце в груди всё равно стучит, как ненормальное.
========== Глава 19. ==========
Стайлз чувствует мягкое прикосновение к лопаткам и закрывает глаза, медленно выдыхая.
– Как ты себя чувствуешь? – осторожно спрашивает муж.
– Нормально, – Стайлз открывает глаза и смотрит в окно. – То есть… это странно, Дитон навязал пить мне какую-то дрянь, от которой меня иногда рвёт, но в основном пока нет никаких проблем. То есть… я же не истеричка, нет?
– Нет, – усмехается оборотень и целует её за ухом. – Всего лишь припадочная, а в целом…
– Козёл, – Хейл бьёт его локтём, она надеется, что попала в печень.
Оборотень охает, словив болезненный удар, но не возмущается.
– В твоей голове слишком много тараканов, – Питер поворачивает её лицом к себе, сокращая расстояние между ними до минимума и сжимает её прохладные пальцы в своих руках. – И да, не надо на меня так смотреть, ты чертовски права, я не привык с кем-то делиться планами на будущее и всегда поступаю так, как считаю нужным. Мы это уже обсуждали, обсуждаем и, наверное, будем обсуждать до бесконечности.
– И ты исправишься?
– Не надейся, – оборотень наклоняется за поцелуем, но Стайлз отворачивается и его губы задевают её щёку.
– Серьёзно, ты точно волк, а не козёл? – фыркает Стайлз, но беззлобно.
– Я очень удивлюсь, если у тебя родятся козлята, – усмехается Питер. – Хотя сразу будет понятно, что они пошли в маму.
– Я буду проклинать тебя за лучшие годы своей жизни всю твою никчёмную жизнь, – Стайлз закатывает глаза.
Как ему это так ловко удаётся все её колкости направить против неё же самой?
– Ох, брак та ещё пытка.
И Питер отпускает её руки, но в следующую секунду Стайлз чувствует прикосновение его ладони к своему животу и озадаченно смотрит в глаза оборотня. Что-то не так? Он что-то почувствовал и ребёнок…
– Я не создан для романтической ерунды, Стайлз, – Питер серьёзно смотрит ей в глаза, – и никогда не думал, что соберусь заводить свою семью. У меня на глазах истребили всех моих близких…. Я не думал, что после увиденного вообще решусь заводить своих детей. Они кричали в предсмертных муках, Стайлз. Некоторым повезло задохнуться от дыма прежде, чем огонь добрался до них. Я… боюсь, понимаешь?
Стайлз цепенеет и нервно сглатывает. Она чувствует его ладонь, но она кажется ему холодной.
– И я готов сделать всё, что угодно, чтобы с нашими детьми ничего не случилось. Чтобы обезопасить их от всех возможных опасностей. Хотя, скорее всего они будут своевольными засранцами, но всё же я буду натаскивать их быть сильными и способными постоять за себя, если меня не окажется рядом.
– Ты…
– Для меня всё это тяжело – семья, дети. Шаг, на который я бы никогда не пошёл добровольно… но в тебе я увидел что-то… что стоило этого, понимаешь? Ты стоишь того, чтобы рискнуть и идти против своих страхов. Нам ещё понадобиться время, чтобы притереться друг к другу, но у нас в запасе целая жизнь. Я не обещаю тебе исправиться и не клянусь… быть самым любящим. Но я буду надёжным настолько, насколько смогу и сделаю всё для нашей стаи. Ты моя волчица и я тебя признал. Это…
– …много значит, – договаривает за него его жена.
Она понимает. По крайней мере ей кажется, что сейчас она понимает Питера. Потому что до всего этого не смотрела на ситуацию его глазами. Стайлз лишилась матери будучи ребёнком, но та умерла от болезни. А Питер лишился всей семьи за одну ночь и он видел, как они умирали. И он жил с осознанием, что ничего не смог сделать.
И создавать новую семью, видя собственными глазами, что сделали с твоей прошлой – это действительно тяжёлый шаг.
– Да, малышка, – Питер притягивает её к себе и целует.
И Стайлз чувствует себя одновременно счастливой и глупой.
Глупой из-за того, как повела себя, что поставила всех на уши, чуть в конец не перессорила своего мужа и отца, повела себя так по-девчачьи, слишком уж по-девчачьи, хотя считала себя выше каких-то мелких истерик.
А счастливой из-за того, что для Питера она не пустой звук и… она не может требовать от него чего-то большего, они ведь не любили друг друга до свадьбы, да и сам брак был вынужденным, но теперь у Стайлз была уверенность, что всё это ещё может оказаться чем-то счастливым и прекрасным.
– Если хочешь, – Хейл отстраняется, но уже держит её в крепких объятиях и смотрит прямо в глаза, – то мы можем пройти обряд на доверие.
– Что это за обряд? – хмурится Стайлз.
– Мы поклянёмся быть друг другу верными и не предавать, – хмыкает оборотень. – Просто мне верить тяжело, я понимаю.
– Не нужно, – Стайлз отрицательно качает головой. – Он нам не нужен, Питер. Мы сможем стать семьёй и без дурацких обрядов.
И она и вправду в это верит. Сейчас верит, потому что знает, понимает и чувствует, что для своей семьи Питер готов на многое. Наверное и на что-то подлое, но он будет готов делать это ради них.
– Ты уверена?
– Не совсем, – усмехается Стайлз, – но это мой первый шаг к тому, чтобы учиться верить тебе.
И это правда. А Питера нужно ещё научиться верить, учитывая, сколько раз он предавал и вёл себя как конченый мудак. Но тогда и Стайлз не была для него кем-то, просто препятствие на пути к достижению цели. И сейчас всё поменялось, как между ними, та и в целом мире. Это, конечно, всего лишь глупое ощущение, но оно казалось самым верным.
– И не придумывать всякие глупости?
– Уж этого обещать не могу, – улыбается Стайлз. – Порой ты просто выпрашиваешь хорошую взбучку.
– Ты ранишь моё сердце, как можно быть такой жестокой?
Стайлз тянется за очередным поцелуем, но у неё звонит телефон и она с тяжёлым вздохом отстраняется от мужа и идёт за мобильником.
Питер молча наблюдает за женой, как она ходит перед ним и что-то отвечает. Кажется, это её извечная подружка. Оборотень даже не пытается прислушаться к телефонному разговору, хотя в другой бы раз точно в наглую бы подслушивал.
Но для Хейла это возможность погрузиться в собственные мысли.
Он смотрит на свою руку и всё ещё чувствует холод и покалывание. Ребёнок Стайлз – это нечто и Питер подозревал, что он не будет оборотнем. Уже сейчас он чувствовал отторжение на каком-то волчьем инстинкте.
Дитон вынесет свой вердикт к концу второго месяца беременности. Хотя и у друида уже есть некоторые подозрения.
И Питер даже не удивится, что к этому мог приложить руку Джерард, когда проводил обряд, от этого сукина сына можно было ожидать всего. Но и благодаря Джеральду он снова стал альфой.
В Стайлз мог развиваться и обычный ребёнок, что было весьма маловероятно, и какая-нибудь новая неведомая тварь.
Но, не смотря на то, что они попали в такое положение, Хейл точно не сделает две вещи: не скажет Стайлз о том, что их ребёнок не оборотень и не заставит её делать аборт. Питер не откажется от своего ребёнка, кем бы он не родился, а Стайлз… он всё объяснит потом.
Сейчас их отношения и так не выглядят крепкими, да и Хейл не знает, как к такой новости отнесётся его жена, потому что беременность делает её гиперчувствительной и падкой на всякие выдумки и теории заговоров.
Пусть ребёнок сперва родиться.
Но Питер был уверен, что Стайлз глубоко плевать кем родится ребёнок и она совершенно не расстроиться, если это будет кто-то похлеще канемы.
– На чём мы остановились? – Стайлз подходит к нему, отключая вызов. Похоже, разговор уже закончен.
– Я принял решение отнять твоё право давать имя ребёнку, – ухмыляется Хейл. – Я уверен, что ты выберешь что-нибудь отвратительное.
– Ах ты волчара! – возмущается Стайлз.
И он обнимает её, прижимая к себе и закрывает глаза. Ощущение семьи всё ещё зыбкое, но Питеру кажется, что он счастлив.
========== Эпилог. ==========
– Я не думала, что от детей так можно уставать, – жалобно протянула Стайлз, уткнувшись подруге в плечо. – С меня хватит, я пока больше не хочу! Серьёзно, они пусечки и лапочки, но у меня скоро крыша поедет!
– А Питеру мало? – Скотти гладит её волосы, пытаясь приободрить.
– Не то, чтобы он настаивает, но как бы намекает, что ещё парочка не помешает.
– Просто Робин вся в тебя, – понимающе говорит подруга.
– А Келли вся в Питера! – всплескивает руками Стайлз, отстраняясь от подруги. Не понятно только в кого пошёл их сын, удивительно тихий и послушный ребёнок. Наверное, лучшие гены достались от мамочки. Или как любит говорить Джон, внук весь в деда.
– Мы тоже думали насчёт третьего, – Скотти наматывает локон на палец, задумчиво смотря в окно. – Но решили подождать года три уж точно.
– Трое – это ад, – фыркает Стайлз и продолжает заниматься бутербродами.
Нет, она счастлива, действительно счастлива и любит всех своих детей и мужа. И да, она устаёт, но даже в этой усталости чувствует счастье, которое приятно сворачивается на груди, как кошка, наполняя теплом. А Скотти она может немного поныть только потому, что видятся они крайне редко, да и такие разговоры как-то помогают стряхнуть с себя усталость и набраться сил.
– Приезжали бы к нам почаще, – Скотти нарезает фрукты.
Они действительно приезжают раза два или три в год и этого мало. Дедушка Джон явно бы хотел видеть своих внуков почаще. Обещал, что как только уйдёт на пенсию, переедет поближе.
А сейчас за окном жара и дети резвятся с бабушкой и дедушкой, всем скопом, под чутким присмотром отцов. Они ещё маленькие и их сущности могут проявить себя по разному. И всё же детям весело, когда они собираются вместе.
– Мам,– слышат они мальчишеский голос и обе поворачивают голову.
– Да, Дэвид? – Скотти улыбается своему семилетнему сыну. Он невысокий и у него возле правого глаза родинка.
– Папа спросил, скоро ли будет готов ленч?
– Обжорливый волчара, – ворчит себе под нос Стайлз, чтобы ребёнок не слышал. Дэвид ещё маленький и его волчий слух не проснулся.
– Ещё пятнадцать минут, – отвечает сыну волчица.
Мальчишка кивает и убегает.
– Такой хороший мальчик, сразу видно, что пошёл в свою маму, а не в придурка отца, – усмехается Стайлз.
– Надеюсь, что при Дереке ты такого говорить не будешь.
– Ох нет, чего мне только не хватало – препирательств с твоим мужем. Питер до сих пор настораживается, когда я просто заговариваю с Дереком, – фыркает Стайлз.
Её семилетняя дочь сейчас веселилась на улице, жутко шумная и озорная, с россыпью веснушек на лице и руках. Она действительно пошла не только характером, но и внешностью больше в Стайлз. Но было что-то, что тревожило её в дочери, её повадки были немного другие.
И Стайлз глубоко внутри подозревала, что Питер знает. Знает и молчит. Но и Стайлз не хотела говорить об этом. Её дочь не казалось Стайлз оборотнем, но и человеком она не была. Потому что увидеть спящую дочь, прилипнувшую к потолку, это довольно сильное зрелище.
Но эта была её малышка и пока её сущность не доставляла никаких хлопот, а они рано или поздно появится, как у любого сверхъестественного существа, Стайлз старалась не думать об этом. Она верила, что Питер держит всё под контролем и раз не говорит ей, то не хочет беспокоить. Но Стайлз чувствовала, что когда время придёт, Питер ей обо всём расскажет.
Келли, их четырёхлетняя девочка, была вылитой копией отца, особенно в повадках. И двухлетний Говард, тихий и скромный мальчик, хотя ни в чём не уступающий сёстрам. Было в нём какое-то твёрдое упрямство.
