Текст книги "Будни в Энии (СИ)"

Автор книги: Lilike

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Украшения имеют гораздо большее значение, как для нее лично, так и для окружающих. Длинные серебряные серьги каплевидной формы. Казалось бы просто украшение, ан нет. В серебре укрыт хрусталь, являющийся основой для связи. Вот только окружающим лучше об этом не знать. А клипса с маленьким хрусталиком, изображающая этот самый артефакт – обычное украшение. Жетон на шее, выставлен на показ специально – свидетельство того, что в минувшей войне она участвовала. Напоминание о том, что могут сделать даже самые близкие.»

Лилия остановила запись. Можно сколько угодно пересматривать записи с поведением бывшей хозяйки тела, но быть такой же она все равно не сможет. Вот и смотрит сейчас, как и она на отражение, проверяя, что все соответствует тому, что она понимает правильным. Практически всю жизнь она моталась по лесам да полям, делая ставку в одежде не на красоту, а на практичность. И что греха таить, не в последнюю очередь влияло и то, что требовалась одежда, которую будет не жалко в случае чего и выкинуть. Этот мир сумел доказать, что дорогая одежда может быть не просто показателем статуса, но и крайне удобной. Во всяком случае комбинезон, что она сегодня одела, выглядел просто и элегантно, но в нем не стыдно и на малый прием заявиться. А если совсем прижмет, то и сражаться.

Собранные в сложную прическу волосы открывают на ушах скромные серьги в виде лилий. Цена правда этих украшений совсем не скромная – берилл у гномов ценится повыше алмазов, а украшения из него еще и верхом ювелирного искусства считаются. Так что комплект из подвески и серег стоил маленькое состояние. А вот военный жетон Лилия предпочла спрятать, правда он претерпел изменения – за мифрил для цепочки тоже пришлось прилично заплатить, а уж укрытие в сам жетон маленькой пластины хрусталя для связи и того дороже. Но девушка считала это более изящным решением, чем прятать в серьги и делать обманку.

Сложнее оказалось с украшениями на руки. Браслеты не одеваются с кольцами и это хорошо, не любит она ощущение скованности на руках. Кольца… Кольца отдельная тема. Она не та графиня де Лангерон, что отрицала связь с отцом. И поэтому обязательно нужно одеть кольцо наследницы. Но еще она являлась и графиней, но уж больно родовой перстень был массивным, да еще из потемневшего от времени золота, с крупным рубином. Нет, его девушка решительно отодвинула в сторону. Благо предыдущая хозяйка тела создала своеобразную репутацию и на этот маленький демарш почти не обратят внимания.

***

Маркиз Адольф К. Вейсман в архивах графини де Лангерон значился как бесполезная личность. Из увлечений – все проявления искусства, да коллекционирование редкостей. Для Лилии же он представлял отдельный интерес. Аристократ знал достаточно различных представителей далеко не аристократического сообщества, не брезговал сдать властям не слишком устроившего его помощника по добыче очередной редкости, был умен, а главное – не ладил с Иренгоем. Что старая графиня, что обновленная с Императором людей тоже не ладила, были у них смутные подозрения на счет истинных целей этой венценосной особы. В общем маркиз становился идеальным союзником, чтобы покопаться в грязном белье отдельного императора.

А еще у Лилии был личный интерес в общении с дворецким маркиза. Призванный демон, не связанный прямым подчинением Йорану или ей. Может ли быть у него ответ на вопрос, который ее мучает в последнее время? Только ради возможности разговора она и собиралась на прием со всем возможным старанием.

– Графиня, какой приятный сюрприз. Признаться, я уже потерял надежду хоть раз увидеть вас у себя в гостях.

Светловолосый мужчина едва прикасается губами протянутой руки, Лилия ловит заинтересованный взгляд – еще бы, после ее фееричного выступления на приеме в Совете и прямого обращение к нему с просьбой поспособствовать настройке инструмента, маркиз стал заинтересован в ней, как в личности, что, ну надо же, интересуется искусством. Все источники информации говорили, что с такими людьми он общается гораздо охотнее. Кто бы знал, что случайность станет в итоге для нее полезнозностью.

Легкий фуршет, разговоры об искусстве в целом, обсуждение представленных сегодня картин юного дарования – протеже маркиза. Недурных картин, Лилия даже задумалась не сделать ли ему заказ на парочку портретов. Девушка улыбалась, соглашалась с чьим-то мнением, категорично была против другого, высказывала совершенно неожиданные третьи варианты виденья сюжета картин и мысленно старалась не начать психовать.

О, как она понимала предыдущую хозяйку тела с ее нежеланием посещать эти сборища змей. Стоило всем этим лордам и леди почуять, что в этот раз графиня не настроена устраивать демарши, как сразу же начались неясные поползновения в ее сторону, с вроде бы ничего не значащими вопросами, но дающим неисчерпаемый запас информации искусным мастерам интриг. Куда там пыточных дел мастерам, задавшиеся целью сплетницы из аристократии вытянут все и даже больше. Можно не сомневаться, уже завтра по салонам будут обсуждать и ее наряд, ее ответы на каверзные вопросы, да и в целом перемывать косточки. В который раз.

– Вы держитесь достойно, графиня.

В какой момент она с маркизом осталась наедине, да еще в достаточно укромном месте Лилия не поняла. Но то, что здесь было более спокойно, чем в зале радовало.

– Я рада, что не обидела никого из ваших гостей. Я… успела подзабыть, каков бывает Высший свет.

– Думаю, вы не меньше озадачили и многих в зале – они тоже подзабыли, что графиня де Лангерон одна из них. Однако, вы ведь посетили меня не ради этого. Нет-нет, я не в обиде миледи, я достаточно много наблюдал за вашей деятельностью, чтобы понять – вы никогда не делаете ничего просто так. Так зачем вы здесь?

Лилия молчит, разглядывая мужчину с легкой задумчивостью. Интересно, он просто настолько умен и сделал правильный вывод или это очевидно для всех «графиня не делает ничего просто так». Впрочем, у нее нет причин ему врать и говорить, что он не прав.

– Мне нужно переговорить с вашим дворецким.

Вейсман удивлен, действительно удивлен. Он уже прикидывал свои шансы на оправдаться за очередную сворованную реликвию, из-за которой графиня наверняка и посетила его лично, а здесь – всего лишь желание пообщаться с его дворецким.

– Это легко устроить. Но прежде, графиня, окажите мне честь вновь исполнить ту чудесную мелодию. Уверяю вас, инструмент в полной исправности.

– А это будет уместно? Вы ведь посвятили этот вечер вашему подопечному, Франческо, я права?

– Очень талантливый мальчик. Очень. Талантливый. Но сейчас испытывает очередную волну творческого кризиса. Я уверен, что ваша музыка сможет его встряхнуть, раз это не сделало множество положительных отзывов от истинных ценителей искусства.

Лилия постаралась не вдумываться, что именно подразумевал под «талантливый» маркиз. О его связях и так ходило множество слухов, а она все еще не была готова принять существование таких отношений. Тем более, что талант художника явный, почему бы и не сыграть для него, может и правда муза к нему вернется?

Инструмент действительно в этот раз звучал лучше, чем на приеме в Совете. Да и из равновесия в этот раз исполнение ее не выбило. Или же причиной послужило отсутствие здесь всего двух личностей? Лилия не задумывалась. Гораздо больше ее интересовало, а знал ли ОН, что за жизнь ей подарил.

Маркиз проводил ее на выходящий в сад балкончик, пообещав в скором времени прислать Реймаса, своего дворецкого. Демон появился совершенно бесшумно, спустя несколько минут после ухода Вейсмана.

– Вы хотели поговорить, Пришедшая?

– Хотела, Призванный.

Хм, а вечер перестает быть томным. И как только этот зараза узнал? Вопрос к смотрящему на нее свысока демону в обличии седовласого мужчины прибавилось.

Комментарий к Пятница “Аристократия”. Взгляни, это тоже часть моей жизни

Слот – 7 Звонков (Piano Instrumental) – мелодия, исполняемая графиней.

========== Суббота “Отрицательный протагонист”. Шахматист ==========

Древнейший, что появился задолго до рождения Энии и всех населяющих ее народов. Он мог бы править этим миром. Нет, он мог бы быть его Божеством. И он был, и тем, и другим, решая, как жить этим забавным смертным. Столкнуть в войне, нашептать о предательстве, подтолкнуть к власти, лишить ее, спасти от смерти, излечить, остановить время, чтобы дать отстающей от его игры пешке успеть вовремя на игровое поле. Так проходят будни Безликого.

Безликий. Глупое прозвище из-за маски давно стало именем. Как и маска давно приросла к лицу, заставив забыть и свое собственное имя, и свою внешность. Впрочем, зачем имя Божеству? Его ему даст народ. Если он этого захочет, конечно.

Взгляд падает на стеклянную шахматную доску, где так любовно выстраивались фигуры. У каждой фигуры било лицо – лицо того, кто в Энии был воплощением этой фигуры, видные и не очень личности. Пешки, которые могут как стать более значимой фигурой, так и погибнуть, сменившись другой в бесконечной шахматной партии, ведь победить без короля на доске невозможно, особенно когда сам король и играет в эту партию.

Вот только теперь на доске не было привычного расклада. Между ровных рядов черных и белых фигур ощетинилась разнообразным оружием во все стороны группка алых как кровь фигур, плотным кольцом окружив алую королеву. Перед ее лицом застыл вскинутый меч, а взгляд не отрывается от него, преследуя везде, словно она действительно способна следить за ним.

Рука невольно прикасается к шее, где все еще фантомной болью отдается тонкий порез да ощущается холод кинжала. Любимая пешка сделала невозможное – скинула власть игрока над собой, самостоятельно став королевой. Перед мысленным взором вновь возникают разноцветные глаза, холод от которых пробирает даже его.

– Сними свои чары.

– Кто ты?

Вопрос срывается раньше, чем он сам осознает его. Смотрящая на него не может быть графиней. Не той, с которой он «сотрудничал», доставляя проблемы столь плохо поддающемуся его влиянию демону. Вместо привычной жажды силы, опаски и раздражения, что приходится кому-то подчиняться – только холод и безразличие. Она даже не опасается его, хотя он только что остановил время для всех, кроме них двоих – одно из самых значимых проявлений его силы.

– Я сказала : СНИМИ. СВОИ. ЧАРЫ.

Девушка еще сильнее вдавливает его в стену, а по коже бежит первая капля крови. Его крови. Холод кинжала в этот раз обжигает не менее сильно, чем взгляд девчонки. И он начинает ощущать легкий дискомфорт. Слишком давно он не сталкивался с теми, кто способен не просто дать ему отпор, а рискнуть лишить его жизни. Видимо что-то все же отражается в его взгляде, потому что она как-то хищно улыбается.

– О, вижу ты начинаешь понимать. Да, я знаю, как справиться с подобными тебе. Сталкивались. Им не понравилось, смертельно не понравилось, поэтому не могу отправить на консультацию. И именно поэтому ты сейчас снимешь свои гребанные чары, или я тебе помогу это сделать, только вряд ли ты это уже увидишь.

Безликий подчиняется – почему-то проверять правдивость ее слов совершенно не хочется. Сидящие в креслах девушка и парень начинают шевелиться – сперва на их лицах возникает непонимание, ведь нанимательница только что сидела перед ними за своим столом, а теперь ее там нет. Но недоумение быстро сменяется вбитыми рефлексами – графиню окутывает тонкое облако защитных чар, а на самого Безликого уже направлен пистолет.

– Графиня?

Общую мысль озвучивает до конца проявившийся силуэт девушки – электронной системы поместья. Приятно, что она до сих пор не может его почувствовать и от этого хмурится. Хуже, что ухмылка графини становится еще шире.

– Познакомьтесь, перед вами Шахматист этого мира. Или как ты там себя кличешь. Остановка времени, полное излечение, возможность манипулировать сознанием других – лишь часть известных мне его способностей. Также способен оставаться незаметным для всего и всех, поэтому, дорогая Кетти, можешь не тратить силы на его сканирование. Дяденька заглянул к нам поздороваться и сейчас уже уходит. Без всяких своих штучек, или я за себя не ручаюсь.

Безликий подчиняется, лишь оказавшись далеко за пределами поместья, осознавая, что только что его посетило давно забытое чувство страха.

Алая королева словно насмехается, чуть более горделиво вскинув голову, стоит ему вынырнуть из постыдного воспоминания. А в окружающей ее шахматной армии прибавилось фигур. Но что хуже всего, по его черно-белым фигурам то и дело пробегают красные искры, будто бы они раздумывают, не сменить ли и им цвет и сторону?

Безликий в раздражении начинает ходить по комнате. Кто она, черт возьми, такая и когда успела измениться? Он же не упускал ее из виду. Все шло по плану – графиня получила свое проклятье, которое поставило бы ее на грань смерти. Он должен был прийти к ней как спаситель, тем самым окончательно лишив ее шанса хоть когда-то подобно отцу уйти из-под его власти. Но когда он пришел, на ней не то что самого проклятья, даже его следов не было. Кто мог его с нее снять?

Перед глазами встают девчонка-лугару и мальчишка-маг. Мог ли этот полукровка оказаться сильнее, чем он думал, и найти решение? Не было ли ошибкой считать его даже недостойным того, чтобы быть пешкой. А девчонка? Лугару, хоть и неофициально, даже своих полукровок считали членами стаи, причем чистокровными. А в этой было что-то, что даже его заставляло отступить. Что-то дикое, неуправляемое. И эти двое стоят по правую и левую руку от алой королевы, приняв вид ладьи.

Игра света ли или собственного воображения, но Безликий видит, как алые фигуры смеются над ним, одна даже смеет показывать неприличный жест. Ярость накатывает с невиданной силой: он начинает громить все вокруг, остановившись лишь когда в комнате не осталось ни одной целой вещи. Он тяжело дышит, смотря на отражение в разбитом зеркале. Часть осколков уже выпала, он может видеть только половину лица, даже дома скрытого маской.

Древнейший отворачивается, разыскивая взглядом шахматную доску. Как ни странно, но она все также на чудом уцелевшем столе, хоть и потрепана – фигуры попадали, один угол отколот. Но как насмешка, маленькая алая армия во главе с королевой стоит, потеряв лишь малую часть бойцов. Ярость накатывает с новой силой, но теперь он держит себя в руках.

– Уничтожу!

Дверь хлопает с такой силой, что остатки зеркала осыпаются с тихим звоном. Он спешит: нужно добраться до многих пешек и ускорить этапы одного плана. Не хотел он так скоро это устраивать, но если сейчас не уничтожить эту тварь, то все его планы рухнут. Оставить ее в покое Безликого даже не посетила мысль.

На шахматной доске в ряду алых фигур прибавилось еще несколько. Алая королева поудобнее перехватила меч и хищно улыбнулась. Впереди предстояло нечто интересное.

========== Воскресенье “Реинкарнация”. Ты ли это? ==========

Йоран резко сел в постели. Снова этот сон. Слишком реалистичный, но ведь в его жизни не было такого. Уж точно не было у него брата-близнеца. И даже в годы войны никто не наносил ему ран, тем более не пробивали грудь огромным друручником. И все же его постоянно преследовал этот сон.

Император встал, подошел к распахнутому окну и вдохнул ночной воздух. Эти сны всегда оставляли ощущение пустоты, словно там осталось что-то важное. Обычно сны оставляли в памяти нечто размытое, смутные образы и ощущения, которые к утру совсем исчезали. В этот же раз осталось одно четкое воспоминание – его оружие. Рука невольно вытягивается перед собой, а губы едва слышно произносят имя прекрасного клинка

– Ямато

И каково же его удивление, когда в руке ощущается столь знакомая по снам, чуть шершавая рукоять. Йоран неверяще смотрит на покоящуюся в темно синих, почти черных ножнах катану. Цука в бело-синей оплетке, золотая цуба с изображением дракона, золотой же шнур, для крепления на поясе. Клинок без усилий покинул ножны, тускло сверкнув в свете лун. Демон завороженно провел рукой по лезвию, не замечая, что острейшее лезвие оставило порез на руке, а оставляемый им кровавый след впитывается клинком.

Сознание взорвалось рядом видений, заставляя рухнуть на колени.

Чердак маленького двухэтажного домика. Он и его брат устроили попойку, в процессе которой устроили демонстрацию новых приемничков. Невольное разрушение части чердака. Смешной мальчишка с каштановыми волосами и карими глазами, считающий себя сильным, крутым и совершенно ни от кого независящим. Он так забавно злится, видя разрушения, что даже хватается за сковородку, желая покарать за разрушения. Метаморф в своем излюбленном облике хрупкой целительницы с насыщенными бирюзовыми волосами. Она тоже забавно пыхтит как рассерженный ежик.

Гораздо позже эти же двое в облике Феникса и Синего Дракона. Кто ж знал, что они окажутся сосудами для столь могучих духов.

Высокая башня библиотеки. Тихая и улыбчивая эльфийка – Хранительница обители знаний. А заодно и маяк для всякого рода проблем, да и та еще заноза в заднице. Ее бесконечные побеги, желая защитить их от проблем, а за ней и его братец с компанией эльфа и полукровки – брат и сестра. Пентаграмма, в которой она исчезает, а чуть позже, все та же библиотека, вот только волосы хранительницы теперь окрасились алым, да за версту несет демонячим духом.

Брат обнимает смеющуюся полукровку – смесь лугару и высшего эльфа. Ее брат, чистокровный эльф, смотрит с тоской на изменившуюся хранительницу. Та в свою очередь пристально следит за своей близняшкой, вокруг которой все время вьется ушастый паренек.

Его безумная неудачная попытка совместно с братом пообщаться с духом их матери, и Хранительница, помогавшая им в этом. Кухня, слишком горячий кофе и поддержка от Хранительницы, которую в этот раз он готов принять, заткнув собственную гордость.

Темноволосая девушка с зелеными глазами что-то готовит на кухне. Ее блюдо подозрительного цвета и пытается сбежать, но ему нравится. Странный зверек, который в мгновение ока создает всем вокруг неповторимый вырвиглазный стиль. Та же девушка, только с каким-то потухшим взглядом. Рядом высокий силуэт мужчины – воплощение Хаоса, все же заполучившее собственную дочь в свою власть. И давящее чувство безысходности.

Хранительница, раненая, но уперто стоящая на ногах, тихо объясняет ему, во что по дурости влезла вместе с его близнецом и ушастым пареньком. О том, как им не удалось быстро решить проблему – девушке хватило сил признать, что они не справятся и отступить, забрав всю компанию друзей. Ее безумный план по выбиванию из тушки его брата Абсолютного Света. Его мысленные корректировки, потому что он не верит в ее силы.

Самым ярким воспоминанием становится битва с братом. Где-то фоном короткие приказы Хранительницы их многочисленным друзьям – они недооценили Свет, уже большая часть мира была в его власти. И она требовала от друзей не вмешиваться, а увести еще неподчиненных жителей мира в безопасность. Не сразу, но они соглашаются, грозясь вернуться, как только все сделают. Ехидное «удачи», от оставшейся девушки. Ее упрямство, с которым она продолжала сдерживать натиск «просветленных», давая ему время для исполнения задуманного – просто сжигая волны людей и нелюдей, что стремились к ним приблизиться.

Клинок двуручного меча, пробивающий ему грудь и резко проясняющийся от этого взгляд брата – права была Хранительница, ему нужен был стимул, чтобы вытолкнуть эту тварь из своего сознания. Золотистые нити, отделяющиеся от брата и стремящиеся к нему, он тоже был прав, Свет пытается захватить более податливое тело, смертельные раны на этом теле ему не важны. В последний момент возникшая между ним и нитями Хранительница, принявшая их на себя. Крылатый волк, вталкивающий его брата в портал, который сразу за ними закрылся. Приземлившаяся рядом на колени девушка едва касается кончиками пальцев раны у него на груди, с тихим матом практически сразу отдергивая руку только для того, чтобы прокусить собственное запястье и оросить кровью появившуюся перед ней книгу.

Полыхающее вокруг пламя слепит и так постепенно подводящее зрение, но он все равно пытается сосредоточиться на находящейся рядом девушке, невольно восхищаясь то ли ее бараньим упрямством, то ли невероятной силе воле, то ли еще чему-то, что не позволяет Свету захватить ее. Именно сейчас он понимает, она доведет дело до конца, уничтожит эту тварь, даже если для этого ей потребуется уничтожить себя вместе со всем миром. Но он не понимает, почему она медлит, почему так отчаянно что-то пишет в этой книге, от которой за милю несет древностью. Сознание все больше заволакивает тьма, но он еще видит взгляд разноцветных глаз, направленных кажется в самую его душу, он все еще слышит просьбу в следующий раз верить в нее чуть больше. В последний раз глаза режет ярчайшая вспышка пламени, когда Хранительница перестает сдерживать собственную силу. И мгновенная темнота и пустота, прерываемая в конечном итоге первым криком новорожденного, боль от рождения которого заглушает старые воспоминания, запирая их где-то в глубинах сознания.

Йоран тяжело дышит, словно только что обежал всю Энию пешком. В сознании все еще крутятся обрывки воспоминаний, уже не столь яркие, как первые. Его воспоминания, его, носившего ранее имя ***. Он встает, уже совершенно другим взглядом осматривая обстановку комнаты, остановившись на все еще сжатом в руке оружии. Усилие воли и Ямато исчезает. А воспоминания остаются. Демон решительно накидывает плащ и идет в библиотеку. Он должен узнать, что стало с тем миром.

Библиотекарь – старый демон, служивший в их доме еще при прадеде Йорана – удивлен столь поздним визитом, но приносит не сильно большую книгу по запросу. Йоран открывает самый конец, практически сразу находя ответ на свой вопрос – уничтожен из-за вырвавшегося из-под контроля эксперимента ученых из мира лун. Конечно, из-за эксперимента. Нет, этот проклятый Свет тоже виноват, но демон был уверен – это Хранительница, чертова героиня недобитая, принесла себя, а заодно и весь мир в жертву. И нет, не чтобы уничтожить Свет, а чтобы дать ему возможность жить дальше. Даже если эта жизнь будет лишь реинкарнацией. Даже если вспомнит он о прошлом, когда новая жизнь будет бить ключом и у него будет все то, к чему он стремился раньше – сила, власть, семья.

Воспоминание о дочери еще раз всколыхнуло в памяти и воспоминание о Хранительнице, заставляя их невольно сравнить. Похожие внешне, да и внутри. Его Лилия с детства упряма. И неприятности ищет также. И если подумать, их взгляды даже слишком похожи. Быть может, когда она на Совете предложит очередной безумный план по решению глобальной проблемы ему стоит ее поддержать? Ведь она просила верить в нее чуть больше. Даже если Лилия это и не перерождение Хранительницы, ему не стоит совершать ту же ошибку, что и в прошлой жизни. Тем более, что она его дочь, он обязан в нее верить. Всегда.