Текст книги "Второй шанс для Короля волков (СИ)"
Автор книги: Лили
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Глава 34
Риер шел напролом. Он спешил закончить войну и вернуться домой. Но ни победы в боях ни убийство главы человеческого сопротивления не прекратили бесчинств. Разрозненные подразделения, разбросанные по разоренной войной стране, продолжали сопротивление уже не во имя идеалов, а с целью наживы. Безработица, голод, смерть породили новые бесчинства. Люди еще вчера не способные на разбой и убийство видя отсутствие сильной власти шли на преступления. Голод порождал остервенелое желание выжить, он гнал людей с насиженных мест в города, которые заполнялись нищими и бандитскими шайками. Процветала проституция и грабежи. Волки, движимые жаждой мести порожденной войной, часто были не справедливы к людям. Ранее живущие бок о бок в мире, волки часто не разбираясь карали людей. Страна требовала кардинальных мер и времени. Формируя из остаток армии карательные отряды Альфа расчищал города на пути к черной цитадели огнем и мечем, ужесточал законы, вводил комендантский час. За полгода войны в страну пришел голод, и наступление зимы обещало вызвать настоящую катастрофу. Риер понимал, что если он допустит голод, то следующий год станет кровавей прошедшей войны. Война прошлась по территории волков, не задев города нападавших и дань от проигравшей стороны должна была стать спасением для его страны, а для этого надо было ехать на сторону захватчиков, устанавливать режим, контролировать поставки продуктов и строительных материалов. Как бы он не хотел вернуться к семье, он не мог бросить свою страну и обречь на голодную смерть своих людей. В разрушенных домах при нехватке хлеба и мяса и люди, и волки к весне окончательно одичают, и если не вымрут, то приведут страну к очередному уже экономическому и социальному кризису.
– Надо ехать к таргам и накладывать дань. – Рон и сам понимал, что это единственный выход.
– Я поеду, а ты возвращайся к жене.
– Я люблю тебя брат, но может понабиться принимать слишком жесткие решения, а ты слишком мягок с людьми. – Он явно намекал на Мадлен. Рону нечего было ответить, он и сам не понимал причины такого мягкого отношения к этой женщине. Со стороны такое отношение волка к предавшей его женщине было странным.
– Мне придется ехать самому. А ты поедешь в Черную цитадель, и организуешь наведение порядка в стране. Провизия будет до наступления зимы, надо приготовится ее принимать. Организовать охрану караванов. И присмотри за моей Илле, я надеюсь она ждет меня. Скажи, что я приеду, как только смогу.
– Я могу взять с собой Мадлен?
Риер рассмеялся – Ты можешь взять с собой любую понравившуюся тебе шлюху, но сделай так, чтобы в следующий раз она не сдала крепость людям. Ты в ней уверен?
– Она сама страдала по вине мужа. Она не предаст меня больше, она просто защищала своего ребенка.
– Женщины способны на все ради своего дитя, но кто сказал, что он больше не подвергнется опасности. Я хочу быть уверен, что если ее дочь похитят, то ты перережешь ей горло во дворе, но не дашь сдать Черную цитадель. Жизнь одной женщины, даже очень дорогой не стоит крови моей страны. Тем более, что она тебе никто. Если по ее вине пострадает хоть кто-то я найду ее и сожгу на костре вместе с дочерью живьем. Поэтому посади ее на цепь до моего приезда, а вот в кровати или в темнице решишь сам.
Я понимал своего брата, для него Мадлен всего лишь шлюха, перешедшая вместе с мужем на сторону врага. Муж и жена одна сатана и он не простил. Он убил ее мужа, а ее просто не нашел иначе казнил бы со всеми остальными. Дочь убивать бы не стал, но она погибла бы скорее всего сама, а если бы и выжила, то это мало кого волновало. Я не знал, что ему ответить. Был ли я способен на казнь Мадлен…наверное нет и тем более я не смог бы убить ее ребенка, поэтому он был Альфа, а я всего лишь его брат. Иногда самая большая милость нуждается в крови невинных, и все что я мог сделать, это максимально оградить этих ставших мне дорогими женщин от внешних воздействий. Я верил Мадлен никогда больше по собственной воле не предаст меня.
Глава 35
Алиса
Я была счастлива, первый раз в жизни я была абсолютно счастлива. Наверно это гормоны, но ощущение счастья не проходило. Я открывала глаза и солнце улыбалось мне. Даже Черная цитадель больше не казалась мрачной. Прислуга, узнав о моей беременности полностью сменила отношение ко мне. Теперь уже было не важно кого я рожу, им стало понятно, что я хозяйка в этом замке и так и будет. Я не знала, как родить волку сына, но очень этого хотела. Мне хотелось, чтобы мой воин вернулся с войны и был счастлив, что б он чувствовал себя победителем во всем. Я буду любить всех своих детей, которых мне пошлет бог, но если для любого мной мужчины важен сын, то я очень хочу, что б он родился первенцем. Еще год назад жизнь была беспросветна, а сейчас я имела все, абсолютно все чего только может пожелать женщина, а главное я верила в своего мужчину.
Стыдно сказать, но война практически не коснулась территорий вокруг замка и никак не повлияла на благосостоянии Альфы, я могла позволить себе все чего хотела, и я безбожно этим пользовалась. Я проводила дни в обществе швей, выбирая наряд для себя и ребенка. Заказывала милые кружевные безделицы и игрушки. Пыталась вспомнить и записать все, что я знала и читала о детях.
Отношение к детям здесь было другое, чем в моем мире. Мало кого из них заставляли учится и постоянно развиваться с самого детства, их просто любили, такими как они есть и не требовали быть самыми-самыми. Все требования оставляли на возраст совершеннолетия, в 16 лет ребенок становился самостоятельным и должен был учится, добиваться, показывать результат. До этого возраста, он просто был беззаботным ребенком – хорошо это или плохо, не мне судить, у меня в прошлой жизни не было детей. Я осталась здесь и думаю, стоит подчиняться законам нового мира. К тому же если у меня родится волк, то вступают в силу совершенно другие законы.
Через четыре месяця после отъезда Риера вернулся Рон с той странной женщиной из замка. Он сообщил радостную новость об окончании войны, но запретил покидать призамковые территории. Его реакция на мою беременность была странной, я думала он обрадуется, а он дико испугался, запер меня в замке, окружил охраной и ходил хмурый. Единственное, что утешало, такие меры он применил и к Мадлен, значит на них было основание. Она и ее дочь стали моими единственными друзьями. Рон ограничил мое общение даже с швеями, все время их посещений сидел в комнате и наблюдал. Если уж брат моего мужа сошел с ума узнав о моей беременности, страшно было представить реакцию моего мужа.
Я ждала, каждый день, сердце замирало в ожидании чуда, а он все не ехал. Мелькали дни, потом недели и месяцы. Из разговоров, услышанных в зале, я поняла, что моему мужу удалось остановить хаос и голод, обозы поспели вовремя, а публичные казни успокоили народ. Я прикладывала руку к животу и рассказывала своему ребенку, что люблю его, и папа его очень любит, что он все делает, чтобы обезопасить нас. Он вернется, обязательно вернется. Впрочем эта вера не избавляла от слез и апатии, настроение штормило в разные стороны, иногда в порыве раздражения я готова была проклинать его за то, что он бросил меня, а иногда обижено ревела вопрошая, почему я – почему именно мой муж должен спасать мир, почему он не может быть просто со мной.
Я стояла на крепостной стене, когда услышал боевой клич и увидела боевые флаги моего мужа. Сердце забилось в предвкушении встречи. На встречу воротам неслась конница и мне, казалось, я не только вижу, я чувствую как волчица Риера на расстоянии. Я неслась по ступеням в низ, не обращая внимания на ставший огромным живот. Мне хотелось плакать, я так мечтала о нем, а теперь я не успею и его встретит кто-то другой. Глупо…может быть, но мне хотелось первой бросится ему на шею. Мне хотелось лететь, а казалось я еле передвигаюсь. Я слышала лязг цепей и приветственные крики, топот лошадей по брусчатке во дворе, крики и лай собак. Я вылетела на порог дома и окаменела.
Во дворе кроме лошадей сопровождения стояла шикарная карета, Риер улыбался и подавал руку выходящей из нее женщине. Я смотрела на нее, и счастье уходило, сердце так громко билось, что казалось скоро начну задыхаться. Мне казалось я прекрасна? Возможно, но она была другая… она была просто из другого мира. В шикарных мехах, увешанная драгоценностями с ухоженным лицом и красивыми руками, все в ней говорило, о том, что она королева – по праву рождения. Возможно, мне не было б так плохо если б я подготовилась к встрече, но я так спешила, что даже не подумала об этом. Последнее время мне тяжело было мыть волосы, и я укладывала их в косы, платье было испачкано мукой, лицо и руки отекли в результате беременности. Я больше была похожа на беременную прислугу чем на жену Альфы, а вот она – она была королевой.
Он рассмеялся и поцеловал ей руку, а я почувствовала, как счастье последних месяцев утекает и кажется в сердце никогда больше не придет весна. «Дура, дура…» я развернулась и побежала в свою комнату, я плакала и была не в состоянии скрыть своих слез. Женщины этого мира они другие, они готовы терпеть многое лишь бы быть рядом с сильнейшим, а я как маленькая девочка цеплялась за свои детские мечты. Я слышала, что волки никогда не изменяют своим женам, но ведь я еще не родила ему сына и возможно никогда не смогу родить…кто я для него? долгожданная игрушка. А теперь он поостыл вдали от меня и привез домой настоящую королеву.
Не знаю, что это, но поднимаясь по лестнице мне стало трудно дышать, голова кружилась, воздуха не хватало. Затем я почувствовала тянущую боль в животе и поняла, что сама не дойду до комнаты. Боль, меня накрывала боль, она разливалась от живота вверх, и я чувствовала, как теряю сознание. Я хотела закричать, но наверно не успела…
Боль…бесконечная боль, редкие вдохи и потом опять боль. Она скручивалась спиралью внутри меня, я понимала, что рожаю и наверно все женщины проходят через это. Но я была не готова. Я чувствовала себя плохо, не только боль, но и странное затмение разума сопровождало меня. Какие-то люди вокруг меня разговаривали, кричали, а потом пустота, черная пустота вокруг. Какое-то парение в невесомости и мысль, что что-то не так – что я что-то забыла. Что-то очень важное заставляло меня вынырнуть очнутся. Крик…
– Очнись, очнись, я приказываю тебе – Я почувствовала, как кто-то остервенело трясет меня, потом удары, пощёчины обожигали мое лицо, и снова дикая боль – заставившая меня попытаться поджать ноги скрутиться в позу эмбриона. Я металась не понимая, что я делаю и чувствуя, что меня держат.
– Очнись. очнись я сказал – звук странного удара– ты не можешь подарить мне все и потом умереть, я не отпускаю тебя.
Крик…крик маленького ребенка и снова боль и темнота.
Я парила, парила во тьме и знала это конец. Странный покой поглощал меня, здесь не было неуверенности, страха и больше не было боли.
Смерть, я так часто думала об этом, мечтала когда то, а сейчас я будто парила в странной темной воде, где не было света, одна лишь пустота и не понимала почему хотела умереть. Наверно ради покоя…
Лишь странная мысль что я что-то забыла, что – то настолько важное, что без этого нельзя не позволяла погрузиться в тьму окончательно.
И вдруг как молния, вдох и я будто вынырнула из воды. Легкие обжигало в попытке вдохнуть воздух, но я вспомнила… пришло сознание – у меня есть сын…сын которого никто и никогда не будет любить так как я. Если я умру у него никогда не будет матери, возможно будет отец, но никто и никогда не будет прижимать его к груди и петь ему колыбельную не потому, что надо, а потому что любит. Я не могу его оставить, никакой покой не стоит счастья моего ребенка. Все это иллюзия, блажь…а вот мой ребенок он реален, он будет плакать и звать меня, он будет помнить меня всю свою жизнь. Он то, ради чего стоит жить, несмотря ни на что.
Так же как когда-то я просила смерти, я просила тьму отпустить меня, разжать ледяные объятья и дать вдохнуть мне глоток воздуха, разрешить мне жить. И пустота услышала меня, я чувствовала, как уходит онемение, как воздух напитывает меня, появляются запахи и звуки.
Тело не слушалось, глаза слезились и все болело, но я знала, что жива.
– Воды – голос звучал страшно, хриплый и слабый. Я попробовала подняться.
– Лежи тебе нельзя еще вставать, я подам.
Я смогла открыть глаза и повернуть голову, что б увидеть кто со мной говорит.
Риер сел на кровать и наклонился, приставляя стакан к моим губам. Казалось, я хочу пить, но смогла сделать всего несколько глотков. Наши глаза встретились, все обиды остались там, за чертой смерти. Я смотрела на него и понимала, как это все неважно, как глупо, но беременной не совладать с эмоциями. Все что доставило мне такую боль сейчас выглядело глупо. Мой муж Альфа, правитель огромной страны, а я как девочка убежала, потому что увидела его с другой женщиной. Как я могу быть чьей-то женой, если при малейшем дуновении легкого ветерка меня явно куда-то ни туда сносит. Я не верю ему…ложь – я не верю себе, не верю, что такой как он может полюбить меня – а это не его проблема, а моя. Когда-то Рон сказал – семьи без веры не бывает, только сейчас я поняла о чем он. Ни какая любовь и страсть не выживет в тотальном недоверии, невозможно построить крепкий дом на сомнениях.
Он выглядел уставшим, взгляд был мутным и казалось тряслись руки. Не так должен выглядеть правитель, не так должен себя чувствовать счастливый мужчина. Куда я бежала, зачем? Я хотела запереться в комнате и дуть губки как пятилетняя девочка и в результате, чуть не убила собственного ребенка и ослабила мужа. Он приехал домой с победой, а вместо жены его встретил истеричный ребенок, которому не хватало внимания, и он решил его привлечь. Ну что ж…мне удалось. Похоже он не спал и не ел несколько дней. Я слабо улыбнулась – да… смерть мне явно пошла на пользу, пора взрослеть.
– Что произошло? Прислуга нашла тебя на лестнице. Ты шла ко мне и оступилась?
– Да, я очень спешила к тебе. – я не могла унизить мужа сомнениями, пожалуй, в первый раз я решила трезво взглянуть на наши отношения и поняла, он никогда не врал мне. Возможно, он не был достаточно галантен, но и история нашей любви омрачена войной, тут не до лишних сантиментов. Как я буду выглядеть, если, очнувшись после тяжелых родов начну с претензий, разве это главное.
– Я слышала плачь, мой ребенок в порядке?
– Да, я привез ему кормилицу из деревни. Он хорошо спит и ест. – он опустил взгляд – Ты не приходила в себя несколько дней, лекарь не обещал выздоровления. Я… – он вскинул взгляд – За что ты так со мной, ты умерла и вернулась ко мне, что б снова покинуть меня? Я дал тебе все, что мог… в прошлый раз ты испугалась моего волчьего облика, но ведь сейчас ты знаешь меня… ты ведьма я знаю – никто не смог бы выжить после падения с крепостной стены.
– Почем ты решила умереть? Я так не нравлюсь тебе? Не стоит умирать, тебе стоило только сказать, и я оставил бы тебя в покое. Можешь не переживать, ты родила мне сына и больше я не побеспокою тебя, если это то, чего ты хочешь.
Он встал, чтобы уйти.
– Постой, я …я не властна над смертью. Я знаю почему ты так думаешь, но это не так. Мне позволило выжить чудо, но всего один раз. Я не хотела смерти, я просто…просто испугалась, когда увидела тебя с этой женщиной.
Черт я проговорилась.
Он остановился у двери и резко обернулся.
– С какой женщиной?
– Извини, ты приехал с женщиной, и я…
Он вдруг улыбнулся, глаза сверкнули.
– Ты меня приревновала?
– Я…
– И снова вместо того, чтобы спросить решила убежать?
Он вздохнул.
– Спроси.
– Что?
– Спроси кто она и я отвечу тебе.
Я была уверена, что, если бы между ними что-то было, он не разговаривал бы со мной так, но…какая-то часть меня все равно тонула в неверии. Я сейчас спрошу и назад дороги не будет, мне придется жить с любым его ответом.
– И кто она?
Он подошел близко-близко, наклонился и зашептал в ухо.
– О! Она моя любимая женщина, можно даже сказать, что я никого не люблю так как ее. Она единственная и неповторимая… моя сестра. Но ее я люблю по-другому, никогда мне и мысль не приходила в голову переспать с ней. Поэтому можешь выдохнуть, поверь я весь твой и я буду доказывать тебе это регулярно, как только ты оправишься.
Он поднялся.
– Выздоравливай, потом поговорим. Сейчас распоряжусь, что бы принесли ребенка.
Я шла на поправку на удивление быстро. Все-таки природа мудра и дает женщине шанс вырастить свое потомство. Практически в тот же день я встала на ноги, прошлась по комнате. Через несколько дней я уже кормила сына грудью пытаясь спасти лактацию, я уже не могла его выкормить молоко перегорело, но я решила дать ему хотя бы те крохи, которые были. Что-то есть очень интимное в том, как ребенок сосет грудь, что-то очень личное что никогда не повторится. Я укачивала его на руках и пела песни, как когда-то, наверное, моя мама, я не помню этого, но мне кажется, что я чувствую…вспоминаю …это просто какое тепло. А еще ребенок рождает веру, что все будет хорошо. Риер сторонился меня, он приходил к ребенку, иногда брал на руки, жестко следил за обслугой, но старался не оставаться со мной наедине. Мне казалось, я чувствую его обиду и затаенную боль, он больше не верил, что я с ним, боялся, что рано или поздно уйду. Но я больше не желала убегать, я чувствовала в себе силу бороться, а еще поняла, что, наверно сейчас узнав про измену рано или поздно простила бы его. Может бы обиделась, может наказала б как смогла, но уже точно б никуда не ушла, не сбежала бы поджав хвост из собственного дома.
Периодически в коридорах мы встречались с его сестрой, но она не желала говорить со мной. Скорее всего Риер все ей рассказал, и она сердилась на меня за отсутствие веры в ее брата. Она пронзала меня злым взглядом и еле здоровалась. Я понимала ее, если бы у меня был брат и его жена держала его на расстоянии, не ценила и не подпускала к себе, я бы тоже невзлюбила эту женщину. Я хотела чаще видеться с Риером, поговорить, может объясниться, сказать – да я дура…ну дура, прости меня. Но слова застревали в горле, я хотела какого намека с его стороны, хоть какого то жеста сказавшего бы что у меня есть шанс на его прощение. Он намекнул, что собирается спать со мной, но после того раза, когда я очнулась больше не подымал эту тему, не прикасался и не оставался со мной наедине.
Я ревела ночами в подушку и молчала. Я знала где его комната, я могла пойти к нему, но мне было так страшно быть отвергнутой.
Прошло несколько месяцев, я вся издергалась, а еще изменение в гормональном фоне вызвало во мне какую то дикую жажду секса. Никогда в жизни, мне чисто физически не хотелось так секса, казалось я готова запрыгнуть на него в любом месте. Ребенок, окруженный няньками, не занимал у меня все жизненное пространство и усталость не тормозила взбесившиеся инстинкты. Почти каждую ночь я переживала наш тот давний первый секс, когда я готова была рвать его зубами в попытке получить удовольствие, только теперь мне не требовался укус, чтобы окончательно сойти с ума.
Не знаю, что поспособствовало, толи мое гормональное помешательство, толи желание показать свое место в доме и наконец-то выйти из тени, но я наконец решила привести себя в порядок. Хватит!!! Новый мир подарил мне совершенное тело, я прячусь опять как ребенок и жалею себя. Да я обидела мужа, да, дура…но в конце концов я же красивая дура, а это уже много. Такой как я не отказывают и уже тем более мне не будет отказывать мой законный муж.
Вызвав прислугу и выбрав самое шикарное платье, я начала готовится. Хватит сидеть в комнате пора показать мужу за что он меня выбрал…ну как минимум за силу духа. Конечно, волчьи жены не носили ярких тряпок, но я жена Альфы и одеваюсь в этот раз только для него, так что, если он снова выволочет меня из зала, я буду только рада. Я жена самого могущественного человека в этой стране и могу себе позволить все, что он не запрещает.
О да…это была она, та рыжая стерва, которая убежала прямо во время банкета. Я вдруг легко и счастливо рассмеялась, нет всё-таки красота явно поднимает женщине самооценку. Вот теперь посмотрим сколько мой муж продержится в общем зале. Я улыбнулась и вышла в коридор направившись на ужин.
Мне удалось пройти всего несколько шагов, когда в полумраке я столкнулась с кем-то. Я мысленно прокручивала нашу встречу с Риером и не обращала ни на кого внимания.
Меня подхватили рукой не давая упасть.
– Простите я вас не заметил…Алиса?
Пальцы на руке сжались до легкой боли. Риер…
Меня развернули и вжали в стену, я интуитивно рванулась в темноте.
– Стоять – зарычал он, скрутив меня и прижав к себе. Я чувствовала его тяжелое напряженное дыхание, одна рука обхватила меня за талию, второй он схватил мен за шею оттянув ее и втянул воздух воле моей шеи. – Не дергайся или я за себя не отвечаю…
– Не пугай меня – мне казалось я испугалась, только голос вышел хриплым и томным, его напряжение передалось мне. Я чувствовала, как воздух вокруг нас наэлектрилизовался, казалось скоро станет светло от чистой энергии, что блуждала в нас.
– А то что? Снова сбежишь? – казалось он усмехнулся.
– Нет – и я неосознанно тряхнула головой.
– Не дергайся, я же просил – казалось я кожей ощущаю его жажду.
– Составь мне компанию до моей комнаты – горячо усмехнулся он мне в шею. – Страшно одному в темноте.
Его голос в абсолютной темноте показался мне эссенцией вожделения.
– Я накормлю, не переживай.
Знаю, что он имел в виду ужин, но у меня от этой фразы в глазах потемнело от пошлых мыслей.
Я медленно кивнула, стараясь как он и просил не делать лишних движений. Рывок и я уже не иду, меня буквально волокут по коридору. Но все это пыль по сравнению с неудержимой жаждой, охватившей меня.
– Черт. где эта чертова комната, какого я отстроил такой огромный замок.
Хотелось улыбнуться, но от напряжения губы не изгибались, лишь тяжелое дыхание прорывалось сквозь приоткрытые губы.
Дверь и я чувствую, как меня втолкнули в плохо освещенную комнату. Альфа ушел на ужин, и прислуга явно приглушила огни.
Я оглянула в попытке скрыть неловкость.
– Вина?
Мой зверь порочно оскалился:
– Раздевайся.
Он оглядывал меня по-звериному опустив голову, двигался маленькими шагами загоняя в угол. Мой волк боялся, что уйду, передумаю…о нет мой дорогой, сегодня я вся твоя.
– Ты одуряюще пахнешь. А я так сильно голоден, что боюсь не в состоянии оценить ничего более.
Я раздевалась, нелепо путаясь в платье и дергая за волосы, которые мешали мне выглядеть эротично. Но моему зверю было все равно, он следил голодным взглядом за каждым мои жестом и было не понятно сколько он еще выдержит.
Я оголилась, застыв перед ним не смущаясь, ощущая всей кожей силу своей красоты. Я ожидала рывка, но он лишь медленно начал раздеваться сам. О да… мой муж выглядел впечатляюще, огромный, мускулистый, покрытый старыми шрамами, от него веяло тестостероном и дикой жаждой, он заряжал своей энергией воздух.
Он притянул меня к себе и увлек на диван усаживая на себя.
Руки моего любимого зверя прошлись по позвоночнику и впились в бедра.
– Давай сама.
Возбуждение, которое, казалось, накапливалось последние месяцы обещало вылиться в дикую скачку. Мне не требовались предварительные игры, я дико хотела секса, хотела его всего, хотела принадлежать ему полностью. Я чувствовала, что уже вся мокрая, глаза сверкали, я кусала губы в ожидании.
Я поерзала…
– Садись…садись сама – из его груди рвался стон, смешанный с рыком. Он закрыл глаза и сжав зубы ждал моего решения.
Я успела только приподняться, как он опустил меня на себя. Дикая смесь боли и удовольствия, но мне было все равно. Мне не хватало именно этого – захлестнувшего меня животного удовольствия от единения. Мне казалось, что с каждым движение я погружалась в него все глубже. Не он овладевал мной, нет мы просто стали едины. И удовлетворяли нашу дикую страсть и голод обоюдно, мы были равны как никогда. Сильно, хлестко, горячо…наши чувства были на пределе.
Я откинулась назад, упираясь в его колени и принимала все, что он давал мне приподнимая мои бедра руками.
Он отпустил одну руку и начал оглаживать меня, сдавливать, казалось, я чувствую его эмоции, такой силы, что еще немного и нас разнесет в пыль. Накопленная энергия вылилась в оглушающий оргазм, и я упала на него уперевшись лбом в плечо.
В последний момент он не сдержался и прикусил меня за плечо. Я расслаблено лежала, еще отходя от пережитого оргазма. Удовольствие лениво гуляло в моем теле.
– А если я?
– Кусай.
Взгляд стал жесткий, дикий, зрачок почти полностью поглотил радужку, какое-то то бешенное напряженное ожидание.
Я нагнулась, слегка прикусывая кожу на плече. Волк подомной застонал и дернулся.
– Ключицу.
Он отвернул голову оголяя горло и схватив меня за шею потянул на себя.
– Хочешь меня пометить? Давай кусай, пусть все знают, что я кому-то принадлежу, может так тебе станет легче.
Я разозлилась, в первую очередь на себя, что по-прежнему думаю об этом. Может это то, что мне нужно, выпустить на волю волчицу и присвоить его себе, пометить и наконец-то понять, что он мой – полностью мой. Физически оставить отпечаток своей одержимости.
Я впилась зубами ему в плечо не контролируя укуса, хотелось оставить шрам на вечно, как не снимаемое «обручальное кольцо».
Только вместо боли, почувствовала, как по его телу растекается удовольствие. Он остервенело впивался пальцами в мое тело вздрагивая в судорогах оргазма, а я наслаждалась вкусом его крови.
Черт…да я оказывается та еще извращенка.
– Если б знал, что ты так можешь и хочешь, разрешил бы тебе искусать меня еще при первой встрече.
Он расслабленно откинулся на спинку дивана, а я сползла ему на грудь окончательно успокаиваясь.
