Текст книги "Suavium de sanguis (СИ)"

Парадный холл главного особняка дю Шарма, главной функцией которого было принимать гостей и тех, кто желал аудиенции Владыки, сегодня был наполнен гостями, которые все прибывали и прибывали. Две винтовые лестницы, круто изгибаясь, спускались на первый этаж со второго, периметр которого огибала картинная галерея из арок, поддерживаемых мраморными колоннами. Каэлин стоял у подножия лестниц, встречая гостей. Рядом с ним – его любовник, оборотень Шейд. Оба сегодня выглядели, как всегда, безупречно: высокий бледный вампир, обладавший смертоносной красотой и замораживающим взглядом глаз цвета горного хрусталя, облаченный в черный смокинг и ослепительно белую сорочку, и его возлюбленный. Выше его на целую голову, шире в плечах и куда более массивного телосложения, одетый в такой же смокинг, идеально обтягивавший его плечи, Шейд был притягателен той самой неудержимой звериной красотой, сексуальностью и обаянием, которыми обладали лишь оборотни. Вампиры заглядывались на него, проходя мимо и кланяясь Владыке, бросали на него любопытные взгляды, а иногда даже подходили, чтобы заговорить.

Сначала, когда кланы Маэри узнали, что их Владыка обзавелся любовником-оборотнем, они вознегодовали. Потом сочли это очередным мимолетным капризом. А потом смирились даже с подобным, ибо Каэлин дю Шарм никогда не считался с чьим-либо мнением. Даже с мнением своих поданных. Теперь они оба встречали гостей в парадном холле особняка. Гости проходили в огромную бальную залу, спроектированную по типу старинных зал для танцев, которые были в доме каждого аристократа. Каэлин вообще был весьма старомоден.

Раньше Дэмис встречал гостей вместе с Владыкой, или вместо него. Сейчас же правая рука повелителя Маэри стоял на балюстраде второго этажа, небрежно опершись плечом о мраморную колонну и наблюдая за прибытием гостей. В правой руке некромант держал бокал с кроваво-красным вином, левую же засунул в карман своих брюк. Его смокинг был небрежно расстегнут, черные глаза, как обычно, не выражали никаких эмоций. Он скучающе разглядывал роскошно разодетых маэрийцев, которые входили в холл и сразу же направлялись к Каэлину, чтобы отдать дань приветствия и уважения своему Владыке. Весь двор его особняка уже был забит дорогими машинами, на которых они приезжали.

Устало отвернувшись, Дэмис прильнул к колонне и стал покачивать вино в бокале, задумчиво наблюдая за тем, как кружит в нем водоворот бликов. Он был голоден, измотан, утомлен и не знал, что делать.

Где-то здесь находился его неугомонный воспитанник. Чудесный во всех отношениях воспитанник. Ревнивый малыш. Сегодня ему исполнялось четырнадцать, но Дэмиэн не вышел встречать гостей, которые приехали на прием в честь дня его рождения, чтобы поздравить именинника. А все почему? Потому что Дэмис отказался дать ему тот подарок, который он хотел. И требовал с него уже черт знает какой год.

Дошло уже до того, что Дэмиэн не отпускал его охотиться, предлагая в качестве пищи себя самого! Почему? Потому что он яростно ревновал своего наставника даже к его жертвам, которыми могли оказаться как молоденькие и сладенькие мальчики, так и красивые, зрелые женщины. И что самое удивительное, Дэмис подчинялся ему… Даже не потому, что он был обязан выполнять приказы маленького лорда, так как перешел в его распоряжение по приказу Каэлина. А потому, что сам соглашался с этой его прихотью. И он не знал, почему это делал.

«Ты нужен мне сейчас, – внезапно раздался резкий ментальный приказ Каэлина. – Встреть маркизу Рэйманд».

Дэмис со вздохом оторвался от колонны, одним махом допил все вино в бокале и, поставив его на перила балюстрады, направился к лестнице по галерее.

Каэлин и Шейд незаметно исчезли куда-то в сад через боковые двери холла, и Дэмису ничего не оставалось, кроме как занять их место. Кто-то должен взять все в свои руки и разыгрывать радушного, гостеприимного хозяина. А поскольку ни Каэлин, ни его сыночек, в честь которого все это, собственно, и затевалось, делать этого не собирались, то кому же остается? Правильно, только ему. Незаменимому вампиру, как порой его называл сам Каэлин.

Дэмис встал у подножия лестницы, кивая проходившим мимо гостям и отвечая на вопросы, если это было необходимо. Он уже привычно проверил свой ментальный щит: когда твои гости вампиры, каждый из которых уже давно перешагнул рубеж Старшего, нужно держать свои мозги защищенными. По крайней мере, ему не приходилось фальшиво улыбаться, потому что это была только его привилегия. Все знали, что карающая длань верховного лорда Маэри – нелюдимый, угрюмый, мрачный, безжалостный, беспощадный, смертоносный тип, которому плевать на все, кроме приказов Владыки. Порою некоторые даже задумывались, а вампир ли он? Есть ли у него свои чувства, эмоции, мнение? Еще не было на памяти маэрийцев ни одного такого случая, когда бы Дэмис-убийца, чье искусство умерщвлять и скрываться в тенях сравнивали только с умением дроу, ослушался бы приказа своего единственного господина и повелителя. И конечно, все также гадали о причине такой неслыханной преданности Каэлину дю Шарму.

Маркиза Рэйманд, древняя вампирша, чей возраст был сопоставим с возрастом самого Владыки, была весомой фигурой в элитном обществе ночных кланов Маэри, а также испытывала легкую слабость к Дэмису. Даже, скорее, некое подобие уважения. Ее титул остался за ней еще с тех времен, когда они были в моде. Ее прозвали Кровавой Маркизой, ибо Жанна Ронсар де Рэйманд прославилась тем, что в любой ситуации оставалась хладнокровной. Кажется, женская логика отсутствовала у нее напрочь, потому что каждый ее шаг был хорошо продуман наперед. Она имела огромное состояние, а ее имя также отлично знали в среде человеческих бизнесменов на большой политической и денежной арене. Она даже заседала в совете чиновников. Ее вампиры просочились и в правительство США. Чтобы добиться своей цели, Жанна шла по трупам как людей, так и вампиров, за что ее и прозвали Кровавой Маркизой. Возможно, она была бы серьезной конкуренткой для Каэлина в борьбе за власть, если бы Владыка не знал достоверно, что она не стремится занять его место. Она была его старым другом, мудрым советчиком и всегда желанным гостем в его доме.

– Ах, Дэмис, мой нежный черный цветочек, любовь всей моей жизни! – пропела прекрасная женщина в алом вечернем платье из мерцающего шелка, соблазнительно облегавшего ее стройные бедра и драпирующего изящную фигуру, которая в любой стране сошла бы за эталон красоты. Она была поистине роскошной, потому что даже вампиры оборачивались ей вслед. Шикарная рыжая копна волос, уложенных набок китайским гребнем, украшенным бледно-розовой лилией, ниспадала на сливочно-белую кожу с одной стороны и обнажала изящный изгиб шеи с другой. Длинные золотые серьги слегка колыхались в такт ее движениям, когда она скользила по мраморному полу. Красивые, нежные руки, украшенные на запястьях поверх красных бархатных перчаток в тон платью массивными золотыми браслетами, поднялись, чтобы обнять некроманта. Только у Кровавой Маркизы была привилегия подшучивать над ним, остальные маэрийцы предпочитали держаться от Дэмиса подальше. Его за глаза звали Цепным Псом Владыки.

Жанна Ронсар обняла мужчину, привлекая его к себе, и прижалась алыми губами к его шее в шутливой угрозе.

– Ты сегодня великолепен, котик, – пропела она с улыбкой ему на ухо.

– Вы тоже безупречны, как и всегда, – ответил Дэмис сдержанно. Пожалуй, Жанна Ронсар была вторым вампиром, которого он благоразумно опасался после Владыки. Он знал, что она невероятно сильна. А еще ее уважали в обществе хотя бы потому, что она принадлежала к древнему клану вампиров Делие, и осталась единственной женщиной среди его немногих представителей. Женщиной – главой этого клана.

– Ну же, счастье мое, отчего ты не подаришь мне свою редкую улыбку и не поцелуешь меня? – дразняще прошептала Жанна.

Она, как и всегда, наслаждалась их старой игрой, которая неизменно возобновлялась при каждой редкой встрече. Она все надеялась смутить невозмутимого убийцу. Но сегодня дело было не только в этом, и Дэмис невольно напрягся.

– Я бы поцеловал вас, леди, если бы вы только объяснили мне причину, по которой я должен это сделать, – произнес он ничего не выражающим тоном, вдыхая сладкий аромат духов вампирши.

Жанна звонко рассмеялась.

– Ты, как и всегда, безупречно вежлив, друг мой. А знаешь ли, твой маленький вампиреныш стоит на балюстраде, наблюдает за нами и адски ревнует. Прямо сейчас он готов впиться мне в горло только за то, что я обнимаю тебя.

– И за то, вероятно, что оставили отпечаток своей помады на моей шее? – все также невозмутимо произнес некромант, взяв женщину за плечи и вежливо отстранив ее от себя.

– Не будь таким букой, моя радость, я ведь всего лишь пытаюсь тебе помочь, – мягко произнесла она, погладив его по щеке.

– Кажется, я не говорил, что нуждаюсь в помощи.

«Aetate fruere, mobili cursu fugit, – неожиданно раздался голос маркизы в голове Дэмиса, невзирая на все его старательно возведенные щиты, которые не был в состоянии пробить еще ни один вампир, кроме Владыки. – Пользуйся жизнью, она так быстротечна».

– Благодарю, мадам. Я знаю латынь, – ответил Дэмис. – Моя жизнь слишком долговечна. Я все успею.

– Смотри, как бы юный вампир не перегорел, Дэмис, – полушутя-полусерьезно предупредила Жанна. – Ты играешь с чувствами, а значит, ты играешь с огнем.

Улыбнувшись озорной улыбкой и одарив нежным взглядом фиалковых глаз, Жанна Ронсар величественно кивнула ему и направилась скользящей походкой к распахнутым дверям, что вели в бальную залу.

Дэмис с трудом поборол желание поднять голову и взглянуть на своего воспитанника, который скрывался в тени колонны наверху. Он не мог более нормально вздохнуть и сделать глоток крови без ведома его маленького мучителя. Порою ему казалось, что Дэмиэн считает его своей собственностью, но он все еще ничего не предпринимал, чтобы разубедить его в этом. Первый шаг, его первое слово, первая улыбка и первый успех, все это принадлежало ему одному, потому что он вырастил Дэмиэна. Не Каэлин. И сейчас он имел возможность наблюдать, как растет его мальчик, постепенно превращаясь в ослепительной красоты полукровку. Он был таким безудержным, импульсивным, яростным, порывистым и несдержанным потому, что в нем бушевала кровь его человеческой матери – Марии Дюваль. Каждая эмоция, которую он испытывал, была гораздо ярче и красочнее, чем если бы он испытывал ее, будучи вампиром.

«Перестань прятаться, Дэми, и выходи встречать своих гостей. Это твоя прямая обязанность», – мысленно произнес Дэмис, зная, что юноша его услышит.

Дэмиэн раздраженно фыркнул, сжимая перила балюстрады из белого дерева так, что оно треснуло. Дэмис до сих пор обращался с ним, как с мальчишкой! С неопытным зеленым юнцом, черт бы его побрал! Почему, почему Дэмис не видел в нем того, кем он так страстно желал для него быть?! Юному вампиру хотелось кричать во всю глотку: «Взгляни на меня! Прошу тебя, взгляни на меня!»

Если бы только это помогло ему обратить на себя внимание Дэмиса так, как он хотел. Хотя бы один поцелуй, да даже если не кровный! О, проклятье, он хотел хоть раз ощутить на себе его взгляд, полный желания. Конечно, ему было приятно, когда Дэмис смотрел на него с гордостью, хотя такие моменты были ужасно редкими. По большей части Старший не выказывал абсолютно никаких эмоций даже ему. И проникнуть за его ментальный щит у Дэмиэна не хватало силенок. Кишка была тонка. А ведь он так сильно желал знать, о чем же думает объект его обожания…

«Я смотрю на тебя, – мысленно вздохнул Дэмис, зная, что ментальный щит надежно скрывает его мысли. – Смотрю и думаю, что ты чертовски упрям. Совсем как я».

Комментарий к Me vide – Взгляни на меня

**¹** Избыток пищи мешает тонкости ума.

**²** В самом деле? Что еще скажешь?

**³** Всякое время имеет свои удовольствия и радости.

**⁴** Поцелуй крови! Здесь и сейчас!

**⁵** Неожиданное случается чаще ожидаемого.

========== Fac me dolorem – Сделай мне больно ==========

– Папа, я хочу с тобой поговорить, – ворвавшись в кабинет отца без стука, резко, почти требовательно произнес юноша ослепительной красоты.

От него невозможно было оторвать глаз: плод союза вампира и смертной, он привлекал к себе внимание так, как только огонь привлекает мотыльков. Холодная, утонченная элегантность и светский лоск, опасная притягательность и обаяние демона ночи вкупе с такой яркой человеческой эмоциональностью и обманчивой доступностью делали его неотразимым. А нежный, едва заметный румянец, что играл на бледных щеках, неизменно привлекал к себе внимание всех вампиров. Дэмиэну недавно стукнуло шестнадцать, и он часто выезжал на различные светские мероприятия, устраиваемые маэрийцами, которые вели тот самый образ жизни, какой предпочитали вести аристократы минувших веков. За это время подданные отца, которые не хотели признавать полукровку, совершенно потеряли голову от обаяния юноши. Он вскружил им голову, обзавелся множеством поклонников и приятелей: тех, что хотели стать поближе к Владыке, и тех, кто просто искал его общества. Но неизменно Дэмиэн отвергал любые ухаживания, стоило им переступить определенную черту. И он делал это с такой небрежностью и холодностью, без всякого сожаления, что это еще больше распаляло азарт и желание в его настойчивых поклонниках.

– О чем ты хотел поговорить со мной? – отозвался Каэлин, сидя в своем высоком кожаном кресле-троне и что-то печатая на ноутбуке.

Оборотень, конечно, тоже был здесь. Шейд расположился на одном из кожаных диванов и перебирал кипу каких-то бумаг по поручению Каэлина. За прошедшие несколько лет в серой шкуре волка мужчина сильно заматерел, раздавшись в плечах, и даже, кажется, стал выше ростом. Приобрел особый лоск и звериное очарование, свойственное только детям леса – оборотням. Дэмиэн даже мог припомнить случай, когда некоторые вампиры пытались заигрывать с ним, что уже доказывало, насколько он привлекателен, если принять во внимание тот факт, что вампиры терпеть не могли оборотней.

Сам он относился к любовнику отца как к предмету интерьера. Он предпочитал его не замечать, потому что, как и все вампиры, презирал оборотней и отвергал само их существование. Шейд в свою очередь не стремился хоть как-то сократить холодную дистанцию, возникшую между ними. Он неизменно был вежлив с ним, но и только. Тем не менее, Дэмиэн не мог не оценить того, что этот пес делает для его отца. Шейд отличался той самой волчьей преданностью, которая присуща всем балансирам его вида – ведь единожды выбрав себе пару, волк никогда ее не оставит и не предаст. Он всегда находился рядом с Каэлином, оставляя его очень редко, если только тот поручал ему что-либо важное, и можно было сказать, что он с успехом заменяет Дэмиса. Только убивать оборотень не соглашался. Впрочем, Каэлин, зная мягкую натуру своего любовника, не заставлял его делать подобное. Для таких дел у него всегда оставался Дэмис или другие вампиры из его элитного отряда.

Бросив на оборотня недовольный взгляд, Дэмиэн остановился напротив стола отца и скрестил руки на груди.

– Это приватный разговор, отец.

– Здесь нет лишних ушей, – парировал Каэлин раздраженно.

Отношение сына к его любовнику задевало дю Шарма. Ему очень не хотелось этого признавать, но он не терпел, когда двое самых близких ему существ относились друг к другу так, словно были чужими, даже если так оно и было. Но он не пытался изменить подобное положение дел, понимая, что переубеждать в чем-либо Дэмиэна бесполезно – его сын был так же упрям, как и он сам. Да и преодолеть многовековую вражду между оборотнями и вампирами, что буквально текла в венах любого из этих балансиров, было очень сложно.

Дэми поджал губы, вперив в отца требовательный взгляд, но Каэлин не обращал на него внимания, продолжая проводить подсчеты и листая файлы на своем ноуте. Тогда юноша захлопнул крышку его ноутбука и наклонился вперед, упершись ладонями в стол.

– Я хочу, чтобы ты отдал мне Дэмиса полностью, – потребовал он.

Каэлин наконец обратил на него внимание. Откинувшись на спинку своего кожаного кресла, он лениво повертел в руках золотую ручку и провел ее кончиком по своим губам, прищурив холодные серые глаза. Шейд вскинул голову, бросив на своего любовника изучающий взгляд, буквально сканируя его эмоции. Признаться честно, Дэми соглашался с тем фактом, что эти двое выглядят вместе донельзя гармонично. Шейд как будто дополнял его отца, который всегда был чем-то недовольный, раздраженный, холодно вежливый и убийственно спокойный. Оборотень же был яркий, улыбчивый, отзывчивый, мягкий и… уютный. Когда он находился рядом с Каэлином, тот словно сам смягчался, становясь более уступчивым. А еще оборотень очень чутко улавливал малейшие изменения в настроении своего вампира и мог успокоить его даже тогда, когда Каэлин пребывал в лютой ярости. И, по правде говоря, Дэми немного завидовал отцу в этом плане.

– Кажется, я уже отдал его тебе, – раздраженно ответил Каэлин, закладывая «паркер» себе за ухо и скрещивая на груди руки.

– Ты по-прежнему посылаешь его на задания, если тебе это нужно. Выдергиваешь посреди ночи куда-нибудь, даже не спрашивая, не занят ли он сейчас! – сжав кулаки, процедил Дэмиэн.

– Возможно, потому, что я имею на это полное право, как его работодатель и Владыка? – вскинул бровь Каэлин.

– Да брось, черт бы тебя побрал! – взорвался Дэми, совершенно не умея контролировать свою вспыльчивую натуру. – Дэмис давно уже часть нашей семьи! Почему же ты до сих пор обращаешься с ним, как с собачкой?! Дэмис, поди туда, Дэмис принеси мне то, Дэмис проследи за тем!

– Прекрати истерить и ревновать.

– Я не ревную!

– А тебе хотелось бы, чтобы Дэмис делал это все для тебя?

Юноша вскинулся, сверкнув золотисто-карими глазами, и выпрямился.

– Я просто хочу, чтобы он был рядом со мной, и ничто его не отвлекало.

– Выходит, ты тоже действуешь не в интересах Дэмиса, – парировал отец.

Дэми поджал губы и отвел взгляд – на это ему было нечего возразить.

– Сядь.

– Я постою.

– Я сказал, сядь, Дэми, – холодно отчеканил Каэлин.

Неохотно юный вампир подчинился и опустился на уголок стола, скрестив руки на груди. В этот момент он стал особенно похож на отца.

– Итак, сладкий мой. Выслушай меня внимательно, – Каэлин слегка покрутился в кресле, выдержав небольшую паузу, и продолжил: – Я посылаю Дэмиса куда-либо не потому, что это мне надо. А потому, что это надо ему. Ты думаешь, что ты хорошо его знаешь? Дэмис – убийца. Ему четыреста восемьдесят пять лет. Он думает не так, как думают многие другие маэри. У него совершенно другой склад ума.

– Что ты имеешь в виду? – недоуменно спросил Дэми.

– Я хочу сказать, что его не зря за глаза называют моим Цепным Псом.

– То есть… ты думаешь, что он уже не может без убийств? Но он же охотится!

– Когда тебе стукнет хотя бы сто с половиной, ты поймешь, что я имею в виду. Каждый вампир находит в вечности свое проклятие. Наступает время, когда мы уходим за Грань. Потому что больше не можем существовать дальше. Устаем от бренности жизни, рутины ночных будней, бессмысленной чреды убийств ради пропитания, – Каэлин сделал паузу, взглянув на сына. Шейд, сидевший на диване, перестал разбираться с бумагами и теперь тоже внимательно слушал. – Понимаешь, о чем я? Некоторые не доживают и до пятисот лет. Мы устаем. И нам необходимо забыться, найти свое утешение, отвлечение… забвение. Какое-то занятие. Для меня это в первую очередь ответственность за мой клан. Во вторую очередь ты, – с убийственной прямотой пояснил Владыка. – И в третью – мой Шейд. Понятно? А для Дэмиса – это охота. Охота на таких, кто равен ему и может оказать сопротивление, может соперничать с ним. Для него это просто развлечение, ведь риск – это такое пьянящее чувство, которое адреналином разливается и вскипает в крови, даря радость и возбуждение. Это называется азарт охоты. И когда ты убиваешь свою жертву, то понимаешь, что одержал победу. Не над овцой, – небрежно добавил Каэлин, имея в виду человека. – Их слишком просто убивать. А над таким же равным тебе существом. Победил в равном бою.

– В равном бою? – расхохотался Дэмиэн. – Отец, не смеши меня. Я могу назвать навскидку лишь несколько вампиров, которые могут уложить Дэмиса на лопатки. Все остальные ему и в подметки не годятся. Они медленные, глупые и высокомерные!

Уголка губ Владыки коснулась легкая улыбка, и он опустил взгляд, скрывая выражение своих глаз. В голосе сына звучали горделивые нотки. Владыка никогда не предполагал, что Дэмиэн сможет вот так сильно влюбиться в свою няньку. Он приставил к нему Дэмиса с самого рождения, и некромант был единственным, с кем его мальчик общался чаще и ближе всего. Это было не очень-то удивительно. Вот только… не путает ли Дэми увлечение сильнейшим хищником с любовью? Ведь это было свойственно вампирам – увлекаться и восхищаться теми, кто сильнее. До этого момента Каэлин сомневался в чувствах сына, предполагая, что он, возможно, просто испытывает к Дэмису мимолетный каприз. Но сейчас, услышав настоящую гордость за Дэмиса в его голосе и увидев ее в его глазах, дю Шарм поменял свое мнение.

– Не суть, главное – ты понял, о чем я говорю.

– Дэмису нужна охота.

– Что-то вроде того.

– Но ведь он может найти другое увлечение? Другой смысл?

– Вполне, – тут Владыка улыбнулся такой улыбкой, которая редко оскверняла его губы – озорной, таинственной, искренней, почти нежной. Его взгляд на секунду остановился на Шейде, но он тут же перевел его обратно на сына.

– Прекрасно. В таком случае, как только это произойдет, обещай, что ты отдашь мне Дэмиса.

– Он сам к тебе придет, когда захочет. Я его не держу, – покачал головой Каэлин. – Неужели ты этого еще не понял?

– Он меня совершенно не замечает! – мгновенно взвился Дэмиэн, вскакивая со стола и начиная нервно выхаживать по кабинету. – На какие бы уловки я ни пускался, я остаюсь для него маленьким ребенком, за которым нужно приглядывать! Черт возьми, как же меня это бесит!

Каэлин философски пожал плечами.

– Боюсь, я тут тебе не помощник. Свои сердечные дела решай сам, – отрезал он.

Дэми резко замер посреди кабинета и вперил в отца изучающий взгляд.

– Да, пап. Будь сильным. Решай свои проблемы сам. Не плачь в жилетку папочке. Я помню, – сказал он с ухмылкой. – Никаких слабостей.

Он направился к двери и вышел из кабинета.

– Думаешь, ты поступил правильно, отказав ему в помощи? – впервые подал голос Шейд, поднимаясь с дивана и направляясь к стеклянному бару. Налив им обоим дорогого виски, он подал Каэлину бокал и устроился на краю стола, там, где пару минут назад сидел Дэми.

– Ut ameris, amabilis esto ¹, – пренебрежительно бросил дю Шарм и пояснил: – Пусть справляется сам со своими амурными проблемами. Неужели я должен еще и сопли ему утирать? Если он даже не в состоянии обратить на себя внимание того, в кого влюблен безумно, то чего он стоит в этой жизни? К тому же, что я могу? Только приказать Дэмису пойти и трахнуть его, чтобы он уже успокоился, но ведь это не совсем то, что нужно моему сыночку. Я не всесилен.

Шейд тихо засмеялся.

– Куда как проще просто ворваться в квартиру того, в кого ты бэээзумно влюблен, сожрать его соседку, которая, как тебе показалось, с ним переспала, а потом изнасиловать его, верно? – поддразнил он.

– Повтори-ка… Мне не послышалось? Кажется, кто-то упомянул об изнасиловании? – притворно сладким голосом пропел Каэлин, потянувшись к нему через стол.