Текст книги "Дом с майоликой. Третий этаж (СИ)"

Автор книги: лейтенант Кеттч.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Ярослав беспомощно зашарил по карманам. Десятирублёвыми монетами набралось тридцать рублей. Растерянно обернувшись, он увидел кисшего от смеха Яна.

– Я кошелёк дома забыл. Ты меня так торопил, что я карманы не проверил.

– Мальчики, чего стоим? Расплачивайтесь!

Парни переглянулись. Ярослав начал выгружать продукты обратно на прилавок.

Уже на улице Ян хихикнул:

– Там растворимая лапша была. За девять рублей. Надо было брать.

– И ты бы пал столь низко, чтобы такое есть? – изумился Ярослав.

– Ну кушать-то хочется. Хотя обычно я такое не ем, – ухмыльнулся Ян. – Что делать будем?

Ярослав посмотрел на часы на телефоне.

– В этой глуши есть только Сбербанк, да и тот уже закрыт… Сделаем так… Поедем ко мне домой. У меня в другой куртке, вроде, были какие-то деньги. Я в городе наличкой ни за что не плачу, – хмыкнул Ярослав. – Получилось ну просто как в анекдоте про горожанина-американца в заглохшей на шоссе машине.

– А стоит ли ехать? Поздно уже, – выразил здравое сомнение Ян. – Подумай о растворимой лапше, – хихикнул он. – Зато будет, что вспомнить.

– Нет, на это я пойтить не могу! – процитировал классику Ярослав и добавил: – Да тут ехать всего ничего.

Начал накрапывать дождик. Ян пожал плечами и уселся на пассажирское сиденье.

Темнело. Моросящий дождичек сменился ливнем, а ливень – грозой. Крутое авто на скорости пешехода переваливалось, култыхая на ухабах лесной грунтовки. На поворотах фары выхватывали из темноты кусты, стволы сосен и обочины, находившиеся, как это и положено в этой части света, много выше самой дороги. Колёса то и дело расплёскивали стремительно набиравшие воду лужи. Что-то скребло по днищу и шуршало ветками по бортам.

– Вот поэтому танковая армия Гудериана и не дошла до Москвы, – задумчиво изрёк Яр. Он уже начал сожалеть о своей затее и продолжал ехать вперёд исключительно потому, что развернуть машину в лесу было негде.

Внезапно авто резко повело в сторону и немного перекосило на бок.

– Млять… – пробормотал под нос Ярослав. – Кажется, пробили колесо.

Одновременно с этим под днищем что-то зашуршало, стукнуло, и машина резко села на брюхо.

– Приехали, – объявил Ярослав.

Небеса расколола вспышка молнии. На мгновение всё вокруг стало чётким и чёрно-белым. Слева к машине вплотную подступали кусты, справа – бугор обочины, за которым блеснуло не то болото, не то озерцо.

– Ну точно анекдот. Но с поправкой на русскую реальность, – заметил Ярослав.

– И есть хочется, – добавил Ян.

– И трахаться, – добавил Яр.

– Не, – с абсолютно серьёзной миной ответил Ян. – В машине неудобно. И на голодный желудок не охота. Да и неловко как-то выйдет, если кто тут поедет, а тут мы… в свете фар голыми задницами сверкаем.

– Кто тут фарами на твою задницу светить будет, бля?! – возопил Яр. – Тут хорошо, если раз в два дня кто проезжает, – он порылся по карманам, извлёк телефон и снова выругался. – Нет сигнала… Посмотри, что у тебя. Есть? Тогда давай сюда, – сказал Ярослав и принялся набирать на чужом телефоне нужный номер.

– Алё… Вась, привет… Это я. Пришли своих мальчиков, а? Я днищем на что-то сел и колесо, кажется, пробил… Ага… Да… По двойному тарифу? Хорошо. Согласен, говорю. Записывай, куда своих кудесников присылать. Пусть они машину на эвакуатор погрузят, нас домой завезут, а машину к тебе потом тянут. В общем, записывай. Помнишь как ко мне ехать? Справа, метров за семьсот до въезда в посёлок – грунтовка. По ней по лесу – километров шесть… Может, пять… Ну да… Да… Я в лесу… Что?.. Где развернуться? Не знаю. Наверное, негде… Ну пусть они задним ходом едут… То есть, как не проедут? Вась, ты чего?! Мне тут до утра, что ли, куковать?.. Ну хорошо… Хорошо, говорю… Я с ними расплачусь… Просто у меня наличных при себе нету… Ты им скажи, что я утром за машиной приеду и заплачу… Хорошо, по тройному тарифу… Хорошо… Хорошо… Жду.

Ярослав вернул телефон Яну и объяснил:

– Это мой одногруппник. Бывший. Сейчас за нами приедут.

Где-то минут через тридцать гроза начала уходить. Моросил дождь. Вдалеке бухал гром. Прошло ещё минут пятнадцать, и за болотцем замелькали огни. И вот почти в самый бампер им упёрлась Нива. За ней затормозила другая. Приехавшие на Нивах работяги растянули над боком пострадавшего авто что-то вроде тента и занялись колесом.

Дальняя Нива уехала задним ходом и вскоре вернулась тоже задним. Мокрых и голодных Ярослава с Яном довезли до ворот у высоченного забора, и Нива уехала. Дождь продолжал моросить.

– Значит так… Заходим и тихо поднимаемся наверх, – объявил Ярослав.

В доме свет нигде не горел.

– Странно. Не на работе же он, – пробормотал Ярослав. – Раз отца дома нет, надо пользоваться.

Совершив недолгий налёт на кухню, парни поднялись на второй этаж. После горячего душа оба устроились в кровати. Ян моментально уснул. Вокруг посёлка кругами ходила гроза. Рокот грома то отдалялся, то вновь приближался. Ярослав же лежал и думал, что говорить отцу, если тот обнаружит в его постели парня. Когда он уже засыпал, ему показалось, что к дому подъехала машина, и, вроде бы, снизу донеслись чьи-то голоса. Понять, происходит это на самом деле или всё-таки во сне, Ярослав не успел. Его сморил сон.

Комментарий к Часть 7. Как в анекдоте

Чердак выглядит примерно так: http://static.diary.ru/userdir/3/3/2/5/3325608/85004346.jpg

========== Часть 8. Ночь сюрпризов ==========

Посреди ночи Ярослав проснулся. Было тихо. Гроза ушла, лишь за окном по листьям равномерно шлёпали капли. Хотелось трахаться, о чём и напоминала определённая часть анатомии. Учитывая, что отец, вроде, вернулся домой, шуметь и компрометировать себя было бы весьма недальновидно. Ярослав вздохнул и поплёлся в ванную.

Выйдя оттуда, и будучи в чуть более благостном расположении духа, чем до её посещения, Ярослав решил заглянуть на кухню. Обмотав полотенце вокруг бёдер, он спустился вниз.

Не включая нигде свет, он добрался до холодильника, и тут за его спиной щёлкнул выключатель, и зажёгся свет. Ярослав аж подпрыгнул от неожиданности. В дверях кухни стоял Артур Игоревич Агарков, начальник отцовской службы безопасности. И ладно бы просто стоял, но за окном была глубокая ночь, а из одежды на Агаркове имелось лишь такое же, как на самом Ярославе полотенце.

– Э-э-э… – это было всё, что смог выдавить из себя Яр.

– Да, – изрёк Игоревич.

– Доброе… утро, – Ярослав извлёк из холодильника пластиковый контейнер с салатом, наструганным предусмотрительной экономкой вечером. Чуть помедлив, он вынул из ящика стола две ложки и воткнул их в салат.

– Я… Короче, я отца твоего вчера привёз. Вчера, – сказал Агарков и поправил на бёдрах полотенце. – Мы с ним выпили немного. После работы. Поэтому сюда – взяли такси, – Агарков замолчал.

– И вы стоите передо мной голым, так как таксист взял в залог вашу одежду, поскольку карты он к оплате не принимал, а наличных ни у кого из вас при себе не оказалось? – в Ярославе проснулся зубоскал и язва.

Он зачерпнул салата и отправил его в рот.

– Нет… – замялся Агарков. – Мы с твоим отцом выпили после работы… И я привёз его сюда. И мы… В общем… Мы с ним…

Ярослав поднял голову. Вторая ложка с салатом так и осталась недонесённой до рта.

– Вы с ним что?!

– Мы… Короче, ты на отца не наседай и ответов не требуй.

Ложка с салатом упала в контейнер.

– Если отец захочет – он сам тебе всё расскажет.

Ярослав круглыми глазами смотрел на главу службы безопасности.

– Вы что… Вы… Э-э-э… Вы с ним?..

– Думаю, он сам ответит тебе на этот вопрос. Если захочет. Но я бы его ни о чём расспрашивать не стал, – твёрдо ответил Агарков.

Ярослав икнул, накрыл контейнер крышкой, придавил её ладонью, убрал салат в холодильник и вынул из него бутылку водки.

Свинтив крышечку и плеснув прозрачной жидкости в первую попавшуюся чашку, Ярослав сказал:

– Пожалуй, я пойду… к себе… В общем… Удачи вам. Она вам точно потребуется.

Ярослав залпом заглотил содержимое чашечки, сморщился, покачал головой и зашлёпал босиком прочь из кухни.

Ян спал. Ярослав улёгся рядом и принялся пялиться в темноте на потолок. Образы трахающихся родителя и Артура Игоревича атаковали его со всех сторон. Но здоровый организм вскоре взял своё: Ярослав уснул.

***

Агарков вздохнул, плеснул водки в оставленную Ярославом чашку и, выдохнув, выпил.

Да… Получилось нехорошо. Когда шеф и старый друг вызвал его днём, ему и в голову не приходило, что речь пойдёт о его сыне. Пришлось рассказать всё, что ему стало известно. Агарков подал информацию в максимально корректной форме, но выводы о предпочтениях сына Балабанов-старший без особого труда сделал сам.

Надо бы поговорить с Ярославом и объяснить, что цели «сдать его с потрохами», он перед собой не ставил. И, пожалуй, лучше объясниться прямо сейчас, так сказать, по горячим следам. Да и Петя, отец этого непутёвого, в ближайшие часы будет не в том состоянии, чтобы помешать объяснению.

При этой мысли шеф службы безопасности покраснел, чего он от себя никак не ожидал. Ох… Надо решить эту проблему. Решить сейчас, пока Балабанов-старший не проснулся. И вот тогда-то Агаркова будет ждать проблема номер два: проспавшийся протрезвевший шеф с жалобами на боль в нижней части спины. Ох, не надо было ему самому вчера пить…

Агарков долго сидел в полном одиночестве, обхватив голову руками. Потом он вздохнул, ещё плеснул себе водки, поднялся на второй этаж и распахнул дверь комнаты Ярослава.

Светало. Первые лучи солнца сквозь незадёрнутые занавески освещали в постели… двоих. Ярослава и… да-да, того самого парня с третьего этажа, из дома с майоликой. Ярослав лежал на спине, положив руку на бедро спавшего рядом парня. Тот лежал на боку, обнимая скомканное одеяло и отвернувшись к стене.

Н-нда… Поговорить по душам не выйдет.

Агарков как можно тише затворил за собой дверь и отправился в спальню своего шефа, которому несколько часов назад досконально, с практическими примерами отвечал на вопрос «Как мужику может быть приятно трахаться с другим мужиком?»

Немного утешало Агаркова лишь одно: судя по виденному в спальнях отца и сына, природа оказалась немного щедрее к нему, чем к представителям рода Балабановых.

Артур Игоревич вошёл в спальню, из которой около часа назад спустился на кухню. Лежавший в центре постели шеф Пётр Борисович, он же просто старый друг Петя, пошевелился и застонал. Агарков застыл у двери и подумал, что особая щедрость природы иногда имеет и отрицательные стороны.

***

В висках пульсировало. В рот словно кошки нассали. Пётр Борисович Балабанов попытался перевернуться и… издал громкий стон.

Вчера… Вчера на работе он засел с бутылкой водки в кабинете… Засел после того, как… А потом пришёл Артур и…

Пётр Борисович попытался резво вскочить и со стоном рухнул на подушки.

Похоже, что привидевшееся вчера происходило на самом деле…

Бля-я-ять…

========== Часть 9. Отцы и дети ==========

Утром Ярослав проснулся первым. Ян так и спал на боку, обнимая одеяло. Яр, как можно тише, выбрался из кровати, спустился вниз, наскоро зажарил яичницу и, прихватив вилки и обе тарелки, крадучись, вернулся к себе.

– Подъём! – он потряс Яна. – Подъём! Встаём, едим, моемся, одеваемся и едем. Только тихо. Папа дома. И, похоже, он не один, – Яр решил не посвящать Яна в подробности случайно увиденного ночью на кухне.

***

Прошло больше месяца. Все герои нашей драмы ушли в подполье и затаились. Ярослав и Ян жили за городом и не показывались ни в доме с майоликой, ни у Ярослава дома. Пётр Борисович ждал звонка сына, но сам ему не звонил. О том, что единственный ребёнок жив и здоров, он знал лишь от начальника службы безопасности, на регулярной основе предоставлявшего ему отчёты о приходе-расходе по банковской карте сына и регулярном «засвечивании» принадлежавшего ему автомобиля на камерах ДПС на одном и том же въезде в город. По поступлению средств на банковскую карту было не так уж и сложно определить место новой работы Ярослава. Место это вызывало крайнее изумление у Балабанова-старшего. Это была артель «Солёный мир», занимавшаяся засолкой и сбытом консервированных овощей. Объемы продаж не шли ни в какое сравнение с финансовым оборотом конторы Драгомирова Р.К., тёплое местечко в которой подыскал сыну Балобанов-отец, и которое тот столь бездарно просрал.

Изумлению Петра Борисовича не было ни конца, ни края. Судя по докладам Агаркова и отчётам по карте, Ярослав заказывал на рабочее место узкоспециальную литературу, оплатил и даже посетил несколько семинаров. Прикормленные хакеры отрыли, что Ярослав зарегистрировался на нескольких профильных форумах.

Пётр Борисович недоумевал. Судя по тому, что сын уволился из фирмы Драгомирова сам, до того, как тот успел это сделать самолично, что-то произошло. Но что? И где? Что послужило толчком к увольнению, и что подтолкнуло Ярослава взяться за ум? И почему он устроился в артель, солившую огурцы? Ответов у Балабанова-старшего не было.

Учтя обстоятельства, при которых Агарков узнал об ориентации его сына, Пётр Борисович наложил вето на установку маячка в машину Ярослава и непосредственную слежку за ним. Но разобраться в ситуации хотелось. И вот судьба подкинула Петру Борисовичу шанс.

***

Ярослав периодически заезжал домой то за вещами, то за ноутбуком, то за старыми, ещё студенческих лет конспектами. Делал он это, тщательно подгадывая, чтобы дома никого не было: ни отца, ни экономки.

В этот же визит, спускаясь по лестнице, он нос к носу столкнулся с родителем.

– Сын, ты ничего не хочешь мне рассказать? – начал Балабанов-старший.

– Да, вроде, нет… – пожал плечами Ярослав и попытался обойти отца.

– Дома не ночуешь, не звонишь, с работы уволился… – Пётр Борисович удержал сына. – Куда так спешишь?

– Ну… Здесь неподалёку…

– Значит – не опоздаешь. Пойдём. Поговорить надо, – Балабанов-старший завернул к кухне. Ярослав со вздохом последовал за ним. – Почему ты уволился? – Пётр Борисович уселся за стол.

– Решил не ждать, когда уволят.

– За что?

– Ты меня к другу своему устроил, – ответил Ярослав так, словно эта констатация факта всё объясняла.

– И?

– Попросил взять на работу – он взял. Попросил бы уволить – он бы уволил.

Петру Борисовичу припомнилось письмо сокурсника.

– Зачем бы я стал его просить?

Стоявший напротив парень пожал плечами, отошёл к окну и, встав спиной к отцу, сказал:

– Я гей.

– За это увольняют? – после некоторой паузы спросил Балабанов-старший.

– Некоторых и из дома выгоняют, – Ярослав замолчал. – Я хотел сам. Сам уйти. Найти работу. И ни от кого не зависеть… И иметь свои деньги на тот случай, если…

– Но почему в артель с солёными огурцами? – перебил его Пётр Борисович.

В ответ на свои слова Ярослав ожидал чего угодно, но только не такой реакции.

– Мне нужно было срочно… – он отвернулся от окна. – У них была вакансия. А почему бы, собственно, и нет? Это хороший практический опыт… И солёные огурцы в любом количестве…

– Ты сам сказал, что ты гей, – фыркнул отец. – Тебе необходимость оптовой закупки солёных огурцов не грозит. Если, конечно, ты ориентацию не сменишь…

«Кажется, пронесло, – подумал Ярослав, – и, возможно, благодарить за это следует Артура Игоревича».

– Так кого выгнали из дому?.. – внезапно сменил тему Балабанов-старший. – Кого? Твоего парня?

Ярослав кивнул.

– И ты решил, что и я тебя выгоню?

– Это не исключалось… – глядя в стол, ответил Ярослав.

«Я плохой отец… – пронеслось в голове Петра Борисовича. – Если мой единственный сын думает, что я…»

– … бабушка. Вот в её бывшей комнате он и живёт.

«Я плохой отец… – билось в голове Петра Борисовича. – Мой сын больше месяца занимался маркетингом огурцов… А я… Я разбирался в себе и решал собственные проблемы…»

– … там такой уютный чердачок…

«Мой сын с любовником живут на чердаке… Какой кошмар… – ужаснулся Пётр Борисович. – Нужно срочно что-то делать!»

– Как его зовут?

– Ян…

Отец и сын замолчали.

– Сделаем так. Сегодня пятница. Я закажу столик в ресторане яхт-клуба. В воскресенье. Часов на… На шесть. Почти все к этому времени уже разъедутся, и мы сможем встретиться на нейтральной территории и спокойно поговорить.

***

Когда Ярослав дал слово приехать вместе с бойфрендом и ушёл, Балабанов-старший сделал телефонный звонок.

– Артур, напряги своих мальчиков, пусть узнают, кто отец этого Яна… Что?! Ты уверен? И даже так… А почему сразу не сказал?.. Ах, проверял… И как? Проверил?.. Ага… Точно?.. Тогда понятно… Спасибо. Мне тут кое-куда позвонить надо. Я тебе позже перезвоню.

Балабанов-старший набрал другой номер.

– Леонид Ефимович… Да-да, я в курсе, что ваш рабочий день закончился больше часа назад… Да, я знаю… Дайте команду своим ребятам заняться расторжением контрактов с Драгомировым… Да, всех. Только сначала вы сами в договорах покопайтесь… Да-да… Да… Короче, не мне вас учить… Да… Я в курсе… Но вы всё равно расторгайте… Да… И вам – приятных выходных.

========== Часть 10. Финансовый шантаж ==========

В пятницу вечером Ярослав ничего не стал говорить Яну об идее отца.

Всю субботу Ян упоённо тюкал по клавиатуре компьютера. Ярослав не знал, как подступиться к главному: к приглашению в ресторан яхт-клуба. Вдруг Ян откажется идти? А вдруг отец его не одобрит? Что тогда?!

С каждым часом Яр накручивал себя всё сильнее. К вечеру его уже ощутимо потряхивало.

Деловито дятливший по клавиатуре Ян наконец оторвался от ноутбука.

– Что-то случилось? Эй! – он изловил курсировавшего туда-сюда Ярослава.

Решив сигать в прорубь с ходу, Яр начал:

– Папа… Он хочет… Хочет…

– Но молчит, – пошутил Ян.

– Нет. Он пригласил нас на ужин.

– На ужин?! Нас или тебя?

– Нас.

– А я-то на кой ему там сдался?! – изумился Ян.

– Видимо, хочет познакомиться с парнем, к которому сбежал его единственный сын.

– Вообще-то это я к тебе сбежал, – заметил Ян. – Хотя, правильнее будет сказать, что ты меня похитил и принудительно увёз, – хмыкнул он. – Ну что? Всё-таки сдал тебя Игоревич?

– Сдал… – кивнул Ярослав.

– И во сколько мы должны быть в ресторане?

– В шесть…

– Ага… – протянул Ян. – В принципе я должен бы успеть… Меня пригласили на съёмки. Но это с утра. Так что не беспокойся. Я успею заехать домой, переодеться во что-нибудь подобающее и приехать, – он снова отвернулся к экрану ноутбука. – Кстати! – обернулся он. – Ты ничего не заметил? – Ян протянул к Яру обе руки, словно дама для поцелуя.

Ярослав непонимающе посмотрел на них.

– Всё почти прошло!

Яр только теперь обратил внимание, что кожа на одной руке Яна была абсолютно нормальной, а на второй – остался лишь небольшой район чуть более тёмной кожи. Он осторожно погладил шершавое пятнышко пальцем.

– Warts and all*… – пробормотал он. Учительница английского заставляла их тоннами учить идиомы, пословицы и поговорки. Тут же очнувшись, Ярослав выдал: – Вот, что секс животворящий делает!

Ян рассмеялся.

– Скажешь, нет, что ли? Регулярные спортивные упражнения на свежем воздухе, – Яр махнул рукой в сторону лестницы на спальню-чердачок, простыни с которого приходилось стирать каждое утро.

***

К указанному часу в ресторан при яхт-клубе Ярослав прибыл один. Вопреки его ожиданиям, хоть аншлага и не наблюдалось, но свободных столиков почти не было.

– Ян приедет сам. Он сегодня работает, – ответил на вопросительный взгляд отца Яр.

И вот минут через десять после прибытия в ресторан в кармане Ярослава пискнул телефон. Пришедшая СМСка гласила: «Я здесь!!!» Через пару минут на пороге зала возникло НЕЧТО. Ярослав вздрогнул, прикусил язык и даже не почувствовал боли. ОНО не могло быть Яном. О нет! Вместо тёмно-русого хвоста на затылке – распущенные волосы, завитые колечками на концах и выкрашенные а ля енот в коричнево-пергидрольные полосы. Вместо обычной, НОРМАЛЬНОЙ одежды, на Яне были облегающие короткие брючки, шнурованные босоножки и… и нечто вроде длинной рубахи с голыми плечами, руками и пузом**. Все головы повернулись в сторону вошедшего. К нему дёрнулся было метрдотель, но Балабанов-старший остановил его едва заметным движением ладони. Ярослав зажмурился. Когда он открыл глаза, полуобнажённый енот-Ян был ещё ближе к их столику. Ярослав ущипнул себя – не помогло, он перевёл полный отчаянья взгляд на отца – тот взирал на приближавшееся к ним чудо с немалым любопытством во взоре.

– Добрый вечер, – Ян опустился на свободный стул.

К их столу тут же подлетел вышколенный официант. Пробежав глазами меню, Ян назвал свой выбор. Официант просто ужом вокруг него вился, предлагая вино, минералку, чай и кофе. Яру хотелось встать и пристукнуть этого нахала. Да как он смеет строить его Яну глазки?! Внезапно Яра осенило: он ревнует. ОН. РЕВНУЕТ! Осознав, что случилось невозможное, он кинул на официанта уничтожающий взгляд, который, надо признать, не возымел на того ровным счётом никакого воздействия, обиженно надулся и уткнулся в тарелку. Не стоит устраивать сцену в ресторане. Только не сейчас! Но Ян… Как он только мог… Он же обещал!

Ян смотрел на насупившегося Ярослава с таким неподдельным беспокойством, подведённые чёрным глазищи были столь выразительны, что Яр очень быстро потерял нить разговора и лишь изредка взбалтывал ложкой суп в тарелке и из последних сил давил в себе желание утащить Яна и оприходовать его в укромном уголке. Непривычный вид манил и подталкивал к разнообразным развратностям.

Очнулся Яр только тогда, когда отец начал вставать из-за стола.

– Пойдём-ка проветримся, сын.

Ярослав выпустил из пальцев ложку и поплёлся за отцом к выходу из ресторана. «Пойдём проветримся» прозвучало как «выйдем разберёмся».

Напротив террасы ресторана находилась акватория частного яхт-клуба. На воде покачивались яхты, катера, гидроциклы и почему-то два катера с надписью «Береговая охрана» и один – с мигалками и надписью «Полиция».

Балабанов-старший опёрся ладонями о поручни парапета.

– У вас там всё серьёзно или…

– Не знаю…

Нет, ну, а как Ярославу отвечать? Да, папа, у нас любовь до гроба? Без него – не жизнь, и я тихо подохну? Похоже, что да, серьёзно. Только как об этом говорить-то?

– Кто родитель Яна, знаешь?

– Нет.

Да какая, собственно, разница, кто?

В кармане Балабанова-старшего завибрировал телефон. Тот глянул на экран, хмыкнул, и, пробормотав: «Лёгок на помине», – обратился к сыну:

– Иди доедай. Ах да, и скажи Яну, чтоб подошёл сюда.

Нажав на кнопку приёма, Пётр Борисович сказал:

– Сколько лет, сколько зим… Да?.. Я?.. Да что ты говоришь… Для меня, Роберт Кириллович, это хоть и неприятное, но мелкое затруднение, в то время как для тебя – это большие проблемы. Что?.. Финансовый шантаж?.. Не-е-ет… Вовсе нет. Это констатация факта.

***

Когда на террасу вышел Ян, Пётр Борисович уже заканчивал разговор.

– … А условие будет простое. Ты разрешишь им видеться столько, сколько они сами пожелают… Нет… Других условий не будет. Ты сейчас говоришь «да», и я отзываю… Как ты его назвал? Своего верного пса… Вот и славненько. Я немедленно звоню Ефимовичу и всё отменяю. Ах да, продления контрактов не будет. Доброго вечера.

Ян, не желая мешать, остановился поодаль.

Пётр Борисович сделал второй звонок.

– Леонид Ефимович, доброго вам вечера… Да-да… Отбой… Да… Везде. Да, – Балабанов сунул трубку в карман.

– Пётр Борисович, – Ян встал рядом у парапета, – вообще-то я нормальный. Просто меня задержали на съёмках, и я заехать домой переодеться не успел.

***

– … Вот так мы с ним и познакомились. Он спасать меня кинулся, когда решил, что я топиться хочу, – хмыкнул Ян.

Балабанов-старший ухмыльнулся.

– Понятно. Пойдём-ка доедать. Остыло уже, поди, всё, – сказал он.

Когда они вернулись в ресторан, Ян завернул в ту сторону, куда указывала стрелочка на табличке «М Ж», а Пётр Борисович направился к столику.

Увиденное заставило его беззвучно выругаться под нос. Ярослав был… пьян. Не сумев пропихнуть в себя ни куска ни утром, ни днём, ни сейчас в ресторане, он, пока отец беседовал с Яном, в одно рыло на пустой желудок уничтожил весь находившийся на столе алкоголь, да и официант был рад стараться, когда клиент делал дополнительный заказ.

– Что?.. Выгнал его?.. Отнял, да?.. Так я… Я вслед за ним уйду… Вот… – выдал Ярослав, попытался встать и беспомощной медузой плюхнулся обратно на стул.

В этот момент в дверях зала появился Ян.

– Ян… – радостно протянул Ярослав. – Ты вернулся?.. Ты за мной, да?.. Пойдём отсюда… – последовала вторая безуспешная попытка принять вертикальное положение.

– Господи, за что мне это? Даже у Драгомирова сын как сын, а у меня чёрт знает что, оболтус, остолоп, да к тому же ещё и алкоголик, – пробормотал Пётр Борисович, помахал рукой официанту и обратился к подошедшему Яну: – Веди его отсюда на воздух и поживей. Не на террасу… На стоянку, – в том, что кто-то из присутствующих неминуемо обратит внимание на состояние его сына, Балабанов-старший не сомневался. Убрав его с глаз долой, следовало минимизировать возможные негативные последствия выходки единственного горячо любимого чадушка.

Комментарий к Часть 10. Финансовый шантаж

* Подразумевается «Love you warts and all» (Люблю тебя любого), изменённая поговорка «Love me warts and all» (Дословно: полюби меня, невзирая на бородавки)

** Гибрид этого: https://pp.userapi.com/c638921/v638921911/36729/v5W3T2oDaPs.jpg

и этого: https://pp.userapi.com/c638921/v638921911/36732/8f_tswVdOf8.jpg

========== Часть 11. Взялся трахать – не филонь! ==========

Когда Ярослав был вознесён на второй этаж, раздет и уложен в постель, Пётр Борисович повёл Яна на кухню. Есть хотели оба, ведь в ресторане к еде никто толком так и не притронулся.

***

– Алкоголи-и-ик, о-о-очни-и-ись! По-о-одъём! – Ян потряс Ярослава за плечо. – Вставай! На работу пора! Огурчиками солёными опохмеляться.

– А-а-а… О-о-о… Где я?.. Что со мной?.. О-о-о… – Ярослав обхватил руками голову.

– Пока я с твоим папой умные беседы вёл, ты ухитрился вылакать всю бутылку и ещё попросить. Что на тебя нашло?

– Я думал… Мне показалось… Я подумал… О-о-о… Давай лучше не будем об этом… – Яр натянул одеяло на голову.

***

Рабочий день приближался к полудню. Шеф на рабочем месте не появлялся. Его телефон не отвечал, и Агарков поехал к нему домой.

Дверь он открыл запасным ключом, который старинный друг вручил ему сразу после постройки дома. Сам друг и начальник обнаружился на кухне.

Перед ним стояла пустая стопка и непочатая бутыль водки.

– Что заливаем? – привалившись к косяку кухни, поинтересовался Агарков.

– Не зря, видать, говорят про природу, которая на детях отдыхает… Арт, я же всё – сам… Ведь я чего-то стою, да? Вспомни, кем мы с тобой были… И кем стали… – Балабанов покачал головой. – У всех дети – как дети. Даже у Драгомирова. Ян – не просто смазливая мордашка, Арт… Он учится. Хоть на заочном, но учится же! Роман пишет… На английском! Сам! И даже издателя нашёл. Пусть не у нас, пусть – в Канаде, но всё-таки… А мой балбес огурцы, блять, солит!..

– Зато всегда есть, чем закусить, – шеф отдела безопасности попытался разрядить обстановку шуткой.

– Арт, за что мне это? Что я сделал не так?! – Пётр Борисович обхватил голову руками. – А пить я не буду. Я завяжу. Хватит в семье и одного алкоголика. Принятие больших доз чревато большими сюрпризами на утро.

Балабанов встал и решительно сунул водку в холодильник и потому не заметил, как ухмыльнулся воспоминаниям его старинный друг и по совместительству шеф отдела безопасности.

– Поедешь со мной детей искать? Надо же делать что-то…

***

Приподнявшись на руках, Ян застыл. Распростёртый под ним Яр являл собой такое зрелище, что крышу уносило на раз: выгнувший спину, то подающийся вперёд, то хватающийся руками за изголовье, то вцепляющийся ногтями ему в спину, глухо стонущий и бесстыдно подмахивающий.

Но особо рефлексировать и предаваться анализу Ярослав Яну не дал, требовательно шмякнув того пяткой по ягодице и выдохнув:

– Взялся трахать – шевелись… Не спи…

Спать Ян не собирался, но насладиться по полной – планировал. Вечером после работы они встретились уже в загородном домике, где Ярослав прямо с порога предложил «компенсировать и отработать» неудобства, доставленные им Яну предыдущим вечером. Чем тот в данный момент и занимался, весьма энергично получая компенсацию с проштрафившегося, как вдруг после его особо громкого стона Яр застыл и прошипел:

– Тихо!

Для верности он даже сжал пальцы на предплечье Яна.

– Тс-с-с!

– Чего?!

– Тихо ты!

Тут и до Яна донёсся приближающийся скрип гравия и голоса.

– … уже битый час здесь ходим…

– … он точно называл именно это садоводство…

– … спьяну мог и перепутать…

– … по машине мы дом найдём быстро…

– … мы заходим уже на третий круг…

Окошки на чердачке были открыты, и в поле зрения застывшего над Ярославом Яна появились два мужчины в строгих костюмах. Оба шагали по посыпанной гравием обочине и крутили головами по сторонам. Ян узнал обоих мужчин. Это были Пётр Борисович, отец Ярослава, и тот самый Игоревич, мужчина с чемоданчиком, которого привёл Яр, и который нашёл микрофон, всаженный его отцом, и который «сдал» их своему шефу.

– … дети… на чердаке… в какой-то халупе… а ночью холодно… и комары…

Игоревич внезапно ухватил Петра Борисовича за руку, развернул его и повлёк в обратную сторону.

Ян уткнулся носом Ярославу в шею и затрясся в беззвучном хохоте.

Ответом на мелкие движения члена внутри стал громкий стон Ярослава.

– Взялся трахать – не филонь…

И Ян не сфилонил.

Когда потом оба, потные, усталые, но донельзя довольные и удовлетворённые, лежали, приятно обдуваемые ветерком из раскрытых окон, и молча глядели в потолок, Ярослав заметил:

– Как хорошо, что я поехал с аборигенами в электричке и не забрал машину от яхт-клуба…

========== Часть 12. Бессонница. Вместо эпилога ==========

Месяц спустя. Середина ночи

Ярославу не спалось. Он толкнул локтем Яна, спавшего носом в стенку и, как обычно, обнимавшего отнятое у него одеяло.

– Эй…

– Ну чего тебе? – сонно завозился тот. – У меня завтра съёмки. Отвали.

Ярослав вздохнул. У них уже давно действовало правило: перед съёмками и фотосессиями не оставлять на Яне следов бурно проведённой ночи. А удерживаться было ох как нелегко. И мысль о том, что вечером, вернувшись с работы, он своё наверстает, ничем не помогала, и сон не шёл.

– Отдай одеяло.

– Да забирай, – пробормотал Ян и перекинул часть одеяла Ярославу.

Прошло ещё полчаса.

– У меня бессонница, – Яр опять ткнул Яна локтем.

– И что? – вздохнул тот, понимая, что если он не решит возникшую проблему быстро, спать ему сегодня не дадут вовсе.

– Не знаю… У тебя есть какие-нибудь средства от бессонницы?

Чтобы утром Яну было удобнее ехать на съёмки, ночевать они приехали в его комнату в коммуналке, и для сна Ярославу ужасно не хватало едва уловимого запаха свежих сосновых досок и лёгких прикосновений ночного ветерка сквозь приоткрытые окна. Не хватало даже лая окрестных собак!