Текст книги "Помоги дышать (СИ)"
Автор книги: lewis hamilton
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
– Так, давай только по-быстрому, у нас мало времени.
И, раскрыв сумку, она принялась вытаскивать оттуда какие-то вещи, бросая на кровать Баджи. Тот уставился на нее с непониманием в золотых глазах.
– Малыш, что происходит?
– Что происходит? – Рей замерла с какой-то тряпкой в руках и серьезно взглянула на него в ответ. – Я помогаю тебе сбежать из больницы, вот, что происходит.
Брови Баджи удивленно взлетели вверх.
– Так, кто ты такая и что ты сделала с моей девушкой?
Рей насмешливо закатила глаза, наконец перестала суетиться и присела на край кровати.
– Ты хочешь встретить сегодня Новый Год с ребятами на площади?
– Конечно, хочу. Но что заставило тебя передумать?
Неопределенно дернув плечом, Рей опустила взгляд на руки, принимаясь нервно играться с поясом на своем кимоно.
– Майки, наверняка, уже рассказал тебе обо всем.
– Ты о судебном разбирательстве?
– Угу.
– Да рассказал. Не понимаю, как это связано с…
– Никак. Просто мне захотелось… Я не знаю. Нас ожидают тяжелые времена, и я подумала, что было бы здорово встретить Новый Год всем вместе, на площади, пока… Пока ничего еще не началось.
На пару секунд в палате сгустилось протяжное молчание, пока его не нарушил Баджи. Аккуратно взяв Рей за подбородок двумя пальцами, он ласково произнес:
– Малыш, посмотри на меня. – Она послушно подняла на него потускневшие глаза. – Все будет хорошо, мы справимся с этим вместе. Не воспринимай это как конец света.
– Мне просто страшно.
Он легонько ухмыльнулся, обнажая острые клыки, и провел костяшками пальцев по ее скуле.
– Я понимаю. Но ты не будешь одна.
– Родители, скорее всего, обо всем узнают. И твоя мама… Она ведь до сих пор не в курсе, что произошло. Думает, что ты просто продлил ее путевку в Бразилию, потому что будешь занят на Новый Год.
Баджи неопределенно дернул плечом:
– Ну да, вопрос с предками придется решать в скором времени. Но мы уже взрослые люди, что они нам сделают? По жопе надают?
Рей против воли прыснула, ощущая, как стягивающий все внутренности узел потихоньку расслабляется. Рядом с Баджи все страхи и волнения отходили на задний план. Подняв руку, она нежно коснулась его лица, оглаживая кончиками пальцев следы побледневших травм. Синяки и ссадины уже медленно проходили, лишь над бровью продолжал гореть рваный шрам. Острая линия челюсти и впавшие щеки были гладко выбриты – каждые два дня Рей самостоятельно брила Баджи, не внимая его возмущенным протестам о том, что руки у него еще не сломаны и он может бриться сам. Со временем, конечно, протесты стали менее интенсивными. Баджи и сам начал находить что-то умиротворяющее и интимное в этом процессе.
Из коридора раздался знакомый приглушенный голос, и Рей, стряхнув с себя лиричное настроение, встрепенулась.
– Так, ладно, давай собираться. Я не шутила, когда говорила, что у нас мало времени. Не знаю, как долго у Чифую получится отвлекать дежурную медсестру.
– Подожди, что? Ты и Чифую подговорила?
Рей поднялась с места, залезла в сумку и достала оттуда темно-алое кимоно для Баджи.
– Да, его даже уговаривать не пришлось. Только, Кейске, – она выпрямилась и серьезно посмотрела на него, – пообещай мне, что будешь осторожен. И никуда не отходи ни от меня, ни от Чифую, пожалуйста.
– Малыш, ну я же не ребенок…
– Пообещай!
Баджи закатил глаза и поднял руки на уровне головы.
– Ладно-ладно, обещаю.
– Отлично, одевайся.
Следующие десять минут были самыми волнительными и опасными. С трудом поставив Баджи на две ноги и два костыля, Рей с горем пополам принялась одевать его в теплое кимоно, при этом жутко парясь в своем собственном. Закончив, наконец, с приготовлениями, она обернула вокруг его шеи шарф под сдавленные ворчания и протесты, после чего подбежала к двери, осторожно приоткрыла ее и выглянула в коридор. Чифую стоял у стойки медсестры, старательно закрывая ей обзор на палату Баджи, и вел какую-то увлекательную беседу. Та самая пожилая медсестра, кажется, была совершенно очарована им, так что даже не смотрела по сторонам.
Оставив дверь открытой, Рей вернулась к Баджи, взяла его под руку и аккуратно повела в к выходу. Тот передвигался на костылях так ловко, словно пользовался ими половину жизни. Коридор был практически пуст, так что добраться до лифта им не составило особого труда. Пару раз Рей нервно оглядывалась в сторону медсестры, но та надежно была спрятана за спиной Чифую. Один раз она чуть не вскрикнула в голос, когда им навстречу вышел человек в белом халате, но им оказался всего лишь чей-то посетитель, даже не обративший на них внимания. Лифт, казалось, ехал до них бесконечно долго, прежде чем остановиться на нужном этаже, громко (слишком громко, по мнению Рей) звякнуть и раскрыть свои створки.
И только оказавшись внутри, за закрытыми дверьми, она наконец смогла отдышаться. Пару секунд они с Баджи пораженно молчали, переводя дыхание и не до конца веря в свой успех, а потом синхронно разразились в облегченном смехе.
– Ты потрясающая, ты знаешь это? – успокоившись, ласково произнес Баджи, неловко ковыляя к ней на костылях. Рей заботливо подхватила его за руки и обняла, уткнувшись носом в крепкое плечо.
***
Дорога на такси до площади заняла даже больше времени, чем они планировали – магистрали Токио со всех сторон были закупорены пробками, что двигались с едва ли заметной скоростью. За два часа пути Баджи и Чифую успели раз двести возмутиться на предмет того, что на своих байках добрались бы за считанные минуты. Рей лишь задумчиво глядела в окно, закатывая глаза на их гневные реплики.
Когда они прибыли на площадь, та была забита людьми похлеще, чем дороги – машинами, однако, это не отменяло всю красоту ночи. Оказавшись в самой гуще событий, Рей даже на какое-то короткое мгновение забыла, что на улице было темно. Яркие сочные фонари разбавляли сгустившиеся сумерки своим теплым свечением – наверняка, если кто-то наблюдал за ними из космоса, то на месте Токио видел одну огромную светящуюся точку, искрящуюся счастьем, смехом и теплотой. Мимо то и дело пробегали веселящиеся дети, спешившие на конкурс ледяных скульптур, или суетливые взрослые, совершающие набег на лотки с едой. Нескончаемая процессия единым духовным потоком стекалась к стоящему на вершине храму, воспевая имена семи богов. Со всех сторон доносилась какофония звуков, совмещающая в себе традиционные мотивы и современные песни.
Первое время Рей было безумно страшно за Баджи – люди мимо них неслись вперед не глядя, так и норовя толкнуть их то плечом, то рукой, то еще чем-нибудь. При каждом подобном столкновении сердце Рей на секунду замирало в груди: а вдруг Баджи сильно задели, вдруг удар пришелся на ребра или ногу, вдруг швы разойдутся, вдруг… Волнение и страх настолько оккупировали ее сознание, что она даже не заметила, как с силой сжала его локоть, пока он вдруг не положил свою ладонь поверх ее и не прошептал ей на ухо:
– Малышка, тебе не обязательно так крепко меня держать. Я никуда не убегу.
– Я просто волнуюсь, что ты можешь пострадать. Боже, не стоило нам, наверное, сбегать из больницы. Завтра в такие неприятности влипнем…
– Эй, со мной все в порядке. Я в четырнадцать лет разъебал толпу из пятидесяти человек с ножевым ранением в боку. Думаешь, какой-то Новогодний фестиваль не перенесу?
Рей строго нахмурилась, намереваясь уже возразить, но ее прервал возглас Чифую:
– Вижу наших! Пошлите быстрее!
Ребят они нашли около одной из эстрад, на которой выступала какая-то малоизвестная поп-группа, завывающая зажигательные песни. Тут были все: Майки с особым удовольствием поглощал целый пакет праздничных дораяки, запивая их пивом; Доракен раздраженно отмахивался от перевозбужденной Эммы, что уговаривала его сделать совместный снимок; Мицуя и Юзуха пытались успокоить раскапризничавшуюся Ману, пока Луна утягивала Хаккая в сторону лотков с едой; Такемичи и Хина стояли чуть поодаль, пританцовывая под музыку; Коко и Инупи находились еще дальше – у одной из лавок, выбирая сувениры и открытки; Злюка, что-то бормоча себе под нос, пытался оттереть с кимоно Улыбашки растекшееся пятно неизвестного происхождения, пока тот крутился на месте, мешая ему; Пеян и Па-Чин, даже в эту ночь не сумев забыть о своих делах, параллельно орали в трубки телефонов, выговаривая что-то своим собеседникам.
Едва Баджи, Рей и Чифую подобрались к эстраде, как им навстречу вылетел счастливый и слегка подвыпивший Казутора.
– Вы смогли выбраться! Говорил же, что Рей в итоге сдастся!
– Эй!
Ловко увернувшись от ее легкого тычка, он протянул ребятам бутылки с пивом, а потом, развернувшись к остальным, прокричал:
– Смотрите, кто пришел!
В следующий момент ударная волна едва не снесла Баджи с ног.
***
До Нового Года оставалось десять минут, когда по всему Токио рокотом разнеслись первые удары колоколов. Толпа мигом оживилась – кто кинулся к лавкам с открытками и свечами, кто на поиски своих друзей, семьи или второй половинки. Рей окинула суетившихся ленивым взглядом и, глубоко вдохнув морозный воздух, уложила голову на плечо Баджи. Все ее люди в данный момент были рядом. Конечно, не хватало Сато, Ханы, Кио и Изуми, но ребята сейчас находились либо на другом конце Токио, либо вообще разъехались по домам. В любом случае, Рей обменялась со всеми поздравительными сообщениями и обещаниями встретиться уже в новом году.
Когда отзвенела примерно четверть ударов, раздался громкий голос Такемичи:
– А теперь, наша старая традиция!
Рей и глазом не успела моргнуть, как к ним с Баджи подлетел Чифую и торжественно вручил пустые дощечки эмы. По рукам пошел единственный маркер, который догадался взять с собой только Мицуя.
– Быстрее, Такемучи, что ты там так долго пишешь?
– Да подожди, мне нужно сосредоточиться!
– Еблан, время же идет!
– Хаккай, я же говорила тебе перед выходом – возьми маркер!
– Я уже давно перестал тебя слушать.
– Как правильно: Ламборгини или Ламборджини?
– Ты серьезно, Улыбашка?
Баджи наблюдал за развернувшимся представлением с широкой усмешкой, пытаясь отследить перемещения маркера, когда вдруг осознал, что уже добрых пять минут не слышал обеспокоенных причитаний Рей. Повернув голову правее, он нашел ее стоящей чуть поодаль, в паре шагов от него. Она обнимала себя руками, легкий ветер трепал полы и широкие рукава ее изумрудного кимоно, делая его похожим на волнующееся море. На чуть растрепавшихся волосах и длинных ресницах осели редкие снежинки. Теплые огни праздничных фонарей освещали ее лицо карминовым красным и подсвечивали острый профиль. У Баджи все сжалось внутри. Он вдруг осознал, что никогда в жизни так не любил.
– Эй, ебыч, хуль ты спишь? – прорвался сквозь толщу мыслей недовольный голос Пеяна. – Маркер держи, три минуты осталось!
Баджи окинул друга растерянным взглядом, принял у него из рук маркер, написал на эме свое прошение и на костылях проковылял к Рей.
– Уже написала?
Она словно тоже очнулась от каких-то своих мыслей и, моргнув, посмотрела на него, растягивая мягкие губы в легкой улыбке.
– Да, – Рей перевернула свою эму, пряча надпись от Баджи, и пальцами очертила выведенный на лицевой стороне рисунок кролика – символ наступающего 2011 года.
– На тебя похож, – не удержался Баджи от ласкового замечания. Рей несильно пихнула его локтем в бок, а потом запрокинула голову и устремила задумчивый взгляд в сторону храма.
– Мама в детстве всегда говорила, что сто восьмой удар колокола омывает наши грехи и прогоняет заботы. Я ей никогда не верила.
– Почему?
– Потому что с каждым годом заботы не убавлялись, а лишь прибавлялись. И тогда я поняла, что никакие боги мне не помогут. Только я сама. Поэтому всю жизнь боролась в одиночку.
Баджи переложил в одну руку костыль, а второй накрыл плечи Рей, прижимая к себе.
– Я как никто другой понимаю тебя, – глухо прошептал в ее макушку. Толпа начала отсчитывать последние удары колокола.
Десять, девять, восемь.
– И ты до сих пор так считаешь?
– Нет. Больше нет.
Она развернулась к нему лицом и чуть привстала на носочки, чтобы прижаться своим лбом к его.
Семь, шесть, пять.
– Я тоже, – пылко выдохнула в губы, прикрывая глаза.
Баджи положил ладонь на лицо Рей, мягко провел большим пальцем по ее влажным губам и прошептал:
– Я люблю тебя, Акира Рей.
Четыре, три, два.
– А я люблю тебя, Баджи Кейске.
Один.
Под восторженные крики толпы небо оросилось мириадами ярких огней. Пестрые неоновые цвета превратили Токио в одну огромную палитру. Грохот салютов заглушал даже восторженные крики празднующих. Казалось, что на Землю надвигался метеоритный дождь, вот только никто его не боялся – тысячи голов были запрокинуты к небу, выискивая планеты и богов, шепча молитвы и поздравления.
Очередной взрыв искрометного конфети осветил толпу и выхватил из нее две переплетенные фигуры в изумрудном и алом шелках, растворяющиеся друг в друге через чувственный поцелуй. У парня были длинные черные волосы и разукрашенное росписью синяков лицо. Должно быть, какой-нибудь хулиган или гопник. Костяшки его грубых рук были сбиты, но этими руками он прижимал к себе высокую худую девушку – прижимал так трепетно, но в то же время крепко, словно дороже ее в этом мире никого не было. Тонкие пальцы девушки же мягкими касаниями оседали на его лице, путались в волосах. С первого взгляда она казалась такой хрупкой и слабой, но, приглядевшись, можно было заметить силу и упорство, проскальзывающие в ее жестах, сквозившие в ее осанке. Точенная изящная фигура служила парню твердой опорой посреди бушующей вокруг толпы-моря. Он равнялся на нее, как на свет от маяка. Она не давала ему затеряться в волнах, подобно якорю. Они давали друг другу силы, защиту и надежду. Впереди их ждало немало штормов, безветрий и даже крушений, но без сомнений было ясно, что они преодолеют все невзгоды вместе, не потеряв по пути ни себя, ни друг друга, ни свой дружный экипаж.
С десятым взрывом фейерверка пара, наконец, решила разорвать свой поцелуй и присоединиться к празднованию. Друзья тут же накрыли их волной веселья, утаскивая в пучину смеха и объятий. Они были молоды и полны жизни. Эта ночь принадлежала только им.
За секунду до того, как парень окончательно позволил себе растворился в толпе, отдаваясь веселью, из-под рукава его кимоно выглянул край дощечки эмы, привязанной к запястью. Рисунок кролика на одной стороне символизировал наступивший год. На обратной же стороне чуть кривоватым почерком было выведено всего несколько слов.
«Хочу, чтобы она всегда была рядом».
Конец.
Комментарий к Эпилог
Ух-х-х простите за столь пафосную концовку. Вот и все, это конец сюжетной составляющей истории. Хотела накатать вам трогательное (нет) обращение от автора, но подумала, что пока рано. Может, это неправильно, но я все еще не могу отпустить Рей, Кейске и их любовь, так что впереди вас ждет небольшой бонус: серия драбблов по ним. Читать или нет – дело уже ваше. Возможно, для кого-то идеальная концовка – это эпилог. Возможно, кто-то так же, как и я, не готов отпустить их. Пока у меня в планах шесть маленьких (или не очень) историй, думаю, делать больше нет смысла. Но, может, в процессе придут новые идеи или мысли, в общем, посмотрим. Кстати, параллельно с этим я начала работу о Мицуе, все-таки, ей быть. Когда она увидит свет, точно сказать не могу, но обещаю уведомить, если вам будет интересно).
А пока мне хотелось бы сказать вам всем огромное спасибо. Просто за то, что вы есть. Больше благодарностей ближе к концу;)
З.Ы. Ставлю статус “Завершен”, но драбблы будут добавляться.
========== #1. Тэруко-сан ==========
Комментарий к #1. Тэруко-сан
Coldplay – Yellow
Рей аккуратно поставила последнюю тарелку на стол, чуть отошла в сторону, чтобы критичным взглядом осмотреть композицию, вернулась обратно и передвинула на пару миллиметров левее вазу с цветами. Взяла со стола бокал и повертела его на свету, подмечая небольшое мутное пятнышко. Сняла со спинки стула полотенце, потерла пятно и, оставшись довольной результатом, поставила стакан обратно. Подошла к плите, помешала булькающий в кастрюле соус, аккуратно пробуя на вкус. Не пересолила, не переварила, достаточно ли специй? Проверила варящийся по соседству рис – не слипся ли, проварился ли? Накрыла кастрюлю полотенцем и, отойдя в сторону, медленно перевела дыхание.
Она снова загонялась.
Баджи уехал в аэропорт, чтобы встретить маму, больше двух часов назад. За это время Рей успела приготовить обед, прибраться в квартире и извести себя по полной. А вдруг она не понравится его матери? Или, что еще хуже, она обвинит ее в том, что она втянула Кейске в проблемы и накликала на него беду?
– Не говори глупостей, малыш, – фыркнул Баджи перед выходом, чмокая Рей в щеку. – Ты ей понравишься. Как ты вообще можешь кому-то не понравиться?
– Тебе я не нравилась раньше.
– О, мы теперь всю жизнь будем вспоминать об этом? Я тебе тоже не нравился так-то, но сейчас ты без ума от меня.
Рей закатила глаза и легонько подтолкнула его к выходу.
– Иди уже, сейчас в пробку попадешь.
– Люблю тебя. И не переживай сильно, моя мама классная.
Тихое шипение выдернуло Рей из собственных мыслей. Резко подорвавшись с места, она подбежала к плите, поспешила снять с нее кастрюлю с переливающимся за края соусом и убрать в сторону. Попавшие на конфорку капли тут же пригорели и распространили по кухне горелый запах. Рей в панике протерла конфорку влажной тряпкой, чем вызвала еще больше дыма, и умудрилась обжечь палец.
Послышался звук прокручиваемого ключа.
Вот же блядство.
Дверь отворилась, из коридора послышалась возня и голосы.
Рей принялась судорожно махать полотенцем в надежде расчистить воздух и уже было рванула в сторону окна, как в гостиную вошли Баджи и его мама, застав ее в неловком положении и с растерянным выражением лица. Завидев их, она тут же склонила голову в выразительном поклоне, пряча полотенце за спину.
– Здравствуйте, госпожа Баджи!
Невысокая женщина с собранными в сдержанную прическу черными волосами и золотыми глазами, такими же, как у ее сына, легкомысленно махнула рукой и пробормотала:
– Да какая я тебе госпожа? Можешь называть меня Тэруко-сан, дочка.
Рей резко выпрямилась и посмотрела перед собой еще более удивленным взглядом. Сердце екнуло.
Дочка.
Слово это слетело с губ Тэруко-сан так просто и легко, словно она звала так Рей всю жизнь. Даже ее собственная мама никогда не звучала столь ласково по отношению к ней.
Баджи перехватил взгляд Рей и ободрительно улыбнулся ей.
– Ма, идите переодеваться. Будем обедать.
И он помог занести матери сумки в комнату, после чего вернулся обратно на кухню.
– Тут что-то сгорело? – повел носом по воздуху, хмурясь.
– Да, немного соуса пролилось мимо, – пробормотала Рей, принимаясь раскладывать рис. Баджи внимательно оглядел ее с ног до головы, подмечая скованные, резковатые движения и залегшую меж ровных бровей складку.
– Малыш? – Рей на него внимания не обратила, продолжая аккуратными формами компоновать рис. Не выдержав, Баджи подошел к ней со спины, аккуратно перехватил руки за запястья, подмечая, в каком напряженном положении они находились, и прошептал на ухо: – Эй, малыш! Ты опять загоняешься что ли?
Рей отодвинула блюдо в сторону и низко опустила голову.
– Ты ей уже рассказал?
– Нет еще.
– А когда расскажешь?
– Чуть позже. Тебе не надо ничего бояться.
Рей тяжко выдохнула и пальцами сжала край стола.
– Какой матери понравится, что какая-то девушка втянула ее сына в неприятности?
Баджи закатил глаза и стащил с тарелки небольшой ролл, закидывая себе в рот:
– Дурочка, что ли? Ты никого не втягивала в неприятности и ни в чем не виновата. Пока мы ехали сюда, я сказал маме, что ты охуенная, и она поверила мне. Потому что так и есть. К тому же, она так рада, что я ее с девчонкой знакомлю, что готова будет простить тебе даже подрыв буддисткого храма, если ты вдруг решишься на такое, в чем я, конечно, сомневаюсь.
– Подожди… Ты что, ее ни разу ни с кем не знакомил до меня?
– Не-а. Только с Чифую. Клянусь, какое-то время она даже думала, что я гей, пока не нашла журнал с порнухой у меня под кроватью.
Рей мягко покачала головой, легонько посмеиваясь. Напряжение начало медленно отпускать.
– Не парься, малыш, – вдруг серьезно проговорил Баджи, притягивая ее к себе за талию. Рей автоматически положила ему руки на плечи, прижимаясь всем телом. – Она тебя уже любит.
– За что?
– Хотя бы за то, что тебя люблю я.
И они одновременно потянулись друг к другу за поцелуем, но раздавшиеся со стороны шаги заставили Рей отпрыгнуть в сторону, едва не снося со стола стакан, который был вовремя подхвачен в воздухе ловким выпадом Баджи. В гостиную вошла Тэруко-сан. Деликатно сделав вид, будто ничего не заметила, она произнесла:
– Впервые вижу, чтобы в доме было так чисто. Рей-чан, признавайся, твоих рук дело?
– Обижаете, мам, – отозвался Баджи, спасая Рей от надобности отвечать. – Я, вообще-то, тоже помогал.
– Не поверю, пока не увижу сама, – хитро протянула его мама, усаживаясь за стол.
Обед плавно потек своим чередом. Тэруко-сан в основном рассказывала про свои путешествия, параллельно показывая показывая фотографии с памятных мест на небольшом цифровом фотоаппарате. Баджи всячески пытался разрядить обстановку, привлекая Рей к разговору, и в конце-концов у него получилось – под конец обеда, когда тарелки уже опустели, а палочки были отложены в сторону, они все втроем заливисто смеялись над очередной историей Тэруко-сан о том, в какую неловкую ситуацию она попала в чужой стране.
– Ма, вас стоит отправлять в путешествия хотя бы для того, чтобы потом вы приезжали с новыми историями, – отсмеявшись, покачал головой Баджи.
Тэруко-сан смерила его возмущенным взглядом, махая руками:
– Ой, нет-нет, хватит с меня этих путешествий. К тому же, это жутко дорого!
– Ну просил же вас не беспокоиться о деньгах. Я сейчас сам зарабатываю. В агентстве дела идут очень даже неплохо.
– Ваше агентство… – укоризненно пробормотала она, комкая в узловатых пальцах салфетку. – Кей-чан, ты все так же сутками пропадаешь в офисе?
– Нет, – Баджи с довольным видом откинулся на спинку стула, – сейчас реже. Теперь мне есть, ради кого возвращаться домой. – И он бросил ласковый взгляд в сторону Рей. Та, хоть и заметно смутилась, но все же не смогла ничего поделать с собой и посмотрела проникновенно в ответ.
– О боги! – воскликнула Тэруко-сан, прерывая их переглядки. – Мой сын остепенился! Думала ли я, что когда-нибудь доживу до этого дня?
– Ой, ма, ну не драматизируйте.
– Я ведь так и не спросила: как вы познакомились-то?
– Мы учимся на одной специальности уже второй год, – ответила Рей, весело улыбаясь перепалке матери и сына.
Тонкие редкие брови Тэруко-сан поползли вверх.
– В университете? – переспросила она, оборачиваясь к Баджи. – Не думала, что ты туда ходишь.
Тот закатил глаза и снова вспылил:
– Ну ма, да что вы опять начинаете?!
Рей спрятала лицо в ладонях и глухо засмеялась.
***
После обеда Тэруко-сан принялась самостоятельно убирать со стола, но ее тут же остановила Рей.
– Я сама уберу, даже не думайте.
– Да что ты, дочка, мне ведь не сложно. Ты наверное и так устала, пока готовила обед.
– Нет-нет, вовсе не устала. Лучше вы идите и отдохните после перелета.
Баджи все это время стоял в сторонке и с легкой снисходительностью смотрел на то, как они перетягивают между собой передник в цветочек.
– Боже, это так трогательно и самоотверженно.
Рей и Тэруко-сан одновременно повернулись в его сторону и наградили острыми взглядами – вдруг так неожиданно похожими, что аж жутко становилось.
– Сейчас сам будешь перемывать всю посуду, – строго отчеканила Тэруко-сан.
– Молчу-молчу, – поднял руки на уровне головы Баджи, строя невинное выражение лица.
Битву по итогу выиграла Рей – сказались возраст и джетлаг. Недовольно ворча для виду, но все же еле сдерживая довольную улыбку в поджатых губах, Тэруко-сан направилась в сторону своей спальни, как вдруг ей в след донесся серьезный голос Баджи:
– Ма, до того, как вы легли спать… Мне надо вам кое-что рассказать.
Стоящая спиной к ним Рей резко напряглась и едва не выронила из скользких от мыла рук тарелку.
– О нет, Кей-чан, только не этот серьезный тон. Что опять ты натворил?
Баджи матери ничего не ответил – лишь кивком головы указал в сторону спальни.
***
Вся посуда уже давно была перемыта, тщательно вытерта и расставлена по местам, а Баджи с Тэруко-сан все никак не выходили из спальни, где вели долгий разговор. Рей не могла найти себе места, нервно расхаживая по комнате, заламывая руки и напряженно прислушиваясь – не доносится ли из-за прикрытой седзи криков или всхлипов? И прошло еще целых десять минут, прежде чем она наконец с тихим шелестом отъехала в сторону. Рей тут же остановилась посреди комнаты, как вкопанная. Первой из спальни вышла Тэруко-сан. Еще издали можно было заметить, как покраснели ее глаза. Ничего не говоря, она посмотрела на Рей и направилась в ее сторону. Та продолжала стоять посреди комнаты, не в силах пошевелиться, словно ожидая своего приговора. Что она сейчас сделает? Накричит на нее? Выгонит из дома?
Однако, вопреки всем опасениям Рей, Тэруко-сан лишь стремительно подошла к ней и, привстав на носочки, заключила в крепкие объятия, отчаянно приговаривая:
– Мне так жаль, дочка.
Та лишь растерянно обняла ее в ответ, кидая ничего непонимающий взгляд на Баджи, что только что вышел из спальни вслед за матерью. Облокотившись о стену, он сложил руки на груди и с едва различимой грустью наблюдал за развернувшейся картиной.
Рей вдруг почувствовала, что ее щеки стали мокрыми. Она и сама не заметила, как начала плакать.
– Вы… вы на меня не злитесь? – спросила она сбивчиво, вытирая слезы, когда Тэруко-сан выпустила ее из объятий.
– Нет, ни в коем случае. Давай мы с тобой присядем и поговорим. – Она мягко взяла Рэй за руку и потянула в сторону стола, а затем вдруг развернулась к Баджи и прикрикнула: – А ты иди отсюда, у нас женский разговор намечается!
Тот возмущенно цокнул, но перечить не стал – лишь пробурчал что-то недовольное под нос и направился в сторону своей комнаты. Рей уселась за стол, который убрала совсем недавно, а Тэруко-сан подошла к кухонной стойке и принялась хлопать шкафчиками и звенеть посудой, заваривая свежую сенчу. Закончив, она разлила ароматный напиток по чашкам и поставила их на стол, занимая место напротив Рей.
– Кей-чан рассказал мне, что ты чувствуешь вину по поводу того, что случилось.
Та лишь стыдливо опустила глаза, обхватывая горячую чашку похолодевшими ладонями. Тэруко-сан продолжала:
– Никогда не вини себя за поступки других, дочка, – твердо произнесла она. – Кей-чан сам боялся, что я устрою ему взбучку за то, что он вляпался в неприятности, но он ошибался. Я никогда прежде не была так горда своим сыном, как сейчас. Даже когда он поступил в университет со второй попытки.
Рей непроизвольно вскинула взгляд искрящихся глаз. Тэруко-сан смотрела на нее мягко, с терпкой материнской улыбкой на губах. Ее золотые глаза теплились нежностью и поддержкой. Поразительно – Рей будто смотрела в глаза Кейске. Если приглядеться, то за налетом жизненной мудрости можно было разглядеть былые озорство и дух авантюризма.
– Он не оставил нуждающегося человека в тяжелой ситуации. Защитил того, кто был ему дорог. Вам удалось засадить за решетку этого негодяя – сейчас он расплачивается сполна за все то зло, что натворил, и больше никому не вредит. Теперь нужно усвоить из этой истории урок и отпустить. Потому что вы с ним – больше, чем это.
– О чём вы? – непонимающе нахмурилась Рей, отпивая немного горячего чая и ощущая, как приятное тепло разливается вниз по телу. Тэруко-сан склонила голову набок и улыбнулась, собирая сеточку едва заметных морщинок вокруг глаз.
– Просто оставьте это в прошлом и сфокусируйтесь на том, что есть между вами. В принципе, я уже знаю ответ на этот вопрос, но все же хочу услышать от тебя. Что для тебя значит мой сын?
Рей чуть отвела взгляд, направляя его в сторону спальни, где сейчас прятался Баджи. От одной лишь мысли о нем все внутренности затопило теплом – похлеще, чем от горячего чая. Мечтательно улыбнувшись своим мыслям, она произнесла:
– Если честно, когда все только произошло, я боялась, что буду видеть в Кейске лишь своего спасителя, а он во мне того, кого надо спасать. Вы, наверное, знаете, чем чреваты такие отношения. Созависимость, беспомощность, жертвенность… Но со временем я поняла, что это не так. Да, он спасает меня. Но и я спасаю его. И мы делаем это не ради чего-то, а просто потому, что… потому что любим друг друга. Я понимаю, в нашем возрасте, наверное, рано говорить о таком, но…
– О любви говорить никогда не рано, дочка, – мягко перебила Рей Тэруко-чан. – Мы рождаемся в любви, мы живем в любви, мы отчаянно ищем ее всю жизнь. Если это то, что ты действительно чувствуешь – не бойся говорить об этом. К тому же, вы оба за свои двадцать лет столько пережили, что вместе, что по раздельности. Некоторые взрослые люди за всю жизнь не познают того, что познали вы.
Рей плотно поджала губы, прилагая все усилия, чтобы не разреветься, и посмотрела полным благодарности взглядом на Тэруко-сан. Та перегнулась через стол и взяла ее за руки.
– Кей-чан – самое дорогое в моей жизни. Я всегда думала, что буду крайне ревностно относиться к его будущей избраннице, прямо как мои противные тетушки, что годами изводят своих невесток, – усмехнулась она, покачивая головой. – Но сегодня, когда я увидела тебя… Даже нет, еще раньше – когда я увидела Кей-чана в аэропорту, увидела его светящиеся, наполненные любовью глаза, я сразу поняла, что он встретил кого-то. И уже было неважно кого – до тех пор, пока он так улыбался. Пожалуйста, берегите друг друга.
– Обязательно, – проникновенно ответила Рей, вкладывая в это слово всю искренность, на которую была способна. Тэруко-сан улыбнулась ей:
– И да, отдельное спасибо тебе за то, что приучила этого оболтуса ходить в университет.
Они одновременно рассмеялись – так легко и непринужденно, словно вот уже несколько лет собирались так на кухне, попивая сенчу и обсуждая все на свете.
– Эй, вы чего там хохочете? – раздался недовольный голос Баджи из его комнаты. – Меня небось обсуждаете?
Рей и Тэруко-сан заговорщически переглянулись, принимаясь смеяться еще громче.
– Конечно тебя, Кей-чан, кого еще?
– Ну мам!
– Все, все, не возмущайся. Пошли лучше с нами чай пить.
