Текст книги "А-ля 90-е))) (СИ)"
Автор книги: Лера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Лера
А-ля 90-е)))
Год 1995.
Брат устраивал мне разнос. Вернее, пытался. Я со скукой поглядывала то в окно, то на брата. Зевнула, прикрыв рот ладонью.
– Лекс, уймись. Моя жизнь, что хочу, то и делаю, – прервала я брата на полуслове. – И не тебе меня упрекать. Понял?
– Черт, Миля! Как ты меня достала. – Устало сказал брат.
– Не поверишь, та же хрень, – согласилась я. Только Лешка собрался сказать что-то еще, как дверь распахнулась. На пороге воздвигся какой-то мужик, обнимая за талию Ленку, мою сноху. Все это я увидела в отражении стекла, так как сидела спиной к двери.
– Лена, что происходит? – брат рванулся к жене, но мужик отрицательно покачал головой.
– Не дергайся, Лекс.
– Фархат, – выдохнул братец и пошел пятнами.
– Знаешь, зачем я здесь? – а голос ничего так, приятный.
– Знаю, – процедил брат. – Мы же договаривались!
– Ты не выполнил свою часть договора. По-хорошему ты не понимаешь. Значит, будет по-моему. – Мне нравится этот мужик! Если бы еще он не угрожал моей беременной снохе, я бы с ним познакомилась поближе. Хотя....
– Отпусти ее.
– Давай так, – мирно начал Фархат. – Я приглашаю твою супругу к себе в гости. И она там пробудет, пока ты не выполнишь свою часть договора.
– Ты труп.
– Мальчик, не сотрясай воздух. Я сказал, так и будет.
– А давайте внесем изменения в ваши условия, – я крутанула кресло и развернулась лицом к мужчине. Ствол тут же направили на меня. Лекс побелел, и дернулся ко мне. – Успокойся, Лекс. Все под контролем. – Я лениво встала и направилась к Фархату, рассматривая его по пути. Невысокого роста. Типичный восточный мужчина – нос с горбинкой, худой, жилистый. Взгляд цепкий, оценивающий.
Я подошла и уперлась лбом в дуло пистолета. Улыбнулась, облизнула губы.
– Давайте я пойду к вам в гости? М? Как вам? Я его сестра, так что суетиться он будет не меньше.
– На переправе коней не меняют, – усмехнулся Фархат. Я тоже усмехнулась и лизнула дуло пистолета. Мужик сглотнул комок в горле.
– Видите ли, со мной проблем будет меньше. Во-первых, я не буду плакать и умолять отпустить меня.
– Так. А во-вторых?
– Я буду послушной, – я обтерлась щекой по стволу пистолета. – И в третьих....
– Есть еще и в-третьих?
– Обязательно, – мурлыкнула я.
– И что же это?
– Я не беременна, в отличие от нее. Так как? Уступите даме? – Мужик нахмурился и метнул взгляд на сноху. Залитое бледностью лицо покрыто испариной. Я протянула руку и погладила ее по волосам. Положила ладонь на затылок, легонько потянула на себя. Легкое сопротивление, и Ленка уже рыдает на груди мужа. А я с улыбкой смотрю на Фартаха.
– Послушная, говоришь? – в голосе прорезался акцент.
– Ага, – трусь виском об его пальцы, сжимающие пистолет.
– Пошли, – крепкая рука держит меня повыше локтя. Я помахала брату на прощание пальцами и с довольной улыбкой проследовала за похитителем, испытывая предвкушение пополам с сочувствием к незадачливому мужику.
***
– Добро пожаловать в мой дом, – Фархат широким жестом обвел гостиную. В восточном стиле, как я и предполагала.
– Благодарю, – я стянула с себя узкую курточку, оставшись в тонкой водолазке. Нагнулась, расстегивая молнию на ботфортах. Разулась, посмотрела снизу вверх на Фархата.
– Располагайтесь, – он прошел вперед легкой походкой человека, не понаслышке знакомого с холодным оружием. Определенно, в этом доме просто обязан быть спортзал. Я опустилась на подушки, поджала ноги. Фархат сел напротив, откровенно рассматривая меня. В комнату зашли трое. Фархат кивнул на меня:
– Посмотри, Аслан, по-моему, она под кайфом. – Аслан быстро подошел, задрал рукава на моей водолазке.
– Колоться можно не только в руки, – ласково просветила я всех желающих. – И я не употребляю. Но если у хозяина есть такое желание, он может проверить все возможные места. – Пока я болтала, Аслан задрал водолазку, проверяя пупок. Я вытянула ноги и сложила их на подушки. – Ноги будете проверять?
– Буду, – с жутким акцентом сказал Аслан. Я пожала плечами и стянула чулки один за другим. Намотала на кулак. – Чисто. Если и принимает – то не колется.
– Ничего не принимаю, – доверительно прошептала я ему на ухо. Мужик дернулся и поспешно отошел. – А с чего вы взяли-то? – я снова поджала ноги, поправила длинную юбку, закрывая колени. Развернула чулки, рассматривая резинку.
– Ты себя со стороны видела? – спокойно спросил хозяин дома. Я задумалась, потом кивнула:
– Доводилось. А что?
– Нормальные женщины так себя не ведут.
– Ну, хотите, поплачу, – пожала я плечами.
– Не надо. Не люблю.
– Вы уж определитесь, чего вы от меня ждете, а то импровизация – не самая сильная моя черта.
– Я понял. Самая сильная твоя черта – сумасбродство.
– Ну, можно сказать и так, – не стала я спорить. Пока мы болтали, посторонние разбежались, а нам принесли огромное блюдо плова, заварник и кипяток.
– Ешь. – С досадой сказал Фархат.
– Угу. Закрой рот и ешь суп, – буркнула я и взяла с краю плова. Фархат мельком улыбнулся, рассматривая меня. Я старалась не обляпать подушки. – Очень вкусно.
– Я рад. – Он потянулся, наливая нам чай. Я наелась и ополоснула руки в чаше. Взяла пиалу, отпила, прикрыла глаза. – Ты сама такая бледная, или это ваша пудра? – неожиданно спросил Фархат.
– Сама. Я не крашусь.
– Почему? Бабы обычно малюются, – с легким презрением сказал хозяин.
– Меня вполне устраивает моя внешность, – я дернула плечом, допила чай и поставила пиалу поближе к чайнику. Мне тут же налили новую порцию. – У вас сканвордов не завалялось?
– Что? – по-моему, он растерялся.
– Сканворды.
– Зачем?
– А что, вы собираетесь лично меня развлекать? – удивилась я. Фархат что-то пробормотал не по-русски и отвернулся.
– Будут тебе сканворды.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила я.
***
Чертова девчонка! Никакой паники, никакой женской стыдливости, скромности, в конце концов. И на проститутку не похожа, даже отдаленно. Чертова девка! Все мысли только о ней, разум выписывает круги, пытаясь понять странную женщину. Сидит у окна, грызет карандаш, разгадывая свой сканворд, а он, как дурак, сидит рядом за столом, пытается просмотреть бумаги, хотя взгляд как привязанный возвращается к ней.
Совсем невысокого роста, хотя слишком худой или полной ее не назвать. Вся в черном. Всегда. Дала ключи от квартиры, парни привезли ее вещи – так тоже все черные, как вороново крыло. Узкое лицо, тонкие черты, нос с нервными ноздрями, губы бледные, острый подбородок. Лицо – бледнее луны. Тонкие длинные пальцы пианистки. Грудь маленькая, красивой формы. Выпуклая попка. Красивые ноги. А, шайтан! Он старше ее почти на пятнадцать лет!
Бумаги полетели со стола, а она перевела на него отсутствующий взгляд.
– Все нормально? – это был единственный вопрос. Как всегда. За неделю она ни разу не спросила, как обстоят дела, когда ее отпустят, и что с ней будет, если брат не выполнит условия. Как будто ей не интересно.
– Нормально, – процедил он, собирая бумаги. Она подняла ближайший лист и протянула ему. Он намеренно коснулся ее пальцев, тут же схватил за руку, растирая в ладонях. – А сказать, что замерзла – нельзя?
– Я всегда мерзну, – голос хрипловатый.
– Всегда-всегда? – он взял вторую руку.
– Последние три года.
– Болеешь, что ли?
– Нет. – Она вытянула руку и снова взялась за газету. Он отступил, чувствуя себя идиотом.
***
Я вышла из ванны, заматывая полотенце, и замерла, прислушиваясь. Внизу что-то происходило. Выстрел. Я чертыхнулась и посмотрела на мокрое белье. Кое-как натянула платье, не расстегивая пуговицы. На цыпочках подошла к двери, приоткрыла. По коридору бежал Аслан. Я высунулась, шикнула. Он обернулся, притормозив.
– Ствол есть? – Он смерил меня взглядом, и кинул пистолет, достав другой из-за пояса. Я проверила обойму – полная. Открыла окно, огляделась. Выпрыгнула, пошла вдоль стены. Все самое интересное происходило в гостиной. А из гостиной был выход в сад, всегда открытый. Я замерла возле портьеры, прислушиваясь. Ни хрена не понятно, только матюки русские. Выглянула в щелку. Фархат стоит посреди комнаты, его на прицеле держит какой-то дядька. Толстый, неприятный. Грохот, топот – Аслан забежал, взял на прицел дядьку. Я вошла в комнату, тоже беря его на прицел:
– Три – один. Убери ствол. – Я встала, закрыв собой Фархата. Тот выругался, и попытался меня оттолкнуть. Я легко увернулась, шагнув вперед.
– Какой кретин дал ей оружие?
– Само приползло, – весело ответила я, снимая пистолет с предохранителя. – Отбой скомандуй, дядя. Мозги вышибу. – Дядька сверлил меня взглядом и тоже снял с предохранителя пистолет. Я улыбнулась, и прикусила дуло губами. Боже, какая скука, на всех мужиков этот жест действует одинаково – вон, даже Аслан поплыл. Коротко, без размаха бью коленом по яйцам. Аслан быстро отбирает у него пистолет. Хорошо, что все пригнулись. В двери заскочили трое мужиков. Я – гуманная. Я стреляла по коленкам. Вопли, маты, иностранная брань. Патроны кончились. Кто-то опрокинул меня на пол за стол. Как говорил незабвенный Саид – стреляли.
– Какого черта?! – возмутилась я. – Самое интересное пропущу!
– Психопатка, – прошипел Фархат, вжимая меня в пол своим телом. Я поерзала и раздвинула бедра, прижимаясь ближе. – Ты ненормальная.
– Ага, – выдохнула я ему в губы. Вокруг нас валялось всякое барахло со стола – канцелярские ножи, бумаги, пресс-папье. – Пусти. – Фархат чертыхнулся и скатился с меня. Я вытащила испод себя какую-то шкатулку, вручила ее Фархату. Нас поднимали с пола, отряхивали, что-то говорили. Боевиков уже упаковали и уволокли куда-то. Фархат тихим леденящим шепотом что-то выговаривал своим. Я зевнула, подобрала свой ствол, положила на полочку, поймала взгляд Аслана, губами сказал спасибо. Он прикрыл веки. Я тихо вышла и пошла к себе. Вот толку, что мылась, спрашивается?!
Из душа меня вытащил Фархат. Швырнул мне полотенце, отворачиваясь. Я невозмутимо вытиралась. Прошла мимо него, подхватывая пижаму. Оделась, села в кресло, вопросительно уставилась на Фархата. По его лицу гуляли желваки. Он навис надо мной, и тихо спросил:
– Ты вообще, вменяемая?
– Нет, – зевнула я. – Хочешь поговорить об этом?
– Ты соображаешь, что тебя могли убить?
– На то и расчет был, – я принялась разбирать волосы.
– Жить надоело? – кажется, это крайняя степень бешенства.
– Да, – честно ответила я.
– Что?!
– Жить мне надоело. И не хочется. Самоубийство – страшный грех. В ад мне нельзя. Так что....
– Ты чертова психопатка!
– А ты повторяешься, – скучно ответила я.
– Выдумала себе какой-то бред, и гонишь!
– Да что ты вообще обо мне знаешь?! – прошипела я. – Я три года в догонялки со смертью играю. Эта старая сука забирает кого угодно, но не меня, – наверное, у меня было выразительное лицо, потому что Фархат отпрянул, растеряно меня рассматривая.
– Дура. Тебе родить надо, чтобы дурь эта из башки выветрилась. – Убежденно сказал Фархат. Я страшно улыбнулась.
– Нет, спасибо. Больше я рожать не буду.
– Больше?
– У меня был ребенок. Он умер, успев только родиться. Муж задохнулся от угарного газа за день до этого. Лучший друг разбился, когда ехал ко мне в больницу. Теперь скажи, зачем я тут осталась одна? – этот вопрос я задавала себе каждый день, и связного ответа дать не могла.
– Соболезную, – тихо сказал Фархат.
– Спасибо, – сухо сказал я. – Но от этого ничего не меняется. Жить не зачем и не для кого. Поэтому не мешай мне. Пожалуйста.
– У тебя есть брат, скоро будет племянник....
– Я ИМ ЗАЧЕМ?
– Прекрати. Время все лечит.
– Прошло пять лет, а легче что-то не стало, – скривилась я, встала, пошла мимо него. Он поймал меня за руку, притянул к себе, прижал. Я устало посмотрела на него.
– Ты поставила перед собой неправильную цель.
– Думаешь?
– Угу. Ты решила умереть. А надо было решить жить.
– Я разучилась без них.
– Значит, нужен кто-то, с кем ты это вспомнишь.
– Найди такого же психопата, я на него посмотрю, – хмыкнула я.
Вот заметила – когда мужику сказать нечего, он сразу начинает действовать. Шершавые ладони легко сжали мою шею, откидывая голову назад.
– Ты меня с ума сведешь, – сердито сказал он и поцеловал меня. Я легко откликнулась, перехватывая инициативу, почти кожей чувствуя его растерянность. Потянула его в сторону кровати, вытягивая из штанов водолазку, с удовольствием гладя гладкую горячую кожу. Такой чувствительный.... Он на секунду оторвался от моих губ, сдергивая кофту, легко опрокинул меня на кровать, прижимаясь всем телом. И резко отпрянул, почти спрыгивая с кровати. Я тяжело вздохнула и обхватила себя за голые плечи.
– Не надо было начинать, раз съехал на полдороги, – сообщила я, надевая пижаму обратно.
– Джаным....
– Выйди.
Дверью шибанул так – меня чуть штукатуркой не засыпало. Через пять минут дверь снова распахнулась:
– Убирайся! – полетели шмотки, следом – сапоги.
Через три минуты я бодро шагала по шоссе. Хорошо, весна теплая, ранняя....
Год 2000.
– Как тебе Тибет? – осторожно спросила Ленка. Мы рассматривали привезенное барахло для моего племянника.
– Сказка, – вздохнула я.
– Ты изменилась. К лучшему, – так же осторожно сказала сноха.
– Знаю, – я открыто улыбнулась и взъерошила короткие волосы.
– Только прическа непривычная.
– Да ладно, – я осторожно взяла племянника на руки. – Эй, суровый мужик! Ты тетку-то узнал?
– Узнал, – пробурчал племяш. – Ты чокнутая тетя Миля.
Я расхохоталась, а Ленка покраснела.
– Миля, может, все-таки, поживешь у нас? – торопливо предложила она. Я улыбнулась и отрицательно покачала головой. – Ну, а куда ты?
– Да сниму пока. – Я равнодушно пожала плечами. – Лен, я хоть и изменилась, по-прежнему представляю из себя не самого милого человека.
– Ты мне сестра, – твердо заявила Ленка. Я закатила глаза.
– Лен, я тоже вас люблю. Честно. Но жить вместе и любить – немного разные понятия в данном случае.
– Как знаешь, – сдалась она.
Мы попили чаю, я дождалась Лекса, и в итоге, заночевала у них. Положили меня в гостевой комнате, потом долго укладывали Сережку, потом снова пили чай. Потом разбрелись спать. Я лежала на спине и рассматривала тени на потолке. Я ждала Лекса – знала, что припрется. Так и вышло. Через полчаса скрипнула дверь, и братец просочился в комнату. Я села и похлопала по кровати рядом с собой. Брат сел, рассматривая меня.
– Милька, ты совсем другая стала.
– Надеюсь, ты рад, – хмыкнула я.
– Рад, – серьезно ответил Лекс, и какое-то время мы молча сидели, обнявшись. – Но ты нас, конечно, удивила. И напугала.
– Ну, извини, – развела я руками.
– Фархат тебя искал. – На меня как ушат воды вылили. Я смотрела на брата, ожидая продолжения. – Он прикатил вечером, весь дом перевернул, думал, ты тут. А я-то думал, что ты у него. Готовил там уже все. Если бы ты тогда не смылась от него, ему бы конец настал. Так – пожалел. Зря, наверное.
– Он хороший мужик, – с некоторым сомнением сказала я. – А ты сам виноват. Втянул в ваши мужские разборки нас, слабых женщин. А если б Ленку увезли? Он порядочный по-своему. Так, говоришь, искал меня.
– Искал, но как-то странно. Кстати, как ты сбежала?
– Он выгнал, – я смаковала воспоминания.
– Я подозревал, что тебя даже преступники-террористы не вынесут, – с вздохом съязвил брат. Я только фыркнула. – В общем, потом мы искали тебя вместе. А потом ты позвонила. Откуда ты звонила, напомни?
– Из Пекина, кажется. – С трудом вспомнила я. – Я туда приехала, как была. Потом моталась по Азии. Интересно там, между прочим.
– Да ну? – хмыкнул Лекс.
– Ага. А монахи – вообще мировые люди.
– Слава богу, они поставили тебе мозг на место, – вздохнул брат.
– Он в городе? – нейтрально спросила я. Брат окинул меня внимательным взглядом.
– В городе. Мы сейчас все легальные бизнесмены, – хохотнул брат. – Почтенные и уважаемые люди.
– Ага. Повадки только волчьи остались. – Хмыкнула я. – С продажей квартиры поможешь?
– Помогу. Ты хочешь другую квартиру купить?
– Хочу. Поменьше.
– Правильно. Там как склеп, – Лекс передернул плечами.
– Потому и продаю.
Мы проболтали почти до утра. А к вечеру Ленка меня все-таки, уболтала остаться пожить у них.
Весь следующий месяц я каталась по городу и смотрела квартиры. Все, как одна – дорогие, в фешенебельных домах с лифтером и консьержкой. Отчаявшись объяснить брату, что именно я хочу, взяла все в свои руки, и через неделю купила квартиру. Спальный район в старой части города, маленькая двушка без наворотов, но после кап ремонта на втором этаже – собственно, все, о чем я и мечтала. Мы с Ленкой сами поклеили веселенькие обои, вызвав по этому поводу бездну негодования у брата. Приехал орать на нас на тему: 'Для кого я деньги зарабатываю, если две мои любимые женщины сами корячатся?!', и в итоге, чертыхаясь, занялся проводкой. А не надо было 'на слабо' вестись. Еще неделю мы с Ленкой упивались походами по магазинам – покупали мебель и всякую мелочевку. Новоселье праздновали скромно – брат с семьей и я. Подарок – видео-двойка. Лекс хотел машину, еле отбрыкалась. Что-что, а груда металла мне без надобности.
– Так, дорогой братец, – начала я, потирая руки, – теперь скажи мне, в твоей шарашкиной конторе сотрудники требуются? – Лекс поперхнулся коньяком. – Не нервничай.
– Миль, зачем тебе работа, – задушевно начал он. – Сидите обе дома, и мне спокойно, и вам хорошо. – Я метнула взгляд на Ленку, и поняла, что она не спорит только потому, что всю жизнь с ним соглашается.
– Ну, нет, так нет, – легко согласилась я. – Завтра куплю 'из рук в руки'. – Брат побагровел.
– В ночной клуб администратором. Сутки через трое. Ты язык-то еще не забыла?
– Который? – съехидничала я.
– А сколько ты знаешь?
– Ну, сейчас около пяти, – прикинула я. – Английский, чуть-чуть китайский, и диалекты.
– Да ты полиглот, – съязвил брат. Ленка смотрела на нас с умилением. Все как в старые добрые времена. – Ладно. Значит так. Ты моя сестра, поэтому я требую, чтобы ты научилась навыкам самообороны.... – Я дико заржала. – Что??!
– Лекс, ты такой странный. Меня пять лет мотало по Азии, в которой к женщинам отношение определенное, и ничего со мной не случилось. Как ты думаешь, я владею навыками самообороны?
– Ох ты ж ёптить! – Лекс шутливо всплеснул руками. – Шао-Линь ты наш недобитый! Самообороной она владеет!
– Я еще и стрелять не разучилась.
– Конечно, не разучилась. Ты ж мастер спорта по стрельбе. С двух рук. Круче нас только яйца, выше нас только звезды, – раздухарился братец.
– Завидуй молча, гамбургер, – фыркнула я. – Ты так и топчешься с громилами за спиной. Напомнить, сколько толку от них?
– Обойдусь, – сдулся Лекс.
– Перестаньте, – тихо и твердо сказала Ленка, предотвращая серьезную ссору. Как всегда. За что ее и люблю.
– Когда выходить-то? – откинулась я на спинку стула.
– Да хоть завтра!
– Заметано, – я подняла бокал.
***
Работа у меня нервная. Клиенты – психи, сотрудники – недоумки, начальство – сволочное. Примерно так я каждый день и объявляла всем желающим. Желающие фыркали и возвращались к своим делам. Все знали, что если я скажу: 'Боже, какой спокойный вечер, как я всех люблю', вечер перестанет быть спокойным – стрельба, поножовщина, еще что-нибудь; у шеф-повара пригорит главное блюдо; официантка перевернет поднос на главного прокурора; у гардеробщицы случится приступ диареи, и гардероб вынесут; а начальство сломает ногу. Прецеденты случались. Мы теперь ученые.
– Миля Карловна, – в кабинет заскочила Галочка, старшая по официанткам, – там какие-то очень важные люди, требуют лучшие условия.
– Ничего без меня не можете, – радостно сказала я, поднимаясь и откладывая сканворд. Скука в этот вечер была неимоверная – даже не скандалил никто.
– Их не устраивает официантка. – Поведала мне Галочка. Я нахмурилась. Девчонки у нас все симпатичные, что подчас вызывает трудности определенного рода. Одеты вполне прилично – по-офисному, я бы даже сказала.
– Что именно?
– Я так и не поняла, – Галочка развела руками. Я жестом показала, где ей остаться, и дальше пошла вперед, на ходу встряхиваясь.
– Добрый вечер, – поздоровалась я, входя в випку. На меня уставились шесть пар внимательных глаз. – Мы рады видеть вас в нашем клубе. – Я молодец, дыхание даже не сбилось. В центре дивана сидел Фархат.
– Здравствуйте, – немного растеряно поздоровались мужчины.
– Мне сообщили о некоторых спорных вопросов в плане обслуживания. Надеюсь, мы сможем их решить, – продолжала я расточать патоку дипломатии.
– Мы тоже на это надеемся, – ко мне подошел высокий мужик и приобнял за плечи. На меня дохнуло смесью табака и водки. – Ты как, постараешься?
– Разумеется, – улыбнулась я. – Нам дорог каждый клиент, а такие приятные люди так тем более. Так что вас не устроило в официантке?
– Гонору много, – ответил мужик, и рука его пустилась в путешествие по моей спине. Я ловко повернулась и сунула в руку меню.
– Вы пока подумайте, что вы хотите заказать, а я разберусь с официанткой. – Продолжая улыбаться, я вышла за дверь. Вот суки! Гонору много! Лапать девчонок не надо!
– Галка! – рыкнула я. Та подскочила, взволнованно заглядывая мне в лицо. – Значит так. Володю позови, мы его под дверью поставим.
– А кто обслуживать-то будет? – заволновалась Галочка.
– Придется самой.
– Ой, Миля Карловна! – испугалась девушка. – А вы не боитесь?
– Чего?
– Ну, их....
– Галочка, в моем возрасте повышенное внимание мужчин только льстит, – хмыкнула я. – О, Володя.
– Да, Миля Карловна, – наш охранник подошел и приложился к моей руке. Скромный тихий мальчик-ботаник – вот с виду наш Володя. Черный пояс по карате, бокс и спецназ. Лично уговаривала к нам работать пойти.
– Володь, я пойду сейчас випку обслуживать, ты под дверь встанешь. Услышишь визг мой – заходи.
– А давайте вы туда не пойдете? – предложил Володя, поблескивая глазами.
– Ты пойдешь вместо меня?
– Как скажете.
– Скажу, не выдумывать.
Не скажу, что я сбилась с ног. Один раз принесла все, что заказали, и скрылась в специальном закутке. Через пару часов мужики изрядно накачались. Кроме Фархата.
– Девушка, будьте добры, чаю сделайте, – тихо попросил он, глядя в мою сторону. Под глазами – черные полукружья. Он-то не пил, только поднимал бокалы. Какой-то контракт они подписывали. Черт, раньше в банях подписывали, теперь – в клубах, а еще говорят, что что-то изменилось!
Я бесшумно вышла. Володя беспокойно обшарил мое лицо глазами:
– Миля Карловна, все в порядке?
– В полном, – заверила я. – За чаем пошла.
– А давайте пить чай, – предложила хозяйка. – А давайте пить, то, что пили, – возмутились гости. – Порадовал меня остроумием Володя. Я хихикнула и пошла на кухню.
– Серик, восточный чай, побыстрее, – сказала я и скинула чертовы туфли.
– Понял, – парень кинулся к сервизу с пиалами. – Простынете, тәте, обуйтесь.
– Сейчас, – проворчала я. В этом кабаке меня жизни учат все, кому не лень.
– Готово. Девчонки помогут донести.
Я осторожно поставила маленький чайный столик на стол. Фархат с интересом за мной наблюдал. Я машинально заваривала чай в маленьком заварнике, помешивала специальной щеткой, расставляла крошечные пиалки.
– Вы, случайно, на гейшу не учились? – со смехом спросил Фархат. Я отвела волосы от лица и улыбнулась.
– Нет. Просто много раз видела, как это делается. Попробуйте.
– Необычно, – выпив первую пиалку, задумчиво сказал Фархат. После второй задумался. Я затаенно наблюдала за его лицом. – Как-то странно. Что это?
– Это чай. Китайский. Он бодрит и освежает разум. – Любезно просветила я. Фархат вглядывался в мое лицо. Узнает – нет?
– Садитесь? – Взгляд стал больно уж цепким, и я с трудом подавила желание поежиться.
– Спасибо, нам нельзя, – я снова улыбнулась, и снова заварила чай.
– Мы с вами раньше не встречались?
– Вполне вероятно, – равнодушно сказала я, и тут проснувшийся мужик облапил мою задницу. Я довольно легко выпуталась из пьяных загребущих рук, опередив Фархата на долю секунды. Взгляд его стал почти узнавающим, и я поспешила наклониться, расставляя пиалки. Нет, не узнал. Не вспомнил. Тут другой свет, приглушенный, у меня другой цвет волос и прическа, другой фасон одежды – не должен узнать. Да еще и пять лет почти прошло.
Через полчаса к всеобщему облегчению, компания покинула наш клуб. За час до закрытия. Я подбадривала усталых девчонок и шпыняла охрану.
– Миля Карловна, ну не всем же, как вы. На реактивном помеле летать, – вяло возмутился старший по службе безопасности, уличенный во сне на рабочем месте.
– Просыпайся, давай, Петрович, – позлорадствовала я. – А то заберу подушку.
По всему зданию раздался гулкий гонг, возвещавший, что мы закрываемся. Еще час, чтобы выпроводить всех посетителей и сдать смену. У нас как на заводе – вахту сдал, вахту принял. Развозка собрала всех желающих и покатила по пустым еще улицам. Я выскребла себя из теплого нутра бусика, зевая во весь рот.
– Пока всем.
– До свидания, – вразнобой откликнулись девчонки. Спать, спать, спать....
В квартире меня ждал сюрприз – Фархат, собственной персоной. Сидел в кресле, перелистывая сканворд.
– И снова здравствуйте, – зевнув, сказала я, стягивая блузку.
– Я тебя вспомнил, – порадовал меня Фархат.
– Я догадалась, – похвасталась я. – Иначе, что бы вам тут делать? Кстати, вопрос, зачем вы тут – меня мало интересует. – Платье тоже полетело в сторону.
– Хоть бы вид сделала, что стесняешься, – с отвращением сказал Фархат. Я дернула плечом.
– Я у себя дома, а вы в гостях. Если надо делать вид, что стесняетесь – вы и делайте. – Я поплелась в душ. В след полетело какое-то восточное ругательство. – Я тоже рада вас видеть, Фархат, – крикнула я.
Вышла я в пустую комнату. Обход показал, что посторонних нет. О, надо завести овчарку! Или двух. А то ходют тут всякие!
***
Фархат зачастил в клуб. Садился за угловой столик и сидел час или два. Если я была в зале – мы обменивались кивками, и на этом все. Девчонки, заметившие такое вопиющее поведение, шушукались и строили догадки. Я закатывала глаза, заслышав их дикие предположения.
Однако, через месяц я привыкла, что он сидит в зале. Более того, когда я видела его там – появлялась какая-то уверенность, что вечер пройдет спокойно. А еще через месяц, поймала себя на мысли, что вздыхаю с облегчением, когда он на месте – значит, с ним ничего не случилось. Когда поймала – пришла в ужас. И пошла к начальству, требовать отпуск. Начальство тоже пришло в ужас, но отпуск – двухнедельный, дало. Я собрала минимум шмоток, и рванула к источникам спокойствия – на минеральные воды.
Отпуск провела шикарно – мало того, что здоровье поправила, так еще и закрутила головокружительный роман с пареньком, младшим меня лет так на пять. В зеркало я и раньше смотрела без отвращения, а теперь – с удовольствием. Поправилась и похорошела.
В квартире снова был сюрприз. Я поставила сумку на пол, досадуя, что овчарку так и не завела.
– Ты всегда исчезаешь внезапно, – лениво процедил он, откладывая бумаги.
– А ты всегда являешься без приглашения, – парировала я, проходя на кухню. Как он очутился у меня за спиной – я так и не поняла. Положил руки передо мной на стол. Я спиной почувствовала жар его тела, тяжелое дыхание на шее, и провокационно потерлась о его бедра задницей. Отскочил, как ошпаренный. Я захохотала.
– С чем пожаловал, Фархат? – вполне мирно спросила я. Он шарил по моему лицу глазами.
– Кто он? – ого, а мы злимся! Ноздри раздуваются, глаза горят, на скулах – красные пятна.
– Какой-то мальчик, – не стала я играть в дурочку и пожала плечами.
Твою мать! На шее – твердая ладонь, сжимающая не очень сильно, но достаточно, чтобы напугать.
– Не смей! – тихо сказал он. – Ты – моя.
– А ты – мой?
– Чертова девка, – прошипел он, отпустил меня, и через минуту я уже была одна в квартире. Почему-то хотелось плакать.
***
– Миля, что происходит? – возмущенно спросил Лекс. Я только отоспалась после суток, и соображала с трудом.
– А что происходит? – вяло спросила я.
– Какого черта ко мне заявляется Фархат и требует сказать, где ты?!
– Ты бы это у него спросил, – посоветовала я, садясь в кровати. – Я не в курсе.
– Миля, давай я тебе охранника приставлю?
– Иди ты лесом, – буркнула я. – И не паникуй.
***
Прошел месяц, а Фархат в клубе больше не появлялся. Поначалу у меня из рук все валилось, потом привыкла.
Возвращалась я с очередных рабочих суток, как всегда – на развозке. Зашла в подъезд, и тут же уткнулась носом в кого-то. Задрала голову – Фархат.
– Раньше ты меня дома встречал, – обиженно пробурчала я. Сильные руки подхватывают меня в воздух, и я лечу, лечу, лечу.
Проснулась в знакомой комнате. Села, огляделась. Шкаф открыт, битком набит шмотками. Пожала плечами, переоделась в более-менее удобное платье, и пошла выяснять отношения. Фархат нашелся в гостиной. При виде меня хлопнул в ладоши, и тут же внесли какое-то блюдо.
– Поешь, джаным, ты бледная.
– Это мой естественный цвет лица, – с достоинством ответила я, садясь на подушки напротив. – Можно вопрос?
– Можно.
– Ты меня, когда выгонишь? – о, опять разозлился. Я невозмутимо кушала что-то вроде мантов.
– Почему ты думаешь, что я тебя выгоню? – вроде, взял себя в руки, только ноздри раздуваются.
– Ну, это следует по теории вероятностей. С моей территории ты сам сбегаешь, со своей – меня выгоняешь. Я просто к тому, что через два дня мне на работу. Ты уж давай, определяйся....
– Закрой рот и ешь! – рявкнул он. Я хихикнула, но заткнулась. Чаепитие прошло в том же молчании.
– Ты мои сканворды не выкинул? – спросила я, поднимаясь следом за ним. Он обернулся, и насмешливо на меня посмотрел.
– На этот раз я буду развлекать тебя лично.
– Я польщена, – пробурчала я, топая за ним по лестнице. Мы пришли в его спальню, судя по всему. – Чур, я первая в душ! – забила я. Фархат проводил меня задумчивым взглядом, но промолчал. Когда я вышла, кутаясь в халат, меня ждал вопрос:
– Мне всегда было интересно – ты вообще, когда-нибудь, смущаешься? Стесняешься? Боишься? – он стянул с себя свитер и прошел мимо.
– Редко, – ответила я, когда вышел он. На бедрах полотенце.
Я улыбнулась и щелкнула выключателем.
– Поймай меня? – продолжая улыбаться, попросила я. Короткий смешок в ответ, и я уклоняюсь вправо. Скидываю халат – он мешает. Фархат тут же спотыкается об него, поднимает. Я хихикаю. Увернулась от его броска, мазнув волосами по его руке. Прыжок через кровать. Прислушалась, замерев. Хитрый, стоит, слушает. Ну, я тоже постою. Шорох справа – я метнулась влево, но поздно. Тяжелое тело опрокинуло меня на кровать. Тихий смех в ухо:
