Текст книги "Свадьба, свадьба кольца, кольца (СИ)"

Автор книги: Лера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Я швырнула сумку в кресло и потерла лицо ладонями. Пффф…. Нет, я предполагала, что меня отец не больно-то любит….. Но не до такой же степени! А может, я ему неродная? Точно, надо сделать экспертизу ДНК, и если я не его дочь – аля-улю, адьос, амиго! Я забегала по комнате кругами. Так, надо мой волос и его волос. Блин, папа и так почти лысый, у него, наверное, каждый волос на учете!

Бред. Полный. Надо сесть, успокоиться и подумать. Надо.

Двумя часами ранее.

– Знакомься, доченька, это твой будущий муж, – с ласковой угрозой сказал папа.

– Очень приятно, – машинально откликнулась я. ЧТО?! МУЖ?! С другого конца стола на меня внимательно смотрел совершенно незнакомый мужик. Мне стало смешно. Блин, средние века. – Папа, а что все это значит? – поинтересовалась я. Лучше бы не интересовалась…. Все и так известные мне факты вывалились мне на голову тут же. Я-то привычная, а вот будущий муженек ошалел, мягко говоря. Лицо у него было такое, выразительное….

– Ты бестолочь, абсолютно бездарный и бесполезный член общества, – четко и спокойно объяснял отец. – У тебя совершенно пустая голова, не способная думать ни о чем, кроме шмоток и глупостей. Оставить все тебе я не имею права – все рухнет через два дня после моей смерти. Чина – умный взрослый человек….

– Простите, Чина – это сокращенно от Чингачгука? – полюбопытствовала я. Папенька побагровел, предполагаемый Чингачгук пошел пятнами.

– От Чингиза. – Процедил он. Я покивала со значением.

– А меня Лера зовут, – радостно сказала я, желая сгладить впечатление. По-моему, не удалось. – Простите, Чингиз, а вы уверены, что оно вам надо?

– Что именно? – уточнил мужик.

– Ну, получить деньги такой высокой ценой?

– Лера! Заткнись! – рявкнул папа.

– Заткнулась, папочка, – пропела я и села рядом с Чингизом. Тот покосился на меня. А я его рассматривала. Казах, или татарин – скорее, казах. И этим все сказано. Красивых казахов вообще мало, как говорят… метисы красивые. У казахов – своеобразная внешность. Ладно, я тоже не Анджелина Джоли.

– В общем, так. Завтра подписываете контракт, через неделю – свадьба. Две недели вам на медовый месяц, – усмехнулся отец. – А дальше – за работу.

– А свадьба какая будет? – спросила я. Папа закатил глаза. Выражение его лица означало: ‘Ну, что я вам говорил? Только шмотки и глупости!’ – Я имею в виду, казахская?

– Нет, обычная, – подумав, ответил Чингиз. Я кивнула. – Лера?

– Да?

– Я бы хотел завтра, до подписания брачного контракта, поговорить с вами.

– О чем, господи? – удивилась я. – Ну, хотите, давайте, поговорим…. Во сколько?

– В девять утра? – с каким-то подтекстом спросил Чингиз.

– Хорошо, – я как раз с пробежки вернусь. И даже помыться успею.

– До завтра тогда, – боже, это он так улыбается?! Мама, роди меня обратно! Я боюсь жить в этом мире, где всякие Чингизы улыбаются улыбкой голодного крокодила! А мне с ним спать, между прочим!

Через два с половиной часа.

– Пап, дай волос, – забежала я к нему в кабинет. Они с Чингизом по-прежнему сидели с какими-то бумагами.

– Что? – даже папа растерялся. Я с пинцетом наперевес подбиралась к его голове. – Лера, ты сдурела?

– Пап, я же тебе такие интимные вопросы не задаю? Дай волос!

– Лерка, прекрати меня позорить! – папа начал наливаться краской, как клоп – кровью.

– А ты не жадничай! И вообще, одним разом больше я тебя опозорю, одним меньше? – я изловчилась, и выдрала у него из головы волос. Довольно потрясая трофеем, я ускакала. За дверьми раздался какой-то раскатистый звук. Я притормозила и прислушалась. Боженьки мои, это ж Чингиз так смеется! Жуть какая….

Да, за деньги в нашей стране сделают все. Даже экспертизу ДНК посреди ночи! Я уныло рассматривала бумагу, в которой было четко сказано, что мой отец – это мой отец. Мда, а такая стройная версия рухнула….

***

– Итак, о чем вы хотели со мной поговорить? – я болтала ногой и ела яблоко. Мы были в саду, я на качелях каталась, Чингиз просто подпирал спиной яблоню. Зацветет скоро….

– О нашем с вами деле. – Мне кажется, или ему тяжело начинать говорить?

– Слушаю вас очень внимательно, – заверила я, отталкиваясь от земли.

– Лера, сколько вам лет?

– Двадцать три. А вам?

– А мне тридцать шесть.

– Здорово.

– Вы думаете? – усомнился Чингиз.

– Ну, тридцать шесть – лучше сорока пяти, однозначно. Во всяком случае – в моей ситуации. Давайте перейдем на ты и к делу, – предложила я.

– Хорошо. Я хотел поговорить с вами о контракте и будущей семейной жизни.

– Давайте, – не стала я спорить. – Вы будете говорить, а я слушать.

– Контракт составлен таким образом, что если мы его подпишем – назад хода не будет. Развестись мы с вами не сможем. Без потерь, я имею в виду.

– М? – я с сожалением выкинула огрызок.

– Если мы разведемся, то все состояние вашего отца перейдет в кое-какой Фонд.

– Понятно, – кивнула я. – Допустим, мне понятен мой мотив не разводиться. У вас какие мотивы? Вернее, зачем вам на мне жениться.

– Во-первых, слияние капиталов. Во-вторых, когда-нибудь, пора. – Сухо пояснил Чингиз.

– Династический брак. Мама дорогая, двадцать первый век шагает по планете….

– Мы с вами взрослые умные люди, – тяжело вздохнул Чингиз. Я приосанилась – меня такими комплиментами не часто баловали. – Давайте обговорим определенные моменты заранее, сейчас.

– Какие именно?

– Например, супружеской верности. – Выдал Чингиз. Я вытаращилась на него.

– И как нам быть с супружеской верностью? – вздохнула я. – Хранить и беречь как зеницу ока?

– Хотя бы щадить друг друга, – сердито ответил Чингиз.

– А, то есть мы с вами за день до свадьбы договариваемся, что если и будем изменять друг другу – то по-тихому, так? – мне было смешно. Чингиз пошел пятнами.

– Вы передергиваете.

– А вы ерунду говорите. Ладно, не переживайте по поводу верности. Мы с вами-то спать будем?

– Если вы того хотите, – все, мужик как огнетушитель.

– Я думала, это вы детей хотите, – слегка удивилась я.

– Хочу, но немного позже.

– Так, Чингиз. По-моему, переговоры зашли в тупик.

– Если я узнаю, что у меня рога растут – его в асфальт закатаю, а тебя дома запру, – тихо сказал Чингиз. Я задумчиво цыкнула зубом.

– Другой разговор. А мне что делать, когда я узнаю, что вы мне изменяете? Асфальтоукладчиков нанимать?

– С вами невозможно разговаривать, – он вытер лоб.

– Привыкайте, – посочувствовала я. – Хорошо, с супружеской верностью определились. Дальше.

– Я не собираюсь ограничивать вас ни в чем.

– Совсем-совсем? – уточнила я.

– В разумных пределах, – поспешно сказал он.

– А… – разочаровалась я тут же.

– В деньгах, свободе выбора, времяпрепровождения, – начал перечислять Чингиз. Я слушала очень внимательно. – Жить будем вместе. Отпуск, приемы – вместе. В душу друг другу не лезем. Вас устраивает это?

– А у меня выбор есть? – фыркнула я. – По рукам. Пошли контракт подписывать… женишок.

Я вздохнула и спрыгнула с качелей. Пошатнулась, меня тут же придержали за локоть. Я запрокинула голову, рассматривая его. Кожа такая смуглая – не загорелая, а именно смуглая. Глаза цвета заварки, нос плоский, по-моему, ломаный, в нескольких местах. Скулы высокие, глаза узкие. Губы тонкие. На шее можно чайный столик ставить, сутулый немного, высокий. Хотя я ему по плечо.

– Вы только меня не обижайте, – серьезно попросила я. У него такое лицо странное стало – то ли удрать хотел, что ли засмеяться.

– Никогда, – так же серьезно пообещал он. Я вздохнула, сняла с его плеча гусеницу, пересадила на яблоню. Он проводил ее взглядом. Я вздохнула еще раз, взяла его под руку и повела в дом. Контракт подписывать.

***

– Я дома, – оповестила я, заходя в квартиру. Никто не отозвался, понятное дело. Домовой у нас молчаливый, а Чингиз – на работе. Как всегда. Я прошлась по квартире, включая везде свет. Зашла в кухню, изучила содержимое холодильника. Сготовить что-нибудь, что ли? Хочу окрошку! Только надо за огурцами сходить.

Я вышла из квартиры, и отправилась в супермаркет рядом с домом. Купила огурцы, еще какую-то еду, и уже подошла к двери квартиры, как почувствовала запах газа. Тут же насторожилась, задергала носом, как пойнтер. Пахло из нашей квартиры. Я нахмурилась. Так, газ я не включала, это точно. Там целый ритуал – рычажок, лягушка на редукторе, и потом уже на плите…. А воняет.

Я поднялась на пролет выше и выглянула в окно. Во дворе стояла куча машин, возле двора – неприметная серая девятка. Черт ее знает…. Поднялась на чердак, открыла люк, вышла на крышу. Вид – изумительный, конечно. В торце дома – пожарная лестница, по ней и спущусь.

Уже из такси, по дороге в офис, позвонила Чингизу.

– Да, Лера? – в голосе сквозит удивление. Я редко ему звоню.

– Ты в офисе?

– Да, а что?

– Я сейчас приеду, не уходи никуда, ладно?

– Что случилось? – беспокойство в голосе.

– У нас в квартире воняет газом. А я его не включала.

– Где ты?

– В такси, мы уже на проспект выехали, к офису едем.

– Жду.

Я заскочила в здание, натянув капюшон на голову – накрапывал дождь. Муж и отцом устроили мне допрос с пристрастием.

– Пришла домой. Задумала окрошку сделать, огурцов не было, пошла в магазин, – заунывно рассказывала я.

– В магазине ты сколько времени была? – спросил Чингиз.

– Около часа, – созналась я.

– Господи, что там можно было делать столько времени. – Проворчал отец. Я виновато дернула плечом.

– Погоди, а где покупки? – спросил Чингиз.

– На чердаке оставила.

– На каком чердаке? – не поняли мужчины.

– На нашем. У меня есть ключ от чердака. А из чердака есть выход на крышу. А с крыши есть пожарная лестница, которая выходит не во двор, а на другую сторону. – Обстоятельно рассказывала я.

– Ты спускалась по пожарной лестнице? – не поверил папа. Я пожала плечами.

– Просто я испугалась. Я на выходе сказала консьержу, что на пять минут в магазин выскочила. Вернулась через час, а там воняет…. А газ первое время не воняет, особенно, если рядом стоять…..

– Кто-нибудь был в подъезде?

– Разносчик пиццы, – буркнула я. Мужики переглянулись. – В общем, я учуяла запах, и сразу пошла на чердак.

– А ты мне еще говорил, что она дура, – весело сказал муж, поцеловав меня в макушку. Я икнула и замерла.

– Да уж….

– Где ночевать-то будем, муженек, – спросила я, зевнув.

– У меня, – проворчал отец. Я скривилась.

– В гостиницу поедем, – тут же ответил Чингиз. – Ты голодная?

– Голодная, – вздохнула я. – Ты долго еще?

– Час продержишься?

– Продержусь, – понадеялась я. – А в квартиру мы вообще, вернемся?

– Пока там все не проверят – не вернемся. – Отрезал муж. Я снова вздохнула.

Час я ковырялась в Интернете, рассматривая фотографии разного рода. Неслышно подошедший Чингиз, заглянул мне через плечо.

– Что это?

– Флористика, – проворчала я, закрывая окно. – Ты закончил?

– Да, поехали. Куда, кстати, поедем? Интурист?

– Может, в Чайку? Она к офису ближе, быстрее добираться будет….

– Чайка, так Чайка, – Чингиз щелкнул выключателем.

Чайка поражала своей помпезностью и размахом. Я вздыхала и рассматривала купидонов на потолке. Чингиз разговаривал с девушкой на ресепшине.

– Простите, а ваша спутница совершеннолетняя? – я подпрыгнула.

– Лера, дай паспорт, – проскрипел Чингиз. Я протянула паспорт девушке, улыбаясь во весь рот.

– Я просто молодо выгляжу в этой кепке, – утешила я мужа, выглядывая из под упомянутой кепки. Она была кислотно-оранжевого цвета, надевалась набекрень.

– Прошу прощения, – извинилась девушка.

– Сама никак не привыкну, что это мой муж, – доверительно поделилась я с ней. Меня наградили стеклянной улыбкой и выложили ключ от номера.

– Лера, пошли, – он прихватил меня за локоть. Я стянула кепку и поскакала следом на мужем.

– Вспомним медовый месяц и закажем ужин в номер? – предложила я. Чингиз хмыкнул и потрепал меня по голове.

– Хорошо. Ты выбирай пока, – он сел в кресло и прикрыл глаза.

Я хмыкала, изучая меню, и вспоминала ‘медовый месяц’. Поперлись мы на самый модный горно-лыжный курорт. Папенькин подарок. Чингизу, по-моему, вообще, по барабану, где мы. А я холод не люблю. Вернее, я его вовсе не переношу. На сноуборде кататься не умею. На лыжах – тем более. Чингиз попробовал, наелся снега, сказал, что он слишком стар для таких развлечений. Через три дня мы с ним простыли – покатались на канатной дороге, называется. И оставшееся время валялись в кровати, заедая лекарства всякими вкусностями, таращась в телевизор. Этот вот отпуск – вдвоем под огромным теплым одеялом, когда одна чашка чая на двоих, потому что за второй встать лень, и дал начало нашей мирной семейной жизни.

Понятное дело, меня проверяли – пару раз я замечала охранников или слежку – не знаю, кто это. Бумагами я не интересовалась совершенно, отказалась от домработницы, и большую часть времени проводила дома. За два месяца составила план – что я хочу. Определила очередность курсов. Договорилась уже даже…. Первыми шли курсы флористики. Следом пойдут кулинарные курсы, потом клуб рукоделия, а там уже видно будет. На год хватит. Потом придумаю что-нибудь еще.

Он нормальный мужик – трудоголик, разбрасывающий носки по дому и не закручивающий тюбик зубной пасты. Никакого тенниса – даже во имя контрактов. Никаких саун – по-моему, у него повышенное давление. Комплекс заболеваний желудочно-кишечного тракта, заработанных в процессе делания денег. Раз в неделю – тренажерный зал и массаж. Массажист – мужик.

Я примерно загадала, когда мы начнем спать – еще через полгода. Может, конечно, и раньше, но по-моему, никто не собирался форсировать события. В общем – я не хочу, а ему и не надо…. Как в анекдоте.

– Я заказала тебе рыбу. Судака в сливочном соусе.

– Хорошо, – отозвался он. Поражает меня порой его не привередливость в еде – судак, значит судак, мясо – значит мясо. Допрыгаемся до обострений – будем жрать таблетки горами. А диету соблюсти – ни-ни. Это хорошо, мне на глаза попалась его карточка медицинская. Я, кстати, поразилась – он состоял на учете в самой обычной районной поликлинике, не в частной-самой-крутой-лучшей, а той, которая в соседнем дворе. Она, конечно, отличается от своих товарок, но, по-моему, это исключительно стараниями Чингиза. О, в следующий отпуск мы поедем в Карловы Вары! Точно.

– Интересно мне, что с газом-то у нас? – задумалась я. Чингиз оторвался от тарелки.

– Мне тоже. Я тебе охрану организую. – Кажется, он ждал моего негодования.

– Хорошо, – не оправдала я его ожиданий. – Охрана, значит, охрана.

– Какие планы на завтра?

– Собиралась прошвырнуться по магазинам, – я ковырялась в салате.

– Хорошо, – с каким-то облегчением сказал он. – Кто первый в душ?

– Иди ты, я долго плюхаюсь.

Когда я вышла из ванны, он уже спал. Я немного полистала журнал, и тоже легла. С некоторым замиранием сердца – вместе мы спали только раз – когда медовый месяц был. И то – случайно заснули на одном диване. Два насморочных задохлика – не располагает к интиму, знаете ли….

Проснулись в лучших традициях Голливуда – в обнимку. У него в штанах и глазах напряжение, у меня – сонное недоумение.

– Рань такая, шесть утра, ты чего подскочил? – проворчала я, закапываясь в одеяло.

– Не знаю, – кашлянул он. Встать попытку он не делал. Я закинула руку обратно ему на грудь, потерлась носом об его бок.

– Тада спи, – сердито велела я. – Пробежку сегодня пропущу, так и быть.

– Угу, – отозвался он, и я заснула.

Когда я проснулась второй раз – его в номере не было. Мобильник лежал на столе, и я решила, что он далеко не ушел. Ушла в ванну, когда вернулась, на столе был завтрак, а Чингиз терпеливо ждал меня.

– Доброе утро, – бодро оповестила я.

– Доброе. Садись кушать, – он подвинул мне тарелку.

– Угу. Куда-то ходил?

– Да, договаривался насчет охраны.

– Думаешь, сегодня мне что-то угрожает?

– Береженого бог бережет, – проворчал он. – Машину твою подогнали, кстати, сюда.

– Хорошо, – порадовалась я. – Позавтракаем и поедем, да? А ночевать где будем, тут?

– Да, мы тут на неделю.

– Понятно, – вздохнула я.

***

– Олег, мне показалось, или вы поменяли машину? – весело спросила я, выруливая с парковки. Олег – главный охранник. Главнюк, можно сказать. Пауза затягивалась.

– Валерия Степановна, – осторожно начал он. – Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду зеленый Нисан, с заляпанными грязью номерами, который катается за мной весь день. Это вы?

– Нет, Валерия Степановна. – Строгий голос Олега буравчиком ввинтился мне в мозг.

– Так, – протянула я.

– У нас колесо спустило, – занервничал Олег, – мы в трех перекрестках от вас.

– Понятно. Так, я доеду до Аяна, и буду там. Затеряться – как нечего делать. Как будете рядом – звоните.

– Хорошо, Валерия Степановна.

Степановна! Обалдеть можно! Через минуту позвонил Чингиз.

– Лера, где ты?

– Захожу в Аян. – Следя за отражениями в стеклянных дверях, сообщила я. Нисан вертелся, ища место для парковки. – Сейчас сяду в кафешке возле окна.

– Я сейчас приеду, Лера, ради бога, никуда не уходи! – строго велел муж.

– Есть, шеф! – бодро отозвалась я. – Только замаскируюсь сначала.

– Знаменитая кепка?

– Она самая, – засмеялась я. Вывернула кепку на изнанку – той самой кислотной стороной, только волосы убирать не стала, как обычно, а распустила. Они у меня длинные, до задницы достают. Уселась за столик, сделала заказ. Выглянула в окно – из Нисана вышли двое парней, один остался на улице, второй зашел внутрь. Примерно через пять минут в кафе зашел Чингиз. А следом за ним – тот парень. Я натянула кепку на нос и прикрылась меню.

– Девушка, у вас свободно? – спросил Чингиз.

– Свободно, – пропела я, делая страшное лицо. – Он вон! – прошипела я.

– Понял. Радость моя, попей кофе.

– Угу.

Через три минуты парень куда-то делся, и Нисан следом за ним.

– Ну и что все это значит? – сердито спросила я.

– Выясним к вечеру, – Чингиз откинулся на стуле. – Их спросим, сами подумаем…. Лера?

– Что?

– Ты агент 007?

– Конечно, – согласилась я. – У меня в кепке спутниковая связь, а в унитазе – рация!

– А вместо сердца пламенный мотор. Я тебе поражаюсь, Лера.

– Просто, я когда пугаюсь, начинаю соображать, – вздохнула я.

– Поехали, Лера. Извини, отменяются магазины.

– Куда едем?

– В офис к нам.

– Буду под вашим пристальным присмотром? – кисло спросила я.

– Точно.

***

– Степа, ты недооцениваешь свою дочь. Сильно, причем. – Чингиз откинулся на спинку кресла.

– Не рассказывай мне, – махнул рукой тесть. – Такую бестолочь еще поискать надо.

– Не говори так, Степан, – процедил Чингиз, метнув взгляд на Леру. Та спала, свернувшись калачиком на диване, под его курткой. Время почти час ночи.

– Ладно, ладно, сообразила девка первый раз в жизни, что делать надо, – проворчал Степан, тоже глянув на дочь. Отвернулся, поморщившись. – Нобелевскую премию дать теперь.

– Просто не оскорбляй ее.

– Никто не оскорбляет, – удивился тесть. – Говорю, как есть.

– Мы поехали, – Чингиз встал. – Лерка устала.

– Конечно, целыми днями баклуши бить!

Чингиз махнул рукой, и поднял жену на руки. Маленькая, лицо – вообще детское, неудивительно, что у нее паспорт спрашивали в Чайке. Сопит, как щенок доверчивый. Когда взял ее на руки, открыла глаза сонно, ухватила его за шею.

– Мы домой?…

– Да, спи. – Он шел по коридору, улыбаясь непонятно чему.

В гостинице положил ее на кровать, она тут же села, стягивая вещи, не открывая глаз. А он не мог закрыть свои. Вот она пинком откидывает джинсы в сторону, стряхивает свитерок, бюстгальтер летит следом…. На этом он заставил себя отвернуться и уйти. Но картина молочно-белой маленькой груди с острыми сосками прочно засела в памяти, вгоняя в краску.

Через час она проснулась. Он еще не спал, и из-под полуприкрытых ресниц смотрел за ней. Встала, потерла лицо, посмотрела время. Вздохнула, подхватила халат, села к телефону. Шепотом стала диктовать блюда.

– Мне закажи какие-нибудь бутерброды, – хрипло попросил он. Она сначала вздрогнула, потом улыбнулась.

– И какие-нибудь бутерброды. Без майонеза и чеснока, пожалуйста. Да, с ветчиной подойдет.

– Ты чего проснулась?

– Есть хочу. А ты?

– Я еще не спал.

– Чёй-то с тобой?

– Не спится. Лера?

– М? – она лениво перебирала волосы.

– Как разберемся со всем этим, поехали отдохнуть куда-нибудь, а?

– Я даже знаю, куда, – воодушевилась она, прыгая к нему в кровать.

– И куда? – заинтересовался он, пододвигаясь.

– В Карловы Вары.

– Карловы Вары? – удивился он.

– Подлечим твою дряблую печень, – холодный пальчик ввернулся ему в указанное место, и он охнул.

– Я думал, ты хочешь куда-нибудь, на Бали.

– Да как-то не особо….

– А куда ты хотела бы помимо Карловых Вар?

– Ммм…. На Кубу!

– Куба? – растеряно переспросил он. Она встала на коленки на кровати.

– Куба! Че Гевара, коменданте! Фидель Кастро, командоре!

– Вероника Кастро, амиго! – подхватил он, а Лерка захохотала.

– Давай на Кубу махнем?

– Сначала – твоя печень, потом мои революционеры, – твердо сказала она. В дверь постучали. – О, еда! Еда! – она чуть не запуталась в халате, почти упала, но выровнялась.

Через полчаса решили все-таки, лечь спать. Лерка уснула моментально – налопалась, как щенок, и теперь только что не храпела. Он потихоньку рассматривал ее. Волосы пшеничного цвета, большие круглые глаза, цвет – от темно серого до синего – не понять. Губы по-детски пухлые, подбородок с ямочкой. На лбу – морщинки. Он осторожно погладил их подушечкой мизинца, недоумевая, как его угораздило так вляпаться. Он осторожно лег рядом, вдыхая ее запах – сладковатый, даже немного пряный. Закрыл глаза, осторожно приобнял ее. Собственная рука на ее животе казалась бревном, неуклюжим и неповоротливым.

***

Мамочки мои, он меня нюхает! Прям носом в волосы закопался и нюхает там! Еще немного, и я бы задергалась от щекотки, но он вовремя отстранился. Нюхает, значит хочет! Я только что вывела новый алгоритм!

Следующие три недели превратились в непрекращаемый скучный кошмар. Папенька бдил – не упустил ни одной возможности, напомнить кто я и что я. При Чингизе, кстати, молчал, что примечательно! Ночевали мы дома, а днем я была под бдительным присмотром отца и мужа.

– Лера, ты кто по образованию? – устало спросил Чингиз. Я опять ввалилась к нему в кабинет посреди совещания. Совещание оклемалось и закончилось, и теперь я получала разнос.

– Ну, как тебе сказать…. Вообще – экономическое. А что?

– Тогда почему ты не работаешь здесь? – удивился Чингиз.

– Потому что специалиста из меня не получилось, а занимать чье-то место – гнусно и глупо, – отозвалась я, ковыряя пресс-папье.

– Понятно….

– Знаешь анекдот? Как раз про меня?

– Ну? – заинтересовался он.

– ‘-Ты где работаешь?

– В морге!

– Кем, господи?!

– Мерчендайзером!’ – с чувством процитировала я и захихикала. Чингиз захохотал в голос.

– Ясно все с тобой, – он потер лицо. – Просто надо тебе какое-то занятие найти, я вот думаю, какое….

– Ааа.

– Придумал. Лер?

– М?

– У меня за городом – дом.

– Да? – удивилась я.

– Ага. Я там черт знает сколько не живу, потому что там одному свихнуться можно, да и уюта никакого. Займись, а?

– Давай, – воодушевилась я. – И что, будем там вдвоем с ума сходить?

– Может быть, – ухмыльнулся он и пересадил меня к себе на колени. Я приобняла его за шею, потерлась щекой. – Я постараюсь сегодня пораньше освободиться, съездим, покажу тебе дом. Пока посидишь со мной, Олег с ребятами там все проверят…. – Он потянулся к телефону, придерживая меня рукой. Раздал ценные указания, пересадил меня обратно в кресло, сам сел напротив. Ну, минут пять я выдержала. Потом начала крутиться и вертеться.

– Милая, возьми комп, – проявил сочувствие супруг.

– Чингиз, а там мебель есть в доме?

– Какая-то есть, – задумался он. – Не помню толком. Я всего раз пять там ночевал. Точно помню, что посуды нет. Лера, не отвлекай меня.

– Молчу, – вздохнула я. Интересно, чтобы я без Интернета делала? Неужели, работала бы?

Через пару часов муж оторвался от бумаг, глянул время и поднялся.

– Лер? Поехали?

– Поехали, – подхватилась я. Пока ехали, я вспомнила о предполагаемой угрозе, и спросила: – Чингиз, а что, гроза миновала?

– Да уж дня три, как, – хмыкнул Чингиз. – Враги повержены, обезврежены и посрамлены, а справедливость восторжествовала.

– А какого черта я тут торчу? – рассердилась я. Он снова хмыкнул, притянул меня к себе, прошептал на ухо:

– Просто мне нравится, когда ты рядом.

Я округлила глаза и повернула к нему лицо. Он важно покивал и потянулся к моим губам. Я с подозрением его оглядела и спросила:

– Ты заигрываешь, что ли?

– Ну да, – ухмыльнулся он и все-таки меня поцеловал. Нууууу…. Приятно. Губы твердые, требовательные, чего делать явно знает…. Оторвался от меня, пристально заглянул в лицо, и только собрался продолжить, как водитель оповестил:

– Приехали, Чингиз Толепбергенович!

Я тихо чертыхнулась и нейтрально заметила:

– А от города недалеко….

– Это по сути еще город, – пояснил Илья, водитель. – Дворянское гнездо район называется.

– Ну надо же! – поразилась я. – Тут что, гнездятся дворяне?

– Вроде того, – хмыкнул муж и за руку повел меня к воротам. Я с любопытством обозревала длинные ряды заборов и крыш. Чингиз отбарабанил замысловатую дробь на панели, закрыл ее обратно, повернул ключ в замке. Я с нарастающим интересом смотрела за всеми манипуляциями. Муж распахнул передо мной створку и подмигнул:

– Здорово?

– Да уж куда там моей кепке, – фыркнула я, заходя и оглядываясь.

Осенний двор мок в лужах – начало сентября выдалось дождливым. Чахлая растительность – а-ля европейский газон, пара березок, ель в углу. Домик по типу смотровой вышки – для охраны, надо полагать. Дорожки выложены веселенькой плиткой. Сам дом – двухэтажная мрачная громада. Я задумчиво его обозрела, потом повернулась к мужу:

– Ты его таким купил, или строил?

– Купил. Нравится?

– Угу, – не стала я вдаваться в подробности. Чингиз открыл входную дверь и первым шагнул внутрь. Зажег свет. Я крутила головой по сторонам – вот прихожая, слева кухня, справа – гостевая комната. Прямо – гостиная. Второй этаж – шесть комнат. Сыро, холодно. Запах нежилой. Я передернула плечами и придвинулась к Чингизу. Он положил тяжелую руку мне на плечи, и как будто, стало теплее.

– Тут в подвале – тир, – сообщил Чингиз. Я заинтересованно повернулась к мужу. – Показать?

– Покажи. А ты стрелять умеешь?

– Умею, – хмыкнул муж. – А ты?

– А я нет. Научишь?

– Может быть, – уклончиво ответил он и повел меня в тир. Я немного разочаровалась – представляла-то я его себе по-другому! – Тут надо амуницию купить. Тогда и поучу тебя, – он прижал меня к себе на мгновение, а потом сразу отпустил.

– А на чердаке что? Там окошки интересные такие, – спросила я.

– Пошли, глянем, – мы стали подниматься на лестнице. – Кажется, у предыдущего хозяина была там студия, или что-то типа того.

– Художник был, что ли?

– Ну, как, художник….

– От слова худо?

– Вот-вот.

Чердак мне понравился – там было просторно, светло и пахло хорошо – старыми красками.

– Чур, это будет мой кабинет, – подскочила я. Чингиз улыбнулся и кивнул.

***

С этой привязанностью надо что-то делать! Например – смыться в командировку! Потому что дело уже пахнет керосином. Одно дело – хотеть женщину, и совсем другое – проводить с ней время, думать, как сделать ей приятное и выдумывать различные поводы оказаться к ней поближе. Это уже не вожделение – это нежность, что гораздо хуже! Какая любовь – ему под сорок, ей нет и двадцати пяти, о чем тут может идти речь! Ему пятьдесят, ей тридцать, и так далее. И одно дело – спокойно прожить рядом кусок жизни, и совершенно другое пять лет прожить в любовном угаре, а потом беспомощно смотреть, как твоя женщина флиртует с охранниками!

Нет, Лера, конечно, ничего такого не позволяла. Иногда он не знал – радоваться ему этому или нет. Порядочная жена – это прекрасно, но что делать, если порядочная жена тянется, садится на руки, целует, и выбирает курорты для твоей дряблой печени! Он не знал. Поэтому выбрал самый простой способ лечения. С глаз долой – из сердца вон. Старая народная мудрость, на которую он уповал, должна была помочь всем. О том, что Лера не хочет, чтобы ее спасала мудрость, пусть и народная, он старался не думать.

Бежать, бежать от этой женщины, которая даже не осознает своей власти над ним, потому что, когда осознает – будет поздно. И плевать, что она снится ему в таких снах, какие он не видел, выйдя из возраста полового созревания! Сны – ерунда, он снов есть лекарство – работать двадцать часов в сутки.

От Леры спасения не было.

***

Я вернулась домой, нагруженная сумками и пакетами, следом ввалились трое охранников и водитель, нагруженные еще хуже.

– Ребята, вот сюда ставьте, – попросила я. Парни с облегчением разгрузились и ушли. Олег остался, скептически обозревая гору покупок.

– Олег, напомни парням, что завтра с утра приедет мебель….

– Хорошо, Валерия Степановна, – кивнул он.

– Обед через час, не раньше, – прикинула я. – Передохни пока, загоняла я тебя сегодня.

– Хорошо, Валерия….

– Олег, ради бога, ну какая я тебе Степановна! Ты меня старше на десять лет, я тебе тыкаю, а ты меня по имени отчеству!

– Валерия Степановна, так положено, – пробубнил Олег. Я рыкнула:

– Ладно. Как твое отчество?

– Владимирович, – растерялся Олег.

– Олег Владимирович, ступайте отдыхать! – я ускакала на кухню – готовить обед. Только сначала надо достать посуду! И мясо разморозить стоит….

Поставила мясо в духовку, помыла руки. Нерешительно взяла в руки телефон – хотелось позвонить мужу, просто кошмарно хотелось. Нельзя себе отказывать в пустяках, решила я и набрала его номер.

–Лера, привет. Лера, прости, я не успел тебя предупредить, я в командировку уехал, очень срочно, очень важно….

– Секретно, ГУП ЧК, – пробормотала я. На том конце провода – растерянное молчание. – Ты… надолго уехал?

– На месяц. Или два, – как-то сердито ответил муж. Мы скомкано попрощались, и я вернулась к своим покупкам, огромному мрачному дому и привычному уже одиночеству.

Недели три мы приводили дом в порядок. Мы – это я и охранники. Парням тоже было скучно весь день топтаться в холле, поэтому мне не отказывали в таких мелочах, как сборка мебели и настройка бытовой техники.

На четвертую неделю дом приобрел жилой вид, даже как-то уютно стало. Кошмарное эхо сбежало, вытесненное мебелью и коврами, запах съемного жилья улетучился, уступив место запахам полироли, жаркого и освежителя воздуха.

Ночевала я в городской квартире. Одна оставаться в доме я не желала категорически, несмотря на все заверения охраны о полной моей безопасности.

Я как раз поставила тесто – на пирожки, как от входной двери донесся какой-то звук. Я насторожилась – охрана передвигалась совершенно бесшумно.

– Олег Владимирович, это ты? – вопросила я.

– Нет, это не он, – хмыкнул знакомый голос. Я взвизгнула и бросилась мужу на шею.

– Ты приехал!

– Я приехал, – на лице его ширилась улыбка. – А ты чего делаешь?