Текст книги "Игра (СИ)"
Автор книги: Lelouch fallen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
========== Пролог. Глава І. Перемены ==========
Большую трехкомнатную квартиру заполняли звуки рок-музыки. Они медленно растекались по потолку, отрывались от стен и с шумным свистом падали на пол. Звуки двигались не хаотично – они имели свою цель и успешно ее выполняли. Их цель – заглушить другой звук. В одной с комнат, на полу, судорожно извивалось покрытое испариной тело. Руки нервно сжимали затылок. Мышцы ног ритмично напрягались. Дыхание равномерно и натянуто громко вырывалось из ноздрей. Щеки пылали. Глаза были закрыты. Вот с губ сорвался легкий вздох, и тело расслабилось. Он так любил наблюдать за этим…
Кайл, опираясь плечом, стоял в дверном проеме. Он так любил наблюдать за этими тренировками, особенно по утрам. Казалось, что день будет неполноценным, если он не зайдет в эту комнату и не увидит равномерные движения молодого тела.
– Ты же не хочешь опоздать в первый же день? – Сценично нахмурившись, спросил Кайл
– Да, это было бы неуместно.
– Тогда прими побыстрее душ. Кофе уже на столе.
– Ну, что ж. Пора начать нашу игру. – Кайл улыбнулся в ответ. Этот год обещал быть интересным.
Лучик солнца лениво пробрался в маленькую комнату. Он медленно оглянулся по сторонам, будто ища кого-то, и его старания увенчались успехом. Он быстро пробежал по пыльному полу, поднялся по оранжевому пледу, проскользил по белым простыням и застыл на губах. Момент – он уже переместился на нос. Еще секунда – и он уже играет с блондинистыми волосами, мягко перепрыгивая с пряди на прядь. Белые простыни зашевелились, и из-под них показался виновник утреннего танго солнечного луча. А может это сам солнечный лучик обрел живую плоть? Или само солнце решило прогуляться миром людей?..
Рука потянулась к мобильнику. 6:58. Вторая рука выпорхнула и взметнулась вверх, нарушая утреннею осеннюю тишину легким хрустом. Секунда – и две крепких загорелых ноги опустились на пол, мелко перебирая пальцами, словно по клавишам пианино. Наконец-то плед и простыни освободили молодое загорелое тело, и зеркало смогло отбросить солнечный зайчик на противоположную стену. Хотя нет – это был не солнечный зайчик, а тень Хозяина этой просторно-маленькой, неубрано-пыльной и чертовски родной квартиры в старом заброшенном микрорайоне Токио.
Хозяин квартиры посмотрел на свое отображение в зеркале. Оттуда ему улыбнулось заспано-блондинистое, искристо-голубоглазое и потрепано-милое 17-летнее лицо. Хозяин квартиры медленно прошел в ванную и встал под душ. «Классно жить одному, – подумал Хозяин квартиры. – Никто не громыхает в дверь, когда ты принимаешь душ; не отчитывает за то, что спишь голышом; не заставляет рано ложиться спать, потому что у тебя завтра первый день в университете». Эти мысли успокаивали и все же. «Никто с улыбкой не скажет мне: «Доброе утро!»; никто не приготовит аппетитный завтрак; никто не будет ждать после первого дня в университете, что бы спросить о моих впечатлениях». Хозяин квартиры, быстро отбросив смутные мысли, выключил воду. Не спеша, он надел свои любимые синие джинсы и оранжевую футболку, закинул видавшую виды сумку на плечо и, заперев двери ставшей уже родной квартиры, вышел на улицу.
Первый день осени одарил его теплом. Хозяин квартиры закрыл глаза, подставил лицо утренним лучам солнца и улыбнулся. Сегодня был его первый день в университете. Может, это станет для него началом чего-то нового? «Интересно, в первый же день я смогу с кем-то подружиться?» – подумал Хозяин квартиры. В ответ легкий ветерок взъерошил его и без того непослушные волосы. «Хороший знак», – подумал Хозяин квартиры.
– Узумаки Наруто готов к переменам! – выкрикнув это в слух, Хозяин квартиры заторопился на остановку.
Прохладно-сумеречный воздух комнаты побеспокоил мелодичный звук. Казалось, мир вокруг обнадежено затрепетал и глубоко вдохнул, наполняя сдавленные легкие таким живым звуком. Но так только казалось. Секунда, и жизнедайная мелодия была прервана холодным касанием. В этой комнате уже несколько лет не открывались шторы, воздух не наполнялся приятным ароматом цветов, а стены не преображались в новые цвета. Время застыло в этой комнате пять лет назад, пытаясь сохранить давно уже сотленные воспоминания о прежнем хозяине. Да, комната напоминала усыпальницу не только атмосферой, но и обстановкой – богато, изыскано, со вкусом, предостерегающе. Нарочитое спокойствие нарушало только одно: иссиня-черные волосы, глубокие, темные, как декабрьская ночь, глаза, фарфоровобледное тело. Парень несколько минут невидящими глазами смотрел в потолок. Он думал. «Новый день – почему? Разве ночь – это плохо? Разве касания палящего солнца к коже лучше прохладно-нежного прикосновения луны? Юрист – почему? Разве мне это интересно? А что мне вообще интересно? Сколько еще мне нужно знаний, чтобы подняться в его глазах? Что вообще нужно сделать, чтобы подняться в его глазах? Когда наступит грань? Грань чего – стараний, терпения, возможностей, виденья, боли?..» . Так и не найдя ответ, Парень побрел в душ…
– Для первого дня в университете сойдет, – подумал Парень, смотря на себя в зеркало все теми же поглощающими глазами. На нем были черные джинсы, до блеска начищенные лаковые туфли и бордовая рубашка. Образ игриво дополняли серебряная серьга в левом ухе и серебряная цепочка из знаков бесконечности на шее.
– Да, для первого дня сойдет. Не хочется особо привлекать к себе внимание. Мне и в школе этого хватило с лихвой, – воспоминания из школьной жизни заставили веки невольно вздрогнуть, а плечи нервно передернуться. В школе он всегда был в центре внимания, особенно у представительниц слабого пола, а ему так хотелось просто побыть одному…
Спускаясь по лестнице большого особняка, он услышал тихие голоса из кухни. Первая мысль: «К черту завтрак!». Вторая мысль: «Почему они еще не на работе?». Третья мысль: «Зря я вчера не ужинал…». Первая фраза:
– Доброе утро, папа! Доброе утро, мама! – Парень обидчиво плюхнулся за стол, уже машинально глазами пожирая солнечную яичницу и дымящийся бекон.
– Доброе утро, сынок! Как спалось? – миловидная женщина с иссиня-черными волосами и глазами цвета декабрьской ночи улыбнулась парню. «Как спалось… – четвертая мысль, – хреново!»
– Как в детстве.
– Завтракай. Тебе нужно поторопиться в университет, – гортанно-холодный голос ударился о его барабанные перепонки откуда-то из-за утренний газеты – пятая мысль: «Надменная сволочь…».
Мужчина отложил газету. «…». Строго посмотрел на сына. «…».
– Учись хорошо, и после окончания университета я возьму тебя на работу в свою компанию. – «…».
– Да, отец.
Парень уже молча поднялся из-за стола и медленным шагом направился к двери. Сумка, собранная еще неделю назад, мирно ждала своего хозяина в прихожей. Он уверенно ухватился за дверную ручку, когда…
– Сынок, мы с отцом любим тебя, – раздался за спиной голос матери. – «…»
– Хорошо, – удостоил её ответом Парень.
– Надеюсь, ты познакомишься сегодня с очень интересными людьми, – Микото мягко улыбнулась, пытаясь приободрить сына. – Удачи тебе, Саске.
Парень кивнул и вышел за порог. «Ненавижу перемены», – десятая мысль.
– Как же они прекрасны. Такие невинные. Легкие. Манящие. Да, как же они прекрасны – эти медленно плывущие вдаль по голубой глади мерные облака.
Он лежал на спине среди благоухающей зелени и вот уже который час наблюдал за облаками, находя в каждом облачке новые вдохновленные образы.
– Как они прекрасны…
Вдруг из севера подул ураганистый ветер, и мерное шествие пушистых облаков было нарушено гигантской темно-коричневой тучей. Она быстро заполонила все небо, сбрасывая на умиротворенную землю тяжелые раздражающие капли. Когда первая капля упала Ему на руку – Он недовольно поморщился; когда вторая капля соскользнула по Его щеке – Он с силой зажмурил глаза; когда третья капля нагло закатилась за шиворот – Его сознание закружилось, выводя из приятного сонного плена.
Когда успокаивающие сновидение начало рассеиваться, Он вздрогнул, но не от того, что кто-то нагло продолжал лить Ему на голову воду, а от резко-звенящего озорного голоса:
– Проснись и пой! Мир компьютерных игр, бухла и секса приветствуют тебя! – Он лишь перевернулся на другой бок.
– Я хочу спать.
– Да ты всю жизнь проспишь! – Голос прекратил лить воду и теперь, уже нагло сидя на нем, растормашивал остатки ускользающего сквозь веки сна. – Поднимай свою ленивую задницу! Нас ждет море приключений и аппетитные попки первокурсниц!
– Какой отстой! – пренебрегая тяжесть взвалившегося на него Голоса, Он перевернулся на живот и уткнулся носом в подушку. Теперь уже голос не кричал во все горло, а склонившись над Его миром сновидений тихо шептал на ухо.
– Ну, пожалуйста… Ну, вставай… Хотя бы сегодня, в наш первый день в университете, подумай не о своих любимых облаках, а о не менее любимом друге, который побыстрее хочет вкусить все прелести студенческой жизни. – Он лениво-наиграно вздохнул.
– Какой хрен тебя вообще пустил в этот дом?
– Не хрен, а твоя мать, – Голос звучал уже где-то в районе шкафа, откуда на Него, как из рога изобилия, начали сыпаться вещи. – Она сказала, что я вовремя, потому что, если бы ты не встал в ближайшие пять минут, тебя пришел бы «будить» отец.
– Удручающе, – уже немного приподнимаясь с кровати, сказал Он и тут же прикинул: «С отцом разговор был бы куда короче, а просыпание болезненней».
– Да ладно тебе, – Голос уже спокойно наблюдал, как Он одевается. – Ты только подумай, какой опыт мы вынесем со стен этого университета и опыт не только научный, но и… алкогольно-сексуальный, который, определенно, переменит нашу жизнь.
– Все это проблематично, Киба, – Он был уже полностью одет.
– А ты, и вправду, законченный лентяй, Шикамару, – звуки Его собственных шагов и Голос друга заглушил поток несущейся в никуда токийской улицы.
========== Глава ІІ. Знакомство. ==========
Узумаки Наруто торопливо-расчетливым шагом преодолевал немалый дворик Токийского университета. Его здесь все привлекало и будоражило. Мог ли еще пять лет назад этот неугомонный массовик-затейник и главная головная боль детского дома Конохи подумать о том, что будет учиться в самом престижном университете страны. 12-ти летний Наруто не сильно преуспевал в учебе, постоянно сбегая от неуклюжих учителей; не особо разменивался на выражения и стиль поведения как при не менее озорных одноклассниках, так и при отмороженных взрослых; пренебрегал питательной стряпней детдомовской кухни, каждый вечер поглощая, принесенный заботливым воспитателем Ирукой, рамен. Наверное, именно по этому никто не хотел встормашивать размерный ритм своей семьи таким противоестественным чудом, а Узумаки был и не против. Ему нравилась его безграничная свобода в стенах закрытого на девять замков детдома города Коноха.
– Сколько новых лиц! – Наруто пристально разглядывал каждого проходящего мимо. – Мне обязательно нужно с кем-то познакомится, ведь изучать что-то новое всегда интереснее с друзьями.
Наруто остановился перед парадным входом в университет и растеряно оглянулся вокруг себя. Его сознание впечатлял этот настойчивый гул студенческой жизни, глаза похабно копировали движения еще незнакомых ему личностей, пальцы начали рефлекторно крутить невидимую сигарету. Ему не было страшно, просто все новое и неизведанное всегда вызывало в нем чувство восторга, заставляя отзывчиво трепетать каждую клеточку тела.
– Ну, что ж, вперед к новым знакомствам! – Наруто развернулся и, занеся ногу над первой ступенькой мраморной лестницы, уже предвкушал эйфорию, которую подарит ему это новое место, как вдруг… Его нога, неосторожно став на белую гладь, поскользнулась на чем-то липко-сладком и он начал безудержно падать, как выбитая с ноги дверь.
– Только бы не переломать все кости в первый же день. Ведь я здесь еще ни с кем не знаком, а значит – никто не сможет навестить меня в больнице, – вихрем пронеслось в голове Узумаки. И когда ему показалось, что он уже практически ощущает, как холодные мраморные углы впиваются в его загорелую кожу, он неожиданно спиной приземлился на что-то мягкое, но не менее холодное, чем мрамор.
Учиха Саске припарковал свой новенький черный Hennessey-Venom-GT на парковке возле университета. Благосостояние его семьи, которая вот уже которое поколения вела адвокатскую деятельность, позволяло еще и не такое. Саске как-то слишком нервно захлопнул двери машины, поежившись от этого звука. Его правильно торчащие на затылке волосы уловили какую-то угрозу. Саске огляделся по сторонам, но, не увидев ничего предостерегающего, двинулся дальше, хотя… его интуиция его никогда не подводила.
Умело лавируя между толпами студентов, Саске пробирался к входу в университет, пытаясь “как можно не заметнее” спрятаться от десятков назойливых глаз. Все повторялось, прям, как в школе. Он уже слышал отдаленно-приглушенные писки девчонок: «Какой красавец!», «Наверняка первокурсник!», «Интересно, у него есть девушка?!». От этих навязчивых шепотов любой другой уже бы втянул плечи и побежал сломя голову. Но Саске не был бы Учихой, если бы не умел четко контролировать свои эмоции. Он лишь горделиво приподнял голову и продолжил свое шествие между мириадами охов и ахов.
Когда он был младше, эти постоянные перешептывания за спиной сводили его с ума. Он никак не мог понять, почему все девчонки так виснут на нем. Он искал причины: сначала думал, что это из-за знаменитой фамилии, но ведь эти похотливые дуры не всегда знали, что перед ними один из самых богатых наследников семейного бизнеса в Токио; потом ему пришла в голову мысль, что это результат таинственно-неопровергнутых слухов о его семье, который придавали его и так незаурядной личности некую презентабельность, но все это были неверные выводы. И только чуть более года назад он понял, в чем суть такого психанутого поведения девчонок – этой причиной был он сам. Противоположный пол в нем притягивало все – глаза, волосы, кожа, запах, голос, а происхождение и слухи лишь усиливали этот образ невозмутимого и хладнокровного парня. Поняв эту, как оказалось несложную истину в неполные 16 лет, Саске начал пользоваться подаренной ему природой внешностью на все сто процентов, особо не перебирая мимолетными партнершами. Он никогда не запоминал их имена и никогда не давал им номер своего телефона, тем более не спрашивал их номеров. Все они – блондинки, брюнетки, шатенки, рыжие, крашеные – исполняли лишь одну функцию – заглушить огонь желания. Да, именно заглушить, ведь ни одна из вереницы потаскушек никогда не могла удовлетворить его полностью, оставляя после себя лишь отвратительный запах духов на его коже и сопли на своей простыне.
Окунувшись в не слишком радушные ощущения неудовлетворенности своей жизнью, Саске не заметил, как на него стремительно начало двигаться что-то небесно-огненное, через секунду полностью накрыв парня свои жаром…
– На меня упал осколок солнца… – успел подумать Саске прежде, чем понял истину.
Шикамару лениво потягивался, выходя из своего черно-красного Шевроле Камаро. Наперегонки ему скакал веселый Киба. Шикамару все с тем же скучающим выражением лица понаблюдал за резвившемся, как маленький щенок, другом и поднял глаза к небу, где рядом плыли три совершенно разных облачка – перистое, купчистое и грозовое. Как давно они дружили? Казалось, что целую вечность, хотя на самом дели каких-то десять лет. Подумать только – вот уже десять лет он терпел выходки этого полузверя. И почему он это терпел? Он всегда так спокоен и уравновешен, расчетлив и педантичен, лентяй, каких свет не видел вот уже десять мимолетных лет успешно ладил с этой взрывоопасной, полупьяно-возбужденной сущностью.
Они познакомились в начальной школе, когда Шикамару было восемь лет. Он как обычно мило дремал на последней парте возле окна и даже не обратил внимания на то, что учитель представил нового ученика. Нет, он конечно уже давно знал, что в их классе будет учиться новенький, но, выбирая между нагретым временным спальным местом на руке и созерцанием новоприбывшего, он, конечно же, выбрал первый вариант времяпровождения. Не успел Шикамару сконцентрироваться на своем внутреннем облачном мирке, как возле него плюхнулось что-то тяжелое: «Опять Чоуджи обожрался своих чипсов», – пронеслось в голове представителя успешнейшего в мире программирования клана Нара. Но он ошибся. Надоедливо-резкий, как собачий ночной лай, голос отозвался над ухом:
– Привет! Я Инудзука Киба! А тебя как зовут?
– «И с чего я должен ему отвечать», – подумал Нара
– Говорю Ки-ба-а-а-а меня зовут. И-ну-у-дзу-у-ка-а-а, – голос становился настойчивей
– «Если не буду ему отвечать, он отцепится и я смогу спокойно заснуть”
Но голос не отцепился, а продолжал требовать к себе внимания.
– Ты чё глухой? Или может ты умер?!
– «Вот дебил! Если бы я умер, то я бы не дышал! Так, ну все, похоже, он отцепился. Теперь можно спокойно зас…», – Шикамару не успел докрутить в своей голове мысль, как что тонко-острое пронзило его правую ягодицу.
– Какого хрена ты дерешься! – Шикамару явно превысил уровень шума в классе
– Ну, слава Богу! А то я уж подумал, что ты умер! – в руках раздражителя блеснула игла.
– Нара! Инудзука! Немедленно в кабинет директора! – преподаватель явно был не доволен.
– Вот попадос! – промямлил Нара и двинулся по направлению к двери. Краем уха улавливая шумные движения позади, Шикамару заметил в двери что-то крупное
– И Акимичи с собой возьмите! – добавил учитель
– Асума-сенсей, за что? – еще дохрустывая чипсами прогугнявил пухленький мальчик
– Ты снова опоздал! – кратко ответил учитель
Заспанный Нара, взбудораженный Инудзука и чавкающий Акимичи брели коридором начальной школы в кабинет директора. Первый тишину нарушил Чоуджи
– Ей, а ты кто? – обратился он к Кибе
– Я Инудзука Киба! Но-о-овенький!
– «Слишком шумно», – подумал Нара
– Я Акимичи Чоуджи. А это Нара Шикамару, – представился за двоих пухленький
– А он чё сам не может сказать, как его зовут? – не успокаивался Киба
– Может, но не будет. Ему лень, – констатировал Чоуджи. – Кстати, Инудзука, у тебя какая-то слишком знакомая фамилия.
– А? Ну, да! Мои мать и сестра – дизайнеры. Они специализируются на меховой одежде.
– «Так вот от куда этот необычный запах псины», – подумал Нара, стуча в дверь кабинета директора школы.
– Ты только посмотри, Шика, – выплясывал вокруг друга Киба, – разве студенческая жизнь не прекрасна!
– Ты даже на первой паре не был, а уже делаешь выводы об этом месте, – протянул Нара
– А зачем мне ходить на пары, если вся прелесть студенческой жизни затерялась среди этих длинноногих красоток. Я просто обязан исследовать каждый миллиметр непознанного Эдема.
– Может, для того, что бы учиться. Ты ведь помнишь, Киба, что мать отправила тебя сюда учиться, а не под юбки заглядывать, – отрезал Шика и Киба сразу поник
– Жалко, что Чоуджи не пошел с нами, – как-то непривычно уныло сказал Киба
– Думаю ему во Франции хорошо.
– Да, – снова просиял Киба, – он ведь всегда мечтал стать шеф-поваром и открыть свой ресторан. Шикамару ответил лишь кивком, наслаждаясь минутной тишиной, как вдруг…
– Эй, Шика, посмотри на этих придурков! – Шикамару, конечно же, не хотелось отрывать взгляд от созерцания облаков, но все же… То что он увидел заставило улыбнуться даже такого лентяя, как он, хотя и в душе.
Еще слабо понимая происходящее вокруг, Учиха почувствовал прикосновение чего-то жесткого и колючего к своей щеке, к тому же, это “что-то” довольно неординарно пахло грейпфрутовым соком. Приоткрыв глаза, он увидел, что пространство вокруг него заполнено блондинисто-желтым светом, который излучал забытое тепло детства. «На меня точно свалился осколок солнца», – подумал парень. Ему на секунду так захотелось притронуться к этому осколку, ощутить всю красочность неизведанного света, поглубже вдохнуть горько-сладкий воздух, наполняя этим ароматом каждую клеточку своего тела. Глаза автоматически прикрылись в сладкой неге. Кто сказал, что прикосновение к коже прохладно-нежной луны, лучше касания палящего солнца?..
– Мягкая посадочка вышла, однако
– «Не знал, что осколки солнца имеют такой звенящий голос»
Рука Саске произвольно потянулась к источнику умиротворяющего света. Его сознание тут же потеряло контроль над рассудком, когда он притронулся к чему-то мягко-горячему и невероятно родному. Мозг, как перегруженный винчестер, еще переваривал полученную информацию, а томное сердце уже приказывало руке исследовать этот кусочек солнца дальше.
– Какого хрена ты меня лапаешь, урод?!
Сознание Саске быстро пришло в норму, а глаза заполыхали черным огнем гнева, когда он понял, что никакие осколки солнца на него не падали и он просто тупо валяется на спине, пригвожденный к газону явно не первой свежести чьим-то телом.
– Слезь с меня, придурок! – руки Саске уже нашли опору на земле, и он приподнялся, стряхивая с себя остатки солнечного тепла, которое тут же выпрямилось. То, что Саске сначала показалось частичкой прекрасного внеземного мира, моментально превратилось в неуклюжего парня его же возраста с блондинистыми волосами («Ах, вот что обожгло меня!») и непристойно голубыми глазами («Будто в сказку заглядываешь…»).
– Парни, все в порядке? – к их обнаженному местоположению направлялись двое: «втыкающий» брюнет и разураганенный шатен
«Ещё два придурка», – Саске послал недовольно-сверкнувший взгляд в сторону приближающейся новой угрозы
– Да, все отлично! – потирая ушибленную пятую точку, просвистел Наруто. – Порозливают тут всякие красительные эмульгаторы.
Двоица уже вплотную приблизилась к улыбающемуся в позе победителя Наруто и съеженному полусидячему Саске.
– Эй, чувак, прости! Я не специально, просто тут …, ну, в общем, не хотел я так, как получилось, – краснея, блондин протянул руку Саске, предлагая подняться. Учиха направил руку в ответ, уже подумывая о том, что бы подстрекнуть неудачника по поводу его зардевшихся щёк, когда услышал со стороны тошнотно-знакомые возгласы представительниц слабого пола
– Какая грация!
– Как они блестят на солнце!
– Сколько же мощи в этом творенье!
«Даже в такой дерьмовой ситуации я вызываю восторг?! Хн…», – Саске повернул голову налево, чтобы гордо смерить взглядом его очередных воздыхательниц, но … не встретил на себе, ни одного восторженного или хотя бы пытливого взгляда. Все внимание было приковано к парковке, где между казалось старых тряпичных кукол-машин остановился черно-оранжевый Вugatti Veyron…
Спустя несколько секунд, явно направляясь в сторону университета, из машины вышли двое – парень и … парень. Второй был не слишком выше первого, уже широкие ровные плечи, тонкая талия, обтянутая бирюзовым шелком рубашки, и узкие бёдра, мерно покачивающиеся под тканью черных брюк. Идеальный, слегка заостренный овал лица, обрамляли мелкие пряди темно-русых волос, и оно искрилось приятной улыбкой, хотя слегка вздернутый нос не выражал подобающей ему аристократичности, а зеленые глаза излучали мерцающий свет одинокого ночного фонаря.
Водитель Вugatti сильно смахивал на своего спутника, можно было бы сказать, что они похожи как две капли воды, но только эти капли были созданы разными тучами, если вторая походила на слегка прохладный летний дождь, то первая была явно порождена грозовой безлунной ночью. Водитель, одетый в черную рубашку с красными узорами и черные джинсы, статурой походил на Второго, но был чуть ниже и обладал все еще узкими плечами и женственно покатыми бёдрами. Та же форма лица только с плотно сжатыми губами; тот же вздернутый нос, но вздернутый вычурно аристократически; те же темно-русые волосы, но хаотично-аккуратно собранные на затылке в длинный хвост. Только глаза были у Водителя совершенно другими – это была темная бездна, готовая втянуть в себя все, что задержится в поле её зрения дольше дозволенного. Вообще в самом водителе было много чего странного…
Саске лишь на полминуты отвлекся, сверля конкурентов ледяным взглядом, и не заметил, что загорелая, слегка шероховатая ладонь уцепилась в его нежнонаманекюренные пальцы и с силой потянула на себя. Учихе хватило условных рефлексов, чтобы успеть выпрямиться, но сознание не поспевшее за телом потеряло равновесие и лицо снова окунулось в блондинисто-желтый свет забытого теплого детства. Под тяжестью его накаченного 17-летнего тела что-то сдавленно охнуло
– Вы что, педики, до вечера не можете подождать? – Саске остро ощутил на себе затягивающее действие темной бездны и тут же тянуще отпрянул от назойливого грейпфрутового запаха, переходя в естественное для его гордыни вертикальное положение
– Весь вход загородили своей гомосятиной, – бездна глаз сменилась прищуренным удовольствием, концентрируясь на блондине.
– Чё вылупился! – заорал взъерошенный блондин. – Я не виноват, что этот урод не умеет держаться на своих ногах, – уже краснея от понимания двусмысленности его недавней позы с брюнетом, пролепетал все еще лежавший на газоне Наруто
– Заткнись, придурок! – Саске негодовал. Буквально за несколько минут его надменную гордость дважды унизили на глазах незнакомой толпы.
– Сам заткнись, неваляшка!
– Кретин!
– Покемон!
– Милые бранятся – только тешатся, – съязвили прищуренные глаза. – Что ж не буду прерывать вашу бесстыжую прелюдию, хотя советую вам оставить желания на потом, если не хотите опоздать на вступительную лекцию. Аудитория 206.
Уже от поднимающихся по ступенькам родственничков (а в этом факте Учиха даже не сомневался) до Саске донеслись слова
– Зачем же так жестко? – спросил обладатель бирюзовой рубашки
– Просто позавидовал брюнетику, Кайл, – ответил владелиц темной бездны, и они оба скрылись за входной дверью.
– Узумаки Наруто!
– ЧЁ! – брови Саске поползли вверх от такой наглости. Как этот придурок может обращаться к нему с такой легкостью после их двойного фиаско.
– Узумаки Наруто! Приятно познакомиться! – к раздраженному Учихе снова потянулась загорелая рука
– Придурок! – рявкнул Саске и пошествовал по ступенькам, демонстративно оставляя за своей спиной мило удивленного Наруто, слёзноржущего Кибу и отрешенного Шикамару.
========== Глава III. Молчанье ==========
Саске очень быстро нашел нужную аудиторию и ненавязчиво проник своим телом в ее дверной проем. Комната оказалась довольно просторной с минимальным количеством мебели: три ряда трехместных лавочек со столами изображали возвышающийся полукруг, пристально нависая над кафедрой, за которой находилась доска.
Учиха бегло пробежался взглядом и с недовольством заметил, что почти все места были уже заняты. Свободными были только две лавочки в центре левого ряда, который примыкал к окну. Это было не самое худшее место после стольких лет, проведенных в школе за первой партой Ботана, но все же персоны, восседавшие за ними были явно не желательными гостями в размерном графике жизни Учихи. За одной из них, скрестив запястья под подбородком, возле самого окна сидел обладатель бирюзовой рубашки («Кажется, его назвали Кайл»), а перед ним точно на таком же месте и точно в такой же позе сидел Водитель Вugatti.
– «И какого хрена они расселись по разным местам!» – вздохнув после этой констатирующей мысли, Саске из двух зол выбрал меньшее и попарадил к бирюзовой рубашке.
Саске недовольно дернулся, когда его правое плечо задело что-то необразуместое и, с силой плюхнувшись на предначертанное Учихе место, энергично замахало руками кому-то позади него
– Эй, Шика! Я занял нам места! Скорее тащи свою ленивую задницу!
– Вечно тебя беспокоит моя задница, – мимо Саске проскользнула черная тень второго свидетеля его сегодняшнего приключенья
– А то, Шика! – ответил шатенистый свидетель. – Ты же все время сидишь или лежишь! Смотри, такими темпами у тебя все мышцы на пятой точке атрофируются, а там, знаешь, и до причинного места не далеко.
– Вечно у тебя какие-то пошлые мысли, – свидетель, который откликался на «Шика», уже примостился возле шатена. – Отстойное место ты выбрал, Киба
– Это еще почему? – удивился свидетель, среагировавший на «Киба»
– Здесь спать слишком палёно
– Да ладно тебе! Все равно другие места уже заняты.
Временно смирившись с судьбой, Саске направился к последней свободной лавочке и уселся несколько отдаленно от навязанного обстоятельствами соседа, чтобы даже не дышать общим воздухом с ним, но и не слишком далеко, дабы не показывать оному свое призрение. Новый сосед не то что бы не пошевелился, даже глазом не повел в сторону Учихи.
– «Игнорирует? Вот и отлично. Расстояние между нами довольно сносное и вторгаться в мое личное пространство он явно не намерен. Впрочем, как и я в его».
Не успел Саске расстегнуть сумку, чтобы достать ручку и тетрадь, как мир вокруг него снова всколыхнулся чем-то грейпфрутовым
– Подвинься, придурок! – возле него стояло то самое ходячее несчастье
– Твой словарный запас всегда так ограничен или ты сильно ударился сегодня головой?
– А? Чё?.. Подвинься, говорю.
– «Он не понял о чем я или просто сделал вид? Судя по его размазанному выражению лица, он действительно второй раз сильно ушибся головой».
Протараторил звонок. Гул в аудитории постепенно стал стихать, а из коридора донесся звук приближающейся пары шагов.
– Да двигайся ты уже! – блондин довольно дерзко толкнул Саске в плечо и, воспользовавшись легким наклоном корпуса последнего, пристроился на самом краешке лавочки.
Саске ничего не оставалось, как подвинуться ближе к средине. Конечно, он бы мог с легкостью столкнуть навязчивое создание, но, во-первых, ему для этого нужно было до него дотронуться («Нет, хватит на сегодня телесных контактов, тем более с этим»), а во-вторых, в аудиторию уже вошли двое мужчин и Саске явно не хотелось на первой же паре ввязываться в конфликт с преподами.
– «Зато на перемене можно будет отомстить этому засранцу за все», – злобно хмыкнув брюнет изучающее направил свой взор на красовавшиеся перед кафедрой личности.
Двое мужчин с явным интересом осматривали «свежее мясо». Тот, что стоял левее, выглядел не намного старше присутствующих, лет эдак на 23-25. Общее впечатления про него сложить было очень проблематично, поскольку внешний вид молодого препода был каким-то смазанным и нечетким. Людей его внешности ты встречаешь по нескольку сотен раз на день, но все их лица ускользают, растворяясь в толпе выхлопных газов и мигающих витрин. Такие лица никогда не запоминаются, поэтому даже когда встречаешься с подобным человеком уже сотый раз, разговор все равно не клеиться, а глаза хаотично перемещаются с застывших поджатых губ на каштановые волосы, с каштановых волос на угловатый подбородок, с угловатого подбородка на сложенные в кулаки руки, с привыкших к кулакам рук на карие непропорционально больших размеров глаза. И как бы мозг не развращался, стараясь запечатлеть в недрах своего сознания хоть какие-то приметные детали образа впередистоящего человека, все равно при следующей встречи он его бы не узнал.
