Текст книги "Два солнца (СИ)"
Автор книги: Le Ri
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Менеджер протянул телефон, на экране показался нескончаемый рой каких-то строк. Полотнища текста. Полистав туда-сюда, зацепившись за некоторые фразы, осознала, что читаю рассказ, героиней которого являлась сама.
Кто-то сочиняет обо мне рассказы? Я даже нахмурилась, пока не уцепилась за нечто совершенно не поддающееся моему воображению.
Иан и Ши закурили, давай нам с Филиппом возможность уединиться.
Прошло минут пять, наверное, после чего я залилась таким истеричным смехом, разве что слёзы не потекли.
– Как вообще это возможно? – рука настойчиво тыкала телефон прямо в нос Филиппу. – Кто это пишет? Во-первых, фантазия больная у людей…но это ладно, сама ведь начала подавать подобные идеи, – буркнула себе под нос, имея в виду тему фотосессии.
Когда Филипп прочёл предложенное и отпихнул руку, чтобы вдоволь посмеяться, я снова продолжила знакомство с произведением искусства.
– Что там такое? – уже и Иан проявил любопытство, когда Филипп даже икать начал от смеха.
Но выразить что-то членораздельное ни меня, ни у менеджера не получилось.
Через пару минут смех прекратился, а в голове начался серьёзный мыслительные процесс.
– Разве это художественный текст? – я задумчиво пробормотала в воздух и уставилась на менеджера.
– Ну, эмм, наверное, да, – Филипп утёр пальцами выступившие от смеха слёзы. А Иан с Ши уже приблизились вплотную, пытаясь разглядеть, что же нас рассмешило.
– Да пишут ерунду! – пояснила мужчинам. – Рассказ с элементами эротики. С участием героев вышедшей рекламы, то есть нашей троицы.
Ши вдруг уткнулся в шею, и глубоко вздохнул, словно пытался вдохнуть мой запах. Это вызвало множество мурашек. Стало очень жарко, хотя минуту назад, клянусь, чувствовала, как замерзаю под ночным воздухом.
Его. Так рядом. Ощущать. Нереально волнительно и даже…страшно.
Но я смело продолжила говорить:
– Кто-то решил развить идею рекламной кампании духов, даже составить красивую историю. Возможно, они и была красивая, но ровно до тех пор, пока не начали описывать эротическую сторону, – тут у меня включилась чисто профессиональная привычка покритиковать. – Совершенно безвкусно, даже бредово… Откровенные сцены, как по мне, должны возбуждать людей, – возмутилась я, окинув взглядами внимательно слушающих меня мужчин. – Это должно быть логично, реалистично, красиво. А тут тупо набор слов, описывающий методичные действия. Скучно, непонятно. Описано неправильно, нереалистично. Эротические сцены явно написал человек, который не пробовал лично ничего из описанного.
– А ты, значит, пробовала, когда писала свой сценарий? – ехидно поинтересовался Иан.
– Нет, но! В моей голове были эти фантазии, все детали я представляла чётко. К тому же предполагался не секс, просто красивые ракурсы… Сцена на стуле малореальная в жизни, – давно же признала сей факт из-за боли в спине после съёмок и жутко неудобной позы. – Но она смотрится красиво. Мы, по крайней мере, попробовали и посмотрели на результат. А тут… Блин, но вот на этом месте не помешали бы описания, что куда и к чему, – я ткнула пальцем в текст, понимая, что слишком серьёзно отнеслась к находке Филиппа. – А, впрочем…всё равно это фантазии ваших фанаток. Пусть делают с вами, что хотят. Какого чёрта использовали моё имя?
– В их фантазиях есть и ты, привыкай, – дыхание Ши опалило шею, я непроизвольно дёрнулась.
За что мне эти мучения?
Он ехидно ухмыльнулся, засунул руки в карманы джинсов и отошёл.
Филипп пожал плечами:
– Фанаты у нас творческие, видишь, как стараются. Ты только не принимай слишком близко к сердцу.
– Ещё чего, – не сдержалась и фыркнула в ответ менеджеру. – Но рассказ здорово повеселил. Откуда ты знаешь это место? – поинтересовалась я, дабы перевести тему.
Мы все начали подмерзать и собираться в обратный путь. Не знаю, сколько прошло времени, но наговорились и насмеялись вдоволь. Бодрость не исчезала, просто хотелось поменять локацию.
– Был когда-то давно здесь. На свидании, – разоткровенничался Филипп, вызвав усмешки у певцов. – Красиво!
– Да! – огни города казались такими необычными и далёкими, похожими на звёзды. Луна застыла так близко, казалась такой огромной, что ещё чуть – и можно было бы коснуться её рукой.
Мне хотелось навсегда запечатлеть этот момент на память. Когда ещё получится побыть с призраком и огненным монстром практически наедине? В расслабляющей обстановке, без бесконечных камер и преследующих ассистентов, фанатов или прессы.
Гармония. Тепло. Уют.
Мы постояли ещё немного, потом под дружные зевки Иана с Ши Филипп выкинул наши стаканчики, и мы решили выдвигаться домой.
В автомобиле Ши развалился по-королевски, благо в лимузине много места. Но всё равно голову он положил мне на колени. Я привычно не сопротивлялась, зарылась пальцами в волосы и стала перебирать их. Иан тоже собрался вздремнуть. Но он не ложился полностью, не поднимал ноги. Просто откинулся на сидение приобняв меня. Голова немного кружилась, опьянение ещё не прошло. И всё случившееся после концерта так нравилось, что хотелось остановить мгновение.
– Повторим? – тут же, словно, в подтверждение моим мыслям отозвался Ши. Его голос нашёл сильные отклики где-то глубоко внутри. Тут же я почувствовала, как рука Иана притягивает меня к себе поближе. Мы втроём перестроились, чтобы максимально сократить расстояние между нами.
– Ага, – ему ответил Иан, окатив мою шею и ухо теплом и вызвав волну возбуждения. Напряжение в животе стало таким явным, что казалось, сейчас не выдержу и поверну голову навстречу губам Иана. Ещё мгновение – и сорвусь. Вместо этого я просто положила голову ему на плечо и глубоко выдохнула, пытаясь расслабиться.
Нет, Сона. Это сплошное сумасшествие. Не эйфория. Единение. И сумасшествие одновременно. Господи, дай сил. Невозможно быть настолько близко к ним. Они же сияют так, что можно обжечься.
Обжечься. Сгореть. И умереть. Счастливой.
Мы задремали и не заметили, как приехали. Пока выбирались из автомобиля, шутили и откровенно веселились. Ши с Ианом немного шатались, толкали друг друга и меня, беззлобно посмеивались.
Мы ли это?
Филипп проследил, чтобы артисты со мной зашли в здание, и отправился ставить автомобиль в гараж. Я же вспомнила про выключенный телефон и поспешила включить, пока не забыла окончательно.
Едва вошли в гостиную, наткнулись на мрачного Шона.
Упс! Неужели партнёр по «Спарте» меня потерял? Действительно, телефон показал много пропущенных звонков.
– Ты где была? – он надвинулся на нас так грозно, что я даже напугалась. Но его злость оказалась направлена больше на моих сопровождающих.
Он не любил Иана и Ши. И несколько раз пытался поднимать тему нашего общения с ними. Ещё тогда, когда даже ничего и не было. Сейчас, конечно, тоже ничего нет. Но… в любом случае картина выглядит странной. Не очень бы хотелось, чтобы Шон как-то оказался связан с певцами. Тем более разбирался с ними из-за меня.
– А ты что ей мамочка? – Ши вмиг стал серьёзнее, нацепил на себя одну из привычных масок и двинулся вперёд к Шону. Иан последовал за ним.
О боже. Неужели, пьяные певцы купятся на провокацию?
– Тебе какая разница, кто я?
Шон, остановись! Посмотри мне в глаза и нафиг заткнись. Просто заткнись!
– Большая. Ты мне не нравишься, – искренне ответил огненный монстр.
Кажется, разборки всё же начинаются. Я проглотила язык, в голове будто вата.
Что делать?
Попытаюсь остановить их в приказном тоне – будет хуже. Как режиссёр я здесь бесполезна. Среди мужских потасовок женщинам вообще не место. Просить тихо и нежно, как девушка… Это будет выглядеть, мягко говоря, ещё более намекающе и всё равно без толку.
Обидно даже. Ни одному из этих мужчин я не принадлежу, но, похоже, дело здесь не во мне. Инстинкты? Быть может, у всех просто зачесались кулаки? Мужское самолюбие – вещь великая.
Не давая никому из них ни шанса хоть как-то связать сиё столкновение со мной, я молча прошла мимо них к лестнице и собралась подняться к себе на второй этаж.
– А вы не нравитесь мне. Какого хрена вечно крутитесь возле неё? – говорил в это время Шон.
Блин, Шон, клянусь, вырву твой поганый язык! Какого хрена ты сейчас устраиваешь здесь?
– Не твоё собачье дело, придурок. Похоже, крутишься именно ты. Что? Думаешь, мадам-режиссёр твоя? – реплика Ши едва не заставила меня обернуться.
Отвлёк звонок на мобильном.
– Сона? Здравствуйте. Я звоню из центральной больницы, к нам только что поступила ваша знакомая…
Глава 19. Ч – черная полоса. Ч – чертовщина
Сердце улетело в пятки, когда смысл сказанных незнакомкой слов проник в сознание. Я резво развернулась, рванула к Шону, которого уже обступили Иан с Ши. Втиснулась между ними, схватила Шона буквально за шкирку и потащила к выходу, радуясь поводу, который позволил прервать начинавшееся веселье.
На певцов при этом даже не взглянула. Чувства, обуревавшие внутри, казалось, могли разорвать на части. Мужчины так и остались стоять в гостиной, где мы их покинули, наверняка с открытыми ртами.
Не могу смотреть на них сейчас. Даже не могу определить природу чувств…Я подумаю об этом завтра…
– Что ты творишь, Сона? – едва Шон пришёл в себя, то тут же накинулся со злобой в голосе.
Но я уже звонила менеджеру:
– Филипп, ещё не поставил машину? Можешь, срочно вернуться на то же место? Мне нужно в центр, прямо сейчас.
– Что происходит? – партнёр из «Спарты» терпеливо позволял тащить себя к дороге.
– Это я у тебя хочу спросить, – теперь можно вылить всю злость на него. – Что ты нёс? Ты нормальный, вообще, Шон?
– Сона, я много раз тебе говорил…
– Вот именно. Ты много раз мне говорил. А я много раз тебе отвечала, – может, и нельзя быть такой резкой, но ласково уж точно не прокатит. – Не лезь в это. Если я с ними трахаюсь, это моё дело, хорошо?
– А ты с ними…? – Шон округлил глаза, вызвав у меня усмешку. Именно он недавно предположил в наших с ним беседах, что я сплю с кем-то из певцов.
А теперь строит из себя невинность. Нормально да?
– Это никого не касается, ясно? Я общаюсь с кем хочу и как хочу. Могу себе это позволить, Шон.
Тут подъехал Филипп и, едва мы сели, бросил красноречивый взгляд. Я сунула ему под нос сообщение с адресом больницы.
– Ника попала в больницу, – пояснила сразу обоим мужчинам.
Менеджер нахмурился и сразу вбил адрес в навигатор.
– И вообще, – пользуясь удобствами лимузина, я закрыла панель между водителем и пассажирской кабиной, чтобы продолжить разговор с Шоном. – Кажется, мы с тобой уже всё решили. Наши отношения… Их не было и не будет!
Наверное, моему партнёру по танцам сложно быстро переключаться от темы к теме. Известие о Нике потрясло его, и тут же я продолжила наступление. Он не успел сообразить, как реагировать на происходящее.
– Я ценю тебя, как друга и партнёра. Ты мне очень дорог, знаешь ведь. Но если до сих пор не смирился с отказом…
«Спарта» знала о симпатии Шона ко мне. Он очаровывал всех девушек, но всегда оставался одиноким, а я изначально была занята, встречаясь с братом Ники, поэтому танцор ничего не предпринимал и никому не рассказывал о чувствах. Дружба, уважение, юмор, поддержка. Вот что он проявлял.
Но когда мои пятилетние отношения разорвались с треском, о чувствах Шона сообщили все окружающие, кроме него самого. Он не торопился действовать, давая передышку и время на излечение душевных ран. Только дружба, тепло и поддержка стали выражаться ещё сильнее.
Потом он всё-таки признался в чувствах. Хотя я до последнего надеялась, что не будет никаких попыток. Не хотелось ранить отказом, терять его, как хорошего человека, друга и партнёра по танцам. Мы идеально подходили друг другу, его опыт и умения помогали двигаться лучше и красивее. Он стал для меня тренером номер два, мудро ведя по танцевальному пути.
Отказать всё же пришлось.
Он красив, обаятелен, чертовски приятен и добр. Но… он мне нравился на том месте, которое занимал. Другого для него в своей жизни я не припасла. Может, и впрямь не хотелось отношений с кем-либо после разрыва. Может, дело в самом Шоне. Не знаю.
Отказ он принял, даже очень достойно, но, видимо, не смирился с ним. Благодаря его силе духа, мудрости и гибкости, наши взаимоотношения не изменились. На сцене я могла доверять ему, по жизни тоже. В какой-то степени, он остался тем же другом. Понимаю, что Шон приложил для этого множество усилий. Ради меня он готов был поступаться многим.
Но в случае с Ши и Ианом…Кажется, он уже переступил некую грань.
– Если не можешь просто танцевать со мной, то давай сменим тебе партнёра. Я всё равно уже покинула ваши ряды. И тот номер ты прекрасно сможешь исполнять с другой.
Шон тихонько и лихорадочно вздохнул.
– Это твой номер.
– Ну и что? Все номера мои, – ответила я и тоже вздохнула. Пока едем к Нике, можем расставить все точки. – Трудно обсуждать сейчас подобные перспективы и вообще касаться этой темы. Но ты сам вынудил напомнить о тех давних словах. Прости, что снова причинила боль. «Спарта» нуждается в тебе, поэтому давай найдём мне замену.
– Тебя не заменит никто, – вяло ответил мужчина.
Я хлопнула ладонью по мягкой бежевой коже сидения.
– И что прикажешь делать? Если ты будешь и дальше выматывать себе и мне душу, никто из нас не сможет нормально танцевать.
– Мы – профессионалы, Сона. Личное не отражается на нашем творчестве.
– Всё верно, но…
– Я тебя понял, – жёстко произнёс партнёр. – Постараюсь держать в узде все свои грязные помыслы в отношении тебя. Однако, если кто-то из них… – его губы сжались в тонкую линию. – Хоть как-то! Тебе навредит… Никакие просьбы, угрозы и предложения меня не остановят.
Шон замолчал, посмотрев в окно. Мы уже въезжали за какую-то огороженную территорию.
– Это иной мир, Сона. Ты ещё не поняла, насколько он жесток. Эти сладкие мальчики могут проглотить тебя целиком и не подавятся. Ты для них – игрушка.
Я вздохнула и приготовилась выходить.
– У тебя слишком бурная фантазия. Спасибо за искреннюю заботу, я обязательно прибегу, как только осознаю, что всю жизнь была круглой дурой, – не смогла удержаться от яда в голосе.
В нём скрывалась обида: Шон считает меня идиоткой, не способной трезво оценивать любую ситуацию. Я для него всегда была кем-то весьма глупым и беззащитным. Ему бы ребёнка завести, а не со мной возиться.
Но взрослый мужчина, сам разберётся, что следует делать. Раз нравится зацикленность на мне, ради бога. Просто очень сильно надеюсь, что ему не так больно, как кажется со стороны. Что он вновь переживёт и всё забудет.
Я поскорее отправилась выяснять, по какой такой причине Ника оказалась на больничной койке среди ночи после концерта.
Мы с Шоном нашли медсестру, которая позвонила и сообщила о ситуации. Оказалось, у Ники острый приступ аппендицита и нужна срочная операция. Сразу позабылись все недоразумения. Из головы исчезли лишние мысли. Мы оба винили себя за то, что упустили нашего друга. Переживали, потому что являлись семьёй, и сейчас один из членов этой семьи оказался в опасности. Почему никто не заметил, что ей плохо? А главное, как она вообще смогла выступать? Ничего никому не сказала… Быть может, сама не поняла?
По словам медсестры кто-то обнаружил её на улице и вызвал скорую помощь. Что она делала там одна, тоже непонятно. Наверное, как обычно, прогуливалась перед сном.
Пропущенных от неё у меня не было, что хоть как-то облегчило совесть. Телефон я включила очень вовремя, как раз тогда, когда персонал додумался позвонить на последний набранный номер из телефона пациентки.
Я ходила из угла в угол возле операционных. Что за невезение? Уже два раза за время тура кто-то из наших людей оказывался в больнице. Быть может, такая статистика нормальная… Но не для меня.
Как режиссёр, я ощущала ответственность за каждого из ребят. Даже если по факту зона ответственности гораздо меньше, это не спасало от переживаний. Физическое состояние и здоровье ключевых танцоров весомый фактор.
Как подруга, я ощущала ответственность конкретно за Нику. Её здоровье важнее всего, даже успехов «Спарты». Она не имела права рисковать собой просто ради выступлений у «Драконов». Операция на какое-то время закроет ей дорогу на любые выступления и тренировки. И это для Ники страшнее всего. Нужно помочь ей с этим смириться и принять как можно безболезненнее.
До утра я всё думала и думала, как же быть. Что за чертовщина начала вдруг происходить вокруг?
К Нике после операции никто никого не пустил, сказали подождать, поэтому, когда устала думать, и ноги перестали держать, я задремала в коридоре на жёстком кресле. Шон последовал моему примеру.
Филиппа мы сразу отпустили. Зачем ему околачиваться рядом с нами? В лимузине на больничной парковке… Третий день, выделенный нам для отдыха, Филиппу отдых не сулил. К тому же, проблем у него прибавилось. Я попросила менеджера организовать возвращение Ники домой, точнее, выяснить, что для этого понадобится. А ещё освободить меня от ряда мероприятий по возвращению, чтобы могла сопровождать подругу и передать её в руки любящей семьи лично.
Часов в восемь утра всё же разрешили ненадолго увидеть Нику. Она выглядела изнурённо, очень болезненно. На лице осела бледность. Глаза были закрыты, будто девушка крепко спала. Но стоило прикоснуться к её ладони, как она немного приоткрыла их и попыталась улыбнуться.
– Чёрт побери, как я влипла, – едва выговорила Ника с хрипотцой в голосе.
– Не переживай, всё в порядке, милая, – нужно её успокоить, хотя вроде бы она уже смирилась и приняла произошедшее. – Ты в больнице, но всё позади. Скоро восстановишься и забудешь это приключение, как страшный сон.
– Прости, наверное, напугала всех.
– Даже не думай. – Я сжала ладонь подруги, еле разлепляющей глаза. Она старалась не спать и находиться в сознании, но получалось плохо. – Спи. Я буду рядом.
– И ты поспи.
Когда меня выгнали из палаты, я решила выпить кофе, чтобы прочистить мозги и прогнать остатки сна.
– Возвращайся в особняк, – сказал Шон, протягивая стаканчик тёплой жидкости. – Во-первых, поспать нужно нормально. Тут ты ничем не поможешь, я пока побуду здесь. Во-вторых, – он жестом попросил помолчать, видя уже назревающие протесты, – нужно собрать ей вещи первой необходимости. Да и вообще её вещи собрать. Когда врач даст разрешение на перевозку, сразу отправимся домой.
– Ладно, – спорить и возражать перехотелось. Нику я уже увидела, с ней всё более-менее в порядке.
Тело ломило от усталости и неудобной позы в больничном кресле. От алкоголя в голове раздавался небольшой гул. К тому же безумно хотелось принять душ. За прошлый вечер я испытала слишком большое ассорти эмоций. Наверное, поэтому поутру чувствовала себя выжатым лимоном.
Шон вызвал такси, и вскоре я оказалась у нынешнего пристанища. В особняке стояла тишина. Утро. Все отсыпались. На автомате поднялась в свой номер, широко зевнула и стала раздеваться, едва вошла.
Застыть прямо посередине комнаты заставило зрелище на собственной кровати. На ней наглым образом развалились Ши с Ианом. Пока я поднимала челюсть с пола и хмурилась, Иан заворочался и открыл глаза.
Стоило ли отметить, что застыла я, стягивая с себя футболку?
Иан хоть и был сонным, всё же округлил глаза так же, как и я, находясь в шоке от увиденного зрелища. Но он же первым и очнулся.
– Куда ты исчезла? – тишину прорезал его голос, который из-за сна казался хрипловато-нежным. Но тон при этом был стальным. Я вспомнила ситуацию, при которой мы расстались и вздохнула.
Слишком устала, чтобы объяснять, да и вообще церемониться, поэтому стянула футболку до конца. Швырнула её на пол и отправилась в душ.
– Потом, всё потом.
Вода немножко отрезвила и привела в чувства. Выйдя из душа, я закуталась в кремовый пушистый халат, подняла брошенные брюки, вытащила телефон, в котором обнаружила несколько уведомлений.
Чат Ши с Ианом.
«Какого чёрта после всего ты ушла с ним?» – огненный монстр явно разозлился.
«Где ты, Селена?» – чуть менее эмоциональное сообщение от призрака.
«Пиз**ц это не смешно» – снова Ши.
«Ответь!!! Куда ты пропала?»
«Мы не будем тебе звонить»
«Серьёзно, мадам. Что происходит? Почему тебя до сих пор нет?»
«Мне не нравится, что ты с ним».
Бурный поток сообщений Ши вызвал внутри множество эмоций. После всего? Ушла с ним? Это как-то по-собственнически… Я так и застыла посреди ванной комнаты, сжимая в руках телефон и джинсы.
«Когда вернёшься, нас ожидает разговор» – последнее сообщение от Иана повеяло угрозой.
Н-да, чат мог и позабавить, однако, сейчас не до смеха. И не до анализа их реплик и своей реакции на это. Слишком устала. Как буду объясняться с ними голосом, не представляла, поэтому просто набрала ответное сообщение:
«Ника попала в больницу, её прооперировали. Всю ночь я была там, простите, если заставила беспокоиться».
Про Шона решила благоразумно умолчать. А что отвечать? Оправдываться? Объяснять, что он часть спартовской семьи? Они знают про это… Или требовать никогда больше не разворачивать то, что пытались развернуть этой ночью? Ненавижу подобное. Оно кажется неприятным. Особенно на фоне своих непонятных чувств… и запутанных отношений с драконами.
Отправила сообщение и стало спокойнее. Сейчас посплю пару часиков, чтобы хоть какие-то силы вернулись, и пойду собирать вещи Ники.
Вышла из ванной, подобрала брошенную футболку, сложила вещи на кресло.
Ши продолжал мирно сопеть на кровати, а Иан стоял спиной ко мне возле окна, засунув руки в карманы мятых брюк. Они не переоделись, спали на покрывале сверху прямо в одежде.
Только вот почему у меня в номере?
Я шумно вздохнула и бросилась на кровать прямо в халате, предварительно заведя будильник.
– Иан, давай поспим, – ощущая блаженство от мягкости и удобства, я еле слышно прошептала эти слова и закрыла глаза.
Уже засыпая, почувствовала, как кровать немного прогнулась от тяжести ещё одного приземлившегося на неё тела. В голове успела промелькнуть удовлетворительная мысль: Иан послушался, лёг рядом, мы снова спим вместе. Прилагая множество усилий, я наощупь протянула руку по кровати, наткнулась на мужское плечо, доверчиво прижалась к нему и спокойно улетела в манящую пропасть сна.
Разбудил меня не будильник, а звонок. Чертыхаясь, я еле разлепила глаза, больше на ощупь потянулась к тумбочке, где оставила телефон. Никаких преград в виде мужских жутко сексуальных тел не обнаружилось, чему успела порадоваться.
– Да, – недовольно выдала в микрофон мобильного.
– Ты всё ещё в больнице? – осторожно поинтересовался Филипп.
– Нет, приехала немного поспать и собрать её вещи, – пробормотала я. – Что случилось?
– Ничего, отдыхай. Просто я обо всём договорился, думал забрать тебя оттуда.
– Договорился? – я окончательно проснулась и села в кровати. Тут же испугалась, увидев, что оба дракона всё ещё здесь.
Они сидели на диване недалеко от кровати и смотрели в мою сторону. Как мило.
– Да, завтра вечером Нику можно будет отвозить. За ней приедет её молодой человек и родители. Так что ты спокойно можешь возвращаться. Твои мероприятия пройдут по плану. Самолёт сегодня в три.
– Ты шутишь, Филипп? – взвилась я, не обращая внимания на свидетелей. – Я не могу оставить её одну.
– Отменить твой график сложно, Сона. Не вижу никаких проблем, ведь она не останется одна. Её родственники уже в пути.
– Послушай, большое спасибо, что ты всё устроил, но это …возмутительно. Я должна быть рядом. И не могу бросить её в такой ситуации.
– Мне жаль, что так случилось, – Филипп казалось не обращал внимания на мой отчаянный тон. Он был твёрд и непреклонен. – Но ты улетаешь сегодня в три. О Нике позаботятся.
Откуда ему знать, как важна моральная поддержка? Как он поймёт, что для танцора на гастролях значит такое происшествие? И не просто для танцора, а для хореографа и лидера команды…
Я сжала губы с силой и едва сдержалась, чтобы не швырнуть телефон в стену, просто сбросила вызов. Паршивые деньки настали.
К чёрту всё, к чёрту.
И эти два идиота смотрят на меня так…опять не разгадаешь, как именно. Ши всё ещё злой. И это только ухудшило настрой.
Иан жестом указал на столик с едой. Завтрак на троих, от которого потекли слюнки. Заботливо. Это могло бы расторгать и улучшить настроение, если бы не мрачное молчание с их стороны. Они заметно сдерживались от расспросов и очередного нависнувшего над нами скандала. Пожалели?
Мне в любом случае всё равно. Голова грозилась заболеть, поэтому я просто вздохнула и прогнала лишние мысли. Поем и пойду собирать вещи. До трёх побуду с Никой.
С драконами не перекинулась ни словом. Они молчали, я молчала. Внутри было столько эмоций. Что толку разговаривать на эмоциях? Чтобы ещё больше всё запутать? Лучше молчать.
В три я улетела вместе с Таней. Через пару дней удалось навестить Нику дома, точнее в местной больнице. Мы обсудили произошедшее и перестроили дальнейшие планы. На оставшихся концертах мне придётся выступать во всех трёх номерах, чтобы в первых двух отсутствие Ники осталось как можно более незаметным.
Глава 20. М – молчание
Молчали мы долго. Даже в чате. Ни Ши, ни Иан не подавали признаков жизни до следующего концерта. Казалось, напряжение витает в атмосфере, накрывая всех вокруг мраком.
Мне было плевать на танцоров группы и самой «Спарты», которые на репетиции очередной перестройки номеров перед грядущим концертом прямо-таки прожигали своими испуганными и непонимающими взглядами. Даже вопросы Тима и Демиса получалось игнорировать. Но собственные ощущения разрывали нутро. Я сходила с ума от бессилия. Не понимала, как, а самое главное, о чём поговорить с Ши и Ианом, чтобы прекратить застывшее между нами непонимание.
Снова непонимание. И снова это меня бесит.
Репетиция проходила в целом удовлетворительно, но всё равно смято. Я провалила все свои режиссёрские обязательства, ибо старалась игнорировать огненного монстра, который только и делал, что доставал до белого каления своими ошибками. Он методично изводил, а я держалась. Иан иногда помогал ему, «забывая» о моих указаниях или комментариях, а я просто скрипела зубами. Пока что-то внутри не сделало «бум».
– Как же вы меня достали! – вырвалось прямо посреди репетиции. – Ей-богу, как дети малые, – заорала я на двух драконов, отключив музыку. – Проваливайте отсюда, только мешаете другим запомнить ключевую перестройку номера. Раз такие умные, на концерте сами разберётесь, что к чему.
Ши фыркнул и, пожав плечами, покинул застывший в тишине зал. Иан долго пронизывал взглядом, полным упрёка и печали. Потом тоже медленно развернулся и направился к выходу.
Диана округлила глаза и хотела что-то сказать, но замялась от моего злобного взгляда.
– Что? – я тут же накинулась на хореографа. – Нет времени возиться с ними. После этой репетиции, мне предстоит заниматься самой. Заменять кого-то непросто. Особенно, если этот «кто-то» – Ника. Продолжаем!
Поскольку никто не возражал, пришлось снова включить музыку и тренироваться без тех, за кем так и подмывало кинуться вдогонку.
Останавливала не гордость. А чувство вины и страх.
Я не знала, что с ними обоими делать. И особенно, что делать со своими чувствами. Между нами возникла какая-то странная связь. Были ли проявлением этой связи с их стороны ревность и чувство собственничества? Или я спутала это с чем-то другим? А что проявляется с моей стороны? Это ведь тоже непонятно…
***
Выступать в трёх номерах подряд для меня привычно. Вроде совсем легко, если не нужно менять костюмы между номерами. И очень тяжело, если всё же нужно.
Платье к третьему номеру пришлось надеть сразу, ибо не существовало волшебства, которое бы позволило за считанные секунды облачиться в сложную конструкцию из тряпок. А вот костюмы на первые два номера пришлось подкорректировать специально для меня, с учётом этого платья. Благо, тематика номеров позволила выбрать мешковатую одежду.
За треволнениями и одновременно холодной сосредоточенностью я практически не заметила чувства неловкости перед Шоном при нашем с ним танце.
Что-то изменилось в душе. Уже не получалось быть искренней и играть роль хорошо: сразу вспоминала о его чувствах и о том, что недавно между нами произошло. Хотелось вернуть старые добрые времена, когда получалось закрывать глаза на всё и быть с Шоном естественной, непосредственной, обычной.
Просто Соной.
Кое-как выступила, после чего сразу вернулась в гримёрку и приготовилась к предстоящему интервью, которых у меня теперь будет великое множество. Опыт нужно приобретать как раз в этой сфере.
Я уже не состою в «Спарте». Ещё парочка концертов, и тур закончится. Мне предстоят курсы режиссуры и работа над какой-то кинокартиной. Там-то вся ерунда и вылетит из башки. По крайней мере, очень на это рассчитываю.
– Сона, я очень рада, наконец, познакомиться с вами лично, – молоденькая рыжеволосая журналистка сидела в кресле напротив и искренне улыбалась, вооружённая диктофоном и списком вопросов.
– Взаимно, – надеюсь, моя улыбка выглядела такой же искренней.
– Мы знаем, что весь тур «Драконов» организовали вы. Расскажите, пожалуйста, о своей работе немного конкретнее!
– Ну, организовала не я, – аккуратно поправила журналистку, улыбаясь своим мыслям. – Чтобы организовать целый тур, нужно много людей… Я – режиссёр, автор идей. Работа заключалась в том, чтобы продумать концепцию тура и каждый номер. Мы хотели показать участников группы немного с другой стороны. Казалось бы, что ещё о них не знают за прошедшие годы, верно?
Журналистка утвердительно кивнула, не прерывая.
– И другую сторону представили именно танцы. Исполнители очень часто отдельная единица, с танцевальным коллективом не связаны воедино. «Драконы» именно из таких исполнителей. Их возвращение в новом формате и есть моя работа. Уникальность этого тура также состоит в том, что все концерты разные. Композиции одинаковые, а вот постановки немного отличаются. Мы постарались максимально изменить все номера, чтобы каждый зритель мог почувствовать себя на шоу, которое больше нигде не повторится.
– Здорово! – собеседница не сдержала восхищённого вздоха. – Должно быть, это очень сложно?
– Да, нелегко. Вся наша команда долго и тщательно работала над реализацией. И мы надеемся, что у нас получилось.
– Как участники группы отнеслись к вашим идеям?
– Ну, – замялась я и не сдержала смешка, – судя по тому, что все живы и тур проходит по графику, поддержали. – Журналистка юмора не поняла и не оценила, поэтому пришлось пояснить нормально. – Им понравились все задумки. Конечно, масштаб работы выглядел пугающим, но они охотно взялись и справились, как по мне. За что я им очень благодарна. Со мной работать непросто. Я очень требовательна и ответственна, порой бываю слишком жёсткой.
– Странно слышать это от миловидной молодой девушки, – прокомментировала собеседница. – Вы совсем не похожи на жёсткого человека.
