Текст книги "Проблемы прилагаются (СИ)"

Автор книги: LAPUSIK

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Часть 2

ГЕРМАНИЯ. ГАМБУРГ.

Утро Тома встретило не самым радушным образом. Чрезмерно выпитое спиртное давало о себе знать в полной мере. Осторожно, без резких движений он повернул голову и обнаружил «безжизненное тело» Крис, которое тихонько посапывало, уткнувшись ему в предплечье. Стараясь не разбудить ее, чтобы не нарваться на очередной скандал, Том медленно выполз из кровати и побрел в эпицентр недавнего счастья, на поиски поправки собственного здоровья.

Эта задача оказалась гораздо сложнее, чем ему казалось на первый взгляд. Пустые бутылки и пивные банки по-королевски расположились на всем свободном пространстве. Здоровье ухудшалось с каждым новым движением, но Том все-таки не оставлял попыток отыскать «лекарственные препараты» с небольшим градусом. И его усердные поиски были вознаграждены!

После лечения, которое обозначилось поглощением остатков недопитого спиртного, он пошел искать тело Стэна. Оно нашлось практически сразу, зажатое между двух блондинок, вид которых не вдохновлял ни на какие подвиги, как кроме – напиться снова. «А Стэн говорил, что 20 минут тупого ступора… Ну, может, вчера, они выглядели неплохо…» подумал он, ободряя сам себя от скептических мыслей, и принялся извлекать середину из состояния покоя.

– Стэн, с*ка! Проснись, – Том слегка потряс тело, но все, что он смог из него выбить – это только нечленораздельное мычание со смыслом, похожим на «оставь меня в покое». – Стэн, я вчера отдал тебе ключи от машины. В какую задницу ты из запихнул? Проснись, сволочь, мне надо ехать.

– Том, давай после уборки… я не помню… дай выпить.

– Какая в п*зду уборка! Стэн, мне в обед надо к родителям, или отец меня пристрелит. Где ключи?

– Поищи на кухне, но я не уверен… если найдешь градусы, то спаси меня.

– С*ка, там такой погром – я до вечера их искать буду. Ты что, не мог в определенное место положить?

– Да? А никому ситуация знакомой не кажется? Дай припомнить…. Но, кажется, что две недели назад точно так же исчезли мои ключи, от моей машины, – промычал Стэн, все так же не отрывая головы от горизонтальной поверхности и не открывая глаз.

– Это что, месть?

– Нет. Несчастное стечение обстоятельств.

– Я тебе шею сломаю, чтобы эти обстоятельства были не такими несчастными. На чем я теперь поеду? Давай свои ключи.

– Свою детку я тебе не отдам. А вдруг патруль тебя остановит?

– А вдруг не остановит? Давай проверим мою удачу?

– Иди на х*й.

– Стэн, в этом направлении у меня сейчас ты пойдешь, если не отдашь хоть какие-нибудь ключи.

– Можешь вы*бать меня во все имеющиеся отверстия, но ключи не получишь. У меня голова трещит по швам…. Дай выпить.

– Да вы еще вчера все вылакали. В доме из спиртного – только запах.

– Ты же, сука, что-то нашел? Чувствую по твоему голосу.

– Где нашел – там уже нет. Стэн, ключи.

– Не дам. Отъ*бись.

– От вас покоя нет даже в похмельном состоянии, – из соседней комнаты вышел Алекс, морща лицо и проверяя степень засухи во рту. – Чего с утра пораньше дебаты устроили?

– Мне домой надо. Обещал отцу помочь.

– Перенеси на другой день.

– Это будет уже пятый перенос за последнюю неделю. Думаю, еще один отказ повлечет за собой последствия.

– Боишься, что папочка отшлепает тебя по попке? – Стэн наконец-таки оторвал голову от дивана и криво улыбнулся, поиграв при этом бровями.

– Осилить мой зад ему не хватит здоровья, а вот перекрыть банковские счета… на это у него рука не дрогнет.

– Деньги – это вселенское зло!

– Иди на х*й, умник. Ты в прошлый раз из-за этого вселенского зла за отцом целую неделю ходил на коленках и пел песни о хорошем поведении.

– Не помню. Врешь.

– Сволочь нештампованная. Дай ключи.

– Том, в таком состоянии ты ему все равно ничем помочь не сможешь, так что расслабься. Наказания все равно не избежать, – философски отозвался Стэнли.

– Какие ключи ты все ищешь? Если от его машины, то они в замке зажигания.

– Бл*дь, Алекс, ты козел ебучий, – Стэн зло посмотрел на парня с довольной рожей.

– Да, детка, я такой! – передразнил его Алекс.

– Я тебя обожаю! Ты самый лучший друг на этой планете и никакая падаль с тобой в сравнение не идет, – с этими словами он посмотрел презрительно на Стэна и быстрым шагом направился поднимать Крис.

С ней дела обстояли гораздо хуже. Тому понадобилось приличное количество времени того, чтобы перевести ее в вертикальное положение. А из ее, не совсем внятного, протеста он понял, что легла она спать всего несколько часов назад и теперь пыталась отстоять свои права на спокойный сон без внешнего вмешательства. Наконец Тому удалось усадить ее в машину Стэна и тронуться в путь, который, как он предполагал, мог оказаться не таким уж спокойным, учитывая состояние похмелья и возможность нарваться на патруль. Но желание иметь деньги оказалось сильнее всякого страха перед законом.

Удача показала Тому свою лучезарную улыбку, и прошедшая без приключений поездка завершилась на подземной парковке элитной высотки. Но вот с телом вновь пришлось повозиться, приводя его в сознание. К тому моменту у Крис начался отходняк, который сказывался в виде ох*ительно плохого настроения. И весь оставшийся путь от машины до квартиры ему мужественно пришлось переживать нападки в виде монотонного бурчания.

Том был безумно рад, когда Крис наконец заткнулась и, свернувшись калачиком тихонько заснула, предварительно даже не соизволив раздеться. Меж тем он привел себя в надлежащий вид с помощью проверенных временем средств: контрастного душа и тщательной чистки зубов. А крепкий кофе завершил процедуру преображения. Он в последний раз взглянул на себя в зеркало, придирчиво всматриваясь, насколько тщательно скрылись улики алкогольных возлияний и, взяв ключи, быстро покинул квартиру.

***

Отец встретил Тома не сказать, что слишком холодно, но и особой радости при этом не выразил. В целом это был человек современных взглядов, постоянно по жизни поддерживающий сына во всех его начинаниях. Он относился к числу людей, которые ни при каких обстоятельствах не станут жертвой собственных эмоций. Но порой даже Том в одно мгновение мог вывести его из себя. И сегодня был как раз тот самый редкий и уникальный случай. Герр Фридрих сидел за своим рабочим столом и разбирал документацию, лишь мельком и недовольно взглянув на вошедшего отпрыска.

– Ну, надо же. Какие редкие гости, – в голосе отца проблескивала не очень добрая ирония.

– Злишься? Шанс на реабилитацию будет? – слегка вкрадчивым и тихим голосом спросил Том, присаживаясь в кресло напротив.

– Том, детство давно уже кончилось, и чувство ответственности должно, хоть иногда, просыпаться.

– Пап, давай только без нравоучений. Я все прекрасно понимаю: и что подвел тебя, и что на меня нельзя в должной мере положиться. Но я стараюсь…

– Не будь ты не зависим от моих денег, то тебя бы здесь не было. И стараешься ты только для того, чтобы твои счета не закрывались. Я не прав? – он изогнул бровь, показывая свою правоту и без подтверждения Тома.

– Прав, – нехотя согласился последний.

– Том, я не собираюсь наказывать тебя карманом. Но с сегодняшнего дня я хочу ответственного отношения к родителям. Если тебе все равно на меня то, пожалуйста, подумай о матери.

– Не говори таких слов. Ты прекрасно знаешь, что вы – самое дорогое, что есть у меня. Отец, я, честно, постараюсь.

– Будем на это надеяться. Так ты все еще «горишь» желанием мне помочь? – спросил он, все так же перебирая бумаги.

– А я, по-твоему, пришел нотации прослушать? Говори, какие документы проверять? – он придвинулся ближе и включился в рабочий процесс.

Отец Тома – Фридрих, был приятной внешности. Для своих 47 лет он выглядел довольно молодо и всегда поддерживал форму. Он имел свой небольшой, но весьма доходный бизнес, который со временем только процветал. Иногда, от нехватки времени, он нуждался в «дополнительной голове». Иногда Фридрих прибегал к помощи собственного сына, который успешно справлялся с цифрами и порой соображал в некоторых вопросах гораздо лучше, чем он сам. Сын не был увлечен подобным делом, но надежда, что когда-нибудь семейный бизнес перейдет в руки Томаса, у отца все-таки тлела. И сейчас он краем глаза следил за ним, с гордостью понимая, что он достойная кандидатура на руководящую роль.

– Ты уже видел мать?

– Нет. Анна сказала, что они с Ким пошли по магазинам.

– И когда они только все успевают? Ким минут десять назад забегала, и уже их нет.

– Мама в среду звонила, говорила, что пойдут искать платье для выпускного Ким.

– Вот и еще один ребенок вырос, – со вздохом сожаления сказал Фридрих.

– Расстроен?

– Нет. Все должно идти именно так, как идет. По-другому и не должно быть, – мягкая улыбка с грустным оттенком мелькнула на губах. – Ты останешься на ужин, или тебе опять некогда?

– Думаю, что останусь, а то мама точно обидится, – а еще он подумал о Крис, которая сейчас начнет свое похмельное недовольство, и ему катастрофически захотелось задержаться в родительском доме до следующего утра. В голове пронеслись слова Стэна о послушании и приручении. Но злости на эти слова Том в своей душе не находил, лишь констатировал их досадную правоту.

С тех пор, как он всецело погрузился в отношения с Крис, домашние тапочки стали его основным приоритетом. Она, как болото, медленно затягивала в свою трясину, вынуждая, по ходу, принимать все ее условия. Том никогда не относился к особо принципиальной части населения. Он всегда брал предложенное судьбой. Но и слабым человеком его назвать было очень сложно. Часть характера была позаимствована у отца, который принимал от жизни любые условия, не переча им, но все-таки в нужные моменты умел твердо сказать своё веское слово, пресекая этим все возможные возражения. Но, видимо, в их отношениях с Крис эта точка кипения пока не настала, раз Том всецело полагался на такое понятие, как любовь.

Вечер в кругу семьи навалился приятными воспоминаниями о прошлом, и мягкая ностальгия кольнула уголок сердца. Мать Тома, фрау Аннет, была безумно счастлива такому подарку от сына, как проведенное с ними время. Она постоянно расспрашивала о его здоровье, делах. В разговор то и дело вмешивалась Ким, всячески стараясь вовлечь брата в обсуждение своих интересов. Мать постоянно отчитывала ее за такую невоспитанность, а Том только ласково улыбался, радуясь такой добродушной перепалке, которая неизменно заканчивалась смехом. Ему вдруг захотелось вернуться в детство и остаться там навсегда. Но взгляд, брошенный на стрелки огромных старинных часов, заставил его вынырнуть из сладких воспоминаний, возвращая в суровую действительность, в которой перед глазами материализовалась КРИС. «Теперь скандала точно не избежать…» – «радостно» подумал Том и, попрощавшись с родными, поехал к себе.

***

– Очень мило. Как я рада Вас видеть, – издевательским тоном произнесла Крис, как только Том переступил порог квартиры.

– Меня сегодня все счастливы видеть. Будешь читать интереснейшую лекцию или ограничишься недовольным видом? – он изогнул бровь и внимательно посмотрел в глаза Крис.

– А, по-твоему, бросить меня умирать, это красиво с твоей стороны?

– Значит, все-таки лекция, – констатировал Том, закатив глаза.

– Не надо мне тут морду мученика строить. Я, между прочим, когда ты болеешь, от тебя даже в туалет не выхожу. А ты меня кинул на весь день и даже ни разу не позвонил!

– Ооо! Прости меня, Крис. Ты так обо мне заботишься, а я просто бездушная скотина, – Том театрально скривил лицо в гримасе глубокого сожаления и продолжил, – в прошлый раз ты так заботливо пошла в аптеку, НА ДВОЕ СУТОК, купить мне лекарства от гриппа и приперлась только на третьи, в состоянии полного нестояния. Редкие лекарства искала?

– Не переводи тему…

– Не говори о том, чего от тебя никогда не дождешься.

– Ну, конечно! Куда нам до «мистера вселенная»! Мы же такие неправильные!

– Крис, тебе что, кошмар приснился, который ты не досмотрела и теперь пытаешь воспроизвести его на мне?

– Да любой кошмар в сравнении с тобой – просто сказка! – она демонстративно развернулась и быстрыми шагами направилась в комнату, и как можно сильнее захлопнув за собой двери.

Том лишь с облегчением вздохнул. Ему сейчас совершенно не хотелось выслушивать о правилах хорошего поведения от Крис, которая сама от них была еще дальше, чем хотелось бы. Он тихонько прошел на кухню, где откупорив банку пива, проследовал в гостиную. Крис весь оставшийся вечер так и не соизволила появиться. Но Том такому факту не огорчился, а лишь сказал спасибо прекрасно складывающимся обстоятельствам.

ФРАНЦИЯ. ПАРИЖ.

Для Билла пробуждение было мучительным. Голова раскалывалась, глаза отказывались смотреть на реальность сквозь боль. Но зудящие голоса вокруг не давали покоя. Периодически, чья-то рука его встряхивала. Не выдержав такого напора, брюнет наконец решился на мужественный шаг – послать всех к черту. Но его по-прежнему с маниакальной настойчивостью пытались вернуть в мир человеческих проблем.

Осторожно приоткрыв веки, Билл долго не мог понять, в чем дело. Вокруг него находились люди в полицейской форме. Они постоянно что-то спрашивали и писали. Лекс обеспокоено и напугано отвечал. Рядом сидели Франсуа с Мари – та самая хозяйка помещения, где очутился Билл, который медленно начал понимать, что до дома он так и не доехал.

Брюнет тихонько сел на кровать, изначально предполагая, что родители обнаружили его пропажу и теперь разыскивают с помощью правоохранительных органов.

– Что случилось? – тихо спросил он у Франсуа.

– Бл*дь, очередные проблемы. Эта с*ка, которая пришла с Лексом, загнулась от передоза, – обрисовав ситуацию, он невесело усмехнулся.

– С*кааа! – простонал брюнет, берясь за голову обеими руками.

В это время к ним подошел полицейский в штатском и попросил Билла с его немногочисленной командой проехать в участок. А дальше все было, как в кошмарном сне: нескончаемые допросы, снова камера, навеявшая воспоминания совсем недавних событий. Потом приехал отец, вид которого не предвещал ничего хорошего. Ситуация осложнилась тем, что участок, где они оказались, относился к совершенно другому району. Здесь Билла не знали. Пришлось связываться с местным полицейским управлением, где муторно объяснили, что мальчик, задержанный при странных обстоятельствах, может оказаться ни при чем; что у него есть такая способность – оказываться в тех местах, где возникают проблемы. Снова выяснения, объяснения и наконец его отпустили под подписку о невыезде.

***

– Билл, как ты мог? Твое поведение не поддается никакой логике! Ты ведь только что получил от отца порцию высказываний и нравоучений. Как ты мог опять вляпаться в похожую ситуацию? Ты меня обманул… – мать всхлипнула и прижала платок к покрасневшим глазам.

– Если бы можно было, то я бы тебя уже давно изолировал от общества! – прокричал отец.

– Я не виноват…

– Замолчи, мелкая сволочь, твоего мнения сейчас никто не спрашивает, – вмешалась в семейный совет Линда.

– Твоего – тоже, и свои советы будешь применять к тупоголовым дружкам, которые тебя трахают! – тут же съязвил Билл, уже порядком уставший от всех разбирательств и мучимый похмельным синдромом.

Больше всего на свете ему сейчас хотелось, чтобы все разом исчезли и оставили его, хоть на несколько минут, в покое.

– Еще раз откроешь рот… я тебе зубы выставлю, – отец угрожающе-медленно подошел к сыну. – Сейчас не твоя привилегия показывать свой нрав.

– У меня в последнее время нет вообще никаких привилегий! – выкрикнул в сердцах Билл.

– Я не пойму, ты сейчас ищешь виновных? Это наша вина, что ты плюешь на все запреты? Ты хоть раз в жизни к кому-нибудь прислушался?

– Пап… я не обвиняю никого… просто… просто… Да что вам объяснять! – Билл демонстративно отвернулся, предоставив на обозрение свою спину с гордой осанкой оскорбленного человека.

– Билл, отец полностью прав. Ты уже всех достал своими вылазками и приключениями, – мать пыталась не повышать голоса, который все же предательски дрожал.

– А он у нас любит строить невинность, – незамедлительно вставила слово сестра.

– Мне теперь сидеть дома и в целом никуда не выходить? – обиженно произнес Билл, так и не повернувшись в сторону злостных обидчиков задетой чести.

– Неужели мозги стали соображать? Вчера у тебя был домашний арест, который ты в очередной раз нарушил. Вот тебе и результат! – вновь прокричал отец.

– Дом для него это тоже не выход. Учитывая его счастливое везенье, то если не спалит, то обязательно что-нибудь разрушит, – с сарказмом подметила Линда.

– Не можешь простить Мальдивы? Девочку кинули ее подружки и уехали отдыхать без нее, – ядовито отметил Билл, повернувшись в сторону сестры.

– Мелкая гнида! – сквозь зубы прошипела она.

– Тупая неудачница, – не заставил долго ждать ответа Билл.

– Прекратили этот цирк! Линда, быстро в свою комнату. Билл, последовал ее примеру, – командным тоном приказал отец. И не повиноваться ему ни у кого не возникло желания. Оба быстро подорвались со своих мест и скрылись каждый в своем направлении.

– Стефан… я уже даже не знаю, что и делать? – устало произнесла женщина, с надеждой глянув на мужа.

– Я сейчас ничем не лучше тебя, Вики. Я так устал. Голова раскалывается.

***

Билл лежал на кровати в своей комнате. Да уж, вляпаться за два дня в одно и тоже дерьмо, было слишком для нервов родителей. От всех этих разговоров настроение преобразовывалось в чугунную форму и давило тяжелым грузом. Из состояния угрызений совести вывел звонок сотового:

– Привет! Хроник! – голос звонившего весело рассмеялся.

– Мэт? Почему это я хроник? – Билл насупил лицо.

– Потому, что ты везде найдешь, где можно вляпаться по самые уши! – голос вновь засмеялся. – Мне Франсуа сегодня звонил. Я часа два ржал над твоим хроническим невезением. Люди мечтают хоть о маленьком потрясении в своей скучной и муторной жизни, ты, бл*дь, гребешь лопатами эти незабываемые моменты.

– У меня сейчас живот, с*ка, надорвется от смеха, – без эмоций прокомментировал Билл.

– Не злись! Но твоя реальность – веселая штука!

– Бл*дь, ты позвонил мне, чтобы сообщить, как мне повезло в этой жизни?

– Ага. Даже утешительный приз приготовил. Приходи сегодня ко мне.

– Замечательная идея. Сейчас усрусь от счастья. У меня отец принял меры: блокировал все окна и поставил на дверь кодовый замок. Мне до тебя добирать через вентиляционное отверстие?

– Сурово с тобой они обошлись, – Мэт присвистнул. – А если я к тебе приду, меня пустят?

– Думаю, да. Вроде с тобой неприятных историй не было…

– Был один эпизод, только сомневаюсь, что твои предки это помнят. Ладно, жди меня. Я через час буду.

Билл бросил телефон на пол и, развалившись на кровати, глубоко задумался. Сколько он себя помнил, в его жизни всегда случались непредвиденные обстоятельства, которые касались его только косвенно. Но главной фигурой почему-то всегда считался, естественно, он. Первые несколько раз Билл обижался на судьбу и тщетно пытался найти ответ на свой вопрос: «Почему все неприятности притягиваются к нему?»

Самым обидным эпизодом из детских воспоминаний была сцена с Оливией. Эта девочка ему всегда нравилась. Он в тайне мечтал, чтобы однажды они стали встречаться. Она была эталоном красоты и совершенства. Билл просто до ужаса боялся подойти или заговорить с ней, так и оставаясь лишь сторонним наблюдателем.

Но как-то набравшись смелости, в один прекрасный день он все же решился на такой подвиг. Это был конец учебного дня. Все уже разошлись по домам, и во дворе школы осталось всего несколько учащихся, которые по тем или иным причинам задержались. Билл тоже причислялся к их группе, имея определенные намерения. Он следил за Оливией с самого утра, провожая ее взглядом до каждой двери в школьных коридорах. Наконец она распрощалась со своими подругами и осталась одна. Но тут же на ее лице появилось беспокойство, и Оливия направилась обратно в здание школы. Девочка остановилась на пороге школьной двери и что-то искала в сумке. Голова склонилась, заставляя ее роскошные каштановые волосы опуститься шелковой завесой на красивое лицо.

Билл, не отрывая взгляда от Оливии, направился к ней, собираясь сделать самый значимый шаг в своей жизни. Полупустой двор школы вселял уверенность. Но даже если бы здесь были все учащиеся, то и этот факт не смог бы его остановить. До заветной цели осталось четыре шага. Билл осторожно и тихо подходил все ближе и ближе.

Но из-за угла школы неожиданно вынырнул Франц, славившийся своим дурным поведением и сменивший уже не одну школу. Он бежал вдоль стены. Поравнявшись возле входа с Оливией, он со всей дури толкнул ее. Девочка, не удержав равновесия от такой неожиданности, растянулась на полу с неудачно вывернутой кистью руки. А Франц продолжил бежать, лишь улыбнувшись мимолетно хамоватой улыбкой Биллу.

Естественно, когда Оливия обернулась в надежде увидеть обидчика, то натолкнулась взглядом на Билла. Все произошло настолько быстро, что брюнет даже не успел среагировать. Он только глупо смотрел то в след уже скрывшемуся из виду Францу, то на крупные слезы Оливии.

Свидетелей столь досадного происшествия, конечно же, не нашлось. В школу были вызваны родители Билла. Были выяснения и угроза отчисления, а любимая девочка до конца школьных лет вспоминала его имя с оскалом злости и ненависти на лице.

Окунувшись в детские воспоминания, Билл не заметил, как погрузился в сон.

***

Настойчивый звонок в дверь. Приглушенные голоса. Снова голоса. Билл проснулся и теперь пытался воссоединиться с действительностью, которая не очень радушно ему отвечала. Уже выходя из сонного состояния окончательно, он стал прислушиваться. Голоса стихли. И наконец дверь его комнаты открылась, впуская Мэта.

– А я смотрю, ты меня тут уже заждался.

– Да ладно тебе. Вырубился. Мне можно – за последние несколько часов слишком много потрясений.

– Вставай. Я тут такую офигительную вещь изобрел. Сам в ах*е хожу до сих пор! – с задором проговорил Мэт.

– Давай ты меня сначала на словах оповестишь, чтобы потом в ах*е был я один, а не все мое семейство, – не очень доверчиво отозвался Билл на позитивный настрой друга.

– Билли, малыш, тебя определенно зашугали. Дерганный ты какой-то… Пошли в ванную, там все и объясню, – ставя перед фактом, Мэт уже шел в заданном направлении. Билл лишь тяжко вздохнул, и даже не пытаясь оспорить навязанные действия, двинулся следом.

Мэт опустил свою сумку черного цвета на пол в ванной и стал доставать оттуда нескончаемые бутылочки и колбы. Он очень сильно увлекался химией и различными реакциями от перемешивания препаратов. От всего этого Мэт приходил в дикий и неописуемый восторг. Его родители, как и родители Билла, тоже страдали из-за такого сына. Постоянные пожары, разноцветный дым и перепорченный дом приводили в бешенство всех домашних обитателей Мэта. Даже кот Артур страдал из-за чрезмерной любви хозяина к плохо пахнущим баночкам.

Биллу этот вид науки нравился в очень ограниченном проценте, но отказать другу просто не хватало сил. Тот все равно найдет убедительные доводы, и в итоге задуманный показ состоится. Так зачем портить нервы?

Дальше шел малоизвестный Биллу химический язык Мэта, который рассказывал о тех или иных свойствах пузырька со всеми вытекающими подробностями. Он очень оперативно переливал, смешивал, снова переливал, грел над зажигалкой колбу, опять переливал… БАХ!

Случившееся как-то не сразу стало доходить до очумевших мальчишек. Началась реакция. Сиреневая жидкость, залившая всю раковину начала в результате своих свойств шипеть, источая дурно пахнущий запах. Лопнувшая колба разбила еще некоторые баночки. Комната медленно заполнялась едким дымом. Мэт открыл кран, пытаясь смыть все водой, но дышать уже было нечем, и они рванули в комнату Билла, попутно откашливаясь от едких паров.

– Билл, бл*, прости… немного не та формула…

– Ну ты и с*ка, Мэт! Я же просил тебя сказать, что входит в состав твоего «ах*я»!

– Билл, не кипятись. Я не специально… стечение обстоятельств…

– Влить бы тебе ту колбу в задницу!

Тут дверь отворилась, и на пороге в недоуменном и взволнованном состоянии стоял отец. За спиной тут же показались мать и ухмыляющаяся физиономия Линды, которая всем своим видом говорила, что горбатого только могила исправит!

– Билл, бл*дь! Ты за последние два дня бьешь все рекорды. Что на этот раз тут произошло? – Стефан кричал, даже не стесняясь посторонних, при которых еще лет пять назад никогда бы не повысил голоса.

– Это моя вина... – начал было мямлить Мэт, но тут же решил ретироваться, – я пойду, ладно?

– Взорвался химический препарат Мэта. Это не моя вина… – пытался оправдаться Билл, наблюдая за тем, как друг быстро проскальзывает в дверь.

– За*бал ты уже со своей презумпцией невиновности! За*бали твои дружки! За*бало твое поведение! Как же я устал! – взревел выведенный из себя Стефан и, схватившись за голову, вышел из комнаты.

***

Завтраки семьи Каулиц проходили всегда в постоянных перепалках. К такой особенности поглощения пищи все давно привыкли и ничему не удивлялись. И сегодняшний день не был исключением.

– Удивительно, прошли целые сутки, а у нас по-прежнему тихо, – ядовитым сарказмом отозвалась Линда, сидя за обеденным столом.

– Удивительно, прошли сутки, а Линда до сих пор дома! – передразнил ее Билл. – Что, тупоголовые дружки перестали покупаться на твой внешний вид дешевой проститутки?

– А в тишине поесть всем сложно? – герр Стефан нахмурился, предчувствуя очередную стычку между детьми.

– Дети, прекратите! Билл, а ты в особенно молчи. От тебя за двое суток столько проблем, что сейчас просто необходимо побыть в хоть маленьком подобии тишины, – не терпящий возражений тон матери заставил всех молча продолжить поглощение завтрака.

Настроение у каждого было свое, но, однозначно, не очень хорошее. Мысли отца вились вокруг Билла. Ему сейчас нужно было замять то дело с мертвой девушкой. Мать готовилась сообщить детям не очень приятные новости, которые в семье ожидали, но не так скоро, как они пришли. Линда молча скрипела зубами, тщательно пережевывая пищу и мечтая о моменте, когда Билл, наконец, получит приличный срок и оставит семью в покое от своих выходок хоть на какое-то время. Билл ничего не думал. Ему уже надоело постоянно анализировать происходящие события, и теперь он просто наслаждался замечательным завтраком.

После непродолжительного молчания фрау Виктория слегка махнула головой мужу и, получив ответный кивок, начала говорить:

– У нас есть новости. Мы все знали, что это рано или поздно случится… Мы возвращаемся в Германию.

– Что? Мама, папа… нет! Это нечестно! Мы же планировали немного позднее… как… у меня… – Линда от такого внезапного сообщения просто не находила слов.

– Милая, я понимаю твое разочарование, но у твоего отца заканчивается контракт. Ему предложили прекратить его чуть раньше, но это еще не все… Мы какое-то время здесь побудем, а вы с Биллом должны будете выехать сразу, как только завершиться расследование по его делу.

– Мама, я хочу остаться с вами. Пусть Билл сам едет, – Линда искала зацепку, чтобы не уезжать.

– Билла одного? Ты хоть думаешь, что говоришь? – встрял в разговор герр Стефан.

– Я ему тоже не нянька!

– Ага, как нянька – ты полное дерьмо, – отозвался до этого тихо сидевший Билл.

– Прикуси язык, к тебе тут пока не обращались за комментариями, – прошипела сестра.

– Хватит! Вас ставят в известность, а не спрашивают вашего мнения, – грозный взгляд главы семейства заставил всех замолчать.

– Хорошо. И где мы там жить будем? – собравшись, спокойным тоном спросила Линда.

– У моей сестры, Фелиции, – с недоумением сказала мать.

– Она всегда к нам придиралась. С ней я точно жить не смогу.

– Мы уже подыскиваем дом. Как только найдем подходящий, начнем оформление, ремонт и прочую волокиту, – сказал герр Стефан. – Так что эти все меры временные.

– Почему мы не можем поехать все вместе? – не унималась Линда.

– Потому что Биллу надо готовиться к поступлению.

– Билл! Билл! Билл! Всегда один только Билл! Его интересы, его проблемы стоят на первом месте! А как же мой институт? – снова вспылила Линда.

– Это не смертельно. Переведешься, – спокойно проговорил отец.

– Милая, пожалуйста, не драматизируй, – мягкий голос матери пытался сгладить ситуацию. – В конце концов, ты можешь пожить у своей кузины Крис. Поговори с ней.

– Такая же тупая дура, – тут же вставил свое замечание Билл.

– В нашей семье только один дурак и он сидит напротив, – зло отчеканила сестра, и добавила, обращаясь к матери, – она не одна живет. У нее есть парень Том, и я даже не знаю, что она на это скажет.

– У меня с этим именем плохие воспоминания. Все Томы в моей жизни были тупыми извращенцами, – вставил Билл.

– Будь любезен избавить нас от подробностей твоих приоритетов. Иначе, вылетишь отсюда, – тон отца не терпел возражений и перечить никто не стал.

– Да уж, Билл, твоя задница является для тебя центром вселенной, через нее и приключения и парни фильтруются, – Линда хищно улыбнулась.

– Завидуешь, что твоей заднице недостаточное количество внимания уделяют? – он зеркально вернул ей улыбку.

– Вы, оба! Сколько можно повторять – заткнулись!

Дальше все происходило в тишине. Злить отца – затея была опасная и чревата последствиями. Поэтому Билл с Линдой перекинулись лишь многозначительными взглядами, не желающими друг другу ничего хорошего. Перспектива переезжать с обжитого места никого не грела, но выхода не оставалось.