Текст книги "32 сентября (СИ)"

Автор книги: Lancelot.Prisrak.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Но с этим он разберётся потом, сейчас его волновало другое…

 – Откуда взялась эта выскочка? Неужели это та самая незнакомка?! – нарушил тишину младший Блэк.

 – Ты о ком?

 – О, этой, как её… Грейс!

 – С неба свалилась… Ты же сам помнишь…

 – Да… Первое впечатление оказывается обманчиво…

 – И чем она-то тебя не устроила?

 – Лезет вечно. Выскочка противная… разве ты не замечаешь, что она только зазубрила все учебники, а фантазии у неё вообще нет!

 – И? Тебя только это раздражает?

 – Ну, да…

 – А, то, что даже староста тебе аккуратно намекнул, что ты вечно ходишь за мной тебя не смущает?

 – Ну…

 – И то, что тебя другой староста, в открытую, крысой и стукачём назвал тебя не смущает? Они, конечно, не правы, но по-моему их несправедливые оскорбления и выпады должны больше тебя беспокоить, чем какая-то зубрила?

 – Но… Я же не хотел, чтобы у Гарсии были проблемы с отцами этих Пожирателей! Ты всё сам прекрасно знаешь!

 – Да, здесь ты поступил разумно… Ах да, тебя давно не видели у Лорда… Советую, кстати, забыть про мисс Грейс. Экзамен все расставит по своим местам.

 – Ты прав…

Дальнейший путь они прошли в молчании.

Разговаривают Снейп и МакГонагалл:

– (М) Вот если я на экзамене поставлю хоть одну четверку, меня целая группа на руках носить будет!

– (С) А если я на экзамене поставлю хотя бы одну тройку, то меня целая группа будет носить на руках!

Мимо проходит Дамблдор. Подключается к разговору:

– А если я вас обоих уволю, то меня все факультеты на руках носить будут!

====== Глава 4 ======

На седьмом курсе слизеринцам задают сочинение на тему «Что бы я сделал,

если бы стал Министром магии». Все 20 человек из класса написали разные

истории, но все они заканчивались одной фразой: «И хрен бы вы меня тогда нашли»

(Анекдот)

Удар в спину, и темноволосый парень падает на пол, и в ту же секунду яркая вспышка летит в нападающего.

– Гарсия! Я же тебя предупреждал! Это добром не кончится… – Блэк-младший протянул руку, помогая подняться Лавлейсу.

Староста осторожно встал и отряхнул мантию:

– Благодарю… кстати, прости за прошлый раз, мне Снейп сказал, что ты позвал только его, потому что тот мог подправить память, Дамблдор и профессор сами узнали… В общем… прости… это было грубо…

Пренебрежительная усмешка тронула губы Регулуса:

– Похоже, что твоя дружба с гриффиндорцами влияет на твои мозги… И почему я не узнаю прежнего аристократа?

Лавлейс хмыкнул и обошёл Блэка:

– И это говоришь мне ты?! Человек, который мечтает о таких же гриффиндорцах—друзьях, как у твоего непутёвого братца?

– Замолчи… не смей лезть в жизнь моей семьи!

– Ах, малыш, тебя так легко вывести из себя… на будущее советую тебе: никогда не начинай играть со мной в игры, это плохо кончится.

– Да? А как же Морган? Неужели это касается и объекта твоей любви?

– Не путай Божий дар с яичницей, хотя я бы предпочел последнее…

– Хм… это мне говорит Слизеринец. Почему же яичница?

– Потому что кому больше дано, с того и спрос больше… Ладно, я пошёл… Ещё раз прости и не забудь мои слова по поводу игры… и моих друзей!

Регулус тяжело вздохнул:

– Спасибо, Блэк, за то, что не дал этим недоумкам прикончить мою никчёмную жизнь.

Гарсия расхохотался и лёгким взмахом руки подбросил тела поверженных слизеринцев в воздух:

– Блэк… не переигрывай, тебе не идёт…

Регулус снисходительно улыбнулся вслед уходящему старосте и принялся приводить сокурсников в чувства.

Ночью Гермиона спала очень плохо, ей снился Малфой-мэнор и Беллатрикс, что пытала её. Поэтому проснувшись в очередной раз от ужаса, она решила больше не спать.

Да, Дамблдор её успокоил, сказав, что перенастроить артефакты он может, но девушку волновало время, которое ему для этого понадобится.

В гостиной Гриффиндора было темно и тихо. Все уже давно отправилась спать, поэтому никто не мог помешать выйти в коридор.

Замок спал. Она осторожно передвигалась по коридору, пока не достигла его конца, там она открыла окно и села на подоконник, свесив ноги наружу, кожа её тут же покрылась мурашками – воздух был свеж и прохладен.

Она глубоко вдохнула и прикрыла в наслаждение глаза. Девушке всегда нравилась осень, она ассоциировалась у неё с огнём костра: сентябрь – ещё не разгоревшееся золото листьев, октябрь – безумная стихия, опалившая тяжёлый воздух, окрасила всё в огненный и багряный цвет, и ноябрь – тлеющие угли после яростного пожара.

Тишину прорезала глубокая и красивая мелодия скрипки и голоса, что вторили ей. Гермиона прислушалась: голоса были мужские; песню пели на языке, которого Грейнджер не знала, но улавливала знакомые слова.

Песня закрадывалась в душу и будоражила сознание, она звала, вдохновляла и пробуждала желания жизни, действия.

Но песня оборвалась.

– Стоит ли этого свобода? – раздалось в тишине.

– Стоит… Ты когда-нибудь бывал в горах? Нет. А вот я там жил всё детство… Я люблю горы за то, что они дарят свободу, пусть даже и иллюзию, но это свобода…– спокойно ответил ему второй голос.

– Да… наверное ты прав, но у каждого человека свобода подразумевает разное… Что же всё-таки для тебя свобода?

Наступила полная тишина, но через несколько минут ответили:

– Свобода – это спокойная и чистая совесть, Блэк… Σε γνωρίζω από την κόψη του σπαθιού την τρομερή, σε γνωρίζω από την όψη που με βια μετράει τη γή. Απ΄ τα κόκκαλα βγαλμένη των Ελλήνων τα ιερά, και σαν πρώτα ανδρειωμένη, χαίρε, ω χαίρε, Ελευθεριά! *

– Знаешь, греческий язык довольно красивый… Я всё-таки тебе благодарен, что ты заставил меня его выучить.

– У меня есть два любимых языка – русский и греческий, наверное, потому что все предки у меня русские, а половина сейчас живёт в Греции…

– Да… Твоей родословной должны Малфои завидовать. Но, Лавлейс, почему, всё-таки, тебя не переманил к себе Лорд? – поинтересовался Блэк.

– Потому что он хороший легилимент и знает, что если будет выбор, я пожертвую своей жизнью ради другого. И потому, что я прежде всего ценю свободу, а слуга, который готов предать своего господина не нужен даже такому больному, как Лорд.

– Когда-то я послушал кузину и пришёл к Лорду… Теперь я очень сильно жалею о своём необдуманном выборе…

– Это никогда не поздно исправить, Блэк…

– Угу, особенно с меткой… да мне прямая дорога в Азкабан!

– Не всё так плохо. Всё идём спать, завтра нас ждёт Хогсмид!

– Кстати, я же обещал тебе кое-что...

Слизеринцы ушли, а Гермиона осталась наслаждаться тишиной. Но в голову лезли навязчивые мысли, касающиеся разговора Гарсии и Регулуса. Она знала, что вскоре Регулус предаст своего Лорда, а сейчас он только осознал абсурдность всех идей Реддла…

Внезапно её посетила мысль, что она могла бы спасти жизнь Блэку, предупредив его, но она тут же прогнала её. Она боялась нарушить ход событий.

За завтраком все столы о чем-то оживленно говорили, что-то громко доказывали и от чего-то заливисто смеялись. Это объясняет лишь одно – суббота и состоится поход в Хогсмид. Это оживленную «возню» прервал директор:

 – Дорогие ученики! Сегодня многие, кроме оштрафованных, могут отправиться в Хогсмид…

Последняя фраза сопровождалась криком «Ура!»

 – Но! – зал мгновенно стих – Старост и профессоров я попрошу задержаться!

 – Сэр! Я отказываюсь от своего звания старосты! – крикнул староста Рейвенкло

 – Отказы не принимаются! Всех жду в своём кабинете после завтрака.

Эрих и Гермиона уже вышли за территорию Хогвартса и ждали других учеников, но тут Морган вспомнил о словах Дамблдора.

– Мерлиновы подштанники! Я забыл про собрание старост у Дамблдора! Гермиона, ты не можешь пойти в Хогсмид одна? – виновато посмотрел на девушку Морган.

– Конечно! Тебе следует поторопиться, Эрих.

Парень кивнул и со всех ног бросился к замку.

Грейнджер, а теперь уже Грейс, пожала плечами и направилась вместе с остальными учениками в Волшебную Деревушку.

– Директор, извините за опоздание! – ворвался в кабинет Морган.

– Спасибо, что хотя бы появились… – Снейп фыркнул и отвернулся.

 – Итак, дорогие друзья, на носу Хэллоуин, а значит нужно готовиться к празднику, – начал Дамблдор.

 – Что готовиться? Просто устроить бал-маскарад! – предложила миловидная блондинка с розовым шарфиком.

 – Нет, мисс Тейр! Уже осточертело! Другие варианты есть?

 – Не праздновать?

 – Нет, профессор Снейп, это конечно необычно, но ученики не поймут.

Северус Снейп пожал плечами и нахмурился.

 – А что если не бал-маскарад, а бал, как в Средневековье? – предложил Гарсия.

 – Поподробнее, хотя, думаю Магическая Британия и так вся в стиле Средневековья… Думаю, что в этом случае нужно что-то более оживленное…

 – Ну, бал с танцами и прочим…

 – А если не только с танцами и прочим, но и с театром? Поставить сценку!

 – А что будем ставить, мистер Морган?

Гарсия и Эрих переглянулись, первый пожал плечами.

 – Я, не знаю профессор, наверное, что-то из классики… – предложил Морган.

 – Шекспира, давайте поставим Шекспира, «Гамлета», к примеру, – перебил Эриха староста Рейвенкло.

 – Позвольте, – вмешалась МакГонагл – а что если не «Гамлета», а «Сон в летнюю ночь»? Просто «Гамлет» слишком драматичный, а «Сон» – комедия, как никак.

 – Так, кто за?

Все, кроме Снейпа, подняли руки.

 – Решено! Теперь распределение ролей! Участвовать в «театре» будут все находящиеся в этом кабинете. Можно задействовать, пожеланию, своих знакомых из учеников.

 – Директор! А может сделаем так же как и с Кубком? Бросаем бумажки с именами, вы озвучиваете роли, а Кубок выбирает?

 – Принято! Пишите! Пишите все, ясно? И да, не забудьте имена учеников, желательно с седьмого курса!

Когда кубок был закодован, а имена написаны Альбус Дамблдор зачитал результаты:

 – Обероном будет – тут директор закашлялся, покраснел и начал смеяться – Обероном будет… Северус Снейп! Титанией… Хм, странно… Кто кинул имя новенькой, Морган, Лавлейс! Это вы?

Старосты округлили глаза и замотали дружно головами.

 – Ладно… Титанией будет Гермиона Грейнд… Грейс, так, Тезеем будет… Гарсия Лавлейс, а Ипполитой будет Джейн Тейр, действительно, это будет комедия.

Джейн кокетливо улыбнулась Лавлейсу, Гарсия тут же закатил глаза и упал на пол, Эрих подскочил к нему, изображая беспокойство, и отвесил другу хорошую оплеуху.

Дамблдор нахмурился:

– Мистер Морган, успокойтесь, а вы, Лавлейс, примите вертикальное положение! Лизандром будет… Рэгулус? Профессор Снейп, останьтесь после собрания, пожалуйста. Дальше, Деметрием будет Эрих Морган, я не удивлен, кхем, дальше Гермия у нас – профессор МакГонагалл, ух, будет весело… Еленой будет профессор Треллони. Паком будет Профессор Флитвик, а Основа… Оу, Основой буду я? Ну ладно… Так, завтра я уведомлю всех, кто принимает участие в сценке, когда первая репетиция, советую прочитать это произведение. Все свободны, Мистер Снейп, задержитесь!

Гермиона долго бродила по деревушке и рассматривала её. Местность совершенно не изменилась, разве что некоторых лавок, которые знала Грейнджер, не было, да дома выглядели моложе.

Она бы так и ходила кругами по Хогсмиду, если бы не наткнулась на Блэка—младшего. Регулус осторожно, чуть ли не оглядываясь, приближался к лавке с вывеской «Музыкальный магазин Доминик Маэстро», девушку не могло не заинтересовать такое поведение парня, поэтому она последовала за ним.

Когда она вошла в магазин, аккуратно прикрывая за собой дверь, перед глазами её предстала занимательная картина – Регулус Орион Блэк спорил с продавцом, который не хотел продавать ему гитару. Гермиона неслышно приблизилась и прислушалась.

Хозяин лавки уже почти вопил:

– Мистер Блэк! Что же вы делаете, ведь если ваша матушка узнает…

– Оливер, успокойся… Она не узнает, ты же меня не выдашь?

– Конечно, мистер Блэк! Но если она увидит у вас маггловский инструмент?!

– Не увидит, я другу её покупаю, он староста и не может сегодня, у них собрание какое-то… Вы его знаете, это Лавлейс, ну Гарсия…

– А–а–а, юный мистер Лавлейс… Его родители живут в Греции, но вроде бы, русские эмигранты… Я не ошибся?

– Нет, Оливер, так сколько с меня за гитару?

– Ну что вы! Нет необходимости, я отдаю её даром, передавайте привет мистеру Лавлейсу!

Оливер вручил гитару Блэку и тут заметил Гермиону.

– Юная мисс, вам подсказать что-нибудь?

Блэк хмыкнул:

– Грееейс… Есть ли в этом мире место, куда бы ты не сунула ещё свой нос? А может ты шпионишь за мной?!

– Здравствуй Блэк. Мне кажется, что ты от самомнения сейчас лопнешь, не так ли?

– Ой, что ты!!! Счастливо оставаться… До свидания, мистер Лахт… – Блэк повернулся к продавцу и, поклонившись вышел.

Гермиона тоже попрощалась с Оливером Лахтом и вышла.

Девушка чувствовала, что отношения с младшим из Блэков портятся на ровном месте, но никак не могла исправить ситуацию. Но ни его насмешки, ни выпады в её адрес не помешали ей ночью наслаждаться музыкой, который опять увлеклись двое слизеринцев.

Свои торжественные своды

Из-за ограды вековой

Вздымал к простору Храм Свободы,

Затерянный в тайге глухой.

Сюда, предчувствием томимы,

К угрюмо запертым дверям,

Сходились часто пилигримы

Возжечь усердно фимиам.

И, плача у заветной двери,

Не смея прикоснуться к ней,

Вновь уходили, – той же вере

Учить, как тайне, сыновей.

И с гулом рухнули затворы,

И дрогнула стена кругом,

И вот уже горят, как взоры,

Все окна храма торжеством.

Так что ж, с испугом и укором,

Паломники иных времен

Глядят, как зарево над бором

Весь заливает небосклон.

(Брюсов «Поломникам свободы»)

Комментарий к Глава 4 *Узнаю клинок расплаты,

Полыхающий грозой,

Узнаю твой взор крылатый,

Охвативший шар земной!

Гордость древнего народа,

Возродившаяся вновь,

Здравствуй, гордая Свобода,

Здравствуй, эллинов любовь!

(“Гимн Свободе” Гимн Греции)

====== Глава 5 ======

Дамблдор вдохновился маггловскими идеями психологического тестирования и решил провести его в школе.

Ученики и профессора написали тесты.

Дамблдор сидит и проверяет:

Так, вопрос 1 « Загадайте двузначное число», вопрос 2 «А почему бы не переставить цифры?»

Так, посмотрим.

Гарри Поттер: ответ на вопрос №1 « 48», ответ №2«ни за что, вы от меня этого не дождетесь»

Так, запишем « характер вспыльчивый, на компромисс не идёт»

Драко Малфой ответ на вопрос №1 «27», ответ на вопрос №2 « можно и 72, готов передумать за вознаграждение»

Так, понятно… запишем « хитёр, расчётливый, беспринципный»

О, а вот и тесты профессоров… (открывает конверт, не глядя на подпись)

Ответ на вопрос №1 « 55»… (разочарованно)… А, это Вы, профессор Снейп…

(Анекдот)

– Так! Это никуда не годится! Давай сначала! И так Тезей и Ипполита! Гарсия и Джейн, давайте, соберитесь! – Дамблдор размахивал свитком с текстом.

Гарсия повернулся к Джейн и обольстительно улыбнулся:

– Прекрасная, наш брачный час все ближе:

Четыре дня счастливых – новый месяц

Нам приведут.

Но ах, как медлит старый!

Стоит он на пути к моим желаньям,

Как мачеха иль старая вдова,

Что юноши доходы заедает.

Джейн покраснела, захихикала и захлопала ресничками.

– Стоп, Лавлейс! Вы смущаете девочку! Сделайте лицо проще, не надо на неё так смотреть…

Гарсия вздохнул и сделал несчастные глаза:

– Директор, я больше не могу…

– Ладно, мисс Тейр, давайте, теперь вы…

Девушка посмотрела на Гарсию счастливыми глазами и схватила его за руку:

– Четыре дня в ночах потонут быстро;

Четыре ночи в снах так быстро канут…

И полумесяц – лук из серебра,

Натянутый на небе, – озарит

Ночь нашей свадьбы!

– О Мерлин, гибну! Прощайте, королева! – завопил парень.

– Гарсия, вы не Гамлет и даже не Гораций, успокойтесь! – Альбус Дамблдор нахмурился и покачал головой.

Регулус фыркнул…

Да, когда-то он читал Шекспира, но то, что сейчас происходило, под четким руководством Альбуса Дамблдора, было больше похоже на балаган.

Особенно веселил его Гарсия, парень, обладая недюжим талантом, старался сыграть как можно хуже, что у него отлично получалось.

– Тебя мечом я добыл, Ипполита,

Угрозами любви твоей добился,

Но свадьбу я в ином ключе сыграю:

Торжественно, и весело, и пышно! – похоже репетиция утомила Гарсию-Тезея.

Дамблдор одобрительно закивал и повернулся к МакГонагалл:

– Теперь ваш диалог с Тезеем!

Тезей

– Ну, Гермия, прекрасная девица,

Что скажешь ты? Обдумай хорошенько.

Отца должна считать ты как бы богом:

Он создал красоту твою, и ты

Им отлитая восковая форма;

Ее оставить иль разбить – он вправе.

Деметрий – человек вполне достойный, – похоже, Лавлейс не жаловал гриффиндорского декана и решил отыграться – каждое слово сочилось сарказмом.

– Лизандр мой – также, – с вызовом ответила Минерва.

– Да, сам по себе;

Но если твой отец не за него,

То, значит, тот достойней

– Как бы я

Хотела, чтоб отец смотрел моими

Глазами!

– Нет! Скорей твои глаза

Должны его сужденью подчиняться.

Да, этот диалог смотрелся очень живо, даже органично. В их жестах, словах и глазах читалось противостояние, что соответствовало разыгранному ими диалогу.

Простите, ваша светлость, умоляю.

Сама не знаю, где нашла я смелость,

И можно ли, не оскорбляя скромность,

При всех мне так свободно говорить.

Но заклинаю, мне узнать позвольте:

Что самое плохое предстоит мне,

Когда я за Деметрия не выйду? – декан Гриффиндора смиренно опустила глаза.

– Что? Смерть! Иль отречение навеки

От общества мужчин. Вот почему,

О Гермия, проверь себя. Подумай:

Ты молода… Свою спроси ты душу,

Когда пойдешь против отцовской воли:

Способна ль ты надеть наряд монашки,

Навек быть заключенной в монастырь,

Всю жизнь прожить монахиней бесплодной

И грустно петь луне холодной гимны?

Стократ блажен, кто кровь свою смиряет,

Чтоб на земле путь девственный свершить;

Но роза, в благовонье растворясь,

Счастливей той, что на кусте невинном

Цветет, живёт, умрет – все одинокой!

– Так я цвести, и жить, и умереть

Хочу скорей, чем девичьи права

Отдать ему во власть! Его ярму

Душа моя не хочет покориться! – Гермия смотрела прямо в глаза царю Тезею.

– Молодцы! Это самый удачный диалог за всю репетицию! Так, теперь, пожалуйста, Оберон и Титания, – Дамблдор поаплодировал паре и повернулся к Снейпу.

Не в добрый час я при сиянье лунном

Надменную Титанию встречаю, – Снейп скривился и посмотрел на Гермиону.

На девушку этот взгляд впечатления не произвёл, она приподняла бровь и смерила его взглядом:

– Как, это ты, ревнивец Оберон? —

Летим, эльфы, прочь! Я отрекаюсь

От общества и ложа Оберона.

Тут уже Снейп фыркнул и схватил её за руку:

– Постой, негодная! Не я ль супруг твой?

– Так, я – твоя супруга! Но я знаю,

Как ты тайком волшебный край покинул

И в образе Корина на свирели

Играл весь день и пел стихи любви

Филлиде нежной. А зачем ты здесь?

Из дальней Индии затем явился,

Что дерзкую любовницу твою,

В котурнах амазонку, нынче в жены

Берет Тезей, и хочешь ты их ложу

И счастье и радость даровать?

Регулус пытался подавить смех, Снейп в образе Великолепного Оберона выглядел, мягко говоря, комично, а их с Грейс препирательства очень забавляли.

– Стыдись, стыдись, Титания! Тебе ли

Меня за Ипполиту упрекать?

Я знаю ведь твою любовь к Тезею!

Не ты ль его в мерцанье звездной ночи

От бедной Перигены увела?

Не для тебя ль безжалостно он бросил

Эгмею, Ариадну, Антиопу? – Снейп вошёл во вкус.

– Все измышленья ревности твоей!

Уж с середины лета мы не можем

Сойтись в лугах, в лесу, у шумной речки,

У камнем обнесенного ключа,

На золотом песке, омытом морем,

Водить круги под свист и песни ветра,

Чтоб криком не мешал ты нашим играм!

И ветры нам напрасно пели песни.

В отместку подняли они из моря

Зловредные туманы. Те дождем

На землю пали. Реки рассердились

И вышли, возгордясь, из берегов.

С тех пор напрасно тянет вол ярмо,

Напрасно пахарь льет свой пот: хлеба

Сгнивают, усиков не отрастив.

Пусты загоны в залитых полях,

От падали вороны разжирели…

Грязь занесла следы веселых игр;

Тропинок нет в зеленых лабиринтах:

Зарос их след, и не найти его!

Уж смертные зимы скорее просят;

Не слышно песен по ночам у них…

И вот луна, властительница вод,

Бледна от гнева, воздух весь омыла

И ревматизмы всюду развела.

Мешаются все времена в смятенье:

И падает седоголовый иней

К пунцовой розе в свежие объятья;

Зато к короне ледяной зимы

Венок душистый из бутонов летних

В насмешку прикреплен. Весна, и лето,

Рождающая осень, и зима

Меняются нарядом, и не может

Мир изумленный различить времен!

Но бедствия такие появились

Все из-за наших ссор и несогласий:

Мы – их причина, мы их создаём, – похоже Гермиону задел насмешливый тон мужчины.

В глазах девушки плясали злые искорки, щёки покраснели, движения были резкими – она еле-еле сдерживала себя.

Регулус засмотрелся на неё, сейчас перед ним была не всезнайка с Гриффиндора, а девушка, причём, очень симпатичная девушка. Очень хотелось её прижать и поцеловать, а потом…

Его взгляд скользнул по длинной шее и остановился на блузке, в паху всё напряглось…

– Блэк! Ты меня слышишь? – Гарсия тряс его за плечо.

Регулус моргнул и наваждение рассеялось.

Снейп усмехнулся, всё-таки некоторые мелкие невербальные чары очень выгодно влияют на организм. Он даже не знал, что одно простенькое заклинание вызовет столь бурную реакцию у Блэка, похоже, что новенькая ему очень даже симпатична…

Ну что, первый шаг сделан, осталось понять, какие чувства Блэк-младший вызывает у девушки.

Дамблдор доверил Снейпу сводить два факультета в музей – Гриффиндор и Слизерин. Ну, идут по магловским улицам. Почти пришли – только через дорогу осталось перейти. Малфой, презрительно покосившись на светофор, дергает своего декана за рукав:

– Профессор, как мы с помощью этой штуки дорогу перейдем?

Снейп, подкованый в магловских правилах дорожного движения, злорадно улыбается:

– Вот, видите, мистер Малфой, зеленый человек на табличке светится? Значит так, Слизеринцы, вперед!

Слизеринцы переходят. Загорается красный человек. Снейп:

– А вот теперь Гриффиндорцы вперед!

(Анекдот)

====== Глава 6 ======

Возвращается Дамблдор из отпуска:

– Ну как, Северус, все нормально?

– Нормально, господин директор. Только вот лопата сломалась.

– Ну, не беда. А что случилось?

– Да вот могилу копали -и сломалась.

– Какую могилу?

– Да наш Хагрид преставился.

– Как?!

– Хижина его сгорела, и он вместе с ней.

– Почему сгорела хижина?!

– Профессор МакГонагалл проходила мимо, бросила окурок, вот хижина и сгорела.

– Какой окурок?! Минни же не курит!

– Тут, профессор, закуришь, когда Вольдеморт Поттера замочил!

(Анекдот)

С самого утра у Северуса Снейпа болела голова.

Особенно на этой боли отразилось то, что у Слизнорта резко, даже подозрительно резко, ухудшилось состояние здоровья, и теперь этот индюк отдыхал в горах Эллады, наслаждаясь парным козьем молоком и оливками.

Нет, парное молоко он терпеть не мог, но, подумайте, что ещё в отпуске «по состоянию здоровья» может делать старикашка, который не признавал всех его новых рецептов и разработок, он понятия не имел, поэтому и ворчал, срываясь на нерадивых учениках.

Блэк и Морган опять устроили дебаты по теме значения личности в истории, то есть Блэк занял место Моргана, а тому это не понравилось. Гарсия сидел тихо, точнее спал подложив учебник под голову.

Дебаты двух учеников набирали обороты, поэтому Снейп решил вмешаться:

– Мистер Морган! Вы не могли бы, в конце концов, угомониться и сесть на своё место? Нет! Я имел ввиду не рядом с мистером Лавлейсом. Вон, рядом с мисс Грейс есть свободное место.

Эрих с несчастным видом поднялся из-за парты и посмотрел на Гарсию, который соизволил проснуться и теперь с интересом следил за происходящим.

– Прощай, друг… Я надеюсь, что ты будешь обо мне вспоминать?! Прощай, нас разлучили, но сердца наши бьются в унисон, и души стремятся друг к другу в едином порыве… – продекламировал Морган отчаянно жестикулируя.

– Тридцать баллов с Гриффиндора! Мистер Морган, вы плохо слышите? Тогда советую вам обратиться к мадам Помфри, – сверкнул глазами Снейп.

Эрих стушевался и сел рядом с Гермионой, Лавлейс фыркнул и показательно открыл учебник.

– Вот, и надо было тебе лезть к Блэку? – шепнула девушка.

– Надо было…

– Тогда радуйся – тебя отсадили от твоего «любовничка»

– Молчи. Н-ничего у нас не было – заметно покраснев и потупив взор, ответил Эрих

– А, я поняла. Приревновал к Блэку?

– Что?! – не сдержался Морган

– Мистер Морган! Вам не хватило снятых тридцати баллов? Что ж, тогда покиньте кабинет. Минус тридцать баллов с Гриффиндора.

Юноша, заметно помрачнев, быстро собрал книги и покинул аудиторию. Гарсия и Гермиона посмотрели друг на друга и покачали головами, понимая друг друга без слов: «Идиот, что с него взять…»

Уже после зельеварения старосту Слизерина схватила за локоть староста Пуффендуя:

– Гарсия, эм, ты не занят? Просто я хотела…

– О, дева юная, твоё ли сердце так стучит? Увы, красавец сей вам не грозит. Он мой… – с улыбкой староста Гриффиндора, появившийся из ниоткуда, убрал руку девушки с локтя друга.

– Эрих! – сильно покраснев и закрыв от злости глаза, крикнула девушка – Я не это имела в виду!!!

Однако, когда она их раскрыла перед ней никого не было.

 – Спасибо… выручил… – отдышавшись, произнес Гарсия.

 – Ага… для этого и нужны… друзья… – с усмешкой, пытаясь привести дыхание в норму после бега, ответил Эрих.

– Ну, достал что-нибудь?

– Ага, Снейп заметил меня позже, чем мне удалось забрать дневник мини-Блэка. Спасибо, что рассказал о этой дурной привычке аристократов: вести дневник.

– Это не привычка, это издержка эгоизма… Даже эгоцентризма, с психологической зависимостью в собеседнике…

– Вот умеешь же ты красиво воду в ступе толочь. Мне твои термины ничего не говорят…

– Ага, это у тебя наследственность, вы пираты только пить и умеете…

– Вы, русские, тоже не чаи гоняете на встречах. Ладно, мы отошли от темы – ты точно уверен в том, что Регулус неравнодушен к Грейс? – протягивая дневник другу, спросил Морган.

– Да, он посмотрел на неё, у него смешались все мысли: он нашел ее резко привлекательной и… сексуальной?.. Затем покраснел и ему стало трудно дышать – Лавлейс забрал дневник из рук друга.

– Подожди, – староста Гриффиндора положил ладонь на дневник – давай посмотрим только вчерашний день?

 – Хорошо, – снимая ладонь Эриха, ответил Гарсия, – только вчерашний день… Так, это не важно, это не то… Во!

Нашёл: началась репетиция бла-бла-бла Гарсия и Джейн… Гарсия и МакГонагалл… О, вот Северус и Гермиона… Так-так, кто еще сомневался в моих способностях, а, Эрих? Зачитываю: «Резко все мое внимание переключилось на неё, передо мной стояла не зазнайка, а вполне симпатичная девушка. Мне почему-то стало трудно дышать, внизу живота начало разливаться тепло, а в ширинке стало тесно. Не понимаю, что со мной произошло…»

– Что ж, Холмс, наша теория подтвердилась. Что же будем делать?

– Конечно же…

– Молодые люди, – голос директора оборвал начинающийся монолог Гарсии, заставив парней подскочить, а старосту Слизерина завести руку с дневником за спину – я, конечно, понимаю возраст и всё такое, но не следует же проявлять свое влечение к противоположному полу через поджидание в женском туалете…

– Эрих, а ты хоть раз в жизни включаешь штуку у себя в черепной коробке, или она у тебя там так, для противовеса? Ты на вывески посмотреть не мог?! – сделав страшное лицо завопил староста Слизерина.

– Упс… Постойте, профессор, то есть, директор, а что ВЫ делаете в женском туалете?

– Услышал голоса явно не девочек-первокурсниц и решил проверить…

– Это ещё и туалет первокурсниц… Кем мы теперь будем в глазах общественности?! Педофилами или геями? Может голубыми педофилами? Или поголубевшими? Или… – картинно выступал Гарсия.

– Мы, пожалуй, пойдем, да? – с этими словами Морган схватил друга за плечи и поспешил покинуть туалет.

– Эх, жалко Моргана, ни за что получил… Молодость – молодость… – выходя из мужского туалета, вслед юношам, прошептал Альбус.

– Подожди, Гарсия! Что мы с дневником-то будем делать?

– Что-что? Вернём растяпе-Блэку с напутствием, чтобы впредь не оставлял свои личные вещи, а то ему повезло, что его тетрадку нашли мы – благородные люди, не сующие нос не в свое дело, поэтому не стали читать… того бреда, который он там пишет… Верно?

– – Согласен. Хм, теперь надо придумать как помочь их сердцам биться в унисон, так?

– Так… О, вот он! Регулус! – крикнул Лавлейс фигуре на другом конце коридора – Иди сюда!

– Стой!!! – вдруг осенило Моргана – как мы поняли, что это его дневник!

Но было уже поздно, Блэк-младший уже подошел к старостам.

– Да, что случилось?

– Это твое? – протянул дневник, Гарсия.

– Да, а где вы его нашли?

– Он…

– Он лежал на твоей парте – отвечая за резко замолкнувшего старосту Слизерина, выпалил гриффиндорец.

– А, да? Спасибо, что вернули…

– Да… Да, конечно, не вопрос – с улыбкой ответил Лавлейс.

Схватив Эриха за локоть, Гарсия резко развернулся и потащил друга в другой конец коридора.

– Итак, теперь, когда мы решили, что будем их сводить, на повестку дня встал другой вопрос: как?

– Очень просто… Можно усовершенствовать магией мартовские приёмы – высвобождая, наконец, руку ответил Морган.

– То есть?

– Ну смотри, он же отметил её сексуальность, да? Следовательно можно магией выбить книги из рук, что бы она наклонилась или юбку приподнять…

– Ааа, в этом ключе… Возможно—возможно… Если осторожно, Гермиона, всё-таки, сильная волшебница…

– Или ещё лучше – заставить его ревновать…

– Кого ревновать? – спросила подошедшая Гермиона Грейс.

– О, привет, да так, никого… – мило улыбнувшись повернулся староста гриффиндора.

– Здравствуй, ты, что-то хотела? – спросил Лавлейс

– Да нет, просто заметила вас.

– Lisez mes pensees, mon ami… – все с той же улыбкой, но хитрым прищуром, резко произнес Морган.

– Эрих? – обеспокоено спросила девушка.

– Наконец-то вспомнил. Всю неделю мучился, а тут, бац, и вспомнил. Вот чудеса… – улыбнувшись шире, ответил староста, однако про себя подумал: «План с ревностью проведем прямо сейчас! Вон идёт Регулус, когда он пройдет мимо нас, смотри его реакцию и, желательно, читай мысли».

Заметив едва видимый кивок со стороны Гарсии, Эрих не дал произнести ни слова девушке:

– Слушай, я тут заметил, что ты очень похожа на хризантему. Белую, потому что душа у тебя белая… И все порывы чистые… – неожиданно нежно и с придыханием начал говорить гриффиндорец.

Щеки девушки начали покрываться румянцем, который усилился, когда тонкие пальцы парня завели за ухо прядь волос. Глаза, что смотрели, как показалось девушке, с нежностью, на самом деле, не выражали ничего кроме ехидства и хитрости, ведь в этот самый момент, Эрих почувствовал прожигающий взгляд проходившего мимо Блэка.

– Ох, вот ужас! – с наигранной театральностью проговорил Лавлейс – Эрих, друг мой, душа моя, нас ждёт отвратительное чудовище!

– Ох, точно, Гарсия, очей моих свет, нас же вызывала Трелони. Ну, что же, мисс Грейс, позвольте откланяться… – не дождавшись ответа, Морган был снова взят под локоть Гарсией, который еле-еле успел ему прошептать: «Она в шоке, сваливаем!»