Текст книги "Pro bono publico! (СИ)"

Автор книги: Lancelot.Prisrak.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Почему?

– Она говорила, что нашла здесь друзей и любовь. Да и для меня и Ала она была самым лучшим другом. Потом она влюбилась в старосту… Мы тогда ещё им все свидания срывали… Весело было… Не давали ни ей, ни Регулусу проходу, строили из себя рыцарей её чести. Но когда она уехала, я понял, что она сбежала от излишней опеки и внимания.

Гермиона молча слушала – Геллерт только что приоткрыл ей свою душу, и спугнуть или оборвать эту тонкую ниточку доверия она не решалась.

– Кстати, пятница завтра, нужно найти тебе платье, – вспомнил её спутник. Гермиона кивнула, и они отправились в сторону дома Тётушки Батильды.

Геллерт шёл молча. У него никак не укладывалось в голове, что рядом с Гермионой его не мучили ни ревность, ни отчаяние. Он словно забывал, что когда-то предпочли ему другого, а вместе с этим, пропадало и желание доказать княжне Лиговской, кого она потеряла. Сейчас он понимал, что Мария его не отвергала, она просто не знала о его чувствах и повода на что-то надеяться не давала, а признаться он не решился. Гермиона, словно яркий лучик солнца, ворвалась в его жизнь и сгладила все горькие и печальные моменты.

***

Платье подбирали все вместе. Какое нравилось мадам Бэгшот, не нравилось Геллерту, и наоборот, в итоге, Гермиона выбрала сама – голубое платье, с открытыми плечами, которое сидело достаточно хорошо и выгодно подчёркивало стройную фигуру.

– Я вижу вы уже готовитесь к балу? – в комнату, нахмурившись, вошёл Дамблдор–старший.

– Ал, ты видел Марию? Мы сегодня встретили её и Регулуса.

– Да, но у меня плохие новости…

Грин-де-Вальд вопросительно изогнул бровь.

– Помолвка Лиговской и князя Романовского не была расторгнута до конца… В общем, Мари практически сбежала, родители её поддержали, а вот Романовские хотят этого брака.

– Ты думаешь, что они что-нибудь завтра вытворят?

– Я не знаю Романовских, поэтому судить не могу, но думаю сорвать её помолвку с Принцем они смогут.

Геллерт поднялся и стал мерить шагами комнату:

– Ты понимаешь, что тут мы мало чем можем помочь? Мы не имеем право… Если мы вмешается, это будет международный конфликт?

– А если не конфликт и не международный? Если княжна правильно повернёт ситуации, то можно избежать дуэли…

– Грейнджер, ты гений! Они сами сбегут, – Альбус подмигнул девушке.

Грин-де-Вальд остановился и сел в кресло:

– Как вы это себе представляете? Не скажете?

– Мари умная, сама разберётся… Главное успеть найти Романовских, говорят, с ними Долохов приехал…

– Долохов? Ты издеваешься? Очевидно же, что теперь ничего по-хорошему не выйдет!

– На месте разберёмся… Гермиона, поможешь, ты вроде в ЗОТИ хорошо разбираешься…

– Альбус! Я же просила, не лезть ко мне в голову!

Грин-де-Вальд нахмурился и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.

– Что это с ним? – Гермиона кивнула в сторону двери.

– Тени прошлого, – многозначительно посмотрел на неё Альбус.

Как поняла Гермиона, хорошего в жизни Геллерта было мало. А непонимание окружающих добавило масла в огонь, то есть подготовило почву для появления Тёмного Лорда, он чувствовал себя одиноким и, поэтому, метался из стороны в сторону, пока не нашёл способ доказать всем своё могущество.

========== Княжна и Принц ==========

Без любви жить легче… Но без нее нет смысла. (Л.Н. Толстой)

Неразделенная любовь так же отличается от любви взаимной, как заблуждение от истины. (Жорж Санд)

Об борт бьётся тёмная волна,

Над синей гладью взошла луна,

Запада ветер надул паруса,

С севера надвигается гроза…

Дорога в море – синяя гладь,

Дорога в море, тебя не понять…

На востоке занимается заря,

Свет, тепло и надежду даря.

Холодная ночь на запад уйдёт,

Тьму и боль с собой заберёт.

Солнца яркий луч, светел горизонт —

Ночи страхи забудутся потом.

Дорога жизни – синяя гладь,

Дарога жизни, тебя не понять…

Всю ночь Гермиона не могла уснуть. Ей вчера снились Гарри, Рон и Беллатрикс, которая их пытала, а она не могла даже пошевелиться, чтобы им помочь…

Она давно уже не видела ни Гарри, ни Рона.

На свой день рождения она пригласила ребят, и объяснила им, что их поведение не даёт ей возможности забыть ужасы войны и жить дальше.

Ей очень хотелось прийти в себя, немного забыть войну, а ребята просто замучили её своей опекой и заботой.

Как Гермиона понимала Марию, которая, как говорил Геллерт, почти сбежала от их назойливого дружеского участия.

Грейнджер переживала, что так и не смогла спокойно поговорить с мальчишками, теперь не известно, когда она их увидит. Ещё очень сильно волновал её завтрашний бал.

***

Принц-мэнор представляет собой красивый старинный замок, стоящий на возвышенности. Его тёмно–серые каменные стены и массивные кованые решетки на узких окнах и пугают, и манят… Замок тайн… Тайн, надёжно хранящихся в его подвалах.

Прекрасный сад придавал мэнору ещё большую загадочность.

Его строения утопали в яркой зелени, с фасада простирался прекрасный розарий, в котором были представлены розы различных цветов и сортов. Небольшой пруд с белыми кувшинками и мелкими рыбёшками.

***

Гости собрались в одной из больших зал. Гермиона крепко держала за руку Геллерта, пробираясь с ним сквозь толпу к хозяину замка. Рядом с Регулусом стояла Мария. Они были очень красивой парой: он создавал ощущение таинственности и загадочности, а она всех одаривала теплотой.

Княжна явно нервничала, её глаза то и дело обегали лица гостей, но, похоже, пока что всё было в порядке. Регулус вёл себя спокойно, но тоже был настороже.

– Гермиона, следи за гостями, если что, сразу отправляй Потрануса. Альбус скоро придёт, а мне нужно отлучиться, – Грин-де-Вальд отпустил руку девушки и скрылся в толпе.

Гермиона присела на резной стул у одной из колонн – от сюда она могла спокойно наблюдать за гостями и не привлекать к себе лишнего внимания окружающих.

Она заметила, что княжну здесь не очень любили и, скорее всего, ей завидовали – молодые женщины, собравшись в группу, что-то весело обсуждали, при этом часто поглядывая на Марию.

Княжна Мария вела себя, поистине, как королева: она ни словом, ни жестом не высказала своих чувств, была со всеми одинаково приветлива. Это поведение очень сильно выделяло её на фоне кокетливых барышень, она была жемчужиной среди россыпи цветных стекляшек.

Гермиону два раза приглашали на танец, но оба раза она отказалась.

– Леди, как приятно что я встретил вас, не составите мне компанию?

Гермиона вздрогнула, рядом стоял высокий мужчина в плаще, капюшон которого закрывал его лицо. Девушка отступила на шаг и выхватила палочку. Мужчина усмехнулся и посмотрел ей в глаза. Жар ударил Гермионе в голову. Девушка поняла, что ещё мгновение, и она потеряет власть над собой… Её спас хозяин поместья. Регулус вышел на середину залы и поднял руку, призывая к молчанию. Гости затихли.

– Дамы и господа, я хочу представить вам мою невесту княжну Марию Александровну Лиговская…

Незнакомец, что разговаривал с Гермионой, поднял верх палочку, из которой посыпался сноп красных и золотых искр:

– Я против этой помолвки.

Регулус спокойно повернулся в сторону протестующего и приподнял одну бровь:

– Вы что-то имеете против?

Человек в маске прошёл на середину зала и наставил палочку на хозяина поместья.

– Княжна задолжала мне одну дуэль, не так ли, Выше Сиятельство? – он повернулся к Лиговской.

Девушку спокойно кивнула, сказала что-то жениху и, взмахнув палочкой, оттеснила всех к стенам помещения. Гостей, попытавшихся было сопротивляться, Мария и мужчина в плаще оглушили заклинаниями. Через минуту между дуэлянтами и гостями светился защитный барьер. Мужчина снял плащ, и лицо девушки озарилось улыбкой.

– Это же Михаил Долохов! Не дайте ему уйти! – подскочил какой-то молоденький паренёк.

Долохов послал ему убийственный взгляд и встал в позицию.

Гермиона не заметила, кто сделал первое движение.

Дуэль началась.

Долохов посылал свои проклятия и отражал щитом проклятия княжны, которая мастерски отражала его заклинания. Это было очень эффектное сражение, каскад заклинаний и контр заклинаний, яркие сполохи и взрывы.

Вспышки заклинаний озаряли залу с такой скоростью и страстью, что казалось – кому-то не выйти живым из сражения. Но, глядя на лица, Грейнджер не видела ни ярости, ни ненависти – оба противника смотрели друг на друга тепло и весело, так, словно они вместе выступают перед зрителями. И вдруг она поняла: так и есть, каждый из них позволял противнику довести свой прием почти до конца, княжна хотела скорее подыграть, чем воспользоваться промашкой Долохова и благородно дарила противнику красивый ход, Долохов, в свою очередь отвечал тем же…

Наконец, наступил момент, когда лучи, столкнувшись в последний раз, напряженно застыли. Так прошло несколько мгновений. Все напряжённо замерли, как вдруг лица зрителей озарили яркие вспышки – фейерверк. Долохов и княжна вместе поклонились, сняли защиту и отменили «Ступефай».

– Все, – сказала Мария, кланяясь. – Благодарю тебя…

Долохов весело улыбнулся:

– Всегда к вашим услугам, княжна. Я благодарен Лорду Грин-де-Вальду за то, что он не дал мне совершить ошибку. Романовский мне ничего не объяснил, только сказал, что ты сбежала, а с твоими родителями я поговорить не успел…

Княжна кивнула, взяла за руку Долохова, и они вместе направились к Регулус, который спокойно стоял и, с лёгкой улыбкой на устах, смотрел на девушку.

– За мою кузину вы отвечаете головой, – улыбнулся Долохов и пожал руку жениху. Тот, в свою очередь, улыбнулся и приобнял девушку за талию.

Гермиона пыталась разобраться в том, что произошло. Вчера Грин-де-Вальд предупреждал об угрозе со стороны Долохова, но сегодня этой самой угрозы Грейнджер не чувствовала.

– Надо уметь повернуть всё в нужную сторону, – Геллерт незаметно подошёл к гриффиндорке.

– Лорд Грин-де-Вальд? – девушка хитро посмотрела на парня.

– Конечно, а кто же ещё? Иначе, её нервный кузен меня прибил бы…

Девушка усмехнулась, но ничего не сказала.

– Романовский, похоже, забыл, что они родственники и, что Долохов хочет счастья своей сестре. В этом и была его ошибка, он думал, что тот вызовет на дуэль Регулуса, но просчитался. Теперь следует ждать появления Романовского…

– Почему ты думаешь, что он придёт?

– Конечно, ему нужно убедиться в результате, а вот и он…

Гермиона посмотрела в сторону, в которую показал Лорд, там стоял молодой человек, крепкого телосложения, с русыми волосами. Он стремительно подошёл к Долохову и заговорил на русском, размахивая руками.

Долохов отвечал спокойно и тихо, тем самым пытаясь успокоить друга и перевести его в чувства. Романовский стал постепенно успокаиваться. Княжна осторожно подошла к нему и положила руку ему на плечо. Романовский посмотрел на неё и грустно улыбнулся, никто не слышал, что она ему сказала, но он быстро вышел за дверь.

Воцарилась тишина, все гости замерли. Регулус Принц объявил об окончании бала.

Когда гости разъехались хозяин мэнора и княжна поблагодарили Геллерта, Гермиону и Альбуса.

Альбус рассказал им, что во время бала отыскал среди гостей Романовского и рассказывал несчастному о великой силе любви, после чего русский, накричав на Долохова и попрощавшись с Марией, пожелал ей счастья и уехал.

Гермиона задумалась о том, что может быть Романовский любил княжну, ведь любовь, как магия, она отделена от мира, непознаваема и неописуема. Она и конечна и бесконечна, она таинствена, к ней нельзя применить никаких определений. Её можно не познать, а почувствовать, испытать на себе. Жаль, что не всегда она взаимна, не всегда…

Я молюсь за того человека

Что принес нестерпимую боль

Подарил мне любовь и на веки

Остудил мою алую кровь

Я у бога прошу снисхожденья

Для неё прошу, не для себя

Чтоб она позабыла сомненья

Чтоб любили её так как я

Знаю я не достоин быть с нею

Я всего лишь земной человек

А она несомненно как ангел

Для меня стала музой вовек

Молю Господь услышь мою молитву

Пошли удачу счастье ей пошли

Я не могу сказать о ней иначе

Ведь ангел мой не может без любви

(И. Рубцов «Молитва»)

========== Вишнёвый сад ==========

Послушайте!

Ведь, если звёзды зажигают —

значит – это кому-нибудь нужно?

Значит – кто-то хочет, чтобы они были?

Значит – кто-то называет эти плевочки

жемчужиной?

И, надрываясь

в метелях полуденной пыли,

врывается к богу,

боится, что опоздал,

плачет,

целует ему жилистую руку,

просит —

чтоб обязательно была звезда! —

клянется —

не перенесет эту беззвездную муку!

А после

ходит тревожный,

но спокойный наружно.

Говорит кому-то:

«Ведь теперь тебе ничего?

Не страшно?

Да?!»

Послушайте!

Ведь, если звезды

зажигают —

значит – это кому-нибудь нужно?

Значит – это необходимо,

чтобы каждый вечер

над крышами

загоралась хоть одна звезда?!

(В. Маяковский)

«Встреча двух лиц подобна контакту между двумя химическими веществами: если есть реакция, то изменяются оба». (Карл Густав Юнг)

Всё утро Геллерт ходил сам не свой, его очень волновала Гермиона… За неделю, которую она провела с ним в одном доме, он привык к этой девушке, рядом с ней ему было спокойно… Но вот долго ли продлится это ощущение? Первым делом он сходил к Альбуса, чтобы узнать, как продвигается его исследование по перемещение во времени. Дамблдор проворчал, что «это очень сложное дело, требующее кропотливой работы», его ответ, можно сказать, обрадовал Геллерта, поэтому к завтраку он вернулся в приподнятом настроении.

Гермиона и Батильда Бэгшот сидели за столом и о чём-то увлечённо спорили.

– Это против всех законов природы! Это варварство, – жестикулировала руками Гермиона.

– Это магия… Магия, а не варварство, – возражала мадам Бэгшот.

– Дамы, доброе утро… Я вам не помешал? – Геллерт вошёл в комнату.

– Нет, что ты… Я тут пытаюсь объяснить Гермионе, что вишни уже пора собирать, а девочка говорит, что ещё рано.

Геллерт хитро улыбнулся:

– На самом деле, вишни действительно собирать рано, но учитывая то, что ты их подпитываешь магией – сейчас в самый раз!

– Ничего не могут без магии, – проворчала Грейнджер.

Батильда Бэгшот вручила им большие плетёные чашки и отправила в сад за вишнями. Солнечный день, один из очень редких и нетипичных для туманной и промозглой Англии, царил в саду. Пчелы жужжали, перелетая с цветка на цветок. Яркие, алые маки трепетали на ветру. Вся природа в этом чудесном саду указывала на середину июня, а не на начало мая.

Вишни, как и говорила мадам Бэгшот, созрели. Сочные, крупные, тёмно–бордовые ягоды свисали на тонких ножках. Гермиона сразу же начала аккуратно, чтобы их не подавить, собирать их в чашку, попутно отправляя некоторые к себе в рот. Геллерт присоединился чуть позже. На ум пришла весёлая детская песенка, которую девушка тут же стала напевать:

– Вишня красные серёжки

по ветвям развесила,

и, как в зеркало, в окошки

смотрится. Я весело

ей кричу: – А ну, подружка!

– Гермиона, послушай… – перебил её Геллерт.

– Дай мне парочку на ушко,

поношу, сколько хочу,

а потом их проглочу! – девушка весело напевала не обращая внимание на Геллерта.

– Гермиона…

– Ну, что?!

– Почему мы не можем собрать ягоды с помощью магии?

Девушка фыркнула и отвернулась:

– Я же говорила, ничего без магии не могут!

– Мисс Грейнджер, хватит дуться, прошу вас…

Девушка не обращала внимание, тогда Грин-де-Вальд сам повернул её к себе и замер… Весёлые карие глаза с озорными золотистыми искорками затягивали, а яркие, словно вишни губы манили… Геллерт протянул руки и бережно, словно это сказочное видение могло исчезнуть от его прикосновения, притянул Гермиону к себе.

Он поцеловал её. Поцелуй был долгим, неспешным, его горячие губы аккуратно касались её. Губы девушки были прохладными и податливыми. От неё пахло вишней, и её вкус был как у вишни, такой же терпкий, такой же приторный, с чуть-чуть заметной кислинкой.

Гермиону обдавало то холодом, то жаром, колени у неё слабели, а ноги подкашивались. Геллерт слегка отклонил её назад, его обжигающие губы коснулись нежной шеи, прокладывая дорожку поцелуев ниже…

Гермиона резко вынырнула из тумана желания и отстранилась, посмотрела на молодого мужчину. Геллерт смотрел на неё затуманенным взглядом, с расширенными зрачками.

– Геллерт… Не стоит… Мы совершаем ошибку… Я не принадлежу этому времени… я не могу…

Геллерт опустил руки и отвернулся. Гермиона подхватила миску, полную вишень, и скрылась в доме.

Утро этого дня встретило молодую княжну солнечными лучами и весёлым пением птиц. Регулус ещё спал, когда она аккуратно выбралась из постели и скрылась в ванной комнате. Погода стояла прекрасная, и девушка решила пройтись, предупредив домовика, она вышла на улицу.

Страна Туманного Альбиона всегда манила Марию, но она выросла на юге России среди Кавказских гор (слабое здоровье матери можно было поправить только на Кислых водах). Поэтому девушка любила ветер, любила высоту, любила горы и море, просторные степи.

Регулус понимал её любовь, и они решили, что после свадьбы переедут в Россию.

На сегодня у неё были особые планы, она хотела навестить братца и старых друзей.

Долохова в гостинице не оказалось, зато встретился Геллерт, который был мрачнее тучи. В таком настроении она видела его впервые за все годы их дружбы. Когда же она спросила, что с ним случилось, парень резко ответил, что не её дело, и что она вообще не имеет представления ни о его обычном настроении, ни о нём самом. Почувствовав неладное, княжна спросила о Гермионе и убедилась в причине его плохого настроения, это и стало поводом для визита к тётушке Батильде.

Батильда Бэгшот обняла её и расцеловала, Гермиона вежливо поздоровалась и углубилась в чтение книги.

– Гермиона, прости меня, но Геллерту сейчас очень тяжело. Только представь, две девушки, которых он любил отвергли его, – тихо начала княжна.

– Я его не отвергала… Я просто не вижу нашего общего будущего…

– Он думает, что он тебе противен…

– Мерлин! Я же ему всё объяснила, мне самой очень тяжело и больно. Как он этого не понимает?!

– Ты любишь его, он любит тебя… Чего ты боишься?

– Я не боюсь. Это не может быть любовь, мы знаем друг друга всего лишь семь дней. Разве могут возникнуть столь сильные чувства за такое короткое время?

– Могли, всякое бывает…

– Я всё равно скорее всего уеду, и мы больше не встретимся с ним…

– Если что-то когда-то происходит, значит так ему должно быть… Не стоит забывать о проведении и судьбе…

– Я боюсь… Я ужасная трусиха, – Гермиона прикрыла глаза рукой

– Sie liebten sich beide, doch keiner Wollt’es dem andern gestehn*… Это глупо. По-моему, лучше попробовать и обжечься, чем всю жизнь потом себя жалеть, – сказала Мария.

– Может быть ты и права, мне очень сложно сейчас во всём разобраться… Может быть это просто мимолётное увлечение…

– Ты сейчас меня или себя в этом убеждаешь? Знаешь, если не попробуешь, не поймёшь…

– А если это всё будет ошибкой?

– Ошибка, так ошибка… Я же сказала не узнаешь, если не попробуешь.

– Глупо всё это.

– Глупо, – кивнула княжна: – Но знаешь, всегда есть выбор, как там у Гумилёва:

«Созидающий башню сорвется,

Будет страшен стремительный лет,

И на дне мирового колодца

Он безумье свое проклянет.

Разрушающий будет раздавлен,

Опрокинут обломками плит,

И, Всевидящим Богом оставлен,

Он о муке своей возопит.

А ушедший в ночные пещеры

Или к заводям тихой реки

Повстречает свирепой пантеры

Наводящие ужас зрачки.

Не спасёшься от доли кровавой,

Что земным предназначила твердь.

Но молчи: несравненное право —

Самому выбирать свою смерть.»

– Красивые стихи… Правда, немного другая тематика, но смысл про выбор я уловила.

– Да, мне тоже очень нравятся, жаль с Николаем Гумилёвым я ни разу не встретилась…

– У тебя ещё всё впереди, – улыбнулась гриффиндорка.

– Также как и у тебя, – подмигнула княжна.

Гермиона притихла, потом поднялась:

– У меня осталось одно не доделано дело, до встречи!

Грейнджер выбежала из дома, бросилась к приближающейся по тропинке фигуре и обняла её. Мужчина подхватил девушку и поцеловал.

– Чтож, а они все дружно сомневались, что я слизеринка… – княжна отошла от окна и аппарировать в Принц-мэнор, прямо в тёплые и крепкие объятия любимого.

Комментарий к Вишнёвый сад

*Они любили друг друга, но ни один не желал признаться в этом другому.

Гейне (нем.)

========== Парадокс ==========

Тем, кто хочет видеть,

Он даёт достаточно света.

Тем, кто видеть не хочет,

Он даёт достаточно тьмы…

(Блез Паскаль)

Пришли и стали тени ночи

На страже у моих дверей!

Смелей глядит мне прямо в очи

Глубокий мрак её очей…

(Я. П. Полонский)

Гермиона первый раз за всё время со дня Финальной Битвы чувствовала себя легко и спокойно, даже серое утро и густой туман не могли испортить ей настроение. Она любила и была любима. Вчера, благодаря княжне Лиговской, она всё для себя решила и во всём разобралась. Но, всё равно, страх не покидал её. Она боялась будущего, боялась настоящего…

Что будет, когда придёт пора возвращаться? Как и когда она сможет вернуться?

За завтраком Батильда Бэгшот восхищалась Гермионой и Геллерта («Какая красивая пара») и несколько раз намекнула, что очень хочет поняньчить их детей. Гермиона смущалась и краснела, а Геллерт довольно улыбался, всё было замечательно, но чувство тревоги не покидало девушку.

Ближе к полудню заявился Альбус и сообщил, что нашёл способ вернуть Гермиону в своё время. Сердце Грейнджер замерло…

Дзинь! Дзинь! Чашка с горячим кофе выскользнула из её дрожащих пальцев им со звоном разбилась…

«Домой?!» – спрашивает разум.

«Домой! Домой!» – в ответ, отбивает чечётку сердце.

– Но артефакт нужно сейчас запустить, а сработает он, примерно, через неделю, – добавил Дамблдор.

– Ты же говорил, что не нашёл ещё способ вернуть её?!! – встал с кресла Геллерт.

Альбус повернулся к другу:

– Я нашёл его только вчера… Что тебя так это взволновало?

– Ровным счётом – ничего! – Грин-де-Вальд вышел, хлопнув дверью.

В комнате остались мадам Бэгшот, Альбус и Гермиона. Будущий директор поднялся и прошёлся по комнате:

– Я не знаю, что происходит между вами, но советую решить все проблемы за эту неделю… Я сегодня завожу часы… У вас неделя…

– Неделя… А если я захочу остаться здесь?

– Оставайся… Я думаю, что ты и так изменила ход истории… Ладно, я пока не буду настраивать артефакт, а вы пока разберитесь в своих чувствах.

Дамблдор совершенно не удивился, узнав, что между его другом и «гостьей из будущего» что-то есть. Молодой человек даже, в некотором роде, был рад за друга… НО! если она уйдёт, Геллерт опять начнёт искать способы захватить власть в мире. Ради общего блага… А общего ли?

Когда-то, Геллерт загорелся идеей найти легендарные Дары Смерти. Идея эта была совершенно избитая (многие чистокровные волшебники искали их, потому что считали, что Дары существуют и что соединённые вновь, они позволят человеку стать повелителем Смерти). Ослеплённый обещанной властью, Геллерт решил заполучить их во чтобы то ни стало. Он проникся идеей господства волшебников над маглами и считал, что, как «наивысшие» существа, они должны безраздельно над ними господствовать. Его даже отчислили из Дурмстранга, но он не прекращал поиски. Вовремя появившаяся девушка смогла отвлечь его от этих идей, заставить немного приоритеты. У Геллерта есть тяга к власти, как там говорил Ницше: «Сама жизнь ценится мною, как инстинкт роста, устойчивости, накопления сил, власти: где недостает воли к власти, там упадок. Я утверждаю, что всем высшим ценностям человечества недостает этой воли, что под самыми святыми именами господствуют ценности упадка, нигилистические ценности».

Но в тоже время Грин-де-Вальд – охотник. Такому, как он, человеку может казаться, что его мечты недостижимы, и, тогда, они превращаются в заветные грезы в цели, которые он постарается достигнуть несмотря ни на что… Гермиона правильно поступила, когда быстро разобралась в своих чувствах и смогла ответить на чувства Грин-де-Вальда, иначе она бы стала для него всего лишь добычей… Конечно желанной, но всего лишь добычей…

***

Гермиона постучала в закрытую дверь и, недождавшись ответа, вошла. У стола, лицом к окну стоял Грин-де-Вальд. Когда девушка открыла дверь он обернулся, но тут же отвернулся. Откашлялся:

– Тебе что-то надо?

– Поговорить… О нас…

– О нас? Нет никаких нас, наверное это было ошибкой…

Гермиона сглотнула подступивший к горлу комок:

– Не было?!

– Не было и нет.

– Почему ты постоянно лжёшь?! Причём лжёшь сам себе! Тебе не надоело? – руки девушки дрожали, но она держалась изо всех сил.

– Ты вообще из другого времени, ты не можешь ни осуждать меня, ни судить о моих поступках, – резко бросил парень.

– Моё время не сильно отличается от твоего! Просто, что пойми, безобидной лжи не бывает, она сама по себе противна и претит человеческой природе! Она разлагает душу и убивает в ней свет! Как ты можешь день и ночь убеждать и внушать себе всякий бред?!

– Сразу видно, что ты – гриффиндорка… Ты слишком наивна… На самом деле наше представление о мире – ложь… Мы все видим лишь то, что хотим видеть. Мы видим мир в искажённой нами самими форме. Никто не видит всё таким, каким оно является на самом деле, отсюда и разочарование, ненависть и зависть. Все эти отрицательные эмоции – результат восприятия всего, что нас окружает: мира, других людей, – он говорил резко и зло.

– Совсем недавно ты говорил совершенно другие вещи! С чего это так резко поменялась твоя точка зрения?! – подошла к нему девушка

– Это не важно… Совершенно тебя не касается.

– Теперь я понимаю, почему ты одинок…

– Я вовсе не одинок. Я не интересовался твоим мнением по данному вопросу, так что оставь его при себе.

– Нет, ты опять врёшь! Ты очень одинок.

– Они сами отвергли меня! У меня есть друзья, которых мне вполне хватает…

– Твои друзья на это никак не влияют. Ты переоцениваешь свою значимость, ты привык к обилию внимания… Может быть, тебя однажды предали, и, теперь, ты ходишь в гордом одиночестве и любуешься сам собой. Ты сам выстроил эту стену вокруг себя! Ты окружил себя гордостью и язвительностью, превратился в гордого и честолюбивого человека…

Геллерт стоял у письменного стола и барабанил по нему пальцами, вся его фигура была очень напряжена.

– А может, когда ты говорил, что любишь меня, ты также врал?! – бросила девушка.

Он повернул голову в её сторону:

– Не говори глупостей…

– Я просто тебе уже не верю…

– Я тогда не врал, впрочем, делай и думай, что хочешь, мне всё равно!

Мужчина повернулся вокруг своей оси и исчез, оставив девушку одну.

Гермиона опустилась в кресло и закрыла глаза, ей надо было подумать и сделать выбор.

В разлуке есть высокое значенье:

Как ни люби, хоть день один, хоть век,

Любовь есть сон, а сон – одно мгновенье,

И рано ль, поздно ль пробужденье,

А должен наконец проснуться человек…

(Федор Тютчев)

========== Мы выбираем, нас выбирают… ==========

Если тебя неудача постигла,

Если не в силах развеять тоску,

Осенью мягкой, осенью тихой

Выйди скорей к моему роднику…

… Если глаза затуманились влагой,

Из родника поплещи на глаза.

Можешь поплакать, спокойно поплакать,

Кто разберёт, где вода, где слеза?

Видишь, вон там журавли пролетели,

У горизонта растаял их крик?

…Если ты болен, прикован к постели,

Пусть тебе снится целебный родник.

(и. Роман 1975г.)

***

– Знаешь, чего я больше всего боюсь?

– Чего?

– Жить… Я боюсь умереть, но больше всего боюсь жить…

– Но ты же живёшь.

– Нет, не живу – существую…

Человек всегда стоит перед выбором, на всех этапах своей жизни он старается проанализировать ситуацию и выбирать более подходящий вариант…

Выбор делать всегда сложно, особенно – когда не имеешь представления о последствиях. Когда приходится выбирать из неизвестного.

Гермиона не знала, что изменилось в будущем, и какое оно, она не знала что произойдет, если она останется здесь, а посоветоваться не с кем…

Там, в будущем у неё были друзья, пусть они и не общались последний год, но они прошли вместе всю войну, преодолели кучу препятствий, поэтому она просто не может всех их вычеркнуть из своей жизни и забыть.

Но, а вдруг её неосторожные действия там всё изменили? И в этом времени был Геллерт… Она сама не поняла, как так быстро влюбилась в Тёмного Лорда… А станет ли он вообще Тёмным Лордом?

Надо выбирать… Но что выбрать?!

Альбус скоро запустит артефакт, у неё мало времени, а она даже не имеет представления что делать…

Тёплое майское утро наполняло всё вокруг нежным весенним дыханием.

В саду у Дамблдоров неспешно прогуливались две девушки, та что постарше спокойно шагала по мокрой от росы траве, та что помладше шла, низко опустив голову, её плечи переводческих вздрагивали. Они дошли до беседки и сели на скамейку.

Младшая вытерла набежавшие слёзы:

– Я не знаю что теперь мне делать…

– Любовь или долг… Прямо как в романе… – задумалась Мария.

– Настоящая любовь затмевает собой все доводы совести и рассудка, человек придаётся минутному порыву, что довольно глупо. Поэтому, если возникают сомнения, предпочесть любовь или долг, следует выбирать долг в любой ситуации, – заметила Гермиона.

– Гермиона, что за самовнушение?! Может хватит, неужели ты была там счастлива?

– Там? То есть, ты всё знаешь?

– Конечно… Благодаря тебе я сейчас счастлива, ты немного изменила историю…

– А откуда ты знаешь, что было бы?

Княжна усмехнулась, поправила выбившуюся прядку:

– Магические способности русских немного, но отличаются от ваших… У нас большую роль играет язычество, многие обряды до сих пор сохранились. Когда-то на Руси многих ведуний с детства посвящали Навьям – миру мертвых, после этого посвящения они могли многое, например: видеть в воде прошлое, настоящее и грядущее, самые сильные могли управлять стихиями, общаться с умершими, чувствовать изменения в будущем, ну или просто его знать. Это очень страшный дар, он сохраняется во всех потомках этих ведуний, но в ком-то проявляется больше, в ком-то меньше…

– То есть, тебе он передался по наследству? – заинтересовалась гриффиндорка.

– Нет, у меня всё намного хуже… У меня был сумасшедший дядя, который провёл полный обряд посвящения… Давай не будем об этом?

– Хорошо, не будем.

– Ты поступаешь глупо, потому что если возникает ЛЮБОВЬ, то вместе с ней появляется и ДОЛГ… Мы несём ответственность за тех, кого приручили… Поэтому, я думаю, что люди сами строят себе ловушки, придумывают сложные ситуации, а потом стенают, что им нужно сделать правильный выбор… Намного проще слушать своё сердце.

Гермиона тяжело вздохнула и закрыла лицо руками:

– Тебе не надо было выбирать… Ты любишь тебя любят, у тебя здесь рядом друзья, родители, а у меня всё и все там. Я не принадлежу этому времени, не знаю как себя вести…

– Я тебе тут помочь не могу, ты должна сама выбрать свою судьбу. Я в любом случае постараюсь тебе помочь. Единственное, что я знаю точно, так это то, что Гелт тебя любит. Ему будет больно, если ты уйдёшь…