Текст книги "Мой дикий и любимый зверь (СИ)"
Автор книги: Lady Raven
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Витька запустил пятерню к себе волосы, с силой потянул, чтобы прийти в себя, сглотнул противный ком в горле и начал разговор первым:
– Ну… Скажи, что-нибудь? Где была, как тут оказалась?
Женя молчала, она просто стояла и молчала, секунд тридцать, рассматривая каждую чёрточку на любимом лице, опять ей захотелось плакать. Витька терпеливо ждал.
– Я… Витя, этой ночью я изменила тебе.
Ему показалось, что небо: тяжёлое, серое и свинцовое сейчас рухнет, прямо им на головы. Он не мог поверить в её слова, но вся ситуация и картина вокруг, подтверждали эти слова. В следующую секунду, Женю будто подкосило от удара, она резко согнулась, цепляясь за его одежду, как за спасательный круг, и сквозь сдавленные рыдания зашептала, быстро-быстро, глотая слова:
– Родной, любимый, не гони меня, прошу. Я не знаю, как это вышло, я ничего не помню. Я напилась, а пить совершенно не умею. Прости меня, если сможешь!
Витя слушал все эти стенания через ледяной купол ненависти, который вмиг вырос, вокруг него. Ему показалось, что даже сердце перестало биться и качать кровь, превращаясь с каждым её словом в кусок твердого и холодного льда.
– Пить не умеешь, говоришь? Так, какого хера, пила?!! – Гаркнул он ей в лицо, что есть мочи, вызывая при этом новую порцию, надрывных рыданий.
Он брезгливо стряхнул с себя её руки и процедил следующий приказ, но уже тише:
– В машину села, живо!
А потом он погнал свой автомобиль, куда глаза глядят, не обращая внимания на рамки безопасности и правила вождения. Но скорость, не давала чувства облегчения. Боль, обида и злость смешивались в ядовитый коктейль, который растекался по венам. Судьба просто уничтожила его, добила ножом в спину, такого подлого предательства от любимой Женьки, он никак не ожидал. Жить не хотелось больше…
– Я утащу тебя за собой в ад, лживая шлюха! – Сказал он ей на прощание, крутнул резко руль и на всей скорости влетел в фонарный столб.
Душераздирающий, дикий женский крик, полный боли и отчаяния, сильный глухой удар, осколки стекла, впивающиеся прямо под кожу, сумасшедшая физическая боль, хруст собственных костей, запах крови и опустошающий, безграничный холод – вот такие последние воспоминания были у Вити, перед тем, как он услышал последний удар собственного сердца.
Часть 7. Когда судьба даёт второй шанс, главное – успеть им воспользоваться!
Есть ли жизнь после смерти? Витька не знал. Всё, что он помнил, до того, как открыл глаза вновь – это чёрная, бесконечная пустота, в которой он летел, словно маленькая песчинка, гонимая ветром неизвестно куда. И от этой безысходности хотелось кричать во весь голос, но сил на это не было. В тот момент, он подумал: «А может, я уже в аду?» Никаких чертей тебе и котлов, никаких адских языков пламени, лижущих тело. Просто сплошная, черная дыра, в которой будешь болтаться в полном одиночестве целую вечность.
Но, судьба подарила ему шанс жить – он очнулся после двенадцатидневной комы. С трудом открыл глаза и его тут же ослепил яркий, белый свет больничной палаты. Тело беспощадно болело, так, словно его переехал многотонный грузовик. Казалось, силы абсолютно покинули его, даже веками он шевелил с большим трудом. Попробовал издать хотя бы звук, но получился лишь слабый хрип. И тут же взгляд уловил движение в стороне, а потом сфокусировался на лице – родном лице, измученном горем и резко постаревшем за эти двенадцать дней. Виктор попробовал ещё раз произнести хоть слово, и на этот раз у не получилось, прозвучало тихое и горестное:
– Мама!
– Витя, Витенька! – Она зажала рот рукой, сдерживая глухие стоны боли и радости от того, что вновь смогла взглянуть в глаза своего ребёнка, – Сын, теперь всё будет хорошо, я обещаю!
Витя попробовал пошевелиться и у него немного вышло, одно радует – абсолютным овощем он не стал. Руки были по самые плечи в гипсе, и шея, и голова тоже, ребра болели так, будто их разможжило в кашу. А вот ног он не чувствовал, совсем.
Через пару секунд в палату вбежала толпа медицинских работников, они начали Витьку ощупывать, прощупывать, светить в глаза какими-то фонариками, изучать показания на мониторчиках, которыми было увешано всё вокруг, и тараторить на перебой на каком-то иностранном языке, похоже, это был немецкий. Через двадцать минут бурной полемики, толпа рассосалась, остался лишь один врач, он отвёл маму Витьки в сторону и тихо, на ломанном русском что-то втирал ей, она же внимательно слушала и время от времени тревожно поглядывала на сына.
Пока люди занимались своим делом, Витя восстановил свои последние воспоминания в памяти и теперь в его сознании воскрес образ Женьки в то роковое утро, испуганные голубые глаза, полные слёз, душераздирающий крик и в следующий миг он попытался лишить её жизни, ну и себя заодно.
Врач покинул палату и мать вернулась поближе к Вите, смотрела и не верила глазам, столько раз представляла, как наконец откроет глаза и скажет заветное "мама", но чуда всё не происходило и отчаяние грызло душу и сердце болело, словно сжимали его железными тисками. Не происходило, до сегодняшнего дня.
– Мама, а где Женя, она жива, в порядке? – Говорил он с большим трудом ещё, но ему необходимо было знать!
На мамином лице пролегла тень, она немного нахмурилась и ответила:
– Жива твоя Женя, что ей сделается, – с обидой проговорила она, – Повезло, в отличие от тебя, отделалась сломанной рукой, переломом рёбер, небольшим сотрясением, синяками да ушибами.
А у Витьки вместе с пульсом в голове стучало лишь одно слово "Жива! Жива! Жива!"
– Слава Богу, – выдохнул он.
– Да, она забыла пристегнуться и вылетела от удара через боковую дверь, ближайший сугроб смягчил падение.
– А со мной что? Ходить буду? – Спросил он и приготовился услышать любую правду.
– Конечно будешь! – Воскликнула она напряжённо, – Даже думать по-другому не смей!
И потом затараторила на одном дыхании, успокаивая больше наверно, себя, чем Витьку:
– Семь дней назад мы привезли тебя сюда, в эту клинику в Берлине, она самая лучшая, Витька… Тут такие доктора! Они людей с того света возвращают, тут нам обязательно помогут, ты будешь ходить! Господи, да ты бегать быстрее всех будешь!
– Я не чувствую ног, – Витя прервал поток маминой бурной речи.
Она присела, опустила глаза, глубоко вздохнула и продолжила, только уже менее оптимистично:
– Доктор Фасбер сказал, что небольшая чувствительность сохранилась, травмы спины и ног оказались глубокими и очень серьёзными, и потребуется ещё несколько операций для удачного исхода, а потом следует длительная реабилитация. И они не дают стопроцентной гарантии, что это поможет.
В конце своей речи она совсем сникла, повесила голову, её плечи устало ссутулились – она из всех сил сдерживала себя, чтобы вновь не зарыдать. Витька понимал это, а ещё он заметил огромные темные круги под глазами, залегшую глубокую морщинку на лбу, серый тон лица – и это его мама? Женщина всегда цветущая, дивной красоты, несмотря на возраст, всегда пышащая здоровьем и оптимизмом. Какой же он идиот, урод моральный, его минутная вспышка ярости стоила другим людям таких страданий? Дорогим людям, которых он все ещё любит, всем сердцем, несмотря ни на что. Он не заслужил пощады от судьбы, тем более полного исцеления, и умом понимал, что скорее шансов нет никаких. Но, матери он сказал следующие слова:
– Мам, всё будет хорошо! Мы с тобой ещё на лыжах вместе кататься будем. Мы не успели побывать во Франции, говорят, там отличные склоны и дивные пейзажи.
Она громко всхлипнула, припала лбом к его холодной руке и тихо заплакала. Мужики ведь не плачут, да? Но, у Витьки, именно в этот момент, как никогда в жизни, и без того истерзанное медицинскими приборами горло жгло адским пламенем, боль просилась наружу, но… Мужики не плачут…
Позже Витя забылся долгим, тревожным сном от обилия лекарств, которые ему бесконечным потоком вливали в кровь.
******
Нина Светлова в который раз уже за день накрапывала валериану себе в чай. За эти дни она тоже выплакала себе все глаза, от нервов осталось одно название после ужасной трагедии, которая произошла с детьми. Считала ли она свою дочь виноватой? Определенно нет, хотя она знала наверняка, Женька истязала себя моральными муками тоже, будто физической боли ей было мало. Мама Виктора клещами выудила из Жени правду о причине аварии, произошедшей с ними в то утро и конечно, считала её виноватой в случившемся. Да, Витя пострадал сильно, но и Женьку нельзя винить, это просто несчастный случай, а она девчонка молодая и неопытная, которая совершила глупость, ну, а кто по молодости не совершает ошибок?
Нина подошла к комнате дочери, аккуратно постучала и спросила:
– Женечка, ты чайок будешь?
После пятисекундной паузы последовал ответ:
– Спасибо, я не хочу!
Ну вот, опять "не хочу", одно сплошное "не хочу". Ест по три зёрнышка, и так худышка, скоро вообще одни глаза останутся. Мама ещё немного потопталась у порога комнаты и пошла за очередной порцией валерианки.
Всё чего хотелось сейчас Жене – это рисовать, это занятие всегда успокаивало её, стирало из разума ненужные мысли, погружало в мир творчества, где не было проблем и драм, только одно сплошное эстетическое удовольствие и желание делать! Но и это сейчас ей было не по силам. Правая рука была серьезно сломана и восстанавливаться будет очень долго, а болеть может всю жизнь, – так доктор сказал. Открытый перелом – это вам не шутки! А Женя не чувствовала этой боли, больше всего болела душа и где-то там в районе сердца, от того, что в этой аварии оборвалась жизнь её ребенка. Пусть совсем крохотного, нерожденного и нежданного, но судьба ведь за что-то им подарила такое счастье, а потом отняла. Она тогда по своей неопытности, не могла понять, что с ней происходит. Списывала всё на нервы и неблагоприятные окружающие обстоятельства, а теперь она всё поняла, что к чему. Если бы она только знала, если бы знала… Ведь она могла всё спасти, никогда в жизни больше к алкоголю не притронусь, – подумала Женька. А ещё разрывало на части от того, как хотелось узнать, что с Виктором? Что с ней будет, если он не выкарабкается? Продолжает ли она любить его? Ей самой было трудно ответить на эти вопросы. В любом случае она не прощает ему того, что он пытался лишить себя жизни и её за одно. Это чудовищно, он не Господь Бог, чтобы решать кому жить, а кому умирать. Да и он, никогда уже не простит её ошибку.
******
Через пару дней Витьку навестил отец, он тоже заметно постарел из-за всей этой истории, но не мог быть сейчас рядом. Кому-то нужно было держать руку на пульсе и зарабатывать деньги, а на лечение Виктора нужно целое состояние.
После того, как Витя более-менее оправился от последствий своего ужасного пребывания между жизнью и смертью, его начали готовить к первой операции на позвоночнике, она была самой важной и решающей дальнейшее удачное развитие событий. Витька не волновался, он примет любой исход, но с каждым новым днём, с каждым восходом солнца, жить хотелось всё больше.
Наконец, сложная операция началась, длиться она будет восемь часов, он думал, что опять всё это время его душа будет блуждать в темноте. Но, в этот раз ему приснился странный сон. Он оказался во дворе родительского дома, давным-давно там висели старые качели на дереве, когда Витя был ребёнком, любил на них качаться и думать о том, сколько всего удивительного есть в этом мире, который ему только предстоит познать. А сейчас на них качался другой, белокурый мальчишка, щурился, рассматривая лучики солнца, пробиравшиеся сквозь густую, сочную листву. Виктор подошёл к нему и сказал:
– Привет, пацан!
– Привет! – Ответил мальчик, продолжая рассматривать волшебный, золотистый свет.
– А что, ты, здесь делаешь один? Где твоя мама?
– Моя мама далеко, и я больше никогда её не увижу! – Грустно вздохнул малыш.
– Что за глупости? Почему? – Воскликнул Витя.
– Потому что, так решила судьба. А ты хочешь увидеть свою маму?
Виктор на секунду задумался, опустил голову и тихо ответил:
– Этого, сейчас, я хочу больше всего на свете!
– Значит увидишь, – мальчик спрыгнул с качели и пнул невидимую травинку, – Обещай, что передашь привет моей маме от меня, там на земле?
Витька нервно сглотнул, но пообещал всё сделать.
– А как мне её найти?
Мальчик обернулся и взглянул на него чистыми, небесно-голубыми глазами, Витя уже знал этот взгляд, он любил этот взгляд больше всего на свете.
– Ты знаешь её! – Тихо ответил малыш.
В следующую секунду Витька почувствовал, как его легонько хлопают по щекам, чтобы разбудить от наркоза. Первое, что он увидел, когда открыл глаза – это было лицо его матери, слегка обеспокоенное, но счастливое. Вокруг них столпилась ещё куча медицинского персонала, доктор Фасбер начал вещать свой вердикт:
– Виктор, операция прошла успешно! Я вас поздравляю! Теперь у нас есть все шансы поставить вас на ноги.
Мама как всегда рассчувствовалась и заплакала, а Витька не мог забыть свой дивный сон и белокурого мальчишку, в горле опять стоял ком, который удалось проглотить с большим трудом и не сразу.
После этой операции у Виктора было ещё три, тоже не самых простых. И потом начался длительный период реабилитации: ежедневные физические упражнения практически с раннего утра до самого вечера, чередовались с короткими перерывами отдыха, специальная строгая диета, терапевтические процедуры. В коленный сустав правой ноги, которая получила самую тяжёлую травму, вживили современный протез, без которого целостность костей была бы невозможна, и теперь с этим тоже приходилось учиться жить. Всё это время мама Витю поддерживала и была рядом, это время помогло им сблизиться после давнего события, которое поселило в душе Виктора злость и ненависть к собственной матери.
В итоге врачи-волшебники поставили его на ноги, он заново научился ходить, правда теперь с ним навсегда останется небольшая хромота в правой ноге, как напоминание о том, что нельзя играть с судьбой в игры. Ему это совершенно не мешало жить, ходить и даже бегать. После окончания реабилитации, даже дали добро на занятия несложными видами спорта.
Ровно через восемь месяцев Виктор и его мать покинули стены клиники, эту благодатную землю и блестящих гениев медицины, чтобы наконец, вернуться в родной город.
По дороге домой, в самолёте Витя сказал маме слова, которые давно должен был сказать, слова, которые поставили окончательную, жирную точку в истории их недопонимания и обид.
– Мама, я хотел тебе сказать, что не имел права судить тебя тогда.
– Ты о чём, милый?
– О том случае с изменой, – сказал Витька и уверенно заглянул ей в глаза.
Мама слегка стушевалась, подняла на него испуганные глаза и сказала:
– Сын, я уже миллион раз об этом пожалела и думаю, Бог меня хорошо наказал за эту ничтожную слабость.
– Я хотел сказать тебе "Прости"! – Я не должен был тебя осуждать, я не имею права. Отец тебя простил и я должен принять его решение. Я просто благодарен тебе, как женщине, которая дала мне жизнь! Я люблю тебя за то, что ты меня оберегала, когда был совсем крошечным малышом, за то, что носила на руках и научила ходить, теперь уже дважды, – усмехнулся он и сглотнул, уже ставший привычным, комок в горле, – За то, что всегда меня поддерживала и была на моей стороне, несмотря ни на что!
Этой своей речью он вызвал целый Ниагарский водопад из маминых слёз, расстрогал до глубины души и сердца.
– Я тоже люблю тебя, мой хороший! – Прошептала она, крепко обнимая сына.
По возвращению на Родину, родители настаивали на том, чтобы Витька оставался жить с ними, в их большом доме.
– Витя, живи тут, ты ни в чём не будешь нуждаться. А вдруг, тебе понадобится какая-то помощь и никого не окажется рядом? – Сказала мама и растерянно всплеснула руками.
– Мама, – тепло улыбнулся он и покачал головой, – я ведь больше не беспомощный инвалид, привыкай к этому, руки и ноги – всё работает! К тому же, взрослый мужик, я вполне могу жить один и обслуживать себя сам. Я думаю, сейчас вам с папой лучше уделить время друг другу, вы и так слишком мало виделись за последние восемь месяцев.
– Ну хорошо, ну ты ведь будешь приезжать почаще к нам, обещаешь?
– Обещаю! Да… Хотел посоветоваться… Я думаю, мне нужно поговорить с Женей, повидаться с ней.
– Это ещё зачем? Не нужно, прошу тебя, не стоить бередить старую рану.
– Ну, я хотел бы просто извиниться перед ней!
– Да за что? Скажи мне, за что ты должен извиняться? – Нервно воскликнула она.
– За то, что хотел убить её, – припечатал он маму к стулу страшным признанием и послал твердый взгляд.
– Что за бред, о чём ты говоришь?
– Эта авария не была случайной, я намеренно врезался в столб, я хотел оборвать наши жизни в тот миг.
Мама прикрыла рот рукой и не знала что сказать, она была не в силах поверить в эти слова.
– А разве Женя не сказала об этом? По-хорошему меня судить надо.
– Она сказала, что ты не справился с управлением, потому что был эмоционально неуравновешен в тот момент. Ну, а потом, ещё рассказала о причине такого твоего состояния – о своей измене.
Витька изо всех сил сжал челюсти и нервно потёр лоб, да, это очень похоже на Женю, взять всю вину на себя и выгородить его.
– Ну, теперь я точно обязан принести ей свои извинения, ты, понимаешь?
– Да, – мама задумчиво покивала головой, перебирая в голове какие-то свои, собственные мысли, – Не буду тебя отговаривать, делай, как считаешь нужным.
Все эти восемь долгих месяцев Виктор постоянно думал о Жене, но не решался выйти с ней на связь. Он издалека следил за её активностью в социальных сетях, но она равнялась нулю. Женя не добавляла новые фотографии, ничего не писала и вообще не посещала свои страницы. На её последних фото они были запечатлены вместе с Витькой, красивые и счастливые от того, что были рядом.
Её подруги и знакомые добавляли тонны новых фото, видео, но Женька на них не мелькала.
Витя вернулся в свою квартиру, в их некогда уютное гнёздышко. Всё было на своих местах, как раньше. Женя даже не забрала отсюда свои вещи, он перебирал пальцами её одежду, которая всё ещё хранила нежный аромат малины и мяты – её аромат. На столе были разбросаны какие-то почеркушки и эскизы, кисти и карандаши, хранившие тепло её рук. И ему ничего не хотелось убирать, хотелось закрыть глаза и представить, что эти последние ужасные восемь месяцев, и все события им предшествующие – это просто дурной сон, ничего этого не было.
******
Мама Виктора уверенно гнала свой автомобиль в сторону дома, где жила Женя. Она хотела с ней поговорить первая и должна извиниться перед ней. Вот, она уже у подъезда, затем у двери квартиры, немного собралась с мыслями и настойчиво позвонила в дверь.
– Уже бегу, – послышался за дверью голос Нины Светловой.
Она открыла дверь, приветствуя гостя широкой, доброй улыбкой, которая в миг исчезла, после того как мама Жени увидела, кто к ним пожаловал.
– Привет, Нина, я могу поговорить с твоей дочерью?
– Мне бы этого не хотелось, – ответила она, настороженно глядя на маму Витьки.
– Я прошу тебя! Я не отниму много времени и… Хочу перед ней извиниться.
Нина немного потопталась в пороге, пожевала задумчиво нижнюю губу, но впустила гостью в дом.
– Проходи, Женя в своей комнате. Я надеюсь на твою деликатность! – Сказала она строго предупреждающим тоном.
Мама Виктора прошла по коридору в спальню к Женьке, она уже бывала тут пару раз в гостях, когда их дружба с Ниной только началась, ей нравилась эта большая просторная квартира, сквозь пропитанная духом творчества и искусства, и Женькина мама ей очень нравилась, она любила с ней общаться, но после той аварии их отношения были испорчены. И она сама этому, к своему теперь уже большому сожалению, поспособствовала.
Женя стояла у шкафа с одеждой и перебирала свой гардероб, Мама Вити корректно постучалась и отворила дверь.
– Я почти готова… – Обернулась Женя и замерла, не успев договорить, её глаза испуганно округлились, будто она увидела привидение с того света.
– Привет, Женечка! Я присяду?
– Здравствуйте! Да, конечно, – ответила Женька пересохшим от волнения губами и кивнула в сторону небольшой софы у стены.
– Как ты поживаешь? Как твое здоровье? Последствия после травм не беспокоят? – Спросила мама Виктора и отвела взгляд в сторону, от Женьки не укрылось то, что она заметно нервничает и не знает с чего начать разговор.
– Всё хорошо, спасибо, – тихо ответила Женя.
Её ссадины и синяки давно зажили, изредка, в плохую погоду, ощущалась ноющая боль в правой руке, а вот душевные раны кровоточили, как и прежде. И, она решилась на вопрос, который уже давно мучает и не даёт спокойно спать ночами:
– Как… Там… Витя?
Женька много раз повторяла себе, что ей нет никакого дела до этого, как мантру. Она, судя по всему, Виктора уже давно и наверняка не интересует. Но, сердце – неверный предатель разума, каждый раз напоминало о нём, она по крупицам собирала сведения, сплетни, обрывки фраз: вот он в больнице, в тяжёлом состоянии близком к смерти, затем якобы очнулся, якобы перенес несколько сложнейших операций и говорят, что больше не встанет на ноги. Эта неизвестность, она убивала и терзала душу каждый день.
– У Вити тоже со здоровьем полный порядок, теперь уже… Мы вчера вернулись из Германии. Там замечательные врачи, они сделали невозможное, вернули моего сына к жизни и научили заново ходить, можно так сказать.
– Я рада, – судорожно выдохнула Женька, – Я действительно, искренне рада за него и за вас, – повторила Женька и слегка улыбнулась, не могла иначе, сейчас каждая клеточка её тела расслабилась, а напряжение это длилось очень долго, почти год!
– Женя, я пришла извиниться перед тобой, я не имела права тогда осуждать тебя, эта ситуация должна решаться только между вами. Я понимаю, как тяжело ты всё это переживала. И… Витя сказал мне о настоящей причине аварии, он сказал, что намеренно её устроил. Я просто прошу, попробуй дать ему шанс на прощение, сними с него груз этой вины. Судьба его и так уже наказала…
Женька вся вытянулась в тугую струну, сжала губы в тоненькую ниточку, воскрешая в памяти эти ужасные события снова. Они стали кошмаром на яву и мучали теперь по ночам, а их необратимые последствия останутся шрамом на сердце на всю оставшуюся жизнь.
– Это он вас прислал? – Спросила она безучастным голосом, пребывая где-то далеко отсюда, в своих мыслях.
– Нет-нет! Что ты! Он не знает о том, что я здесь. Просто прошу, попытайся его понять…
– Хорошо, я подумаю, – прервала она вновь начавшуюся просительную речь и отвернулась к полкам с одеждой, давая понять маме Виктора, что разговор окончен. Услышала в спину тихое "Спасибо" и звук закрывающейся двери.
Женька ещё немного постояла и подумала о своём, привела дыхание в норму после тяжёлого разговора и уверенными движениями начала складывать свой немногочисленный гардероб в маленькую дорожную сумку. Когда всё было готово, она ещё раз поглубже вдохнула, и с резким скрипом, одним движением застегнула её на замок.
******
Витька не заметил как пролетел первый день, который он провёл дома после больницы. Завтра нужно будет брать себя в руки, возвращаться на работу, в привычный круг общения знакомых и друзей, и ежедневные занятия спортом никто не отменял – они здорово помогали ему отвлекаться от тяжёлых мыслей. Но, сегодня, он весь день пребывал в каком-то зачарованном состоянии, рассматривал привычные вещи и в каждой мелочи находил воспоминания о том, как они с Женькой были счастливы здесь, вместе. Так, он ностальгировал практически целый день и, не заметил как наступила ночь, его склонило в сон, так как организм уже привык к особому режиму дня. И он заснул, как был, в одежде, в гостиной на диване, а проснулся уже утром от настойчивого звонка в дверь.
Витя разлепил глаза, одним бодрым движением взлохматил волосы и побрел открывать дверь своему раннему, нетерпеливому гостю.
– Здарова!
– Дядька! – За дверью стоял его друг Гера, – Наконец, ты вернулся! По кусочкам собрали, только подумать! – Сказал он и бросился крепко обнимать старого друга.
Витя похлопал по спине Геру в ответ с благодарной улыбкой, и сказал:
– Полегче, дядя, а то кусок отвалиться может!
– Шутишь?! Значит, у тебя все хорошо! – Заключил Герман.
– Ну, я жив и здоров, а это уже неплохо!
– Кофе угостишь? – Спросил друг уже заруливая на кухню.
– Если ты любишь горькое, крепкое, обжигающее все внутренности пойло, то угощу!
– Это же мой любимый рецепт!
Витька был рад видеть старого друга, они дружили столько, сколько он себя помнит, везде вместе: детьми топали вместе в сад, затем школа, университет. Стояли друг за друга горой, вместе искали приключения на свою пятую точку. Неудивительно, что друг примчался к нему ни свет ни заря, как только узнал, что он в городе. Гера и в Берлин хотел приехать, да Витька отговорил.
– Ну, рассказывай, как вы тут живете? – Начал Витя, пока возился с кофе.
– Новостей не очень много, но есть. Славка загремел в наркологическую клинику, передоз такой, что чуть на тот свет не отправился, еле откачали, – сказал Гера и воцарилась тяжелая пауза, слышно было только как гудит и пыхтит кофейный аппарат, разнося повсюду умопомрачительный запах свежесваренного.
– Я ему говорил, чтобы он заканчивал принимать всякую дрянь, – тихо сказал Витя, – Рано или поздно все наши неправильные действия по отношению к жизни возвращаются бумерангом и больно бьют по голове в ответ.
– Ну и хорошие новости! – Герман решил перевести разговор в приятное русло. Славка действительно был виноват, он выбрал этот путь, не думая о последствиях, – Я Насте предложение сделал, через шесть месяцев свадьба, будешь моим почетным свидетелем!
– Вот это здорово! Наконец-то! Поздравляю, дружище! – Улыбнулся Витя от чистого сердца.
– Ну, а как у вас… – замялся Герман, не зная стоит ли продолжать, – С Женькой дела?
Эти слова тут же стерли с лица Виктора беззаботную улыбку, у него в личной жизни, в отличии от некоторых, полный крах.
– Да никак, не виделись с момента аварии и не говорили. Вот хочу это исправить в ближайшем будущем.
– Подумать только, ты бы уже отцом мог быть в это время…
– Что? – Охрипшим в миг голосом спросил Витя и поднял на друга непонимающий взгляд.
– Прости, что напомнил об этом… Ты же знаешь, мой язык, иногда мой враг!
– Гера! Что ты, мать твою несешь, я не пойму! – Взревел Виктор, уже сверкая гневным взглядом.
– Так Женька на момент аварии беременна была, пять недель! Ты что, не знал? – Спросил Герман ошарашенно глядя на него.
Витя так же ошарашенно лишь смог покачать головой, слова все куда-то делись. Эта новость, будто бейсбольной битой по голове прошлась. Сразу вспомнился ему странный сон, который видел на операционном столе в клинике – белокурый мальчишка с голубыми глазами. Сейчас Виктор мог бы быть отцом этого мальчика. Господи, он убил собственного сына! Из-за своей слепой ярости, ревности, некотролируемой агрессии и злости. Вот и расплата за все грехи, – подумал Витя и замер в напряженной позе, пока его не вернуло в реальность присутствие Германа.
– Держись чувак, – тихо сказал Герман, – Женька, наверно, никому не рассказала об этом, только врачи и в курсе были. У меня там просто Настена проходила практику, в той больнице, куда её привезли, и узнала чисто случайно.
– Да, это похоже на Женю, никому и ничего, чтобы других не расстраивать, пожалеть. Слушай, кофе выпить не получится, мне надо идти, извини! – Сказал Витя, глядя на друга отсутствующим взглядом. – Я должен с ней поговорить, прямо сейчас!
– Да не вопрос! Еще выпьем, у нас целая жизнь теперь впереди! – Решил приободрить его Гера с легкой улыбкой, – Тебя подбросить?
– Нет, я на своей.
Затем парни спешно покинули квартиру и каждый помчался по своим делам.
Витька с силой сжимал руль, так, что аж костяшки побелели, хотелость утопить педаль газа в пол на максимум, чтобы скорее оказаться с ней рядом, чтобы увидеть нежные и родные черты лица, любимые ясные глаза цвета чистого неба. И возможно, она позволит ему прикоснуться к себе, чтобы обнять, успокоить и вытянуть всю ту боль, которая разъедает душу день за днем. Но Виктор, помнил очень хорошо, что бывает, когда не контролируешь себя за рулем, поэтому сбавил скорость до нужной отметки и постарался взять себя в руки. Простил ли он её? Господи, да конечно, он миллион раз уже простил. Во-первых он тогда толком ничего не выяснил, а во-вторых он простит её при любом раскладе, потому что без своей Женьки, он как рыба, которую выбросило на берег. Ему тошно, он задыхается, ему просто хочется вернуться в это ласковое море и раствориться в нем навсегда. И пусть, его воды темные и загадочные и неизвестно, что ждет там на дне. Он уже никогда не сможет без неё – пора уже признаться в этом самому себе.
Виктор, словно молния залетел в её дом, унял нервную дрожь в пальцах и решительно нажал на дверной звонок.
Нину Светлову ждал ещё один неожиданный визит за последние два дня. Что сказать этому парню, она и не знала, когда увидела Витю на пороге своего дома. Зачем он пришел, чтобы обвинять её дочь? Этого она точно ему не позволит!
– Здравствуй, Витя! – Решительно проговорила она, глядя ему в глаза.
– Здравствуйте! Я пришел к Жене, мне нужно с ней поговорить.
– Это не возможно!
– Прошу вас! Хотите, чтобы я умолял?
– Это бесполезно, Женя уехала в другую страну, её здесь нет.
– Куда? Когда? – Витька смотрел в глаза её мамы и не мог поверить в то, что опоздал. В ушах зашумело и отчаяние, словно паутина постепенно опутывало его душу теперь, с каждой секундой, с каждым новым вдохом вдали от неё.
– Вчера она улетела опять в Лондон, ей предложили дальнейшее обучение, повышение квалификации и неплохую подработку на время учебы.
– Как долго она там будет?
– Курс рассчитан на шесть месяцев, но возможно, она захочет там остаться и получит гражданство, мы не будем с отцом этому препятствовать.
Это ужасно долго! Витька столько без Жени не протянет, скорее сойдет с ума.
– А где она там остановилась? У вас есть новый номер её телефона? Е-мейл? Какой-то контакт для обратной связи, хоть что-нибудь?
– Виктор, можешь на меня обижаться, но я тебе не сообщу эту информацию. Она только начала жить и нормально с людьми общаться, спустя восемь месяцев после аварии, – воскликнула Нина и посмотрела умоляющим взглядом, – Я не позволю вмешиваться в её жизнь ни тебе, ни кому либо еще и сбивать Женю с толку. Она только стала опять на себя похожа, потому что в жизни появилась цель, до этого я лишь видела серую тень, вместо дочери.
Витя хотел еще что-то сказать, но Нина прервала резко:
– И умолять меня бесполезно!
Он медленно кивнул в знак согласия и смог сказать лишь следующее:
