Текст книги "Экскурсовод (СИ)"

Автор книги: La_List

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

«Теперь коротко о погоде. В Москве...».

Николай коснулся пальцем сенсора, прежде чем ведущий успел договорить. Погода в Москве – меньшее, что интересовало его на данный момент. Да и зачем слушать то, что слышал полчаса назад.

Пробки, погода, актуальные новости. Биржевые сводки, болтовня ведущих о том, что происходит на мировом финансовом рынке, сомнительные приглашенные эксперты. Так называемая «бизнес-аналитика».

На самом деле – полнейшая чушь, состоящая из реального положения дел процентов на пять. Николай и сам не знал, зачем каждый раз включал это радио, садясь за руль.

Наверное, потому что под монотонную болтовню можно было отключить мозги и не думать ни о чем.

Болтовня выгодно отличалась от музыки. Хотя бы тем, что так Николай не различал в ней нот. Его наказание с детства. С тех самых пор, как мать отдала его в музыкальную школу. Музыка перестала быть чем-то цельным, разложившись на отдельные ноты и длительности. И хотя жизнь его давно перестала быть связана с каким-либо творчеством, способность никуда не исчезла. И включать музыку как фон Николай не мог.

Впрочем, это никак не мешало работе. В бизнес-центрах и офисах, куда фактически переселился Николай, музыку услышать было, за редким исключением, невозможно.

На лобовое стекло в очередной раз плеснуло грязью – какой-то умник на скорости пролетел по луже, разбрызгивая коричнево-серую жижу во все стороны. Декабрь в Москве, что тут скажешь.

Николай зачем-то взглянул на свою лежащую на руле руку.

Ничего примечательного. Коротко подстриженные ногти, выступающие вены, след от синих чернил на костяшке. Тускло поблескивающее в полутьме кольцо.

Наверное, носить его не было уже никакого смысла. Жена давно сменила черт знает какого по счету любовника и сама кольцо надевала только тогда, когда требовалось ее присутствие на очередном офисном корпоративе.

С другой стороны, сними Николай его с пальца – об этом загудел бы весь офис. Сначала головной, потом и все филиалы, вплоть до мелких отделов в каком-нибудь Саратове.

Босс должен быть непогрешим. Начиная с костюма стоимостью в пару-тройку тысяч долларов и укладки волос, заканчивая личной жизнью, в которой все тоже должно быть идеально.

Николай и был идеальным. Это он умел лучше всего. Пусть для этого и требовалось полное игнорирование всех внезапных желаний. К тому же жить по составленному расписанию было не так уж плохо. По крайней мере, для этого не нужно было никаких усилий. Николай всегда знал, что будет делать в ближайшие час, день и неделю. Исключая, разумеется, внезапные встречи с партнерами, VIP-клиентами и прочие непредвиденные ситуации, которые имели место быть в жизни любого человека, имеющего дело с крупным бизнесом.

Конечно, Николай имел все основания и возможности для того, чтобы не сидеть круглыми сутками в офисе, но смысла в ином времяпрепровождении не видел. Он просто не знал, что делать со свободным временем. И если таковое появлялось, в растерянности бродил по пустой квартире, не зная, куда себя деть.

Психоаналитик, к которому Николай ездил каждое второе воскресение месяца, настаивал на необходимости выбора какого-нибудь хобби. И Николай занес в свое расписание двухразовое посещение по вечерам элитного спортивного зала, куда скрупулезно и ходил последние четыре года, не пропустив за это время ни одной тренировки.

Такой подход психоаналитику активно не нравился.

«Вы, Николай, – говорил он, постукивая правой дужкой очков по колену, – слишком зациклены на планах и точности. Если вы не будете выполнять мои рекомендации – ничего путного из наших встреч не выйдет. На данный момент вы только зря тратите деньги».

Но Николай исправно приходил на сеансы воскресенье за воскресеньем, так же исправно отстегивая за каждый круглую, совершенно неприличную сумму.

Он и сам не мог точно сказать, зачем ему это нужно. Наверное, только потому, что так делали все его знакомые. Заводили психоаналитика.

К тому же это было отличным вариантом для занимания времени в выходной.

Но в этот раз сеанс закончился совершенно не так, как предполагал Николай. И поэтому теперь он ехал по «Новой Риге» в сторону области.

«Сделать что-то, чего нет в расписании».

Так Николай, сидя в машине на парковке перед офисом, где велся прием, в своем органайзере и записал, заменив словосочетание «свободное время». Отзвонился секретарю, велев не перенаправлять этим вечером ему никаких звонков. Завелся и вырулил на дорогу.

Сначала было странно. Понимать, что едешь буквально «в никуда». Потом, Николай понял, что едет во вполне определенном направлении. В сторону строящегося офисного городка, где планировал снять этаж для областного отделения компании. Это никуда не годилось. Во-первых, делать там воскресным вечером было нечего, а во-вторых, требовалось сделать что-то, что никак не относилось к работе. Поэтому, завидев указатель на «Московское малое кольцо», недолго думая, свернул туда.

Дальше было просто.

Доехать до Звенигорода, съехать на Каринское шоссе, чтобы наконец оказаться у ворот Саввино-Сторожевского монастыря.

Николай и сам не знал, почему приехал именно сюда. В конце концов, это было самое нетривиальное место, которое могло прийти в голову. Шутка ли – монастырь.

Так что Николай поправил галстук, заглушил двигатель и вылез из салона, прихватив с пассажирского сиденья пальто.

Надо сказать, с последнего его сюда визита в девяносто четвертом году со школьной исторической экскурсией, все сильно изменилось. Вместо обшарпанных руин комплекс стал действительно историческим памятником, которым монастырь называли тогдашним девятиклассникам.

Впрочем, экскурсия была интересной. Николай до сих пор помнил несколько фактов, как о самом Звенигороде, так и о монастыре.

– Не желаете пожертвовать на детский дом? – вскочила с низкого заборчика пожилая женщина в длинной черной юбке и с ящиком на груди.

– Записки на Святую Гору, – прогудел приземистый монах в потертой рясе и неряшливой бородой. – Сорокоусты.

«Хороший, должно быть, бизнес», – подумалось Николаю.

Стало интересно, получает ли процент с их доходов монастырь.

Дорожка под ногами была ухоженной, вылизанной чуть ли не до блеска. Во дворе толпилась экскурсионная группа.

Николай бросил взгляд на часы. Часовая стрелка замерла на пятерке, а минутная зависла на четырех. Тонкая секундная как раз завершала круг.

Ступени, ведущие ко входу в собор, были крутыми и немного скользкими. Николай поднялся, немного постоял на площадке и дернул тяжелую дверь. Пахнуло теплом, ладаном и воском. Из глубины доносилось негромкое мужское пение.

«Служба», – догадался Николай.

Стало интересно.

Он зачем-то опять поправил галстук и прошел вперед, ближе к источнику, откуда слышалось пение.

Людей в главном зале было немного. Человек десять в обычной одежде, остальные – в монашеском. Николай остановился при входе, с интересом оглядывая помещение. Все казалось отреставрированным и новым. И он даже немного пожалел о том, что сквозь фрески больше не проглядывал бурый кирпич стен, как было в первое посещение. Вместе с ветхостью исчезло что-то эфемерное, переносящее из современности в древность, позволяющее представить, как все было тогда, столетия назад.

Внезапно двери распахнулись, послышались голоса, шум шагов. И обернувшись, Николай увидел группу тех самых туристов со двора. Дети, какие-то женщины с фотоаппаратами, переговаривающиеся подростки. Львиная доля группы тут же ломанулась к небольшому прилавку у стены, попутно роясь в сумках.

Магия была нарушена.

– Пожалуйста, немного тише, идет богослужение, – молодой парень в длинном черном подряснике был явно растерян. – У вас есть пятнадцать минут. Дальше мы должны будем спуститься к источнику, потому что его закроют через полтора часа. Пожалуйста...

Но его явно мало кто слышал. Люди были заняты тем, что шуршали бумагой, строча записки, набирали свечи, выбирали какие-то безделушки, выставленные на витрине.

Дети тут же оккупировали скамейку и галдели почти в полный голос.

К парню-экскурсоводу подошел какой-то пожилой монах и что-то негромко сказал на ухо. В ответ тот только развел руками, виновато опустив голову.

Экскурсия.

Если бы Николая кто-то спросил, он бы не ответил, зачем он это сделал. Но в любом случае, он просто подошел к парню и поинтересовался:

– У вас историческая экскурсия по территории?

– Да, верно, – тот кивнул. А Николай зачем-то отметил, что у парня серые запавшие глаза и скорбно как-то опущенные уголки плотно сжатых губ.

– Куда мне доплатить? Я бы хотел присоединиться, – прозвучало как-то неуместно.

Но парень вдруг коротко улыбнулся и качнул головой:

– Не нужно. Присоединяйтесь так. Экскурсионное бюро уже закрылось.

– Спасибо, – Николай кивнул. – Расскажете об этой церкви?

– Тогда отойдем в притвор, – парень мельком взглянул на занятых свечным прилавком своих подопечных. – Как раз есть немного времени.

***

– Николай, – представился мужчина, протягивая руку.

– Брат Антон, – парень на секунду замялся, но пожал его ладонь. Пальцы у него были холодными и сухими.

– Вы монах? – зачем-то поинтересовался Николай.

– Нет, еще нет, – как-то смущенно, словно оправдываясь, ответил парень. – Я послушник.

Пение из так называемого притвора было слышно плохо, и выходило так, что они разговаривали почти в тишине. И эхо заставляло инстинктивно понижать голос почти до шепота.

– Интересно? – Николай вдруг поймал себя на мысли, что беззастенчиво разглядывает своего новоявленного экскурсовода. Длинные темные волосы выбивались из-под черной шапочки, которая наверняка как-то по-особому называлась, а под левым глазом на светлой коже виднелась маленькая родинка.

– Что? – Антон тоже взглянул на Николая, но потом смущенно отвел взгляд.

– Быть послушником, – Николай подумал, что парню явно не больше двадцати.

– Я... – Антон запнулся, бросил на мужчину еще один быстрый взгляд. – Не знаю. Наверное.

– Ну, что там насчет этой церкви? – Николай решил, что не стоит смущать парня еще больше. – Расскажете?

– Это собор, – Антон с явным облегчением вздохнул, а Николай едва не усмехнулся. – Назван в честь Рождества Богородицы. Был построен еще при жизни Саввы Сторожевского, в 1404-1405 годах. Расписывали его мастера из круга Андрея Рублева, потом я могу показать сохранившиеся фрагменты этой росписи. А само здание...

– Вы заканчивали что-то? – Николай мельком глянул на часы. Не то чтобы он куда-то спешил, но привычка въелась в кожу. Без знания точного времени он словно терял почву под ногами.

– Я... – молодой послушник запнулся, тоже глянул на левую руку Николая. – Нет, не совсем. Я учился на историческом два курса. Поэтому мне поручили это послушание. Но я...

– Я не сомневаюсь в вашей компетентности, – тишина, наполненная запахом ладана и старой кирпичной кладки, умиротворяла. – И долго вы уже проводите экскурсии?

– Вторую неделю, – Антон теперь выглядел совсем как провинившийся студент на ковре у декана. И Николай невольно с сожалением подумал, что не располагает к себе людей в неофициальной обстановке.

Да что там. Он давно забыл, что такое неофициальное общение. И беседа напрягала Николая, кажется, не меньше, чем самого послушника.

Забавно.

Мелькнула мысль, что было бы гораздо проще общаться с мальчишкой, если бы их разделял переговорный стол, экран для презентаций и весь список офисных обезличивающих условностей.

С другой стороны, ведь именно в этом и был смысл поездки?

– У вас хороший потенциал, – зачем-то похвалил Николай. – Но я вас перебил. Что дальше с собором?

– Да, – Антон все же поднял взгляд. – Так вот...

Рассказывал он интересно, разбавляя сухие факты какими-то историями из жизни основателей и насельников монастыря, впрочем каждый раз оговариваясь, что некоторые из этих историй могут быть просто очередным историческим приукрашением. Весь рассказ переплетался с историческими событиями, Антон не забывал упомянуть и царей, правивших в тот или иной период, через который проходила история монастыря, и какие-то политические моменты с ним связанные, которых оказалось на удивление немало.

И Николай слушал с неожиданным для себя неподдельным интересом.

А мальчишка, видя, что рассказывает не в пустоту, явно приободрился, перестал отводить взгляд и говорил уже явно войдя во вкус.

– Таким образом, в девяносто восьмом году в обитель вернули мощи основателя и поместили на прежнее место. С правой стороны, у алтаря. Вы, наверное, видели, – Антон коротким жестом указал куда-то вправо. А Николай заметил обмотанные вокруг его запястья серые четки.

А еще край плохо различимой из-за тусклого освещения татуировки.

– Видел, – он кивнул. – И что, действительно имели место быть некие «чудеса»?

– Так считается, – уклончиво отозвался Антон. – Это вопрос веры, я думаю.

– Не будете меня убеждать? – удивленно поинтересовался Николай.

– Нет, – Антон улыбнулся. – Это глупо. Я не религиозный фанатик. Наверное, пятнадцать минут прошло? – он вопросительно глянул на Николая.

– Прошло двадцать, – отозвался мужчина, бросив короткий взгляд на часы.

– Тогда пора продолжать экскурсию, – Антон как-то виновато кивнул на двери, ведущие в главный зал собора. – Я должен собрать всех.

– Могу я пойти тоже? – попросил Николай.

– Разумеется, – улыбнулся Антон и потянул на себя деревянную резную створку.

***

– На этом я с вами прощаюсь, – немного хрипловато сообщает Антон обступившим его туристам. – Вы можете посетить церковную лавку, хлебную лавку, сувенирный магазин. Территория монастыря для посетителей закрывается в девять.

Его благодарят, задают какие-то вопросы. Но в итоге через десять минут на площадке перед воротами остается только Николай.

– Было интересно, – он спрятал непривычно замерзшие руки в карманы пальто. – Спасибо.

– Я рад, что понравилось, – в сумерках улыбку Николай угадал только по голосу парня.

– Ты зря бросил учиться, – с одной стороны на улице заметно похолодало, да и попросту попрощаться было уже логично, но Николай вдруг поймал себя на том, что не хочет. Что ему нравится компания этого мальчишки, по странному и непонятному стечению обстоятельств одетого в истертый тонкий подрясник.

Какой из него послушник? Ему бы на парах лекции писать.

– Так случилось, – Антон пожал плечами. – У всех свой путь.

Что можно такого понять о жизни в двадцать, чтобы уйти в монастырь?

– Наверное, – ситуация была непривычной, и Николай предпочел оставить все как есть. Да и кто такой этот Антон, чтобы спорить с ним. Тем более на философские темы. – До свидания.

– До свидания, – рукопожатие вышло коротким, едва ощутимым.

Антон кивнул и зашагал в сторону жилых корпусов, о которых не так давно рассказывал. А Николай, постояв еще минут пять, запахнул пальто и медленно направился к парковке.

***

– И все же, вы не ответили на вопрос, – в кабинете стоял вечерний полумрак, разгоняемый только тускло горящей настольной лампой. – Почему именно тот монастырь?

Николай закинул руку за голову и неопределенно дернул плечом. Кушетка была мягкой и удобной, его клонило в сон, к тому же, ответа на вопрос он не знал.

– Думается мне, вы должны поехать туда еще раз, – психоаналитик привычно постукивал дужкой очков по колену. – Я вижу явный прогресс. По крайней мере, знакомство с экскурсоводом. В вашей жизни появился человек, не нужный вам для работы. Как считаете?

– Я бы не сказал, что это можно считать знакомством в полной мере, – Николай невольно принялся прокручивать в голове тот воскресный вечер. И по всему выходило, что он был действительно самым необычным за последние лет десять его жизни.

– А каким, по-вашему, должно быть знакомство?

Вопрос был интересным. Николаю даже расхотелось спать.

– Все же не одноразовой встречей, – он вытянул ладонь из-под затылка и несколько раз сжал кулак, прогоняя онемение. – Я этого парня больше не увижу никогда.

– С чего вы взяли?

За что Николай не любил эти еженедельные сеансы, так это за неудобные вопросы.

– Мне тридцать восемь, – он пожал плечами. – Не совсем тот возраст, когда заводят друзей.

– Вашим заданием к следующему сеансу будет встретиться с Антоном еще раз, – психоаналитик встал с кресла и подошел к столу.

Николай опешил.

– И с чего бы я должен с ним еще раз встречаться? – он тоже встал – до конца сеанса оставалось всего пара минут, что очень радовало. – И главное – с чего вдруг это понадобится ему?

– Я думаю, если вы попробуете, ничего страшного не случится, – тонко улыбнулся психоаналитик. – Пусть это будет эксперимент. Мы с вами уже пять лет встречаемся, нужно же что-то менять.

В ответ Николай промолчал и, кивнув на прощание, вышел из кабинета, как следует захлопнув дверь.

***

Как ни странно, Антон нашелся практически сразу, стоило Николаю пройти через монастырский двор и подойти к дальнему храму. Парень спускался по лестнице, неся в одной руке ведро, а в другой – швабру с намотанной на нее тряпкой. Подол подрясника у него был весь в мокрых пятнах. Темные волосы слиплись от пота.

Николая он не увидел, хотя тот стоял прямо напротив ступеней.

– Здравствуй, – прежде чем сказать это, Николай подождал, пока мальчишка спустится, и пристроился в шаг. – Помнишь меня?

– Простите... А, это вы, Николай, – Антон сначала вздрогнул, а потом улыбнулся, останавливаясь. – Помню. Понравилось здесь?

– Я так и не заплатил за экскурсию, – причина была притянута за уши, но лучшего Николай не придумал, как ни старался.

– Ну, если вас это волнует... – Антон пожал плечами, и Николаю показалось, что он погрустнел. По крайней мере, больше он не улыбался. – Можете положить деньги в любой ящик для пожертвований. Все это пойдет на монастырь, так же, как и деньги, которые люди платят за экскурсии.

– Я думал отблагодарить тебя лично, – в более глупом положении Николай не был, наверное, ни разу в жизни.

– Мне не нужны деньги, – качнул головой Антон. – К тому же, я все равно не смог бы их взять. Я без пяти минут монах.

– Может, тогда выпьешь кофе со мной?

– Что? – в серых глазах парня застыло удивление, смешанное с вопросом.

Николай невольно стиснул кулак, понимая, что несет чушь. Довольно странную чушь. Которую можно расценить совершенно...

– Раз я не могу заплатить за экскурсию, предлагаю альтернативу, – в любом случае, отступать он не привык. – Наверняка в вашей столовой плохо кормят. Мы можем доехать до ресторана, заодно расскажешь мне еще что-нибудь об этом месте.

– Я... – парень запнулся, и Николай уже подумал было, что будет сейчас послан далеко и надолго, но Антон вдруг сморгнул и как-то грустно усмехнулся. – Хорошо. Если вы подождете минут двадцать. Свободное время у меня с четырех.

***

– Определились с выбором? – голос официантки расколол повисшую за их столиком неловкую тишину, заставляя Николая почти вздрогнуть и оторваться от бесцельного изучения меню. Все равно ничего кроме кофе заказывать он не планировал.

Он поднял голову и озвучил:

– Кофе сделайте. Зерна слабой обжарки.

– А вам, молодой человек? – девушка обернулась к тоже уже отложившему меню Антону.

– Только кофе, спасибо, – тот улыбнулся уголком рта. – Черный.

– Это все? – официантка забрала оба буклета и вопросительно глянула на Николая.

– Если что надумаем, я вас позову, – Николай откинулся на спинку кресла и кивнул девушке, отпуская. А когда она ушла, поинтересовался у Антона: – Почему только кофе? Если дело...

– Здесь нет «постного» меню, – мальчишка снова коротко улыбнулся. – Так что только кофе.

– Вот как... – большего Николай сказать не нашелся.

Почему-то царапнула вина. Словно он должен был знать. Можно ведь было поехать в вегетарианский ресторан. Или туда, где есть хотя бы блюда такого характера.

Глупо.

– Мой духовник благословил «строгий» пост, так что я вряд ли смог что-то заказать себе даже в вегетарианском ресторане, – словно отвечая на мысль, негромко сказал Антон.

А Николай вдруг понял, что тот так и не переоделся в «гражданское», оставшись в своем потертом подряснике.

– И чем же ты питаешься? – вопрос был, в общем, лишним, но заполнять тишину было чем-то надо.

– Обычно тем, что остается вечером на кухне, – Антон едва заметно пожал плечами.

– Выходит, один раз в день? – Николай бросил короткий взгляд на зал – официантка, лавируя между столиками, несла, судя по всему, их заказ.

– Чаще – да, – улыбка, скользнувшая по губам мальчишки, была слегка насмешливой. – Иногда, правда, по благословению, вообще не ем по нескольку дней. Как сейчас. Скоро Рождество, строгий пост.

– Надо думать, постоянно хочется есть? – Николай чуть подался назад, позволяя официантке поставить перед ним чашку.

– Это не сильно отличается от студенческого меню, – это Антон сказал уже после того, как девушка, пожелав приятного аппетита, ушла. – Так что я привык. В общаге тоже иногда по два дня ничего не ел. Здесь хотя бы не нужно думать о том, что завтра не на что будет купить бичпакет.

– А где именно учился? – поинтересовался Николай. – Что на истфаке – я уже понял.

– В РГГУ, – Антон обхватил чашку ладонями. – Думал, у себя во Владике поступать, но там... В итоге пришлось уехать, так что подал документы здесь.

Так парень из Владивостока? Интересная подробность.

Николай и сам не заметил, как ему стали интересны подробности из жизни Антона.

– А вы? – Антон внимательно смотрел на него, сжимая в ладонях чашку.

– Я? – на секунду Николай слегка растерялся, не понимая, о чем речь.

– Где́ учились? – уточнил мальчишка.

– В МАИ, – о месте учебы Николая не спрашивали уже очень давно. И он уже почти забыл, что когда-то тоже был полуголодным студентом, мечтающем о тарелке горячего супа больше, чем о ночи с горячей красоткой с постера над постелью.

– Ого, – в голосе Антона скользнуло уважение. – А факультет?

– Робототехнические и интеллектуальные системы, – через паузу озвучил Николай. Он и сам был удивлен, что помнит полное название. Потому что, будучи студентом, он, как и прочие его однокурсники, вечно его забывал.

С другой стороны, тогда он мало чего мог удержать в голове. Кроме ерунды, разумеется. В двадцать не хочется думать об учебе.

– Помогло в жизни? – помолчав, спросил Антон.

– В какой-то степени, – Николай кивнул. – Я работаю в компании по производству медицинского оборудования.

О том, что он является главой этой самой компании, Николай почему-то умолчал. И если бы его спросили, он бы не смог ответить, зачем это сделал.

– Хорошую должность занимаете? – слегка язвительно поинтересовался Антон, кивнув на его часы.

– Более-менее, – отозвался Николай, тоже автоматически бросив взгляд на свое левое запястье.

– Конечно, я иногда жалею, что не доучился, – вдруг негромко сказал Антон, глядя куда-то в сторону. – Мог бы сейчас диплом писать. Может, пошел бы в магистратуру. Но... – он неопределенно пошевелил пальцами, коснулся края чашки и так и не продолжил. А Николай снова обратил внимание на край татуировки, виднеющийся из-под рукава его подрясника.

Ему вдруг стало интересно, что за рисунок набит у мальчишки. Когда-то давно Николай тоже хотел татуировку. Впрочем, как и большинство подростков.

Конечно, глупое желание, со временем, перестало волновать, но сейчас Николай почему-то подумал о том, что вполне мог бы тогда это сделать. Препятствий не было никаких. И криво усмехнулся этой своей мысли.

– Я выйду на минуту? – перебил его размышления голос Антона. – Где у них тут туалет?

– Налево и до конца коридора, судя по всему, – Николай почему-то улыбнулся, глядя на слегка смущенного парня.

– Спасибо, – тот неуверенно улыбнулся в ответ и вылез из-за стола, неловко задев его край бедром.

А Николай смотрел ему вслед, чувствуя, как откуда-то из середины груди разливается странное, совершенно неидентифицируемое обжигающее чувство.

***

В вылизанном до блеска помещении мужской уборной было ожидаемо пусто. Замок щелкнул тихо, едва слышно.

Мальчишка стоял у раковины, увлеченно намыливая ладони. Рукава его подрясника были засучены почти до локтя, и Николай увидел часть выбитой на его коже татуировки. Это были латинские стилизованные буквы. Какая-то фраза, заканчивающаяся на «AN»*. Но с такого ракурса прочесть слова было тяжело.

– Вы? – мальчишка поднял голову на звук и вздрогнул, увидев Николая в отражении в зеркале, висящем над раковинами. Развернулся растерянно.

– Зашел руки вымыть, – голос звучал непривычно хрипловато.

– Ну... – Антон хотел было что-то сказать, но запнулся, когда Николай сделал несколько шагов, подходя совсем близко.

Теперь между ними было от силы сантиметров десять.

Теперь мужчина видел лицо мальчишки во всех, самых мелких, неразличимых раньше деталях. Длинные, чуть слипшиеся от воды ресницы, маленькую родинку на веке, когда тот моргал, чуть отставшую кожу, на обветренных губах. И глаза. Запавшие, лихорадочно блестящие.

На щеках у Антона выступили алые яркие пятна, когда Николай чуть подался вперед, грубовато опуская ладонь на его затылок. От парня пахло смесью ладана, моющего средства и кофе.

– Не сто́ит, – хрипло, чуть слышно обронил он. – Я просто...

А потом Николай поцеловал его. Прерывая готовые сорваться с губ слова. Может быть даже слишком жестко, не обращая внимание на то, что Антон вздрогнул, не отвечая первые пару секунд. Но потом приоткрыл рот, принимая поцелуй.

И это окончательно расставило все в голове Николая по местам. Он отстранился, разрывая контакт, и велел:

– Поехали.

***

Под подрясником у мальчишки оказалась белая футболка с потертым принтом, изображающим небезызвестную диснеевскую мышь с оттопыренными ушами, и черные тренировочные штаны.

Николай провел раскрытой ладонью по животу Антона, задирая тонкую ткань. Коснулся пальцами солнечного сплетения, провел большим по простенькому металлическому кресту на веревке.

Антон вздрогнул, накрывая его руку своей через тонкую ткань. Той, на которой была выбита татуировка.

Николай молча убрал ладонь и потянул его футболку вверх, отложил в сторону. На торсе у парня, обвивая его, был вытатуирован жутковатый рогатый змей с обнаженными длинными клыками.

– У всех своя история, – перехватив взгляд мужчины, обронил парень.

В ответ Николай просто сдернул с него штаны вместе с трусами, заставил вышагнуть из одежды и толкнул на кровать. Снял уже расстегнутую рубашку, расстегнул ремень на брюках, снял и их.

Антон молча наблюдал за всем этим, не делая попыток двинуться. Только тяжело хрипловато дышал.

Отложив в сторону белье, Николай чуть постоял перед постелью, а потом опустился вниз, накрывая мальчишку собой.

Теперь они были лицом к лицу. Николай чувствовал тепло кожи Антона, чувствовал, как глухо и часто бьется его сердце.

– Повернись, – слово прозвучало неожиданно резко.

Парень молча послушался, переворачиваясь на живот. Николай с нажимом провел ладонью по его худой спине с выступающими позвонками, очертил пальцами края татуировки. А потом дотянулся до валяющегося в складках откинутого одеяла флакона со смазкой, щелкнул крышкой, выдавил немного геля на пальцы и попросил:

– Встань на колени.

Антон вздрогнул, замер на секунду, а потом слегка неловко встал в коленно-локтевую, раздвигая ноги.

Николай зачем-то еще раз погладил его по спине, а потом скользнул пальцами меж его ягодиц, распределяя гель.

Парень коротко хрипло вздохнул, пряча лицо в согнутый локоть.

Он был узким и горячим. Но послушно пытался расслабиться, когда Николай один за другим проталкивал пальцы. А потом попросил:

– Достаточно.

– Будет больно, – предупредил Николай, убирая руку.

– Я знаю, – хрипло отозвался Антон. – Не страшно.

И Николай толкнулся, одновременно накрывая его собой, заставляя распластаться на кровати. Мальчишка глухо всхлипнул, стиснул пальцами одеяло. И Николай зачем-то накрыл его руку своей, переплетая пальцы.

***

– Откуда татуировки? – это Николай спросил, когда все кончилось, и они уже минут десять лежали поверх смятых простыней. Почему-то этот вопрос волновал до сих пор.

– Это... – Антон прикусил губу, неловко поерзал – Николай не пользовался презервативом, а до душа они еще не дошли. – Ошибки юности. Я... Я был в секте. Увлекался сатанизмом. Но не так, как это бывает в подростковых субкультурах, а серьезно, – он царапнул пальцами складку на подушке. – С жертвоприношениями, ритуалами. В общем, со всеми атрибутами. Не так, как в популярном кино показывают. И это все работало. В это сложно поверить, но это так. А потом... Сначала ведь это были животные, ничего криминального. Но со временем меня заметили те, кто старше. Серьезные люди. И пригласили на настоящую мессу. Вроде как на посвящение. И там... – мальчишка запнулся, тяжело сглотнул. – Там был человек. Я никому не рассказывал, даже духовнику. Они его выпотрошили, прямо там, на алтаре. Наживую. И я сбежал. В Москву. Думал, что исчезну. Но они все равно нашли. Они все обо мне знают.

– Поэтому в монастырь ушел? – Николай приобнял мальчишку за плечи, притягивая к себе. Жест вышел совершенно автоматически.

– Это помогает, – Антон сжал крест в кулаке. – Не знаю как, но... Они следят, но ничего не делают.

– Пробовал в полицию заявлять? – Николай дернул на себя одеяло, накрывая себя и Антона до пояса.

– Какой там, – нервно усмехнулся парень. – Если расскажу им, то придется рассказывать все. И про животных, и про того... человека. И не факт, что они что-то смогут сделать. А вот мне тогда точно конец. Если честно, я до сих пор не понимаю, почему еще жив.

– Все решаемо, – Николай уже почти привычно опустил ладонь на его затылок, зарываясь пальцами в растрепанные волосы. – Я...

– Мне надо ехать, – как-то совсем без интонации выговорил Антон, выбираясь из-под одеяла. – Меня и так ждет серьезное наказание. Я сильно опоздал.

– Я отвезу тебя, – Николай тоже поднялся с постели. – Зайдем только в душ.

– Хорошо, – Антон коротко кивнул. – Спасибо.

***

– Мне пора, – Антон не отрываясь смотрел куда-то вперед, сквозь забрызганное дорожной грязью лобовое стекло.

– Да, – Николай кивнул. – Я понимаю.

– Спасибо вам, – мальчишка вдруг повернулся. – Вы... Я очень хотел бы, чтобы все сложилось иначе, и мы... Жаль, что ничего не получится.

– Возьми, – Николай вынул из кошелька визитку со своим номером. – Звони, если что-то будет нужно. Или просто так.

– Ладно, – Антон грустно улыбнулся уголком рта. – До свидания.

– До свидания, – Николай кивнул. Ему хотелось схватить мальчишку за предплечье, удержать на месте. Оставить здесь, рядом. Поцеловать.

Но он не сделал ничего из этого. Просто молча смотрел, как тот выбирается из машины и закрывает дверь.

***

Это был самый обычный рабочий день. Звонки, документы.

Николай как раз собирался в переговорную, когда в кабинет заглянула непривычно бледная секретарша.

– Николай Антонович, простите...

– Что там? – поинтересовался Николай, перелистывая текст договора.