Текст книги "О невероятных совпадениях (СИ)"
Автор книги: la_cannelle_na
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
– Кто пустил сюда ребёнка?
Вы когда-нибудь вспоминали с чего именно началось знакомство с вашим лучшим другом? Возможно, вы подумали о том, что какой-то человек приятно пахнет или, наоборот, решили, что тот чувак с неровной чёлкой реально вас раздражает. Хотя, обычно такие вещи стираются из памяти.
Питер прекрасно помнил своё знакомство с Недом – они стали общаться только потому что стояли рядом на линейке. Ничего интересного – просто случайное местоположение посреди огромного школьного двора – стало основой дружбы, продлившейся долгие годы. И она не то чтобы закончилась, просто сложно поддерживать ту же связь с человеком, уехавшим учиться в Канаду. Другую страну. Совсем не круто, чувак.
С ЭмДжей всё было ещё проще – в какой-то момент девочка просто подсела к ним со словами: «Сдвиньтесь, неудачники». И вот, прошло уже больше шести лет, а Мишель всё равно использует своё любимое прозвище, планирует стать гениальным художником и продолжает быть абсолютно потрясающей.
Питер уже привык, что его друзья появляются совершенно спонтанно и просто остаются в его жизни.
А ещё Питер привык к слову «ребёнок», потому что годы с Тони накладывали свой отпечаток на человека, и это именно та причина, по которой он и тот странный парнишка, его сосед по общежитию, не стали заклятыми врагами.
Потому что, серьёзно, парень, называть «ребёнком» человека, с которым ты, скорее всего, проведёшь следующие пять-шесть лет своей жизни – потрясающая стратегия. Стратегия по наживанию себе врагов.
Если бы кто-то ещё четыре года назад, в момент особо сильного подросткового бунта, сказал, что Питер станет считать лучшим другом человека, который в первую секунду их знакомства назвал его «ребёнком», он точно бы в это не поверил. Но сейчас – нет, это уже дело привычки.
Именно поэтому, вместо уязвлённого комментария о том, что ему, вообще-то, уже есть восемнадцать, Питер с интересом посмотрел на своего соседа по комнате («Слушай, шкет, ты же понимаешь, что мы можем купить тебе особняк рядом с университетом, да?»). Пацан лежал на втором ярусе кровати, свесив голову вниз и насмешливо улыбался. И кто тут ребёнок, а?
– Я сам себя пустил, – Питер фыркнул, а затем кивнул на вещи парня, валяющиеся на нижнем ярусе кровати. – Проблемы с выбором?
– Скорее, хитроумный план, – парень изучающе окинул Питера взглядом, а затем поднялся и спрыгнул с кровати, махнув рукой на верхнее место. – Только попробуй упасть на меня или типа того.
Питер ухмыльнулся. Он почти на девяносто процентов уверен, что если будет падать с кровати, то, скорее всего, прилипнет к потолку. Но соседу об этом знать необязательно. Питер закинул свой рюкзак на кровать и плюхнулся на стул, рассматривая комнату – он мог поклясться, что даже комната Клинта в Башне, которая скорее являлась чуланом, была больше, чем эта.
– Питер, кстати, – Паучок крутанулся на кресле, подъезжая к окну. Ну хоть вид неплохой. – Мы пока недостаточно близки для уменьшительно-ласкательных.
Сосед забавно фыркнул, на что Питер довольно улыбнулся: с чувством юмора у парня всё в порядке – с этим уже можно работать. Есть, конечно, ещё несколько аспектов «идеального друга и соседа», которые Питер собирается прояснить в ближайшее время, но если бы у него не было чувства юмора, то они бы точно не поладили.
– Не вздумай подрасти к тому моменту, когда мы станем достаточно близки, – парень улыбнулся, а затем потряс головой. – Харли, но ты можешь звать меня «папочка».
Питер засмеялся. О да, они точно поладят.
***
Харли растянулся на своей кровати и стонал, уткнувшись лицом в подушку. Это нормальное состояние для студента, ничего удивительного. Впрочем, Питер всё равно был немного заинтересован в происходящем, увидев эту картину. Ну и что случилось?
Кинер перевернулся и посмотрел на вернувшегося Питера, замершего в дверях и удивлённо приподнявшего бровь. Харли иногда завидовал ему – они знакомы всего полторы недели, а Питер кажется ему самым наивным и светлым человеком в мире. Было два объяснения: либо он лучший ребёнок на свете, либо Харли уже умер, а этот парень – ангел.
– Мои деньги кончаются слишком быстро, – убито сообщил Кинер, вновь упав на кровать. – Чёрт, почему я не какой-нибудь стереотипный и невероятно богатый парень-старшеклассник из подростковых сериалов?
Питер фыркнул, стараясь отогнать от себя назойливую мысль, что в этой комнате, по чистому совпадению, как раз-таки присутствует один такой мальчик-стереотип. Паучок уверен, что его жизнь вряд ли попадает под хоть один стереотип из подростковых фильмов. Уж слишком она бредовая, болезненная и запутанная.
– Кстати об этом, – Питер упал на стул. – Это странно звучит, но можно я сам буду покупать еду?
Харли непонимающе приподнял бровь. Да, Питер осознавал, что это не совсем то, что обычно предлагают студенты, но, серьёзно, он не собирается заставлять нормального парня скидываться на еду, потому что он просто разорит его из-за своего метаболизма. А ещё он не может объяснить это так, поэтому придумал более или менее правдоподобную причину.
– Болею одной тупой штукой, поэтому приходится есть прямо очень много и по специальной диете. Мне бы не хотелось заставлять тебя питаться отдельно или скидываться на это из-за меня, так что предлагаю просто позволить мне делать это самому, – Питер пожал плечами.
– Окей, – немного неуверенно протянул Харли, а затем склонил голову вбок, быстро что-то обдумывая. – Как насчёт: на тебе еда, на мне всякая бытовая ерунда. Ну, знаешь, мыло там, шампуни, прочие штучки?
Питер коротко улыбнулся и кивнул. Да, это неплохая идея. И может так у Харли станет полегче с финансами. На самом деле, Питер уже отвык даже от мысли о том, что с деньгами могут быть какие-то проблемы (Боже, это всё папа, какой ужас). К хорошему быстро привыкаешь.
***
– Теннеси – дерьмо, – громко заявил Харли прямо с порога, ворвавшись в комнату. – Я собираюсь забыть о том, что жил в это… Ой.
Харли не успел закончить свою пламенную речь, потому что повернулся и заметил, что в комнате нет Питера. Зато есть какая-то девчонка, сидящая в кресле, закинув ноги на стол. Она окинула Харли насмешливым взглядом и лениво помахала кончиками пальцев.
Кинеру потребовалось ещё пара секунд ступора, в котором он просто на неё пялился, чтобы осознать, что из одежды на ней – только толстовка Питера. Чёрт. С каждой секундой это становится ещё более неловко.
– Спешу тебя огорчить, но весь мир – дерьмо, – девушка лениво потянулась и взяла со стола какой-то блокнот и карандаш. – Чего застыл? Или вы, неудачники, все такие?
Девушка усмехнулась и весело покачала головой, быстро что-то зарисовывая в свой (потому что раньше Харли его здесь ни разу не видел) блокнот. Всё ещё не до конца осознавая происходящее, Кинер прошёл в комнату и замер у своей кровати. Девчонка ухмыльнулась краешком рта, но ничего не сказала. Может он комнатой ошибся? Или девушка – галлюцинация?
Его предположение рассыпалось, когда дверь снова открылась, и в комнату зашёл Питер, держащий в каждой руке по бутылке с водой. Он немного нахмуренно смотрел на них, ещё не заметив, что Харли в комнате.
– Я без понятия, хочешь ты воду с газом или без, поэтому взял обе, но, видит Бог, ЭмДжей, тот парень смотрел на меня, как на идиота, потому что, ну, знаешь, люди, которые пьют дорогущую воду для богатых, обычно знают, хотят ли они чувствовать пузырьки или нет, так что в следующий раз пойдёшь сама. Я не готов взаимодействовать с обществом ещё лет десять, – Питер наморщил нос, а девчонка, ЭмДжей, фыркнула.
– Без газа, – девочка оторвалась от своего блокнота. – Кстати, твой сосед выглядит так, будто сейчас умрёт.
Питер удивлённо вскинул голову и, пару раз моргнув, посмотрел на Харли. А затем пожал плечами, мол, ну и ладно, прошёл в комнату и протянул девушке бутылку с водой, с интересом посмотрев в её блокнот.
– Почему Харли в твоём блокноте с людьми с тяжёлой судьбой? – Питер чуть склонил голову вбок, а затем протянул Кинеру вторую бутылку с водой. – Как можно не любить пузырьки?
– Я не не люблю пузырьки, – вяло возразила девушка. – Просто поклялась, что не притронусь к такой воде, потому что однажды полтора часа выслушивала одного парня, восторженно лопочущего о том, как потрясающе пузырьки щекочут его рот и нос, а ещё шипят и заставляют чихать.
Питер скривился, еле слышно пробормотав: «Ой, да всего-то раз было». Харли, наконец, достаточно ожил, чтобы усмехнуться. История абсурдная и весьма в духе Питера, надо сказать.
Паркер стукнул себя по лбу, будто что-то осознал и немного виновато посмотрел на Харли. Ага, значит до него дошло, что он немного забыл упомянуть о существовании своей девушки. Точнее, Харли подозревал, что она его девушка – потому что других вариантов особо не было, но, зная Питера, это может быть его подруга или троюродная сестра какого-нибудь его друга.
– Прости, я забыл. Харли, это Мишель, мы встречаемся? – Питер вопросительно посмотрел на неё, на что девушка просто молча кивнула и осуждающе покачала головой, а Паркер неопределённо развёл руками, будто оправдываясь. – Я должен был уточнить. Вообще, она должна была свалить ещё вчера, так что прости, что не предупредил.
– Это ты думал, что я должна была уйти, а у меня были другие планы, – поправила Мишель (или ЭмДжей? У неё что, два имени?). – И для друзей я – ЭмДжей.
Харли приподнял бровь, думая о том, что девушка, похоже, умеет читать мысли. Иначе как объяснить, что она так точно выбрала момент, чтобы прокомментировать своё имя? И почему она сейчас улыбается? Питер, заметивший череду недоумений и подозрений на лице у Харли, только понимающе улыбнулся и неопределённо пожал плечами.
Через несколько минут девушка поднялась на ноги, с улыбочкой вручила Харли его собственный портрет с подписью «Теннеси – дерьмо» и чмокнула Питера в нос. Пока Паркер удивлённо осознавал, что только что, чёрт возьми, произошло, девушка успела натянуть джинсы, появившиеся явно из ниоткуда, а Харли пытался сдержать смех.
– Кофту твою я, пожалуй, позаимствую, – спокойно сообщила ЭмДжей, подхватывая с пола рюкзак. – Пока, неудачники.
Девушка изящно взмахнула пальцами и скрылась за дверью. Питер тяжело и раздражённо вздохнул, а затем с нечитаемым выражением лица повернулся к Харли.
– Ещё одна кофта, – Питер закатил глаза. – Это уже тринадцатая. И знаешь что? Они никогда не возвращаются.
Больше Харли не мог сдерживаться и просто рассмеялся. Как только ситуация перестанет быть настолько абсурдной – он обязательно расспросит Питера, какого чёрта она – его девушка, почему он впервые слышит о её существовании, какого чёрта вообще творится в его жизни и точно ли это не было групповой галлюцинацией. А пока что ему смешно.
***
Питер полулежал на кресле-мешке (их комната постепенно начинала наполняться крутыми штуками – Паркер ненавязчиво тащил сюда новую мебель, книги, постеры и прочие интересные элементы, хотя пока что медлил с техникой, потому что, ну, у нормального студента не должно хватать денег на какие-нибудь последние разработки Старка, а папа запретил использовать любую технику, не имеющую его имя на корпусе) и смотрел новости.
Репортаж о мстителях. Они опять подрались с кем-то, но в этот раз журналисты говорили не о самой битве, а о том, кого на ней не было. О Человеке-Пауке. Ведущая задавала множество вопросов о том, почему героя нет с командой, куда он пропал с улиц и почему перестал вообще как-либо напоминать о себе.
Питер и сам иногда задавал себе эти вопросы. И, куда чаще, винил себя в том, что не предотвратил что-то: будь то ограбление, пожар или полученная мстителями травма, которую они точно бы не заработали, страхуй он их.
Но потом Питер успокаивался. Мстители справляются, подменяют его, а временная отставка ещё никому не навредила. Папа правильно сказал, когда убедил его хотя бы на время учёбы отдохнуть от Человека-Паука – «Мир как-то жил без Человека-Паука, но представь, чего мы лишимся, если ты бросишь все свои силы только на защиту людей» – Питер и сам понимал, что может принести гораздо больше пользы, если, помимо геройств, займётся наукой.
Человек-Паук не вечен, а любое научное достижение может стать ключом к спасению миллионов.
Но он всё равно не мог просто взять и забыть о своём альтер-эго, так что продолжал следить за тем, что о нём говорят СМИ. Говорили… всякое. Некоторые считали, что он погиб, другие, что бросил всех, третьи, что он просто устал и где-то отдыхает. Были те, кто винил его во всех преступлениях, произошедших в Нью-Йорке из-за его отсутствия, и те, кто всячески защищали его. Питер с облегчением отмечал, что последних было больше.
Питер как-то задумался, поэтому не сразу заметил, что видео, которое он смотрел, закончилось и включилось что-то другое. Он уже собирался свернуть его, но заметил знакомую фигуру, так что решил досмотреть, что будет.
– Мистер Старк! – Журналистка окликнула Тони, который уже заходил в машину, но всё же остановился, наверное, доводя Хэппи этим до ручки. – Что вы можете сказать об исчезновении Человека-Паука? Вы что-нибудь знаете?
– Я его наставник, конечно, я в курсе, – Тони пижонским жестом снял очки и чуть улыбнулся. – Мой вам совет: оставьте его в покое. Если вам не хватает парня, умеющего делать сальто, то попросите Кэпа.
– Но мистер Старк, – журналистка как-то возмущённо вздохнула, явно раздражённая таким ответом. – Человек-Паук пропал, никто ничего не говорит, можем ли мы хотя бы надеяться на его возвращение?
– Чувачок появится тогда, когда сочтёт это необходимым, – серьёзно сказал Тони. – Паук многое пережил, ему нужно время, чтобы всё обдумать, решить для себя, кто он, кем хочет быть. Я уже говорил о том, что он очень молод, но вы даже не представляете насколько. Дайте парню спокойно доучиться, побыть обычным человеком, не взваливая на себя ответственность за весь мир. Он заслуживает этого. А моя дочь заслуживает того, чтобы папа забрал её домой и вовремя покормил, так что станьте уже нормальными людьми и дайте нам спокойно вздохнуть. Мы спасаем этот чёртов мир для того, чтобы жить в нём со своими семьями, а не чтобы быть интересными цирковыми зверушками.
Тони нацепил свои очки обратно и беспрепятственно сел в машину, потому что журналистка, кажется, абсолютно не представляла, что ей ответить.
Питер усмехнулся. Ну, папа как всегда. Защищает его «честь» перед СМИ. Надо будет съездить к ним на выходных (и плевать, что прошло всего-то две недели с его прошлого визита), а то мама и Морган наверняка ужасно соскучились. Папа тоже, но он этого не признает, потому что делает вид, будто он – крутой парень. Ага, как же.
– Тони Старк всё ещё Тони Старк, мир не рушится, – ехидно прокомментировал Харли, а Питер пытался понять, как долго он здесь находится. – Ты типа сталкеришь его?
– Нет, случайно открылось. Я новости смотрел, вообще-то, – Питер отложил планшет и принялся разминать шею. – А что? Будешь меня осуждать?
Харли насмешливо фыркнул. Он не рассказывал Питеру о своём знакомстве с Тони Старком, потому что боялся, что Паркер ему попросту не поверит, как и все, кто слышал эту историю. И Харли не хотелось, чтобы Питер считал его лжецом. Потому что он, наверное, слишком сильно ценил дружбу этого парня.
– Я осуждаю тех, кто не следит за его жизнью. Типа, серьёзно, мужик спас мир, какого чёрта. Вы должны хотя бы поинтересоваться, как он там, – Питер насмешливо приподнял бровь. – Только не говори, что ты из тех, кто винит его во всех грехах человечества, потому что ты, хоть и мой друг, но мне придётся бросить тебя в таком случае.
– Отставить панику. Я в команде Железного человека даже дольше, чем этот самый Железный человек существует, – Питер забавно качнул головой. – Я стараюсь не говорить о мстителях, потому что их довольно часто недолюбливают, а я не готов с этим мириться.
Харли согласно кивнул. Питер облегчённо выдохнул – мстители были одной из тем, которые он никак не решался обсудить с Кинером, потому что не представлял, насколько сильно их взгляды могут расходиться. Но сейчас, похоже, что всё хорошо.
– Ты смотрел новости о Паучке? – Питер еле сдержался, чтобы не закатить глаза. – Полагаю, он всё ещё не объявился. Старк сказал, что с ним?
– Что-то вроде отпуска, – Питер улыбнулся уголком губ. – Неужто переживаешь? Ещё скажи, что он твой любимый супергерой.
Харли просто кивнул, мол, «ну да, это абсолютно нормально, не смотри на меня такими глазами». Питер изо всех сил старался не начать улыбаться, как ненормальный, потому что, ну, это очень весело. Харли ведь даже не представляет, насколько смешна эта ситуация.
Кинер достаёт свой ноутбук и падает на кровать, наверное, начиная работать над проектом, но потом отвлекается, хмурится и снова смотрит на Питера. Как-то изучающе, будто обдумывает что-то.
– А твой?
– Железный человек, – Питеру даже не нужно было раздумывать.
– Да, так и думал.
Больше он ничего не говорит и не поднимает эту тему, так что Питер просто рад этому, потому что очень сложно делать незаинтересованное лицо, когда говорят о тебе. И, возможно, Паркер когда-нибудь расскажет Харли о своём втором «я», так что не стоит разрешать ему много болтать, иначе им обоим потом будет ужасно неловко.
***
Харли с подозрением оглядывал комнату. Что-то было не так. То есть, в ней вообще всё было не так. Когда они только въехали, это место было немного похоже на тюрьму: кровать, два стола, два стула и шкаф. Всё.
Прошло примерно пять месяцев, а комната стала больше похожа на какой-то сплошной голливудский стереотип: на стенах появились полки, постеры, светильники и даже доска, на полу какой-то прикольный чёрно-синий ковёр, а из прежней мебели – только кровать, у которой, ко всему прочему, поменялся матрас.
А один раз Харли вернулся с пар пораньше и заметил, как Питер оборудует их комнату такими классными неоновыми светильниками, которые размещаются по периметру комнаты у потолка и пола. И типа, Паркер просто махнул рукой и продолжил дальше что-то там подкручивать.
И, поскольку, Харли ни на что из этого не скидывался, а поверить в то, что это подарок от университета, было невозможно, потому что он постоянно слышал недовольства других студентов их разваливающейся мебелью, оставался только один вариант – Питер на свои деньги превращает их комнату в студенческий рай.
Честно говоря, Харли не понимал, откуда у Паркера деньги на всё это. Он не был похож на ребёнка богатеньких родителей, а про его работу Кинер знал только то, что она была. И то, какая-то странная. Типа, Питер довольно часто сидел в своём ноутбуке, что-то агрессивно настукивал, рассматривал какие-то схемы и кучу химических формул, которые Харли как ни пытался, но понять не смог.
Студентов, пускай даже таких умных и крутых, как они, обычно не берут на какую-то работу в области науки, на которую даже приходить необязательно. А за стажировку не платят и её всё равно нужно посещать, так что таинственная работа Питера оставалась загадкой. Харли, например, подрабатывал прямо в университете, помогая с разными опытами в области механики.
Была, конечно, стипендия, но Харли, вообще-то, тоже её получал и, знаете, её не хватит даже на половину вещей, привнесённых Питером в их комнату.
Так откуда у этого парня столько свободных денег, а? Чувак, поделись с классом (единственные варианты заработка Питера, которые Харли даже не рассматривал – наркоторговля и проституция, потому что, ну, мы тут о Паркере говорим).
И даже несмотря на все изменения, которые претерпевала комната, сейчас что-то было не так. Харли прямо чувствовал, что что-то опять изменилось.
Искать долго не пришлось: на кровати Питера стояла большая коробка, а рядом с ней на стене висел рисунок, выглядевший ну очень детским. Типа, в чём Харли уверен, так это в том, что у Питера нет детей. Вообще. Точно нет. Подавив любопытство посмотреть, что там за рисунок и коробка, Харли решил, что лучше займётся своим рефератом, а когда Питер вернётся, то, может быть, сам поделится.
Паркер появился только через два часа – наверное, его пары только что закончились. Харли за это время успел написать реферат, доработать эссе и даже ни разу не порывался заглянуть в запретную зону. Питер с кем-то тихо разговаривал, а, учитывая, что в его ухе был наушник, наверное, это был звонок или типа того.
Но, зайдя в комнату, тут же попрощался с какой-то Эдит (странное имя, да), снял свои странноватые очки, которые носил почти всегда, в чём не было никакого смысла, потому что в них не было ни диоптрий, ни защиты от солнца, кинул наушники на тумбочку (ещё одно дополнение) и помахал Харли. И только потом заметил коробку, с удивлением выгибая бровь.
Харли нахмурился. Если Питер не приносил это сам, то кто? Ключ от комнаты был только у них двоих. Впрочем, Питер, рассмотрев её, тут же успокоился и коротко улыбнулся. А заметив рисунок вообще весь засиял и, вытащив телефон, принялся быстро-быстро печатать.
– Ты видел, кто это притащил? – Питер спрыгнул со своей кровати вместе с коробкой и принялся распаковывать её, усевшись на полу в позе лотоса.
– Я думал, это был ты, – Питер как-то неопределённо то ли кивнул, то ли покачал головой, но растерянным не выглядел. – Ты дал кому-то ключ?
– Если бы, – Питер на секунду сморщил нос, а затем округлил глаза, будто что-то осознал. – Вот ведь… лампочка! Я же сразу почувствовал, что что-то не так, а у них, похоже, был сговор.
Харли откровенно недоумевал, о чём вообще говорит Питер, но звучало увлекательно и чуточку весело. Паркер подскочил к своей кровати и схватил со стены рисунок, вертя его в руках. На обратной стороне, похоже, было что-то написано, но Харли было не видно. Зато спереди были нарисованы человечки, раскрашенные в разные цвета и подписанные неровным детским почерком: «мама», «я», «папа» и «братик». Питеру подходила только последняя «должность».
Харли удивлённо смотрел на рисунок, который свидетельствовал о том, что у Питера есть сестра, потому что «я» было над корявым изображением девочки в фиолетовом платьице и с двумя коричневыми хвостиками. Почему он ни разу об этом не упоминал? Как, впрочем, и о своих маме и папе. Так, мельком как-то раз упоминал, что они существуют, но особо не распространялся.
– У тебя есть сестра? – Харли удивлённо посмотрел на Питера, который уже что-то возмущённо печатал в своём телефоне.
– А? Да, да, – Питер рассеяно кивнул, убирая телефон в задний карман. – Я не говорил разве? Представляешь, эта хитрюга сговорилась с папой и наплела мне, что якобы случайно схватила мои ключи со стола, а сама отнесла их ему, чтобы сделать копию и разыграть меня!
– Моя сестра до такого бы не додумалась, – Харли фыркнул. – Ей сейчас четырнадцать, но, вообще-то, должно было быть девять. Ну, типа, по моим ощущениям. Из-за скачка. А твоей сколько?
Питер удивлённо моргнул, глядя на Харли. Они как-то ни разу не касались темы скачка. Потому что, ну, спрашивать у человека, был ли он мёртв – не очень этично. Нет, Питер, конечно, знал, что Харли тоже был «вне зоны доступа» в те пять лет, но всё равно немного был не готов.
– Мор-мор шесть, она, ну, родилась через год после щелчка, – Питер пожал плечами. – Я возвращаюсь и папа такой: «Смотри, у тебя есть сестра, правда круто?» – она стала моей любимой крошкой уже через десять секунд после знакомства.
Харли кивнул, больше ничего не спрашивая. Хотя, вопросов было много – во-первых, он до этого момента даже не подозревал, что Питер был частью исчезнувшей половины, во-вторых, с каких пор шестилетки такие умные, и в-третьих, какого чёрта Паркер такой скрытный. Но задавать их было как-то не этично, так что Харли промолчал.
Питер отложил рисунок и всё-таки приступил к распаковке коробки. На ней не было ни одной надписи, так что её доставили точно лично, что было немного непонятно, потому что если дом Питера поблизости, то почему он живёт в общежитии, а не там. Впрочем, этого парня невозможно понять, у него слишком много секретов.
В коробке было три свёртка, на каждом из которых было написано от кого он. Питер первым делом вытащил самый маленький, на котором было написано «от Морган». Его сестра, видимо.
Внутри лежал плюшевый альпака, пакет ирисок и записка. Питер очень смешно наморщил нос, глядя на игрушку, которая, кажется, была какой-то их личной шуткой. Он закинул зверушку на кровать и развернул записку. Харли полагал, что он прочитает её про себя, но Питер, похоже, так не думал.
– «Дорогой братик! Папа сказал, что мы играем в девятнадцатый век, так что дарим тебе подарки в коробке, и я решила, что напишу тебе настоящее письмо. Я не знала, что положить, но мама сказала, что ты будешь рад всему, так что там конфетки. Только не ешь сразу все, а то живот заболеть может», – Питер прервался чтобы посмеяться и театрально смахнуть несуществующую слезу. – «А ещё папа сказал, что ты очень скучаешь по всем нам, а особенно по Джеральду, так что я положила его мини-копию, чтобы ты мог его обнимать. Но лучше приезжай и обними его вживую. И меня. И маму. Папу тоже, но не говори ему, что я тебе посоветовала. Люблю тебя три тысячи раз». Папа, блин. Лучше бы сказал ей, что больше всех я скучаю по ней, а не по этому чудищу.
– У вас что, есть домашний альпака?
– Ага. Я не знаю, почему папа завёл этого болвана, а не собаку, но Морган от него без ума, так что мы смирились с этим чудиком, – Питер очень красноречиво развёл руками. – Мы с мамой его типа любим, но не признаёмся, потому что папа будет злорадствовать.
Харли не стал говорить Питеру, что, вообще-то, нормальные люди заводят кошек, собак или попугайчиков, а никак не альпака. Почему он вообще недоволен? Альпака, чувак. Если бы у Питера была необходимость знакомиться с какими-нибудь девчонками, то упоминание о том, что у него есть альпака, почти гарантировало бы положительный результат.
Питер аккуратно положил всё на ковёр, а сам достал свёрток с подписью «от мамы». Видимо, он так «изощрённо мстит» своему папе за сговор с сестрой. Внутри было несколько кофт с забавными надписями, две пачки какого-то чая, плед и записка, как и у Морган. Харли признавал, что письма от руки были куда более потрясающими, чем обычные сообщения.
– Мама пишет, что ЭмДжей пожаловалась ей, что у меня нет прикольной одежды, так что она пошла и купила мне её. Интересно, а Мишель упомянула, благодаря кому все мои кофты пропали? – Питер сморщил нос, пробегаясь глазами по записке. – Да, упомянула. Тот классный английский чай, который она пьёт, класс, а то я вечно забываю его название. Серьёзно? Они сговорились. Опять.
– Что не так?
– Плед из шерсти альпака, – простонал Питер, утыкаясь лицом в колени. – Они все помешались.
Харли честно старался не засмеяться, но Питер выглядел настолько обречённым, что не получилось. А у его отца интересное чувство юмора. Харли очень хочет познакомиться с ним. И увидеть, что же лежит в последнем свёртке. Потому что он не удивится, если там будет их альпака.
Внутри последнего свёртка, подписанного «от самого крутого папы» (с самооценкой у мужика тоже всё замечательно, Харли уже немного его обожает), были довольно необычные штучки. Помимо футболки, кружки, носков и чехла для телефона с фотографиями альпака, там была небольшая коробочка, подписанная как «Ещё один апгрейд, протестируй и верни», телефон (Питер только пару дней назад жаловался, что у него сломался дисплей, хотя Харли не представлял, как он умудрился это сделать, ведь у него был буквально неубиваемый телефон от Старка) и книжка «Тысяча и один химический каламбур».
Именно последний подарок окончательно убедил Харли в том, что, во-первых, отец Питера имеет потрясающее чувство юмора, а во-вторых, он бессмертный, потому что, серьёзно, Кинер знаком с Паркером всего пять месяцев, но уже успел возненавидеть все его странные химические шутки. А теперь представьте, каково отцу Питера – он знаком с ним явно гораздо дольше.
– Я сожгу всё это, – решительно заявил Питер, яростно сгребая всё с изображением альпака в кучу. – А заодно себя.
– Стой, глупый, подумай головой, – Харли комично указал на лицо альпака на кружке. – Просто представь, насколько невыносимую боль ты принесёшь Джеральду!
– Тебя тоже сожгу.
***
– Да, пап, – Питер повторил это, наверное, уже миллионный раз, так что Харли уже с трудом сдерживался, чтобы не кинуть в него какой-нибудь книгой поувесистее. – Да знаю я про еду, хватит напоминать. Вот ты сейчас сравнил, конечно. То был подростковый бунт, который у меня, кстати, подошёл к концу, не то что у некоторых. Да, пап.
Питер с такой силой фыркнул, что кровать содрогнулась. Да о чём они там разговаривают? Не то чтобы Харли не понимал причину того, что отец Питера проявляет чрезмерную заботу (как-то раз Паркер решил, что хочет научиться жонглировать и стал тренироваться на ножах), но обычно это происходило где-то в другом месте.
– Просто скажи уже, что будешь послушным мальчиком и заткнись, – Харли, для верности, даже кинул в Питера плюшевым Джеральдом.
Потому что, серьёзно, ему нужно решить тридцать четыре задачи из термодинамики, сколько можно его отвлекать?
– Спешу и падаю, папочка, – язвительно фыркнул Питер, а затем резко приподнялся на локтях. – Нет-нет, это не тебе, тут просто со мной один придурок сидит.
– Земля тебе пухом, малыш, – издевательски протянул Харли, глядя как Питер нервно теребит свой рукав.
– Заткнись, – шикнул Питер, а затем внезапно рассмеялся. – Я обязательно расскажу ЭмДжей о том, что стоило тебе услышать о возможности того, что я встречаюсь с каким-то парнем, ты тут же потребовал приглашение на свадьбу. Ах, не надо? Ну, даже не знаю. Перезвоню, когда решу твою судьбу.
Питер быстро завершил звонок и кинул телефон на кровать, весело улыбаясь. Харли ещё не до конца врубился, что произошло, но, похоже, не совсем то, что он предполагал. Питер, наверное, заметил это, поэтому решил объясниться.
– Мой папа боится ЭмДжей, так что он уже спланировал нашу свадьбу, – Питер поиграл бровями, а Харли наморщил нос. – Чур, ты будешь в платье.
Харли просто вздохнул, возвращаясь к своим задачам в блаженной тишине. На самом деле, он понимал отца Питера. ЭмДжей реально немного пугающая.
***
Харли застал Питера, завёрнутого в плед, сидящим перед монитором своего ноутбука. Оттуда довольно отчётливо доносились знакомые звуки, будто кто-то опять пересматривал «Холодное сердце». Харли даже не стал едко комментировать одержимость Питера диснеевскими мультфильмами, потому что у него было кое-что поважнее.
Сегодня они всем факультетом ездили на экскурсию в один из филиалов StarkIn, типа, чтобы напомнить студентам, что они все могут когда-нибудь устроиться работать в эту компанию (как будто они забывали об этом хотя бы на секунду). И Питер, как самый настоящий предатель, утром сказал, что лучше останется дома, потому что, кажется, заболел.
