Текст книги "Игры на поражение (СИ)"

Автор книги: La Monita

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Часть 1 ==========

Кругом одни натуралы! – с раздражением думал Брайан Кинни, разглядывая разношерстную публику, собравшуюся в большом зале на территории одного из самых больших развлекательных центров Питтсбурга.

Очередная демонстрация никому не нужного непотребства, именуемая высокой живописью, была в самом разгаре, а он, как один из спонсоров данного мероприятия, а также владелец крупного рекламного агентства, просто обязан был присутствовать на ней и, делая хорошую мину при плохой игре, притворяться, что наслаждается действом.

Ну, как бы ни так! Брайана бесило здесь все. От дурацких воздушных шариков на входе, призванных привлечь внимание суетливо пробегающих мимо прохожих, до внутренней безвкусной отделки, переливающейся всеми цветами радуги и совершенно отвлекающей от самих картин, нестройными рядами висящих на стенах в лучах аляповатой подсветки.

Мысли о жестоком убийстве дизайнера этого абсурда смешивались в его голове с попытками найти повод смыться отсюда, не привлекая к своей персоне особого внимания, но пока не выходило. Публика все прибывала, а чертов мэр периодически бросал в его сторону злобные взгляды, не предвещающие ничего хорошего, если Брайан хотя бы попытается покинуть прием.

Но какого хрена он тут забыл?

Совершенно идиотское, пуританское сборище прожженных снобов и замшелых приверженцев старой веры, самому молодому из которых было не менее ста лет. Они неторопливо, словно боясь упасть и сломать шейку бедра, двигались вдоль стен, подслеповато щурились на ярко светящиеся на стене пятна разгула чьей-то фантазии и одобрительно улыбались. Брайан сцепил зубы, наблюдая, как очередной чопорный пингвин в идиотском смокинге, топорщившемся на животе, будто чертова палатка, поравнялся с ним и восторженно уставился на так восхищавшую всех мазню.

– Вам тоже нравится? Не правда ли, это гениально? Художник великолепен!

Брайану большого труда стоило тут же не заявить, что в этой жизни нет ничего хуже, чем начинающие художники и благотворительные выставки, но пингвин, явно считая свой вопрос риторическим, продолжил восторженные излияния.

– Я сам совсем недавно познакомился с трудами этого художника и со всей ответственностью могу заявить о том, что парень гениален.

Брайан неопределенно хмыкнул и сделал большой глоток виски, чтобы скрыть скептическое выражение лица. Единственное, что он думал об этой выставке и обо всех ее участниках в целом, вполне могло отобразиться в одном слове «пиздец». Но мэр явно не разделял его мнения, поэтому приходилось молчать и делать вид, что восхищен не меньше всех этих ископаемых.

– В этом парне явно что-то есть, – вежливо ответил Брайан, глядя куда угодно, только не на картину. – Возможно, его ждет большое будущее.

– Определенно есть, – воодушевлённо согласился пафосный пингвин, кивая головой. – Вот попомните мое слово, еще пару лет и Джастин станет сам задавать тон творческой моде.

Брайан понятия не имел, кто такой Джастин. Да и знать не хотел. Единственное, что его интересовало, когда он сможет убраться отсюда и отправиться в «Вавилон». Сегодня там была вечеринка мокрых плавок, а он, вместо того, чтобы наслаждаться видом упругих задниц и стоящих членов, пялится на никому не нужную мазню и ведет светские беседы с людьми времен Рейгана.

– Брайан! – ворвался в его невеселые размышления бодрый голос мэра. – Я так рад, что ты сегодня здесь.

– Да что вы, Джим, – натянуто улыбнулся Брайан, пожимая руку мэру и стараясь всем видом изобразить счастье. – Это честь для меня присутствовать на таком событии в жизни города.

Чертов Джим Стоквелл, которому не далее чем в прошлом году Брайан лично помог занять кресло главы городского совета Питтсбурга, был хитрым сукиным сыном. И если бы не куча денег, которые он привез «Киннетику», поручив именно рекламному агентству Кинни свою предвыборную кампанию, то Брайан ни за что не связался бы с ним. Стоквелл оказался ярым гомофобом, который прикладывал кучу сил, чтобы сжить со света всех геев, населяющих Питтс. Хотя он вполне осознанно закрывал глаза на то, что человек, который возглавлял его предвыборную кампанию, сам был открытым геем. Даже более того, хитрый засранец вполне успешно прикрывался Брайаном от обвинений в прессе. Почти каждую неделю полиция проводила рейды на Либерти-авеню и закрывала радужные заведения якобы за несоблюдения санитарных норм. Но все прекрасно знали, с чем на самом деле боролся новоявленный мэр. СМИ довольно часто упрекали Стоквелла в нетерпимом отношении к секс-меньшинствам, и тогда Джим с праведным гневом восклицал, что, будь это правдой, его правой рукой ни за что не стал бы самый настоящий гей.

Брайан скрипел зубами, но терпел подобные речи. Отчасти потому, что Стоквелл стал тем самым человеком, который вывел его рекламную компанию на высокий уровень и сделал довольно богатым человеком, а отчасти оттого, что выступать геем-мстителем не имел никакого желания. Да и, по большему счету, Брайана не особо волновали проблемы рядовых педиков, слоняющихся без дела по Либерти-авеню. Все, что его волновало – это его фирма. А «Киннетик» как никогда прочно стоял на ногах. Джим Стоквелл обеспечил Брайану определённое влияние и первые места в рекламных рейтингах Пенсильвании.

Обратной стороной этого успеха и сотрудничества с мэром было посещение вот таких вот скучнейших мероприятий, которые так любил спонсировать Джим Стоквелл. Поэтому Брайан, стараясь придать лицу соответствующее ситуации выражение, глушил виски и старался любыми способами избежать светских разговоров. Но глубокоуважаемый мэр явно решил использовать Брайана по максимуму. С акульей улыбкой он положил ладонь на плечо все еще стоявшему рядом пингвину и произнес:

– Мистер Седлер, вы пытаетесь приобщить к прекрасному моего любимого рекламщика?

Брайан еле заметно поморщился от такого обращения и сделал еще один глоток виски, чтобы скрыть презрительную гримасу.

– Вы не поверите, Джим, – расплылся в восторженной улыбке пингвин. – Я рассказывал молодому человеку о Джастине. О том, что у этого парня огромное будущее в живописи. Я безмерно рад, что он согласился участвовать в нашей выставке. Попомните мое слово, в один прекрасный момент мы будем гордиться тем, что Джастин начинал именно у нас.

Стоквелл еще сильнее растянул губы в улыбке и, повернувшись к Брайану, проговорил, указывая на собеседника:

– Мистер Кинни, вы, наверное, еще не знакомы с Гарриком Седлером? Мистер Седлер является организатором данного мероприятия, и мы с вами имеем честь быть его гостями.

Брайану было совершенно безразлично имя пингвина и его роль в этом пафосном действе, именуемом художественной выставкой, но он скривил губы в гримасе лишь отдаленно напоминающей вежливую улыбку.

– Рад встрече, мистер Седлер, – бесцветно произнес он. – Вы делаете нужное дело.

– Это не я, – охотно откликнулся мистер Седлер, переводя заискивающий взгляд на Стоквелла. – Это все наш досточтимый мэр, который не жалеет средств на то, чтобы обеспечить начинающим художникам будущее. Именно благодаря ему мы сейчас получили возможность услаждать взоры этими прекрасными работами.

– Ну что вы, мистер Седлер, – закатил наглые глаза Стоквелл, но Брайан прекрасно видел, как сукин сын наслаждается раболепным поведением пингвина. – Моя заслуга здесь минимальна. Это все вы и ваш дар выискивать поистине выдающиеся таланты.

– Это моя работа, – скромно проговорил он, складывая руки на изрядно выпирающем животе. – Но самое главное, что мне удалось привлечь Джастина…

При звуках этого имени у пингвина, казалось, начинало подниматься давление, а в заплывших жиром глазках светился настоящий восторг. Брайан сделал еще один глоток виски, украдкой глядя на часы. Почти десять вечера, а народ явно не собирается расходиться. Если все пойдет такими темпами и дальше, то это сборище старых натуралов продлится до самого утра. А сам Брайан скончается примерно после полуночи от невероятной скуки и дурацких бессмысленных разговоров.

– А мы будем удостоены чести познакомиться с этим Джастином? – проговорил Брайан, чтобы хоть что-то сказать.

– Конечно же! – воодушевился пингвин, оглядывая зал. – Он обещал быть здесь сразу же, как закончит работу.

– Работу? – приподнял бровь мэр. – Он пишет еще одну картину? Сейчас?

– Нет-нет! – засмеялся Седлер, махая рукой прямо перед носом Брайана. – На самом деле, сейчас живопись для Джастина скорее хобби, чем источник дохода. Парень работает, чтобы иметь возможность оплачивать свое обучение.

– Обучение? – в голосе Брайана впервые прозвучал интерес.

– Да, обучение, – охотно кивнул пингвин. – Джастин учится в Институте Искусств на факультете живописи. Это очень старательный молодой человек. Я много раз говорил ему, что стоит больше времени уделять написанию картин и тогда это может стать делом его жизни.

– А он этого не хочет? – спросил Джим Стоквелл, удивленно глядя на Седлера.

– Конечно же хочет! – воскликнул тот. – Просто Джастин молодой парень и, скорее всего, не понимает всей глубины и важности того, что он делает.

Брайан скептически хмыкнул, а напоровшись на предостерегающий взгляд Стоквелла, ответил презрительной улыбкой. Он представил себе этого Джастина. Высокий и худой заморыш в широченных штанах, знавших лучшие времена, растянутом свитере и стоптанных туфлях. На голове у него совершенно точно копна нечёсаных волос неопределенного цвета, а на носу огромные бифокальные очки, за которыми скрываются блеклые, ничего не выражающие глаза человека, полностью ушедшего в себя. Довершали мысленную картину короткие пальцы, измазанные краской, и невероятных размеров прыщ на самом кончике тонкого кривого носа.

– Ну, мне нужно идти, – тем временем проговорил Стоквелл, улыбаясь вошедшему в раж Седлеру. – Необходимо еще переговорить с несколькими важными людьми. Надеюсь, что ваш Джастин появится, и вы обязательно представите нас.

– Конечно-конечно! – залопотал Седлер, тряся головой, словно китайский болванчик. – Можете даже не сомневаться.

Стоквелл отошел, предварительно одарив Брайана многозначительным взглядом. Было ясно, что по-тихому ретироваться не выйдет, поэтому Брайан, мысленно выругавшись, демонстративно повернулся спиной к Седлеру и сделал шаг в сторону фуршетного стола. Аппетита не было, зато было нестерпимое желание нахамить глупому пингвину. Только вот Стоквелл никогда не простит ему неуважительного отношения ко всем этим напыщенным натуралам. Приходилось импровизировать.

Не обращая внимания на оклики резко потерявшего собеседника мистера Седлера, Брайан не глядя взял с подноса подозрительного вида канапешку и, скривившись, положил обратно. Еда здесь была не лучшего качества, чем картины. Хотя чего можно ожидать от людей, помнивших гражданскую войну между штатами?

Брайан переместился в самый дальний угол, стараясь не попадаться никому на глаза, и стал наблюдать за беспорядочно перемещающимися по залу гостями. Все бесконечно восхищались картинами и с удовольствием славили как Седлера, так и глубокоуважаемого мэра, который так много времени уделял развитию искусства в Питтсбурге. Брайана уже тошнило от их ярко выраженного лицемерия и раболепства. Совершенно идиотский культ личности, который не имел под собой никакого основания.

Схватив с подноса проходящего мимо официанта очередной бокал виски, Брайан сделал глоток и снова посмотрел на часы. Почти двенадцать, а народу в зале не становилось меньше. Наоборот, через настежь распахнутую дверь беспрерывно входили люди и вливались в уже и так огромную толпу ценителей живописи.

Несколько совсем еще молодых и юных художников неприметными тенями скользили от картины к картине, переговариваясь с гостями и рассказывая им о сложных перипетиях своей творческой судьбы. Их торжественные и пафосные лица вызывали у Брайана изжогу, а абсолютно непривлекательные, скрытые слоями серой ткани задницы совершенно не будили желание наслаждаться зрелищем.

Все гребаные натуралы. Как один. Причем самые отвратительные из образчиков. Брайан в очередной раз поморщился, глядя, как одно из юных дарований почесывает худое костлявое бедро. Интересно, а если их трахнуть, то с их физиономий исчезнет выражение вселенской усталости и разочарования?

Брайан тряхнул головой, понимая, что от скуки скоро точно сойдет с ума или действительно попытается увести в подсобку одного из местных творцов. Ну а что? Чем не так пропагандируемая тут благотворительность?

Уголков его губ коснулась пакостная улыбка, но вдруг его внимание привлек кто-то разительно отличающийся от присутствующего контингента. У самого входа остановился невысокий блондин, с интересом оглядывая заполненный народом зал. Спустя буквально несколько секунд он явно заметил кого-то знакомого и стал пробираться внутрь. Брайан аж встрепенулся, предвкушая неплохое окончание этого вечера. У мальчика была замечательная задница, да и остальное тоже заслуживало самого высокого внимания. Чувственные, прекрасно вылепленные губы, нежные, но в то же время мужественные черты лица, ладно скроенное тело, на котором прекрасно смотрелись классические черные брюки и темно-голубая рубашка. Очень приятный контраст с так бездарно проведенным вечером.

Брайан отставил на невысокий столик опустевший стакан и сделал шаг вперед, собираясь найти в толпе этого блондинчика и обеспечить себе приятную во всех отношениях ночь, но увидев его рядом с Седлером, поморщился. Брайан не имел совершенно никакого желания продолжать знакомство с этим человеком, но ради того, чтобы рассмотреть в подробностях задницу парнишки, готов был пойти даже на это.

Быстро пробравшись сквозь живой заслон тел, Брайан остановился напротив беседующей парочки и в упор уставился на блондина. Всегда точно действующий прием. Спустя буквально несколько секунд парнишка вздрогнул и обернулся, окатив Брайана взглядом светлых голубых глаз.

Приподняв бровь, Брайан развратно ухмыльнулся, начиная игру, но блондинчик, вместо того, чтобы смутиться, медленно пропутешествовал взглядом по телу Брайана с ног до головы и одобрительно оскалился.

Это что-то новое!

Брайан расслабленно качнулся вперед, явно намекая на свой далеко не платонический интерес, и блондинчик сверкнул понимающей улыбкой.

Но прежде, чем Брайан успел приблизиться, прозвучал восторженный голос Седлера.

– О, мистер Кинни! Рад снова вас видеть. Позвольте представить вам Джастина, нашего замечательного и талантливого художника. Джастин, дорогой, это мистер Кинни, друг и деловой партнер глубокоуважаемого мэра Стоквелла.

Джастин? Это и есть Джастин? Брайан постарался скрыть свое удивление. Ну что же, этот парень явно не подходил под придуманное им описание. Даже более того, он совершенно ему не соответствовал. Но тем лучше. Брайан еще никогда не трахал художников. Пора было исправлять это досадное упущение.

Нацепив на лицо свою самую соблазнительную улыбку, Брайан, добавив в голос хрипотцы, произнес:

– Рад знакомству, Джастин.

– И я рад, мистер Кинни, – в тон ему ответил парень, весело блестя глазами. – Уж никогда бы не подумал, что люди, подобные вам, любят по вечерам субботы посещать культурные мероприятия.

Брайан оценил завуалированный намек на то, что его посыл правильно понят, и поспешил подыграть:

– В действительности все не так, как на самом деле, – процитировал он, проводя языком по нижней губе.

– Ежи Лец, неплохо, – кивнул Джастин, еще сильнее растягивая губы в улыбке. – Вы полны сюрпризов, мистер Кинни?

– Вы даже не представляете себе насколько, – протянул Брайан, не сводя взгляда с губ Джастина. Но тот лишь хмыкнул и снова повернулся к Седлеру.

– Вы говорили, что должны представить меня кому-то, мистер Седлер, – произнес он. – Не пора ли заняться делом?

– Конечно-конечно, Джастин, – встрепенулся пингвин, хватая собеседника за руку и увлекая в сторону. – Вы извините нас, мистер Кинни, но мэр ждет.

Брайан буквально прикипел взглядом к удаляющейся заднице Джастина. Совсем не вовремя этот блондин вспомнил о своих обязанностях по отношению к гостям выставки, но что ж, придется немного подождать. В конец концов, отказываться от его приятного общества на оставшейся вечер, а может, даже и ночь, Брайан совершенно точно не собирался.

Снова заняв свой стратегический пост в углу зала, Брайан продолжал тайком наблюдать за Джастином, который в течении часа переходил от одной группы гостей к другой, с улыбкой отвечая на вопросы и рассказывая о своих работах. Его соблазнительная задница то и дело мелькала в разных углах зала, заставляя Брайана с еще большим желанием предвкушать, как освободит ее от одежды и сожмет в руках упругие половинки. Член в штанах довольно ощутимо напомнил о себе, и Брайан еле заметно поморщился. Черт, когда уже этот вечер снобствующих зануд закончится?!

Прошло еще не менее получаса, прежде чем Джастина оставили в покое почитатели его таланта, и Брайан, дождавшись, когда пингвин в сопровождении мэра присоединятся к компании каких-то мелких бизнесменов в дальнем алькове, незаметно подобрался к Джастину. Тот в этот момент с интересом рассматривал чью-то ужасную картину, на которой был изображен полураздетый парень в окружении ядовито-зеленых змей и ящериц. Насыщенные цвета, использованные художником в работе, отвратительно сочетались с самим содержанием и вызывали ощущение странной гадливости. Брайан поморщился, прежде чем обратиться к явно погруженному в созерцание этого абсурда Джастину.

– Только не говорите мне, что настолько восхищены этим омерзительным образчиком безвкусицы! – проговорил он, останавливаясь за спиной Джастина и почти касаясь его спины грудью. Это было на грани дозволенного, почти моветон, но Брайану не привыкать нарушать нормы морали. Чуть склонив голову, он продолжил, шепча почти в самое ухо замершему Джастину: – Не разочаровывайте меня.

Джастин хмыкнул, и Брайан скорее почувствовал это, чем услышал. Не поворачиваясь, Джастин кивнул в сторону так увлекшей его картины.

– Я просто никак не могу понять, какой смысл автор вложил в эту работу, – сказал он, бросая короткий взгляд через плечо на Брайана. – Как думаете?

Брайан встал рядом с Джастином и тоже уставился на картину.

– Вот эти же пресмыкающиеся в голове у художника? – предположил он, ухмыляясь.

Джастин тихо засмеялся.

– Вполне возможно, – ответил он наконец, отвлекшись от картины, и повернулся к Брайану. – А что вы думаете о моих работах, мистер Кинни?

В голубых глазах горел веселый вызов, и Брайан, вместо того, чтобы рассыпаться в похвалах, решил сказать правду. Тем более, что этот парень явно не страдал комплексом неполноценности.

– Примерно то же самое, – хмыкнул он. – Но что касается вас самих, Джастин, то вы приятно оживили этот скучный вечер.

– Вот как, – снова засмеялся Джастин. – Не умеете льстить, мистер Кинни?

– Не считаю это необходимым, – пожал плечами Брайан. – Обычно льстят мне.

– Даже так? – снова засмеялся Джастин, приподнимая бровь. – Ну что же, тогда позвольте и мне сказать, что вы потрясающе самоуверенный засранец, мистер Кинни.

– Зовите меня Брайан.

– Хорошо, Брайан, – послушно повторил Джастин. – Вы самоуверенный засранец.

– Но чертовски очаровательный, – хитро улыбаясь, сообщил Брайан, чем вызвал у Джастина очередной приступ смеха.

– Ну, тут не поспоришь, – согласился он. – Вы производите впечатление.

Брайан уткнул язык в щеку и посмотрел в глаза Джастину. Тот смело вернул взгляд, в котором плясали смешинки.

– Как насчет того, чтобы покинуть этот вечер и найти более приятное место для продолжения нашей беседы? – вдруг произнес Брайан, испытывая нестерпимое желание наконец попробовать эти улыбающиеся губы на вкус. Почему-то он не испытывал никаких сомнений в ориентации Джастина. Он определенно был геем и слишком соблазнительным для того, чтобы Брайан не попытался воспользоваться ситуацией.

Но Джастин только хмыкнул на откровенное предложение и, не отводя взгляда, проговорил:

– Я не думаю, что моему парню понравится столь близкое знакомство с вами, Брайан.

Даже так? Брайан хитро прищурился.

– Ну, ему же не обязательно знать об этом? – предложил он, делая шаг вперед и почти касаясь Джастина. Но тот слегка отступил. Голубые глаза потемнели.

– Плохая идея, – покачал головой Джастин. – Тем более, что мне пора идти. Моя миссия здесь на сегодня окончена.

Оглядев зал, Брайан заметил, что людей значительно поубавилось. Около картин почти никого не осталос,ь только лишь несколько человек все еще топтались у стола с закусками. Мэр и Седлер закончили разговор и уже приближались к ним.

– Джастин, Брайан, – сверкнул акульей улыбкой Стоквелл. – Я вижу, вы нашли общий язык?

– Нашли, – спокойно согласился Брайан, испытывая желание схватить Джастина за руку и утащить к выходу. Но это было не самой хорошей идеей.

– Мистер Кинни приятный собеседник, – подтвердил Джастин, ослепительно улыбаясь мэру.

– Приятный собеседник? – Стоквелл приподнял бровь. – Брайан? – На его лице отразился такой наигранный шок, что даже Седлер нервно хихикнул. – Первый раз слышу подобное определение в его адрес.

– Почему же? – почти правдоподобно удивился Джастин.

– Потому что Брайан кто угодно, только не приятный собеседник, – с готовностью сообщил Стоквелл. – Он неординарная личность, потрясающий бизнесмен, толковый руководитель, но его общительность заключается в том, чтобы как можно виртуознее дать понять собеседнику, что он ни на что не годится.

Джастин засмеялся и, с новым интересом взглянув на Брайана, произнес.

– У меня не сложилось такого впечатления. Скорее, наоборот, мистер Кинни был довольно любезен.

Брайан мысленно зажал себе рот, чтобы сдержать себя и не произнести того, о чем быстро пожалеет. Стоквелл – расчетливый сукин сын и совершенно точно ведет какую-то свою игру. Брайан пока не мог понять какую, но чувствовал, что она ему не понравится. Тем временем Седлер, почувствовав неловкость в повисшей паузе, преувеличенно радостно воскликнул:

– Мистер Кинни, а Джастин рассказывал вам о своем обучении в Университете искусств?

– Нет, – спокойно ответил Брайан, поворачиваясь к Джастину. – Но я просто горю желанием послушать.

Нотки сарказма в его голосе уловил только Джастин, который еле заметно улыбнувшись, сказал:

– Я на третьем курсе. Особо не о чем говорить, но это довольно интересно.

– Вот как? – приподнял бровь Брайан, принимая игру Джастина. – После окончания планируете и дальше писать картины?

– По возможности, – ответил Джастин. – А вообще хочу работать в месте чуть более практичном, нежели искусство. Я параллельно слушаю курс по бизнесу в колледже.

Брайан впервые посмотрел на Джастина ни как на потенциального сексуального партнера, а как на личность. И то, что он видел, ему определенно нравилось. Парень явно ставил перед собой цель и шел к ней, а таких людей Брайан уважал. Он сам был таким же и знал с чем можно столкнуться, выбрав такой путь.

– Похвально, – коротко произнес Брайан, одобрительно глядя на Джастина.

– Рад, что вам нравится, мистер Кинни, – хмыкнул Джастин.

Они еще немного поговорили о незначительных вещах, отвечая на вопросы мэра и Сэдлера. Джастин оказался довольно приятным собеседником, остроумным, находчивым, смышленым. Брайан, как ни странно, получал удовольствие от беседы. Их пикировки вызывали смех у Стоквелла, а неординарные ответы Джастина на ехидные реплики Брайана смешили даже его самого.

Постоянное легкое, еле уловимое желание, которое Брайан испытывал рядом с Джастином не вызывало дискомфорта, скорее, это было предвкушение. Брайан не сомневался, что этот парень окажется под ним рано или поздно. Слишком многозначительны были его взгляды. Но хотелось бы, чтобы этот шаг принадлежал Джастину. Брайан Кинни никогда не делает двух попыток по соблазнению. Всегда хватало одной. Поэтому он собирался подождать, пока Джастин придет к нему сам, даже не взирая на то, что дома его ждет бойфренд.

Но Джастин явно не торопился. Он спокойно вел беседу, периодически обращаясь к Брайану, но попыток остаться с ним наедине не предпринимал.

Спустя примерно полчаса, когда почти все гости и участники покинули выставку, а пингвин Сэлдер запер входные двери, Джастин произнес, поворачиваясь к мэру:

– Пожалуй, и мне пора. Завтра с утра у меня лекция, поэтому нужно быть в форме. Приятно было познакомиться с вами, господин мэр.

– Взаимно, Джастин, – ответил Стоквелл, пожимая руку парню. – Надеюсь, что в скором времени мы услышим о вашей личной выставке. Вы замечательно талантливый молодой человек.

– Спасибо, – робко улыбнулся Джастин. – Надеюсь, что оправдаю ваши ожидания.

– Нисколько в этом не сомневаюсь.

Когда Джастин повернулся к нему, Брайан хитро улыбнулся, предвкушая завуалированный намек на продолжение их личного знакомства, но Джастин спокойно проговорил:

– Мистер Кинни, был рад знакомству.

И это все?

Брайан неверяще смотрел, как белобрысый засранец душевно прощается с Сэдлером и легкой походкой покидает зал.

Твою мать! Не может быть!

Брайан ошарашенно покачал головой. Его продинамил черт знает что возомнивший о себе мальчишка! Такое с ним явно впервые.

– Что, не обломилось тебе? – с пониманием усмехнулся Стоквелл, похлопывая Брайана по плечу. – Похоже, парнишка предпочел общество своего постоянного парня?

– Что вам известно о его парне? – спокойно спросил Брайан, совершенно не удивляясь осведомленности мэра. Этот человек всегда знал слишком многое, поэтому и смог занять столь высокий пост.

– Сэдлер говорил, что они учатся в одном университете. Но на разных факультетах.

– Люди искусства, – саркастично ухмыльнулся Брайан.

– Так и есть, – согласился Стоквелл. – Вы, педики, обычно выбираете все слишком возвышенное. Издержки субкультуры.

Брайан прищурился. Вот подонок!

– Но это не мешает вам, господин мэр, получать от этого выгоду.

– Совершенно верно, – спокойно согласился Стоквелл, разворачиваясь, к выходу. – Пока человек мне полезен, он смело может рассчитывать на мою лояльность. В противном случае…

Он многозначительно помолчал, прежде чем ретироваться, но Брайану и не нужно было продолжение. Сукин сын прекрасно понимал и осознавал свое влияние и беззастенчиво им пользовался. Сейчас Брайан во многом зависел от расположения мэра. «Киннетик» хоть и прочно стоял на ногах, но нуждался в постоянной поддержке извне для того, чтобы развиваться. Компания была слишком молодая, а конкуренция слишком высокая, поэтому сотрудничество с мэром, который обеспечивал Брайану гарантию того, что «Киннетик» и дальше будет прогрессировать, была необходима. Если Стоквелл решит, что Брайан представляет угрозу его имиджу и влиянию, то сделает все, чтобы похоронить его вместе с его амбициями.

Ситуация была дерьмовая, но пока безвыходная. Брайану приходилось делать хорошую мину при плохой игре и надеяться на то, что в ближайшее время удастся что-то изменить.

***

На следующий день, придя в «Киннетик», Брайан находился в отвратительном настроении. В «Вавилон» он не успел, напряжение снять не получилось, а всю ночь ему снился чертов художник Джастин.

Брайан впервые за лет десять проснулся от того, что кончил. Подобного не случалось с ним со времен пубертатного периода. Ему всегда удавалось быть достаточно удовлетворенным, чтобы спать без сновидений. Но только не в этот раз. Продинамивший его блондин прочно въелся в память, вызывая эротические видения. Черт, то, что Джастин проделывал с ним во сне языком и губами было достойным учебника по сексологии. Только жаль, что не удалось испытать этого в реальности.

Брайан с трудом погрузился в работу, предварительно пообещав себе сегодня наведаться в «Вавилон» и наконец качественно потрахаться. А то воздержание явно не идет ему на пользу.

Примерно около полудня в его кабинет постучалась его помощница Синтия и сообщила, что к нему на аудиенцию просится некий мистер Тейлор.

Брайан приподнял бровь:

– Ему назначено?

– Нет, Брайан. Но мистер Тейлор заявил, что вы будете рады его видеть.

– Вот как? – протянул Брайан, сдерживая вновь подступившее раздражение. – И кто же он такой?

– Не имею ни малейшего понятия. Но парень выглядит довольно уверенным.

Откинувшись назад в кресле, Брайан перевел взгляд с Синтии на дверь в кабинет.

– А он назвал тебе причину своего визита?

– Да, он сказал, что она одновременно и личная, и деловая.

Оригинально. Если это кто-то из его бывших трахов, то он быстро пожалеет об опрометчивом желании прийти сюда и отвлечь Брайана от работы.

– Ну что же, зови, – махнул он рукой. – Посмотрим, кто это у нас там такой очаровательно наглый.

Синтия прекрасно знала это выражение лица своего босса. Оно предвещало визитеру далеко не теплый прием. К тому же, сегодня Брайан явно был не в том настроении, которое располагало бы к душевным беседам, но она послушно вышла за дверь, чтобы пригласить гостя. Девушка всем сердцем надеялась, что этот симпатичный парень не слишком попадет под горячую руку Брайана Кинни.

– Входите, мистер Тейлор.

Брайан развернул кресло ко входу и заготовил язвительную речь для встречи незваного визитера, но уже в следующую секунду, не веря своим глазам, замер, оторопело глядя на входящего в кабинет Джастина.

– Мистер Кинни, – блеснув знакомой улыбкой, проговорил он. – Прошу прощения, что без приглашения, но дело не терпит отлагательств.

Брайан медленно поднялся со своего места и сделал несколько шагов в сторону Джастина. Какого хрена? Член в штанах абсурдно дернулся, а перед внутренним взором, словно по заказу, замелькали фрагменты из чертового сна. Вот эти пальцы, сейчас сжимающие черную кожаную папку, скользят по его обнаженной груди, а губы касаются кожи… голубые, полные страсти глаза смотрят из-под светлой челки… смотрят так, что внизу живота все скручивается тугим узлом. А в горле зарождается первобытный рык… Интересно, а какой в реальности вкус у этой светлой кожи?

Брайан мотнул головой, прогоняя соблазнительное наваждение, и уставился на Джастина, который застыл посреди кабинета.

– Мистер Тейлор, значит? – проговорил он, растягивая слова. – Чем обязан?

– Так и есть, – с готовностью согласился Джастин. – Джастин Тейлор к вашим услугам. – Он отвесил шутовской поклон Брайану, но увидев, что тот не разделяет его веселья, вмиг стал серьезным. – Я к вам по делу.

Брайан приподнял бровь в немом вопросе и махнул в сторону мягкого кресла, стоящего у его стола.

– Присаживайтесь, мистер Тейлор, – с издевкой предложил он, – и поведайте мне о цели вашего визита.

Джастин устроился там, где сказали и, положив папку на колени, спокойно произнес:

– Я здесь для того, чтобы предложить вам себя в качестве практиканта.

– Что? – Брайан уселся на свое место и непонимающе уставился на Джастина.