Текст книги "Взгляни в мои глаза (СИ)"

Автор книги: La donna

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

(А у зла оказывается есть печеньки, работа попала в популярное #48 в жанре “Ужасы”; #44 в жанре “Ужасы”)

Ich sah dir in die Augen,

Sie waren tot, sie waren leer,

Sie konnten nicht mehr lachen,

Sie waren müde, sie waren schwer. *

**Ricarda Wältken **

Жена стояла перед ним, такая маленькая и хрупкая, сжимая обеими руками кирку, в сапогах на шпильках, смешном зелёном пуховике, который хранился в лавке с незапамятных времён – среди прочего хлама, заполнявшего подсобку. Когда-то, когда Голд не помнил, что он – Румпельштильцхен, и в его лавку приходили не за магическими артефактами, а за гораздо более прозаическими товарами, он торговал и подержанной одеждой. Её наряд, вкупе с воинственным видом, был настолько забавен, что Румпельштильцхен не смог удержаться от улыбки. Впрочем, она сошла с его лица, едва Белль заговорила.

– Мне нужно в Северный Лес.

– Но там же… – растерянно пробормотал Румпельштильцхен, – … Снежная Королева.

– Я знаю, – Белль плотно сжала губы и замолчала, словно решалась на что-то. – Я должна исправить одну ошибку. И, надеюсь, что ты пойдёшь со мной.

– Разумеется, я никуда не пойду. И тебя не пущу! – он уже успел позабыть насколько Белль может быть упряма, гораздо упрямее даже его самого. Но на этот раз Румпельштильцхен не собирался ей уступать. Пусть они поссорятся, пусть она не разговаривает с ним, но он не позволит ей так глупо рисковать своей жизнью. – Ты знаешь, что Эмма и Реджина вдвоём не могли справиться со Снежной Ведьмой?! Почему ты думаешь, что у тебя получится лучше?!

Белль не ответила на его вопрос, только отложила кирку и вздохнула как-то уж очень тяжело:

– Я не хотела этого… Но ты не оставляешь мне выбора.

– Что ты… – начал было мужчина, но оборвал себя на полуслове. В руках Белль блеснуло изогнутое лезвие кинжала Тёмного.

– Повелеваю тебе, Румпельштильцхен, отведи меня к Снежной Королеве.

***

У него нет выбора. Он не может воспротивиться магии кинжала, и стоит у входа в ледяные чертоги не в силах даже сдвинуться с места. Он замер, едва Белль успела выговорить: «Дожидайся здесь Снежную Королеву», и в его положении это означало, что он не сможет сделать и шага до того, как объявиться Ингрид.

Румпельштильцхен уже десять раз успел пожалеть о том, что доверил Белль кинжал. Искушения власти и тьмы бывают очень сильны. С чего он взял, что Белль сможет устоять там, где он сам не раз терпел поражение? Мужчина в очередной раз поправляет галстук и одёргивает полы пиджака… В этом нет необходимости, но вынужденная неподвижность угнетает. «Белль», – шепчет он чуть слышно в надежде, что она почувствует его зов и освободит его от приказа… Пока она держит кинжал в руках – их связывают друг с другом прочные путы чёрной магии. Но вместо голоса Белль раздаётся другой другой – столь же ледяной и колкий, как и его обладательница.

– И что же ты забыл здесь, Тёмный? Не припомню, чтобы я тебя приглашала, – Ингрид угрожающе поднимает руку, но атаковать не спешит.

– А я вот пришёл, – говорит маг только, чтобы потянуть время, и незаметно переступает с ноги на ногу. С приходом Ингрид приказ может считаться выполненным, и он, наконец, обретает возможность передвижения. – Я пришёл, – несмотря на охватившую его панику, Тёмный улыбается почти непринуждённо. – Изменить некоторые пункты в нашем договоре…

– Ты собираешься торговаться со мной?

Она выговаривает это с ледяным достоинством, с чувством собственного превосходства над всеми и вся. Румпельштильцхену никогда на давались подобные интонации – то ли выдержки не хватало, то ли благородного происхождения. Он бы даже поаплодировал, если бы руки не были заняты: пока королева демонстрирует искусство ведения беседы, он, попятившись, переступает порог и старается вложить всю свою силу в едва заметные движения пальцев: он словно прядёт невидимую нить. Магическая паутина должна защитить вход в ледяной замок от его собственной хозяйки.

Он не знает, надолго ли эта преграда сможет задержать Ингрид – минут на десять? Может быть, дольше, может быть, меньше. Нужно скорее убраться отсюда! Если дело дойдёт до настоящей схватки… Он, разумеется, практически бессмертен. Но королеве вполне под силу заморозить его, и пока он будет пребывать в беспомощном состоянии расправиться с…

– Белль! – восклицает Румпельштильцхен. Она поймёт, она послушает его. Всё, что происходило между ними сегодняшним утром – временное помутнение. – Белль!

Она никак не реагирует на его слова, только не отрываясь смотрит на своё отражение в зеркале Снежной Королевы. Мужчина не знает, что именно Белль видит в нём, о чём может поведать Белль её тёмная сторона. Заклятие искажённого взгляда на каждого действует по-своему. В глазах его маленькой жены – отражаются боль и страх. Румпельштильцхен встаёт между зеркалом и Белль:

– Не смотри туда. Смотри на меня.

На дне её голубых глаз таятся ненависть и ярость. Радужки почти не видно – только чёрный слепой зрачок.

– Смотри на меня. – Он делает шаг ей на встречу, и невольно отшатывается, когда жена взмахивает зажатым в руке кинжалом. Ничего страшного. Лезвие лишь слегка оцарапало кожу. Надо действовать быстро, пока… – Снежная Королева сейчас войдёт сюда. Нам пора уходить.

Белль смотрит на него со злым безразличием.

Ничего, ему нужно только её успокоить, обнять, впиться губами в нежный рот, скривившийся сейчас в злой усмешке, и чары спадут.

– Взгляни мне в глаза, – он снова приближается к ней, раскинув руки для объятия. – Милая, просто взгляни. – Ещё один шаг.

Белль словно оцепенела. Ему стоило бы перенести их домой и закончить эту сцену там, но он не может применять к ней магию, пока она держит кинжал. Хорошо ещё, что она не отдала ему никакого приказа, вроде – не прикасайся.

Он кладёт ладони ей на плечи и почти не ощущает боли, когда изогнутое лезвие вонзается ему глубоко в горло. Не так уж и больно, только тело обмякло, словно ватное. Он бы хотел сказать, что любит её, и что она не виновата в том, что происходит сейчас, но времени слишком мало, и он раздвигает немеющие губы и умоляет: – Беги.

Осознание приходит к Белль только, когда Румпель оседает на пол. Пальцы ещё судорожно впиваются в её плечи, но ноги уже не держат. Она глядит в глаза мужа и видит в них смесь страха и нежности, и ещё что-то, чему она никогда не подберёт названия.

– Румпель, – зовёт она жалобно.

Он пытается что-то сказать, но изо рта вырывается только бульканье и хрип.

– Румпель? – переспрашивает Белль.

Но он не ответит. Больше никогда.

Белль сидит на холодном полу, вся в крови и слезах, целует губы, на которых больше нет дыхания. Сжимает рукоятку кинжала, на котором теперь – её имя. И сила наполняет её. Мощь, которой тесно в её маленьком несовершенном теле.

Слёзы всё ещё текут. Она встаёт и смотрит в зеркало, где её злое отражение вовсе не плачет, а смеётся.

«Ты всё-таки сделала это».

– Нет! – захлёбывается Белль слезами. – Это сделала ты!

«Кому ты лжёшь, – та зазеркальная Белль ни на минуту не теряет спокойствия. – Ты никогда не любила его!»

– Любила! – и ей страшно говорить это слово в прошедшем времени. – Любила! – острие кинжала вонзается в ледяное стекло, раскалывая его на тысячи осколков. – Любила!

Зеркальная гладь рассыпается пылью – яркой, словно северное сияние. Пыль облаком взлетает под потолок и уносится цветным вихрем прочь. Зрелище настолько прекрасное, что Белль любовалась бы им, если бы только слёзы не жгли глаза.

***

– Ты всё-таки разозлил меня, Тёмный, – голос гулко отразившийся от ледяных стен, так остер, что, казалось, о него можно порезаться.

Кровь, заливающая залу, девушка, сжимающая рукоять кинжала, зеркало, от которого осталась одна рама. Всё это заставляет Ингрид замешкаться. Но уже через минуту с кончиков её пальцев струится голубое свечение, чтобы сомкнуться ледяной петлёй на шее незванной гостьи. Белль поднимает руку, обороняясь, она почти радуется тому, что силе, переполняющей её, наконец-то можно дать выход. Огненный и ледяной поток встречаются в воздухе, сплетаются друг с другом. Это похоже на праздничный фейерверк. Или любовный танец. Ингрид отступает, чтобы, как плетью, ударить вихрем замораживающей магии. Но льдинки с шипением тают, натыкаясь на огненный щит.

Белль плачет слезами, Ингрид – снегом. Снежная Королева, потерявшая всякую надежду на свой счастливый конец. Даже если обернувшаяся Тёмной колдуньей девушка будет повержена, это не вернёт ей семью. Не теперь, когда осколки волшебного зеркала опустились на спрятанный за ледяной стеной город.

Белль протыкает кинжалом воздух перед собой – но слышит ломкий ледяной хруст. У Снежной Королевы – в груди дыра. Тонкой спиралью завиваются струйки снега. У Снежной Королевы в глазах лёд, а на губах – улыбка.

– Думаешь, ты победила? – неожиданно низко и хрипло говорит ледяная ведьма. – Думаешь, моя смерть – твоя победа? Думаешь, жизнь сама по себе такая ценность?

Тонкие струйки снега, вытекающие из груди, что так похожа на человеческую, каплями оседают на блестящий ледяной пол. Снежная королева тает, растекаясь прозрачной лужей. Но прежде, чем исчезнуть совсем она шелестяще повторяет свой вопрос:

– Думаешь?… Думаешь?.. Думаешь?.. О… Скоро ты будешь думать иначе…

***

Белль одна в ледяных чертогах. Кроме неё здесь нет ни живых, ни мёртвых. Снежная королева оборотилась лужей, а от Румпельштильцхена остался только пустая, залитая кровью, одежда. Белль разглядывает кинжал. И свои руки. И долго стоит на коленях перед прозрачной лужицей, столь недавно бывшей могучей ведьмой. В какой-то момент слёзы заканчиваются. Плакать становится нечем. Разве что – сухой солью, опаляющей веки огнём.

Белль вспоминает, зачем она пришла сюда. Найти – волшебную шляпу. И – Анну. Она ищет, но всё, что находит – фотографии белокурой девочки в смешных круглых очках. Эта девочка кого-то смутно напоминает. Не почившую Королеву, кого-то другого. Может быть, у ведьмы тоже была семья. От этой мысли Белль становится холодно. И она вдруг понимает, что замёрзла почти насмерть – почти, потому что теперь мало что может убить её. Но у неё обморожено лицо и руки. И сердце бьётся слишком медленно, пропуская удары. «Румпельштильцхен, – думает она почти равнодушно. – Мог перенестись куда угодно в один миг». Только Белль не очень понимает, как это у него получалось. Да что там – она не понимает, как у неё самой получилось противостоять Снежной Королеве.

Белль идёт до города пешком. Ей слишком многое нужно обдумать. Она стала убийцей. И – героиней. Победила ведьму, с которой не могли управиться ни Реджина, ни Эмма. Спасла город. Что она будет делать с обрушившейся на неё силой? Прежде всего, стоит научиться её контролировать. В их лавке… то есть теперь только в её… много книг, посвящённых магии. А потом… ну, может быть, жить как жила раньше… И помогать людям. Естественно, бескорыстно.

Белль так погружена в свои мысли, что не сразу заметила запах гари. Сторибрук пылал. Белль прибавила шагу, почти побежала. Огонь пожирал дома и улицы. И Белль – могла помочь. Она так хотела защитить всех – и магия кинжала полилась с неба прохладным дождём, заставляющим пламя утихнуть. Белль шла по Мейн-стрит, кашляя от гари и дыма. Под ногами у неё хлюпало что-то подозрительно похожее на кровь, на тротуарах лежали обгоревшие тела, опознать которые было невозможно, и тела людей, умерших иначе… И Белль боялась заглядывать в их лица. Она хотела спросить кого-нибудь, что произошло здесь в её отсутствие. Но спрашивать некого.

Она одна в мёртвом городе. В городе, который она сама заразила жаждой убийства, вонзив кинжал в волшебное стекло. В городе, который отныне станет её тюрьмой.

Комментарий к

Перевод эпиграфа:

Я смотрела в твои глаза:

В них только смерть и тьма,

В них нет и тени улыбки,

И трудно выдержать взгляд.

(перевод с немецкого мой)