Текст книги "Два рассказика (СИ)"

Люциус с интересом разглядывал сына, не спеша отхлебывая коньяк. Молчание затягивалось, становилось зловещим. Драко посмотрел на отца и опять низко опустил голову.

Снейп вдруг поймал себя на том, что бормочет:

– Люц, ты же знаешь МакКошку, она ненавидит Слизерин. Ты помнишь, она и ко мне все время цеплялась.

– Сев, насколько я помню, тебя МакКошка от занятий не отстраняла, – махнул рукой Люциус.

–Ну, у меня и отца-министра не было, слава Мерлину, – усмехнулся Снейп.

– Драко, ты опять забыл, что истинный Малфой должен держать себя в руках и не показывать свои чувства перед посторонними? – сурово спросил Министр Магии.

– Я…пап, я полгода терпел. Она мне все время занижает оценки.

– Драко, если бы ты показывал свое безразличие к ее придиркам, ей бы уже давно надоело тебя мучить. Значит, ты как-то реагировал на неё. Пора напомнить тебе, как должен держать себя истинный Малфой, – Его Превосходительство встал и начал расстегивать ремень. – Что ты стоишь? Снимай мантию, спускай штаны.

Зельевар видел, что ремень у Люца толстый, тяжелый, из кожи молодого белого дракона.

– Люц, подожди, – Снейп принес из спальни свой тонкий потертый кожаный ремешок и протянул Люцу. – Лучше вот этим.

– Пап, я взрослый уже, – Драко с отчаянием посмотрел на отца.

– А ведешь себя, как ребенок. Ты слышал, что я тебе приказал?

Драко снял мантию и аккуратно сложил ее на стуле, потом расстегнул брюки и позволил им сползти вниз. Люциус подвел сына к дивану и перегнул его через подлокотник. Потом сдернул с Драко трусы и отвесил тому с десяток шлепков тяжелой рукой. Драко прерывисто вздохнул. Люциус размахнулся и начал методично охаживать ягодицы сына ремнем.

Снейп морщился, глядя на экзекуцию. Он хорошо представлял себе, что чувствует взрослый юноша, которого разложили на диване и порют, как ребенка. Причем, сначала отшлепали, как уж совсем маленького.

Ягодицы Драко стали малинового цвета. Он не кричал, только шипел от боли и дергался всем телом. Снейп видел, что он кусает губы. Люциус, методично выпоров попу сына, перешел на бедра. Там наиболее болезненные места. Драко тихо шептал:

– Пап, хватит…Не надо больше… Пожалуйста, пап…

Люциус, отбросив ремень, достал из трости палочку и трансформировал ее в розгу. И порка началась по новой.

Снейп видел, что Драко закусил руку и зажмурил глаза. Лицо у него было в испарине. Он изредка глухо стонал. Руку он уже прокусил до крови. Зельевар не выдержал. Он решительно подошел к своему другу и крепко схватил его за руку.

– Всё, Люциус. Угомонись, – сурово сказал он. – А то я отниму у тебя палочку и сломаю ее. Не посмотрю, что ты Министр.

Лорд Малфой схватился за сердце и рухнул в кресло.

– Пап, ты чего? – испуганно спросил Драко, натягивая штаны.

– Ох, Сев, дай успокоительного, – попросил Люциус, вытирая лоб платком. – Ты не представляешь, сколько нервов уходит на этого паршивца.

Посидев в кресле и выхлебав два флакона успокоительного зелья, Министр Магии пришел в себя и обрел свой обычный высокомерный вид.

– Так, Драко, надевай мантию, мы идем к МакКошке. Приготовься извиняться перед ней, – приказал он.

– Хорошо, пап, – тяжело вздохнул Драко.

Он натянул мантию, направился к двери. И тут же получил отцовской тростью по спине.

– Выпрямись! Голову поднять! Плечи распрямить! Ты Малфой, а не Поттер.

Снейп заметил, что Драко незаметно от отца вытер глаза рукавом, но потом выпрямился, гордо вздернув подбородок, отбросив назад отросшие белые волосы и сразу став похожим на отца.

Люциус постучал в дверь кабинета профессора МакГонагалл и, дождавшись ответа, вошел, втолкнув перед собой покрасневшего Драко.

– Здравствуйте, профессор МакГонагал. Рад встрече с Вами.

– Здравствуйте, господин Министр, – сухо кивнула декан Гриффиндора.

– Я хочу извиниться за поведение своего сына. Я собственноручно преподал ему серьезный урок хороших манер в лучших традициях аристократического воспитания, – недвусмысленно заявил Люциус. (Почему-то среди простых магов бытовало мнение, что аристократы воспитывают своих отпрысков исключительно розгами).

– Профессор, прошу простить мое недостойное поведение, – Драко склонил голову. – Больше этого не повторится. Разрешите мне присутствовать на Ваших занятиях.

– Я надеюсь, Вы надолго запомните урок Вашего отца, мистер Малфой, – МакГонагалл с нескрываемым злорадством разглядывала слизеринца, прячущего глаза и облизывающего искусанные губы. – Да, разумеется, завтра Вы можете вернуться в мой класс.

– Драко, подожди меня за дверью, – распорядился Люциус.

Дождавшись, пока сын выйдет за дверь, Министр Магии начал светскую беседу. Из кармана он достал флакончик дорогих духов и презентовал его женщине.

– Вы знаете, это отличные французские духи, – легкомысленно щебетал он. – Я на днях вернулся из Франции. Представляете, в Международную комиссию по образованию поступила жалоба от учащейся Шамбартона. Она утверждала, что профессор по чарам невзлюбил ее, постоянно занижает оценки по контрольным и домашним работам, на уроках делает обидные замечания. Я был в составе проверочной комиссии. И, Вы знаете, эта девочка собрала все свои контрольные и домашние работы с оценками и замечаниями этого преподавателя. Мы их тщательно перепроверили. Действительно, оценки сильно занижены! В общем, этого негодяя уволили из школы, запретив ему заниматься преподавательской деятельностью. Какое счастье, что у нас в Хогвартсе все преподаватели соответствуют высоким педагогическим требованиям. Ну, не буду Вас отвлекать от ваших дел. Рад был с Вами повидаться.

Люциус галантно поцеловал ручку у помрачневшей МакГонагалл, которая мгновенно поняла намек, раскланялся и вышел из кабинета. Драко уныло подпирал стену. При виде отца он мгновенно распрямился и гордо вскинул голову.

– Я надеюсь, ты подслушивал? – усмехнулся Люциус.

В кабинете Снейпа Люциус хотел было плюхнуться в кресло, но в кармане у него вдруг раздался мяукающий крик павлина. Министр Магии поспешно вытащил зеркальце связи.

– Ваше Превосходительство, Вы уже полчаса должны быть на приеме в русском магическом посольстве, – раздался почтительный голос его личного секретаря Персиваля Уизли.

– Иду, Перси.

Люциус попрощался с Северусом, напомнив ему об ужине в ближайшее воскресенье, потом потрепал сына по голове и шепнул ему на ухо:

– Помни, как надлежит себя вести Малфою.

Потом быстро вскочил в камин и исчез во вспышке пламени.

Драко засопел и украдкой пощупал задницу. На глаза у него моментально навернулись слезы. Снейп обнял его за плечи и осторожно усадил на диван, присев рядом. Крестник мгновенно уткнулся ему в мантию и зашмыгал носом. Зельевар заклинанием быстро снял боль с испоротых ягодиц, потом щелкнул пальцами. Перед ним появился его личный эльф Рамси.

– Рамси, сделай…

– Большую чашку шоколада для молодого господина. Сию секунду, хозяин.

– И добавь туда ложку…

– Успокоительного. Я помню, хозяин, – сообразительный эльф исчез.

Снейп вздохнул, достал большой носовой платок и привычно принялся успокаивать ревущего семнадцатилетнего ребенка.

========== После Рождества ==========

Это альтернативный сиквел к фанфику «Как правильно учить Поттера».

Утром 26 декабря я аппарирую возле Хогвартса и прогулочным шагом иду к школе. На часах без пяти девять. Очкастое недоразумение стоит под дверью моего кабинета. Розог в руках у него нет.

– Доброе утро, Поттер!

– Здрасьте.

– Что?

– Здравствуйте, сэр.

– Поттер, я приказал вам зайти к Филчу и взять у него розги.

– Вам надо, вы и идите к своему Филчу.

Понятно. Вероятно, за прошедшие праздники эта мелкая пакость помирилась с директором и думает, что может безнаказанно хамить. По-хорошему, надо бы узнать у Дамблдора, не отменил ли он своего решения об обучении Поттера с моей помощью. Но я не буду ничего спрашивать у старого интригана. Он сказал перед Рождеством, что дает мне Поттера в обучение, и разрешил любые методы воспитания, значит, так тому и быть. Волшебник сказал, волшебник сделал.

– Мистер Поттер, немедленно ступайте к Филчу и принесите розги.

– Не пойду. В школе запрещены телесные наказания.

– Профессор Дамблдор разрешил применять к вам любые методы воспитания, в том числе и физические наказания.

– Он в Рождество отменил это распоряжение.

– Мне он ничего об этом не говорил, поэтому ступайте к Филчу…

– Нет.

Он думает, что сможет мне противостоять. Ладно.

Я вижу в коридоре свою хорошую знакомую миссис Норрис. Подозвав кошку и угостив ее кошачьим печеньем, которое я специально готовлю для нее, я прошу:

– Миссис Норрис, пожалуйста, передайте Аргусу, что я жду обещанные прутья.

Она согласно мяукает и вприпрыжку удаляется в полутьму коридора.

– Что, вы кошачий язык знаете, что ли? – хихикает этот нахал.

– Да, – коротко отвечаю я.

Из коридора быстрым шагом, прихрамывая, появляется наш завхоз. В руках он несет что-то завернутое в мешковину.

– Северус, а я его жду, – он показывает на изумленного Поттера, – А тут миссис Норрис прибежала и говорит, что ты уже пришел. Мистер Поттер, что же вы не пришли за розгами. Я для вас постарался, отборные срезал.

Филч потрясает увесистым свертком. Я благодарю его и вручаю ему свежесваренную мазь от ревматизма. Потом открываю кабинет, прячу сверток с прутьями в шкаф и поворачиваюсь к мальчишке.

– Мистер Поттер, заходите, начнем наши занятия, – приглашаю его самым радушным тоном.

– Я не собираюсь с вами заниматься, у меня каникулы.

– Сэр,– поправляю я его

– Не обязательно называть меня «Сэр», – дерзит он.

Ладно. Я, не говоря худого слова, хватаю паршивца в охапку и тащу его прямиком в больничное крыло, благо идти тут недалеко. Мадам Помфри в курсе моих методов. Я их многократно испытал на упрямых слизеринцах. Огромному, как шкаф, Флинту было достаточно одного раза, чтобы он сам, без всякой помощи, подтянул оценки по всем предметам до приемлемых троек и четверок.

Помфри встречает меня в лазарете. Несмотря на праздники, в нем два пациента – первокурсники с Райвенкло. Я припоминаю, что их родители уехали в длительную экспедицию по поимке магических животных для Лондонского зоопарка, оставив отпрысков проводить каникулы в школе. Мальчишки кашляют и чихают. Мадам Помфри пытается напоить их перцовым зельем, они капризничают. Когда я вваливаюсь в лазарет, таща за шиворот Поттера, все капризы, как по команде, стихают. Помфри с облегчением вливает им в рот по флакону зелья.

– Северус, как ты вовремя пришел, – радуется она. – Постой тут, я им еще укрепляющее должна дать.

Я окидываю озорников фирменным мрачным взглядом. Они, испуганно глядя на меня, послушно глотают укрепляющее зелье и прячутся с головой под одеяла.

– А ты чего пришел, Сев? Ты же вроде у Люциуса гостишь? – интересуется Поппи.

– Да вот, Дамблдор навязал обузу, – я встряхиваю брыкающегося Поттера. – Приказал обучить его, а он не слушается.

– А-а-а, тогда дисциплинарную? – она подмигивает мне. – Как Флинту?

– Да, и поядренее.

– Тебе придется мне помочь, – просит она. – Я с таким сильным не справлюсь.

И, правда, Поттер хоть и не высокий, но мускулы у него, благодаря квиддичу, накачанные. Ничего, с Флинтом справился, справлюсь и с этим Ловцом.

Помфри ведет нас в процедурную, закрывает дверь и предусмотрительно накладывает заглушающие чары. Правильно. Помню, Флинт ревел, как десять гиппогрифов.

Поттер, похоже, не понимает, куда его привели. Он с интересом разглядывает кушетку, накрытую клеенкой, шкаф с разными специфическими штучками.

– Сев, ты его клади, а я пока все приготовлю, – говорит колдомедик. – Да, и сними с него все. Процедура очень мокрая.

Тут до этого недоумка что-то доходит.

– А чего вы будете делать? – со страхом спрашивает он.

– У вас организм засорен шлаками, поэтому вы такой непослушный и грубый, – ласково объясняю я. – Придется шлаки убирать.

– Нет, а чего делать-то? – он уже почти кричит и пытается вырваться из моих рук.

– Да клизму, Гарри. Это совсем не больно, – ласково улыбается Помфри.

– Не больно, но стыдно и довольно неприятно, – зловеще говорю я.

И тут Золотой мальчик начинает плакать. Он не рыдает, не бьется в истерике. Слезы просто текут у него из глаз. Он сразу становится похож на маленького обиженного ребенка.

– Профессор, не надо, – всхлипывает он. – Я буду послушным.

– Поздно, Поттер. Вы с утра были чересчур грубым. Это все шлаки, – спокойно говорю я. – Но не переживайте, лечение довольное простое, правда, неприятное.

Я без всяких усилий снимаю с него мантию, грязные кроссовки, штаны и трусы. Снимаю с носа очки, чтобы не разбились. Оставляю его в одной рубашке и носках. Не будем унижать мальчишку до конца. А вот уложить его на кушетку не удается. Он начинает брыкаться и даже сильно кусает меня за руку. Я перегибаю его через колени и несколько раз сильно шлепаю. Он отчаянно визжит.

– Поттер, если вы не прекратите глупое сопротивление, я выведу вас в лазарет и отшлепаю перед теми первокурсниками. Вы этого добиваетесь?

– Не-е-ет, – рыдает он. – Не надо-о-о…

Он опять продолжает вырываться. Я накладываю на него слабый Ступефай, кладу на кушетку на левый бок. Потом снимаю Ступефай, сгибаю его ноги к животу и опять фиксирую его Ступефаем. Он с отчаянием смотрит на меня, из глаз катятся крупные слезы. Я разозлен на него.

– Поппи, поядренее сделай, – опять прошу я.

Она кивает головой, выливает треть грелки и доливает ее зельем от запора. Это зелье надо глотать, а в клизме оно действует просто мгновенно.

Помфри, не торопясь, смазывает вазелином наконечник клизмы, потом пытается смазать Гарри крепко сжатое колечко ануса. Он громко визжит.

– Ладно, ладно не буду, – говорит Поппи и медленно вставляет наконечник клизмы.

Мальчишка затихает и прислушивается к тому, что творится у него в животе. Ощущения у него не из приятных. Сам помню из детства. Он тихо всхлипывает, весь в слезах и соплях. Я достаю платок и вытираю ему лицо. Снимаю Ступефай.

– Спасибо, – шепчет он.

Поттер поблагодарил меня! Его вполне можно перевоспитать. Строгость нужна.

– Профессор, – опять шепчет он и жутко краснеет. – Мне надо…Я уже терпеть не могу…

Это зелье от запора действует. Мне смешно.

– Придется потерпеть, Гарри, – мягко говорю я. – Еще только половина клизмы.

Он опять тихо плачет. Потом умоляюще смотрит на меня:

– Пожалуйста, я не могу терпеть…

– Поппи, пациент готов, – зову я колдомедика.

Помфри приходит и вытаскивает наконечник клизмы.

– Гарри, ты до туалета добежишь, или тебе горшочек дать, – заботливо спрашивает она.

Такого унижения мальчишка стерпеть не может. Он вскакивает и пулей несется в туалет. Отсутствует он довольно долго. Поппи успевает заварить мой любимый чай Эрл Грей и налить мне чашечку. Мы сидим, пьем чай и сплетничаем. Наконец появляется красный смущенный Поттер. Я вручаю ему очки и одежду. Он молча одевается и вопросительно смотрит на меня.

– Поттер, подождите меня возле моего кабинета, – строго говорю я.

– Да, сэр.

Послушный Поттер, это что-то новое. Я допиваю чай, потом Помфри просит меня осмотреть двух болящих райвенкловцев.

– Вдруг я что-то пропустила. Вот тот светленький сильно кашляет.

Я осматриваю обоих. У светленького мальчишки явно начинается бронхит. Я собственноручно даю ему лекарство от кашля и зелье от воспаления бронхов. Он так боится меня, что, залпом проглотив горькие снадобья, говорит мне «Спасибо, сэр» и прячется под одеяло.

Не торопясь, иду в подземелье. Паршивец мыкается под дверью моего кабинета. Вид у него самый несчастный. Я впускаю его в кабинет, потом достаю из шкафа розгу и киваю на диван.

– Поттер, штаны спустить! Лечь на диван на живот! Живо!

– Но как же … А в лазарете… это самое…

– В лазарете было лечение, а сейчас будет наказание. Вы все утро мне дерзили, – наставительно говорю я. – По-моему, вы не до конца излечились от непослушания. Придется повторить лечение после обеда.

– Не-е-ет! – он живо сдергивает штаны вместе с трусами и плюхается на диван.

Я раз десять несильно хлещу его по попе. Он орет, как взбесившаяся хвосторога.

– Можете встать, Поттер. Вас когда-нибудь пороли?

Он качает головой, со страхом глядя на меня.

– А этот ваш родственник, как его…?

– Дядя Вернон только подзатыльники иногда давал и уши драл. Но не порол.

– Большое упущение с его стороны. Поэтому вы такой дерзкий и грубый. Воспитывали бы вас по-другому, вы бы были вежливый и спокойный, как Драко.

– Конечно, Хорек у Вас в любимчиках ходит. И отец его любит, – внезапно бормочет он, опустив голову.

И я вдруг понимаю, что парню не хватает элементарной заботы взрослого человека. Чтобы кто-нибудь хвалил за успехи, ругал за промахи, дарил подарки, учил, объяснял непонятные места в учебниках, наказывал, даже просто следил за его одеждой и обувью. Человека, с которым можно просто поболтать ни о чем, а можно вести серьезные разговоры. Может, все его дерзости из желания обратить на себя внимание кого-нибудь из взрослых? Такого взрослого не нашлось.

Дамблдор с его лимонными дольками и бредом про силу любви? МакКошка, которая считает, что любой первокурсник сумеет сам о себе позаботиться? Не смешите меня.

Эх, ты, бедолага! Я невольно протягиваю руку и глажу мальчишку по всклокоченным волосам. Он утыкается мне подмышку и плачет навзрыд. Я вспоминаю себя в детстве.

Конечно, общаться с алкоголиком-отцом – то ещё удовольствие. Но у меня была мама, которая во мне души не чаяла. А в школе меня сразу взялся опекать Люциус, казавшийся таким взрослым. И рождественские каникулы я всегда проводил в Малфой-мэноре, даже когда Люц закончил школу.

Если бы Лили была жива, Гарри вполне мог бы быть моим сыном…

Ладно, хватит сентиментальных мыслей! Нужно научить Поттера чему-нибудь полезному.

– Гарри, вытрите слезы и успокойтесь,– строго говорю я. – Начинаем учиться.

Я усаживаю его за мой стол. Он доверчиво смотрит на меня изумрудными Лилиными глазищами. Я объясняю ему необходимость умения невербально творить заклинания. Потом до обеда он усиленно пытается невербально вызвать Люмос. И, наконец, крохотный огонек зажигается на конце его палочки. Мальчишка в полном восторге.

– А какое-нибудь боевое заклинание можно невербально колдовать?

– Не можно, а нужно. Идите обедать и подумайте, каким боевым заклинанием вы хотите овладеть.

– А вы пойдете обедать, сэр?

На каникулах и немногочисленные студенты, и преподаватели едят за одним столом. Паршивец садится рядом со мной, о чем-то болтая. У Дамблдора округляются глаза. МакГонагалл довольно улыбается. Конечно, сплавила мальчишку на мое попечение и рада. Вот выучу его темной магии, будете знать.

– Нет, Северус, не надо его учить темномагическим заклинаниям. Он будет сильным светлым магом, – внезапно говорит мне Дамблдор.

Мордред тебя побери! Это я чуть-чуть приоткрыл свои мысли, а этот легилимент сразу влез. Вышвыриваю его из своей головы так яростно, что он болезненно морщится и трет лоб.

Всю вторую половину дня мой подопечный пытается научиться невербально накладывать Ступефай, но у него ничего не получается. После ужина я устраиваю его в слизеринской спальне.

Потом я вызываю своего эльфа Рамси и приказываю купить для Поттера несколько комплектов трусов, носков, рубашки и новые кроссовки. Размеры Рамси умеет снимать на глазок и никогда не ошибается. Я у Помфри заметил, насколько заношена одежда этого ребенка.

Через час Рамси приносит большой пакет с одеждой.

*