Текст книги "Целый год! (СИ)"

Автор книги: КтоЖеЯ?

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Мать Ивана тяжело вздохнула и с укором оглядела мужа.

– Как? Ведь он говорила отцу, что у вас все отлично. И даже то, что… нравитесь друг другу.

Василиса не смола выдержать и резко повернула голову на Масловского старшего. Ей хотелось увидеть его реакцию. Не только она это сделала. Его жена не убирала взгляд от мужа.

– Нам надо встретиться с сыном и поговорить о его поведении, – угадал в замешательстве Григорий.

– Сколько уже можно говорить о его поведении? – возмутилась, медленно гневаясь Валентина Ивановна. – Уж, не маленький совсем. Надо переходить к крайним мерам , Григорий. Она повернулась к Василисе:

– А ну давай выкладывай все, Василиса. Он тебя обижал? Мы сейчас поедим все вместе и разберемся с ним.

Лиса растерянно озарилась по сторонам.

– Я ни куда не поеду. Я жду Киру. Но вы можете поехать и преподать хорошие уроки вашему сыну, конечно, я думаю это все бестолку…

– Он тебя совсем запугал, засранец! – говорила рассерженная женщина. – Давай садись в нашу машину и мы едим. Немедленно.

Василиса встала со скамейки, и проговорила:

– Не волнуйтесь Валентина Ивановна. Моя мама уже лечится, а Швейцарии. Вы что тоже хотите? Мы соблюдаем договор с вашим сыном и сможем прожить год, чтоб получить деньги.

– И все, – схватилась за сердце Масловская.

Григорий Александрович зло посмотрел на Лису, которая беспомощно моргала. « Хорошо еще, что первый план не состоялся, – подумала она и заботливо заговорила, взяв женщину за руку:

– Может вам нужно отдохнуть? Давайте поедим домой, и вы приляжете?

Тут у Масловского старшего зазвенел телефон. Он быстро взял трубку и по мере разговора становился серьезным и бледным. Василиса даже испугалась, что и он сейчас схватится за сердце. Он выключил телефон. Лиса внимательно на него смотрела. Валентина Ивановна перестала хвататься за сердце, но сидела, глубоко вдыхая воздух.

– Можно тебя на минутку? – обратился он к Василисе.

Она неуверенно закивала и отошла в сторону.

– Что у вас случилось с Иваном? – спросил с напором в голосе он.

– У нас ничего, – ответила, запинаясь Лиса, потому что чувствовала неладное. – А что?

Тот уставился на асфальт, говоря:

– Ты можешь отвезти Валентину? Мне нужно отъехать...

– Да, – ответила она, вся внутрини трясясь. – А что же случилось?

– Крышу срывает у Ивана, – ответил тот и пошел до жены.

– Милая, тебя отвезет Василиса. Мне нужно на работу.

Масловская подняла голову на мужа и встревожено спросила:

– Что такое уже натворил наш сыночек?

– Абсолютно ничего. Нужна одна моя подпись.

– Я с тобой, – встала с места Валентина Ивановна.

– А давайте лучше поедим домой, – с улыбкой обратилась Василиса к женщине. – Кофе вместе попьем, поговорим о женском. Мы ведь так мало знаем друг о друге.

– Ладно, – согласилась она, внимательно сканируя мужа.

Василиса увидела машину Киры и ее, стоящую около.

– Тогда мы поедим на машине Киры, а вы на своей, – выговорила она и повела Валентину Ивановну под локоть.

Когда они приехали домой, Василиса дала женщине лекарство, на которое она указала, и ей стало намного лучше. Она даже начала смеяться. Они на кухни вдвоем пили кофе. Кира посетовала на важные дела, от которых ее оторвала Василиса и уехала. Держа чашку с кофе Валентина Ивановна, взгрустнула. Василиса тут же насторожилась и встревожено поинтересовалась.

– Вам обратно плохо?

– Нет,– покачала отрицательно головой она. – Мне хорошо. Я только не понимаю, почему у вас с сыном ничего не может сложиться. Ты такая хорошая девушка. Я думала Василиса, что ты за него возьмешься. Но все так плохо. Он тебе не нравится вообще? Не надо меня беречь, скажи правду.

Масловская посмотрела ей прямо в глаза, ожидая ответа. Василиса думала прятать все до конца. Как говорится, сердце на замок, но Валентина Ивановна показалась ей такой мудрой и доброй женщиной. Может, это все обман, но она думала, что мама Ивана искренне с ней. Быть не искренней в ответ с ней, подло.

– Я убежала от вашего сына, – высказала на одном дыханье она. – Но…. если вы хотите правды…. Я не могу полюбить вашего сына, потому что не хочу. Может, вы посчитаете меня плохой и алчной. Так считают многие. Не люблю, когда у меня есть недосказанные слова. Ваш сын понравился бы многим. Например, я за два месяца поняла это сполна.

– А почему? – спросила, вроде бы понявшая ее Валентина Ивановна. Тут она махнула рукой. – Не говори. Я тебя понимаю. Мой сынок показал свое истинное лицо. Василиса раньше он был другой….

– Я знаю, у него погиб сын, – перебила ее Лиса. – Он сам это сказал. И я еще видела комнату.

Масловская была удивленна.

– Он тебе сказал? Это странно. Он даже со мной об этом не говорит. Замкнулся Иван и живет в своем мирке. Я его уже давно пытаюсь от туда вытащить. И думала, что когда он будит с красивой девушкой жить под одной крышей, то влюбится в нее. Снова превратится в добропорядочного и счастливого сына.

Лиса с сожалением осмотрела женщину, вспоминая Ивана, она прошептала:

– Если кому – то это получится, то я буду считать эту женщину героиней…

Она осталась ночевать в доме родителей Масловского, потому что Григорий Александрович так и не приехал. Его жене стало от этого хуже. Она остро переживала и бормотала, что она мать и чувствует неладное. Василиса на секунду ушла от ее кровати и набрала Андрея.

– Ало. Это Василиса. Андрей, что у вас в компании такое случилось? – спросила она, когда услышала шорох.

– Дрянь и стерва ты! – услышала она крик Андрея и сначала онемела. – Гореть тебе в аду! Встречу, придушу! Так что, не попадайся!

Телефон выключился. Василиса убрала телефон от уха, пребывая в шокированном состоянии. « Да, – подумала она. – Давно я таких слов не слышала».

Всю ее начало еще больше трусить. Лиса увидела, что Валентина Ивановна уснула и спустилась вниз. Чтоб отвлечься, она включила телевизор и сразу увидела на экране новости.

« Сегодня было совершено покушения на убийства Ивана Масловского, наследника крупнейшей компании « Империя духов». Преступника нашли по горячим следам. Это был Филипп Кузнецкий. Бывший возлюбленный Василисы Прекрасной, наследницы еще одной крупнейшей компании алмазов. Причиной такой ярости было замечания Кузнецкого на то, что Масловский цитирую « Гуляет, пьет и даже не знает, где в данный момент находится его жена». По данному делу проводится следствия. Дальше расскажем в следующем часе. С вами была…

Василиса увидела нижнею строку о больнице, где находился пострадавший. Мысли в голове путались. Она села на диван и выключила телевизор. Смотря перед собой, она не знала, что сейчас делать. Ей говорила Кира, что с этим психом лучше не связываться. Нет, ей польстила, как он ухаживал за ней. Сейчас, ей, почему то так хотелось порваться в больницу. Там все и ее обвинят. Они даже не дадут ей подойти к Ивану. А если она подойдет то, что скажет? Что она так переживала за него и так хочется его увидеть и даже попросить прощения. А нужно ли ему это ему? Ему жилось очень хорошо без нее, судя по тому, что по телевизору показывали клуб « До утра». Она встала. Ладно, она поедет и будь. Что будет.

Она достала телефон и направилась во второй этаж, посмотреть как там дела у Валентины Ивановны. Все было нормально. Она мирно спала. На улице уже была глубокая ночь. Василиса спустилась вниз и стала, набирая цифры на телефоне, чтоб вызвать такси, как вдруг услышала чей – то голос. Знакомый голос. А затем встретилась глаза в глаза с Иваном. У него была перемотана голова, и он хитро улыбнулся. Как будто говоря: Опа попалась. Первая реакция Василисы: бежать. За ним зашли Григорий Александрович и Андрей. Лиса в панике метнулась на лестницу, думая сразу сигать в окно, но они уже все продумали и именно здоровый и молодой Андрей погнался за ней и Василиса, когда ее ухватили за руку, подумала: Писец! Мне пришел!

Через секунду ее пригвоздили НАРУЧНИКАМИ к лестнице. «Тщательно все продумали».

Андрей спустился вниз. Василиса, пребывая пленницей, села на лестницу и закрыла лицо рукой. « Господи, что сейчас с ней будет? За что все ей это? Все они будут ей читать морали». Она подняла голову и оскалено закричала:

– Вы не имеете право меня держать! Отпустите! Дайте ключ от этих штук!

В следующее мгновения она попыталась вырваться, ногами опираясь на лестницу и теня руку. Где – то она слышала, что если поставить правильно косточки можно вырваться из этих металлических предметов. Да что она слышала, она умеет. Болезненно конечно. Она подумала, что потом сделает этот трюк, чтоб это было… вот, как снег на голову, она со злостью пообещала мужчинам:

– Когда я выберусь, то всех по очереди убью, нафиг! – и уже спокойней заметила: – Кроме вас, Григорий Александрович.

– Вот видишь отец, – подхватил Иван. – У нее бешенство.

– Что!? – взорвалась Василиса. – В чем виновата я!? Андрей, я говорила тебе. Не хочу жить с таким человеком под одной крышей! Не хочу и все! А тебе, что без меня скучно было!? – она встала.– Может, ты будешь вечно меня одевать в эти наручники?

– Придется! – подошел ближе Иван. – Ты хоть знаешь, то мне удалось пережить!? Все родители обвинили во всем меня! Твой придурак пробил мне башку! Тебе, что мало!?

Григорий Александрович пошел на улицу. Андрей стоял в сторонке и укоризненно смотрел на жену друга.

– Ха – ха – ха! – проговорила она Масловскому в лицо.

Иван взялся за голову и сморщился, но все – таки нарастала ярость от последних слов жены. Захотелось еще и скотч приклеить на рот. Или… он ее так долго не видел… поцеловать, понять, она рядом и она не сбежит. Тут он округлил глаза, когда Василиса с легкостью высвободилась из наручников и уже мяла кисти.

– Придумывай другой метод, – кинула она ему. – Из наручников уже вырвалась. Может, в клетку посадишь!?

Иван поднял руки, как будто перед ним полиция и заговорил:

– Ты, надеюсь, не тронешь калеку? Давай будем вести переговоры в другой форме? А то голова раскалывается, честное слово.

– Ладно, – дала шанс Лиса, потому что смотря на него в таком состоянии. На его красивом лице была тень усталости, на голове все перебинтовано и он ее за это даже не попрекнул. Надо послушать его, лишь потому, что она не верит, что эти серо – голубые глаза способны на подлость. На такие издевательства перед ней. Ну, она и дура. Влюбленная дура. – Только Андрей должен уйти. Извини, – посмотрела она на него. – Но не хочется, если он не виноват во всем, чтоб ты видел, как его прощаю.

– Смотрите, какие мы гордые, – проговорил он и вышел на улицу.

Василиса и Иван стояли тихо. И смотрели друг на друга. Такое ощущения, что ничего и не надо, только видеть друг друга. Была бы еще одна приправа для этой идиллии. Они взаимно любили. Тогда Василиса сказала ему: Я сама себе не верю, что люблю. А так фиг с маслом! Не услышит никогда этих слов.

– Я когда – то дал себе слово, не отчитываться перед девушкой, – заговорил Иван. – Но ты же по – другому обратно будешь убегать. Мне достало это. Я не знаю, поверишь ты или нет,… Я не хотел тебе сделать больно! Никогда! Я не делал ничего, чтоб это все распространялась: не на телевиденье, не в отеле. В самолете, это вообще вышла случайность. Эта девушка сказала, что боится высоты и взяла мою руку, а когда ты позвонила. Я одернул ее, и она закричала, что я ей сделал больно и все. Остальное, мелкие шалости, за которые ты мне отомстила. – Он вздохнул. – Я лично, тебе не изменял. Хоть у нас и договор. Простой договор! Мне и так за несостоявшиеся измены выхватывало. За настоящие меня, наверное, четвертуют. А ты? – осторожно спросил он.

– Я? – переспросила Василиса. – Что я? А, ты про это? Я тоже боюсь, что меня четвертуют.

Лисе так хотелось во все это верить, и она решила для себя, что поверит. Все – таки человек с проломленной головой не может так искренне врать. Она подошла до него и поправила бинт на голове. Затем заговорила

– Я тебе верю, тогда я много чего натворила. Перемстила, можно сказать. Что ты хочешь? Чтоб я ухаживала за тобой, пока у тебя болит голова?

Иван поднялся на одну ступеньку выше и оказался рядом с Лисой. Она, опасаясь такого расстояния с человеком, который « не изменял» хотела отвернуться, и отодвинутся, но не смогла, увидев эти глаза. Этот липучий взгляд. Все – таки страшная сила, любовь. У нее такое ощущения, что сердце вылетит из груди. Хоть бы он этого не услышал. Говорят, что влюбленная девушка становится красивей. Зачем так пожирать свою нелюбимую девушка таким взглядом. Сейчас я передумаю давать ему шанс и убегу, убегу на край света, чтоб не поддается чувствам. Первый раз в жизни у нее нет сил, бежать. Она соврала Валентине Ивановне. Она первый раз в жизни по настоящему влюбилась и в ее сына. В своего мужа, не настоящего мужа.

– Я хочу тебя поцеловать, – проговорил он.

У Василисе чуть голова не закружилась. Или закружилась, но она скрестив руки на груди, не совсем уверенно сказала:

– Тебе, что, конкретно башку пробили? – но через секунду добавила, убрав крест из рук. – Да. Мой ответ, да, – она закрыла глаза и поддала лицо вперед.

Иван улыбнулся, когда увидел такую реакцию и нежно коснулся ее щеки, разглядывая каждую черточку ее лица. Он не мог поверить, что она рядом. Его жена. Его Василиса и совсем не злится на него. Так приятно думать, что она не считает его ужасным человеком. Точно, все, что он говорит ей во сне, сбывается наяву. Она открыла глаза, и он буквально чуть не утонул в их голубизне. Дурак. Он дурак. Только дурак будет знать, то его топят в этих глазах и идти добровольно. Все женщины алчные, хитрые, лгуньи, – говорил он себе, а внутренний голос произнес: Только она самая лучшая.

Он ее поцеловал. С такой нежностью и чувством, как никого, не целовал в жизни. Василиса тоже была не безучастна. Они почти забыли, где они находятся и что еще не признались в чувствах друг другу. Что значат слова? Сейчас, для них ничего…

Василиса встала на рассвете. Оглянувшись, она увидела себя на незнакомой кровати, в незнакомый комнате. Она стала вспоминать обрывки вчерашнего вечера и посмотрела на противоположную сторону кровати. Никого нет.

– Где Иван? – прошептала она, смотря еще на другую сторону кровати.

И вдруг она поняла. Сев на кровать и сомкнув ноги в коленях, она опустила на них голову. Было так паршиво. Этому падлецу нужно было только одно, поэтому вчера он так и нарабатывал себе баллы доверия, враньем. Она ему дала, что надо и он слинял. Надо было, быть такой дурой!? Отдать свое невинность ловеласу, который ее душу не во что ни ставит! Ей так хотелось плакать, но слез не было. Был только ком в груди. Он так давил. Было такое ощущения, что от такой тяжести, она просто не сможет встать и ходить. Василиса легла, свернувшись калачиком. Хотелось исчезнуть, растворится, потеряться.

А еще так хотелось узнать, что у него появились дела на работе, и ему надо было срочно уехать. Так не хотелось, но он думал я пойму. Она резко встала.

– Хватит! – закричала она во все горло и заплакала. – Он меня не любит, – смягчилась она. – Сама виновата. Сама.

Она вытерла слезы и направилась вон из комнаты. « Буду делать вид, что ничего не было, как он, – решила она. – Что теперь делать? Устроить истерику? Нет. Она опустится еще ниже. Я покажу ему, что холодна, как лед. Что он мне стал во всех смыслах безразличен. Я стану настоящей мегерой!

Глава 7. Прости трусишку.

Когда она приехала в особняк, то зайдя, чуть не упала. Василиса застыла с немым вопросом на лице, видя настоящий, и еще легко сказано беспорядок: он, что вечеринки в мое отсутствие устраивал? Каждый день…

Прейдя в себя, она зашла в гостиную, по лестнице поднялась к себе в комнату и переоделась в шорты и майку. Жить в таком сраче, она не собиралась, и уборка точно отвлечет от ужасных, идущие за ней мыслями. Василиса подошла к центру и вставила диск с песнями. С музыкой, она надела резиновые перчатки, вооружилась чистящими средствами и щеткой. Она всегда, чтоб спастись от губительных веществ бытовой химии надевала повязку на лицо. Начав протирать поверхности, Василиса задумалась, что иногда мужчины бывают такими свиньями. Ее не было неделю, а что он устроил? Что трудно было пройти с тряпочкой и протереть пыль? Тут она представила Ивана с тряпочкой в руке и, улыбнувшись, решила, что лучше сама. Берясь то за пылесос, то за тряпку, она вычистила сначала самую грязную комнату, гостиную. Остальные, как кухня и ванная были почти чистыми, потому что он туда почти не заходил. Душ у него рядом с комнатой. Туда она заходить лучше не будет, решив, что это вторжения в личную жизнь. Да и комнату его хочется не убрать, а изуродовать. Порезать все рубашки и покрасить стены в розовый цвет, написав на стенах « Чтоб ты сдох, кабель». Во избежание вот этих происшествий, она не совала туда и носа. Через полтора часа она без сил бухнулась на чистенький, бежевый диванчик. Тут она встала и пошла к себе в комнату, принять ванную, как заметила в углу пакеты. Маленькие, большие. Штук пять. Может быть, это не привлекло ее внимания, если бы не увидела написанные имена фломастером: Мика, Наташа, Юля, Света и Силена. Конечно, нельзя лазить по чужим вещам. Вещам Мики, Наташи и так далее. Но это крайне открывает человека, который их хранит. Василисе нужно было знать все о человеке, и о том, за что его надо ущипнуть, чтоб стало больно, как нужно поступить, чтоб было очень больно и как растоптать, чтоб он морально умер. Для другой стороны, нужно знать, что сказать человеку, чтоб он все простил, понять, как его вдруг что утешить. И несколько пунктов информации, чтоб расположить к себе. Пару железных невидимых сетей, чтоб человека что – то держала. Он не знал, что, но такое ощущения, что он не сможет без этого жить, а существовать. Существуют многие, а живут единицы. Люди боятся признаться себе, что они именно существуют, а не живут. Именно один человек другому может помочь жить. Часто так все и происходит. Вот вам и коктейль « Василиса» или совет: собирайте информацию на каждого человека. Да, это жульничества, держать при себе, на вдруг что, пару козырей. Но… ты не будешь хитрить, тебя беспощадно обманут, вытащив свои припасенные козыри на стол, выпрямив победно спину и задрав так подбородок, что тебе придется найти «табурет», что достать. Но Василиса, посмотрев в пакеты, увидела в них вещи, косметику и даже нижнее белье. Все это не было новым. Она поняла, что он собрал вещи и подписал на пакетах имена, чтоб потом им отдать, все, что они «нечаянно забыли»…. В надежде, что он придет все это возвращать и поймет, что она единственная. Как трогательно! Тьфу. Или чтоб они сами пришли забрать, а он попросит их остаться. Один мой знакомый понял тактику таких боевых действий своих спутниц, когда прятался у друзей, чтоб сбежать от девушки пришедшей за сумочкой и оставшаяся сначала на ночь, потом на месяц, готовя борщи и драя полы, чтоб ему угодить, а ему тошнило от этой санитарной обстановки и от яств, он начала толстеть, что не нравилась тем, кто у него остался вне дома. Он спросил у меня, что делать? Я предложила, чтоб он заявил непринужденно, что она ужасно готовит и тебе достало пить « Мезим». Сидеть на диване, сорить и помыкать « хозяйкой». На следующий день этот друг позвонил мне и отныне зарекся выполнить все, что она скажет, любое желания Василисы, потому что после того, как он сказал, что она отвратительно готовит, та крикнув «Неблагодарный. Я ему тут и убралась и готовлю!» закрыла дверь с той стороны. Возможно, что верно забыла. Однажды Василиса забыла шарфик у одного знакомого, когда пила с ним кофе. Но решила забыть про вещь, вспомнив историю друга. Сейчас смотря на все эти пакеты, она прошла мимо, заметив, что бардак в гостиной и эти пакеты могут говорить, что эту неделю он совсем не нервничал, где же его супруга. На секунду Василиса даже была благодарна, что Филипп ему напомнил. Зайдя себе в комнату, она подошла к окну и посмотрела в него. « Ну и погода, – пронеслось в голове у Лисы. – Похоже, что может быть или дождь или первый снег. Я люблю снег. Только настроения будто пройдет первый снег, растает, и все, что будет течь, будут ее слезы. Но может все будет лучше вечером. Все выясниться….

Тут у нее зазвенел телефон. Василиса достала его из кармана. Это была Кира.

– Ало, – смотря на улицу, ответила она.

– Андрей сказал, что тебя нашли. Это правда? – спросила тихо она.

– Да, – кратко бросила Лиса.

– А что с настроением? – переживала Кира. – Давай я к тебе приеду. Собственно поэтому я тебе и звонила. Надоело на работе тухнуть. Да и с тобой, подружка уже кошмар, сколько не виделись нормально. Может, сходим куда – нибудь?

– Кира, у меня настроения нет…

– Я к тебе приеду. А ты сходи в душ, зажги свечи и я разрешаю тебе потянуть стаканчик хорошего вина. Оно для крови полезно и настроения! Жди.

Она выключила телефон. Василиса зашла в ванную и вгляделась в темноту, держа руку на включателе, и ей стало немного спокойней. Она, ориентируясь только по свету телефона, набрала в ванную воды, разделась и погрузилась в воду. Последний раз, посмотрев на телефон, Василиса подумала про себя, что Ивана давно работа окончилась, а его нет. Это значит, что…. Он не хотел, видится с ней. Она выключила телефон и положила столик рядом и сама оказалась в не проглядываемой темноте. Так она могла подумать объективно. Так она могла понять, что она на самом деле хочет и не хочет. Но тут она поняла только одно, что вот этими размышлениями превращает себя в истеричку и плаксу. Кто этот Иван такой, чтоб задевать ее индивидуальность? Он еще так пожалеет. Я буду ему делать больно и снова и снова, издеваться, мстить, ненавидеть до тех пока я не пойму, что он готов сорваться и пойти в психушка на своих двоих. В моем сердце останется лишь только пепел, который легко развеивается ветром. Кто сказал, что я буду унижаться и признаваться в светлых чувствах. У него их нет, а мои за семью печатями. Я спалю их на том огне, когда…. – она поразмыслила. – Он точно появится.

Василиса вышла с ванной и выбрала в шкафу одежду. Она себя чувствовала так, будто ее поменяли. Вдруг она услышала шум внизу и вышла. Там была Кира.

– Что случилась? Кались, – улыбаясь, сказала она Василисе.

Лиса помахала отрицательно головой.

– Все нормально, – ответила, убирая взгляд от подруги. – Куда ты хотела?

– А что стало с твоим телефоном? Я не смогла тебе еще раз позвонить и мама твоя распереживалась. Она же приехала и хотела тебя видеть.

– Мама приехала? – оживилась Лиса. – А телефон? – она напрягла мозги, и в глазах появился ужас. – Я его там не утопила? – Василиса быстро побежала в ванную, Кира за ней и, раскрыв двери, включив свет, Василиса увидела на дне свой дорогущий телефон.

– Ну и дела? – протянула Киры, смотря туда, куда устремила свой печальный взгляд ее подруга. – Много там номеров было записано?

– Предостаточно, – ответила Василиса. – И ты же знаешь, как я долго привыкаю к технике. Новый телефон придется изучать, а это, – она повернулась до Киры. – Бедная ты будишь.

Кира прикусила губу, вспоминая, как Василиса целый месяц мозги проедала. Они тогда чуть не поссорились.

– Может, ты себе купишь доисторический, – предложила она. – Его легче разбирать. Тебе же только звонить надо.

– Блин! – разозлилась Василиса и сжала руки в кулаки от безысходности. – Почему я такая тупая!?

– Ладно, – повернулась к ней Кира. – Давай пока тебе купим телефон попроще, а через неделю у меня отпуск. Я буду тебе объяснять истинны.

Василиса вышла из ванной, Кира закрыла дверь. Лиса бухнулась на кровать, скрестив руки на груди.

– Этот телефон был мне как родной….

– Давай купим тебе телефон такой же фирмы, – пыталась успокоить ее Кира.

Василиса повернулась к подруге и улыбнулась.

– Ты уже пообещала, помочь мне. Купим покруче.

Кира только вздохнула, смотря на пол.

– Поедим тогда к маме? – спросила Лиса, встав с кровати и беря куртку с шкафа.

– Конечно, она очень просила, – согласилась Кира. – Как раз купим тебе телефон, самый дешевый и легкий.

– Мама я так рада тебя видеть! – воскликнула Василиса с широкой улыбкой на губах и теня к ней руки.

Мать и дочь обнялись.

– Я тоже так скучала. У тебя все хорошо? – она посмотрела Лисе в глаза, но дочь их убрала.

– Все так, как должно быть, мама, – ответила уклончиво дочка.

Рита Прекрасная приобрела серьезное выражения лица.

– Я хотела потом с тобой поговорить, наедине, – сказала она дочери и посмотрела, медленно улыбнувшись на Киру. – Ты похудела. У тебя все в порядке?

Кира обняла Риту Прекрасную. Она была всегда вхожа в их семью, как в свою и считалась почти сестрой Василисы.

– У меня все окей, – с энтузиазмом дала ответ Кира. – А вы помолодели, похорошели.

– Не говори, – отмахнулась мама Василисы. – Я так увлеклась отдыхом, и повстречала столько интересных людей, что сделала соответствующие процедуры. Видите, – она подошла к мужу и обняла его. – Ни как налюбоваться не может.

Григорий Александрович тепло посмотрел на жену.

– Эти процедуры, я слышал, очень вредные, – заговорил он. – Ты лучше побереги свое здоровья. А красивая ты и всегда у меня была.

Рита Прекрасная взглянула на дочь одним глазом. Лиса еще с самого начала обратила внимания на странный и временами встревоженный взгляд матери. И напряглась.

– Сегодня Линда, наша новая домработница приготовила такой стол. Пальчики оближешь, – сказала всем Рита Прекрасная. – Пройдемте к столу. Особенно тебя Кира это касается. Я понимаю, если бы моя Василиса так исхудала. А тебе то что?

– Я же волнуюсь за Василису, – протянула Кира, посмотрев на Лису искоси. – На нее такая доля выпала.

– Кира! – укорительно прокричала Василиса.

Но мама, не обратив на это внимания, лишь взяла дочурку за локоть и повела в кухню, странно сжав ее руку. Когда они расселись по местам. Василиса проложила себе кусочек торта, который показался ей аппетитным дальше некуда. Он был весь в любимой Кирой сгущенкой, поэтому она, увидев взгляд Василисы, подмигнула ей и последовала ее примеру, сразу хватаясь за третье. Мама с папой не любили сладкого, поэтому торт и в упор не видели, но они знали, что их любимые дети падки на все в сгущенке или шоколаде.

– А где Принц?– спросила Рита Прекрасная.

– Ты, наверное, соскучилась по нем? – перестав жевать, обратила внимания на маму Василиса.– Он дома. Я как – то не подумала его с собой взять.

– Ничего, – успокоила ее мама. – Я завтра к вам заеду и увижусь с Принцем. А как он отреагировал на твоего… – она немного замолчала, формулируя,– компаньона по договору?

Василиса поняла, о чем она говорит и начала нервничать о маминых намеках. Они ей казались странными. Мама открыто ей говорила: готовься к худшему. Куда хуже? – спросила она у себя, и кусочек торта ей стал ей не в радость. Она не захотела вообще есть. Ее начало трусить. Мама и все дружелюбно улыбались, а Лисе казалось, что от нервотрепки она сейчас упадет в обморок. Знала бы мама, что этому компаньону по договору, она позволила прикоснуться к себе и не только…. Вот негодяй! Кабель! Ну, ты еще получишь! Во мне не будет, ни капли сожаления, не капли искренности и вообще ничего человеческого. Растопчет его, наступит на больную мозоль. Не будет пощады. Не будет пощады! Что – то ей ни хорошо.

– Василиса, тебе ни хорошо? Ты побледнела…. Как смерть, – забеспокоилась Кира. Родители смотрели на нее с беспокойством.

Лиса встала со стала.

– Я сейчас, – сказала она и вышла из кухни.

Зайдя, она увидела за собой маму. Она подошла к ней и заговорила тихо в ухо:

– Ты случайно не беременна?

Для Василисы тогда перевернулся мир верх ногами.

– Я слышала. Твой Иван плохой человек, отвратительный, – говорила мать. – Но мы тебя не обвиняем, и будем считать этого ребенка, как своего…

Лиса смотрела на нее не в силах что – то сказать. Это фраза врезалась в ее голову: «А если она реально могла забеременеть?»

– Мама, мама, стоп! – приобрела дар речи она. – Этого не может быть! Слышишь, и не надо про меня так плохо думать! Но я должна уехать.

Василиса выскочила из комнаты. Из кухни вышла Кира и вопросительно на нее посмотрела.

– Кира, отвезешь меня домой? – спросила она ее.

– Уже домой? – удивилась подруга, направляясь за Василисой на улицу.

Они сели в машину и порвались домой.

– Василиса, мы с тобой подруги, – начала возмущаться Кира, ведя машину. – А ты? Я тебе все рассказывала всегда! Ты мне не доверяешь!?

– Что? Мне нечего говорить, – быстро ответила Василиса.

– Тогда понятно. Не доверяешь. Можешь не говорить. Только я не понимаю, за что я такое заслужила? – расстроилась подруга.

Василиса посмотрела на Киру. Но не могла она ей сказать о своем позоре. Кира ее осудит. Она более здравомыслящий человек и не поймет. Лиса закрыла лицо руками.

– Я не могу тебе сказать, Кира, – проговорила она, чуть не плача.

– Хорошо, – согласилась она. – Пообещай мне, что ты не покончишь самоубийством, не при каких обстоятельствах.

Василиса в шоке, приоткрыла рот, чтоб выразить, ей, что о таком она даже никогда не задумывалась, но тут осеклась. Если все будет настолько плохо и она реально беременна, то она заберет свои деньги через год, купив дом, будет посвящать свое внимания только ребенку. Вот почему Иван быстро слинял, – поняла она.

– Никогда, – стало спокойней Василиса. – Кира, так я никогда не сделаю.

Кира улыбнулась.

Наутро Василиса решила навестить Валентину Ивановну и заодно спросить, не выпросил ли Иван командировку. А возможно, что его туда срочно послали, а дозвониться он не может, потому что номер у нее теперь другой. Она еще лелеяла надеждой, что не полная идиотка, поверившая алчному и ужасному ловеласу. Особенно деталь на ее машину прислали, и она теперь может самостоятельно передвигаться, как хочет. Она остановила машину около дома родителей Ивана и позвонила в дверь. Вышла Валентина Ивановна.

– Какой сюрприз! Наша Лисочка! – закричала она. – Я надеюсь, ничего не случилось?

– Нет, – улыбнулась Лиса.

– Заходи домой, – пригласила ее Валентина Ивановна. – Чай, кофе?

Василиса вошла в дом.

– Кофе, пожалуйста, – ответила она и прошла за Валентиной Ивановной в кухню. – А как ваше здоровье?

Женщина, готовя напиток, ответила:

– Здорова, как бык. А ты? Бледненькая что – то…

Лиса села на стул и стала придумывать на ходу:

– Плохо спала. Принц, вы знаете про него? Собака?

– Да. Мне говорил Иван, что у тебя есть собака, которая привязалась и к нему,– ответила Валентина Ивановна, ставя перед ней кофе и садясь напротив.

– Ивана, что – то не было. В командировке, наверное? Скулил, нервничала моя псина…

Масловская замерла с чашкой в руках.

– Я сегодня с Григорием ездила в компанию. Он был на работе. В командировки ездит Григорий. А что Ивана не было дома?