Текст книги "Улыбка Адикии"
Автор книги: Ксения Славур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Татар в городке проживало столько же, сколько и русских. Во время советского безбожия и унификации те и другие в большинстве своем по образу жизни не слишком отличались друг от друга, запросто отмечая Пасху и уразу да облачаясь в одни и те же фасоны. Однако после распада СССР, с началом периода национального самосознания и самоопределения, люди стали ревностнее относиться к своим традициям и вере. Многие начали избегать смешанных браков и блюсти устои внутри семей, но в остальном придерживались светских правил. Позже появилась новая когорта татар, к которой относились и Мануровы – приверженцы ислама на арабский манер. По крайней мере, их так называли, обвиняя в том, что они отказываются от татарской культуры в пользу арабской. Камнем преткновения у спорщиков была женская одежда: носить татаркам хиджабы или нет, ведь традиционно не носили, а сейчас вдруг вздумали.
У Мануровых носили, потому что глава семьи, Раиль Ринатович, считал это обязательным, а ослушаться его или полагать как-то иначе никому не приходило в голову – самый вид этого мужчины, исполненного какого-то необыкновенного одухотворенного достоинства, с невозмутимым и строгим взглядом судьи, вынуждал людей сомневаться в себе и принимать мнение Манурова-старшего за истину. Его присутствие обычно отбивало у детей всякое желание проказничать, а взрослым придавало виноватое или угодливое выражение лица и такое же настроение.
Раиль Ринатович казался человеком-глыбой, однозначно и неоспоримо ведающим, что такое хорошо и что такое плохо. Никто и не предполагал, что в свое время, прежде чем стал таким, каким его все знали, он преодолел топь сомнений и пугающего разочарования. Кроме того, до определенного момента Раиль Ринатович был совсем другим человеком, тихим и безучастным ко всему. Изменилось все в один миг, который он определял возвышенно и поэтично: когда сердце его озарилось праведным светом.
Раиль с малолетства отличался от сверстников, был молчаливым, впечатлительным и жадным до знаний ребенком. Он никогда не шалил, не лазал по деревьям, не ломал конечностей и не набивал шишек, его интересовали только книги, сначала с картинками, потом самые разные. Он читал запоем и переживал прочитанное до глубины души, до бессонницы. Красота мира и тайны мироздания волновали его не отвлеченно, а лично, он чувствовал, что является частью всего и все вокруг немножко в нем.
Раиль прекрасно учился в школе, великолепно рисовал. Всегда спокойный, чуть отрешенный он был любим учителями и не замечал одноклассников. Он не был популярен, потому что существовал в своем мире и редко спускался на землю, но его и не дразнили по той же причине, вряд ли бы он заметил насмешку. Зато на него надеялись: учителя – что получат гарантированно блестящий ответ, ученики – что у Раиля всегда можно было взять тетрадь и списать, даже без спроса, он на этот счет не заморачивался.
Сам Раиль обычно пребывал то на дне морском вместе с капитаном Немо, то зависал на краю черной дыры, никак не решаясь распасться на элементарные частицы и затянуться в нее, то сидел перед мольбертом, до слез расстраиваясь, что рука не может воспроизвести того, что видит его внутренний взор. Его ум искал, неустанно искал что-то такое, чего хотелось его беспокойному сердцу, но всякое его новое увлечение заканчивалось одинаково: не то! Неясная внутренняя потребность тянула его куда-то, куда – он не мог понять.
Раиль блестяще окончил университет, потом аспирантуру и остался в науке, занявшись преподавательской деятельностью. Любой другой бы на его месте жил да радовался, но Раиль Ринатович год от года испытывал все больший душевный дискомфорт и неопределенную тоску. Сердце его ныло, внутренняя тягота не давала покоя, взгляд его совсем обернулся внутрь, открывая ему собственное одиночество и неприкаянность. Родители, безмерно обожавшие своего единственного сына, стали поговаривать о необходимости жениться. Раиль слушал их и понимал, что никакая девушка не заполнит пустоту в его душе, ему нужно что-то другое. И в один прекрасный день, случайно оказавшись на молитве в отстроенной мечети, он испытал потрясающее ликование, почти экстаз, он был неимоверно счастлив и наконец-то понял, что душа его ищет Бога. Впервые в тот день глаза его осветились радостью и сердце зажглось нетерпением.
***
Нечаянно обретенная вера, вдруг осознанная принадлежность своей души Богу наполнила Раиля восторгом и высшей любовью. С энтузиазмом новообращенного он ликовал и светился, ему не терпелось продемонстрировать Создателю, какой преданный и одаренный сын есть у Него. Вся накопленная и нерастраченная горячность его натуры требовала совершить немыслимые подвиги души, чтобы быть достойным ответной любви Бога. Ему хотелось узнать все, что можно узнать о Всевышнем и восхищаться, и любоваться Его красотой и совершенством. В Его красоте и совершенстве Раиль не сомневался, он был уверен, что вера откроет перед ним удивительные знания, которые вознесут его выше черных дыр и глубже морского дна. Он чувствовал, что в вере заключено все, что нужно человеку, нужно ему.
Раиль приобрел Коран и все книги по исламу, какие были в продаже, и с трепетом приступил к чтению. Тут-то он и попал в топь сомнений и разочарования, порожденных несоответствием представлений с ожиданиями и действительности.
Он оказался не готов к новому мировосприятию. Приступая к самостоятельному изучению Корана Раиль находился во власти знаний светских наук и представлений европейской культуры, что существенно влияло на понимание священных текстов и ввергало его в когнитивный диссонанс11
Когнити́вный диссона́нс (от лат. cognitiо «познание» и dissonantia «несозвучность», «нестройность», «отсутствие гармонии») – состояние психического дискомфорта индивида, вызванное столкновением в его сознании конфликтующих представлений: идей, верований, ценностей или эмоциональных реакций.
[Закрыть]. Далеко не сразу он понял, что ислам является самостоятельным мировоззрением со своей системой ценностей, в корне отличающейся от европейской, и, чтобы принять его, потребуется изменить привычное мышление. Мир ислама – мир покорности; не инициативы, не своеволия, не выставления своего я, а покорности слову Всевышнего, и это надо понимать и принимать буквально, каждый день, каждую минуту всяким действием демонстрируя ее. Мусульманин тот, кто покорился и живет так, как предписано.
В начале же своего пути Раиль наивно жаждал душевного слияния с Всевышним, искал призыва Аллаха возлюбить Его так же, как Он любит нас, и был неприятно удивлен, что ни о какой взаимной любви и причастности души человека к Его сущности речи не идет. Раиль никак не мог принять утверждения, что человек всего лишь недостойный раб, задача которого исполнять предписанное Аллахом, чтобы Он был доволен. Почему недостойный? Разве он, Раиль, недостойный? Даже если так, зачем было создавать людей недостойными? Да и само желание быть довольным от покорности казалось слишком мелким, тщеславным и суетным, совсем не божественным. «Я ведь создал… людей только для того, чтобы они Мне поклонялись» – Раиль не верил своим глазам. Его охватывала внутренняя дрожь: не может такого быть! Этого недостаточно! Он смутно чувствовал, что ему не хватает понимания правильно толковать эти тексты, догадывался, что не стоит воспринимать слова буквально, старался угадать, что же подразумевается за этими величественными строками. Он торопливо читал дальше, желая больше узнать о взаимоотношениях Всевышнего и человека.
Он узнал, что если Аллах будет доволен, то человеку обещается рай, в котором все из золота и драгоценных камней, даруется изысканная и обильная еда и не пьянящее вино и наслаждения в виде чернооких гурий, после каждого соития вновь становящихся девственницами. Еды много, вина много, сплошь девственницы – рай. Все, предел достигнут. Что запрещается здесь, на земле, будет там, на небе. Мелко и слишком привязано к телу. Душа где? Ведь у Раиля всегда ныла именно душа, а не тело.
Взволнованный Раиль ходил туда-сюда по своей комнате и спрашивал себя: «А если я не стремлюсь к еде, вину и гуриям? Если я хочу приобщиться Богу, совершенством своей души приблизиться к Нему, Совершенному?»
Новообращенный боялся признаться себе в том, отчего мятежно билось его сердце: предложенного Кораном ему мало! Наверное, он чего-то не понял! Ведь в вере должно быть все, что нужно человеку!
В своих поисках Бога Раиль не сдавался: не может быть такого, чтобы великая мировая религия была столь проста! Он что-то упустил и готов изучать священные тексты снова и снова, пока не отпадут все вопросы!
В очередной раз знакомясь с предписаниями, Раиль сжимался: да, от него не требовалось развитие собственных талантов во славу Всевышнего и прочие прекрасные порывы, которые по его обывательскому представлению могли понравиться Тому, Кто его создал. Он не сразу понял, что оценивает священный текст с точки зрения человека европейского образования и взглядов, и что ему нужно освободиться от этого. По европейскому вектору восприятия он полагал Творца в каком-то смысле своим отцом, который будет радоваться успехам и талантам земного сына так же, как радуются его родители. Требования же к истинному мусульманину оказывались иного порядка и не подразумевали обратной связи, образцовый верующий должен всего лишь выполнять пять обязанностей: признавать Аллаха, молиться пять раз в день, держать пост в месяц Рамадан, раз в году выплачивать обязательную милостыню и совершить паломничество в Мекку. Все. Действительно, все.
Раиль испытал нечто вроде разочарования и обмана в ожиданиях. Не слишком ли… просто? Он был готов превзойти самого себя ради любви к Богу, прыгнуть выше головы, а оказалось, что Всевышнему не интересны способности Раиля, более того, оказалось, таланты приводят человека к большому греху, потому что талантливый человек желает творить, а творить может только Аллах. Тупик. Раиль косился на свои конкурсные работы, написанные в художественной школе. «Времена года» – четыре пейзажа с детьми, животными, птицами, написанные им под вдохновением от музыки Вивальди. Раиль получил за них первое место. Родители заказали для полотен дорогие рамы. Пропасть между его картинами и предусмотренным шариатом мировоззрением была бездонной. Ему стало страшно: остановиться в развитии и довольствоваться только прославлением Аллаха? Еще пять раз молиться, поститься в Рамадан, раз в год выплачивать милостыню и съездить в Мекку? И все?!
Смятение повергло Раиля в пучину сомнений и раздумий.
Нет, он чего-то не понял, не уловил сути учения!
Он решил изучить свою веру досконально и под руководством тех, кто понял дух ислама.
Твердый в своем намерении, он снял со стен все свои рисунки и спрятал их в шкаф, споро уволился с работы и отправился учиться в Аравию.
Здесь он нашел правильное понимание веры и наконец-то обрел душевный покой.
Раиль понял и принял то, что между ним и Аллахом невозможна любовь, возможна милость Его к человеку. Любовь предполагает сопоставимость, сравнимость, которых нет и быть не может между Творцом и Его творением. Как он, презренный, мог претендовать на любовь Аллаха к себе? Кто он такой перед Ним? Букашка, раб. Поэтому совершенная вера мусульманина выражается в любви к закону, к установлениям Всевышнего, и через них к Нему самому. Раиль отказался от своих прошлых представлений, полюбил законы ислама, и в ревностном исполнении их находил удовлетворение и обретал душевную гармонию. Шариат – вот правильный и праведный путь для человека!
Он проникся характерным для Аравии образом жизни, в котором вере принадлежат не только слова и мысли, но и быт, и социальные процессы. Все, каждый шаг совершать так, как того требует Всевышний и предписал Пророк! Правильный путь указан и расписан – соблюдай его. Чтобы Аллах был им доволен – вот чего Раиль искал столько лет! Как мудр, как бесконечно мудр Создатель! Зачем ему таланты и способности Раиля, когда Он сам создает все, чего пожелает? К чему удивлять Его? Чем можно удивить Его? Смешно даже так думать! Ему можно только поклоняться и доставлять удовольствие исполнением Его законов. Раиль Ринатович ликовал и чувствовал себя по-настоящему счастливым и умиротворенным. Только так стоило жить: от рассвета до заката каждым движением, мыслью, желанием, поступками подтверждать свою принадлежность Аллаху и доставлять Ему удовольствие!
Сомнения и метания оставили Раиля: действительно, чего он искал и что нового мог открыть, если уже давно Пророк научил людей, как правильно жить? Душа его обрела покой и уверенность, сердце твердость, взгляд решимость, а лицо стало одухотворенным. Он стал совсем другим человеком, непоколебимым и уверенным в ощущении своей роли, даже миссии в этой жизни. Раиль, помня о своих сомнениях и метаниях, зарекся вступать в обсуждение религий с европейцами. Европеец тогда сможет понять и принять ислам, не бояться и не отрицать его, когда устанет от христианской свободы выбора, от личной ответственности, от поисков любви, когда захочет жить в рамках установленных правил, спасительного шариата.
По окончании учебы Раиль совершил хадж и вернулся домой, желая преподавать в медресе при мечети, донося до детей и взрослых мудрость веры.
***
Айназ, двоюродная сестра Раиля, студентка четвертого курса педагогического института, вернулась домой после летней практики, открыла дверь, скинула со спины тяжелый походный рюкзак и, еле живая от усталости, прямо в коридоре разлеглась на полу.
– Какое счастье сбросить эту тяжесть! – сказала она, закидывая ноги в грязных джинсах на рюкзак. – Думала, не дотащу! Мам, ты дома? Мы следующим летом едем на теплоходе на Соловки! Говорят, там другой мир!
– Дома, доченька, дома! – вошла в коридор мать. – Здравствуй! Вставай! Послезавтра сваты придут, готовиться надо.
– Что? Какие еще сваты? – Айназ села, соображая, что, кроме как к ней, в их доме сватам приходить не к кому, испугалась, защитилась: – Мне отчет по практике писать и сдавать надо!
– Подождет твой отчет. Это не главное.
– Да, дочка, пришла твоя пора, Раиль сватается, – сказал подошедший отец. – Теперь все остальное в сторону!
Тут же в коридор высыпалась многочисленная родня, оказывается, все съехались ради сватовства и помолвки. Все наперебой принялись поздравлять Айназ, обнимали, целовали, благословляли, теребили и трясли, не давая ей, так и сидевшей на полу, сказать ни слова. Все еще хлопая ресницами и не успевая до конца осознать новость, она почувствовала необратимость ситуации: настал тот момент, после которого ее жизнь больше не будет прежней!
Сватовства Раиля Айназ ожидала: сколько себя помнила, тетка с матерью всегда прочили его ей в женихи, приучали, так сказать, к этой мысли. Айназ и привыкла, на парней никогда и не смотрела. Она не знала, что приучают только ее, хитрая тетка Раилю племянницу при каждом удобном случае хвалила, но о женитьбе никогда не говорила, страховалась, вдруг мальчик полюбит другую, не неволить же его. Мужчине можно жениться по выбору сердца, девушке – по выбору родителей, откуда ей, глупышке, знать, чего она хочет и что лучше для нее? Чего Айназ не ожидала, так это того, что ее могут выдать замуж до окончания института, не дав возможности отгулять диплом и устроиться на работу.
– Это же только сватовство? Мне еще год учиться.
– Институт подождет, жених настаивает на скорейшей свадьбе, – сказала мать и растворилась в общей суете.
– На скорейшей? – скривилась Айназ. – С чего бы?
Раиля она видела редко, он всегда то учился, то работал, потом жил заграницей, с полгода как вернулся, и, вообще, был малообщительным, задумчивым человеком. В детстве Айназ иногда подглядывала за мужчинами, сидящими за столом у них в гостях. Ее, энергичную и порывистую, не пускали подавать блюда на их стол, поэтому она подсматривала в дверную щель. Раиль обычно сидел с почтительным видом, скромно потупив взор. Родители хвалили его за умение вести себя среди взрослых, за скромность и уважительность. Маленькой Айназ несколько раз удавалось увидеть выражение его глаз: он отсутствовал, думал о своем, ему были явно неинтересны разговоры старших. С Айназ он никогда не общался, наверное, потому, что был намного старше.
– Он взрослый мужчина, без женщины ему трудно, – шепнула бабушка, единственная, всегда обращавшая на внучку внимание и не оставлявшая ее вопросы без ответа.
Айназ смутилась и покраснела. Ему трудно без женщины! Ее отдают замуж, чтобы ему было легче! Даже не спросили про ее планы и желания, без чего ей трудно! Сами обо всем сговорились! У Айназ выступили слезы стыда и обиды на несправедливость.
– Смирись, звездочка моя, – бабушка погладила щеку девушки сухой теплой ладонью. – Служить мужчине женская доля. Теперь ты будешь думать, не что нужно тебе, а что нужно ему.
– Двадцать первый век на дворе, бабуль! Какое служение?
Бабушка обняла Айназ:
– Некоторые вещи не меняются.
***
Из-за большого числа гостей, бабушка спала с Айназ. Айназ долго ворочалась.
– Ба, он же за границей учился, он очень умный?
– Да, очень умный. Хадж совершил.
– Теперь типа святой? – хихикнула Айназ.
– Нет, что ты! Просто исполнил обязанность мусульманина. Говорят, Раиль соблюдает все законы ислама.
– Наверное, он как ты, – снова хихикнула Айназ. – Ты тоже верующая и очень мне нравишься. Добрая такая. – Она обняла бабушку. – Никогда ты никого не ругаешь, не осуждаешь, даже замечаний не делаешь. Все у тебя хорошие и прекрасные. Рядом с тобой так приятно находиться, сразу хочется что-то хорошее делать.
– Хорошее? – повернулась бабушка.
– Да. Ну, учиться лучше, людям помогать, улыбаться, радоваться, все в таком роде. Мне нравится как ты всегда говоришь: «Радуйтесь божьему миру, дети мои, и Бога радуйте!» Из-за тебя я и сама стала Бога любить.
Бабушка ласково похлопала ее по руке горячей сухонькой ладошкой:
– Ну и хорошо, козочка моя!
– Наверное, и Раиль такой, а, может, даже лучше.
– Наверное. Дай-то Бог!
***
Раиль Ринатович попросил родителей подыскать ему в жены порядочную девушку и, не раздумывая, согласился жениться на двоюродной сестре Айназ.
Если бы в школе или в университете ему сказали, что он женится на кузине, Раиль покрутил бы пальцем у виска и отверг такой вариант, как кровосмесительный. Теперь же он находил подобный выбор невесты наилучшим, потому что женитьба на двоюродной сестре не запрещена Кораном. Кроме того, Айназ была племянницей матери, а не отца, и, согласно священному учению, родственники матери не первые, а следующие по близости родства после родственников отца, и неважно, что утверждает генетика – какой ученый может тягаться со знаниями Пророка? И что такое ученый, если его утверждения расходятся с Кораном? Кроме того, Раиль хорошо знал семью избранницы, и был уверен в порядочности Айназ и готовности стать достойной женой, хотя понимал, что набожностью она не отличается, как и ее семья. Ну, это дело поправимое, ведь совсем недавно и он был далек от истины.
У матери Раиля были свои резоны в выборе невестки: девственница; своя; известна вся родня; известно, как воспитывалась и что собой представляет. Прекрасно готовит и знает домашние дела. Опять же калым останется в семье. В случае чего она с родной сестрой всегда договорится, и вместе они решат любое недоразумение в молодой семье, свои не чужие, найдут общий язык! Да, наилучшая невестка! А уж ей как повезло с женихом!
Гордость за сына у родителей Раиля не знала границ: какой он умный, как зрело подходит к построению своей жизни, какое уважение проявил к ним, попросив подыскать невесту!
Раиль, как истинный мусульманин, относился к браку серьезно, как к единственно возможному образу жизни: каждый мужчина, умеющий содержать семью, должен жениться. Семья предусмотрена Аллахом для рождения детей, удовлетворения физических потребностей и удержания от греха. Для этого Раиль женился и прекрасно сознавал свои обязанности: содержать супругу, быть с ней ласковым и уважительным, главенствовать над ней (потому что Аллах дал мужчине преимущество над женщиной), воспитывать детей в духе ислама. Он ясно и четко представлял себе, какой будет его семейная жизнь, как будут вести себя его жена и дети – это подробно описывалась Пророком и не только – и никаких отступлений с учетом характера супруги не принял бы. Если она в чем-то не соответствовала бы требованиям шариата, должна была измениться. Вариантов нет.
***
На следующий после свадьбы день, когда Айназ принялась раскладывать свои вещи, Раиль отвел ее руку от чемодана:
– Это тебе не понадобится, верни все родителям. – На удивленный взгляд жены он пояснил: – Мы купим тебе приличную одежду.
– Это все новое, специально купили.
Раиль осуждающе посмотрел на юбки, блузы, жакеты, платья:
– Это неподобающая одежда. Оставь все, пойдем в магазин.
Он привез ее в специализированный магазин и сам, указывая продавщице на манекены в длинной закрытой одежде и хиджабах, выбрал несколько платьев и платков. Айназ растерялась и оробела и при посторонних людях не решалась спросить, как все это понимать. Довольный Раиль пояснил сам:
– Вот, ты не должна искушать мужчин своей красотой!
Такой аргумент ее обезоружил и даже польстил – ее ревнуют, как приятно! Казалось, это ненадолго, не всерьез и ничего не значит. Она с любопытством рассматривала себя в зеркале, находила, что новый наряд ей идет: высокая, тоненькая молодая женщина с белым личиком и смущенной улыбкой, свежесть и красота которой подчеркивалась целомудренной одеждой. Айназ вопросительно смотрела на продавщицу и мужа.
– Отлично! Вам очень идет! – заверяла одна, и одобрительно кивал другой.
На том они и ушли.
За ужином муж как бы между делом обронил:
– Ты уже забрала документы из института?
– Что? Нет. Зачем?
– Теперь ты замужняя женщина и тебе не пристало, как девчонке бегать на лекции.
Айназ удивленно вспорхнула ресницами:
– У нас нет детей, я буду все успевать! Год остался.
– Моя жена не будет находиться в обществе других мужчин и не будет никого вводить в грех. Это недостойное поведение для женщины.
– Причем тут это? Я не собиралась никого вводить в грех.
– Это от тебя не зависит, женщины влекут грех сами по себе.
Айназ оторопела, затем ее охватило возмущение: училась же она как-то четыре года, не вводя никого в грех! Да и вообще, лично она никого соблазнять не собиралась, а если мужчины от одного вида женщины впадают в грех, то сами пусть сидят дома с закрытыми глазами, почему она должна себя ущемлять? Она открыла рот, чтобы сказать это, но Раиль, нахмурившись, ее опередил:
– Жене подобает слушаться мужа, а не создавать ему проблемы пререканием.
Айназ растерялась: даже отец не разговаривал с ней так безапелляционно.
Однако через день, в течение которого новобрачная раздумывала, насколько Раиль серьезен в своем требовании, к ним в гости пришла ее мать. Уж она-то не стеснялась возражать зятю и даже пустила слезу, говоря, что дочка всегда мечтала учить малышей. Раилю пришлось разрешить жене окончить институт заочно, с оговоркой, раз этого очень хотят ее родители. Так и сказал: «Разрешаю тебе окончить учебу» У Айназ даже в висках застучало от возмущения. Он разрешает! С чего он вообще может ей что-то запрещать или разрешать? Даже не спрашивает, не советуется! Но она промолчала, боясь стать причиной ссоры или перебранки. Раиль хоть и согласился на учебу, но про работу ответил, что его жена будет тратить свою энергию только на него, дом и учить собственных детей.
По требованию Раиля Айназ бросила заниматься теннисом, чем очень расстроила своего тренера, потому что именно она на всех вузовских соревнованиях приносила победу. Левша Айназ со своей левой подачей являлась трудным соперником.
В считаные дни новобрачная поняла, что ее представления о счастливом браке не осуществятся, потому что не соответствуют представлениям Раиля. Молодой муж ясно дал понять, что ее желания неправильные, поэтому исполнены быть не могут.
***
Почему ей казалось, что они с супругом удивительным образом совпадут? В ее девичьих представлениях муж был ее дополнением, тем, кто осуществит ее мечты, а иначе зачем он нужен? Она видела, как они с мужем, улыбаясь, держались за руки и шли навстречу жизни, с удовольствием работали и по вечерам рассказывали друг другу о своих успехах или трудностях. Они должны были ходить в кинотеатр, в гости, принимать гостей, гулять по набережной, ждать отпуска, чтобы поехать на море. Вместе бы отправились на теплоходе на Соловки… На деле выходило какое-то средневековье – спрятана дома, слышит только поучения из Сунн и Корана и кучу требований. Еще и виновата бывает: «Ты огорчаешь меня!» Уж как он ее огорчает!
Айназ была ошарашена не столько набожностью Раиля – потому что давно привыкла и любила набожность своей бабушки, в которой ничего тягостного для других не было – сколько его стремлением навязать свои представления ей. В первые дни их совместной жизни Раиль, видимо, надеялся, что жена добровольно будет следовать его примеру и ограничивался демонстрацией правильного поведения. Однако недогадливая жена оставалась при своих привычках, лишь с любопытством поглядывала на мужа. Тогда Раиль решил привести супругу к вере, поскольку муж пастух своей жене и в ответе за ее душу. Вот тогда небо показалось Айназ с овчинку! Она не ожидала, что каждое ее слово, движение, поступок или намерение будут оцениваться вслух и дотошно разбираться. Как оголтелый комментатор Раиль давал оценку ее поведению с утра до вечера.
– Почему ты говоришь это? – не понимала Айназ. – Это же странно.
– Я должен привести тебя к вере.
– Я верую, просто я не слишком религиозна. Я верую в душе и стараюсь не грешить. Никогда не была завистливой, лгуньей, гордой или нечестивой, я не желаю чужого и все такое прочее, у меня все нормально с нравственностью! И я всегда помню, что все тайное все равно происходит на глазах у Бога. Что еще?
– Ты думаешь, что веришь. На самом деле это не так. Верить в Аллаха – значит, соблюдать шариат. Этому должен был научить тебя отец. Раз он не научил, научу я.
Шариат оказался правилами поведения, охватывающими все сферы жизни, Айназ и не подозревала, что такое может быть. Ее родители были обычными людьми, выросшими в Советском Союзе на закваске из интернациональных и коммунистических идей. Как и все в республике, они придерживались национальных традиций и праздников, бесконфликтно сочетая это со светским мышлением и отношением к жизни, поскольку представления о морали и тут, и там были одинаковые, а татарские традиции лишь вносили в их жизнь приятный колорит и делали ее особенной.
Требования же мужа казались Айназ то странными, то нелепыми, то смехотворными, то устрашающими, но Раиль относился к ним серьезно, и от его настойчивости и методичности становилось жутко. Отступать молодой супруг явно не собирался и давил на нее как пресс. Айназ, левша от природы, проглатывала подступавшие слезы, всякий раз слыша негромкое: «Пророк ел правой рукой» При этом Раиль переставал есть сам и спокойно ждал, пока она не возьмет ложку в правую руку. Она пыталась отстоять право спать на животе, но муж будил ее, напоминая, что Пророк не велел так спать, что спать следует на правом боку.
Интимная жизнь, на первый взгляд, вроде, такая же, какой Айназ ее представляла из фильмов, имела другой внутренний посыл и наполненность, и тоже дотошно регламентировалась Раилем. Раиль не понимал, что его восторг от ежесекундного присутствия Аллаха в его жизни неподготовленная жена не разделяет. С каким душевным трепетом от следования указаниям Пророка исполнял Раиль свой супружеский долг, с таким же внутренним неприятием замечала Айназ в его глазах удовлетворение не от близости с ней, а от надлежащего исполнения предписанного. Даже в постели они не в своей воле!
Раиль, перед тем как лечь с ней, всегда сначала молился, клал ладонь ей на лоб и шептал по-арабски. Айназ робела, стеснялась, зажималась – разве это не их личное дело, не зов сердец?
– Зачем молиться перед этим? – единственное, что смогла она спросить.
– Так предписал Пророк. Следует изгнать шайтана.
– Может, его здесь нет? Мы же законные супруги.
– Женщина! – огорченно восклицал Раиль, сокрушаясь ограниченности мышления жены. – Если мы зачнем ребенка, то пусть это будет с благословления Всевышнего.
– Зачать сегодня не получиться из-за дня цикла.
– На все воля Аллаха, – назидательно говорил муж, удивляясь ее недалекости и призывая себя не сердиться.
Айназ замолкала. Чуткость и высокая чувствительность отнимали ее надежды: в близости муж искал не ее, а облегчение своей потребности и исполнение должного. С таким же успехом он мог спать не с ней. Она обижалась, не могла расслабиться, смущалась возможного наступления той неги, которая уже несколько раз готова была разлиться по ее телу. Да и после молитв это блаженство представлялось ей постыдным. Иногда ей казалось, что они в постели не одни и в темноте видела то усмехающегося черта, то деликатно отвернувшегося ангела. «Неужели, – думала она, – нет действия, принадлежащего только нам, без присутствия Аллаха? Когда мы сами будем важнее всего друг другу, когда Он отворачивается?»
Какое-то время она ревновала мужа к вере, оскорблялась и со временем, так и не почувствовав себя желанной женщиной, не распалившись и не раскрывшись, стала равнодушна к интимной стороне жизни.
***
У Айназ чуть не случилась истерика, когда супруг потребовал, чтобы в туалет она входила с левой ноги и никогда там не разговаривала:
– Если вдруг я позову тебя, а ты в туалете, то ты должна только покашлять, я все пойму.
Айназ посмотрела на Раиля полоумным взглядом, но он был абсолютно серьезен:
– Так велел Пророк.
Айназ не верила своим ушам, она открывала рот, как рыба, выброшенная на сушу, не зная, что ответить Раилю. Раилю ее ответа не требовалось, он спокойно и настойчиво доносил до нее суть требований:
– Аллах предусмотрел все для мусульман, не оставил шайтану ни одной лазейки. В этом смысле нам очень повезло! – лицо Раиля стало благостным, взгляд смиренно опустился, а пальцы рук поглаживали друг друга – это означало, он начинает разъяснять ей суть шариата в затронутом аспекте.
Сквозь шум в ушах Айназ расслышала, что Аллах возвеличил Посланника, и земля чудом проглатывала его испражнения, а людям Пророк не велел смотреть на собственные испражнения, потом уже шум перебил голос Раиля, и она ничего не слышала.
– Мы в тюрьме, да? – глаза Айназ были расширены от ужаса. – Мы никогда не принадлежим себе? Неужели Аллаху есть дело до того, с какой ноги я вхожу туалет?
– Глупая женщина! Воистину женщина скудна умом! – Раиль рассердился, покраснел и нахмурился. – Пророк (мир Ему и благословение!) поднял посещение уборной на уровень, при котором можно получать награду от Аллаха! Каждый из нас может зайти в туалет и заработать огромное воздаяние, выполнив пятнадцать суннатов Посланника!
