Текст книги "Мгновения страсти (СИ)"

Автор книги: K.P.Ariana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Конан неспешно брела по коридору в поисках нужной ей комнаты. Дорога то и дело петляла, убежище Акацуки представляло собой запутанные переходы мрачного лабиринта, но члены организации уже привыкли к этому, так что заблудиться им удавалось очень редко. Во время всего пути синеволосая девушка не раз задумывалась, как всё-таки она сумела решиться пойти именно к нему…

Учиха Мадара был скрытой главой Акацуки, об этой тайне знали немногие, но остальные догадывались об этом, и их предположения были верными. Ещё бы, ведь Мадара всегда жаждал власти, это можно было сказать только по одному его виду. А когда необходимость носить маску отпала, всё стало ещё более очевидным. Ещё основатель клана Учиха был на редкость раскрепощённым человеком, познавшим все аспекты и стороны жизни, и теперь вкушал её плоды. То ли предательство близких в прежней жизни людей сделало его таким, то ли ещё что-то, но Мадара всегда выглядел вызывающе и интригующе. Его речь, жесты, манеры, походка – всё говорила о страсти, горящей огнём в глазах-шаринганах. Но, к сожалению, а может и к счастью, обладатель вечного Мангеке Шарингана с недавних пор перестал показываться на людях и сторонился остальных Акацуки. Видели его только те, кто сам искал с Мадарой встречи, чтобы утолить свою жажду общения. Сама юная куноичи старалась держаться от него подальше, и ей это хорошо удавалось. Все вопросы со скрытой главой организации решал её напарник, Конан же всегда стояла в стороне и лишь изредка (если спрашивали её мнение) кивала головой в знак согласия с Пейном. Мастер Риннегана же, наоборот, всегда был не прочь поговорить с основателем клана Учиха и часто захаживал к нему в гости «на чай».

Но сегодня напарника не было, и девушка скучала без дела. Убежище, откровенно говоря, пустовало, все пребывали на миссиях. Впрочем, Конан итак мало с кем общалась, её единственным постоянным собеседником был старый друг детства, но тому в кои-то веки взбрело в голову выполнить их совместное задание в одиночку, поэтому Пейн приказал своей напарнице оставаться на месте и ждать его возвращения. От нечего делать голубоглазая куноичи решила прогуляться по коридорам, и ноги сами привели её к покоям единственного существа, постоянно обитавшего в стенах штаба организации. К тому же она хотела узнать одну важную вещь, о которой мог рассказать только обладатель Мангеке. Таким образом, синеволосая девушка и оказалась перед дверью комнаты Учихи Мадары.

В первую секунду Конан хотелось повернуть назад и уйти подальше от этого места. В присутствии Мадары её постоянно охватывало недоброе предчувствие, а ещё возникало неприятное ощущение внизу живота. Но если она сейчас уйдёт, то весь проделанный путь и время, которое на него было потрачено, окажется зря. А это было отнюдь не в её правилах, поэтому, глубоко вздохнув, куноичи наконец набралась смелости и постучала в дверь. Ответа не последовало. “Похоже, его здесь нет” – подумала она, как вдруг услышала голос позади себя:

– Ну и что мы тут делаем?

Конан быстро развернулась и тут же попятилась. Основатель клана Учиха стоял прямо у неё за спиной, слишком близко… Она сделала ещё шаг назад и наткнулась на закрытую дверь. Мадара приблизился вплотную и посмотрел на неё насмешливым взглядом, девушка лишь ещё сильнее прижалась спиной к холодной поверхности. Затем он повернул ручку двери и спокойно прошёл мимо оцепеневшей куноичи внутрь своей комнаты. Та просто осталась стоять на месте, пытаясь разобраться в произошедшей ситуации. “Неужели я испугалась?” – пришла ей в голову мысль.

– Заходи, раз уж пришла, – послышалось из-за открытой двери.

Синеволосой девушке не оставалось ничего другого, кроме как войти.

Внутри царил полумрак, небольшие лампы давали тусклый свет. В целом же это была обычная гостевая: диван, два кресла напротив, между ними низенький кофейный столик, в углу примостился огромный шкаф, да и буфет у той же стены. Куноичи Акацуки даже немного удивилась такой пустоте. Тут послышался шорох, справа показался скрытный Лидер организации из-за двери, которая видимо, вела в ещё одно помещение, с листком бумаги в руках. Выглядел он как обычно: длинные чёрные волосы рассыпались по плечам, лицо с резкими точными чертами и такими же тёмными глазами, шарингана в них не отражалось. Одет он был как и все Акацуки в чёрный плащ с нарисованными на нём красными облаками. Мадара посмотрел на девушку и встретился с ней взглядом. Она содрогнулась: “Опять эта ухмылка”. Учиха же подошёл к столу, кинул на него документ и опустился в кресло.

– Не думал, что ко мне сегодня пожалует такая гостья. Присаживайся.

– Извините, что заявилась без приглашения, Мадара-сан, – первый раз за всё это время заговорила Конан, сев на диван напротив хозяина комнаты, – Но не думаю, что у вас бывает так много гостей, поэтому оно в данном случае было бы неуместным.

Откинувшись на спинку сидения, она положила ногу на ногу. С виду казалось, что куноичи полностью расслабилась, но внутри у неё всё было напряженно. Она и сама толком не понимала, почему говорит в такой язвительной манере, хотя с основателем клана Учиха все так говорили. Похоже, его воздействие передавалось не только шаринганом. Мадара усмехнулся.

– Ничего страшного, Конан-химэ, – он всегда называл её “химэ” или “оригами-химэ” (дословно “принцесса оригами”), – Я всегда рад гостям. Не желаешь чего-нибудь выпить?

– Благодарю, но не стоит…

– Не приму отказа.

Через пару минут перед синеволосой девушкой стоял бокал изысканного вина, обладатель шарингана оказался щедрым хозяином и не поленился подать хороший напиток. Она слегка улыбнулась и взяла в руки бокал, Учиха сделал то же самое.

– За Акацуки! – произнёс он тост и разом осушил стакан.

Конан поспешила сделать то же самое. Выпив всё до дна, она почувствовала, как по всему телу пробежало тепло, напряжение немного спало и ей стало хорошо. Кажется, Мадара это заметил, так как в его глазах промелькнул огонёк:

– Ну а теперь позволь узнать, зачем ты пришла?

– Я хотела спросить у вас об одной вещи, Мадара-сан, – всё также спокойно отвечала та.

– Продолжай, – похоже, он заинтересовался.

– Помните картину, что висела у нас раньше в гостиной? На ней ещё изображены двое молодых людей, смотрящие друг другу в глаза.

– Конечно помню, ведь это я её там установил, потому что в моей комнате она пришлась не к месту. Зато в гостиной в самый раз. Но, к сожалению, это изображение испортил взрыв Дейдары, так что пришлось убрать картину, а точнее, выкинуть то, что от неё осталось.

– Так вот, мне очень приглянулась эта картина, – девушка Акацуки как и некоторые другие её члены была ценителем искусства и восхищалась не только оригами.

– И чем же? Что ты чувствуешь, глядя на эту картину? Скажи, – его голос будто гипнотизировал.

– Этот особый взгляд у одного из персонажей, – невольно отвечала куноичи, – Он меня очень…

– Возбуждает? – Учиха будто точно знал, что она хотела сказать, но…

– Не совсем. Скорее… просто соблазняет, – на её губах заиграла лёгкая улыбка, – В общем, я хотела бы узнать название картины и по возможности её художника, чтобы просмотреть другие его работы. А раз вы принесли эту картину в убежище, то наверняка всё знаете о ней.

– Не спорю, знаю я довольно много. Но у создателя этого произведения больше нет работ, эта единственная. А его имя и название.… Хм, а что я получу за предоставленную информацию?

Вот именно поэтому Конан предпочитала не связываться с обладателем вечного Мангеке. Он стремился отовсюду извлечь пользу для себя, а его должникам чаще всего приходилось платить своими телами. Если бы она не знала, что в основном таким способом отдаёт долги мужская часть населения штаба, то ни за что бы не стала говорить этого:

– Смотря, что вы захотите, Лидер-сама. Помните, в отличие от своего напарника, я не Бог.

– Не переигрывай, оригами-химэ. Хотя, мне нравиться, когда ты меня так называешь.

Тут Мадара улыбнулся. Эта улыбка заставило девичье сердце снова содрогнуться, она была ещё хуже того насмешливого взгляда, такая издевательская и пошлая, прямо под стать владельцу. Но всё же девушка взяла себя в руки и всё тем же равнодушным голосом промолвила:

– Всегда рада доставить вам удовольствие, Лидер-сама.

Она склонила голову в знак его главенства, хотя самой было тошно от своих же действий. Синеволосая куноичи всегда была вынуждена была подчиняться другим, всю свою жизнь она видела только в защите и услужении своему Богу, Лидеру и организации в целом. Однако на границе сознания постоянно мелькала мысль бросить всё это дело. Раз, хоть один раз она хотела почувствовать себя свободной, что она – живой человек, а не вещь, принадлежащая Акацуки.

“И до чего я докатилась…” – иной раз думала Конан.

Тут она почувствовала тяжесть в коленях и быстро подняла голову. Учиха Мадара оказался прямо над ней и, склонившись к девушке, схватил её за запястья и прижал к спинке сидения. А когда та едва подняла на него взгляд и хотела что-то сказать, заткнул ей рот поцелуем, осторожным, но в то же время настойчивым. Голубоглазая девушка была, мягко говоря, в шоке от таких стремительных действий. Он же, пользуясь случаем, ещё больше приник к её телу, окончательно придавив куноичи к дивану своим весом. Глаза Лидера организации были открыты и в них ясно читались слова: “Доигралась, принцесса!” Конан лишь смотрела на него немного недоумённым взглядом, отступать было некуда да и почему-то не хотелось. Его губы горячили не хуже вина.

Наконец основатель клана Учиха отстранился от неё и ухмыльнулся:

– Да, ты доставишь мне незабываемое удовольствие.

Ни один мускул не дрогнул на лице у девушки Акацуки, но внутри начала закипать злость. Она поняла, что он хочет сделать, в мозгу всплыли воспоминания похожего случая.

“Когда-то так со мной поступил Пейн. И тогда я пообещала, что больше не позволю такому случиться. Я не вещь, которую можно использовать, а потом выкинуть. И сейчас я это докажу”. Заметив, что Учиха ослабил хватку, она потихоньку вытащила из рукава кунай и резко сдёрнула руку. Обладатель Мангеке Шарингана заметил это и вскочил на ноги, кунай, предназначавшийся для глаза, прошёл чуть ниже и лишь слегка оцарапал ему щеку. Он вызывающее взглянул на синеволосую куноичи, в глазах запылал шаринган, и дал ей рукой по щеке. Удар был таким сильным, что она упала с дивана.

– Вздумала дерзить, Конан-химэ? – издевательски процедил Мадара, – Не выйдет, я всё равно получу желаемое.

Конан ничего не ответила, левая половина лица ещё горела от полученной пощёчины. Поднявшись на четвереньки, она потянулась к выроненному оружию, но скрытый Лидер Акацуки наступил на её руку, а затем ударил ей коленом в лицо. Девушка снова повалилась на спину, держась рукой за подбитый левый глаз, где обещал вскочить большой синяк. Лента, стягивающая волосы в тугой пучок на затылке, развязалась, и синие локоны рассыпались по полу и её лицу. Но она всё также смело взирала на своего мучителя снизу вверх. Учиха был безжалостен, и она прекрасно понимала, что даже при всех своих способностях не сможет справиться с ним, однако сдаваться не собиралась: “Нет, я не буду игрушкой в твоих руках. Ни за что!” Мадара слегка наклонился и поднял её за длинные волосы, та покорно встала на ноги.

– Теперь будешь слушаться? – спросил он, глядя ей прямо в глаза.

Но куноичи просто плюнула обидчику в лицо, выражая свое неподчинение.

– ДРЯНЬ!

Конан получила сильный удар в живот, отчего отлетела к стенке и сползла по ней на пол. Во рту появился привкус крови, всё её тело пронзала боль от побоев. Левый глаз уже превратился в узкую щёлку и заслезился, а кожа под ним опухла и покраснела. Но куноичи не привыкать к этому, многочисленные миссии иногда приводили её к гораздо худшему состоянию, чем сейчас. Тут послышались звук приближающихся шагов, а она всё сидела с опущенной головой, пытаясь подавить стоны боли. Шаги замерли и она увидела рядом с собой его ступни. Твёрдая рука Лидера схватила свою жертву за горло и опять подняла по стенке вверх так, что её глаза оказались на одном уровне с его. В его алом шарингане светился лишь гнев, казалось, ещё минута – и его обладатель задушит её. Вдруг девушку Акацуки впервые посетила мысль, что она может умереть, но ей было уже всё равно. “Может это даже и к лучшему. Ведь я больше не буду чувствовать страданий и боли, что пережила. Не будет этих ужасных воспоминаний, не будет ничего, кроме темноты”, – думала она, по прежнему глядя в глаза своему мучителю.

Но в его взгляде что-то дрогнуло и шаринган исчез. Всё также сжимая железной хваткой шею Конан, Мадара провёл рукой по её лицу, убрав с левой стороны чёлку и открыв побитый глаз, из которого всё ещё вытекали прозрачные слёзинки.

– Дура, – тихо произнёс он, критически изучая её вид, – Но даже в таком состоянии ты прекрасна, Конан-химэ.

И Учиха требовательно поцеловал её в губы. Злость переросла в страсть и не только у него. Его горячее дыхание обжигало, а губы дразнили синеволосую девушку. Больше не о чём не думая, она инстинктивно ответила на поцелуй, руками схватившись за складки его плаща, и сильнее прижала мужчину к себе. Немного приоткрыв рот, она почувствовала, как туда проник его язык, доставляя своими действиями массу удовольствий. Солоноватый вкус крови, похоже, ещё сильнее раззадорил главаря организации, рука уже больше не смыкалась на горле куноичи, а, расстегнув несколько пряжек на плаще, блуждала по её телу. Конан наконец почувствовала страсть и своё желание, которому противилась уже много лет. И сейчас она хотела отдаться ему не потому, что ей приказали или принудили, а по своей собственной воле: “Я поступаю так, как хочу, это и есть свобода действий. Я больше не чувствую себя игрушкой или вещью…”

Решив не отставать от партнёра, она, не прерывая поцелуя, стала стягивать с него плащ. Ладонь скользнула по обнажённому торсу, обладатель доудзюцу даже не потрудился надеть майку, вверх прикрывал только плащ. Оторвавшись наконец от его губ, девушка сделала вдох и открыла глаза. Кажется, Лидер был доволен. Оставив цепочку поцелуев, он спустился к её шее. Куноичи выгибалась навстречу этим ласкам, в тоже время водя ладонями по его груди. Неожиданно Мадара перехватил одну из её рук своей и, не прекращая целовать, смело направил её вниз. Пальцы ощутили твердую плоть, Конан всё поняла и второй рукой избавила его от штанов. Сама же она не заметила как осталась без одежды (у Мадары ловкие ручки! ). Между тем, шиноби, оставив влажную дорожку на её шее, припал к её упругой груди. А рука скользнули к потаённому месту уже и без того возбуждённой куноичи. Немного поиграв с бугорком Венеры, он ввёл сразу два пальца во влажную пещерку девушки. Та тем временем ласкала ладонью его набухший орган и неожиданно остановилась, с губ сорвался сладкий стон. Его движения доставляли ей немыслимое удовольствие. Тут он убрал руку.

– Ты ведь хочешь продолжения? Хочешь отдаться мне? Скажи, – пошло улыбаясь, спросил Учиха, пройдясь языком по её лиловым отёкам, глядя в глаза партнёрши, в которых итак ясно читалось то, что она хотела сказать.

Но он хотел услышать эти слова от неё. Всё эти долгие месяцы он жаждал заполучить её. Конан всегда была холодной, спокойной и в то же время недоступной. Она всегда старалась избегать его взгляда и он догадывался почему, от этого Мадара хотел её ещё больше. Он всё ждал, когда же она придёт к нему и вот этот день наступил. И теперь он хотел получить в ответ лишь одно слово…

– Да, – с трудом выговорила куноичи, после чего сама приблизила его голову к себе и страстно поцеловала.

Скрытый Лидер Акацуки ответил на поцелуй с не меньшей горячностью, одновременно с этим ещё сильнее прижал партнёршу к стенке, схватил одной рукой её ногу и резко, без предупреждения вошёл в неё. Конан издала слабый звук и прикусила его губу. Не прерывая поцелуй, он начал движения, быстро наращивая темп, совсем не заботясь об ощущениях девушки. Она же обхватила руками шею мужчины, впиваясь ногтями в его спину. Синеволосую девушку будто пронзали изнутри тысячи иголок. Она испытывала и боль, и наслаждение одновременно, всё это выливалось в совершенно неописуемое чувство. Куноичи выгнулась навстречу движениям партнёра, но он не давал подстроиться ей под его темп, тем самым показывая кто здесь Лидер. Тогда она немного сдвинула ноги, сделав его проникновения более сложными. Но от этого им обоим было ещё приятнее. Чувства распалялись всё больше и больше, стоны Конан становились громче и даже с губ Мадары срывались сладострастные звуки.

– Неважный из вас Лидер, – еле простонала девушка. Она всё-таки приноровилась и смогла уловить его ритм движений.

– Повтори! – сказал Учиха и вошёл в неё ещё глубже, чем заставил её вскрикнуть.

– Неважный… из вас… Лидер! – на каждое слово он делал ещё более сильный толчок, отчего куноичи казалось, что её вот-вот разорвут на части.

А после последнего вылетевшего слова, её голос сорвался на крик. Волна наслаждения пробежала их телам, и Лидер наконец вышел из неё. Она же уже была без сил и держалась на ногах только благодаря стене и усилиям партнёра. Усталый шиноби повалился на диван, очень кстати оказавшийся слева от него, увлекая девушку за собой. Пристроив её у стенки, Мадара стал просто смотреть на неё (Конан сразу же уснула), в голове рисовались мысли: “Давно у меня не было девушки, я уже и забыл как с ними бывает хорошо. Особенно с ней” Он тихонько коснулся губами её лба и, приобняв, погрузился в сон.

Вскоре Конан проснулась от ноющей боли в теле. Открыв глаза, она увидела его лицо, Учиха всё ещё спал. И тут она впервые задумалась, что же на самом деле они наделала: “Не надо было всё-таки мне приходить. Ведь это не любовь, а лишь какое-то наваждение, минутная слабость… Глупое желание, которому мы поддались навстречу. И даже сейчас, глядя не это спокойное лицо, мне хочется просто уйти подальше. Он просто использовал меня, так же как я его… ”. Здравый смысл говорил куноичи, что она поступила неправильно, однако в душе она радовалась, что испытала эти чувства, которые не забудет никогда. По-прежнему изучая взглядом спящего, она не сдержалась и легонько поцеловала его в губы, затем осторожно выбралась из его объятий. Встав на ноги, голубоглазая девушка снова ощутила боль. Однако она не стала обращать на это внимания и, собрав свою скинутую наспех вчера одежду, удалилась в ванную. Часом позже Конан вышла оттуда уже одетая и как обычно спокойная, без единого синяка на лице и собранными волосами. Она уже было пошла к выходу, как её остановил голос:

– Уже уходишь?

Она развернулась и увидела бодрого Мадару, развалившегося на диване. Плащ был накинут на голое тело и почти ничего не прикрывал.

– Да, мне уже пора, Мадара-сан. Работа в Акацуки не ждёт, – без всяких эмоций промолвила куноичи.

– Хм.… Прости за побои, – после некоторой паузы сказал тот.

Она не поддала виду, но это очень её поразило, уж чего-чего, а извинений от этого человека уж никак не ожидала. Поэтому Конан позволила себе улыбнуться:

– Всё в порядке, Мадара-сан. Не беспокойтесь, – она подошла к Лидеру организации и приложила свою ладонь к порезу на щеке, который оставила ему тогда. Когда она убрала руку, то раны как ни бывало, – Я же медик и могу лечить.

Он ничего не сказал, лишь сорвал с её губ лёгкий поцелуй. Конан про себя отметила, что в этот раз ничего не почувствовала, и ухмыльнулась в точности как Учиха. Она встала и направилась в сторону, но ей снова помешало одно обстоятельство: девушка вспомнила первоначальную цель своего посещения.

– Вы мне так и не сказали имя художника и название.

– Ну, думаю, тебе можно узнать. Эту картину нарисовал мой младший брат когда-то давно… – Мадара в первый раз за всё это время отвёл взгляд в сторону. А куноичи наконец поняла, почему её так привлекало это произведение и этот взгляд его персонажей, – Она называлась “Мгновения страсти”.

Синеволосая девушка промолчала и подошла к двери, но как только как только взялась за ручку, он спросил как бы между прочим:

– Ты ещё придёшь?

– Может быть, – обернувшись, ответила она и, бросив на него прощальный, но загадочный взгляд, вышла из комнаты, оставив скрытого Главу Акацуки одного. Тот потянулся было к лежавшему ранее документу на столе, но того там не оказалось. Вместо него обнаружилась бумажная роза из оригами, точно такую же Конан постоянно вплетала себе в волосы. Осторожно взяв бумажное творение в ладонь, он внимательно посмотрел на него, на губах появилась усмешка, и с силой сжал кулак. Вздрогнул, когда острые лепестки вонзились в кожу. Откинув комок бумаги, Мадара с интересом взглянул на свой кровоточащий палец:

“Понятно, даже такой хрупкий цветок может причинить боль. Думаю, что это ещё далеко не конец нашей истории, оригами-химэ…”