Текст книги "Сказание о Куноичи Софи (СИ)"

Автор книги: Kotonoha

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 56 страниц)

Она громко всхлипнула и снова легла на землю, сжавшись клубочком и крепко обнимая свои ноги.

– Ален... Почему ты?... Зачем ты пошла к нему?... – Сквозь слезы говорила Софи.

Киояма рыдала в полной тишине около сорока минут, по ее меркам. Потом еще почти также лежала молча, надеясь проснуться завтра в Конохе и пойти на тренировку вместе с Инагаки и Хикэру к Йошиваре, а потом пойти всем вместе в гости к Ясутаке, вжимаясь носом в свежую выпечку и с удовольствием поедая ее после такой тяжелой тренировкой. Ведь тогда у Софи были проблемы с чакрой.

– Мамочка... Папочка... – Прошептала Киояма, которая уже просто не могла плакать и вспоминая, как родители качали ее на качелях, когда та была совсем малышкой.

В один момент вдруг девушка подумала, что умерла. Но подниматься у нее не было сил, будто на ее грудь наступили ногой и прижимали к земле, униженную, поседевшую и обновленную.

Она положила голову на бок и стала ждать, но ничего не происходило. Появился страх, что все так и останется, поэтому она закрыла глаза и все же постаралась уснуть, но из-за переживаний и болеющей головы это было совершенно не просто.

Вздохнув, она открыла глаза и ее зрачки уменьшились.

Вдалеке к ней неторопливо шел темный силуэт, от которого Софи почему-то сразу захотела отползти, но не смогла.

– К-Кто это?! – Выкрикнула она как можно сердитее, но ее дрогнувший голос подвел ее.

Силуэт все шел и шел к ней, но девушка по прежнему не могла его особо разглядеть. В конце концов, она решила, что это смерть. И если это так, то пусть.

Пусть она не стала героиней и не спасла мир. Все уже давно пропало.

С самого начала Киояма знала, что ей не стать ниндзя, а если и стать – то некудышной.

По ее мнению, так и оказалось.

Она взглянула на лица своих друзей с отчаяньем.

– Я так Вас люблю... Хочу, чтобы Вы положили конец Демонам и жили счастливо... Пожалуйста...

Девушка вздохнула и снова закрыла глаза, дожидаясь, когда до нее дойдут.

Она не слышала шагов, но через десять минут почувствовала, что кто-то стоит рядом, но открывать глаза все еще боялась.

– Здравствуй, Дайчи. – Поздоровался незнакомец своим бархатным голосом. – Меня зовут Феофил. Я здесь, чтобы направить тебя. Ты можешь задать мне всего три вопроса, после чего время вернется в свое русло.

Киояма вздрогнула и уставилась на отца братьев Королевских.

Мужчина с тонкими чертами лица и длинными волосами, собранные бантом в небрежный низкий хвост был безупречно красив. Чем-то он был похож на Матвея, но оно и неудивительно, ведь Феофил был его отцом.

Софи сглотнула, посмотрев на застывшего Матвея, словно сравнивая сына и отца.

– Что... Почему...

– Хорошенько подумай, прежде чем задавать мне вопросы. – Ласково улыбнулся Феофил. – Потому что мы больше не увидимся.

Киояма сглотнула и медленно кивнула, рассматривая черные как уголь волосы мужчины и добродушные красные глаза. Определенно, он был одним из Демонов, вот только он был... На нейтральной стороне?

– Вы создатель, да? Вы создали эту вселенную? – Прошептала Софи. Ей хотелось знать о нем хотя бы чуть чуть, может, это помогло бы этому миру в будущем.

Демон снисходительно улыбнулся, словно девушка была для него всего лишь ребенком, задающим глупые вопросы о том, как создаются облака или откуда берутся дети.

– Нет, я лишь был первым, от кого зародился ген Демона. Я не первый человек, и вселенную я не создавал, но я создал эпоху убийц. Я не Бог. И Дайчи не Бог. Дайчи – лишь моя погибшая от родов жена.

Софи напряглась, ведь вопрос религии она никогда так остро не обдумывала, а теперь оказывается, что виноват во всем Феофил, хоть он не дьявол, и не бог, а всего лишь человек со странной болезнью, что распространилась ко всем из-за яда внутри него.

“Если бы я вернулась в прошлое и убила бы Феофила, я бы смогла предотвратить это все” – Поняла Киояма, поднимая взгляд к небу и чувствуя в нем огромнейшую силу, что в тысячи раз превосходит Матвея. Если бы она даже попыталась, то это ни к чему бы не привело.

– Как управлять силой Дайчи? – Спросила шепотом Софи, не отводя взгляд от застывших туч.

Феофил кивнул ей, принимая второй вопрос.

– Ты можешь изменять свою внешность как захочешь, можешь перемещаться во времени и останавливать его, бродить по другим вселенным и просто уничтожать все что угодно изнутри. Как ты поступишь, будешь убийцей или защитницей, – выбор за тобой. Все это делается без труда. Ты сама поймешь, как только перестанешь бояться и сконцентрируешься. Почти та же ситуация, что с чакрой ниндзя, если тебе угодно.

Софи неуверенно склонила голову.

– Кажется, поняла.

– Я дам тебе время на то, чтобы подумать над последним вопросом. – Сказал Феофил, поворачивая голову в сторону Матвея и с интересом разглядывая его лицо, словно искусно созданную статую, о которой он совсем забыл и вдруг обнаружил в кладовке спустя много времени.

Киояма сняла с себя повязку Йошивары, ведь шарингана у нее уже не было. За место зеленого и серого глаза теперь были два ярких и красных. Она хотела бы вернуть свой настоящий цвет, раз Феофил сказал, что можно менять внешность, да и Ален щеголяла с голубыми почти до самого конца.

Однако времени на тренировки сейчас не было, да и нужно было думать о том, что поможет ей в битве с Матвеем, ведь сейчас он был единственным отделением от мира.

Софи вздрогнула и посмотрела на Феофила.

– А! Ф-Феофил-сама?

– Да?

Мужчина оторвался от рассматривания собственного сына и весело взглянул на Киояму. Кажется, его обрадовало то, что к нему обратились по имени, словно он очень давно не с кем не разговаривал и еле держался, чтобы не поговорить, например, о погоде.

– Где сердце Матвея? – Вдруг спросила Софи, вызвав искреннее удивление у первого Демона.

– Дайчи всегда такие смышленые... – Похвалил он Куноичи и снова взглянул на младшего сына. – Его сердце находится в формации дракона. Когда он превращается в черного дракона, то оно будет под его телом. Там его слабое место.

Софи удивилась тому, что Феофил совершенно не против смерти своего сына и уже хотела спросить его об этом, но поняла, что вопросы иссякли, поэтому поджала губы.

Феофил поклонился ей.

– Как только я уйду за пригорок – время восстановится. Будь осторожна и храни свой дар, юная Дайчи. Ален Тао очень бы этого хотела.

Софи вздрогнула и приоткрыла губы, но поняла, что не может говорить. Было ли это из-за шока или неизвестной техники Феофила, что неторопливо удалялся от нее – теперь навеки останется для Киоямы загадкой.

Однако она все сильнее сжимала руки, смотря как все больше отдаляется от нее Демон и чувствуя, как сильно бьется в ее груди сердце и как ужасно сосет под ложечкой от волнения.

Как только Феофил пропал из виду и Софи почувствовала легкость в теле, дождь снова начался и Киояма резко поднялась, оттолкнув Матвея в грудь ногой со всей силы от друзей и ловя их удивленные взгляды.

– Нам нужно его сердце. – Холодно сказала Софи, я ярости смотря на врага, который быстро поднялся, вытирая черную кровь с губ.

– Интересно. Только что ты была полумертвая и в долю секунды просто встала и врезала мне. – Хмыкнул брюнет. – Что ты видела?

– Тебя не касается. – Софи призвала топор и взглянула на своих друзей. – Вы готовы?

– Д-да... – Ответил Саске, все еще не отойдя от шока, вместе с юношами.

– Ты точно в порядке? – Спросил Хикэру, осмотрев ее. – Выглядишь... Иначе.

Киояма кивнула и первым кто встал с ней в боевую стойку был Инагаки.

– Я верю тебе, Софи. – Сказал он. – Давай покажем ему из чего мы сделаны.

Акира снял повязку, включая одновременно бьякуан и шаринган, Саске призвал Сусанно, а Хикэру призвал тело Акайо, что вылезло наполовину из его живота.

Матвей хмыкнул и взлетел на воздух, пока сусанно Саске начало стрелять в него, но ни разу не попадая, хотя Учиха славился тем, что всегда попадал им в цель.

Саске нервно цыкнул языком.

– Что, Саске? Уже жалеешь, что спас меня от самоубийства? – Хохотал Матвей, вдруг открыв рот, из которого вылетели огненные черные драконы, направленные на врагов.

– В сусанно! Живо! – Приказал Саске и его друзья послушно запрыгнули внутрь.

Черные драконы заставили технику Учихи потрескаться, но не пробили ее.

– Раскол! – Выкрикнул Учиха, и его ренинган засветился.

Почва и камни вдруг взлетели на воздух и начали собираться в один огромный метеорит прямо над Матвеем, который рванул прочь, но метеорит придавил его всмятку, под ним даже образовалась приличная лужа крови.

Саске выключил сусанно и ребята со страхом посмотрели на лужу, что была раньше Матвеем.

– Еще не все... – Проговорила Софи, оглядываясь по сторонам, как вдруг, ни с того ни с сего, Матвей оказался прямо перед Саске и самой Киоямой, вонзая руки в их грудные клетки и вырывая сердца. Однако за секунду до этого действия, перед Софи сделал замещение Акира, что увидел еле заметное передвижение шаринганом.

– Кхха... – Гермафродит и учитель упали за мертва, пока их сердца кровоточили в руках быстро восстановившегося Матвея, что взял одно из сердец в зубы и взлетел снова наверх, заставив Софи закричать и схватиться за голову.

– Твою... – Инагаки закрыл ей глаза, пока Хикэру сжал руки в кулаки, с яростью смотря на Матвея и кидая в того иглы с ядом.

“Я не могу остановиться сейчас... Еще... Не все кончено...” – Думала Киояма, у которой без остановки текли слезы, а голова бы поседела снова, если бы не была такой белоснежной.

Матвей отбил все жестким крылом и приземлился на пригорок, за который недавно зашел Феофил.

– Слабак, неудачник и уродина. – Усмехнулся Матвей, копаясь в их памяти, словно в пакете с продуктами, что принесла мать с магазина. – Вы сами хоть верите в то, что остановите меня?

Ясутака перестал метать яд и опустил руки, Инагаки же убрал ладонь с глаз Софи.

– ... Ха.

Все трое вдруг захохотали. Софи, схватившись за голову, Хикэру, взявшись за свой живот и слегка наклонившись, а Инагаки, приложив ладонь к своей щеке.

И все трое не понимали почему им было так смешно, то ли нахлынувшей ностальгии, то ли от того, что они уже давно прошли от той стадии, в которой были на ту, к которой пришли, либо же это было нервным, но в Киояме точно проснулся берсерк.

– Дракон, позволь нам содрать твою никчемную шкуру! – Хохоча, нагло рявкнула Софи.

– Ха-ха-ха, он серьезно, думал, что...? – Хикэру не мог успокоиться смеяться.

Инагаки же хохотал что есть мочи, не в силах ничего произнести.

Матвей помрачнел. Странная смена поведения не обрадовала мужчину, да и то, что над ним смеялись – пробудило неприятные воспоминания о его детстве, когда над ним издевались Мэтт и Мат.

Королевских стиснул клыки.

– Да как Вы смеете смеяться надо мной?! Твари! Я сожру Вашу плоть, выплюну и подам на обед маленьким Демонятам, что с удовольствием сожрут Вас снова! Как Вы смеете потешаться над королем?!

Матвей взвыл, откинув голову назад и прямо на глазах превращаясь в черного огромного дракона, взревев и полыхая огнем.

Команда четыре, не ожидавшая такого события, побежала вокруг Матвея, пока он поджигал их следы.

– Нужен план. – Произнес уже помрачневший Инагаки.

– Софи просто полыхает чакрой... – Произнес задумчивый Хикэру, одновременно следя за тем, чтобы Матвей не сжег команду заживо.

– Дракон! – Рявкнула Софи, которой было сложно говорить нормально во время того, как в ней бушует берсерк. – Дерево!... Дракон!...

С губ Киоямы стекала слюна, а красные глаза прыгали туда сюда, изредка закатываясь.

Инагаки взял ее на руки и подпрыгнул вместе с Хикэру, который сложил печать и создал такого же размера дракона из дерева, находясь вместе с командой внутри.

– Он не шевелится! – Ясутака был в панике, лапы его создания уже горели под пламенем Матвея.

– Можно использовать чакру Софи. – Хьюга взглянул на дрожащую и кричащую Куноичи, что как раз нужно было куда-то деть свою энергию. – Сейчас...

Хьюга начал водить прямыми руками в центре дракона, будто будучи его сердцем.

Налево, направо, вверх, вниз, вбок... Он начал распределять чакру Софи по всему телу дитя Хикэру и тот взревел, управляемый Хикэру.

– Получилось! Не останавливайся!

– Только через мой труп. – Брякнул Хьюга.

Дракон Хикэру и Матвей вцепились в в схватке, взлетев в воздух и полыхая друг на друга электричеством и огнем. Они царапали друг друга, грызли, отрывали конечности, но оба оставались в воздухе, пока Киояма вдруг не посмотрела Инагаки в глаза.

– Ребята... Сердце! Где-то внизу его сердце! – Закричала она. – Хикэру, направляй!

– Вас понял!

Ясутака направил когтистую лапу на живот черного дракона, разрывая его и слыша громкий рев, из-за чего уши пришлось закрыть руками абсолютно всем, кроме Инагаки, у которых из ушей пошла кровь и он зажмурился от боли, но не останавливался гонять чакру по искусственному телу, пока из драконьего тела Матвея на землю падали внутренности и огромное стучащее сердце.

Матвей со всей силы баднул головой в голову деревянного Ясутаки, прищемив его тело. Ясутака заорал от боли в обломках и дракон пошатнулся, начав падать.

– Хикэру! – Софи побежала в его сторону, но Инагаки схватил ее и выкинул из дракона прямо за секунду до того, как деревянное сооружение коснулось земли и не раздавило ее друзей.

– ИНАГАКИ! ХИКЭРУ! – Из глаз Софи брызнули слезы и она побежала к дракону, ломая обломки и ища тела друзей. – НЕТ... НЕТ!

Киояма громко плакала, отламывая доски, пока под ее ногти забивались занозы, пока она царапала пальцы, но все равно искала друзей в обломках, пока сзади нее до сих пор билось черное сердце, из которого начал вылезать новый Матвей.

Неожиданно руку Софи схватил Хьюга, уже не чувствуя ни ушей, ни ног.

Киояма задержала дыхание, но все равно скулила, невольно и отчаянно.

Он хотел было улыбнуться ей, чтобы успокоить, но увидел сзади нее безумное лицо Матвея.

– СОФИ! СЗАДИ!

Киояма обернулась и Матвей упал на нее, пытаясь дотянуть руки до ее грудной клетки, чтобы разодрать, но девушка со всей силы сжимала его руки, с ужасом смотря на его лицо и не дыша.

Вот вот и ее жизнь оборвется. И только сейчас она поняла как же ценит эту жизнь.

Она уже совсем не та девочка, что резала вены в ванной, она не та влюбленная слюнтяйка, она не бесполезная. Она – сильнейшая Куноичи листа, она – новая Дайчи и она... Лучший друг многих, кто ее знал.

Инагаки тянул руки, чтобы помочь Софи и хоть немного оттолкнуть Матвея, но не дотягивался, дерево насмерть пришибло его ноги и Хьюга взволнованно огляделся, чтобы увидеть Хикэру, но увидел только его руку, как недавно видел руку Хинаты.

И Хьюге вдруг стало безумно больно. Не только физически, но и морально. Все эти годы Хикэру всегда оставался его лучшим другом. Даже если сейчас Ясутака обрел покой вместе со своими друзьями из борделя, братом, бабушкой и родителями... Инагаки было очень больно смотреть на его бледную руку.

Из белых глаз по щекам потекли слезы и он с болью перевел взгляд на Софи, чувствуя, как силы покидают его.

На лицо Софи с губ Матвея стекала слюна, он тяжело и хрипло дышал. На его спине были вены, словно провода, которые вели к черному огромному сердцу, что все еще билось.

– Ооо, я надолго запомню твой вкус, маленькая смелая Киояма!

Софи закричала от безысходности. Силы берсерка были не вечными и они уже покидали ее, но ее взгляд вдруг упал на Хьюгу, что беззвучно извинялся перед ней, виновато смотря и все слабее пытаясь выбраться из обломков, ведь смерть стояла уже на его пороге.

– ИНАГАКИ! – Закричала Софи, словно зовя его на помощь.

С ее губ слетела голубая бабочка и приземлилась к ослабевшему Инагаки на лоб, после чего его взгляд безжизненно потух.

Киояма закричала от боли, ведь Матвей все-таки начал разрывать ее кожу, но девушка кричала так, будто волк воющий по своей семье, но вовсе не раненный физический.

Вдруг с неба, словно месть всех ее друзей, что были все это время с ней, упала молния, бьющая Матвея и одновременно Софи и Киояма только сейчас поняла, что призвала ее своим криком.

Когда молния почти переставала бить, девушка поднимала руки, перестав сопротивляться и призывая молнию, чтобы она била ее и Матвея, еще и еще...

Матвей сначала смеялся и улыбался ее настырности, но потом ему стало вдруг не до смеха, когда электричество пошло по его вене на сердце.

Он заорал как бешеный от боли и схватил Софи за горло, хотя у той и самой глаза закатывались от того же.

Их одежда, кожа и волосы быстро сгорала под мощнейшим потоком тока и даже когда Матвей перестал шевелиться на девушке, она все призывала и призывала молнии, пока у нее почти не осталось чакры.

Обгорелая, уже не похожая на человека, она хрипло дышала, чувствуя, как у нее вот-вот отвалятся конечности. Она уже хотела закатить глаза и благополучно умереть, как вдруг вернула свою внешность: Черные длинные волосы, бледная целая кожа и темно-зеленые глаза.

Она закричала и откинула от себя Матвея, или то, что от него осталось, будучи абсолютно голой и даже без шрамов на спине, что напоминали ей Акиру всю жизнь, словно Софи переродилась.

Киояма тяжело дышала и оглядывала пепельное поле. Трупы ее друзей лежали рядом, Инагаки и Хикэру были раздавлены драконом, а сердце превратилось в какую-то блевотную массу, что только вызвала у Куноичи рвотный рефлекс.

Она подняла свой топор с земли и, неторопливо ступая дрожащими ногами по пеплу, подошла к трупу Акиры и отрубила его голову.

Она подняла ее и с болью взглянула на Хикэру и Инагаки, обернувшись.

Кровавый дождь кончился и на пепловом поле заиграли лучи солнца. Это был конец для эпохи Демонов. Матвей был повержен и теперь никто не выжил кроме Софи, но она знала...

Ее путь только начинается.

– До скорой встречи... Инагаки, Хикэру... – Прошептала она, уходя за пригорок и прижимая к своей голой груди мертвую голову Акиры, что всегда будет с ней.

====== Конец ======

– Что за...

Юноша тринадцати лет сидел за столом, неоднозначно уставившись в книгу и на ее последние строки. Конечно, концовку он ожидал увидеть какой угодной, но почему-то был искренне уверен, в смерти главной героини.

Захлопнув огромный том, на котором было написано большими и немного потертыми буквами “Сказание о Куноичи Софи”, он взвыл, дабы привлечь внимания матери к его персоне, но та была на кухне и не слышала его, отчего мальчишке пришлось самому спускаться к ней на первый этаж.

Он ненадолго остановился около зеркала, взглянув на свои ярко-рыжие волосы, заплетенные в короткий низкой хвост и на свои голубые глаза.

“Тоже мне, лидера клана по цвету обозначать. Выдумщики эти Киоямы” – Подумал он, наконец дойдя до кухни, где Мяу уже почти закончила делать ему бутерброды.

– Мам, я дочитал это твое Сказание... – Вздохнул юноша, скрещивая руки и недовольно смотря на самурая. – И кто это вообще пишет? Я не верю ни единому слову, это какие-то сказки и маразм сумасшедшего. Демоны, пфф...

– Один человек из клана Хьюга. – Улыбнулась женщина, собрав еду в целлофановые пакетики и отдавая ее сыну. – Вот и никто не поверил кроме нас с твоим папой, поэтому мы купили эту книгу у него. Ты можешь зайти к нему, если хочешь, Мукуро как раз хотел передать ему свиток.

Самурай взяла из нижнего ящика предмет и отдала его сыну, ловя его скептический взгляд.

– Ну же, Тору. Сам у него все и спросишь. У тебя как раз остается время до тренировки.

– Как скажешь...

Тору Киояма взял с собой книгу, бутерброды и свиток, выйдя из дома и спустившись с крыльца. В Конохе как всегда было жаркое лето и жалко, что до реки было далеко. Было озеро, да его какой-то безумец высушил давным давно.

Хотя, прочитав Сказание, Тору теперь догадывался, что его высушил никто иной, как автор Сказания. Все-таки, там было написано, что там запечатали Демонессу. Вот только, на сколько Тору знает, никогда ничего подобного не было в деревне.

Мальчик неторопливо шел по людной дорожке и взглянул на лица Хокаге.

Хаширама, Тобирама, Хирузен, Минато, Цунаде, Наруто, Сарада... Каждый день лица со скалы смотрели на паренька и словно осуждали его, ведь Тору с трудом использовал чакру. Его каналы были закупорены, видимо, именно поэтому Мяу дала своему сыну столь аморальную книгу, от моментов которой у него порой глаза на лоб лезли.

Дойдя до нужного дома, Тору вдруг остановился, видя как из него выходят два абсолютно идентичных беловолосых мужчины.

– Добрый день. – Широко улыбнулся один из них.

Другой же застенчиво кивнул, заставив проводить их взглядом. Мальчик вообще в жизни не так много близнецов видел, они их даже как-то поражали. Вообще, он бы хотел себе братика или сестричку, вот только родители как-то отнекивались раннее, а сейчас он остыл к этой затее. В конце концов, у него есть одна не родная сестра. Мидори Киояма, дочь Алекс Киоямы. Даже если бы она не была зеленоглазой, то все равно была бы жутко надоедливой для юного ниндзя.

Наконец постучав в дверь и немного подождав, Тору увидел перед собой мужчину лет тридцати с короткими волосами и белыми усталыми глазами, под которыми, кажется, были мешки.

– Хм? Ты... Сын Мяу, что ли?

– Ага. И Ваш фанат. – Саркастически буркнул Тору, протянув книгу Сказания одной рукой, а другой свиток, что должен был передать Мукуро. – Как Вы вообще додумались написать такое? Какую фантазию надо иметь?

Инагаки трепетно взял книгу, другой рукой небрежно закинув свиток в сумку и рассматривая обложку.

– Я писал ее так давно, а она еще сохранилась... Как тебя зовут?

– Тору.

Хьюга хмыкнул.

– Тору, ты ее всю прочитал?

Мальчик незамедлительно кивнул.

– С первой по последнюю главу. И смысла все равно не понял.

– Она смысла и не несет. Это историческая книга. – Пожал плечами Инагаки. – В последний момент Софи дала мне дар, благодаря которому я единственный, кто помнит о том страшном измерении. Мне никто не верит. Сначала меня это коробило, но...

– Неудивительно, что не верят. – Зевнул в свою ладонь Тору. – Вы бы еще о динозаврах написали.

Брюнет не сдержал усмешки.

– Чтобы ты знал, тогда мы многое упустили и не все Демоны были убиты. Сейчас они сидят в затишье, но... Как не странно, я жду не дождусь их возвращения.

Инагаки задумчиво взглянул куда-то в даль. Тору же понял мужчину без слов и опустил руки, кивая ему.

– По Вашему, когда вернутся Демоны – вернется и Софи?

Мужчина загадочно улыбнулся, ничего не ответив, и потрепав паренька по волосам.

– Давай иди. Время почти восемь, наверняка у тебя скоро тренировка.

– Ох, блин, опаздываю! – Брякнул мальчик, хватаясь за голову и поспешно выбегая из двора дома Хьюга. – До свидания, дядь!

Инагаки проводил паренька взглядом, глубоко вдыхая и чувствуя еле уловимый запах карамели.

– Как часто ты посещаешь это измерение и каждый раз не навещаешь старого друга. – Произнес он, оставив приоткрытой дверь, чтобы гостья могла зайти, если вдруг надумает.

Ведь он будет очень ее ждать.