Текст книги "Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века: Коллективная монография"
Автор книги: Коллектив авторов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
В целом европейская культура XVIII века во многом строилась вокруг перевода и интерпретации уже известных текстов. Как утверждает Джейкоб Солл, критический дух Просвещения выражался не в стремлении «создавать великие книги и идеи, а скорее в том, чтобы переводить, изучать, компилировать, переиздавать и критиковать существующие произведения»106106
Soll J. Publishing The Prince: History, Reading, & the Birth of Political Criticism. University of Michigan Press, 2005. P. 4.
[Закрыть]. Новые явления, идеи и веяния эпохи часто возникали вокруг перевода («Энциклопедия» Дидро и Д’ Аламбера) и комментирования уже существующих текстов («Анти-Макиавелли» Фридриха II). Поэтому поиск «оригинального» не всегда может быть связан с анализом оригинальных сочинений русских авторов этой эпохи. Перевод уже выступает самостоятельным фактом культуры, достойным специального анализа как явление русской мысли XVIII века. То, что определенный текст был осознанно выбран для перевода, а переводчик и публикатор приложили немало труда, чтобы представить его читающей публике, наделяет перевод значением источника по истории русской политической мысли и культуры своего времени.
II. КОНТЕКСТ И СТАТИСТИКА
Трудно понять роль перевода в культуре изучаемой нами эпохи, не представляя, какое место переводная литература занимает во всем корпусе печатной продукции. Анализируя данные о книжном рынке, мы можем, в частности, получить представление об основных тематических направлениях переводческой деятельности, как и о том, какие жанры литературы считались приоритетными в среде переводчиков и издателей. В ходе создания базы данных русских переводов общественно-политических текстов107107
Напомним, что речь идет о проекте Германского исторического института в Москве, сайт которого находится по адресу: https://krp.dhi-moskau.org.
[Закрыть] участники проекта провели подсчеты общего количества публикаций на русском языке, сделанных в XVIII веке. Мы опирались как на главные печатные каталоги, так и на электронные каталоги крупнейших российских библиотек – Российской национальной библиотеки и Российской государственной библиотеки.
Русский и другие европейские рынки книги: возможности для сравнения
Чтобы посмотреть на историю русской книги и историю перевода в России на общеевропейском фоне, необходимо сравнить русский книжный рынок с другими крупными книжными рынками Европы. Но возможно ли это?
Данные по количеству книжной продукции могут сильно различаться в зависимости от того, что мы считаем книгой. Так в «Сводном каталоге русской книги гражданской печати XVIII века»108108
Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. 1725–1800. В 5 т., 1 т. доп. М., 1962–1975. О наших критериях отбора см. ниже.
[Закрыть] мы можем найти брошюры объемом в 6–8 страниц. Во французских исследованиях истории книги во Франции XVIII века чаще всего книгой считается издание более 47 страниц. Эта граница была установлена французскими властями уже в XVIII веке, чтобы отличать книги (livres) от брошюр (livrets). Этот критерий использует, например, Анри-Жан Мартен, один из авторитетных исследователей истории книги во Франции XVII–XVIII веков, но существуют и другие подходы109109
Жан Кеньяр придерживается границы в 50 страниц, Жан-Доминик Мелло – в 30 страниц. Adam Cl. Les imprimeurs-libraires toulousains et leur production au XVIIIe siècle (1739–1788). Nouvelle édition (электронное издание). Toulouse, 2015. http://books.openedition.org/pumi/15339 (последнее обращение – 06.07.2021), § 11, 48.
[Закрыть], и учет книжной продукции объемом менее 48 страниц радикально меняет данные. Клодин Адам, которая исследовала историю книгопечатания в Тулузе, учитывала брошюры (которые она называет plaquette) и выяснила, что типографские издания от 1 до 47 страниц представляют 77% всей (сохранившейся) продукции типографий Тулузы за период с 1739 по 1788 год110110
Adam. Les imprimeurs-libraires toulousains. § 161–163.
[Закрыть]. Сравнение между книжными рынками становится еще более сложным, если учитывать формат изданий111111
Martin H.-J. Une croissance séculaire // Chartier R., Martin H.-J. (Dir.). Histoire de l’ édition française. T. 2. Le livre triomphant. Paris, 1984. P. 113–127, здесь p. 113.
[Закрыть].
Все это показывает, что сравнивать данные российских каталогов с данными зарубежных, в частности французских, исследователей книги очень сложно. Даже без учета брошюр и ограничиваясь периодом с 1723 по 1789 год, по которому во Франции мы располагаем достаточными источниками, количество известных французских изданий в разы превышает число книг, вышедших в России XVIII века. Основываясь на реестрах так называемых «привилегий», то есть публичных разрешений печатать книгу, и реестрах «негласных разрешений»112112
Об истории этих терминов и о критике этих источников см.: Furet F. La «librairie» du royaume de France au 18e siècle // Bollème G., Ehrard J., Furet F., Roche D., Roger J. Livre et société dans la France du XVIIIe siècle. Post-face d’ A. Dupront. Paris; La Haye, 1965. P. 3–32, здесь p. 4–7.
[Закрыть], которые известны исследователям, главным образом, за вторую половину века, Франсуа Фюре насчитывает около 44 000 французских изданий113113
Furet. La «librairie» du royaume de France au 18e siècle. P. 7, 8, 13.
[Закрыть]. Доля публикаций менее 48 страниц была, конечно, намного больше в провинциальных французских типографиях (которые работали в значительной степени на провинциальную администрацию, издававшую множество объявлений с небольшим количеством страниц), чем в парижских, но в любом случае, при учете публикаций объемом менее 48 страниц число изданий, вышедших во Франции XVIII века, вероятно, увеличится многократно.
Такой объем французской печатной продукции не удивляет. Французский был международным языком, на котором читали книги по всей Европе, поэтому французский книжный рынок обслуживал далеко не только французского читателя и конкурировал в этом смысле с другими книжными рынками, на которых число изданий на французском языке было значительным – издателями Женевы, Лондона, Амстердама и так далее114114
Согласно сведениям базы данных «Корпус беллетристики XVIII века» (http://intraduction.huma-num.fr/traduc/corpus), за последнюю четверть века почти 85% всех переводов литературных произведений на французский язык было издано в Париже, однако более полная информация, включающая все переводы, пока недоступна. О голландском книжном рынке, особенно на протяжении «золотого века», см., например: Pettegree A., Weduwen A. der. The Bookshop of the World. Making and Trading Book in the Dutch Golden Age. L.; New Haven, 2019.
[Закрыть].
В этом отношении Россия находилась на периферии книжной Европы, хотя, даже находясь на периферии, она участвовала в этом общеевропейском процессе, публикуя книги на наиболее популярных европейских языках того времени. Всего за XVIII век в России было издано около 3500 изданий на иностранных языках, что очень много, учитывая, что книг на русском языке, напечатанных гражданским шрифтом, было издано менее 10 тысяч. По количеству изданных французских переводов беллетристики за последние 15 лет XVIII века Санкт-Петербург занимает восьмую позицию среди других крупных центров книги в Европе115115
Сводный каталог книг на иностранных языках, изданных в России в XVIII веке: В 3 т. М., 1984–1986; и данные с сайта http://intraduction.huma-num.fr/traduc/statistique (последнее обращение – 04.06.2021).
[Закрыть].
Кроме того, Франция в эту эпоху представляла собой во многом сложившийся книжный рынок, который активно развивался уже в XVII веке, в то время как в России массовое производство книги началось только в XVIII столетии и, скорее, во второй его половине.
Есть и еще некоторые отличия, которые чрезвычайно затрудняют сопоставление этих книжных рынков. Во Франции в XVIII веке существовало большое количество частных типографий, в то время как в России официально частные типографии были разрешены только в 1783 году116116
Полное собрание законов Российской империи: собрание первое: с 1649 по 1825 год (далее – ПСЗ). СПб., 1830. Т. 21 (1781–1783). № 15634. Отдельные частные типографии существовали с 1770‐х годов. Так, в 1771 году Гартунг получил разрешение завести типографию для публикации книг на иностранных языках. ПСЗ. Т. 19 (1770–1774). № 13572. В 1776 году Вейтбрехт и Шнор получили аналогичное разрешение завести типографию для печатания книг на русском и иностранном языках. ПСЗ. Т. 20 (1775–1780). № 4495.
[Закрыть]. Казалось бы, значительная централизация книжного рынка как в России, так и во Франции (благодаря тому что парижские издатели находились в европейском центре литературы и науки) позволяет сопоставить их, однако во французской провинции число частных типографий и количество выходившей там книжной продукции все-таки было весьма существенным в отличие от России117117
О том, насколько скромным был вклад провинциальных русских типографий в русскую книжную продукции того времени, см.: Marker. Publishing, printing, and the Origins of Intellectual Life in Russia. Ch. 5.
[Закрыть].
История перевода и статистический подход
Исследований о переводе как явлении и об отдельных переводах в России XVIII века было опубликовано немало, но большинство ученых не занимается статистической обработкой данных. Как правило, рассматриваются главные тенденции в переводе прозы и поэзии в ту эпоху, описываются центры переводческой деятельности (Академия наук, Сухопутный шляхетный кадетский корпус, двор), показывается отношение общества к тем или иным переводным жанрам, уделяется внимание переводам отдельных писателей, но опять же с точки зрения оценки качества переводов, их восприятия в обществе, но очень редко с использованием статистических методов118118
В качестве примера можно упомянуть такие важные для изучения русского художественного перевода работы, как: Левин Ю. Д. (Отв. ред.). История русской переводной художественной литературы. Древняя Русь. XVIII век. Т. 1. Проза. СПб., 1995; Т. 2. Драматургия. Поэзия. СПб., 1996; Баренбаум И. Е. Французская переводная книга в России в XVIII веке. М., 2006. Справедливости ради надо отметить, что авторы «Истории русской переводной художественной литературы» эпизодически обращаются к статистическим данным, но редкость таких обращений в целом подчеркивает, что фокус их исследований лежит совсем в другой плоскости. См., например: Левин Ю. Д. Глава 4. Начало 1760 – середина 1780‐х годов: просветительство // История русской переводной художественной литературы. Т. 1. С. 143.
[Закрыть]. Некоторые исследователи, конечно, прибегали к статистическим методам, анализируя производство и бытование книги в России в XVIII веке, – среди них больше всего для внедрения этого подхода сделали Сергей Павлович Луппов и ученые его круга119119
См., например (в хронологическом порядке): Луппов С. П. Книга в России в первой четверти XVIII века. Л., 1973; Он же. Книга в России в послепетровское время 1725–1740. Л., 1976; Библиотека Петра I: Указатель-справочник / Сост. Е. И. Боброва. Л., 1978; Он же. Типография Сухопутного шляхетного кадетского корпуса в 1757–1763 гг. и ее заказные издания // Луппов С. П. (Отв. ред.). Книги и библиотеки в России в XIV – первой половине XIX века. Сборник научных трудов. Л., 1982. С. 5–25; Копанев Н. А. Французские книги в Летнем доме императрицы Елизаветы Петровны // Там же. С. 26–41; Фундаминский М. И. Библиотека русского ученого XVIII века А. П. Протасова // Там же. С. 56–67; Зайцева А. А. Академия наук и частные книгопродавцы в конце XVIII века // Там же. С. 100–113; Хотеев П. И. Французская книга в библиотеке Петербургской Академии наук (1714–1742 гг.) // Луппов С. П. (Отв. ред.). Французская книга в России в XVIII в. Очерки истории. Л., 1986. С. 5–56; Копанев Н. А. Распространение французской книги в Москве в середине XVIII в. // Там же. С. 59–172.
[Закрыть]. Но ко всему объему печатной продукции в России XVIII века статистический анализ применялся, насколько нам известно, только в старом исследовании Василия Васильевича Сиповского120120
Сиповский В. В. Из истории русской литературы XVIII века. Опыт статистических наблюдений. I–II. СПб., 1901.
[Закрыть]. Однако Сиповский не имел в своем распоряжении таких точных инструментов для исследования, как «Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века», вышедший уже в советское время, и его данные сегодня невозможно проверить, да и критерии его подсчетов не всегда ясны. Среди исследователей недавнего времени к статистической обработке данных о печатной продукции той эпохи обращались Гэри Маркер в своей книге об издательском деле в России XVIII века121121
Marker. Publishing, printing, and the Origins of Intellectual Life in Russia. P. 60, 73, 88, 132, 141, 165 и так далее.
[Закрыть], К. Д. Бугров и М. А. Киселев122122
Бугров, Киселев. Естественное право и добродетель. См. таблицы на с. 20–21, 23.
[Закрыть], которые во многом опирались на подсчеты Г. Маркера, а также А. Ю. Самарин123123
См., например: Самарин А. Ю. Читатель в России во второй половине XVIII века (по спискам подписчиков). М., 2000 (эта работа полностью основана на применении статистических методов); Он же. Типографщики и книгочеты. Очерки по истории книги в России второй половины XVIII века. 2‐е изд., испр. и доп. М., 2015. С. 75–79, 146–148, 279–287, 302, 309 и так далее.
[Закрыть]. Однако до проекта Германского исторического института в Москве анализ всего массива данных о русской гражданской печати с использованием большого количества параметров не делался124124
Наши базы данных, конечно, будут в дальнейшем уточняться, и эти уточнения будут отражаться в графиках и таблицах на уже указанном сайте проекта: https://krp.dhi-moskau.org/ru/page/intro.
[Закрыть].
В других странах существует мало похожих по тематике и охвату материала общедоступных баз данных, которые представляли бы весь репертуар переводной литературы или значительную его часть за длинный отрезок времени. Более всего в этом отношении повезло переводам на французский язык. Сайт «Intraduction : Traduire en français, 18e–19e siècles»125125
http://intraduction.huma-num.fr/ (последнее обращение – 04.06.2021). Эти базы данных были созданы в рамках проекта «La transculturalité des espaces nationaux. Processus de traduction, figures de médiation et effets socioculturels des transferts littéraires en Europe, 1750–1900» под руководством К. Шарля (C. Charles), Х.-Ю. Люзебринка (H.-J. Lüsebrink) и Й.-Г. Микса (Y.-G. Mix). База данных литературных переводов на французский язык с 1776 по 1812 год была подготовлена под руководством И. Авеланж (I. Havelange) и С. Жюратик (S. Juratic) (CNRS, IHMC). Р. Райхардт (R. Reichardt) и Х.-Ю. Люзебринк подготовили базу данных переводов с французского на немецкий (Deutsch-Französische Übersetzungsdatenbank, 1770–1815), в которой были записи о примерно семи тысячах книг и десяти тысячах статей, но которая так и не была опубликована. Некоторые статистические данные на основе этого корпуса были опубликованы в: Lüsebrink H.-J., Reichardt R., Keilhauer A., Nohr R. (Hrsg.). Kulturtransfer im Epochenumbruch. Frankreich/Deutschland 1770–1815. Leipzig, 1996, 2 Bde.
[Закрыть] объединяет две базы данных, «Литературные переводы на французский, 1840–1915» и «Корпус беллетристики XVIII века»126126
http://intraduction.huma-num.fr/traduc/corpus (последнее обращение – 22.07.2021). Эта база данных подготовлена на основе двух библиографий: Conlon P. Le Siècle des Lumières: bibliographie chronologique. Genève, 1983–2009. 32 vol.; Monglond A. La France révolutionnaire et impériale: annales de bibliographie méthodique et description des livres illustrés. Grenoble; Paris, 1930–78. 10 vol.
[Закрыть]. Последняя представляет собой собрание библиографических сведений о переводах литературных произведений (прежде всего, поэзия, проза и драматургия) с любых языков на французский с 1776 по 1812 год. На сайте можно получить доступ к статистическим сведениям, генерируемым на основе базы данных по ряду категорий (с указанием как абсолютных значений, так и долей в процентах от общего числа переводных изданий): главные переводимые авторы, переводчики, издатели, места издания, языки и жанр оригинальных произведений, а также «маркеры перевода» – идет ли речь о точном или вольном переводе или имитации127127
http://intraduction.huma-num.fr/traduc/statistique (последнее обращение – 04.07.2021).
[Закрыть]. Этот сайт дает нам некоторые возможности для сравнения с российским рынком переводов, которые мы используем в последующих частях этого раздела.
Гражданская и кириллическая печать
Согласно «Сводному каталогу русской книги гражданской печати XVIII века. 1725–1800» (1962–1975, далее – СКГП) и «Описанию изданий гражданской печати. 1708 – январь 1725 г.» (1955), в главных библиотеках СССР сохранилось около 9500 книг на русском языке, напечатанных гражданским шрифтом в России с 1708 года по конец века128128
Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века; Описание изданий гражданской печати. 1708 – январь 1725 г. / Сост. Т. А. Быкова, М. М. Гуревич; ред. и вступ. ст. П. Н. Беркова. М.; Л., 1955. Естественно, эти данные не являются полными, но, учитывая размах этого проекта и тщательность подготовки каталога, можно считать, что цифра приблизительно отражает корпус сохранившихся книг.
[Закрыть], причем около 7350 книг из этого числа вышли за последнюю четверть века129129
См.: Marker. Publishing, printing, and the Origins of Intellectual Life in Russia. P. 106. Мы не учитывали книги кириллической печати. За последнюю четверть XVIII века было издано около 500 книг, напечатанных кириллическим шрифтом. Ibid.
[Закрыть]. К изданиям из каталога 1955 года мы применили критерии, которые выбрали составители СКГП130130
Авторы-составители упомянутых каталогов придерживались различных критериев отбора материала. Для того чтобы информацию из разных каталогов можно было использовать в рамках одной базы данных для получения прозрачных результатов, в основу нашей базы данных были положены критерии, выбранные составителями СКГП как наиболее объемного и полного. Мы следовали, в частности, следующим критериям: 1. Включались издания объемом не менее пяти страниц; для изданий меньшего объема, принадлежащих авторам, чьи книги вошли в каталог, делалось исключение. 2. Издания законодательных актов и другие документально-актовые материалы включались при условии наличия у них титульного листа или конкретного заглавия; исключение делалось для некоторых документов, изданных без заглавия, но известных в историографии. 3. Многотомные издания учитывались по году выхода первого тома как одна книга. 4. Периодические издания не учитывались в этой базе данных.
В приводимых ниже подсчетах мы округляли цифры (в одних случаях до процента, в других до сотой доли процента), поэтому в отдельных случаях сумма всех процентов может слегка отличаться от 100%.
[Закрыть].
Как известно, в печатной продукции, выходившей в России в XVIII веке, было два корпуса: книги кириллической печати131131
Сводный каталог русской книги кирилловской печати XVIII века / Гос. б-ка СССР им. В. И. Ленина. Отд. ред. кн.; сост. А. С. Зернова, Т. Н. Каменева. М., 1968; Гусева А. А. Свод русских книг кирилловской печати XVIII века типографий Москвы и Санкт-Петербурга и универсальная методика их идентификации. М., 2010.
[Закрыть] и книги гражданской печати. Первый представляет собой, прежде всего, религиозную православную литературу, второй – в основном литературу светскую132132
См. данные Г. Маркера, который за период с 1725 по 1755 год насчитал 375 религиозных изданий кириллической печати и только 7 религиозных изданий гражданской печати. Marker. Publishing, printing, and the Origins of Intellectual Life in Russia. P. 59.
[Закрыть], хотя понятно, что православная литература не ограничивается исключительно кириллической печатью, так же как среди изданий кириллической печати есть книги, которые трудно отнести к религиозной литературе в чистом виде, – например, книги для обучения (всевозможные азбуки и буквари, выходившие огромными для XVIII века тиражами), которые могли включать молитвы и другие церковные тексты. Встречаются даже отдельные издания, не имеющие никакого отношения к церкви (как до введения гражданского шрифта в 1708 году, так и после). Поэтому мы не будем рассматривать эти два корпуса с точки зрения их соотношения с религиозной литературой.
Сравнивать гражданскую печать с кириллической сложно и даже едва ли корректно еще по одной причине: существующие каталоги кириллической печати не охватывают весь ее репертуар за XVIII век. Сводный каталог А. А. Гусевой (2010) включает только издания московских и петербургских типографий, как и каталог Зерновой и Каменевой (1968). В то же время СКГП учитывает всю доступную нам сегодня книжную продукцию, изданную на территории Российской империи гражданским шрифтом. Реальное число книг кириллической печати, конечно, больше, чем то, которое мы приводим ниже по каталогу 1968 года.
Для большей корректности сравнения в трех следующих таблицах мы не учитывали книги, напечатанные гражданским шрифтом в провинции. Мы разбили весь век на четыре равных периода и сравнили динамику выхода изданий гражданской133133
Напомним, что гражданская печать начинает свое существование только в 1708 году.
[Закрыть] и кириллической печати (табл. 1 и 2).
Доля изданий кириллической печати в общем объеме книжной продукции падает, но в первой половине века очень незначительно, а большое падение происходит только во второй половине века, как это и показал уже Г. Маркер134134
Marker. Publishing, printing, and the Origins of Intellectual Life in Russia. P. 60, 68, 84.
[Закрыть]. Очевидно также, что, хотя доля изданий кириллической печати уменьшалась, в абсолютном выражении этот сегмент продолжал расти, особенно во второй половине века, хотя и незначительно по сравнению с гражданской печатью, которая переживает настоящий бум в царствование Екатерины II.
Таблица 1. Соотношение числа изданий гражданской и кириллической печати
Таблица 2. Процентная доля гражданских и кириллических изданий
Таблица 3. Динамика изменения соотношения между гражданскими (без провинциальных) и кириллическими изданиями в 1750‐е годы
Таблица 4. Динамика изменения соотношения между гражданскими и кириллическими изданиями в 1760‐е годы
График 1. Динамика изменения соотношения между числом гражданских и кириллических изданий в 1750–1760‐е годы (сплошная линия – изменение количества изданий гражданской печати; пунктирная линия – изменение количества изданий кириллической печати)
Когда разрыв между двумя сегментами – гражданской и кириллической печатью – стал особенно большим? Посмотрим на данные (табл. 3, 4).
Если основываться на данных только московских и петербургских типографий, в 1750‐е годы по количеству изданий кириллическая печать совсем немного уступает гражданской135135
Сразу же оговоримся, что не следует считать, что разделение на кириллический и гражданский шрифт полностью совпадает с делением на корпус церковно-славянской и русской литературы, среди книг, напечатанных кириллическим шрифтом, есть и книги на русском языке, и их выявление представляет собой отдельную исследовательскую задачу.
[Закрыть].
Гражданская печать существенно обгоняет печать кириллическую только в 1760‐е годы, причем это происходит еще до восшествия на престол Екатерины II. Разрыв между ними продолжает увеличиваться в последующие годы, как показывают таблицы 1 и 2. Отобразим эти изменения на графике 1.
Выделим временные отрезки (первая/последняя четверти века; первые/последние 15 лет; первое/последнее десятилетие) и посмотрим на рост гражданской печати в целом за век (до 1708 года мы учитывали всю книжную продукцию) (табл. 5).
Таблица 5. Динамика роста числа печатной продукции (гражданские и кириллические издания) на протяжении XVIII века
Сравнение первых и последних десяти лет дает рост печатной продукции в 20 с лишним раз, а сравнение первой и последней четверти века, первых и последних пятнадцати лет приводит к весьма отличным цифрам – увеличение в 12–13 раз, что можно объяснить прогрессом книгопечатания во второй половине царствования Петра I, после введения печати гражданским шрифтом в 1708 году. Начиная XVIII век с минимальных значений, русский книжный рынок показывает впечатляющий рост за весь век, хотя, повторим, его трудно сравнить с более развитыми книжными рынками Европы. Так, во Франции в XVII веке количество книжной продукции выросло примерно в три с половиной раза, а в XVIII веке – приблизительно в три раза (согласно Керару), однако по сравнению с французским книжным рынком в России мы имеем дело со сравнительно небольшим объемом книжной продукции – по числу печатных изданий русский книжный рынок в конце XVIII века выглядит так, как французский в его начале136136
Martin. Une croissance séculaire. P. 114, 120; https://krp.dhi-moskau.org/ru/page/chron.
[Закрыть]. Еще более впечатляющим выглядит британский книжный рынок, где за XVIII век было издано, вероятно, не менее 200 000 книг137137
См.: Feather J. British Publishing in the Eighteenth Century: a preliminary subject analysis // The Library. 1986. Vol. s6–VIII. Issue 1. March. P. 32–46.
[Закрыть]. Российский книжный рынок имеет по крайней мере одно неоспоримое преимущество – его скромную по объему книжную продукцию гораздо проще проанализировать статистически.
Переводы и оригинальная литература на русском языке
Сделав обзор изменения объема гражданской и кириллической печати за XVIII век, рассмотрим место переводных книг в корпусе гражданской печати, в котором, в отличие от кириллической печати, переводная литература играла важнейшую роль. В нашей базе книг гражданской печати, содержащей издания с 1708 года по конец века, 3860 названий являются переводами, это примерно 40% от всего числа изданий гражданской печати в России138138
Сведения из базы данных, составленной на основе Сводного каталога русской книги гражданской печати XVIII века и базы данных переводов общественно-политической литературы, см. https://krp.dhi-moskau.org.
[Закрыть].
Много это или мало в контексте Европы того времени? Единственный рынок, по которому у нас есть подобные данные, – французский, где с 1716 по 1786 год доля переводов составляет чуть более 5%, и отклонения от этой цифры незначительны: от 3% (1736) до 7% (1771)139139
Данные на основе подсчетов, сделанных Сабиной Жюратик (Sabine Juratic) и ее коллегами. Подсчеты делались с шагом в пять лет, общий корпус составляет примерно 17 700 изданий. Juratic S., en collab. avec Cointre A., Dosquet E., Faubert S., Havelange I., Pellegrin N., Weil F. Chapitre III. La traduction, un objet éditorial // Chervrel Y., Cointre A., Tran-Gervat Y.-M. Histoire des traductions en langue française. XVIIe–XVIIIe. 1610–1815. P., 2014. P. 187–248, здесь p. 190.
[Закрыть]. Однако, учитывая, что французский рынок на порядок крупнее российского, в абсолютных цифрах это все-таки весьма значительный корпус переводов. Количество переводов в России можно сопоставить и с числом переводов с французского на немецкий язык с 1770 по 1815 год. За этот период исследователи обнаружили по меньшей мере 6618 таких переводов, не считая 9318 переводов в периодической прессе140140
Lüsebrink H.-J., Nohr R., Reichardt R. Kulturtransfer im Epochenbruch – Entwicklung und Inhalte der französisch-deutschen Übersetzungsbibliothek 1770–1815 im Überblick // Lüsebrink H.-J., Reichardt R. (Hrsg.). Kulturtransfer im Epochenbruch. Frankreich – Deutschland, 1770–1815. Leipzig, 1997. S. 29–86, здесь S. 35.
[Закрыть]. Таким образом, очевидно, что общее число переводов на русский язык в XVIII веке выглядит не таким большим по сравнению с другими крупными европейскими рынками книги, однако доля переводов в массиве русской книги этой эпохи очень большая, что, конечно, объясняется не только интенсивностью переводческой деятельности, о которой мы будем говорить, но и незначительным количеством оригинальных изданий на русском языке, в отличие от Франции, Великобритании, немецких государств и так далее. Важно при этом отметить, что, как и в случае упомянутых европейских стран, в России речь идет почти исключительно о переводах с европейских языков, что хорошо иллюстрирует ориентацию русского общества на европейские культурные модели как до, так и после появления в России частных типографий в 1780‐е годы.
До 1760‐х годов количество выходивших книг на русском языке было более чем скромным, и столь же незначительным было число печатных переводов. Однако не следует забывать, что в этот период рукописная традиция перевода играла в России более важную роль, чем перевод печатный. Это верно в отношении литературы разных жанров, в том числе в отношении «политической» литературы в широком смысле, как это показывает С. В. Польской в своей статье, публикуемой в данной книге. Однако рукописную традицию перевода, по справедливому замечанию К. Д. Бугрова, не следует рассматривать как подготовительный этап печатного перевода141141
Бугров, Киселев. Естественное право и добродетель. С. 26.
[Закрыть]. Они сосуществовали долгое время и после того, как печатные станки в России заработали на полную мощность142142
О функциях рукописной и печатной традиции и формах их сосуществования в России XVIII века см.: Marker G. The eighteenth century: from reading communities to the reading public // Rebecchini D., Vassena R. (Eds). Reading Russia. A history of reading in modern Russia. Vol. 1. Milano, 2020. P. 77–115, здесь p. 94.
[Закрыть].
Существенное увеличение числа публикаций в России начинается при Екатерине II и объясняется в некоторой степени восшествием на престол новой императрицы. Мы видим в 1762 и 1763 годах целую вереницу од: если в 1760 году, кажется, не было напечатано ни одной оды (мы учитывали только отдельные издания), а в 1761 году всего три, то в 1762 году их вышло не менее 26, а в 1763 году не менее 15. Также появился ряд других сочинений, связанных с началом нового царствования, – в частности, описания фейерверков. Но не только одам и фейерверкам мы обязаны увеличением числа публикаций в эти годы. Заметно возросло число переводов (табл. 6), причем рост заметен еще до восшествия на престол Екатерины II, а при новой императрице этот процесс стал быстро набирать обороты.
Таблица 6. Доля переводов среди всех изданий гражданской печати с 1759 по 1763 год 143143
Здесь и далее мы рассматриваем только переводы гражданской печати, в корпусе кириллической печати переводов было мало, и их учет почти не влияет на результаты нашего исследования.
[Закрыть]
График 2. Соотношение оригинальных русских сочинений и переводов, 1730–1800 годы
Соотношение оригинальной и переводной литературы после окончания петровской эпохи до конца XVIII века представлено на графике 2.
По числу изданий 1788 год стал вершиной в книгоиздательском деле в России XVIII века. С 1761 года, то есть года, предшествующего восшествию на престол Екатерины II, до 1788 года число оригинальных русских книг увеличилось более, чем в 7 раз, а число переводов выросло почти в 10 раз.
Какие издатели больше других внесли лепту в достижение такого впечатляющего результата в издании книг в екатерининской России? Продукция некоторых типографий на протяжении 1780‐х – начала 1790‐х годов оставалась мало подверженной изменениям (наиболее крупной из таких была типография Академии наук), но гораздо чаще после разрешения заводить частные типографии, последовавшего в 1783 году, казенные учреждения стали публиковать меньше книг: это касается, например, типографий Сухопутного шляхетного кадетского корпуса и Морского кадетского корпуса. Заработали частные типографии, некоторые из уже существовавших стали увеличивать число выпускаемых изданий (типографии И. К. Шнора, М. Пономарева, М. Овчинникова, Б. Л. Гека, Богдановича и так далее). Самой продуктивной – причем с большим отрывом – была в эти годы Типографическая компания, образованная в 1785 году Н. И. Новиковым, который де-факто управлял ею, и московскими масонами-розенкрейцерами его круга. В 1788 году Типографическая компания опубликовала не менее 89 книг, к которым нужно добавить 72 книги, изданные Университетской типографией, также находившейся под контролем Новикова. Это почти 40% всех книг гражданской печати, изданных в России в 1788 году. Однако уже в 1789 году доля книг, изданных Новиковым, упала до 15%.
Этот книжный бум был связан не только с развитием частных типографий, но и с популярностью переводов, которые выходили все чаще. Если в 1786 году число оригинальных русских изданий еще превышало число переводов (135/116), то в 1787 году оригинальные русские книги уже уступали пальму первенства переводам (167/191), а в 1788 году разрыв между ними увеличился еще больше (154/256). По этим цифрам видно, что рост числа переводов был почти взрывным. Причины такой диспропорции, вероятно, в недостатке оригинальных русских сочинений и в большом читательском спросе, который можно было удовлетворить за счет переводов. Именно частные типографии внесли самый большой вклад в такое быстрое увеличение числа переводов. Так, за период с 1773 по 1793 год число книг, изданных Новиковым, превысило 900, из них почти 540 были переводами, что составляет почти 60% всего репертуара книг этого издателя.
С началом революции во Франции и последовавшими за этим трудностями с доставкой печатной продукции в Россию, а также с введением цензуры количество переводных книг резко уменьшилось в 1789 и 1790 годах, возвратившись к уровню 1786 года. Интересно, что в 1790 году число оригинальных русских сочинений снова пошло вверх, причем довольно резко, и обогнало переводную литературу почти в два раза. Далее мы видим очередной упадок издательской деятельности начиная с 1795 года, что объясняется введением строгого цензурного контроля, в частности применением указа, подписанного Екатериной II 16 сентября 1796 года, незадолго до ее смерти, которым упразднялись частные типографии144144
Указ «Об ограничении свободы книгопечатания и ввоза иностранных книг; об учреждении на сей конец ценсур в городах: Санктпетербурге, Москве, Риге, Одессе и при Радзивилловской Таможне, и об упразднении частных типографий». Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. Указ № 17508. Т. 23. С. 933.
[Закрыть].
С каких языков переводили в России?
В исследовательской литературе высказывалась мысль о том, что рассмотрение «национальной принадлежности» переводимых произведений нецелесообразно в силу того, что для русского читателя XVIII века «национальный характер» источника представлял второстепенный интерес, а путь некоторых произведений до русского читателя проходил через перевод-посредник145145
История русской переводной художественной литературы. Т. 1. С. 12. Мы используем кавычки, поскольку применение данных выражений к реалиям XVIII века не кажется нам бесспорным.
[Закрыть]. Как нам кажется, делать столь широкие обобщения вряд ли возможно, ведь читатели были очень разными и по социальному происхождению, и по своей культуре146146
Это хорошо видно по результатам изучения списков подписчиков: Самарин. Читатель в России во второй половине XVIII века.
[Закрыть]. Однако в данном случае нас интересует не восприятие человека того времени, а оценка культурного разнообразия переводной литературы, которое, конечно, зависело от того, из какого языкового и культурного резервуара приходили в Россию произведения, которые переводились на русский язык.
Французский занимает лидирующие позиции среди языков, с которых переводили в XVIII веке в России, за ним следует немецкий. Согласно нашим данным, в общем объеме печатной продукции переводы с французского и немецкого составляли соответственно 18,8 и 11%. Если же говорить об их доле только среди переводных книг, то она будет намного значительнее: 46,5 и 27,2% соответственно. Все остальные языки занимали гораздо более скромные позиции как среди всей переводной литературы, так и в корпусе переводов политических текстов: так, например, книги, переведенные с латыни, составляли 4,8% среди всех книг гражданской печати и 12% среди всех переводов147147
См. также подсчеты за период с 1756 по 1775 год в книге: Marker. Publishing, printing, and the Origins of Intellectual Life in Russia. P. 88. Они в целом согласуются с приводимыми нами цифрами, хотя доля книг, переведенных с французского, еще более значительна по данным Г. Маркера (52%), что отражает, очевидно, растущий интерес к французской книжной продукции, который по времени интересным образом совпадает с началом широкого распространения французского языка в русском обществе. Об этом см.: Offord D., Rjéoutski V., Argent G. The French Language in Russia: a Social, Cultural, Political, and Literary History. Amsterdam, 2018.
[Закрыть]. Интересно отметить, что доля переводов с французского больше среди «политических» текстов (55%), чем среди всей переводной литературы (46,5%), в то время как пропорция книг, переведенных с немецкого, в обоих корпусах сильно не различается. А если мы будем считать не по названиям, а по томам, то доля французского возрастет еще больше. Конечно, можно было бы подумать, что в полученных результатах сказалась субъективность тех, кто отбирал общественно-политические переводы для базы данных148148
Корпус политической литературы, действительно, является результатом отбора согласно критериям, которые объяснены на сайте проекта: https://krp.dhi-moskau.org/ru/about.
[Закрыть]. Но причина, скорее, в том, что в корпусе европейских политических сочинений французских работ было больше. Подобный дисбаланс мы увидим и в других тематических разделах нашего корпуса переводов, о чем речь пойдет ниже.
Рассмотрим теперь, с каких языков переводили в России в разные периоды XVIII века (табл. 7).
Если сравнивать число переводов с четырех языков, составляющих группу лидеров в первой половине XVIII века, – немецкого, итальянского, латыни и французского – то мы обнаружим, что количество переводов с немецкого значительно, примерно в два раза, превышало число переводов и с итальянского, и с латыни, и с французского, который начнет входить в силу только в 1750‐е годы. Присутствие итальянского в этой группе лидеров объясняется не столько длительной традицией, как в случае латыни, сколько резким увеличением числа переводов с итальянского в 1733–1735 годах, что было связано с потребностями придворного театра Анны Иоанновны, ставившего значительное количество итальянских пьес149149
В это время издавалась серия резюме пьес, сыгранных на итальянском языке труппой комедии дель арте. Значительная часть этих сценариев была переведена В. К. Тредиаковским. См. об этом репертуаре: Итальянские комедии и интермедии, представленные при дворе императрицы Анны Иоанновны в 1733–1735 гг. / Сост. В. Н. Перетц. Пг., 1917. Эти сценарии также переводились и издавались на немецком языке. О работе итальянской труппы см. также: Старикова Л. М. Новые документы о деятельности итальянской оперной труппы в России в 30‐е годы XVIII в. и русском любительском театре этого времени // Памятники культуры: новые открытия. Письменность, искусство, археология. Ежегодник, 1988. М., 1989. https://facetia.ru/node/3139 (последнее обращение – 06.07.2021).
[Закрыть]. Также нельзя не отметить, что за этот период не было, по-видимому, ни одного прямого перевода ни с английского, ни с испанского.
Таблица 7. Количество переводов с разных языков в России первой половины XVIII века 150150
Мы считаем десятилетия с 1700 до 1709 года и так далее.
[Закрыть]
Чтобы проследить дальнейшую историю перевода на русский язык в России, мы выделили два периода: 1759–1763 и 1780–1788 годы (табл. 8). Первый интересен тем, что охватывает последние годы царствования Елизаветы Петровны и первые годы правления Екатерины II и соединяет в себе черты двух эпох; второй также захватывает конец одной и начало другой эпохи – до и после разрешения заводить частные типографии (1783), которое оказало огромное влияние на издательское дело в России вообще и на издание переводов в частности.
Таблица 8. Число отдельно напечатанных переводов на русский язык с 1759 по 1763 год
Таблица 9. Ведущие языки оригиналов русских переводов в 1750–1759 и в 1760–1763 годах (абсолютные цифры/доли в процентах)
Таблица 10. Языки оригиналов отдельно изданных переводов на русский язык, 1780–1788 годы
Как мы видим, в первый период число переводов было еще небольшим, поэтому говорить с уверенностью о тенденциях вряд ли возможно. Но можно отметить, что число переводов в целом росло довольно быстро (хотя понятно, что период начался с весьма низкого показателя). Сравним доли четырех наиболее значимых с точки зрения количества переводов языков в 1750–1759 годах (всего 69 переводов) и в 1760–1763 годах (всего 113 переводов) (табл. 9)151151
Опять же делаем скидку на небольшое число переводов, а значит возможную неточность результатов.
[Закрыть].
Получается, что в начале 1760‐х годов французский заметно упрочил свои позиции, и произошло это в основном за счет латинского и итальянского языков, в то время как доля переводов с немецкого почти не поменялась.
Посмотрим теперь, с каких языков переводили книги в следующий период, который охватывает как время до разрешения открывать частные типографии (последовавшего в 1783 году), так и после него. Мы заканчиваем этот период 1788 годом как наиболее успешным с точки зрения объема печатной продукции на протяжении всего XVIII века, после чего начался спад (табл. 10).
Ведущими по количеству в эти годы были переводы с французского, немецкого и латыни, причем, по сравнению с 1759–1763 годами, доля французского и немецкого чуть-чуть уменьшилась, зато доля латыни немного выросла. Можно также отметить некоторый рост переводов с других языков, не входящих в группу лидеров (с английского, а также с маньчжурского и польского) накануне эпохи Французской революции. С 1780 по 1786 год число переводов мало меняется, а начиная с 1787 года начинается большой рост, возможно, вызванный отложенным эффектом либерализации издательской деятельности. Хотя в среднем за последние три года этого периода в процентном отношении доля французского остается примерно такой же, как раньше, если рассматривать значения в динамике, видно, что она возрастает в 1788 году, а доли немецкого и латинского, после значительного роста в 1787 году, в 1788 году, наоборот, уменьшаются. Другими словами, разрыв между французским и остальными иностранными языками становится еще более заметным накануне Французской революции. Это хорошо видно на графике 3.
График 3. Языки оригиналов русских переводов с французского, немецкого и латинского языков, 1780–1788 годы (сплошная линия – французский; длинный пунктир – немецкий; короткий пунктир – латинский)
Возможно, в какой-то степени это можно объяснить функцией языка-посредника в переводе иностранной литературы, которую французский выполнял больше, чем какой бы то ни было другой язык. Так, в 1788 году с французских переводов переводили на русский произведения Локка, Мильтона, Поупа, Шекспира, Филдинга, Эдварда Янга. Очевидно, что это касается прежде всего литературы на английском языке. Прямо с английского на русский язык за весь XVIII век было переведено менее ста книг, в то время как по крайней мере 154 книги были переведены с французских переводов английских книг, к которым надо добавить не менее 49 переводов с немецких переводов английских книг. Причем этот процесс, очень мало проявлявшийся еще в середине века, набирал скорость: в 1776–1785 годах через французский было переведено 20 английских произведений, а в 1791–1800 годах их было уже 36. Есть также примеры переводов через французский с немецкого, итальянского и испанского.
Этот двойной фильтр, конечно, не проходил бесследно. Мы уже говорили, что перевод всегда является новым произведением, в которое переводчик мог вкладывать значения, которых не было в оригинале. Это тем более справедливо для XVII и XVIII веков, когда доминирующей идеологией в европейском переводе, и во всяком случае в переводе с английского на французский, который нас интересует в данном случае, был подход, который позже теоретики перевода назовут «доместикацией»152152
Однако некоторые исследователи считают неоправданным применение терминов «доместикация» и «форенизация» для XVIII века. Тому есть ряд причин. Например, для этой эпохи различение между оригиналом и переводом зачастую не так легко установить, как это может показаться с нашей точки зрения, ведь произведения этого времени (особенно литературные) могли включать значительную долю материала, заимствованного из иноязычного произведения, не называясь переводом, либо, наоборот, называться переводом и включать при этом куски текста, добавленные переводчиком. Кроме того, эти термины предполагают наличие культурного контекста с достаточно хорошо очерченными национальными границами и четкое различение между переводом и литературным творчеством, которых не было в Европе эпохи Просвещения. См. об этом: McMurran M. H. The Spread of Novels. Translation and Proze Fiction in the Eighteenth Century. Princeton, 2010. P. 4–7.
[Закрыть]: французские переводчики, оправдывая свое право адаптировать английские романы к вкусам французского читателя, писали о том, насколько английская проза была плохо структурирована. Неудивительно, что при таком подходе и при нередком отсутствии самого слова «перевод» на обложке произведения, некоторые переводы воспринимались как оригинальные произведения и переводились вновь на тот язык, с которого они были переведены: в истории переводов с французского на английский и наоборот есть целый ряд таких случаев153153
Ibid. P. 4–5.
[Закрыть]. При переводе с перевода риск полного преображения переводимого произведения, конечно, повышался. Хорошим примером могут послужить переводы произведений Макферсона, которые он выдавал за творчество Оссиана. Существовало несколько французских переводов, некоторые из них (переводы Сюара и Летурнера) «улучшали» оригинал, придавая ему изящество или «величие», которых не было у Макферсона. Первый полный русский перевод, принадлежащий Ермилию Кострову, вышел в 1792 году и был сделан с французского перевода Летурнера. Костров не только во многом следовал за Летурнером, сглаживая «северный» колорит автора Оссиана, он еще и архаизировал стиль произведения154154
Заборов П. Р. «Литература-посредник» в истории русско-западных связей XVIII–XIX вв. // Международные связи русской литературы: Сборник статей / Под ред. акад. М. П. Алексеева. М.; Л., 1963. С. 64–85, здесь с. 72–78.
[Закрыть]. Перевод с перевода продлился в России еще довольно долго и в XIX веке, несмотря на возраставшую критику подобной практики155155
Там же. С. 82–84. Были и переводы с двойного перевода, как в первой, так и во второй половине века, это касается в основном переводов с латинского произведений, изначально написанных на греческом или древнееврейском языках. Другой пример – перевод книги Поля Рико «Монархия турецкая» (1741), выполненный с итальянского переложения французского перевода английского оригинала, см.: Николаев С. И. Первая четверть XVIII века: эпоха Петра I // История русской переводной художественной литературы. Т. 1. Гл. 2. С. 78.
[Закрыть].
