Текст книги "Великий Кристалл. Памяти Владислава Крапивина"

Автор книги: Коллектив авторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Коллектив авторов
Великий Кристалл. Памяти Владислава Крапивина
Фантастический сборник

Грани Кристалла

Дмитрий Корсак
По лунной дорожке

Вагон слегка покачивался на ходу, и размытое желтое пятно за окном двигалось вместе с ним. Валька утер рукавом слезы. Пятно округлилось, оформившись в сияющий лунный блин. Большой, пронзительно яркий на темном небе. Чиж говорил, что в такие дни из могил выходят зомбаки и прочие жмуры. Врал, конечно, как обычно… А Гошка, наоборот, рассказывал, что в полнолуние можно уйти в другой мир. Любой, какой пожелаешь. Главное, чтобы была лунная дорожка. Но Гошка до детского дома жил у моря, а здесь откуда взяться дорожке? Моря же нет.

Вспомнив друзей, Валька опять всхлипнул. Гошку с Чижом завтра отправят в Ярославль, Заяц с Толиком уедут в Архангельск. Почему они должны расставаться? Почему нельзя поехать всем вместе, впятером? Об этом они и сказали директору, но тот лишь взглянул рыбьими глазами и буркнул: «От меня ничего не зависит».

Потом за Вальку вступилась Татьяна Михайловна, самая молодая из воспитателей детского дома. Он сам слышал ― подсматривал за дверью директорского кабинета.

– Почему ребят из шестого класса не отправили вместе? Неужели ни в одном детском доме не нашлось места для пятерых? Они же дружат!

– Это не я решаю, ― директор отвечал нехотя, не поднимая глаз от бумаг.

– Но вы же можете похлопотать, хотя бы за Валю Старкова? Он же один будет среди отмо… ― Татьяна Михайловна проглотила окончание слова. ― И почему Нижнедольск?.. Почему именно туда? Там каждый день драки и поножовщина. Знаете, как там новичков ломают? Особенно несговорчивых. А Валя подчиняться не станет, даст отпор. Еще и за других заступится.

Слышать такое про себя было приятно.

– Валя ранимый и обидчивый, нельзя ему в Нижнедольск, ― продолжала напирать Татьяна Михайловна. ― Он и к нашему дому привыкал долго, с ребятами не сразу сдружился, дрался часто. Особенно когда его дразнили Валенком.

Валька надулся ― про Валенка можно было не вспоминать. Тем более что сейчас у него совсем другое прозвище ― Старк.

– Вы же ребенку жизнь ломаете! Я обращусь в комитет по образованию… Я…― горячилась воспитатель.

– Не советую. ― Директор, наконец, закончил перекладывать бумаги. ― Меня через неделю ждет пенсия, а вам стоит подумать о будущем. Если не хотите оказаться в Нижнедольске вместе со Старковым. Воспитатели там всегда требуются.

Татьяна Михайловна смешалась.

– Почему нас закрывают? ― почти жалобно спросила она.

– Денег в государстве нет, вот и уплотняют, ― с досадой бросив бумаги на стол, проворчал директор. ― Эпидемия, говорят, закончилась, только смертей среди взрослых меньше не стало. И сирот меньше не становится. Не вмешивайтесь, Таня, бесполезно, только жизнь себе испортите.

Дальнейшее произошло очень быстро. На следующий день в класс постучали, и незнакомая тетка из опеки забрала Вальку, не дожидаясь окончания уроков.

– Собирайся, ― велела она.

Под ее пристальным взглядом Валька сложил нехитрые пожитки в дорожную сумку и осторожно прикоснулся к лежащему на столе комиксу «Железный человек», самому любимому. Комикс был библиотечным, но…

– Можешь взять с собой, ― разрешила тетка.

Лучше бы она разрешила попрощаться с ребятами.

Вспомнив о друзьях, Валька опять шмыгнул носом.

Половину своей двенадцатилетней жизни он провел в детском доме. Там было по-всякому, но в целом не так уж и плохо. Не били, по выходным пекли пироги, разрешали смотреть кино. Почему он должен уезжать туда, где ему наверняка не понравится, где он опять станет Валенком, если не придумают прозвище похуже? Почему нужно расставаться с друзьями?

Поезд вновь дернулся, и луна за окном согласно кивнула Вальке.

Что, если выйти на следующей остановке и отправиться к ребятам в Ярославль или Архангельск? Не выгонят же его, если он сам придет. Луна вновь согласилась. А поезд вдруг начал сбавлять скорость. Показались редкие фонари и прямоугольники складов, на запасных путях застыли товарные вагоны. Все складывалось одно к одному.

Валька свесился вниз с верхней полки. Вагон спал. Подложив под щеку сумку с документами, спала и сопровождавшая Вальку тетка из опеки. Осторожно стянув куртку с крючка, Валька сполз вниз. Нашарил в темноте ботинки и остановился, прислушиваясь. Всего несколько шагов вперед и… Ему казалось, сейчас кто-нибудь проснется, но ничего не происходило. В открытую дверь вагона ветер задувал снежинки, и Валька шагнул на перрон. Еще оставался страх, что сзади прозвучит грозный окрик: «Куда это ты посреди ночи?!» Он уже был готов что-нибудь соврать, например, что просто захотел подышать воздухом, но окрика не последовало. Нахлобучив на голову шапку, он сунул руки в карманы ― перчатки остались в вагоне ― и огляделся.

Тусклый фонарь почти не освещал заснеженный перрон, впереди смутно угадывалась лестница перехода на другую платформу. А прямо над переходом висела луна, словно указывая дорогу. И Валька, не долго думая, застучал ботинками по ступенькам.

На другой стороне перрона тоже стоял поезд. Вернее, старомодный на вид вагон, прицепленный к тепловозу. «Ст. Мост ― ст. Мост» значилось на табличке. Странно как-то. Окна темные, но дверь приоткрыта. Куда-нибудь да доеду, решил Валька и дернул за ручку вагона. Внутри было пусто и прохладно, но все же теплее, чем снаружи.

Валька устроился на ближайшем к тамбуру сиденье, обтянутом стареньким кожзамом. Он не заметил, как поезд тронулся, спохватился лишь, когда тот набрал скорость. В обратном порядке мелькали товарняки и прямоугольники складов, за которыми вдруг показались контуры железнодорожного моста. Откуда тут мост? Вроде бы не проезжали по пути на станцию. Но мост был. Огромный, крепкий. Мимо окон проплыли мощные вертикальные опоры-столбы, ажурные крепления, дуги пролетов, а затем началась темная полоса леса, кажущаяся бесконечной.

И вот теперь, когда Валька остался один, он разревелся по-настоящему. С тех пор как умерла мама, ему никогда не было так горько и одиноко. Однажды ему показалось, что рядом с ним плачет кто-то еще, он даже замолчал, прислушиваясь, но в вагоне стояла тишина, нарушаемая лишь постукиванием колес.

Вместе со слезами ушла боль, и Вальку потянуло в сон. Он расшнуровал ботинки, подложил под голову рюкзачок и, накрывшись курткой, улегся на сиденье. «Даже если утром меня поймают, я буду далеко, ― подумал он. ― Очень-очень далеко».

* * *

― Да проснись же ты!

Чья-то рука нетерпеливо трясла его за плечо. Валька приоткрыл один глаз и тут же зажмурился ― яркое дневное солнце ослепило его.

– Оттуда ты взялся? ― Девичий голосок звучал требовательно и слегка испуганно.

– Чего? ― протянул он, усаживаясь.

Пока он спал, куртка сползла вниз, и теперь на полу вагона красовался бесформенный синий комок.

– Ну? ― торопил его голосок.

Валька машинально подхватил куртку, поднял глаза и пропал: такую красивую девчонку он не видел никогда. Красивую, рассерженную и немного растерянную. Брови недовольно сдвинуты, огромные зеленые глаза смотрят на него недоуменно, как на ископаемое. Он мысленно окинул себя взглядом и погрустнел. Так и есть, ископаемое. Лопоухий, с неопрятным ежиком на голове ― парикмахер из Татьяны Михайловны был куда хуже воспитателя. Неприглядную картину довершали ботинки, стоящие на самом виду, ― со сбитыми носами и рваными шнурками.

– Чего ты ко мне прицепилась? Отвали.

Он намеренно был груб, но девчонка не уходила.

– Ты знаешь, куда мы едем? Почему здесь деревья желтые?

Валька опять хотел огрызнуться, но тут его взгляд упал на окно. Действительно, желтые. С некоторых начала облетать листва, и теперь они топорщились голыми ветками. И никакого снега. Даже если поезд повернул на юг, потеплеть так быстро не могло.

– Не мог поезд за ночь проехать столько, чтобы лето сменилось осенью, ― словно прочитав его мысли, неуверенно произнесла незнакомка.

– Лето?

Только сейчас Валька заметил, что она одета по-летнему. Мягкие сандалии, брючки до колен, цветастый топик, оставлявший открытыми загорелые руки. В вагоне было не слишком холодно, но ее кожа покрылась пупырышками.

– Держи. ― Он протянул ей куртку, оставшись в стареньком свитере.

– Спасибо.

Голые коленки, торчащие из-под зимней куртки, выглядели нелепо, и Валька почувствовал себя увереннее.

Девчонка уселась рядом, а он, наоборот, привстал, чтобы осмотреть вагон. Кроме них никого.

– Откуда ты взялся в поезде?

– Вошел в дверь, ― буркнул Валька. Он все еще не решил как себя вести.

– Я не видела тебя вчера. И я не заметила, чтобы поезд останавливался.

– Я тебя тоже не видел.

– Странно все это, ― заявила неожиданная попутчица и, вдруг решительно тряхнув челкой, скомандовала: ― Рассказывай.

– Давай ты первая.

Незнакомка пожала плечами.

– Ладно. Я из Новогорска. Вообще-то из Москвы, но родители отправились на «Европу-3». Отец ― настраивать систему дальней связи, а мама воспользовалась случаем, чтобы провести эксперимент на Юпитере. Поэтому мне пришлось выбирать ― либо к бабушке, либо в Новогорский лагерь. Я выбрала лагерь.

– Там было плохо, и ты сбежала? ― Слова вырвались сами собой.

– Нет, ― улыбнулась девчонка. ― В лагере было отлично. И я не сбегала, я искала Юрчика, он не пришел на ужин. Очень непоседливый и самостоятельный шестилетка. Он уже пропадал в начале лета, и вот сейчас опять. Тогда он отправился смотреть тигров в питомнике, и взрослые первым делом поехали туда, а мы искали поблизости от лагеря. Сначала я пошла к скоростной трассе, а потом вспомнила, что неподалеку есть старая железнодорожная станция, и решила посмотреть там. Уже совсем стемнело…

– И тебе разрешили?

– Что разрешили? ― не поняла она.

– Ну… Это… Бродить одной в темноте по заброшкам.

– А что со мной может случиться?

– Ну… мало ли на кого можно напороться.

– Такой большой и боишься темноты? ― засмеялась попутчица. ― Зомби и вампиры только в книжках встречаются. Кого я там могла встретить кроме людей?

– Вот людей-то как раз и стоит бояться, ― начал он и осекся.

Огромные глаза смотрели непонимающе. Такие глаза бывают у малышей, которых только-только привели в детдом и которые еще не знают, что мир может быть жестоким.

– Ладно, проехали, ― пробормотал он. ― Давай дальше.

– А дальше все. Услышала, как кто-то плачет, зашла в вагон, а он взял и поехал. Ты тоже слышал плач?

Валька неопределенно пожал плечами ― не рассказывать же, как сам проревел целую ночь.

– Не помню, вроде нет. Испугалась?

– Нет, просто растерялась… Когда перестала стучать в двери и звать машиниста, то сообразила, что можно связаться через коммуникатор….

– Через что?

Она продемонстрировала массивный браслет на левом запястье.

– Наверное, сломался, никого не находит. А твой работает?

– Н-нет. Нет у меня никакого коммуникатора, ― промямлил он. ― У меня даже сотового нет.

– Сотовый? А что это?

В ее глазах промелькнуло искреннее недоумение.

– Знаешь, у меня такое чувство, что мы живем в разных мирах, ― неожиданно для себя произнес Валька. ― В твоем сейчас лето, а в моем зима…

– Ага-ага, ― скептически покивала она. Каштановые локоны, стянутые на макушке в конский хвост, запрыгали по плечам. ― Параллельные, которые вдруг пересеклись в Новогорске.

– В моем мире нет Новогорска.

– А Москва есть?

– Москва есть, ― согласился Валька. ― А коммуникаторов нет.

– Ой, я же не представилась! ― вдруг спохватилась девчонка и церемонно протянула руку: ― Алиса.

Пожать руку девчонке? Да никогда!

– Валентин, ― буркнул Валька, делая вид, что не заметил протянутой руки. ― Только я не люблю, когда меня называют по имени (о том, что Валентин похоже на валенок, он уточнять не стал), лучше зови меня Старк. Моя фамилия Старков, и еще мне очень нравится Железный человек.

– Железный человек? Кто это?

– Ты не знаешь? ― Валька округлил глаза. ― Может, ты и фильм про Тони Старка не видела?

Алиса покачала головой. Тогда Валька схватил рюкзак, дернул молнию и вытащил потрепанный на углах комикс.

– Вот, смотри.

Он листал страницы и рассказывал, как Старк вместе с другими Мстителями спасал Землю, а затем, пополнив ряды Хранителей Галактики, защищал целую Вселенную. Алиса с интересом слушала.

– Какие же у вас герои, если нет Мстителей? ― удивлялся Валька. ― Или у вас вообще нет фантастики?

– Есть, конечно. Я даже один фильм на коммуникатор себе записала, хотела перед сном посмотреть. Сейчас покажу.

Алиса что-то покрутила на своем браслете, и в воздухе перед Валькиным лицом появился полупрозрачный экран. Фильм оказался что надо: пятеро подростков из маленького российского городка остановили вторжение инопланетян на Землю. А потом Алиса просто рассказывала всякие истории. Валька не сразу понял, что она говорила о реальном мире. Воспринимал сказанное просто как фантазию, еще и восхищался: ничего себе девчонка заливает! Врет как по писаному. Потом заслушался. Затем стал завидовать. А потом, когда она показала фото космодрома со стартующими звездолетами к космическим станциям возле Юпитера, где работали ее родители, на душе стало горько…. Ведь не инопланетянка какая-нибудь, обычная девчонка, только живет в другом мире. Таком, в который хочется уйти по лунной дорожке.

Валька отвернулся к окну, чтобы не было видно выступивших слез, и надолго прилип к стеклу. Лишь когда впереди показалось здание вокзала, он повернулся:

– Подъезжаем.

* * *

Они долго бродили по пустому перрону, не решаясь открыть двери вокзала. Вернее, время тянул Валька ― не лежала у него душа к этой мрачной громаде. Обычно вокзалы выглядели иначе ― там всегда было многолюдно. Суета, гомон, очереди в кассу. Здесь же ― тишина, как в могиле. И поездов на путях всегда стояло несколько, одних только пригородных электричек штуки две, не меньше, а тут ― кроме их вагона ничего. Путей много, а вагон один.

Валька потянул носом. И еще странный запах ― какой-то неживой. Конечно, все вокзалы пахнут по-разному: одни яблоками и пирожками, другие ― дешевым кофе, опилками и хлоркой. Случалось, что попахивало бомжами ― после эпидемии их становилось все больше. Хоть и не всегда запахи были приятными, но они были живыми, человеческими. А здесь ― ржавчина и пыль.

Просторный, сумрачный зал ожидания с погашенными люстрами встретил ребят гулкой тишиной.

– Куда подевались люди? Почему никого нет? ― поежилась Алиса.

Валька обогнул ряды пустующих кресел, заглянул в окна закрытого кафе и, задрав голову, остановился под огромными настенными часами с застывшими стрелками. Ему вдруг почудилось, что за ним наблюдают. Он быстро повернулся, но в зале по-прежнему не было ни души, только статуи в нишах. Но статуи же не живые. На всякий случай он подошел к одной из скульптур поближе. Статуя как статуя, ничего необычного.

Пока Валька осматривался, Алиса поднялась на второй этаж и теперь нетерпеливо махала ему с балкона. Валька бросился догонять девочку, но добежать не успел.

Ветерок, ворвавшись в зал из приоткрытой двери, принес с собой обрывок газеты и бросил его прямо под ноги Вальке. «Следуй за…», ― прочел Валька крупные печатные буквы. Наверное, реклама какая-нибудь. Он уже хотел двинуться дальше, но клочок бумаги вдруг закрутился на месте и, подлетев в воздух, переместился поближе к выходу. Валька сделал шаг за ним, и газетный обрывок перепрыгнул еще раз, словно приглашая гостя следовать за собой.

– Я скоро вернусь! ― крикнул Валька и выбежал из здания вокзала.

Вместе с обрывком газеты он пересек безлюдную площадь. Пробежал мимо неработающего фонтана и углубился в мощенную булыжником улицу с плотно стоящими невысокими домами. На крышах и верхних этажах зданий виднелись следы пожара, как будто город поливали сверху жидким огнем. Вскоре улица начала забирать вверх, но газетный клочок упрямо летел вперед.

Валька шел за ним, с интересом поглядывая по сторонам ― дома тут были красивые. Засмотревшись на зубчатые башенки и балконы с затейливой резьбой, он замедлил шаг, а когда двинулся дальше, то клочка бумаги впереди уже не было. Зато прямо посреди улицы стоял лохматый рыжий пацан лет семи в белой рубашке и синих брюках с красной каймой. Вернее, белой рубашка была когда-то давно, а сейчас ее «украшали» большие темные разводы. Малявка с нескрываемым интересом разглядывал гостя.

Валька остановился. А кто бы не остановился, когда пятеро на одного? К малявке присоединились четверо мальчуганов ― двое Валькиного возраста, двое постарше, все в одинаковых белых рубашках и синих брюках. Он даже не заметил, откуда они вышли, просто вдруг появились посреди улицы.

– Драться будем? ― спросил Валька, снимая рюкзак с плеч.

– А ты хочешь? ― усмехнулся самый высокий из мальчишек, наверное, командир этой пятерки. На вид ему было лет четырнадцать. Серые глаза смотрели твердо, но не враждебно. Длинная выгоревшая челка падала на лицо, правого рукава на рубашке не хватало, им был перевязан локоть. На повязке выступили красные пятна.

– Не особо, ― пожал плечами Валька. ― А нужно?

– Нет, не нужно, ― вновь усмехнулся командир. ― Есть разговор. Пойдем к нам.

Ребята зашагали вверх по улице, Валька поплелся следом. Малыш иногда оборачивался к нему и давал пояснения:

– Раньше здесь пекли очень вкусные крендели, тут была столярная мастерская, а в этом доме жил известный художник…

Хотелось спросить, куда делись все городские пекари-столяры-художники, но Валька решил подождать. Когда они поравнялись со светлым трехэтажным зданием с пятиугольной башней наверху, малыш погрустнел:

– А это наш лицей.

Лицею досталось сильнее других: стекла выбиты, почерневшая крыша в нескольких местах обвалилась, верхний этаж сплошь в черных потеках. Стрёмно идти в такое здание, один он бы ни за что не рискнул, но командир уверенно взялся за ручку двери. Вместе с ребятами он пересек просторный вестибюль и направился к лестнице. Неужели они идут в башню, ужаснулся Валька, когда компания миновала третий этаж, она же на честном слове держится. Но внутри следов пожара не наблюдалось, даже стекла оказались целыми.

Наверное, сюда долгое время складывали ненужные вещи ― стулья с отломанными спинками, старые журналы и учебники, географические карты, нашелся даже большой выцветший глобус. Ребята расположились кто где ― на стульях, подоконнике. Самый маленький из пятерки вытащил из сваленной на полу груды книг толстый альбом и, усевшись по-турецки на пол, принялся листать фотографии. Командир присел на краешек стола и внимательно посмотрел на Вальку. Обычно так смотрят учителя, решая, сможет ученик выполнить задание или нужно объяснять еще раз.

Ну что же, раз все молчат, значит, начинать разговор придется самому.

– Где все люди? ― спросил Валька, усаживаясь напротив командира.

– В городе никого не осталось, ― ответил тот.

– Но вы же есть.

– Мы ― охрана.

– Сторожите городские ценности, чтобы я чего-нибудь не спёр? ― фыркнул Валька.

– Наоборот. Следим, чтобы кое-кто не выбрался из города, ― в тон ему ответил командир. ― Кстати, ты давно тут? Видел кого-нибудь?

– Кроме вас ― никого.

– Отлично.

Только насчет «отлично» командир поторопился ― его лицо вдруг сморщилось от боли. Он поправил повязку ― кровь на ней проступала сильнее ― и, повернувшись к темноволосому мальчишке с царапиной на щеке, попросил:

– Расскажи лучше ты.

Чернявый согласно кивнул, он даже набрал в грудь воздух, но его опередил малыш.

– Ты здесь потому, что услышал плач?

Мальчик смотрел доверчиво и немного виновато. Врать было нельзя. Да и не хотелось. К тому же, пацаны ― это не Алиса, им можно сказать правду.

– Ничего я не слышал, потому что сам ревел. А кто еще плакал?

– Рыжика иногда в полнолуние на слезу прошибает. ― Невысокий крепыш мотнул подбородком в сторону семилетки. Его рубашка была порвана в нескольких местах, синие брюки испачканы в саже. ― Бывает, кто-то из других миров слышит.

– А если не слышал, как ты оказался в поезде? ― с сомнением спросил темноволосый.

Валька рассказал.

– Если не врешь, то ты особенный, ― щуплый большеглазый мальчишка, по виду ровесник Вальки, восторженно цокнул языком. ― Мало кто может путешествовать между мирами сам по себе, без проводника.

Командир молча пихнул его в бок, и он осекся, а чернявый, наконец, начал рассказывать.

…Когда именно в городе появились «эти», никто не знал. Это уже потом ребята поняли, что сами они прийти не могли, их кто-то пригласил ― привез на поезде из другого мира. Они втерлись в доверие, предложили помощь, прикинувшись добряками, но обманули… А помощь городу действительно требовалась ― его одолевали болезни, портился климат. Только, как потом выяснилось, «эти» не собирались никому помогать, они ставили эксперимент. Какой именно, объяснить не удосужились. Просто однажды проговорились, что в каком-то другом мире ставили эксперимент по созданию мыслящей галактики. Наверняка и здесь занимались подобной гадостью, пока было над кем экспериментировать. Поначалу недовольные просто исчезали из города, а когда люди потребовали «этих» убраться, они…

Мальчишка замолчал, прикусив губу. Видимо, рассказывать о дальнейших событиях было совсем непросто.

– Некоторые успели уехать, остальные погибли, ― голос командира прозвучал жестко. ― И те, кто сражался, и те, кто прятался в подвалах. В городе не осталось никого.

– А как же вы?

– Должен же кто-то предупредить таких вот любителей прокатиться ночью на поезде, как ты, ― хмыкнул крепыш. ― А то привезешь их в свой мир, а они там начнут экспериментировать над живыми людьми.

– «Эти» ― не люди, ― не дожидаясь вопроса, объяснил темноволосый. ― По сути, они ― голый разум, холодный, бесчувственный, который может войти в любую оболочку. Мы сумели загнать их в статуи…

– Статуи на вокзале? ― спросил Валька.

Мальчишки дружно кивнули.

– Они оживают в полнолуние, когда приходит поезд с кем-нибудь из другого мира, кто умеет путешествовать между реальностями, ― сказал большеглазый. На Вальку он смотрел с уважением и ноткой зависти.

– Двигай обратно к поезду, ― велел командир. ― Если кто привяжется и будет просить взять с собой, не слушай. Садись в вагон. Когда стемнеет, поезд вернется в твой мир.

– Но почему вы не разобьете статуи?

– Мы не можем пересечь площадь и пройти на вокзал.

– Но зато и «эти» не могут выйти, ― оторвавшись от своего альбома, хихикнул Рыжик.

– Как же вы живете одни в пустом городе? ― удивился Валька. ― Или?..

Он замолчал, пораженный своей догадкой.

– Да, именно так. Мы жили здесь, а теперь становимся людьми лишь в полнолуние, ― невесело кивнул крепыш. ― Мы привыкли, Рыжик вот только плачет иногда, вспоминая.

Вечерело. Небо за окном окрасилось розовым. Командир откинул волосы со лба здоровой рукой и решительно поднялся.

– Тебе пора.

Валька медлил. Он многое хотел спросить у ребят, но они расценили его нерешительность по-своему.

– Не бойся, они не смогут тебе навредить. Даже в вагон не войдут без твоего приглашения. Они только уговаривать по-хитрому умеют.

Ребята проводили Вальку до дома с башенками ― того места, где он встретил их. Видимо, дальше они пройти не могли. Командир придерживал раненую руку. Кровь капала на мостовую.

– Ерунда, ― небрежно заявил он, перехватил Валькин взгляд. ― Каждый раз так, как в тот день, ― он выделил голосом «тот». ― Ты уедешь, и все закончится.

Сбившись в тесную стайку, пятеро друзей смотрели Вальке вслед, а маленький Рыжик, всхлипнув, помахал рукой.

Валька зашагал вниз по улице. Чем дальше он уходил, тем больше его одолевали сомнения. «Да ну, ерунда какая-то, ― успокаивал он себя. ― Инопланетные пришельцы, притворяющиеся статуями, погибшие мальчишки, оживающие раз в месяц… Быть такого не может! Просто заброшенный город. Просто шутники». Но что-то внутри него считало иначе. И к площади он подошел с уверенностью, что надо разбить все статуи на вокзале. На всякий случай.

* * *

― Валя! Где ты был? Сейчас такое расскажу ― не поверишь!

Алиса бросилась к Вальке, как только он показался на площади. Она набрала в легкие воздуха и выпалила:

– Оказывается, здесь есть люди! Вернее, они не совсем люди, но выглядят как люди. Они пытались спасти город, но у них не получилось, ― тараторила она, сияя зелеными глазищами. ― Они здесь застряли, чтобы выбраться, им нужно приглашение, и я…

Нет, только не это!

–…И я позвала их к себе. Вот. Они сказали, что поезд поедет, когда взойдет луна. Значит, уже скоро.

Валька остановился.

– Нельзя же так ― пускать в свой мир кого угодно, ― сказал он с укором. ― Может, они преступники или злодеи какие.

– Да ну тебя! Это же не ваши комиксы! В реальном мире не бывает злодеев! ― крикнула Алиса уже на бегу.

Валька поплелся следом.

Много ты видела реальных злодеев, чтобы рассуждать, мысленно спорил он с девочкой. Это как раз в комиксах злодеи нестрашные, а в настоящем мире ― очень даже. Еще оставалась надежда, что ребята ошиблись, не поняли намерений «этих». Может, они действительно хотели помочь, а ребята не разобрались? Бывает же так.

Проходя через зал ожидания, Валька отметил, что все статуи пропали. Остались ниши с пустыми постаментами. Зато вагон оказался почти полным.

Валька нерешительно остановился в дверях. Ишь, расселись. Настоящие люди никогда не будут сидеть без движения. Как бы их выманить из поезда. Только вряд ли получится, раз Алиса уже дала согласие. Но что-то ведь нужно делать!

Навстречу Вальке поднялся незнакомец. Бледноватое лицо, небольшая бородка и мертвые, ничего не выражающие глаза. Костюм тоже выглядел слишком аккуратным, чтобы быть настоящим, ― ни единой складочки.

– Здравствуйте, молодой человек! Можете называть меня Магистр, а как ваше имя?

– Старк.

Магистр улыбался, но его улыбка не понравилась Вальке, она выглядела неискренней, фальшивой, будто приклеенной к маске.

– Сегодня ночью нам предстоит совместное путешествие. Но конечные пункты нашей поездки будут разными ― Алиса любезно пригласила нас в свой мир. Но я с удовольствием проведу время в вашем обществе, пока наши пути не разойдутся.

Врешь, подумал Валька. Как бы выманить «этих» из вагона?

– Душно что-то, давайте прогуляемся по перрону, ― предложил он.

Магистр вежливо поклонился.

– Идите один, молодой человек. С вашего позволения, я останусь здесь.

Он опустился на сиденье, застыв в неестественной позе. Одну руку заложил за борт сюртука, другой оперся о колено и стал точь-в-точь как статуя в зале ожидания.

Валька вернулся на перрон, находиться в вагоне вместе с «этими» ему было неприятно. На город опускалась ночь, небо окрасилось в темно-синий цвет, показались редкие звезды. «Думай, думай!» ― подгонял он себя. Но в голову не приходило ни одной умной идеи. Лишь крепла уверенность: их нельзя пускать в мир Алисы. Он слишком добрый, светлый, бесхитростный, чтобы противостоять злу. Лживому, хитрому, коварному.

Тепловоз издал гудок, вагон слегка дернулся, словно давая понять, что поезд скоро отправится. В дверях показалось встревоженное девчачье личико.

– Валя, ну что же ты! Сейчас поедем!

Ничего не придумав, Валька вернулся в вагон. «Что бы сделал Тони Старк, Железный человек, на моем месте?» ― спрашивал он себя, искоса поглядывая на застывшие фигуры. Конечно, остановил бы их. Как и пятеро ребят из этого мира. Но сейчас ему придется действовать самому ― на объяснения и уговоры Алисы нет времени.

Валька осторожно взглянул на девочку и, сделав невинное лицо, подсел к Магистру.

– Мы тут поговорили с Алисой и решили, что моему миру помощь нужна больше.

– Ну что же, ― Магистр выдавил улыбку, ― мы будем рады подчиниться.

Он самодовольно откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.

Один мир спасен. Поезд качнулся, и луна в окне одобрительно кивнула Вальке. Еще оставалась надежда, совсем маленькая, что все не так плохо, как он считает. Нужно убедиться наверняка ― разговорить Магистра. Что-что, а когда взрослые врут, Валька чувствовал безошибочно. Напрактиковался. А «эти» были даже не взрослые, а гораздо хуже.

– В моем мире живут очень разные люди, ― осторожно заметил он. ― Что, если кто-то не поймет вас?

– Не волнуйся, ― самодовольно ухмыльнулся Магистр, ― мы научились справляться с таким.

– Но они же будут вам мешать.

– Нет, ведь мы… ― и Магистр пустился в объяснения.

Валька задавал глупые вопросы, недоверчиво выслушивал ответы, перебивал, сомневался. Магистр распалялся, говорил все быстрее, все убедительнее, и, наконец, проболтался. Оказывается, это был далеко не первый мир, который дал им отпор. «Эти» старались сломить сопротивление, а когда не удавалось, действовали жестоко, не считаясь ни с кем.

Нет, нельзя их пускать к себе. Никак нельзя.

Валька с сомнением оглянулся на Алису, но в вагоне ее уже не было, только куртка лежала на сиденье. Да что же это такое! Сначала с ребятами из детдома попрощаться не получилось, теперь вот с Алисой. Эх, придется действовать одному.

Луна вновь согласилась.

Гошка говорил, что по лунной дорожке можно уйти в любой мир, даже придуманный, просто нужно четко представить его и захотеть там оказаться. Очень-очень захотеть. Взять бы да увести «этих» на какой-нибудь безжизненный астероид, где они никому не смогут навредить. Пусть там экспериментируют. Была бы лунная дорожка…

И тут поезд выехал на железнодорожный мост. Сильнее загрохотали колеса, за окном промелькнули опоры-столбы и ажурные крепления, а внизу в лунном свете серебристой рябью заиграла вода, и Валька решился. Вот она, дорожка, сверкает под мостом! Он зажмурился и изо всех сил представил, как поезд сворачивает на нее.

А как же он сам? Да как-нибудь. В первый раз, что ли? И не из таких передряг выбирался. Да и поможет кто-нибудь. Не может быть, чтобы во всей Вселенной не нашлось никого, чтобы помочь.